ПМЖ Чечик Феликс

© Феликс Чечик, 2015

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru

«Поэзия – не что иное…»

  • Поэзия – не что иное,
  • как мрачной бездны на краю
  • божественная паранойя
  • и разговорчики в строю.

1

Детство

  • Язык воспоминаний сух —
  • трепаться влом:
  • там краской меченый петух
  • глядит орлом,
  • там клёв подлёдный на реке
  • на мотыля,
  • и все – дурак на дураке —
  • учителя.
  • Из самопалов, как в кине
  • поднять стрельбу.
  • И ночь с отцом наедине,
  • с отцом в гробу.
  • «Всё отболело, утряслось,
  • забудь, как сон!»
  • Я в этой жизни только гость
  • из тех времён.

Она беременна…

  • Плевать, что люди смотрят косо
  • на округлившийся живот,
  • и рвота – признак токсикоза —
  • её страданья выдаёт.
  • Но по ночам, когда не слышно
  • пустопорожних голосов,
  • вдвоём с ребёнком – третий лишний —
  • они беседуют без слов:
  • о бесполезности искусства,
  • о неуютности Земли,
  • о Рерихе и Заратустре,
  • о Баратынском и Дали.
  • Он всё на свете понимает,
  • не осуждает, не клянёт
  • и в знак согласия кивает
  • и быстрой ножкой ножку бьёт.

Морские и пресноводные

  • 1.
  • И, как ветер листву – вдруг сорвал, завертел
  • и унёс неизвестно куда,
  • так носила меня моя жизнь, а затем
  • поглотила речная вода.
  • И лежу я на дне и дышу через раз,
  • косяком проплывают века;
  • и спускается ночью ко мне водолаз
  • потрепаться и выпить пивка.
  • Обсудить то да сё, никуда не спеша,
  • и о том поболтать и о сём,
  • и забыть про печаль, даже если душа
  • проплывёт над тобою, как сом.
  • И не думать, что где-то рыдает жена
  • и, что дети устроили пир;
  • и дышать через раз, посылая всех на
  • три весёлые буквы, как мир.
  • 2.
  • Глубоководный водолаз
  • давно не выходил на связь,
  • дней пять, включая воскресенье.
  • Пока на самом дне лежал,
  • он вырастил подобье жабр
  • и хвостовое оперенье,
  • решившись, раз и навсегда
  • остаться здесь в потустороннем:
  • покой, зелёная вода
  • и никого из посторонних.
  • А безутешная вдова
  • сперва поплачет месяц-два,
  • но вскоре выйдет за другого.
  • Плевать на всё и растереть.
  • Пуская пузыри, балдеть,
  • прощая всех со дна морского.
  • Из амфоры тянуть вино,
  • беседовать с самим собою
  • и думать, думать, думать о
  • вечности под шум прибоя.

«Дождю спасибо – усыпил…»

  • Дождю спасибо – усыпил.
  • Спасибо птице – разбудила.
  • Я на отечество забил,
  • которое меня забыло.
  • По вечерам смотрю в окно
  • на сумрачную Палестину;
  • и сказки русские давно
  • я не рассказываю сыну.
  • Он шпарит на иврите, как
  • мне и не снилось – Аллилуйя!
  • По телевизору «Спартак»
  • продул «Баварии» вчистую.
  • А мне и дела нет. Дебил!
  • Ещё недавно лез без мыла!
  • Дождю спасибо – усыпил.
  • Спасибо птице – разбудила.

У моря

  • Распят на солнцепёке
  • и зноем пригвождён,
  • невидимые токи
  • летят со всех сторон.
  • Как если бы к обеду, —
  • скорей – на торжество,
  • гурману-людоеду
  • готовили его.

«Петушок на палочке…»

  • Петушок на палочке
  • стоит 8 коп.
  • Траурные саночки
  • тащат в гору гроб.
  • Бабка повивальная
  • плачь за упокой.
  • Счастье самопальное
  • тает за щекой.

«Играет пианист в квартире…»

С. М.

  • Играет пианист в квартире,
  • где останавливался Блок.
  • Ещё по сто, чтоб воспарили
  • и вознеслись под потолок.
  • А там под потолком, где громко
  • не распинается фоно
  • загадочная Незнакомка
  • прогуливалась в домино.
  • Одна! Без спутников, как раньше,
  • чуть постаревшая, но ей
  • к лицу сегодняшняя Russia
  • и тусклый отблеск фонарей.
  • Она глядит из-под вуали
  • глазами полными любви.
  • И отражается в бокале
  • безалкогольного аи.
  • И в полночь возле ЦДЛа,
  • как горностаевым манто
  • укутавшись метелью белой,
  • умчит с клиентом на авто.
  • А лабух не заметил даже
  • её присутствия, пока
  • парил в очередном пассаже
  • на мнооооооого выше потолка.

Школьный вальс

  • 1.
  • Камень, ножницы, бумага,
  • камень, ножницы, бумага,
  • камень, ножницы, бумага —
  • на кону стоит герла.
  • Недотрога и кривляка
  • старшекласснику дала.
  • Всё смешалось: боль и злоба,
  • пидманула-пидвела,
  • пьют, отвергнутые оба,
  • бормотуху из горла.
  • 2.
  • Неравная борьба.
  • Ах, Дунька Кулакова!
  • Выдавливать раба
  • по капле, чтобы снова
  • над фоткою рыдать
  • коленопреклоненно,
  • ни думать, ни гадать,
  • как вырваться из плена.
  • 3.
  • На пронзительной ноте прощальной,
  • персонажем из чеховских пьес
  • умереть – оттого, что прыщами
  • навсегда изуродован фэйс.
  • Жизнь окончена – скоро пятнадцать,
  • застрелиться и делу конец.
  • Будет знать, как с другим целоваться
  • одноклассница Н. Власовец.
  • 4.
  • Да, мало ли, что остановит.
  • Да, мало ли, что тормознёт.
  • Портфель в сугроб.
  • Смотреть, как ловит
  • рыбак и видеть рыб сквозь лёд.
  • Успеть к уроку, еле-еле,
  • на парту грохнуться без сил,
  • вытряхивая из портфеля,
  • снег, посиневший от чернил.
  • И сочинить отмазку – типа,
  • что встретил инопланетян.
  • И плавать у доски, как рыба,
  • в правописании – ан– (-ян-).

Перелётная птица

А. А.

  • Лето красное пропела,
  • за окном декабрь, блядь,
  • в результате залетела
  • к орнитологу в тетрадь,
  • где застряла до весны —
  • больно клеточки тесны.

«Меня будильник не вернул с того на этот свет…»

  • Меня будильник не вернул с того на этот свет,
  • и звон, переходящий в гул, почти сошёл на нет
  • – Поторопись, – сказал отец, – иначе навсегда
  • ты здесь останешься, глупец, до Страшного суда.
  • Ты задержался, и теперь – одна, всего одна,
  • и та полузакрыта дверь, ведущая из сна.
  • Я помогу тебе, но ты, имей в виду, сынок:
  • вернувшийся из темноты смертельно одинок.
  • И в этом нет ничьей вины. Ты сам того хотел…
  • И ангел голосом жены «Шма Исраэль» пропел.

«Температура 38…»

дочери

  • Температура 38
  • и 5 сегодня у меня,
  • и участковый – «Нет, не косит» —
  • освобождает на три дня.
  • Ангина. Пушкинская проза
  • звенит бубенчиком во мгле.
  • И граффити Деда Мороза
  • на зачарованном стекле.

«Исповедуясь перед…»

А. А.

  • Исповедуясь перед
  • тонкой книжкой стихов,
  • мальчик искренне верит
  • в отпущенье грехов.
  • И тяжёлая лира
  • сквозь забвенье и тьму
  • от больного кумира
  • переходит к нему.

«Прикинуться, присниться…»

Н. Б.

  • Прикинуться, присниться,
  • гербарием, трухой,
  • балдея на странице
  • 548-й.
  • Сухой былинкой мака,
  • как капелькой огня;
  • и ни одна собака
  • не вспомнит про меня.

Из жизни фауны и флоры

  • Собака, нюхая цветы,
  • как все взыскует красоты.
  • Не лезет в драку и не воет,
  • пьяна от маков и левкоев.
  • Бегонии и львиный зев
  • рассматривает, обалдев.
  • Пыльцой, как охрой, перепачкан,
  • прохладно-мокрый нос собачий.
  • И лает бабочке вослед
  • благоухающий букет.

«Тучи по небу летали…»

А. Б.

  • Тучи по небу летали,
  • взад-вперёд, туда-сюда,
  • драматических баталий
  • быстроходные суда.
  • И палили без разбора
  • по чужим и по своим,
  • чтобы выдохнуться скоро
  • и рассеяться как дым.
  • Небо светло-голубое.
  • Бесконечен окоём.
  • Только птицы после боя
  • мародёрствуют на нём.

«Куда вы, муравьи…»

  • Куда вы, муравьи,
  • умерьте вашу прыть,
  • вам никогда, увы,
  • плевка не переплыть.
  • Но, как всегда, смельчак
  • найдётся хоть один:
  • горит огонь в очах,
  • бурлит адреналин.
  • Уже маяк погас
  • и смолк собачий лай.
  • Контр-адмиральский брасс
  • сменяет баттерфляй.
  • Плевать, что по домам
  • давно все разошлись.
  • Пьёт за прекрасных дам
  • Эгейское Улисс.

Королёв

  • Лети! Мой палец Байконур.
  • Минутная готовность. Скоро
  • объявят небу перекур
  • и брызнут слёзы у дублёра.
  • Пусть ты обыкновенный жук
  • каких полным-полно в природе.
  • Мотора пламенного звук
  • на рык звериный переходит.
  • – Поехали! Потом твою
  • растиражируют улыбку.
  • А я у бездны на краю
  • стою без права на ошибку.

«А на просвет кленовый лист…»

  • А на просвет кленовый лист,
  • как детская ладонь,
  • дай пять – я тоже фаталист
  • и светит мне огонь.
  • Ну, а покуда дождь. Пока —
  • мест дворник, матерясь,
  • извёл почти полкоробка,
  • не уничтожив нас,
  • закружим в танце вопреки,
  • а не благодаря,
  • под аккомпанемент реки
  • при свете фонаря.

«Парк культуры и отдыха. Лето…»

  • Парк культуры и отдыха. Лето.
  • Воскресенье. Салют над рекой.
  • Я почти, что на небе, а где-то
  • там, внизу муравейник людской.
  • Как гирлянды развешены звёзды,
  • хочешь – выключи, если ни лень.
  • И на «Шипре» настоеный воздух
  • только портят цветы и сирень.
  • И от запахов этих пьянея,
  • я уже не боюсь ничего.
  • Жизнь прекрасна у папы на шее
  • лет за двадцать до смерти его.

«Мне ветер рот законопатил…»

  • Мне ветер рот законопатил
  • и выколол глаза песок.
  • Но я от ужаса не спятил, —
  • я просто говорить не мог.
  • Лечу, не думая о стропах
  • и не завидуя живым.
  • Я сам хотел – я не прохлопал
  • воспользоваться запасным.
  • Лечу, раскинув крылья-руки,
  • как небо бледно-голубой.
  • И не нарадуюсь разлуке
  • с самим собой, с самим собой.

«Что нам Рим если Рига под боком…»

А. Л.

  • Что нам Рим если Рига под боком.
  • Поспешим – начинается рано
  • старый спор человечества с Богом
  • при посредничестве Иоганна.
  • Жизнь проходит от оха до аха.
  • Бах умолк. Только спор не закончен.
  • Не смиряет гордыню рубаха,
  • плаха – лечит, но тоже не очень.
  • Мой товарищ, до смертного мига
  • будем жить беспечально и бражно.
  • Рим сегодня стал ближе, чем Рига
  • и дешевле, но это неважно.
  • Важно то, что январскую вьюгу
  • и разлуку, и радость, и горе,
  • мы сыграем, как если бы фугу
  • Е. Лисицина в Домском соборе.

«Нас двое – третий лишний…»

  • Нас двое – третий лишний.
  • Недавно ли? Давно?
  • Пока я спал ты вышел
  • в январское окно.
  • Ты вышел и обратно
  • не возвратился в дом,
  • но погостил у брата
  • и свиделся с отцом.
  • Покуда вам крутили
  • забытое кино,
  • шабашники забили
  • январское окно.
  • Потом они забили
  • на всё и стали пить,
  • и пили, пили, пили,
  • не в силах прекратить.
  • А протрезвев, молчали
  • и пялились в окно;
  • и по столу стучали
  • бесшумным домино.
  • Цвели и пахли розы.
  • благоухал «Агдам»,
  • в крещенские морозы
  • на речке Иордан.

«Точно по Соколову…»

  • Точно по Соколову
  • Соколову В. Н.
  • птица певчая слову
  • прилетела взамен.
  • И уселась на ветку
  • и поёт как в раю.
  • А художника в клетку
  • посадила свою.

«Скользить на одной, про другую…»

  • Скользить на одной, про другую
  • забыть насовсем, навсегда,
  • вычерчивая и рисуя
  • фигуры на ватмане льда.
  • Чтоб взмыв в небеса в пируэте,
  • со скоростью сверхзвуковой
  • откупорить пробку бессмертья
  • садовой своей головой.
  • И там вдалеке распрекрасном
  • «канадки» повесить на гвоздь,
  • где знак бесконечности красным
  • тебе начертать удалось.

«Я в этой упряжке давно…»

  • Я в этой упряжке давно,
  • где все норовят в коренные,
  • и только не многим дано
  • увидеть пределы иные.
  • Не мчаться барьеров поверх,
  • а скромно держаться в сторонке,
  • обставив на финише всех,
  • своим неучастием в гонке.

Сестра

  • Потеряться и плакать навзрыд,
  • невпопад отвечать на вопросы,
  • ощущая бессилье и стыд,
  • за свои несуразные слёзы.
  • Чтобы где-то минут через пять
  • отыскаться, ну прямо, как в сказке,
  • и теперь ещё пуще рыдать,
  • но уже от счастливой развязки.
  • Папа молод. И мать молода.
  • Ровно год до рождения брата.
  • И мы едем, незнамо, когда, —
  • знамо, что навсегда, без возврата.

«Лист сорвался, но кружит, как будто…»

  • Лист сорвался, но кружит, как будто
  • не мечтал отдохнуть.
  • У бедняги в запасе минута
  • или больше чуть-чуть.
  • В крайнем случае, три, если очень
  • подфартит, повезёт,
  • продлевая конвульсии, осень
  • свежий ветер нашлёт.
  • А по мне – совершенно напрасно
  • он боится конца.
  • И ужасное будет прекрасно.
  • Как ты думаешь, а?

«Лыжня теряется вдали – …»

  • Лыжня теряется вдали —
  • за горизонтом, там,
  • где нет желанья у земли
  • перечить небесам,
  • где сам Всевышний не поймёт,
  • кто мёртвый, кто живой.
  • И лыжник походя кивнёт
  • пилоту головой.

«Непредсказуемы вначале…»

  • Непредсказуемы вначале,
  • амбициозны как помреж,
  • летали ласточки, летали
  • и залатали в небе брешь.
  • Дождь прекратился. Только нитки
  • ещё торчали кое-где,
  • а солнца золотые слитки
  • уже растворены в воде.
  • И стало ясно, стало ясно,
  • как водится, чуть погодя,
  • что жизнь по-своему прекрасна
  • на побегушках у дождя.

«Не будем всё-таки о грустном…»

  • Не будем всё-таки о грустном,
  • а будем, глядя на огонь,
  • пить чай, не торопясь, вприкуску, —
  • глаза в глаза, ладонь в ладонь.
  • Из алюминиевых кружек
  • вылавливать чаинки и
  • печалится, не обнаружив,
  • в сердцах ни капельки любви.
  • А только странное желанье:
  • друг в друге раствориться, как
  • кусочек сахара в стакане
  • и самолётик в облаках.

«Я сяду на троллейбус «Бэшку…»

  • Я сяду на троллейбус «Бэшку»,
  • и по Садовому кольцу
  • с чужим народом вперемешку
  • поеду к своему концу.
  • На полусогнутых, на слабых,
  • в последний путь, не в первый раз
  • подпрыгивая на ухабах
  • и в душной тесноте трясясь.
  • Свою отпраздновав победу
  • не чокаясь, один в толпе,
  • трамвайной вишенкой уеду
  • в троллейбусе маршрутом «Б».

«Я подарю тебе клетку…»

Ю. Н.

  • Я подарю тебе клетку,
  • в клетке поёт тишина,
  • на перекладину-ветку
  • с краю уселась она.
  • Чтобы ты слушала трели
  • и не печалилась зря
  • от середины апреля
  • и до конца декабря.

«Спи, пограничник вполглаза…»

  • Спи, пограничник вполглаза,
  • ты во вселенной один,
  • скоро из сектора Газа
  • заголосит муэдзин.
  • Доброе утро, Израиль!
  • Доброе утро, страна!
  • Поездом прямо из рая
  • по расписанию на
  • небо надежду посеяв,
  • крестные муки суля.
  • И машинист Моисеев
  • в топку подбросил угля.

«Мимо Ваганьково на 23-ем…»

  • Мимо Ваганьково на 23-ем
  • жёлтом трамвае в Израиль уедем.
  • И краснопресненские тополя
  • обетованная сменит земля.
  • А на подошвах другая, конечно,
  • сколько не чисть – остаётся навечно,
  • сколько не мой – остаётся навек
  • грязно-солёный кладбищенский снег.
  • Юрий Давыдович, лет через восемь
  • с сыном приедем, прощенье попросим,
  • сами не зная за что и зачем,
  • чтобы уехать уже насовсем.

«Я выйду из леса. Я стану как вы…»

  • Я выйду из леса. Я стану как вы,
  • точнее прикинусь таким,
  • лишь на ночь снимая парик с головы,
  • с лица опротивевший грим.
  • На двух, чтобы не отличаться от вас
  • я буду ходить, семеня,
  • и только огонь непогашенных глаз
  • нет-нет, да и выдаст меня.
  • Заплачет ребёнок в ночной тишине
  • и мать не поймёт от чего,
  • бедняжка, она обратится ко мне,
  • чтоб я успокоил его.
  • И я колыбельную песню спою,
  • и он, как убитый уснёт,
  • обняв по-звериному морду мою
  • и в тёплый уткнувшись, живот.

«Отдохнуть от всего. Но сначала…»

  • Отдохнуть от всего. Но сначала
  • от себя самого отдохнуть,
  • чтоб полночная птица клевала
  • мое сердце, усевшись на грудь.
  • Птица, птица, мне больно и сладко,
  • не смотря на скулеж и нытье,
  • склюй, пожалуйста, все без остатка
  • бестолковое сердце мое.
  • Чтобы дул сквозь отверстие это,
  • сквозь отверстие это в груди
  • страшный ветер со скоростью света,
  • жизнь текла, и хлестали дожди.

«Что там колышется на ветру?»

  • Что там колышется на ветру?
  • Облако ли? Тростник?
  • К мысли, что я непременно умру,
  • я, как ни странно, привык.
  • Так себе мысль – пятачок на метро, —
  • для нумизмата – пустяк.
  • Но озверевшее сдуру зеро
  • шепчет: «Мы только в гостях».
  • И не татарин, но избранный жид,
  • из миллионов – один,
  • видишь, как сперматозоид бежит,
  • думает, что победил.
  • Но наследит – это наверняка, —
  • с вечностью накоротке.
  • Клином гусиным летят облака.
  • Ветер поёт в тростнике.

«Я выйду на Красную площадь…»

  • Я выйду на Красную площадь
  • и стану её посреди,
  • где радостью горло полощет
  • бескрылая птица в груди.
  • Я рёбра руками раздвину,
  • и страха себе не прощу,
  • но птицу бескрылую выну
  • и в небо её отпущу.
  • Лети, уповая на встречный
  • и яростный ветер в лицо,
  • а я человек бессердечный,
  • конечно, отвечу за всё.
  • За всё, в чём я был или не был,
  • но всё-таки был виноват,
  • мне пялиться вечно на небо,
  • где птицы на север летят.

«С высоты, и не птичьего даже…»

  • С высоты, и не птичьего даже,
  • а полёта простого шмеля,
  • растворён в подмосковном пейзаже,
  • как репейник какой-нибудь я.
  • Зверобой, подорожник, крапива,
  • хвощ, полынь, василёк, лебеда.
  • Проплывают по небу лениво
  • туч недоеные стада.
  • И, когда унесёт электричка
  • в непролазные дебри Москвы,
  • сохранится надолго привычка
  • быть на голову ниже травы.
  • Пусть куражится спьяну Тверская;
  • но от воздуха, как во хмелю
  • я иду по Ордынке, кивая
  • пролетающему шмелю.
  • За душой тишина вместо денег,
  • денег нет и не будет, дай бог.
  • Я в 2005-м – репейник,
  • а на будущий – чертополох.

«После ливня – голубое…»

  • После ливня – голубое,
  • не бывает голубей,
  • и на фоне неба – двое, —
  • двоеточье голубей.
  • Туч растрёпанные клочья,
  • как потёки от чернил.
  • Третьего для многоточья
  • не хватает – ливень смыл.

«Где я? Об этом едва ли кто знает, – …»

П. Б.

  • Где я? Об этом едва ли кто знает, —
  • в первую очередь сам.
  • Дворником ветер дворы подметает,
  • прячется по чердакам.
  • Не серединка и не половинка,
  • в смысле: ни то и ни сё, —
  • вместо закладки сухая былинка
  • в томе «Худ. лита» Басё.

«Голубизна переходит…»

  • Голубизна переходит
  • в светло-зелёное – цвет
  • моря на мысли наводит,
  • смерти, как видимо, нет.
  • От удивленья присвистни,
  • смерти не будет? Да-да!
  • Впрочем, как не было жизни,
  • как таковой никогда.

«Когда сомневался Мефодий…»

  • Когда сомневался Мефодий
  • и не сомневался Кирилл,
  • язык, растворённый в природе
  • на птичьем со мной говорил.
  • О чём-то пиликал кузнечик
  • на тоненькой скрипке своей,
  • и молча, в преддверии речи,
  • былинку тащил муравей.

«Что касается грешного…»

  • Что касается грешного
  • моего языка —
  • вырву с корнем, сердешного,
  • и не дрогнет рука.
  • Чтобы больше не связывал, —
  • (нету связи прочней)
  • с пожелтевшими вязами
  • по-над речкой моей.

«Три аккорда, и не больше…»

В. Г.

  • Три аккорда, и не больше
  • в лучшем случае – четыре,
  • но без них сегодня – боже! —
  • стало зябко в этом мире.
  • Стало зыбко и безмолвно,
  • стало пасмурно и сыро,
  • растерялись сразу – словно
  • потеряли командира.
  • Вдруг возникло ощущенье,
  • что пришёл конец надежде,
  • и прощанье и прощенье
  • не рифмуются, как прежде.
  • Три аккорда. Мало? Много?
  • Разве в этом дело, если
  • безотчётная тревога
  • крест поставила на песне.
  • А на ясеневой ветке
  • интровертом безутешным
  • воробей, как кенарь в клетке,
  • разорялся утром вешним.
  • Чик-чирик Агнешка в Польше,
  • чик-чирик Арбат и Мцхета.
  • Три аккорда, и не больше.
  • Много это? Мало это?
  • В небеса по бездорожью,
  • беззащитные, как в тире.
  • Три аккорда, и не больше,
  • в лучшем случае – четыре.

Дембельский альбом-1

  • 1.
  • Звёздное небо, как пристань…
  • Пристально в небо вглядись:
  • двадцатилетним танкистам
  • по сердцу, по фигу жизнь.
  • Из Забайкалья степного
  • на небеса: – Шагом марш!
  • На четвертинку ржаного
  • ваксы погуще намажь.
  • Встретились. Поговорили.
  • Лайф обсудили и лав.
  • Траками небо взрыхлили,
  • ангелов перепугав.
  • Встретимся снова? Вестимо.
  • Выпьем по чарке? Авось.
  • Сириус. Маршал Устинов.
  • Цвет бронетанковых войск.
  • 2.
  • В долг возьми щепотку соли
  • у земли…
  • Выйдет толк – не бойся боли —
  • посоли
  • рану, память, время – зубы
  • сжав – терпи.
  • Сопки – белые тулупы
  • по степи.
  • На трансмиссии от вьюги, —
  • чем не Крым! —
  • обмороженные руки,
  • едкий дым.
  • Поражение? Победа?
  • На века.
  • И жарки – флажки на «деда»
  • и зека.
  • 3.
  • О чём?.. О чём угодно:
  • о жизни, о судьбе…
  • Дотошно и подробно
  • я расскажу тебе:
  • о доблестях степного
  • и вшивого ЗаБВО,
  • где замерзало слово,
  • хоть ты руби его,
  • о подвигах салаги,
  • о славе дембелей,
  • о жареной салаке,
  • что твой вонючий клей.
  • Сын слушает, не слыша
  • и смотрит сквозь меня.
  • А на экране мышья
  • от жизни беготня.
  • 4.
  • проверяла на вшивость меня
  • забайкальская вошь бельевая
  • ни воды не боясь ни огня
  • обло чудище только не лайя
  • но стозевно как пьяный старлей
  • не от водки от крови хмелея
  • чудо-юдо своих пожалей
  • нет ни эллина ни иудея

Пинску

  • Чужой – но только не деревьям,
  • всё понимающим без слов,
  • не пуху тополей, не перьям
  • порозовевших облаков,
  • не бронекатеру у Пины,
  • не танцплощадке на замке,
  • не выпитой до половины
  • бутылке вермута в руке…
  • Иду неузнанный, вдыхая
  • неповторимый аромат
  • давно потерянного рая,
  • напоминающего ад.

«Не валерьянка, но валокордин…»

  • Не валерьянка, но валокордин.
  • На треть стакана тридцать капель. Знаем.
  • И то, что утряслось – разбередим
  • и то, что устаканилось – взболтаем.
  • Поможет ли? Бог весть. Не навредит.
  • Боль лижет руки и хвостом виляет.
  • И бабушка моя с небес глядит.
  • И бабушка твоя с небес кивает.

Сыну

  • Я тебе расскажу без утайки
  • не весёлые байки свои
  • про страну, где закручивать гайки
  • равносильно признанью в любви.
  • Ты послушай… Послушай… Не хочет.
  • Ты послушай… Послушай… Уснул.
  • И во сне на иврите бормочет.
  • И поёт за окном есаул.

«Не скакать перед ними на задних…»

  • Не скакать перед ними на задних
  • и не лезть целоваться взасос,
  • но возделывать свой палисадник,
  • колдовать над вареньем из роз,
  • наблюдать за небесным светилом
  • в телескоп, потихоньку стареть.
  • И верёвку с хозяйственным мылом
  • так, на всякий пожарный, иметь.

«Лежать, по сторонам глазея…»

  • Лежать, по сторонам глазея,
  • в коляске светло-голубой,
  • затылком чувствуя, что фея
  • простёрла крылья над тобой.
  • И делать ручкою прохожим
  • и улыбаться им в ответ.
  • И днём весенним, днём погожим
  • не лишним будет этот свет.
  • А то, что набежали тучи
  • и дождь заморосил опять,
  • так это даже лучше – лучше
  • под шум дождя младенцу спать.
  • Чуть набок съехала панама.
  • И слышится сквозь сон и гам,
  • как выговаривает мама
  • не в меру шумным воробьям.

Сельскохозяйственный романс

  • Когда проклюнется трава
  • совсем чуть-чуть, едва-едва,
  • как волосы у новобранца —
  • кузнечики и муравьи,
  • оставьте игрища свои,
  • поосторожней будьте, братцы.
  • Не вытопчите мураву
  • дикорастущую во рву
  • или на пастбищах колхозных.
  • Вам развлеченье, а она
  • пришла из тьмы путём зерна,
  • дорогой горестной и слёзной.
  • Из той неведомой страны,
  • где перед смертью все равны
  • и нету правых и неправых.
  • Но в сентябре из-за реки
  • толпой нагрянут мужики;
  • и зачарованные травы
  • пойдут без жалости под нож.
  • И я умру, и ты умрёшь.
  • Какие могут быть вопросы?
  • Кузнечики и мураши,
  • повеселимся от души
  • на светлой тризне сенокоса.

«Танцуют тени на стене…»

  • Танцуют тени на стене
  • иносказательней Эзопа,
  • по гроб обязаны оне
  • волшебной лампе фильмоскопа.
  • Пока есть пауза. Пока
  • очередную ставят плёнку,
  • тень спрыгивает с потолка
  • и устремляется к ребёнку.
  • Котёнком ластится к нему
  • и засыпает на коленях.
  • Непостижимое уму
  • феноменальное явленье.
  • Психушка. Человек не спит.
  • Опять замучили кошмары.
  • Пьют, не закусывая, спирт
  • и матерятся санитары.

«Безгрешен, говоришь. Быть может…»

  • Безгрешен, говоришь. Быть может.
  • Но только вряд ли. Так и знай.
  • Почти что год на свете прожит.
  • Не гложет совесть? А-я-яй!
  • Покушай детка манной кашки.
  • Купайся в неге и любви.
  • А убиенные букашки?
  • А плачущие муравьи?

«Полуобнажённую девицу…»

  • Полуобнажённую девицу
  • в шлемофоне – подпись ДМБ —
  • 82 – сержант Куницын
  • на предплечье наколол себе.
  • Имя дал красавице – Маруся,
  • по ночам рассказывал про дом;
  • чтобы год спустя на «Беларуси»
  • без конца пахать не чернозём,
  • пить, вздыхая о крестьянской доле,
  • крыть колхоз «Заветы Ильича».
  • По уши в грязи и солидоле
  • девушка рыдает у плеча.

«У колорадского жука…»

  • У колорадского жука
  • в коробке из-под спичек,
  • жизнь беспросветна и горька,
  • как у зека на киче.
  • Волшебный аромат ботвы,
  • сменив на запах серы,
  • он стал игрушкою, увы,
  • в руках у пионера.
  • И одиноко и темно,
  • и ничего не надо.
  • Но очень жаль, что нет давно
  • вестей из Колорадо.

«Как бы очнувшись ото сна…»

  • Как бы очнувшись ото сна,
  • раскачивается сосна,
  • не корабельная – кривая,
  • бесперспективная, и ей
  • не светит акварель морей —
  • зеленовато-голубая.
  • Обыкновенный ширпотреб,
  • полным-полно добра такого.
  • Серебряные струны ЛЭП
  • оплакивают лес сосновый.
  • Пронзительное Dо, Re, Mi,
  • Fa, Sol, La, Si звучит в миноре.
  • Но каравелла, чёрт возьми,
  • летит по небу, как по морю.
  • Она нисколько не больна —
  • изысканная кривизна,
  • напротив, по сердцу борею,
  • вот-вот порвётся парус, и
  • отчаянные муравьи
  • танцуют «Яблочко» на рее.

«И лампочка посередине…»

  • И лампочка посередине
  • облупленного потолка
  • подмигивает и поныне
  • притягивает мотылька,
  • держа его за лоха – или
  • он сам обманываться рад?
  • И перламутровые крылья
  • весёлым пламенем горят.

«Как любил я стихи Соколова!»

  • Как любил я стихи Соколова!
  • Так уже не любил никого.
  • На Калининском – с палкой, хромого,
  • я однажды увидел его.
  • Подражая во всём, как ни странно,
  • я хромал целых пол-января:
  • – Марианна! – вздыхал, – Марианна! —
  • Ира, Таня, Галина – всё зря,
  • всё не то. Как издёвка, как вызов —
  • разминулись, не встретились мы.
  • В час, когда щебетали карнизы
  • посреди глубочайшей зимы.

«Гэдээровской кукле не спится-…»

Сестре

  • Гэдээровской кукле не спится —
  • свет в глаза – неисправны ресницы,
  • сколько лет, не припомнит сама,
  • одиноко в чулане пылится
  • и поплакаться некому: «ма».
  • Дочка выросла. Внукам до фени
  • полинявшее это старьё —
  • всюду «Barbie», как бледные тени,
  • на упитанном фоне её.
  • Худосочные американки —
  • «Made in China» – не знают забот.
  • А в чулане стеклянные банки:
  • огурцы, помидоры, компот.
  • И бедняжка вздыхает печально,
  • оказавшаяся не у дел.
  • Хоть бы кто прикоснулся случайно.
  • хоть бы кто ненароком задел —
  • чтобы вдребезги. Это, по сути,
  • даже лучше, чем жизнь взаперти.
  • И предсмертное хриплое: «Mutti!
  • Wo bist Du? Пожалей и прости».

«Не дышать – затаиться – …»

  • Не дышать – затаиться —
  • не обидой в душе, —
  • как подранок, как птица
  • у реки в камыше.
  • Из-под самого носа,
  • не жалея ничуть,
  • доведя до невроза,
  • от судьбы улизнуть.
  • Я здесь был или не был?
  • Но была ни была…
  • И оставить на небе
  • лёгкий росчерк крыла.

«Восемь строк – восьмистишье…»

  • Восемь строк – восьмистишье.
  • Оболочка тесна:
  • Перед бурей затишье
  • наподобие сна.
  • Наподобие жизни
  • только с виду большой;
  • ровно восемь, но втисни
  • всё, что есть за душой.

«Однодневная щетина…»

Читать бесплатно другие книги:

Биолог по образованию и библиотекарь по профессии, Эльвира Смелик еще и талантливый писатель, автор ...
По мнению специалистов, астрологические прогнозы Татьяны Борщ – лучшие и самые достоверные, так как ...
«Жил-был старик. У него было три сына: двое умных, третий – дурачок Емеля.Те братья работают, а Емел...
По мнению специалистов, астрологические прогнозы Татьяны Борщ – лучшие и самые достоверные, так как ...
Рассказ позволит развить у ребенка восприятие английской речи на слух, научить его правильному произ...
«Сказка о рыбаке и рыбке» – сказка Александра Сергеевича Пушкина. Написана 14 октября 1833 года. Впе...