Тихий омут Робертс Нора

Пролог

Этан открыл глаза. Было еще темно, но он привык вставать до рассвета, особенно в разгар сезона ловли крабов. Он любил Чесапикский залив, знал его переменчивые настроения и очертания так же хорошо, как себя.., может, еще лучше. И за эту жизнь он был благодарен Рэймонду и Стелле Куин, усыновившим и воспитавшим его…

Хотя Стелла умерла восемь лет назад, по утрам, завтракая в одиночестве. Этан часто ловил себя на том, что ждет, когда она войдет в кухню, заспанная, непричесанная. Ее образ, уютный, домашний, приносил ему душевный покой.

Со дня смерти Рэймонда Куина прошло всего три месяца. Чувство потери было еще слишком острым, усугубляясь необъяснимыми обстоятельствами его смерти.

Рэймонд погиб в автомобильной аварии ясным мартовским днем. Дорога была сухой, но Рэй ехал быстро, слишком быстро, и не смог – или не захотел – удержать машину на повороте. Патологоанатомы не нашли признаков сердечного приступа или инсульта, а техническая экспертиза не обнаружила причин, по которым автомобиль мог потерять управление и налететь на телеграфный столб… Однако Этан знал, как расстроен и подавлен был тогда отец.

Глядя в запотевшее зеркало, Этан задумчиво провел пальцем по давнишнему, еле заметному шраму на подбородке. На эту рану – знак «внимания» Камерона, старшего брата, – мать сама наложила швы. Им повезло, что Стелла Куин была врачом. Почти непрерывно кто-то из трех ее приемных сыновей – Кэмерон, Этан или Филип – нуждался в неотложной медицинской помощи.

За несколько месяцев до своей смерти Рэймонд Куин привез домой Сета Делотера, и по маленькому городку Сент-Кристофер поползли слухи, что Сет – не просто еще один из «беспризорников Рэя Куина», а его внебрачный сын.

Этану было наплевать на сплетни, однако как быть с тем, что десятилетний Сет смотрел на него глазами Рэя Куина.., только в глазах мальчишки отражались ужасы его прежней жизни. Этан, сам переживший подобное, сразу почувствовал в нем родственную душу.

Теперь Сет в безопасности, думал Этан, натягивая мешковатые штаны и застиранную рабочую рубаху. Теперь парень – один из них, один из братьев Куин.

Конечно, их ждет еще множество сражений: страховая компания не желает оплачивать полис Рэя из-за подозрения на самоубийство, и в любой момент может появиться мать Сета.

Все началось около полугода назад, когда Глория Делотер объявилась в Сент-Кристофере. Она устроила истерику отцу, ворвалась в кабинет декана и обвинила Рэймонда Куина в сексуальных домогательствах. Тогда ей не поверили. Слишком много неувязок было в ее истории: она никогда не числилась студенткой университета, никто не помнил, чтобы она посещала лекции профессора Куина. Только вскоре после того, как Глория Делотер исчезла из Сент-Кристофера, Рэй тоже уехал.., и вернулся с Сетом.

А после катастрофы в машине Рэя нашли письмо, в котором эта Делотер требовала денег, угрожая разоблачением. И Рэй дал ей деньги, очень много денег, что подтверждали его опустошенные банковские счета и выписанные на ее имя чеки.

Этан не верил, что отец покончил жизнь самоубийством, и всей душой надеялся, что Глория Делотер не объявится, но понимал: облако подозрений, нависшее над семьей, не рассеется, пока не будут найдены ответы на все вопросы.

Этан вспомнил сон, который видел перед самым пробуждением, и только сейчас удивился его потрясающей реальности. Он чувствовал даже запахи рыбы и пота. Палящее солнце слепило глаза, гладкая поверхность воды сверкала, как зеркало.., и отец стоял рядом с ним на палубе его рыболовного судна. Они разговаривали, Этан задал отцу мучившие его вопросы, но тот лишь покачал головой и сказал, что ответы он должен найти сам.

Этан вышел в коридор, постучал в дверь напротив и в ответ услышал стон и раздраженную ругань Сета. Он и не сомневался, что парень будет ворчать, но сейчас некому отвозить его в школу:

Кэм с Анной проводят в Италии медовый месяц, а Филип возвращается из Балтимора только на уикэнды. Приходится затемно забрасывать мальчишку в дом приятеля, откуда он потом добирается до школы.

В доме было тихо и темно. Этан спустился вниз, не зажигая света – он прекрасно ориентировался в родительском доме на берегу залива, – и только в кухне щелкнул выключателем.

Вчера была очередь Сета навести порядок после ужина, но парень явно не перетрудился. Взглянув на липкий, заставленный грязной посудой стол, Этан прошел прямо к плите и поставил кофе Саймон, его пес, свернувшийся в углу, лениво потянулся и застучал хвостом по полу, приветствуя появление хозяина. Этан рассеянно почесал огромную голову ретривера.

По одному из условий оформления опеки, все три брата должны были жить под одной крышей и разделять ответственность за Сета. Этан ничего не имел против ответственности, но он скучал по своему маленькому дому, по своей уединенной и простой жизни.

Глава 1

Этан поднял глаза на стремительно надвигающиеся с запада облака.

– Возвращаемся, Джим.

Если ориентироваться по солнцу, они отработали на воде всего восемь часов – короткий день, но Джим не стал возражать. Он знал, что Этан поворачивает судно назад не только из-за приближающегося шторма.

– Пожалуй, парень уже вернулся из школы, – сказал он.

– Да.

Конечно, Сет может посидеть дома один, но лучше не искушать судьбу: десятилетний мальчишка, да еще с таким темпераментом, притягивает неприятности, как магнит.

Когда через пару недель Кэм вернется из Европы, они снова поделят обязанности, но пока за парня отвечает он, Этан.

Гавань Сент-Криса кишела отдыхающими, которых тепло первых июньских дней выманило сюда из Балтимора и Вашингтона. Этан ничего не имел против. Когда залив проявлял свой строптивый характер, городок жил за счет туристов. И бог даст, придет время, когда самые богатые из этих туристов решат, что единственное, чего им не хватает, – это яхты, построенной братьями Куин.

Сильный порыв ветра подтолкнул шлюп к причалу. Джим выпрыгнул, чтобы закрепить тросы. Этан взмахнул рукой, разрешая Саймону покинуть шлюпку. Огромный ретривер тяжело приземлился на причал и стал терпеливо ждать, пока мужчины выгрузят баки с выловленными крабами.

Этан взглянул на приближающегося Пита Монро. Защитного цвета брюки, красная клетчатая рубашка, потрепанная шляпа на седых волосах.., нарочито равнодушный взгляд.

– Хороший сегодня улов, Этан.

Этан улыбнулся. Несмотря на скупость, мистер Монро, железной рукой управлявший «Крабовым Домом Монро», ему нравился.

– Неплохой.

– Что-то вы рано сегодня.

– Шторм надвигается.

Монро кивнул. Сортировщики крабов, работавшие на улице в тени полосатых навесов, уже собирались перейти под более надежную крышу. Дождь загонит под крыши и туристов. Выпить кофе с пирожными, полакомиться пломбиром с сиропом, орехами и фруктами. Поскольку Этан был совладельцем кафе «На набережной», его это вполне устраивало.

– Думаю, у тебя бушелей семьдесят[1].

Этан широко улыбнулся, и, если бы кто-нибудь сказал ему, что он при этом стал похож на пирата, он здорово удивился бы.

– Ближе к девяноста, я бы сказал.

Первые капли дождя упали, когда Этан вел шлюп к причалу у родительского дома. Он выручил приличные деньги за своих крабов. Улов оказался приличный – восемьдесят семь бушелей. Если остаток лета будет таким же удачным, в следующем году можно поставить лишнюю сотню ловушек и нанять пару сезонных рабочих.

Несколько прибыльных сезонов позволят ему наравне с братьями вкладывать деньги в новый семейный бизнес и оплачивать гонорар адвоката.

Этан стиснул зубы. Почему на них свалилось все это? Зачем они должны нанимать чертова адвоката и платить какому-то скользкому болтуну в дорогом костюме, чтобы тот защищал доброе имя их отца?

«Сплетни все равно не утихнут, – думал Этан, глядя на рябую от дождя поверхность залива. – Только переключившись на новый скандал, сплетники перестанут смаковать жизнь и смерть Рэймонда Куина и шептаться о мальчишке с синими глазами, глазами Рэя».

Этан злился не из-за себя. Лично его сплетни не задевали, пусть люди чешут языками, пока эти чертовы языки не вывалятся из их ртов, но даже одно плохое слово против человека, которого он любил всем сердцем, приводило его в ярость.

Раскат грома, словно пушечный выстрел, сотряс небо. Стало совсем темно, почти сплошная стена ливня сменила легкую дробь дождя. И все равно Этан не спешил, направляя судно к родному причалу. Дополнительная порция влаги моряка не убьет.

Как будто соглашаясь с ним, Саймон спрыгнул с палубы и поплыл к берегу. Этан закрепил причальные тросы и пошлепал к дому.

Он оставил сапоги на задней веранде – в юности мать часто ругала его за грязь, которую он волок в дом, – но мокрого пса пустил в кухню не задумываясь.

И только потом увидел чистый пол.

Черт побери!

Этан мрачно уставился на грязные следы собачьих лап. Из глубины дома уже доносился счастливый лай Саймона, детский визг и смех.

– Ты нас всех насквозь промочил! – Женский голос, тихий, ровный, но очень строгий. – Прочь, Саймон! Прочь! Сначала высушись на веранде.

Снова детский визг, хихиканье, мальчишеский смех. «Вся банда здесь», – подумал Этан, стряхивая капли с волос, и, услышав приближающиеся шаги, метнулся к шкафчику за шваброй и тряпкой.

Нечасто он двигался быстро, но умел, когда это было необходимо.

– Этан! – Грейс Монро остановилась, подперев кулачками стройные бедра.

– Мне очень жаль. Извини. – Тряпка после недавней уборки даже не успела высохнуть, и Этан решил, что лучше не смотреть Грейс в глаза. – Я не подумал, – виновато пробормотал он, наполняя ведро водой. – Не знал, что ты придешь сегодня.

– Ага. Значит, когда меня нет, ты пускаешь в дом мокрых собак?

Этан дернул плечом.

– Утром, когда я уходил, пол был грязным. Я подумал, что еще немного грязи никому не повредит. – Он немного расслабился. В последние дни ему требовалось время, чтобы расслабиться в присутствии Грейс. – Но если бы я знал, что ты здесь и уже навела чистоту в доме, я бы оставил Саймона на веранде.

Он даже уже справился с собой, когда повернулся к ней, и Грейс вздохнула:

– Ладно, отдай мне швабру. Я сама вытру.

– Нет. Моя собака, моя грязь.

Грейс устало прислонилась к дверному косяку. Сегодня она уже отработала восемь часов, и предстояло еще четыре часа подавать напитки в «Пабе Шайни».

– Утром позвонила миссис Линли и попросила убрать ее дом завтра. Я подумала, ты не будешь возражать, если к вам я приду сегодня.

– Грейс, мы рады тебе в любой день и очень благодарны за помощь, – поспешил заверить ее Этан.

Вытирая шваброй пол. Этан украдкой наблюдал за Грейс. Тоненькая, длинноногая, как одна из самых знаменитых топ-моделей. Только стройность Грейс не имела никакого отношения к моде. Когда Этан появился в Сент-Крисе у Куинов, Грейс было лет семь-восемь. Она была долговязой костлявой девчонкой, однако сейчас, пятнадцать лет спустя, он не назвал бы ее костлявой. Он скорее сравнил бы ее с ивовой веточкой, и ему очень нравилась ее короткая стрижка с длинной челкой над зелеными, как у русалки, глазами. Этан чуть не покраснел от своих мыслей, особенно когда Грейс улыбнулась ему, и ее глаза потеплели, а на щеках заиграли чуть заметные ямочки.

Она загорела, заметил Этан, и загар очень шел ее удлиненному лицу, неизменно привлекавшему мужские взгляды, как, впрочем, и фигура. Но если вглядеться повнимательнее в это хорошенькое нежное личико, то можно различить и решительную линию подбородка, и тени под большими зелеными глазами, и усталые складки в уголках рта.

Грейс тоже смотрела на него. Почему-то – она не смогла бы объяснить почему – ее завораживал вид сильного, красивого мужчины, орудующего шваброй.

– У тебя был удачный день, Этан?

– Нормальный. – Этан закончил вытирать пол – он всегда все делал очень основательно – и прошел к раковине, чтобы прополоскать ведро и швабру. – Продал весь улов твоему отцу.

При упоминании об отце улыбка Грейс несколько померкла. Когда Грейс забеременела и вышла замуж за Джека Кейси, которого отец называл «той никчемной обезьяной с Севера», их отношения стали очень натянутыми.

Насчет Джека отец оказался прав. Джек сбежал за месяц до рождения Обри, забрав все сбережения и автомобиль Грейс, а также большую часть ее чувства собственного достоинства.

Но она справилась, отлично справилась. И прекрасно будет справляться дальше, не прося у родителей ни единого цента.., даже если придется работать до изнеможения.

Грейс услышала смех дочки – словно зазвенели серебряные колокольчики, – и ее обида и возмущение испарились. Как можно негодовать на жизнь, когда у нее есть этот кудрявый ясноглазый ангелочек!

– Я что-нибудь приготовлю вам на ужин.

Этан обернулся:

– Это совсем не обязательно. Лучше иди домой и отдохни немного. Если не ошибаюсь, ты сегодня работаешь у Шайни.

– Успею.., я обещала Сету поджарить говяжий фарш с острым соусом. Это не займет много времени. – Под пристальным взглядом Этана Грейс нервно переступила с ноги на ногу. Пора бы уже привыкнуть к этим долгим взглядам, от которых кровь закипает в ее жилах, – просто еще одна из множества жизненных проблем. – Что-то не так? – Она потерла щеку. – Я испачкалась?

– Да нет, ничего. Ну, если ты приготовишь ужин, то останешься и поможешь нам его съесть.

– С удовольствием. – Грейс вздохнула с облегчением и подошла к Этану, чтобы забрать у него ведро и швабру. – Обри любит играть с тобой и Сетом. Иди к ним, а я закончу стирку и примусь за ужин.

– Я помогу тебе.

– Нет, ни в коем случае. – Гордость не позволяла ей принимать помощь, ведь Куины платили ей за работу. – Иди в гостиную.., и не забудь спросить Сета о контрольной по математике.

– Что он получил?

– Высший балл, как всегда.

Грейс подтолкнула Этана к двери и направилась в кладовку за кухней, отведенную под прачечную.

Сет такой одаренный парнишка. Если бы у нее были способности к математике и другим наукам, она не провела бы все школьные годы в мечтах. Правда, кое-чему полезному Грейс научилась. И не только подавать напитки в баре, убирать чужие дома или разделывать крабов. Если бы она не оказалась вдруг беременной да еще и брошенной мужем, ее мечта уехать в Нью-Йорк и стать танцовщицей непременно бы осуществилась.

«Да что теперь сожалеть об этом? В любом случае это была глупая мечта, – подумала Грейс, разгружая сушилку и запихивая в нее новую партию мокрого белья из стиральной машины. – Нечего строить воздушные замки, как сказала бы мама». Но факт остается фактом: всю свою сознательную жизнь она мечтала лишь о балете и Этане Куине.., и не получила ни того, ни другого.

Грейс вздохнула, прижимая к щеке еще теплую простыню. Простыню Этана, которую она сдернула с его кровати сегодня утром. Ей казалось, что и после стирки простыня сохранила его запах, и – всего лишь на пару минут – она позволила себе помечтать, что было бы, если бы она была нужна Этану, если бы она спала с ним на этих простынях, в его доме.

Только мечты не помогут закончить работу или внести арендную плату за крохотный домик, куда она переехала от родителей, или купить вещи, необходимые ее маленькой дочке.

Грейс встряхнулась и начала проворно складывать простыни на крышке дребезжащей сушилки. Нет ничего постыдного в том, чтобы зарабатывать на жизнь работой в баре и уборкой чужих домов. У нее это прекрасно получается. Она полезна, она необходима. И этого вполне достаточно, тем более что мужчине, за которым она так недолго была замужем, она была совершенно не нужна. Если бы они любили друг друга, по-настоящему любили, все сложилось бы иначе. Но с ее стороны было лишь отчаянное желание быть любимой, а для Джека… Грейс покачала головой. Она так до сих пор и не поняла, чем она была для Джека.

Может, развлечением, случайно закончившимся беременностью? В одном она была твердо уверена: когда Джек притащил ее к мировому судье и обменялся с ней супружескими клятвами, он считал, что совершает благородный поступок.

Джек никогда не обращался с ней грубо. Никогда не напивался и не бил ее, как поступают многие мужчины с нежеланными женами. И она не замечала, чтобы он увивался за другими женщинами. Только, по мере того как ребенок рос в ее животе, она все чаще видела мелькающую в его глазах панику. И в один прекрасный день Джек просто исчез из ее жизни.

И самое худшее во всем этом то, что она испытала облегчение.

Кое-что хорошее Джек все-таки сделал: он заставил ее повзрослеть. А то, что он подарил ей, было бесценным. Грейс поклялась любить и защищать свое дитя, когда оно было всего лишь крохотной клеточкой в ее животе, а сейчас двухлетняя дочка, белокурая, с зелеными глазами и ямочками на розовых щечках, казалась ей ангелом, сошедшим с картины Боттичелли.

Грейс сложила белье в корзину, подхватила ее на бедро и вышла в гостиную.

Ее сокровище, сияющее от счастья, сидело на колене Этана и о чем-то щебетало, а Этан серьезно слушал и кивал.

– И что же тогда сделал Глупыш? – спросил он, явно не поняв и половины детского лепета, но уловив, что речь идет о щенке Сета.

– Облизал лицо. – Обри провела ручками по своим щекам. – Все, все. – Она обхватила ладошкамн лицо Этана и, улыбаясь во весь рот, начала свою любимую игру. – Ух! Борода.

Этан покорно провел костяшками пальцев по ее гладкой щечке и отдернул руку.

– Ух! У тебя тоже борода.

– Нет! У тебя.

– Нет. – Этан притянул девочку к себе и громко чмокнул в обе щечки. – У тебя. И у Сета.

Обри завизжала от восторга и, вывернувшись из объятий Этана, плюхнулась на пол рядом с Сетом, покрыв его щеку слюнявыми поцелуями. Сет поморщился, как настоящий мужчина.

– Боже, Обри, дай мне передохнуть. – Чтобы отвлечь девочку, Сет взял одну из ее маленьких машинок и легко провел колесиками по ее руке. – Ты – гоночный круг.

В предвкушении новой увлекательной игры глазищи Обри засияли еще ярче. Выхватив машинку, она прокатила ее – уже не так нежно – по всем частям тела Сета, до которых смогла дотянуться.

Этан только ухмыльнулся:

– Терпи, парень, ты сам начал.

– Это лучше, чем поцелуи.

Несколько секунд Грейс просто стояла и смотрела на них: мужчину, удобно устроившегося в большом кресле с подголовником и с улыбкой поглядывающего на детей, на мальчика и девочку, на их головки: одну – изящно вылепленную с золотистыми кудрями, и другую, с чуть более темной лохматой копной волос.

Грейс сразу привязалась к Сету. Бедный, измученный мальчик, наконец-то нашедший свой дом…,как и Этан – когда-то такой же несчастный мальчишка, скользнувший в ее девичьи мечты много лет назад и с тех пор никогда не покидавший их.

Дождь барабанил по крыше, тихо бормотал телевизор, собаки спали на передней веранде, сквозь затянутую протнвомоскитной сеткой дверь в комнату проникал влажный ветер.

И Грейс мечтала о том, о чем – как она прекрасно понимала – мечтать не смела: опустить на пол корзину с бельем, подойти к Этану и сесть ему на колени, зная, что он ждет ее, что он рад ей. Просто закрыть глаза, совсем ненадолго, и стать частью этого покоя.., но она не нашла в себе сил присоединиться к ним и вернулась в кухню, и свет ламп над головой показался ей слишком ярким, слишком резким.

Когда несколько минут спустя Этан зашел в кухню за пивом, Грейс уже резала овощи для салата, на плите жарилось мясо и шипел картофель в ореховом масле.

– Потрясающе пахнет.

Этан неловко потоптался у холодильника. Он не привык, чтобы кто-то готовил для него еду, тем более женщина. В их доме всегда стряпал отец, а если на кухне бралась за дело Стелла, они всегда шутили, что им понадобится все ее искусство врачевания, чтобы пережить ее стряпню.

– Все будет готово примерно через полчаса. Надеюсь, ты не возражаешь против раннего ужина? Мне нужно отвезти Обри домой, искупать ее и переодеться.

– Я никогда не возражаю против еды, особенно если не я ее готовлю. Я хочу еще пару часов поработать сегодня на верфи, Грейс оглянулась, сдунула с глаз челку.

– Ты должен был сказать мне. Я бы поторопилась.

– Не спеши, я успею. – Этан вынул из холодильника бутылку. – Хочешь пива или еще чего-нибудь?

– Нет, спасибо. Я возьму приправу, которую сделал Филип. Она выглядит гораздо аппетитнее, чем магазинная.

Грейс выглянула в окно. Дождь утихал, сквозь рассеивающиеся облака проникал неяркий солнечный свет, но радуги не было, а она всегда надеялась увидеть радугу.

– Дождь полезен цветам Анны.

– Во всяком случае, мне не придется вытаскивать шланг. Анна открутит мне голову, если без нее цветы завянут.

– И я не стала бы ее винить. Она столько трудилась, чтобы успеть посадить их до свадьбы. – Разговаривая, Грейс продолжала работать быстро и ловко: вынула из кипящего масла первую порцию хрустящего картофеля и бросила в кастрюлю следующую, взбила соус для мяса. – Какая чудесная была свадьба!

– Нормальная. Нам повезло с погодой.

– В такой день просто не могло быть дождя.

Это был бы грех.

Грейс прекрасно помнила все детали того дня: яркую зелень травы на заднем дворе, солнечные блики на глади залива, яркие цветы, которые Анна посадила, и те, что купила и расставила в многочисленных горшках и вазах вдоль дорожки.

И по этой дорожке Анна, прекрасная невеста с сияющими от счастья глазами, в белом платье и прозрачной фате, развевающихся на легком ветерке, словно плыла навстречу своему жениху. На расставленных на лужайке стульях сидели друзья и члены семьи. Дедушка и бабушка Анны плакали, не стесняясь своих слез. И Кэм – неугомонный Кэмерон Куин – смотрел на свою невесту так, будто только что получил ключи от рая.

Свадьба под открытым небом. Самая чудесная свадьба, по мнению Грейс. Простая и романтичная. Идеальная.

Грейс вздохнула, понимая, что завидует Анне.

– Анна – самая красивая женщина, какую я когда-либо видела. Необыкновенная, экзотичная.

– Она прекрасно подходит Кэму.

– Они оба были похожи на кинозвезд. – Грейс улыбнулась воспоминаниям, помешивая пряный , соус. – Когда молодожены танцевали первый вальс, это было самое романтичное, что только можно себе представить.

– Они звонили вчера утром, сказали, что прекрасно проводят время.

Грейс рассмеялась, и Этану показалось, что ее грудной смех проникает сквозь кожу.

– Как может быть иначе, если проводить медовый месяц в Риме? – Грейс стала вынимать картофель, и раскаленное масло брызнуло ей на руку. – Черт побери! – Не успела она поднести обожженную ладонь ко рту, как Этан подскочил и схватил ее за запястье.

– Ты обожглась? – Увидев розовеющее пятнышко, он потащил Грейс к раковине. – Немедленно подставь руку под холодную воду.

– Ерунда, просто легкий ожог. На кухне без этого не обойтись.

– Ничего не случилось бы, если бы ты была осторожнее. – Нахмурившись, Этан крепко держал ее руку под струей воды. – Больно?

– Нет. – Она ничего не чувствовала, кроме его прикосновения и собственного сердцебиения, и, боясь свалять дурака, попыталась освободиться, – Этан, это пустяк, не суетись.

– Надо чем-нибудь смазать.

Этан потянулся к шкафчику, поднял голову, и их взгляды встретились. Он замер. Он всегда старался держаться от нее подальше, чтобы не видеть эти золотистые крапинки в ее глазах и не думать о них.

Холодная вода, бежавшая по их сцепленным пальцам, помогла Этану прийти в себя. Он напомнил себе, что это Грейс, девчонка, выросшая на его глазах. Мать Обри. Соседка, считавшая его близким другом… И все равно думал, каковы ее губы на вкус, так ли они нежны, как кажутся.

– Ты должна лучше заботиться о себе. – Слова с трудом вырвались из пересохшего горла. Дыхание перехватило от лимонного аромата, исходившего от нее.

– Ничего страшного. – Грейс разрывалась между приятными ощущениями и крайним отчаянием. Этан смотрел на нее как на неразумное дитя, вроде ее двухлетней дочки, и держал ее руку так осторожно, словно она была сделана из хрупкого стекла. – Этан, картошка сгорит.

– А, ну да. – Пристыженный своими мыслями, Этан отстранился и стал искать на полке мазь. – Все равно намажь. – Он положил тюбик на стол и попятился. – Я.., я заставлю Сета умыться и вымою ручки Обри.

Захватив по дороге корзину с бельем, Этан поспешно ретировался.

Очень медленно, двигаясь как в полусне, Грейс выключила воду, вернулась к плите и спасла картошку. Проверив мясо, она взяла тюбик, намазала красное пятнышко на тыльной стороне ладони, затем убрала тюбик в шкафчик и, прислонившись к раковине, посмотрела в окно.

Радуга на небе так и не появилась.

Глава 2

Для любого школьника ничего нет на свете лучше субботы, особенно если эта суббота предшествует последней перед летними каникулами учебной неделе.

С недавнего времени каждую субботу Сет проводил на рыболовном судне с Этаном и Джимом, что означало тяжелый труд, палящее солнце и холодные напитки – день настоящих мужчин.., и удобный случай пощеголять классными солнечными очками и футболкой с девизом сериала «Секретные материалы», уверяющим, что «истина где-то там».

Сет низко надвинул на глаза бейсбольную кепку и подцепил багром очередной буек, краем глаза наблюдая за Джимом. Коренастый, похожий на лягушку, Джим словно врос в палубу. На морщинистом, опаленном солнцем лице поблескивали узкие щелочки сощуренных темных глаз. Невозможно определить с виду, сколько Джиму лет. Может, пятьдесят, может, восемьдесят, но сил ему не занимать – тяжелые ловушки перекидывает через борт, словно пушинки. И Сету нравилась степенность, с которой Джим открывал задвижку нижней части ловушки, вытряхивал в залив старую наживку, за которой тут же с криками, как сумасшедшие, пикировали чайки, затем переворачивал ловушку и так сильно тряс ее, что крабы – несмотря на все их сопротивление – вываливались из верхней секции в огромный бак.

Сет прикинул, что вполне справился бы со всем этим. Он уже не боялся глупых крабов, хотя они были похожи на огромных жуков-мутантов с Венеры и свирепо щелкали клешнями. Однако ему пока доверяли лишь менять наживку: бросать в ловушку пару горстей отвратительной рыбной требухи, проверять, не запутались ли веревки, и, если все в порядке, бросать ловушку через борт.

Бух!

Затем он должен был вытаскивать багром следующий буек.

Сет теперь знал, как отличить самок от самцов. Джим сказал, что самки, как девчонки, красят ногти, и действительно, у них были красные клешни. И животы у самок и самцов были разрисованы по-разному. Джим показал ему двух спаривающихся крабов. Ну, это уж слишком. Парень вскарабкался на девчонку, подоткнул ее под себя, и как сказал Джим – они могли так плавать по несколько дней.

Этан сказал тогда, что крабы поженились, а когда Сет хихикнул, удивленно приподнял брови. Сет был настолько заинтригован, что пошел в школьную библиотеку и прочитал все, что нашел о крабах. И, кажется, понял, что имел в виду Этан. Самец защищал подружку, потому что она могла спариваться, только когда ее панцирь был мягким, а потом плавал с ней, пока ее панцирь не затвердеет. И поскольку самка могла спариваться только раз в жизни, то это действительно было похоже на свадьбу.

Сет подумал о Кэме и мисс Спинелли – Анне, напомнил он себе. Теперь он должен называть ее Анной. Забавная была свадьба. У всех женщин глаза были на мокром месте, а мужчины все время смеялись и шутили. И столько суеты. Куча цветов, и музыка, и тонны еды. Кэм вытащил его в универмаг и заставил примерять костюмы, чтобы он выглядел на торжестве достойно. Только его, Сета, не проведешь. Он точно знает: брак – просто законный способ заниматься сексом, когда и сколько хочешь.

Но все-таки было здорово. Он никогда не видел ничего подобного.

Правда, его немного беспокоило, как все пойдет, когда в доме появится женщина. Анна ему нравилась. Не обманывает и не хитрит, хотя и социальный работник. Однако она – женщина.

Как его мать.

Сет попытался отогнать эту назойливую мысль подальше. Если он будет думать о матери, если будет вспоминать о том, как жил с ней.., со всеми теми мужиками в грязных вонючих комнатушках, он напрочь испортит такой чудесный день.

За свои десять лет он видел не так уж много счастливых солнечных дней, чтобы портить хотя бы один.

– Сет, ты что, заснул?

Голос Этана вернул Сета к действительности. Он замигал и пробормотал, быстро выдергивая следующий буек:

– Просто думал.

– Ну, лично я не большой любитель думать, – ухмыльнулся Джим, ставя ловушку на планшир[2] и начиная перебирать крабов. – Можно заполучить воспаление мозга.

– Дерьмо, – заметил Сет, изучая улов. – Вот у этого размягчается панцирь.

Джим вытащил краба с треснувшим панцирем из общей шевелящейся массы.

– Этот ворчун завтра станет чьим-то сандвичем. – Подмигнув Сету, он бросил краба в бак. – Может, моим.

Глупыш, вполне заслуживавший свое имя, обнюхал ловушку, чем спровоцировал довольно мощный крабовый мятеж, и с визгом отскочил от щелкающих клешней.

– Ну и псина, – расхохотался Джим. – Ему воспаление мозга точно не грозит.

Рабочий день не закончился даже тогда, когда они выгрузили улов и высадили Джима на пристани.

– Пора на верфь. – Этан отступил от рулевого рычага, который многие рыбаки предпочитали штурвалу. – Хочешь повести судно?

Глаза Сета были скрыты за темными стеклами очков, но, глядя на отвисшую челюсть парня, Этан вполне мог представить себе их выражение.

– Конечно. Никаких проблем. – Сет положил потные ладони на рычаг, однако не забыл небрежно дернуть плечом так, будто подобные предложения поступали каждый день.

Этан стоял рядом, готовый в любой момент прийти на помощь. Движение в заливе было оживленным, но до верфи недалеко, и надо же когда-нибудь учить парня. Нельзя жить в Сент-Кристофере и не уметь водить рыболовное судно.

– Право руля. Чуть-чуть, – сказал он Сету, засунув руки в задние карманы. – Видишь тот ялик? Если не свернешь, он срежет нам нос.

Сет прищурился, изучая людей на палубе ялика, и презрительно фыркнул:

– Воскресный морячок. Больше интересуется своей девчонкой, чем ветром.

– Ну, она неплохо смотрится в этом бикини.

– Подумаешь, сиськи. Понятия не имею, из-за чего столько шума!

Этан умудрился сдержать смех и серьезно кивнул:

– Наверное, потому, что у нас с тобой их нет.

– Мне они точно ни к чему.

– Подождем пару лет, – пробормотал Этан, зная, что за шумом двигателя Сет его не услышит. Затем призадумался. А что будет через пару лет, когда парень достигнет половой зрелости? Кому-то придется поговорить с ним… Конечно, Сет и так уже много знает о сексе, но в основном о его грязной стороне. Надо объяснить, как все должно быть, может быть.., и, бог даст, объяснять будет кто-нибудь другой.

Впереди показалась верфь, старое кирпичное здание со свежими заплатами на крыше, с пыльными, зато целыми окнами и новеньким причалом. Может, для стороннего наблюдателя и не такое уж шикарное зрелище, но, если вспомнить, как все здесь выглядело всего пару месяцев назад, прогресс очевиден.

– Тормози. – Этан рассеянно положил ладонь на руку Сета, сжимавшую рычаг, и почувствовал, как мальчик оцепенел. Все еще пугается, когда до него неожиданно дотрагиваются, но потихоньку привыкает. – Вот так, теперь немного правее.

Судно легонько ударилось о причал:

– Отличная работа.

Этан спрыгнул с палубы и кивнул Саймону, дрожавшему от нетерпения. Саймон ловко перепрыгнул через борт. Глупыш отчаянно затявкал, с трудом взобрался на планшир, поколебался, затем тоже прыгнул.

– Сет, передай мне холодильник.

Хрюкнув от напряжения, Сет передал Этану тяжелый ящик.

– Я могу вести судно и во время лова.

– Посмотрим.

Этан подождал, пока мальчик выберется на пирс, затем направился к зданию. Грузовые ворота были распахнуты настежь, и изнутри доносился душераздирающий рок.

Этан вошел, опустил ящик и обвел гордым взглядом новые владения братьев Куин.

Корпус яхты уже был закончен. Кэм работал целыми днями, чтобы с чистой совестью уехать на медовый месяц. Этан сам спроектировал эту яхту – надежное быстроходное судно для морских путешествий с просторными каютами. Сета тоже привлекли к работе, правда, на его долю выпал самый грязный труд – пропитывание корпуса горячей смесью льняного масла и скипидара. От случайных ожогов не спасали даже перчатки, но мальчишка не жаловался.

Первая яхта Куинов, построенная на заказ, будет не только надежной, но и красивой, думал Этан. Заказчик не пожалел денег и настоял на тиковом дереве, хотя Этан советовал ему сосну или кедр. Теперь оставалось признать, что тик смотрится великолепно. На такую яхту не стыдно пригласить самых богатых друзей.