Сегодня вечером и всегда Робертс Нора
– Гм-м. – И Сирена сделала полновесный глоток.
– А ты случайно не знаешь чего-нибудь интересного о племени алгонкинов, миленькая?
– Это племя американских индейцев, которые в семнадцатом веке были рассеяны ирокезами. Большинство из алконкинов потом осело в Квебеке и на берегах Онтарио, – с готовностью сообщила Кэйси.
– Но это же судьба! – воскликнула Сирена, хватая за руку Кэйси, – ты веришь в судьбу, дорогая?
Кэйси бросила на Джордана взгляд и усмехнулась.
– В сущности, верю.
– Я только что начала новую книгу. Первая половина действия происходит в Англии, а во второй мой разорившийся аристократ отправляется в колонии. Он почти умирает с голоду, избитый до полусмерти, встречает на пути алконкинов. Ты мне вот что скажи. Они его не оскальпируют и не сделают с ним еще чего-нибудь ужасного?
Кэйси усмехнулась.
– Большинство индейцев-алгонкинов некоторое время относились к белым поселенцам дружелюбно. Все зависит от обстоятельств.
– Чудесно! Замечательно! – и Сирена подхватила Кэйси под руку. – Я у тебя ее похищаю на час, Джордан. Слишком большая удача, чтобы ею не воспользоваться. А ты выпей еще шампанского, – и она с материнской лаской похлопала его по щеке.
– Когда я закончу этот эпизод, я тебе отошлю ее обратно.
Кэйси успела только оглянуться на Джордана и пожать плечами, а Сирена уже деловито тащила ее прочь.
– Представь, впервые, – сказала она позже, – я встретила человека, который способен меня переговорить.
Она откинулась на спинку заднего сиденья, уютно устроившись на руке Джордана.
– И я, естественно, чувствую себя униженной. У меня появилось серьезное поползновение задушить ее уже через час.
Кэйси сидела так близко, запах ее волос был так соблазнителен. Боже, такая теплая, немного сонная, взбудораженная после шампанского. Он ее хотел.
– Она пилила тебя два часа и десять минут.
Кэйси тихо рассмеялась.
– Но она сногсшибательная женщина.
– И я всегда так думал до сегодняшнего вечера.
– Она тебя очень любит, – и Кэйси ему улыбнулась. – Она говорит, что ты замечательный писатель и чудесный человек, особенно когда забываешь о вежливости. – И засмеялась, увидев его удивленное лицо. – Мне пришлось с ней согласиться.
– Поглядеть, так вы прямо родственные души. – Джордан обнял ее за плечи и притянул к себе. Кэйси слегка куснула его за ухо.
– А почему ты меня не целуешь так, как на вечеринке? Как сильный и властный мужчина?
– Черт тебя побери, Кэйси, – он засмеялся и прижался ртом к ее губам.
– М-м-м, выругай меня, и я твоя, – невнятно проворковала она.
– Поосторожнее, – предупредил Джордан, ощущая все возрастающий, несмотря на ее насмешки, голод. – Я потерял всяческое терпение уже час назад.
Кэйси снова рассмеялась. И, почувствовав легкое головокружение, завозилась, устраиваясь поудобнее. «И он желал ее страстно, пламенно, – вспомнила она, – его сжигал адский огонь, который только она могла затушить».
Кэйси взглянула на Джордана, и ей снова захотелось смеяться: «Сирена Ньюпорт. „Женщина Честерфилда“. Ну не забавно ли?»
«Ах, вот в чем дело, – понял наконец Джордан. – Она по-настоящему пьяна».
– Кэйси, ты наклюкалась, – заметил он, развеселившись.
– Хорошо сказано, – согласилась она, – вы, писатели, умеете обращаться со словами.
Она подняла голову, рот ее был почти рядом с его.
– Ты что, хочешь воспользоваться моим состоянием? – таинственно прошептала она.
– Непременно.
– О, прекрасно! – И она обхватила его шею руками. – Начинай прямо сейчас.
Автомобиль затормозил у тротуара, и Джордан высвободился из ее объятий.
– Ну почему я не заплатил шоферу сразу?
– Это все ерунда, – Кэйси с помощью швейцара выбралась из машины. Холодный воздух, все еще пахнущий снегом, царапнул ее лицо, но в голове не прояснилось.
– Джордан, – и она оперлась на его руку, – я только сейчас поняла. Ведь ты, наверное, читал книги Сирены? Это правда или я спьяну несу невесть что?
– Разумеется, я их читал. – Он ловко повел ее к двери, потом через холл и дальше к их номеру. – Тебя это удивляет?
– Да я просто столбенею от удивления.
– Потрясающе, что тебе удается вообще держаться прямо. Оказывается, ты остолбенела. Ну тогда все понятно, – отпарировал он и вызвал лифт.
– Но, Джордан, мне трудно представить тебя за чтением «Женщины Честерфилда»!
Кэйси позволила втащить себя в кабину лифта.
– Почему? – ОН нажал кнопку их этажа и привлек Кэйси к себе.
– Говоря словами Гермейна, она слишком хорошо умеет рассказывать.
Он поцеловал ее быстрым, отчаянным, голодным поцелуем, от которого она едва удержалась на ногах. Он провел рукой по ее спине, платье прижалось к телу, но холодное прикосновение шелка нисколько не отрезвило ее… Жар разгорался медленно, и Кэйси потихоньку становилась податлива в его руках, словно воск. Страсть, подогретая вином, закипала под его прикосновениями, губы стали мягкими, тело вздрагивало от вожделения, голова кружилась. Она словно пылала и плыла одновременно. Больше она уже не могла стоять и почти повисла на его руках, чувствуя, что еще чуть-чуть и она упадет прямо здесь.
– Господи, Кэйси, никогда в жизни лифт не поднимался так долго.
Он зарылся лицом в ее волосы, пытаясь хоть как-то прийти в себя. Она была так податлива, так жаждала быть им любимой. Джордан чувствовал себя неимоверно сильным и властным. Непривычная ее слабость возбуждала необыкновенно. На самом деле причиной всему была сила ее темперамента, которую Кэйси уже не контролировала.
Двери лифта открылись, и он вывел Кэйси в коридор.
– Джордан, – она повернулась к нему лицом, пытаясь что-то сказать. Глаза ее затуманились.
– Что?
– Ты помнишь, что Честерфилд делает с Мелани в главе седьмой, непосредственно перед тем, как на его корабль нападает английский фрегат?
Он ухмыльнулся:
– Представь себе, помню. А что?
– Ну и хорошо, – и Кэйси снова обвила его шею руками. – Я просто полюбопытствовала, ну, чисто теоретически – нельзя ли фантазию перевести в категорию факта. Подумываю, не написать ли специальную статью на этот счет.
– Ах, вот как. Ученая дама собирается воплотить теорию в жизнь?!
– Совершенно верно. – И она взъерошила ему волосы. – Ты ничего не имеешь против?
– В интересах науки меня можно и убедить.
Он заключил ее в объятия.
– Начнем, пожалуй, вот с этого. Он сунул ключ в замок, открыл дверь и внес Кэйси в комнату.
Глава 9
Когда он проснулся, Кэйси еще спала. Джордан с удовольствием ощутил ее тепло и легкое щекотание ее локонов на своем плече. В комнате было полутемно, на окнах спущены тяжелые шторы, но взгляд на часы подтвердил, что утро уже наступило. У него была намечена встреча ровно через час. Он вздохнул и посмотрел на Кэйси.
Никогда еще он не встречал человека, который мог спать таким глубоким сном. Джордан откинул прядь волос с ее лба. Она даже не пошевельнулась.
Он вспомнил, какой она была прошлой ночью, сонное желание, хрипловатый смех, тяжелые веки. Если бы он обладал более изощренным воображением, то решил бы, что она ведьма. Было в ней нечто потустороннее, из другого мира. И каждый раз, когда думал, что утвердил над ней свою власть, он убеждался, что еще прочнее запутался в ее сетях.
Сейчас, во сне, она была просто женщина, утомленная выпитым вином и ночью любви. Тогда каким же образом получается, что его держит на привязи самая обыкновенная женщина? Вот она спит, и спит ее колдовство. Она не может воздействовать на него своим задорным очарованием или посылать ему зовущие и в то же время вызывающие взгляды. Но что-то все же оставалось. Его все равно тянуло к ней, даже спящей.
Джордан еле коснулся ее губами, Кэйси не пошевельнулась. Вот этого ему и хотелось все это время – проснуться рядом с ней, спящей. И разбудить ее. Губы у нее были такие мягкие, манящие раствориться в поцелуе. Он прошептал: «Кэйси» – и поцеловал ее. Без косметики лицо ее было бледным, а на носу виднелись еле заметные веснушки. Руки его потянулись к ее груди. Она не просыпалась, не шевелилась, но вздохнула, потому что он ей сейчас снился. Он прикоснулся губами к пульсирующей жилке на шее и закрыл глаза, ощущая ее биение. Его собственный пульс уже зачастил.
Он, едва касаясь, погладил ее, чувствуя, как нарастает страсть. Весь дрожа от ощущения своей власти над этим телом, он еще раз провел по нему рукой уже ощутимее. Кожа с внутренней стороны бедер была нежней шелка. Он застонал, потрясенный внезапно вспыхнувшей в нем жаждой обладания.
Джордан коснулся губами уха Кэйси, виска, припухшего рта, настойчиво раздвигал языком ее губы. Он извлекал Кэйси из сонного забытья. Наконец губы ее ответно дрогнули, она тихо застонала. Сердце ее вдруг отчаянно забилось под его рукой. Он вошел в нее прежде, чем она совершенно проснулась, ввергнув ее в вихрь страсти, такой же безумной, что обуревала его самого.
И вот она уже снова прильнула к нему, крепко обняв и положив голову ему на плечо, вздохнула и поцеловала его там, куда достала губами.
– Доброе утро, – пробормотала она. Она возбуждала в нем какие-то первобытные чувства, и ему было не по себе от этого. Он никогда не знал, до какой степени страсти он может с ней дойти. В ее голосе слышался смех, сводивший его с ума.
– Доброе утро, как ты себя чувствуешь?
– М-м-м, чудесно, – и она прижалась к нему плотнее. – А ты?
– Великолепно, но я-то вчера вечером твердо держался на ногах. – И он слегка отодвинулся, чтобы получше разглядеть ее. Глаза у нее были ясные. Она улыбнулась, и в углу рта появилась ямочка. – А похмелье?
– У меня никогда не бывает похмелья. – Кэйси поцеловала Джордана. – Поэтому я не верю в его существование.
Она перекатилась резким движением и перевернулась на живот, оперлась локтями на его грудь и взглянула на него сверху вниз.
– Ты когда-нибудь думал, насколько было бы легче жить, если бы мы не верили в то, что неприятности обязательно будут?
– Интересная теория.
– У меня их десятки.
– Я уже это заметил.
Джордан провел пальцем по ее щеке.
– Но особенно интересную теорию ты высказала ночью.
Кэйси рассмеялась и прижалась лбом к его груди.
– И мы, кажется, применили ее на практике.
– Несомненно, и она прекрасно оправдала себя.
– Расскажем об этом Сирене? – Кэйси приподняла голову, глаза ее блестели от смеха.
– Нет, пожалуй, не будем. Кэйси поцеловала его теперь уже медленно, со вкусом.
– Помнишь, я тебе сказала как-то, что у тебя потрясающее тело?
– Да. Меня это твое замечание несказанно удивило. Но я ведь тебя тогда еще не знал как следует.
Она вздохнула, почувствовав, как его руки скользнули вниз, к ее бедрам.
– Я и сейчас так думаю, – и Кэйси прижалась щекой к его груди. Она еще никогда не ощущала такого полного удовлетворения. – У тебя ведь на сегодня намечены встречи, да?
– Да, и первая должна состояться… – он поднял руку, чтобы взглянуть на часы, – через… полчаса. Я собираюсь опоздать.
– Если бы мы были сейчас на Фиджи, – прошептала она, – мы бы пролежали вот так целый день и часы бы тебе не потребовались.
– Если бы мы сейчас были на Фиджи, – возразил он, – ты не смогла бы любоваться снегом.
Кэйси опять вздохнула и закрыла глаза.
– У тебя такое логическое мышление, Джордан. Мне это нравится в тебе больше всего.
Он помолчал. Она не говорила больше о любви с того самого дня, когда он услышал ее признание. Ему хотелось, чтобы она повторила эти слова. Может быть, он сумел бы наконец осознать свое собственное отношение к Кэйси. Джордан почувствовал, что она снова начинает уплывать в сон.
– Мне не хочется оставлять тебя одну, – прошептал он.
– Но вокруг тыща людей. – Она зевнула и улеглась поудобнее рядом с ним. – Вряд ли мне грозит одиночество.
– Я бы предпочел быть с тобой.
– Не беспокойся обо мне, Джордан. Я собираюсь выйти поискать свитер и джинсы для Элисон. Что-нибудь дешевое. Пусть у девочки будут вещи, над которыми можно не трястись.
– Возясь, например, в глине.
Она почувствовала по его тону, что он улыбается.
– Гм-м. – Она вспомнила, какое у него было выражение лица, когда они с Элисон возвращались после импровизированных занятий лепкой. Действительно забавно. – И еще я хочу посмотреть, как все украшено к Рождеству. Мне очень интересны подобные глупости.
– Но ты сможешь поломать свой напряженный график, чтобы встретиться со мной для ленча?
– Гм, возможно. А где?
– А где бы ты хотела?
Джордан знал, что надо встать и одеться, но пошевельнуться казалось просто немыслимым.
– У «Раджи», – сказала она сонно, – на Сорок восьмой улице.
– Тогда в два часа.
– Хорошо. Мне придется взять часы?
– А я никогда не видел, чтобы ты их носила.
– Я их ношу в сумочке, чтобы они меня не пугали.
Джордан поцеловал ее в макушку.
– Мне надо вставать. Если я останусь, я снова начну тебя любить.
Она лениво потянулась к нему, глаза ее были полузакрыты.
– Ты будешь ждать меня? В ответ на мгновение он крепко прижал ее к себе.
– Опоздал на двадцать минут, – и Агнес мрачно взглянула на часы. – Совсем не похоже на тебя, Джордан.
– Извини, Агнес, – и он уселся в кожаное кресло. Агнес сидела за столом длиной метра в два. На нем громоздились рукописи. Валялись записные книжки. Джордану всегда казалось, что у нее вид генерала перед решительным сражением, когда она сидит за этим столом. Не хватало только карты местности.
– Ладно. – Она увидела смех в его глазах, откинулась назад и постучала себя карандашом по губам:
– Ну, надеюсь, ты задержался не зря.
Джордан удивился, но ничего не ответил. Агнес ничего другого и не ожидала – ей никогда не удавалось подловить его. «Очень сдержан», – подумала она уже не впервые. Вдруг вспомнилась оживленная, веселая женщина, с которой он вчера явился на вечеринку. Интересная комбинация.
– Кстати, о вашей сотруднице, – начала Агнес, отодвинув в сторону стопку бумаг, – она действительно так хороша, как вам говорили?
– Гораздо лучше.
Агнес кивнула с довольным видом.
– Тогда, значит, деньги потрачены с толком.
– Я хочу, чтобы ей заплатили проценты с авторского гонорара.
– Проценты с гонорара? – проворчала, нахмурившись, Агнес и поерзала в кресле. – Но вы заключили с ней договор на вполне определенных условиях.
– Нет, она должна получить и проценты. – Джордан тоже откинулся на спинку кресла и переплел пальцы.
– Джордан, вы и так платите ей очень щедро, – терпеливо заметила Агнес. – Ваша личная жизнь это одно, но бизнес есть бизнес.
– Это и есть мой бизнес, – возразил он. Говорил он тоже спокойно, однако решительно.
Агнес уловила эту твердость и подавила вздох. Ей было хорошо известно, что он был не только хладнокровен и осторожен, но и невозможно упрям.
– Я не предполагал, когда мы подписывали договор, что она вложит столько души в эту работу, я уж не говорю о ее высочайшей квалификации. Агнес, поймите, книга принадлежит ей почти так же, как мне. И она имеет право на прибыль от нее.
– Соображения этики, – и Агнес все-таки, не сдержавшись, сокрушенно вздохнула, – ты такой честный, Джордан.
– Слава богу, ты тоже, Агнес. – И он улыбнулся, – иначе ты не была бы моим литературным агентом.
Агнес пожала плечами.
– Ну и какой же процент ты имеешь в виду?
Кэйси пробивалась сквозь толпу в универмаге Гимбела и наслаждалась каждой минутой пребывания там. Она попала на распродажу и уже изрядно набила сумку. Шутка ли – три свитера и две пары джинсов. Она редко занималась покупками, но если уж занималась, то делала это со страстью. Она, не моргнув глазом, могла выложить триста долларов за понравившееся ей платье и яростно торговаться из-за пятидолларового свитера. Поэтому радостный ажиотаж не покидал ее, когда она тянулась к рядам вешалок, перебегая с этажа на этаж, когда брала, встряхивала, приценивалась. Это был еще кусок жизни, а жить она любила и умела радостно.
Проходя мимо витрины, она высмотрела игрушечного металлического единорога и ринулась к прилавку, чтобы узнать цену. «Что-то я проголодалась», – подумала она и, вдруг вспомнив о времени. Начала искать в сумочке часы.
– Шесть двадцать семь, – пробормотала она хмурясь, – не думала, что так много.
Она бросила часы опять в сумку и поинтересовалась у продавца, укладывавшего в коробку купленного ею единорога:
– Вы не знаете, сколько сейчас времени?
– Час пятьдесят, – и он наградил ее профессионально-любезной улыбкой.
Решив, что вполне успеет за десять минут, Кэйси бросилась бегом, не взяв такси. Когда она примчалась к «Радже», щеки у нее пылали, а глаза блестели, как бриллианты. Она прошла через вычурный подъезд прямо в зал.
Ее сразу окутало тепло. Это было чудесно, после колючего студеного ветра снаружи. Она сняла перчатки и сунула их в сумку.
– Мэдэм.
Метрдотель выжидательно смотрел на нее.
– Джордан Тейлор, – произнесла она, как пароль.
– Мистер Джордан Тейлор только что приехал, – и, поклонившись, он показал, куда идти. – Вот сюда, пожалуйста.
Она не завтракала и после трехчасового беганья по магазинам чувствовала, что умирает с голоду. Джордан встал, увидев, что она направляется к нему.
– Привет, – она поцеловала его и позволила ему снять с нее пальто.
– Ты серьезно отнеслась к покупкам, как я вижу, – заметил он, взглянув на сумку, которую она ткнула под стол.
– Конечно, – согласилась она и села на подставленный им стул. – Я и тебе купила подарочек. Отдам после того, как посмотрю меню. Умираю от голода.
– Но сначала вина? – И он сделал заказ, пока Кэйси погрузилась в изучение меню.
– Крабы «Гоа» здесь всегда хорошие и кебаб «Барра». – Она положила меню на стол и потерла руки в предвкушении. – Я возьму и то, и другое. У меня разыгрался аппетит, от покупок, наверное.
– А может, и от чего другого, – заметил Джордан. Он взял ее за руку. Ему необходимо было до нее дотронуться.
– Я люблю смотреть, как ты ешь. Это поразительное зрелище, – поднес ее руку к губам. – А ты действительно купила мне подарок?
– Да. Он в сумке, вместе со свитерами для Элисон.
Кэйси нагнулась, порылась в сумке и достала коробку.
– Можешь открыть, если немедленно после этого что-нибудь закажешь.
– Согласен. – Он снял крышку и развернул бумагу.
– Это на счастье, – сказала Кэйси, когда официант принес им вино. – Единорог принесет тебе удачу в пути. Я сначала выбрала штырь на бампер с двусмысленной надписью, но, наверное, это не слишком прилично будет выглядеть на твоем «Мерседесе»?
– Кэйси, – растроганный, он взял ее за руку, – ты просто потрясающе мила.
Джордан попробовал вино и кивнул официанту.
– Принесите леди крабы под соусом «Гоа» и кебаб «Барра». А мне рыбу «Карри».
– Ты сильно проголодался? – спросила она, когда официант удалился.
– Достаточно, а что?
– Я просто подумала, а что, если я съем кусочек твоей рыбы? – она явно была в хорошем настроении.
Джордан засмеялся и сунул коробку в карман.
– Так, значит, мне ты купила единорога, Элисон свитера, а себе что?
– Ничего. – Она откинула волосы, которые вечно лезли ей в глаза, облокотилась на стол и оперлась подбородком на руки. – Там в магазине, где я купила единорога, были серьги, маленькие сверкающие капельки в золотых лепестках, но они не захотели торговаться со мной, а я люблю этим заниматься. И к тому же я проголодалась.
Она усмехнулась и протянула руку к бокалу с вином.
– А как прошла твоя встреча?
– Прекрасно.
Он не знал, стоит ли ей рассказать о том, как отстаивал ее проценты от авторских, и решил промолчать. Она может возразить, приведет те же доводы, что и Агнес, сошлется на первоначальный договор и бог весть чем все это обернется. Он не желал, чтобы деловые вопросы вторгались в их беседу сейчас. У них оставалась только одна ночь.
– У меня еще встреча, в четыре, с Гермейном. Он, наверное, захочет, чтобы я тебя уговорил написать собственную книгу.
Кэйси рассмеялась и покачала головой.
– Я думаю, что писательством лучше заниматься тебе. Но передай ему мои наилучшие пожелания.
– А чем бы ты хотела заняться вечером? – Между ними поставили корзину с хлебом, и Кэйси незамедлительно запустила туда руку. – Может быть, хочешь посмотреть пьесу?
– Гм-м, да, мюзикл. – Она обильно смазала кусок хлеба маслом и протянула ему. Он отказался и не смог сдержать улыбки, глядя, как она впилась в него зубами. – Что-нибудь с шумом, блеском и счастливым концом.
– Так мы встретимся в гостинице в шесть вечера?
Кэйси кивнула и опять потянулась за хлебом.
– О'кей.
Прищурившись, она мысленно прикинула, когда мюзикл кончится, и, улыбнувшись поверх бокала, заметила:
– Наверное, нам нужно планировать поздний ужин.
Кэйси снился сон. Это был знакомый сон, чересчур знакомый, и ее сознание восставало против него, старалось его погасить, пока он не успел всецело овладеть им. Кэйси была одна, совершенно одна в маленькой лодке посреди совершенно белого моря. Она знала, что сейчас произойдет, и старалась оттолкнуть от себя неумолимое. Но она была слишком для этого слаба.
Ветер усиливался, лодку качало, не было ни паруса, ни весел, и Кэйси не знала, куда держать путь. Вокруг, насколько хватало глаз, расстилалось водное пространство. Доплыть до земли невозможно. Она была всеми покинута, и только всегдашний спутник этого сна – страх – был с нею. Она всего-навсего маленькая девочка – и ничего не может сделать.
Тут она увидела, что к ней приближается корабль, и закричала, испытывая огромное облегчение. У руля стоял дедушка, и, взмахнув рукой, он бросил ей веревку. Но прежде чем она успела за нее ухватиться, с правой стороны подплыл второй корабль. Приливная волна от двух кораблей серьезно угрожала потопить ее маленькую лодку. В лицо ей плескало, ноги по щиколотку были в воде. Она застряла между обоими кораблями, каждый из которых пытался поднять ее к себе на борт.
Она никак не могла ухватиться за спасительный канат. Волны швыряли ее от борта к борту, и она стала умолять, чтобы дедушка сам пришел ей на помощь. Но он сурово покачал головой и убрал канат. Ее теснило все ближе ко второму кораблю. Высокие волны наконец смыли ее за борт и сомкнулись над ее головой, лишая ее воздуха и света.
– Не надо!
Она вскочила и села в постели, закрыв лицо руками.
– Кэйси!
Ее крик разбудил Джордана. Он протянул к ней руку. Кэйси была вся в холодном поту и дрожала.
– Что такое? Что случилось?
– Просто сон приснился. – Она пыталась овладеть собой. – Ерунда, все пустое.
Но голос у нее дрожал отчаянно, как она сама. Несмотря на ее сопротивление, Джордан привлек ее к себе.
– Тебе нехорошо. Ты холодная, как лед. Прижмись ко мне.
Она и хотела этого, и почему-то не решалась. Она уже слишком во многом от него зависела. Кэйси сама справлялась с этим кошмаром прежде, значит, сможет справиться и сейчас.
– Нет, со мной все в порядке.
Голос ее стал резким, и она решительным движением высвободилась из его рук. С трудом встав с кровати, Кэйси накинула халат. Джордан зажег лампу. Она, не дожидаясь света, еще в темноте стала искать сигареты. Протягивая руку за своим халатом, он внимательно следил за ней. Без кровинки в лице, глаза огромные. Страх просто пожирал ее, и выглядело это ужасно.
Читать бесплатно другие книги:
