Подиум судьбы Юлина Юлия

– Кроме того, такого модного показа в Париже не было давно! Со времен Плисецкой! Фотографы в экстазе! Алиса стала настоящей героиней дня, она попадет на страницы таблоидов и всех новостных порталов! Так что насчет ее карьеры я спокоен! Кстати. Если вы подсуетитесь, тоже можете погреться в лучах ее славы и заключить неплохие контракты!

Все это время Моника открывала рот и закрывала его, тяжело дыша. Если бы она могла, разорвала бы Кена на клочки! Но она застыла как вкопанная!

– Мадам, обратите внимание, сейчас сюда ринутся репортеры! Стросс-Канкан, в отличие от вас, не растерялся и уже дает очередное интервью… Сотрите злобу с лица и расскажите миру о лучшей модели вашего агентства! А то ее перехватят Дольче и Габана! Оревуар!

И Кен увлек меня за собой – мимо полиции, фотографов-папарацци, толп народа…

От того ловеласа, который был студентом и не подарил мне ни цветочка за все то время, пока мы встречались, практически ничего не осталось. Теперь он внушал к себе уважение.

Машина тронулась, и мы поехали. Кстати, никак не могу запомнить марку его автомобиля… по-моему, он их специально меняет…

– Алиса, ты была великолепна, правда! – сказал Кен, выруливая на бульвар. – Такого не ожидал никто! Ты затмила даже бывшую девушку Джеймса Бонда! Ведь традиционной гостьей, приглашенной для закрытия показа русского модельного шоу, должна была быть французская актриса Ева Грин!

– Та, которая снималась в фильме «Город грехов – 2. Женщина, ради которой стоит убивать»? – механически переспросила я. – Мне понравилось, как она играла…

– А ранее в картине «Казино “Рояль”» она очень хорошо смотрелась в образе подруги Джеймса Бонда, – подхватил Кен. – Русский сезон – как же можно без Бондианы? Но даже Ева на твоем фоне смотрелась бы бледно! Она, я думаю, это прекрасно поняла, получила неплохой гонорар, но на сцену не вышла. Помнишь, какая наступила суматоха после твоего впечатляющего полета?

– Не помню… Просто была в шоке…

– Я думаю! Это очень смело! Долго репетировали?

– Нет. Все получилось спонтанно… Я думала, это ты подстроил…

– Я? – Кен весело рассмеялся. – Ну, ты даешь, Алиса! У меня нет таких возможностей!

– Да? А мне показалось…

– Что показалось? – неожиданно резко спросил Кен.

– Ничего… Значит, это опять совпадение?

– Алиса, ты же знаешь, совпадений не бывает! Это судьба!

Мы замолчали, не хотелось говорить, осенний ветерок приятно обдувал лица. Ехали быстро, и вскоре стало заметно, что мы покидаем Париж и направляемся в один из пригородов. Я забеспокоилась:

– Кен, куда мы едем?

– Хочешь увидеть кое-что интересное? – спросил он меня почему-то шепотом.

– Ты о чем? – удивилась я.

– У меня есть сюрприз. Хочу показать, как я живу.

– Знаешь, после того, что случилось в Москве, я тебе не доверяю.

– Не беспокойся, я не сделаю тебе ничего плохого! – уверенно сказал он, опять улыбнувшись. – Обещаю!

Ехали мы не слишком долго – по-моему, около часа или немного больше – не хотелось следить за временем. По пути заехали в огромный торговый центр, где быстро, по настоянию Кена, купили мне новое платье, плащ и туфли. Я переоделась. И, конечно, я выбрала шикарные темные очки от солнца. Кен сказал, что это надо сделать, чтобы не привлекать излишнего внимания.

Высокие современные дома отступили, в стороне от дороги раскинулся огромный парк с удивительно красивым старинным замком. Мы съехали на развилке с шоссе и вскоре оказались на улицах небольшого опрятного городка, красивого и пустынного. На окнах – горшки с цветами, пение птиц, свежая зелень деревьев…

– Это место называется Со. Замечательный и тихий южный пригород Парижа! – довольно объявил Кен. – Здесь расположен знаменитый Шато-де-Со, замок, который когда-то принадлежал Жану-Батисту Кольберу, затем – маркизу Сеньеле, а после – герцогу де Тревизу. И много раз перестраивался, чтобы соответствовать вкусу новых хозяев. Ты помнишь, кто такой Кольбер?

Я отрицательно покачала головой. Не лезла в нее новая информация абсолютно!

– В 1670 году гениальный финансист и первый министр Людовика XIV Кольбер, желая жить ближе к Версалю, который в это время был постоянной резиденцией короля и фактически столицей Франции, купил небольшое поместье Со. Это время, кстати, описал Александр Дюма в продолжении «Трех мушкетеров» – трехтомнике «Десять лет спустя». Правда, это продолжение очень уступает мушкетерам в популярности. Но д’Артаньян реально мог здесь бывать!

– То есть Михаил Боярский здесь все-таки был?

– Если тебя так интересует история кино, в городке Со родился Ален Делон.

– Правда?

– Да, и не только.

С этими словами Кен остановил автомобиль, мы вышли и зашагали по длинной узкой улочке – туда, где раздавались взрывы детского смеха и веселые крики.

Вскоре мы остановились возле невысокого заборчика с аккуратно подстриженными зелеными кустами. На площадке играли нарядно одетые дети. За ними следили две дамы – молодая и постарше. Я поняла, что это детский сад.

Кен открыл калитку с помощью карточки и сказал:

– Видишь вон ту малышку в розовом платье? – Он указал на девочку, выделяющуюся среди остальных детей своей серьезностью и сосредоточенностью.

Девочке было лет пять, и она была похожа на ангелочка – шелковистые вьющиеся локоны переливались на солнце, она усердно пыталась построить что-то из песка.

– Да, вижу! – ответила я.

– Это моя дочь, – сказал Кен.

– Я не знала, что у тебя есть дочь, – опешила я.

– Вот так! – ответил Кен. – Хочешь, расскажу?

– Да!

– В то время я учился в Сорбонне. Студенческое увлечение, мы даже не были женаты. Встречались, и получилось так, что Мари забеременела. История банальная, но все же это не просто случайность. Продолжение оказалось трагичным…

– Расскажи, – попросила я.

– У девушки была довольно странная семья – жили они замкнуто и меня не приняли, хотя Мари из дома не выгнали и позволили ей родить. Мои родители стремились, чтобы мы поженились и зажили нормальной семьей. В конце концов, это жизнь, все должно было наладиться. Прошел почти год, и неожиданно Мари приехала к нам рано утром, оставила ребенка, а сама исчезла. А на следующий день кто-то из ее родственников устроил теракт в одном из военных аэродромов. Помнишь, об этом писали газеты? Хотя, возможно, в России были свои происшествия, не до этого! Дом, где жила Мари, взяли штурмом, но те, кто в нем был, забаррикадировались там и взорвали дом – вместе с ворвавшимися туда жандармами.

– Какой ужас! А Мари в этом участвовала?

– Не знаю, никого опознать не удалось – все разнесло в клочья, жуткое зрелище… полиция до сих пор не до конца все расследовала. Для меня Мари просто исчезла.

Минуту-две мы молчали. А дети все так же веселились, и так же серьезно девчушка играла в песочек – в одну, только ей понятную игру.

– Я хочу еще кое-что сказать, – нарушил молчание Кен. – Несколько раз обстоятельства вокруг меня складывались так странно, что на семейном совете было решено, что я уеду доучиваться в Россию, благо у меня русские корни и язык я знаю хорошо. Думаю, остальное ты знаешь…

– А девочка оставалась тут? Ты с ней часто видишься?

– Конечно, я общаюсь с дочкой, но получается не так часто, как хотелось бы. Я ее очень люблю, она чудесная девочка.

– Да, я вижу… она прекрасна… – ответила я, – а как ее зовут?

– Элен, – ответил Кен.

Мы сидели на скамейке молча и наблюдали за ней. Затем Кен пробормотал что-то по-французски, и мы вернулись к машине.

– Куда мы едем сейчас? – спросила я.

– Я хочу тебя кое с кем познакомить.

Мы подъехали к небольшому красивому особняку в том же квартале. Теперь Кен открыл мне дверь и помог выйти из машины. Мы подошли к воротам в каменном заборе, и он позвонил. На пороге появилась сухая маленькая старушка. Почти как мисс Марпл у Агаты Кристи! При виде Кена она радостно заулыбалась и что-то взволнованно стала говорить. Я ни слова не понимала.

– Это – моя бабушка! – торжественно сказал Кен, когда старушка умолкла, и представил ей меня прямо у входа.

– Как – бабушка? А что же…

«Зачем он меня привез к своей бабушке? И как я с ней буду общаться?» – подумала я.

Бабуля расцеловала Кена и начала разговаривать со мной. Кен, должно быть, ей сказал, что я не понимаю по-французски, тогда старушка бегло начала говорить на английском языке.

– Как тебя зовут, милая? – спросила меня старушка.

– Алиса, – ответила я.

– О, прекрасное имя! Алике! Заходите в дом, не стойте у порога.

Старушка взяла Кена под руку, подхватила меня и повела нас внутрь дворика. Оказалось, что к нашему приезду готовились и стол был накрыт, и минут через десять мы стали ужинать.

– Дорогая Алике, специально для вас я сделала все очень легкое, уверена, вы останетесь довольны! – проворковала бабушка.

И не обманула. Сначала нам подали салат – тертая морковь и тертый корень сельдерея с заправкой, затем – сардины под лимонным соком и оливковым маслом, а также омлет с грибами, овощи на пару, сырное ассорти и мороженое. Кен заверил, что это и есть настоящий французский ужин, только бабушка, не зная моих вкусов, не стала подавать устриц и улиток!

Потом мы пили кофе с вином в саду за домом. Странное сочетание – кофе и вино, особенно для вечернего времени суток. Но бабушка Кена объяснила, что нужно готовить по особому рецепту, обязательно в джезве (кофемашины она не признавала). Сварить кофе можно сразу с корицей и апельсиновой цедрой, а можно добавить их после. К остывшему кофе добавить портвейн, сахар (хотя его лучше положить в еще теплый напиток, чтобы он лучше растворился), а также пряности. Затем кофе нужно очень хорошо охладить, а уже после – разлить в охлажденные заранее бокалы.

Солнце уже подходило к горизонту, радовал тихий и красивый вечер. Бабушка очень интересовалась жизнью в далекой России. Она оказалась политически подкована (как сказали бы раньше в Советском Союзе) и задавала мне каверзные вопросы о нашем президенте, о политике России, а также о полярной зиме и состоянии наших дорог.

Разговор получился интересный, но личной темы мы не касались.

Покинув дом бабушки Кена, мы сели в машину, и он спросил:

– Хочешь остаться со мной? Вечер можно продолжить!

– Думаю, на сегодня достаточно! – вежливо ответила я.

– Как скажешь, – немного разочарованно сказал он и повез меня через парк, чтобы я смогла разглядеть замок поближе. Меня впечатлили красивые фонтаны и статуи, ухоженные клумбы и почти полное отсутствие туристов!

– Не то что в Версале! – заметил Кен. – Там столько людей, что трудно сосредоточиться и как следует отдохнуть.

Мы вернулись в Париж, сказка закончилась. Нужно было принимать решение, что делать дальше.

– Мы можем съесть по десерту перед тем, как я отвезу тебя в отель? – спросил Кен.

– Да, пожалуй, съела бы что-нибудь сладенькое, – ответила я.

Погружение в жизнь Кена произвело на меня впечатление. Он хотел показать себя с другой стороны – и ему это удалось. Но я – тоже крепкий орешек и буду стоять до конца!

За ужином у нас завязался душевный разговор. Наверно, первый раз за все время нашего знакомства. Не хотелось бы думать, что последний! Я вдруг поняла, что совершенно не держу на него зла или обиды. Да, я помню, что мне было больно оттого, что он мне изменял, оттого, что часто игнорировал меня, не держал обещаний, ревновал… Я все помню, но обида наконец прошла. Обида, которая мучила меня долгое время и точила изнутри, исчезла, как утренняя роса.

Но, несмотря на это, я не позволила ему подняться ко мне.

Прощались мы у магазина игрушек, неподалеку от «Нормандии». Не выдержали, зашли – меня как будто что-то притянуло. И разве может быть это совпадением? Кен купил мне… большую белую игрушку, плюшевую панду с глазами-бусинами. Почти такую же, как я купила в Москве, давно, когда мы расстались и он хотел меня увезти! Я была в шоке – опять совпадение?

– Возьми, он будет иногда тебе напоминать обо мне… – как-то грустно сказал Кен. И я не посмела отказаться.

Мы распрощались, и я пошла к себе в «Нормандию», абсолютно не думая, о чем буду говорить с Моникой, где наши девушки и чем закончилось модельное светопреставление в шатре Лувра.

И, как оказалось, напрасно.

Ничего особенного при входе в отель я не заметила. Неожиданности встретили меня прямо в лобби, у ресепшена. Там сидел полицейский, еще несколько стояли поблизости. Меня окликнули:

– Мадемуазель Южная?

С диванчиков в холле поднимались двое в штатском. Внешность я бы не запомнила и описать не смогла. Одеты прилично. В костюмах, при галстуках, обувь стильная, оба ухоженные, чистые.

– Нам нужно с вами поговорить в спокойной обстановке. Давайте поднимемся к вам в номер, у нас не так много времени, а нужно решить много вопросов. Вы позволите?

Не успела я опомниться, как меня взяли под руки и повели вверх по лестнице. Мелькнула паническая мысль: «А что я сделала?» Затем вспомнила (последовательно) Кена и Сергея. Оба далеко! Вот так всегда!

Между тем мы дошли до моего номера – дверь почему-то оказалась открыта. Все мои вещи были аккуратно сложены на постели и в креслах. Сумки раскрыты и приготовлены для загрузки вещей.

А на столике… на столике по-прежнему цвели лилии Кена…

И я вдруг обрела голос и спросила – правда, не так уверенно, как мне бы хотелось:

– Кто вы такие?

Оба как будто ждали этого ответа.

– Подполковник Пургин Владлен Рэмович. Посольство Российской Федерации!

– Капитан Алексис Гризье, к вашим услугам, мадемуазель!

– Можно я сяду?

Ноги меня не держали, я уселась на краешек кресла.

Пургин поспешно налил мне стакан «Эвиана». Бутылку распечатывал при мне и специально показал, что все нормально. Я сделала два глотка и с удивлением слушала.

– Мадемуазель, позвольте известить вас, что, по мнению генерального директора полиции, ваше пребывание на территории Французской Республики должно быть завершено как можно скорее, – с легким акцентом сказал капитан Гризье. – К этому мнению присоединяется и посольство вашей страны. Поэтому наш долг – содействовать вам, а ваш – содействовать нам!

Я ничего не поняла, кроме того, что меня почему-то выдворяют из Франции. Только вот вопрос – надолго или навсегда? Неужели Моника постаралась? Я вопросительно взглянула на Пургина. Тот откашлялся и сказал:

– Госпожа Южная, видите ли, весь Париж говорит сейчас только о вас и о вашем изумительном полете. И его результатах… Наш посол господин Ястребов с супругой были там и наблюдали все, так сказать, собственными глазами. Так вот, все бы хорошо, но вы, падая, нанесли довольно тяжкие телесные повреждения одному лицу, которое, к сожалению, обладает дипломатическим статусом!

– Не понимаю…

– Девочка, проще говоря, ты заехала то ли локтем, то ли каблуком в нос первому помощнику военного атташе Соединенных Штатов! Дай пожать твою мужественную руку!

Пургин по-отечески обнял меня и поцеловал. Француз приложился к руке, и сделал это так изящно, как будто я была королевой.

– Но и это еще не все, из-за чего их треклятое посольство на авеню Габриэль гудит, как разворошенный улей! Этот помощник…

– Умер? – ахнула я.

– Нет, мадемуазель, к счастью для вас, – подключился капитан Гризье, – но теперь, наверное, хотел бы. Он, кажется, оказался трансвеститом… в женском белье. Теперь посольству перемывают косточки, а парижане – народ насмешливый!

– Но ведь они все за толерантность в этом вопросе, и Штаты тоже, – удивилась я.

– Да, но не в этом случае! У него нашли в карманах какие-то секретные флешки. А оказывал первую медицинскую помощь врач-китаец. И он уже исчез! В общем, девочка, надо побыстрее собираться и валить отсюда. Иначе неприятностей не оберешься, а они никому не нужны. Тебе первой, кстати, у тебя столько всего впереди!

В полном недоумении я наблюдала, как быстро и аккуратно вызванная женщина (я так и не поняла, она имела отношение к нашей разведке или французской) уложила мои вещи, застегнула сумки. И вопросительно взглянула на меня.

– Ваши пожелания? – галантно спросил капитан Гризье.

– Нам говорили, что мы сможем взять вещи, которые демонстрировали… – сбивчиво начала я.

– Понятно, – сказал Пургин. – Огласите весь список, пожалуйста!

– Шуба… из соболя… с капюшоном…

На этом мой список закончился. Больше ничего просто не пришло в голову, а об этой шубе я как раз очень мечтала!

Капитан Гризье кивнул женщине, и она вернулась с большим свертком. Сняла чехол, встряхнула и показала шубу. Я кивнула. Она ловко запаковала обратно. А потом сказала, медленно подбирая слова:

– Лучше всего вашу шубу не сдавать в багажное отделение, а взять с собой в качестве ручной клади. Аксессуары я положу отдельно.

– И сейчас мы пожелаем вам спокойной ночи, а завтра поможем быстрее добраться в аэропорт, к вашему самолету. Ничего не бойтесь, отель под надежной охраной! Ни один папарацци не сунется!

– Только, дорогая мадемуазель, не надо пользоваться мобильной или какой-либо иной связью! – на прощание проговорил капитан Гризье. – Для вас наступили часы тишины. Мы очень хотим, чтобы вы завтра благополучно отбыли в Россию. Доброй ночи!

– Спокойной ночи, девочка! – сказал Пургин. – Не волнуйся, в Москве тебя встретят и все помогут довезти. Кстати, в твоем зарубежном паспорте фамилия Южная написана с ошибкой. Не обращала внимания? И хорошо! Сразу после приезда сходишь в центральный офис МФЦ и поменяешь паспорт. И все – за границей будешь как новенькая! Спокойно спи!

И они закрыли за собой дверь.

В день моего отъезда из Парижа он не появился. Я настолько привыкла к его появлениям, что почувствовала пустоту, когда он не приехал ни утром, ни даже перед отъездом в аэропорт! Я невольно искала глазами в толпе каждую секунду, даже пройдя таможенный и паспортный контроль… Но его не было… Он не приехал, не позвонил, не написал…

Из этого оцепенения меня вывел незнакомец. В аэропорту пришлось ждать, наш рейс задержали… Кажется, грозовой фронт… И мы с девочками обосновались в кафе. Вид у нас был скучающий и даже удрученный. Мы так устали, что даже разговаривать сил не было. Леся зевала со смартфоном в руках, Эстер в наушниках отстраненно слушала музыку, а Мирабелла просто смотрела бездумно вдаль. Я решила переключиться на чтение, причем по-французски. Модный бестселлер, купленный в киоске. Но скорее делала вид, что читаю, даже не припомню, как эта книга называлась. И кто был ее автором.

За соседним столиком сидел молодой человек привлекательной внешности. Темно-синий костюм и белая рубашка. Скромно, стильно, дорого. В руках он держал «паркер» и время от времени делал заметки в органайзере. Обложка – кожа или очень качественная имитация.

Верхняя пуговица рубашки небрежно расстегнута, на лице – легкая щетина. Родинка на щеке. И нет обручального кольца…

Он остро взглянул на меня и громко произнес:

– Мне нужна консультация! Срочно! Авторитетное женское мнение! Кто больше врет – мужчины или женщины?

Я вздрогнула:

– Что, простите?

– Я провожу исследование, кто больше врет. Вот вы как думаете, мужчины или женщины? – Молодой человек улыбнулся.

У него были ярко-пепельные глаза и белокипенная улыбка. В другой ситуации… Да, можно было бы… Но не сегодня.

– Вы действительно хотите, чтобы я вам ответила?

– Очень хочу. Вопрос жизни и смерти! – бархатистым голосом сказал мой визави.

– Звучит хорошо. Только надо еще немного потренироваться.

– Что? – Он, кажется, ошарашен. – Не понял…

– Такой повод для знакомства подходит не для всякой девушки. Особенно – не для той, которая умеет наблюдать и делать выводы.

Молодой человек растерялся, но быстро пришел в себя и ответил:

– Ух, какие мы колючие! И что дальше?

Я не спеша взяла у него из рук «паркер». Затем – органайзер, где он делал записи.

– Что ты делаешь? – Он поменялся в лице. – Не трогай!

– А почему? – спросила я спокойно.

– Просто нельзя! Это же личные записи, – немного смутившись, ответил он.

И попытался выхватить органайзер у меня из рук. Но я ловко увернулась.

– Даю десять секунд для ответа, что в такой ситуации следует делать начинающему пикаперу. Тогда я верну органайзер, написав туда свой номер телефона.

Когда я зашла в кафе, то случайно прошла за его спиной. Машинально взглянула на планшет, лежащий на столике. И разглядела крупный заголовок: «Как быстро снять любую девчонку».

Молодой человек смутился еще больше. Однако собрался с силами, хотя видно было, что ему далось это непросто.

– Я не начинающий! Я книгу написал! – ответил он.

– Ого! Имею дело с профессионалом?

– Совершенно верно. А ты, я вижу, и сама девочка хваткая! – Он одобрительно покачал головой. – Так что решай: жизнь или смерть?

Все понятно, парень решил перехватить инициативу. Я в эти игры не играю…

– Ладно, держи, но больше не шути так.

Я вернулась к своей книжке, намереваясь продолжить чтение. Молодой человек усмехнулся и сказал:

– А если серьезно? Меня зовут Алексис. А тебя?

«Только не сейчас. И только не это!» – пронеслось в моей голове.

– Я – Алиса и если честно, то не в настроении разговаривать. Ты славный парень, но… мы встретились не в то время и не в том месте. Если хочешь, напиши свой номер, может быть, я однажды пришлю тебе СМС.

– Буду ждать. Серьезно, твой СМС буду ждать. – Он протянул мне листок с номером.

Конечно, я ему не писала… пока…

Прилетев в Шереметьево, ничего не сказала Сергею, который меня встречал. Он, к счастью, не особенно расспрашивал.

Итак, что мы имеем после этого приключения? Шубу, несколько пар туфель, платье, сумочку и наборы французской косметики. А также подарки от Кена. В карманах шубы я нашла небольшой флакончик очень дорогих духов. Намою банковскую карточку пришла довольно значительная сумма… И очень много впечатлений!

Не успела я оказаться дома, как на связь вышел Базик. Он смотрел на меня с ужасом:

– Ты была неподражаема! Видео с твоим полетом сначала было везде, а потом его куда-то удалили. Даже из «Ютьюба»! Но эта реклама – просто супер! Но я-то успел его скачать! Некоммерческое партнерство «Окружающая среда» никогда не имело такого резонанса!

Мы договорились сделать презентацию на ежегодном собрании.

Тем более мы как раз отмечаем очередную годовщину основания нашего Некоммерческого партнерства «Окружающая среда». За эти годы мы помогли очень многим людям из разных городов России и даже зарубежья: Украины, Казахстана, Германии, Белоруссии, Польши, Чехии, Китая и некоторых африканских стран.

Особенно успешными (пусть и не в таком большом масштабе) оказались проекты, которые касаются экологии. Гринпис даже наградил нас грамотой. А вымпел с нашей эмблемой был сброшен над самым Северным полюсом!

Деятельность в модельном бизнесе придала мне уверенности в себе. Я поняла, что могу зарабатывать неплохие деньги сама. К тому же все мои комплексы по поводу внешности постепенно развеялись. Оказывается, все, за что мне доставалось в школе, – тощие длинные ноги, тонкие щиколотки, высокий рост, маленькая грудь, угловатость, – все это очень ценится в деле красоты и индустрии моды. Девочки с пышными формами там считаются толстухами. Я научилась красиво ходить и правильно двигаться. Теперь умею грамотно наносить макияж и подчеркивать свои достоинства. Весьма кстати оказались и длинные волосы, хорошо, что родители не дали мне их постричь в свое время.

Смотрела на звезды. Думала о Сергее. Ну и о Кене – так, самую малость: «Все-таки он мой бывший, мое прошлое… от него не избавишься, если память не отшибет. Он мой первый. И он очарователен. Но все-таки он прошлое…»

В те моменты, когда мы расходились, мы играли в дружбу. Дружба после отношений – суррогат. Оба понимают, что никакой дружбы быть не может в такой ситуации, но продолжают в нее играть. Это удобно. Это оставляет для обоих некоторый шанс к короткому возврату в прошлую любовь, в прошлую страсть. И мы возвращались. Несколько раз. Но теперь между нами никогда это не повторится.

Так и есть. Теперь ничего не будоражит тех эмоций, которые когда-то кипели внутри. Иногда даже возникает недоумение из-за этого.