Тульский – Токарев Константинов Андрей
– Поцелуй! – перебил ее Артем. – За поцелуй – скажу.
Аня смутилась, потупилась и даже подалась назад.
– Ну, как знаешь, – с деланым равнодушием пожал плечами Артем и сделал вид, что собирается отправиться дальше. Этого Аня пережить уже не смогла – тайна уплывала прямо из рук:
– Подожди, – решительно сказала она и оглянулась.. – Но не здесь же… Не на улице же…
Они забежали в подъезд, поднялись на один пролет… Одним поцелуем, разумеется, все не обошлось… Целовались долго, неумело, намяв друг другу губы до боли, компенсируя неумелость юношеским пылом. Когда ошалевший вконец Артем, уже не чувствуя собственных губ, попытался непослушными пальцами расстегнуть на груди Ани нерасстегивающиеся декоративные пуговицы, она, тяжело дыша, оттолкнула его от себя:
– Не надо… Погоди… Ты… Ты обещал… Рассказать…
Артем мотнул головой, провел рукой по взмокшим (как на тренировке) волосам и выдохнул:
– Ну, раз обещал… Знаешь, отец читал в детстве мне сказки про драконов, которые едят людей, и всегда говорил при этом, что их не существует… А сегодня я понял, что они есть… А значит – где-то есть и их логово. Не понимаешь?.. Ну, тогда без лирики… Там мужика закололи на скамейке. А я одного из его убийц поймал.
Он улыбнулся – и эта улыбка его и подвела. Аня решила, что одноклассник над ней издевается. Ее глаза мгновенно налились обидой:
– Дурак ты, Токарев! И… И…
Топнула ножкой и помчалась вниз, к выходу из подъезда.
– Ань, подожди, но я правда… – бросился было за ней Артем, но вдруг, вспомнив случайно услышанный сегодня разговор отца с матерью, остановился. Поскреб в затылке, вздохнул, вышел из подъезда и направился в школу. Там он забрал из пустого класса свой брошенный в суматохе портфель и поднялся на второй этаж, где располагалась учительская и кабинет завуча. Кабинет Алисы Гивановны оказался незапертым, но в нем никого не было. А вот через наполовину застекленную дверь учительской доносились голоса. Токарев осторожно подошел, чуть шире приоткрыл дверь, заглянул внутрь через полупрозрачное стекло. Увиденная картина радовала – веселый оперуполномоченный Птицын что-то втолковывал Брунгильде – симпатичной математичке – и Алисе Гивановне. Обе смеялись и даже слегка кокетничали с Птицей – так уж он был устроен, с ним почему-то кокетничали все женщины – от школьного возраста до пенсионного. Во взгляде Птицына удивительным образом сочетались детская беззащитность и накладываемая профессией брутальность. Представительницам прекрасного пола немедленно хотелось начать заботиться о Птице – таким он выглядел неустроенным. Конкретные проявления заботы очень быстро заканчивались постелью – причем даже трудно было понять, кто же кого туда в итоге затащил…
Алиса Гивановна Сакоян – строгая армянка лет сорока пяти – сидела на столе (!), кокетливо закинув ногу на ногу – так, что выше приличной нормы задралась узкая юбка, – и хохотала:
– Это ПЭРПЭТУМ МОБЭЛЭ какой-то… Растим ВЫТЯЗЭЙ! Нэт, я горжусь… Мэня допрашивают!
Птица виновато, неустроенно и в то же время игриво улыбался. Токарев-старший знал, кого послать в школу…
Артем помялся, улыбаясь, а потом решил, что извиниться за то, что, ничего не объяснив, выпрыгнул в окно, сможет и завтра. Да и Алису в неловкое положение ставить не хотелось – при школьниках она никогда не позволяла себе сидеть на столе. Честно говоря, Токарев-младший вообще не предполагал, что она может сидеть на столе и шерудить ногами перед мужиком, поскольку всем в школе завуч казалась дамой очень строгой во всех отношениях…
…Обратно в 16-е отделение Артем вернулся через пару часов, нагруженный едой и пивом. Пиво ему удалось купить не без проблем – оно в те времена, между прочим, продавалось не всегда и не везде, да и возраст Токарева-младшего был еще совсем не «пивным». Но он справился с проблемой – ему очень хотелось сделать что-то приятное для отца плюс к тому же, по оперской традиции, с первого «крестника» полагалось проставляться, так что Тельняшкины капиталы пришлись весьма даже кстати…
…В дежурке жизнь текла своим чередом. В клетке на скамейке развалился Тельняшка, не обративший на вошедшего Артема никакого внимания; другой задержанный – по виду обычный гражданин, никак не связанный с преступным миром, – стоял у решетки и пытался договориться с помощником дежурного – не молодым уже старшиной:
– Товарищ старшина, позвоните жене, пожалуйста… У меня и так неприятности будут… Ну пожалуйста, ну что вам стоит…
– Не скули! – оборвал его презрительно Тельняшка. – От тебя падалью смердит!
Задержанный испуганно отшатнулся от решетки и присел в углу прямо на пол, так как все место на скамейке было занято налетчиком.
Тельняшка потянулся и крикнул старшине:
– Командир! Папироску бы!
– Перетопчешься, – зевнул в ответ старшина. – Оперчасть подаст.
– Так ведь скоро уже за амбар поведут стрелять! – возмутился Тельняшка и даже сбросил ноги со скамейки.
– Отстань, – беззлобно ответил что-то писавший старшина, – вот зарегистрирую эту белиберду, выйду…
Налетчик с надрывным завывом вздохнул-всхлипнул после короткой паузы:
– Да-а, вот умер товарищ Сталин, так за нас теперь и заступиться некому!
Из коридора ОУРа вышел дежурный Воксов, Усмехнулся и протянул Тельняшке беломорину и одну спичку:
– Не туши только о стены.
– Благодарствую, – с достоинством ответил Тельняшка и тут же зажег спичку о свои брюки. В сторону Токарева-младшего он так ни разу и не взглянул. Артем угостил старшину и Воксова пивом и пошел к отцу в кабинет.
Василий Павлович, увидев принесенную сыном снедь, улыбнулся и присвистнул:
– Растем!
В этот момент зазвонил телефон. Артем начал выгружать припасы на стол, а Токарев-отец схватил трубку:
– Узбекфильм!
– Гюльчатай Прокуроровна беспокоит! – ехидно ответила трубка, и лицо Василия Павловича немедленно приобрело умильно-виноватое выражение.
– Лариса, как ты вовремя… А у нас тут…
– Черт, Токарев! Хоть бы раз соврал красиво, – на другом конце линии обозначился явственный вздох.
– Позвольте, – забормотал Токарев-отец, косясь на сына. Артем сделал вид, что ничего не слышит и не понимает, хотя мысленно усмехнулся, сообразив, кто звонит. Помощник прокурора района Лариса Михайловна Яблонская надзирала за милицией. Мало для кого явилось тайной то обстоятельство, что Токарева-старшего и Яблонскую связывали не только служебные отношения. Ходили даже слухи, что несколько лет назад, когда Лариса Михайловна была еще следачкой, а Василий Павлович – опером, их застукали на диване в одном из кабинетов ОУРа. На том диване с интервалом в месяц постоянно кого-нибудь застукивали…
– Короче говоря, – сказала Лариса Михайловна, – у меня есть новости. Новость первая: я проверила материалы только по 16-му отделению, и мне хватило. Обнаружено к сотне грубейших, ты слышишь – грубейших – нарушений, из которых семьдесят две – откровенные фальсификации.
– Лариса, опомнись, – забубнил Василий Павлович, вертясь на стуле, как на иголках. – Где ты слышала…
– Не слышала, а видела, – непримиримо оборвала его представитель надзирающего органа. – Причем все семьдесят две фальсификации – с земли твоего Птицы. Любимчика твоего, донжуанчика скромного…
Артем по-прежнему, пряча улыбку, делал вид, что не слышит разговора. Токарев-старший, похоже, был уже готов залезть под стол:
– Лара, Лара… Ну что ты, как с цепи сорвалась?..
– С цепи? Я просто хотела тебя проинформировать, что мне все надоело, и все семьдесят два материала я возбуждаю.
– Лара! – отчаянно возопил Василий Павлович, но абонент не знал жалости:
– Вы бы хоть потрудились укрывать по-умному…
– Лара! – Токарев выскочил из-за стола, обежал его кругом и повернулся к сыну спиной, видимо, полагая, что так разговор будет менее слышен. А может, он просто не хотел, чтобы Артем видел его лицо:
– Лариса! Если ты возбудишь все семьдесят два КП… Лара, мы будем не последние в городе, а последние в мире!
– Зато научитесь надолго!
– Лара, послушай, это не телефонный разговор… Я сейчас с трупом разберусь… Не вру – твой же следак работает! А? Посидим за кофе, там-сям, обсудим, как вывернуться…
– Там-сям за кофе я и сама могу, – сказала Яблонская, – а выворачиваться не мне нужно…
– Все, – в голосе Токарева явственно прозвучали капитулянтские нотки, – все, понял… Лар, кончай лютовать, свои же люди… Ну что ты…
– Свои… – хмыкнула Лариса Михайловна после паузы. – Когда это было… Я только не могу понять одного: почему я должна все эти каракули читать, потом потворствовать абсолютно явным нарушениям, и все – по большому счету – для того, чтобы с тобой встретиться.
Токарев оглянулся воровато на сына, потом махнул рукой, развернулся и сел на стол, решив, видимо, что все его конспиративные попытки со стороны выглядят просто смешно:
– Лара, ты… Ты не сердись на меня… Я, конечно, скотина… Ты знаешь, у меня ну все так… Давай на выходные в Выборг съездим… А? Поехали? Честно. Ну поехали, и возбуди ты все эти КП, чтобы ты не подумала… Ой, нет, Лара, не надо возбуждать – иначе петля…
Яблонская помолчала, а потом сказала совсем иным тоном – женским, а не прокурорским, как до этого:
– В субботу утром тогда заедь за мной… Если нет – то я выкручусь и специально напишу хвалебный отзыв о 16-м. Целую тебя.
Василий Павлович положил трубку и виновато посмотрел на сына. Артем, закончивший к этому моменту сервировку стола, ободряюще улыбнулся отцу:
– Да ладно, пап, не переживай… Я ж все понимаю. С женщинами всегда все не слава богу. У меня вот сегодня – тоже… Ты, главное, в голову не бери…
Токарев-старший открыл рот, слушая свое чадо, но что-либо внятное вымолвить смог не сразу.
– Растем… – покрутил головой Василий Павлович. – Ладно, я пойду ребят позову…
ЗАКЛЮЧЕНИЕпо результатам проверки
заявления гражданина
Кругликова Антона Игоревича
(вх. № К-7 от 11.11.1980 г.)
11.11.80 г. в Василеостровское РУВД поступило заявление от гр-на Кругликова А. И. о том, что 10.11.80 г. в 21.45 в туалете кафе «Сфинкс» по адресу 2-я линия, дом 15, он был незаконно задержан сотрудниками 16-го отделения милиции Токаревым В. П. и Птицыным П. А., находившимися в состоянии сильного алкогольного опьянения, якобы за торговлю с рук в неустановленном месте и что в момент задержания ему были нанесены побои.
Проведенной проверкой установлено, что зам. нач-ка по опер. работе 16 о/м Токарев В. П. и о/у 16 о. м. Птицын П. А. 10.11.80 г. около 21.00 прибыли в кафе «Сфинкс», находящееся на обслуживаемой ими территории, по оперативной необходимости – для перекрытия канала сбыта краденого в местах концентрации антиобщественного элемента. В 21.40 они заметили гр-на Кругликова А. И., знакомого им как официанта ресторана г-цы «Гавань», который предлагал какую-то вещь неустановленному посетителю кафе.
Сотрудники Токарев В. П. и Птицын П. А. приняли решение под залегендированным предлогом попросить гр-на Кругликова А. И выйти из зала кафе в гардероб для того, чтобы в беседе выяснить, что продает последний. На предложение выйти и после ознакомления с удостоверениями сотрудников милиции (хотя в своей жалобе, гр-н Кругликов А. И. указывает, что знал сотрудников в лицо) он ответил нецензурной бранью. Во избежание конфликтной ситуации в кафе во время отдыха посетителей гр-н Кругликов А. И. в вежливой форме был препровожден в туалет кафе. В туалете сотрудники объяснили гр-ну Кругликову А. И. цель их визита в кафе, необходимость подобных профилактических бесед и предложили показать им содержимое сумки. Побоев гр-ну Кругликову А. И. нанесено не было. Гр-н Кругликов А. И. согласился и добровольно вынул из сумки два блока сигарет импортного производства «Мальборо», пояснив, что он их случайно обнаружил 9.11.83 г. в ресторане г-цы «Гавань» после своей смены. При этом гр-н Кругликов А. И. продолжал выражаться нецензурной бранью, на замечания сотрудников не реагировал.
Сотрудники Токарев В. П. и Птицын П. А. приняли решение доставить гр-на Кругликова А. И. в дежурную часть 16 отделения милиции за продажу с рук в неустановленном месте, мелкое хулиганство, а также отработать гр-на Кругликова А. И. оперативным путем на причастность к кражам у иностранных граждан в г-це «Гавань». Что и было сделано.
На гр-на Кругликова А. И. был составлен протокол об административном правонарушении, два блока сигарет импортного производства «Мальборо» изъяты и уничтожены в присутствии понятых как продукты питания, не подлежащие сдаче в торговую сеть. Причастность гр-на Кругликова А. И. к иным правонарушениям не подтвердилась.
Также установлено, что в последующих объяснениях гр-н Кругликов А. И. пояснил, что его не избивали и что в настоящее время он никаких претензий к сотрудникам милиции по поводу его задержания не имеет.
На основании вышеизложенного и руководствуясь ст. 5 п. 2 УПК РСФСР
ПОСТАНОВИЛ:
1. Материал сдать в архив Василеостровской прокуратуры, дальнейшую проверку прекратить.
2. О принятом решении уведомить гр-на Кругликова А. И.
Заместитель прокурораВасилеостровского районаЯблонская Л.М.
…К вечеру, когда в ОУРе рабочая суета достигла апогея, Артем с Семеном Артемьевичем Жейковым покинули 16-е отделение. Семен Артемьевич жил неподалеку от Токаревых, так что было непонятно – кто кого провожает до дому. Они медленно брели по улице, довольные закончившимся днем.
– Дядь Семен, – нарушил молчание Артем, – а вы что, в Мордовии служили?
– В Мордовии? – удивился Жейков. – Почему в Мордовии? А-а… Это ты, когда я «крестнику» твоему про лагеря?.. Нет, это просто присказка такая. Уж больно люто там раньше, в Мордовии, было. И те из блатных, кто там не ломался, они… они как бы печать на себе несли…
– А сейчас? Как там?
– Тоже не мармелад…
Помолчали еще.
По лицу Токарева было видно, что его мучает какой-то вопрос, который давно уж вертелся на языке, но все не получалось его задать. Наконец Артем решился:
– Дядь Семен, убийца, которого я поймал… случайно… он кто?
– С каких же щей – случайно? – не согласился с токаревской скромностью Жейков. – Такого упырька случайно не возьмешь… Ребята там дорабатывают, но, похоже, что взял ты некоего Тельняшку, я слыхал за него краем уха… Он рыбина крученая, из блатных, стремящийся…
Артем чуть порозовел от удовольствия и тут же задал новый вопрос:
– Не сильно ему досталось?
Семен Артемьевич слегка мотнул головой:
– Сначала ты навалял ему за дело и в погоне. Это не считается. А потом… Не гоняй.
– Он угрожал мне, – буркнул Артем, вспомнив, как сидел на спине Тельняшки – казалось, что это было уже давно – вчера или позавчера…
– Пустое, – махнул рукой Жейков. – Хотя…
Токарев чуть напрягся.
– А воры… Они что – все такие?
Пенсионер посмотрел на мальчишку с улыбкой:
– Не вор он, я же сказал: стремящийся… А воры… Тема сия мудреная, враз не объяснишь… Расскажу тебе случай. Запоминай. Было это в 1947 году, как сейчас помню, зимой, в ивдельских лесных лагерях. Тогда чернее зон по Союзу не сыскать было. Места там, я тебе скажу, укромные… На лагпункт привели этап – человек эдак четыреста. Так вот – из зоны блатные кричат: «Сколько людей?» А в ответ: «Шесть человек!» Это значило, что на весь этап – шесть воров. Теперь вдумайся: вор, по-ихнему получается, – синоним человеку. Следовательно, не вор – не человек. Вот и вся недолга. Я в сорок седьмом срочником был, но эти крики запомнил…
В этот момент пенсионер и школьник поравнялись с еще работавшим пивным ларьком. Семен Артемьевич хищно втянул носом воздух, уловил приятный дух:
– Все, завязываем о непростом болтать. Давай-ка лучше по пивку…
…Себе Жейков купил большую кружку, Артему – маленькую. Сдувая пену на асфальт, Семен Артемьевич сказал серьезно:
– Тема, я вроде как дистанцию соблюдаю, ну и воспитываю тебя. Так что кружки не равны.
– Ни на что не влияет, – солидно отозвался Токарев и тут же спросил: – Дядя Семен, а правда, что у вас медаль «За отвагу» есть? Ребята говорили… А за что?
– А-а, – отмахнулся Жейков. – Одного мазурика задержал… Он меня подстрелил легонько – в руку… Ничего такого-растакого… Бежал за ним долго… Ладно, Артем Васильевич, с почином тебя. Будем!
И Жейков легонько стукнул своей большой кружкой по маленькой, с которой Артем пытался по-взрослому сдуть пену. Пена обрызгала Токареву нос – она была холодной и приятно щекоталась.
– Будем! – ответил Артем и улыбнулся…
«Известия»
от 12.05.1963 года
УКАЗПрезидиума Верховного Совета СССР О НАГРАЖДЕНИИ капитана милиции Жейкова С. А. медалью «За отвагу»За мужество и отвагу, проявленные при охране общественного порядка и задержании вооруженных преступников, наградить:
Медалью «За отвагу»
Капитана милиции Жейкова Семена Артемьевича.
Председатель Президиума Верховного Совета СССР
Л. Брежнев
Секретарь президиума Верховного Совета СССР
М. Георгадзе
Москва, Кремль,
10 мая 1963 г.
Сотрудник ленинградского уголовного розыска Семен Жейков встретился с вооруженным преступником в пути. Проезжая на мотоцикле своего знакомого через село Крукеничи Львовской области, где находился у матери во время очередного отпуска, он услышал призыв о помощи. Кричала кассир сельпо т. Кундис, у которой неизвестный отнял чемодан с деньгами. Эти деньги – 2 430 рублей – были предназначены для сдачи в отделение Госбанка. Милиционер отправился в погоню. Преследование было недолгим. Жейков увидел человека с чемоданом в руке и малокалиберным ружьем. Заметив, что его догоняют, преступник пустил в ход оружие. Семену перебило руку. Он уже не мог вести мотоцикл. Оставив его, Жейков не прекратил погони, задержал грабителя и доставил его в сельский Совет.
Бандит привлечен к уголовной ответственности».
Тульский
Июнь 1978 г.
Ленинград, В. О.
…В добротной четырехкомнатной квартире Сочивановых Артур себя чувствовал не то чтобы совсем уж неуютно, но, как говорится, элемент скованности присутствовал…
Все второе полугодие восьмого класса Тульский пытался обратить на себя внимание Дины Сочивановой из параллельного класса. Не сказать, что девочку Бог одарил неземной красотой, но – фигура, осанка, надменный взгляд огромных серых глаз, иронично-интеллигентская манера говорить плюс папа – профессор, преподававший в Горном институте, – все это превращало Дину, по мнению многих мальчишек, чуть ли не в принцессу. Артур исключением не был, хотя и кривился скептически, слушая сопливые вздохи одноклассников по мадемуазель Сочивановой. Сам Тульский вздыхал тайно, злился непонятно на что – скорее всего, на собственную же нехарактерную для него робость – он, легко сходившийся с людьми и прекрасно чувствовавший себя в конфликто-экстремальных ситуациях, не мог придумать, как завязаться с Диной. Это безумно раздражало и приводило даже к тому, что пару раз Артур отпустил вслед Сочивановой грубовато-подковырочные замечания – под льстивый смех одноклассников.
Некое подобие отношений сложилось только после выпускного вечера, венчавшего окончание экзаменов за восьмой класс. Артур, кстати, к удивлению многих учителей и родителей, полагавших, что такому – место только в ПТУ, был переведен в девятый класс. А поскольку восьмых классов в их школе было четыре, а девятых – только два, то судьба свела Сочиванову и Тульского в одном классе…
На выпускном вечере Артур пригласил Дину на танец, и она, несказанно удивив многих, приглашение приняла. А потом еще и сама пригласила Тульского на «белый» танец. Тут уж все окончательно обалдели. Новость о «романе» главного хулигана школы и профессорской дочки обсуждали между собой на все лады не только школьники, но и некоторые родители.
После выпускного Дина с Артуром пару раз погуляли по набережным (Тульский даже за руку взять девушку так и не решился), а потом последовало приглашение в гости. Чтобы не было ненужных иллюзий, Сочиванова сразу предупредила, что «родители будут очень рады». Тульскому, конечно, интереснее было бы остаться с Диной в квартире наедине, но… Не все сразу, как говорится…
Профессорская квартира чуть придавила Тульского своей роскошью – старинная мебель, картины, какие-то карты на стенах, – в таких домах ему еще не доводилось бывать. Дине очень нравилось то, под каким впечатлением находился примолкший гость. Она-то чувствовала себя раскованно и уверенно на своей территории, да и родители были рядом – в общем, все преимущества наличествовали.
Она быстренько накрыла на стол в гостиной: подала чай в старорежимных чашках, варенье в специальной вазочке, печенье на блюде…
Чай пили чинно, почти по-светски, коротко переговариваясь вполголоса. Артур изо всех сил старался вести себя воспитанно. В принципе, у него получалось, вот только горячий чай он втягивал в себя со слишком громким хлюпаньем, не замечая, как улыбается на это Дина…
Долго усидеть за столом Тульский, разумеется, не смог. Он встал, подошел к книжным стеллажам – книг в квартире было очень много, – начал разглядывать корешки. Многие названия вызывали оторопь.
– Концепция тектонических разломов, – прочитал Артур вслух и вздохнул: – Красиво…
Стеллажи были украшены какими-то вазочками и бронзовыми фигурками. У Тульского начало рябить в глазах. Дина встала, подошла и, положив руку на фигурку собаки, сказала с гордостью:
– Конец XIX века, Польша. Очень тонкая ковка.
– Красиво! – Артур не понял, где какая ковка, и взял в руки фотографический портрет молодой женщины в старинной кожаной рамке. Дина аккуратно и тактично забрала у него портрет:
– Это моя бабушка по отцу. Она была смолянкой, но доучиться не успела из-за революции.
– Красивая! – похвалил Тульский бабушку и попытался составить куртуазный комплимент: – Прям вся в тебя!
Дина прыснула. Тульский недоуменно глянул на нее и насупился. Ему очень хотелось поцеловать девушку, но… Смущала даже не близость родителей, а непривычная атмосфера учености, академический дух, витавший в квартире. Уважуха! Целоваться в храме науки было как-то стремно. Стремно, но очень хотелось…
Раздираемый противоречивыми чувствами, Артур судорожно схватил с полки старинный альбом – из него вылетела какая-то гравюра. Тульский ойкнул, попытался исправить оплошность, умудрился схватить листок на лету – но, естественно, смял его. Дина чуть нахмурила бровки, но, будучи девушкой воспитанной, сказала:
– Не переживай, я разглажу.
Тульский, покраснев и переминаясь с ноги на ногу, только кивнул, опасаясь трогать руками еще что-либо.
Водворив альбом на место, мадмуазель Сочиванова открыла крышку дорогого проигрывателя и поставила какую-то пластинку, извлеченную из солидной картонной коробки-конверта. Тульского она взяла за руку и усадила на диван – от греха.
– Ты, наверное, не любишь романсы?
Артур промычал что-то неопределенное, но прислушался. Пел Виноградов. На словах «мщенья ищет душа» Тульский, внимательно разглядывая люстру, заметил:
– Я бы написал – «мщенья ищет рука».
Дина прыснула, Тульский на всякий случай также улыбнулся.
Пластинку дослушали в молчании. Когда затих в хрустальных подвесках старинной люстры отзвук последнего аккорда, Артур встал и изобразил некое подобие поклона:
– Красиво… Слушай, я это… Пора мне. Бедное сердце тоскует… Я отвергнут, он торжествует. Страшное дело.
– Бедное сердце, – рассмеялась Дина. – Пойдем, я тебя провожу. – И она легко провела рукой по светлым волосам Тульского, компенсировав этим жестом все неудобства «званого вечера». Артур возликовал, расправил плечи и, светясь радостью, заглянул на кухню попрощаться с родителями девушки:
– Благодарю за варенье-печенье. Всего!
Профессор Сочиванов ошарашенно поднял брови и в некотором замешательстве неуверенно кивнул:
– Всего…
Мама Дины изо всех сил прятала нормальную человеческую улыбку…
…Они шли вдоль большого сталинского дома, Артур держал Дину за руку, улыбался и вполуха слушан, что она говорит:
– …Сама толком не разбираюсь в предметах, которые преподает отец. Пока только научилась выговаривать: гамма-спектральный каротаж…
Тульский вдруг почувствовал, как девушка вздрогнула, и быстро огляделся: метрах в десяти от них стоял высокий крепкий парень, явно старше и сильнее Артура. Лицо его добрых чувств не выражало.
Дина, конечно, сразу узнала молодого человека – это был Олег Хоров, сын маминой подруги. Олег уже закончил десятый класс, готовился к поступлению в институт. Дину Олег считал «своей» девушкой. Тульский, почуяв, что конфликт неизбежен, чуть отошел от Дины в сторону и завертел головой, ища глазами приятелей парня. Не обнаружив таковых, Артур ухмыльнулся. Молчание нарушила Дина, решительно встав между соперниками:
– Только не подеритесь! Говорить буду я!
– Ну что ты, – улыбнулся Тульский. – Не волнуйся, драки не получится.
Олег презрительно кривил губы. Не глядя на Артура, он чуть более громко, чем следовало бы, сказал:
– Дина, я не знал, что вы выйдете вместе. Нам надо поговорить с… товарищем.
– «Нам» – это кому? – удивился Тульский. Парень не удостоил его ответом.
– Олег! – горячо заговорила Сочиванова. – Мы же взрослые люди…
– Что ж тогда ты с сопляками чумазыми прогуливаешься? – не дал ей договорить Хоров.
Артур дернулся:
– Ты конфликта ищешь вечерами?
Олег наконец перевел взгляд на него, отстранил Дину и внятно произнес:
– При красивой девушке по голой жопе ремнем получить не пробовал?
– Солдатским? – ужаснулся Тульский. Потирая нос, он незаметно шагнул вперед, сокращая дистанцию.
– Что ты там вякнул?
– Олег… – загудел плаксиво Артур, подходя еще ближе, – ну, Олег, не горячись, ну не прав я, извини…
Неожиданно Тульский резко ударил парня пальцами в глаза. Тот вскрикнул, схватился руками за лицо, чуть согнулся – Артур тут же ударил его головой в переносицу. Олег начал оседать, Тульский помог ему ударом колена в лицо. Парень навзничь упал на газон, раскинув руки.
– Да вы что? – ужаснулась Дина, подскакивая к поверженному ухажеру.
– Да не волнуйся ты, – Тульский отстранил ее одной рукой. – Откачаем…
И тут же прыгнул ногами Олегу на лицо – тот даже не застонал. Дина взвизгнула и на мгновение окаменела.
– Ну вот, – сказал Тульский. – Я же обещал.
– Что обещал? – машинально спросила потрясенная девушка.
– Обещал, что драки не будет…
Сочиванова дико взглянула на него и бросилась к Олегу – встала на колени, попыталась приподнять парню голову:
– Мерзавец…
– Брось, – махнул рукой Тульский. – Анальгин – не дефицит, оклемается… Меня еще и не так учили, ничего. А… А по поводу мерзавца – я, кажется, чего-то недопонял!
– Ты, ты мерзавец! – закричала Дина.
Тульский остолбенел – по его понятиям, происходило что-то непонятное и абсолютно несправедливое. Сочиванова больше на него не смотрела. Артур взял себя в руки и, не унижаясь дальше лишними объяснениями, с кривой улыбкой сказал:
– Во оно как… Ну, бывайте…
И побрел прочь, отчаянно надеясь, что Дина поймет свою ошибку, окликнет, догонит… Она не окликнула.
Не оборачиваясь, Тульский фальшиво пропел оставшуюся в памяти строчку из романса:
– Когда на него ты глядишь так умильно…
Реакции не последовало. Чтобы еще больше задеть Дину, Артур заорал в голос другую строчку – уже из кинофильма «Собака на сене»:
– «Венец творенья – дивная Диа-ана!!!»
Ответом ему было только эхо, гулко разлетевшееся между сталинскими домами.
СПРАВКАо мероприятиях по поддержанию общественного порядка, проведенных совместно с инструктором Обкома КПСС 28 июля 1989 года28 июля 1989 г. в период с 14.00 до 18.00 совместно с инструктором Областного комитета КПСС тов. Хоровым О. Н. группа сотрудников 3-го отдела ГУВД провела рейд в местах экскурсионного обслуживания иностранных граждан: на крейсере «Аврора», в Петропавловской крепости, на пл. Диктатуры пролетариата, Исаакиевской пл., пл. Искусств.
Тов. Хоров О.Н. присутствовал при задержании лиц, занимающихся назойливым приставанием к иностранцам с целью скупки вещей и валюты, ознакомился с порядком оформления административных материалов, лично беседовал с задержанными: Петрушечкиным, Коропец, Войцеховским и др. До его сведения были доведены сложности работы спецгруппы милиционеров при 3 отделе ГУВД, отсутствие транспорта и связи, помещений вблизи мест концентрации антиобщественного элемента, что в конечном счете затрудняет работу в этом направлении, сказывается на ее эффективности.
4 августа 1989 г. в период с 20.00 до 4.00 тов. Хоров изъявил желание участвовать в проведении оперативно-поисковых мероприятий в районе гостиниц «Москва», «Ленинград», мотель-кемпинг «Ольгино» по задержанию лиц, специализирующихся на совершении грабежей иностранцев.
В ходе проведения мероприятий тов. Хоров беседовал с сотрудниками 3 отдела ГУВД о сложной оперативной обстановке, складывающейся по линии работы отдела, трудностях, с которыми сталкиваются сотрудники при несении службы.
Тов. Хоров О. Н. удовлетворен действиями сотрудников 3 отдела ГУВД ЛО.
Начальник 2 отделения 3 отделаГУВД Леноблгорисполкомовмайор милиции В.Ф.Сорокин
«_____» августа 1989 г.
…В тот вечер Артур впервые в жизни напился. Очнулся он только под утро, на ступенях набережной возле сфинксов, напротив Академии художеств. Рядом сидел Варшава и смотрел на серые волны Невы. Заметив, что взгляд Тульского стал осмысленным, Варшава сказал, не поворачивая головы:
– Женщины, они уважают силу, но обожают жалеть раненых страдальцев. Перемелется…
Артур со стоном прислонил лоб к гранитному подножию сфинкса. Ему было очень плохо. Казалось, что ничто никогда не перемелется…
Токарев
Май 1979 г.
Ленинград, Зимний стадион, Михайловский манеж
В Манеже было шумно – шел второй день первенства города среди юниоров. Нельзя сказать, что трибуны были заполнены до отказа – на такие соревнования приходят в основном либо совсем уж серьезные ценители бокса, либо друзья да родственники спортсменов. Но кое-какой народ все же был – начинались финальные бои, а на них зрители, как правило, подтягиваются. Артем на этом первенстве не выступал – его возраст еще соответствовал лишь категории «старшие юноши», «юниором» он должен был стать в следующем сезоне. Токарев пришел поболеть за ребят из своего клуба, пришел не один, а с девушкой – все с той же одноклассницей Аней Тороповой, отношения с которой развивались как-то странно, но все же – развивались. Артем с Аней то встречались после школы очень часто, то ссорились и не разговаривали по нескольку месяцев. Инициатором и ссор, и примирений всегда была Аня – Токареву казалось, что она его специально заводит, дразнит – в общем, издевается и глумится. А может быть, девушка опасалась излишней сексуальной настойчивости Артема… Последнюю границу близости они еще не преодолели, но… До нее оставалось совсем чуть-чуть. Несколько раз Токарев провожал Аню домой после школы, заходил к ней в гости – разумеется, не ради того, чтобы «чаю попить». Чай ведь попить можно и дома… Пользуясь тем, что Анины родители возвращались с работы лишь в восьмом часу, Артем начинал приставать к девушке – и «приставания» эти могли длиться часами, потому что оба теряли контроль за временем. Аня на поцелуи отвечала охотно, а вот дальше… Нет, она тоже заводилась (да еще как – раскрасневшаяся, с легкой испариной от частого дыхания – она превращалась просто в красавицу), но, что называется, полностью контроль над ситуацией не утрачивала, чем доводила Артема до бешенства. Пару раз Токарев сумел все-таки стащить с нее платье и все остальное, но потом Анька уходила в глухую защиту, пробить которую пока не получалось. Пока. Артем надежды не терял – платье с девушки ему ведь тоже удалось снять не с первого захода… Ради этой своей надежды он готов был терпеть даже попытки Тороповой заняться его воспитанием. Аня, как и большинство ее сверстниц в этом возрасте, считала себя намного мудрее сверстников. В последнее время Аня ни с того ни с сего вдруг взъелась на бокс – она считала, что Артем зря занимается «этим дебильным мордобоем» и что «если он не бросит немедленно «эту дурость», то и сам вскоре станет дебилом, «как все боксеры». Артем очень хотел Аню, но даже ради нее (а точнее – ради ее каприза) предавать бокс не собирался. Они крупно повздорили, и он хотел было уже послать одноклассницу куда подальше, но вспомнил сумасшедшую белизну ее голых ног и… И попытался Ане рассказать о боксе, попытался объяснить, что это спорт, а не просто мордобой. К его великому удивлению, Анна согласилась пойти на соревнования. Токареву еще лишь предстояло постичь простую аксиому, что женщины свои безапелляционные мнения могут так же безапелляционно менять. Причем сами представительницы прекрасного пола эту свою особенность не отрицают, но и ничего странного в ней не находят – чем доводят мужиков иногда просто до исступления…
Читать бесплатно другие книги:
