Руководство к изучению правил фехтования на рапирах и эспадронах «Силуэт»

© Студия фехтования Силуэт, 2015

© Анна Владимировна Янчук, иллюстрации, 2015

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru

Предисловие от студии историко-сценического фехтования «Силуэт»

Вы держите в руках переиздание учебника по фехтованию на рапире фехтмейстера 19-го века Ивана Ефимовича Сивербрика.

Для нас важна память об этом человеке. Он, как и мы, жил и работал в Санкт-Петербурге. В конце жизни он успел издать учебник фехтования (именно поурочное методическое пособие) на русском и французском языках. Мы нашли его работу в московской библиотеке. Отсканированная копия трудна для чтения, поэтому нами было принято решение перепечатать учебник, сохраняя старо-русский стиль написания. В процессе чтения можно легко привыкнуть к старо-русскому стилю, который придает учебнику еще большую уникальность. В тексте исправлены некоторые опечатки, рисунки заменены на фото фехтовальных позитур, сделанных нами. Текст на французском языке приведен сразу под фразой, написанной на русском языке. В оригинале использовался табличный стиль представления фехтовальных упражнений на двух языках. Добавлено предисловие потомка И. Е. Сивербрика Ежи Богуславского, который сейчас живет в Польше. Мы приводим его текст на английском языке без перевода. А также полную родословную, составленную Ежи Богуславским, также на английском языке.

В своем послании к читателю Ежи Богуславский говорит об интернациональности. О том, что национальность (т. е. любовь к Родине) она не столько в крови (т. е. не зависит от родителей и места проживания), сколько в самосознании, в умственной деятельности человека, что выражается в его плодотворной жизни на благо Родины.

И ярким примером этого утверждения является деятельность Ивана Ефимовича Сивербрика, который по национальности был балтийским немцем.

Уважаемые любители искусства фехтования, те, кто живет искусством фехтования, изучая и приумножая его, желаем вам приятного и познавательного чтения.

Предисловие от Ежи Богуславского

200 years after throwing off the yoke of the Mongols, Peter I became Tsar. Fascinated by Western civilization, on the shores of the Baltic he built St. Petersburg – a window onto the world for Russia which until then, had been closed off and living in isolation. It was her most European city, not only because of its splendid architecture but also the many Europeans who tied their destiny to it. One of these was my mother’s great grandfather, Johann Joach von Sieverbrck, or Ivan Efimovitch Siverbrik.

Barely a half-century after Peter I, Catherine II called The Great came to sit on the throne of the tsars. She was a French-speaking German princess from the distant, nowadays Polish city of Szczecin. She maintained a correspondence with European philosophers, poets and politicians and endeavoured to breathe into Russia the air of modernity and humanism. A true European of her day, she ruled Russia, loved her, and became a Russian.

Jochann Joach von Sieverbrck was born in Rewal (today’s Tallin) during her reign. A Baltic German (Deutchbalte) at birth, he was the offspring of a romance between the Estonian governor’s daughter, a German princess and cousin of the tsarina, Catherine von Holstein-Beck, and Feodor Orlov. Catherine the Great ennobled him, bestowing upon him his hitherto non-existent surname. He was an alumnus of St. Petersburg’s First Cadet Corps and a pupil of the foreign fencing master Fisher. He dedicated his life to the instruction of fencing in Russia. He became a Russian. Fate scattered his descendents all over Europe.

The famous English author Norman Davis stated that he feeling of nationality is not to be found in the blood or the soil or even the language. It exists in the mind. It is the way of perceiving oneself. This was understood by both Catherine the Great and Ivan Efimovitch Siverbrik. The renowned Polish poet Julian Tuwim, who today would be regarded as a Jew, once said: «I am a Pole because that’s what pleases me.» In the XVI century another great man, Father Stanislaw Orzechowski wrote, «Ego natum Polonus, gente Ruthensis sum.» – I am a Pole who was born a Ruthenian.

I hope that today, as in the times of Peter I and Catherine II, we can choose our identity without being limited by old stereotypes, and that a French-speaking German can feel she is a Russian. I hope that in the future we will grow even closer and that the inhabitants of our continent will state, like Stanislaw Orzechowski: I am a European who was born a Russian, a German, a Pole, a Jew…

My dream is that my ancestor will be acknowledged not just as the propagator of the European school of fencing in Russia, but also as one of the first truly modern and European Russians.

Jerzy Bogusawski, Poland 2015 г.

Предисловiе от Альберта Бленджини

Случай доставилъ мн счастiе познакомиться съ знаменитою рукописью Егора Сивербрика (сына извстнаго профессора фехтованiя Ивана Ефимовича Сивербрика), написанную имъ въ 1856 г., и я считаю своимъ долгомъ, не имя къ тому никакого личнаго интереса, въ виду громадной пользы, которую принесетъ знакомство этой рукописи русскому юношеству, доставить ему какъ чтенiе упомянутой рукописи, такъ и знакомство съ знаменитымъ соотечественникомъ, которому, наврное, будетъ радъ каждый русскiй.

Альбертъ Бленджини. Профессоръ фехтованiя въ императорской фехтовальной въ школ гвардейскихъ офицеровъ въС. Петербург. СПБ.,18-го ноября 1879 г.

Къ Читателю

Разбирая бумаги, оставшiеся посл кончины отца моего, я отыскалъ нсколько дльныхъ статей и замтокъ, относящихся къ фехтовальному искусству и не вошедшихъ въ составъ, изданнаго имъ въ 1852 году, Руководства. Замчанiя эти, сколько мн извстно, всегда принадлежали къ правиламъ методы, усвоенной покойнымъ отцомъ моимъ, и по всей вроятности пропущены единственно отъ поспшности изданiя помянутой книги.

Считая необходимымъ пополнить это руководство найденными замтками, я внимательно пересмотрлъ его, и, не измняя методы, составилъ новую рукопись, включивъ въ нее и бiографiю автора, напечатанную въ 1853 году, въ №№ 88 и въ 89-мъ газеты «Сверная пчела», съ приложенiемъ его портрета.

Я вполн увренъ, что если въ послдствiи встртится потребность во второмъ изданiи этой книги, то послдователи методы покойнаго отца моего не сочтутъ излишними сдланныя мною дополненiя.

Егоръ Сивербрикъ

Бiографiя автора

Иванъ Ефимовичъ Сивербрикъ родился въ Ревел, 10 января 1778 года, и въ самомъ раннемъ дтств былъ помщенъ въ ныншнiй Первый Кадетскiй Корпусъ, процвтавшiй тогда подъ начальствомъ графа Ангальта. Выпущенный изъ этого заведенiя въ ма 1795 года, въ бытность генералъ-директоромъ корпуса М. И. Голенищева-Кутузова, впослдствiи фельдмаршала и князя Смоленскаго, Сивербрикъ поступилъ прапорщикомъ въ армiю, но по страсти къ основательному изученiю и усовершенствованiю себя въ фехтовальномъ искусств, 1весьма недолго оставался въ военной служб. Мене нежели черезъ годъ, по выпуск въ офицеры, въ феврал 1796 года, онъ былъ переведенъ въ сухопутный корпусъ учителемъ фехтованiя, съ переименованiемъ въ гражданскiй чинъ. Съ этого времени онъ посвятилъ всю свою жизнь любимому имъ предмету. Въ послдующiе годы, хотя онъ и занимался обученiемъ фехтованiю въ корпусахъ: Пажескомъ, Второмъ Кадетскомъ, Морскомъ и Константиновскомъ, въ Училищ Правовденiя и въ Первой Гимназiи, въ Михайловской Артиллерiйской Академiи и въ Горномъ Институт, но до самой кончины своей не разставался съ Первымъ Кадетскимъ Корпусомъ, который былъ главнымъ мстомъ его служенiя, и въ которомъ онъ получилъ, въ 1815 году, въ чин надворнаго совтника, званiе старшаго учителя фехтованiя. Помощниками его въ обученiи кадетъ этому искусству были лица, имъ же образованныя, и имя его пользовалось столь громкою извстностью, не только въ отечеств, но и за границею, что онъ удостоился быть призваннымъ для преподаванiя фехтовальнаго искусства Ихъ Императорскимъ Высочествамъ Николаю Павловичу и Михаилу Павловичу. Обученiе Царственныхъ Особъ доставило Сивербрику многiя награды и, между прочимъ, пожизненную денежную пенсiю; но лестнйшею для него наградою было то постоянное благоволене, которымъ всегда его удостоивали Августйшiе ученики его. Онъ имлъ также счастiе преподавать фехтованiе второму поколнiю Царствующей Императорской фамилiи: Его Императорскому Высочеству Наслднику Цесаревичу, нын Царствующему Государю Императору Александру Николаевичу, и Ихъ Императорскимъ Высочествамъ Великимъ Князьямъ Константину Николаевичу и Михаилу Николаевичу, а также Его Императорскому Высочеству Принцу Петру Георгiевичу Ольденбургскому.

При самомъ умренномъ и самомъ правильномъ образ жизни, чувствуя тлесныя силы свои еще не совсмъ ослабвшими, Иванъ Ефимовичъ утшался мыслiю, что удостоится быть преподавателемъ и Августйшихъ внуковъ Императора Николая I, на что уже и изъявлено было желанiе со стороны Государя Императора Александра Николаевича, но не дожилъ до этого.

Занимаясь обученiемъ Высочайшихъ Особъ и юношества, воспитывавшагося въ казенныхъ учебныхъ заведенiяхъ, И. Е. преподавалъ во многихъ частныхъ домахъ и въ пансiонахъ. Занятiя эти давали ему средства къ безбдному существованiю съ семействомъ; но, всегда безкорыстный, онъ не имлъ и не желалъ ничего лишняго. Не говоря уже о томъ, что многiе молодые люди пользовались его уроками безвозмездно, онъ старался изученiе фехтованiя сдлать сколько возможно общедоступнымъ для публики, особенно для людей недостаточныхъ, и съ этою цлью, въ продолженiи нсколькихъ лтъ, содержалъ при своей квартир фехтовальную залу (Salle d`armes), въ которой, кром учениковъ, собирались любители и охотники, собственно для упражненiя въ фехтованiи, и, можно сказать, положительно, въ то время это искусство въ Петербург замтно развивалось и процвтало. 2Молодые люди посщали залу весьма охотно, находя въ занятiяхъ прiятное для себя развлеченiе, и, при упражненiяхъ, будучи подчинены влiянiю присутствiя знатоковъ, исполняли все методически, щеголяя другъ передъ другомъ ловкостiю и отчетливостiю въ дйствiяхъ, отчего образовались замчательные бойцы. Доставляя такимъ образомъ средства къ полезнымъ упражненiямъ другимъ, И. Е. Сивербрикъ лишалъ себя покоя и несъ убытки отъ найма обширнаго помщенiя, какого не требовалось для его собственнаго семейства. Истинная любовь къ предмету и ревностное желанiе быть полезнымъ для другихъ заставляли его жертвовать своими личными выгодами.

Мы уже говорили выше, что И. Е. былъ взысканъ Высочайшими милостями и вниманiемъ. Никогда безъ чувства особеннаго умиленiя не вспоминалъ онъ о достопамятномъ дн столтняго юбилея Перваго Кадетскаго Корпуса (17 февраля 1832 года), когда Государь Императоръ Николай Павловичъ, за завтракомъ въ зал корпуснаго музеума, при многочисленномъ собранiи присутствовавшихъ, Самъ изволилъ спросить о своемъ бывшемъ учител и удостоить его знаками самаго милостиваго благоволенiя. Тмъ лестне и тмъ прiятне было для Сивербрика это выраженiе Царскаго вниманiя, что оно происходило въ зал, напоминавшей ему время его дтства и юности, въ кругу его товарищей по воспитанiю, многiе изъ нихъ были тогда уже государственными сановниками, какъ-то: генералъ отъ инфантерiи и генералъ-адъютанты графъ Толь и Храновицкiй; членъ Государственнаго Совта князь Друцкiй-Любецкiй, сенаторы Горголи и Полетика, генералъ-лейтенанты Гогель, Перскiй, Хатовъ и многiе другiе.

Чрезъ четырнадцать лтъ посл столтняго юбелея 1-го Кадетскаго Корпуса, столь памятнаго для И. Е. Сивербрика, 15 февраля 1846 года исполнилось пятьдесятъ лтъ его полезной и дятельной службы на поприщ фехтованiя. Многiе изъ бывшихъ его учениковъ, въ особенности начальникъ Главнаго Штаба Военно-Учебныхъ заведенiй I. И. Ростовцовъ и тогдашнiй директоръ 1-го Кадетскаго Корпуса К. А. Шлиппенбахъ, пожелали отпраздновать этотъ день достойнымъ образомъ, и къ участiю въ этомъ пригласили многихъ изъ обучавшихся у Ивана Ефимовича. Въ списк лицъ, принявшихъ приглашенiе, начиная съ главнокомандующаго дйствующею армiею, генералъ-фельдмаршала князя Варшавскаго, графа Паскевича-Эриванскаго и почти всхъ тогдашнихъ министровъ, находимъ имена слишкомъ шестидесяти особъ первыхъ трехъ классовъ и еще боле этого числа генералъ-маiоровъ и дйствительныхъ статскихъ совтниковъ. 3Въ празднованiи предстоявшаго юбелея изъявили также желанiе участвовать многiе изъ извстнйшихъ иностранныхъ негоцiантовъ и гостей въ С.-Петербург, нкогда обучавшiеся у Ивана Ефимовича, изъ чистой къ нему признательности и уваженiя.

Въ назначенный для юбилея день, къ тремъ часамъ пополудни, въ одной изъ залъ 1-го Кадетскаго Корпуса, собралось до трехъ сотъ бывшихъ учениковъ И. Е., разныхъ возрастовъ, чиновъ и званiй, и вслдъ за тмъ виновникъ торжества былъ введенъ въ залу I. И. Ростовцовымъ, здившимъ за нимъ въ его квартиру. Вс приглашенные отправились къ обденному столу, въ самую большую изъ залъ корпуса, гд, при великолпномъ освщенiи, игралъ лучшiй тогда въ Петербург музыкальный оркестръ Германа. Въ половин обда двери между двумя эстрадами растворились настежъ, и вошла колонна кадетъ. Директоръ корпуса всталъ съ мста и провозгласилъ тостъ за здоровье Государя Императора, сопровождавшiйся громкимъ «Ура!» и птымъ кадетами русскимъ народнымъ гимномъ: «Боже, Царя храни!» Крикомъ «Ура!» сопровождались и послдовавшiе тосты за здоровье Государя Наслдника Цесаревича, Августйшаго Дома и главнаго начальника Военно-Учебныхъ заведенiй Великаго Князя Михаила Павловича. Въ заключенiе генералъ-лейтенантъ Шлиппенбахъ предложилъ заздравный тостъ въ честь Ивана Ефимовича и вручилъ ему, отъ имени всхъ у него обучавшихся, превосходной работы золотую рапиру, съ вычеканенною надписью: «отъ признательныхъ учениковъ на память Ивану Ефимовичу Сивербрику, 15 февраля 1846 года». Въ эту же минуту I. И. Ростовцовъ объявилъ виновнику юбилея о Всемилостивйшемъ пожалованiи ему, въ пожизненную пенсiю, удвоеннаго оклада, получаемаго имъ жалованья, и вслдъ затмъ, вышедъ въ другую залу, возвратился къ столу съ двумя дамами, дочерью и невсткою Ивана Ефимовича и посадилъ ихъ противъ него. Въ заключенiе обда воспитанники корпуса пропли стихи, сочиненные на этотъ случай кадетомъ Миллеромъ. Почтенный старецъ до глубины души былъ проникнутъ чувствами признательности и тронутъ знаками общаго къ нему участiя (подробное описанiе юбилея помщено въ «Сверной Пчел» № 43 за 1846 годъ).

Чувствуя по временамъ ослабленiе силъ своихъ И. Е. очень скорблъ, что въ случа его смерти, смена посаженныя имъ на поприщ фехтовальнаго искусства, могутъ пострадать отъ недостатка руководства, какъ для учащихся, такъ и для учащихъ. Съ этой цлью онъ составилъ и къ осени 1852 года напечаталъ прекрасное «Руководство къ изученiю правилъ фехтованiя на рапирахъ и эспадронахъ», посвященное Августйшему имени, Государя Наслдника Цесаревича, главнаго начальника Военно-Учебныхъ заведенiй, и принятое въ руководство для сихъ заведенiй. Книга эта лучшая и, можно сказать, до сихъ поръ единственная у насъ въ этомъ род, можетъ служить настольною книгою для каждаго любителя фехтовальнаго искусства, учителя и ученика. Изданiе этой книги еще при жизни до того озабочивало старца, что онъ думалъ о ней ежеминутно, считая земное поприще не вполн пройденнымъ, если не успетъ окончить печатанiя. Смерть какъ будто только ждала этого окончанiя.

Крпкое тлосложенiе, даже и при слишкомъ семидесятилтней старости, и бодрость духа, не предвщали И. Е. близкой кончины. Усердно и дятельно занимаясь исполненiемъ своихъ служебныхъ обязанностей, онъ отправился въ октябр мсяц, въ сырой, холодный день въ экзерциргаузъ 2-го Кадетскаго Корпуса для присутствованiя при фехтованiи учениковъ, и, вопреки общему совту и предостереженiю, имлъ неосторожность стоять долгое время легко одтымъ. Возвратясь домой, онъ почувствовалъ слдствiя простуды и долженъ былъ слечь въ постель. Мало по малу болзнь начала принимать опасный оборотъ, и больной сталъ уже помышлять о близкой смерти. Предчувствiя свои онъ выразилъ постившему его, постоянно къ нему внимательному I. И. Ростовцову. Посщенiе это много усладило послднiе дни страждущаго; между тмъ слухи о тяжкой его болзни, распространяясь боле и боле въ кругу его знавшихъ, возбудили общее участiе. Особы Императорской фамилiи и весьма многiя изъ лицъ высшихъ сословiй присылали освдомляться о состоянiи больнаго. Нкоторые навщали его сами, особенно совоспитанникъ его по Кадетскому Корпусу, во всю жизнь удостоивавшiй его самаго искренняго расположенiя, дйствительный тайный совтникъ сенаторъ Иванъ Савичъ Горголи. Не смотря на вс пособiя медицины, Иванъ Ефимовичъ скончался, окруженный ближайшими родными, 17 ноября 1852 года, на 75 году отъ рожденiя. Отпванiе тла его происходило въ Евангелической церкви Св. Михаила, помщающейся въ частномъ дом, въ 3-й линiи Васильевскаго острова, а погребенiе было на Смоленскомъ кладбищ. Не смотря на весьма ненастную погоду церковь была наполнена постителями, изъ которыхъ большая часть проводила покойника до могилы.

И. Е. Сивербрикъ скончался въ чин статскаго совтника, украшенный орденами Св. Владимiра 4-й степени, Св. Анны 2-й степени съ Императорскою короною и Св. Станислава 2-й степени.

Счастливый служебнымъ положенiемъ и общею любовiю, И. Е. Сивербрикъ имлъ утшенiе видть обоихъ своихъ сыновей штабъ-офицерами, занимающими почетныя должности, и только тремя недлями не дожилъ до производства старшаго изъ нихъ въ генералъ-маiоры; но въ свою очередь, онъ претерплъ въ жизни и тяжкiя испытанiя, имвъ несчастiе потерять взрослую дочь и жену, около тридцати лтъ не встававшую съ мучительнаго одра болзни. Эти грустныя утраты покойный перенесъ съ чувствами того христiанскаго смиренiя, которое отличало его въ продолженiи всей его жизни, и съ которымъ онъ всегда, по мр силъ и средствъ своихъ, спшилъ на помощь ближнему. При трудной и часто неблагодарной обязанности наставника, рдко проходящей безъ малодушнаго ропота неопытной молодежи за указываемые ей недостатки и промахи, покойный И. Е. въ такой степени былъ любимъ и уважаемъ своими учениками въ заведенiяхъ, что, конечно, ни одинъ изъ нихъ не дозволялъ себ навлечь хотя малйшее его неудовольствiе, а тмъ боле причинить ему какое-либо огорченie. По выраженiю одного изъ учившихся у него, всякiй его приходъ въ фехтовальный классъ былъ для учениковъ какъ-бы праздникомъ. Любовь къ преподавателю есть врный залогъ любви къ преподаваемому имъ предмету, и это-то самое наиболе благопрiятствовало успшному ходу и развитiю искусства, которому И. Е. Сивербрикъ посвятилъ боле пятидесяти лтъ своей честной, добродтельной жизни.

По многолтнимъ занятiямъ покойнаго, по великому числу его учениковъ и по чувству искренняго уваженiя и любви къ этому почтенному человку – всхъ, кто только зналъ его, имя его пользуется заслуженною извстностью едва-ли не во всхъ концахъ Россiи.4