Хунак Кеель Петров Евгений

7. Встреча с людьми

Виктор проснулся как от толчка. Утренняя свежесть навевала холодом. Все тело била крупная дрожь, зубы громко стучали. Молодой человек резво поднялся и, перебирая в голове события, произошедшие во сне, растерянно огляделся вокруг, не в состоянии сразу отделить сон от яви и понять, где он находится. И тут Виктор увидел спящего Александра и лежащий у того под головой notebook-машину времени.

– Мы же в Америке, – произнес он, хлопнув по лбу, – в шестнадцатом веке.

Стараясь хоть немного согреться, Виктор сделал несколько резких движений из комплекса утренней гимнастики и снова огляделся. Александр еще спал, свернувшись клубком и сладко посапывая во сне.

– Вставай уже… Хватит дрыхнуть! – потряс друга Виктор.

– Отстань, – отмахнулся Александр, дернул недовольно ногой и постарался плотней завернуться в курточку.

Виктор внимательно посмотрел на него, потом перевел взгляд на свисавшие над другом ветви дерева. В глазах юноши промелькнул лукавый огонек.

– Сейчас ты у меня точно проснешься…

Он подошел ближе и высоко подпрыгнул. Пальцы вцепились в ветви. Дерево слегка качнулось, но этого оказалось вполне достаточно, чтобы сверкающий каскад водяных капель сорвался с листвы и обрушился на Александра. Александр вскочил как ужаленный и недоуменно посмотрел на друга. Виктор, глядя на мокрого, взъерошенного, злого и не совсем проснувшегося Александра, не выдержал и громко расхохотался. С ближайшего дерева стремительно вспорхнула яркая птаха, напуганная непривычным звуком.

– Чего ржешь, как лошадь Приживальского? – хмуро поинтересовался Александр.

Виктор повалился на землю от хохота.

– Да, перестань ты. Самого бы так… – Александр озабоченно почесался, – А ты уверен, что клещей не было? Мне снилось, что мы в тропических джунглях…

Он посмотрел вокруг уже более осмысленно.

– Где это мы? Е мое, так это не сон… Сознавайся, куда ты затащил меня?

Виктор подавился смехом и ошарашенно посмотрел на друга.

– Он еще спрашивает? Ведь это благодаря твоей неотработанной хреновине мы оказались здесь, а…

– Ах, да, – Александр угрюмо сплюнул, – это же по твоей милости мы оказались в Америке во времена этой… как ее… конкисты! И ты имеешь наглость обвинять меня?

– Извини, Саша…

– Ты еще вчера пробовал извиняться! Пошли!

– Куда?

– Здрасте – приехали! Сам же вчера предлагал идти в какое-нибудь селение. Или уже забыл?

Друзья снова двинулись в путь. Их окружал все тот же густой и влажный тропический лес, но в этот раз у них не было ни малейшего желания любоваться первозданной природой джунглей. Несколько отдохнувшие за время короткого и совсем некомфортного сна, стараясь не замечать мучавшего их голода, они решительно продирались сквозь заросли. Тучи мошкары вновь облепили незащищенные части тела.

– Кровососы проклятые, – зло выговорил Виктор, – наши комары и то лучше.

Александр, не говоря ни слова, мрачно тащился вперед, яростно сжимая в руке свою машину времени. Виктор попытался, как и в прошлый день, взять у него из рук эту неудобную для переноски по джунглям штуку, но Александр лишь крепче сжал ручку notebookа.

– Я сам, – хрипло проговорил он, обливаясь потом.

По-прежнему казалось, что все силы природы объединились с одной единственной целью: помешать нашим путешественникам продолжать свое движение по избранному пути. Солнце поднималось все выше. От липкого пота, лившегося противными струйками, резало глаза. Жара и духота стали невыносимыми, но друзья шли и шли вперед в, теперь, казалось бы, уже напрасной, надежде встретить местных жителей. Под ложечкой нестерпимо сосало. В этой чаще, даже при наличии такого количества живности, подкрепиться живущим в современном городе было практически нечем.

– Проклятье, – проговорил Виктор, тяжело дыша, и остановился, – так можно и вконец скопытиться…

– А что же делать? Кому щас легко? К тому же это твое предложение…

– Но…

– Никаких «но»… Пошли дальше.

И оба друга принялись за свой нелегкий путь, стараясь не обращать внимания на всевозможные препятствия, которые выставляла на их пути всемогущая и безжалостная природа. Виктор медленно плелся впереди, ощущая, что в горле у него пересохло. Попить бы чего. Он провел языком по пересохшим губам распухшим от сухости языком. С ненавистью он всматривался в окружающие деревья, не желающие поделиться хоть каплей влаги.

Неожиданно сзади он услышал шум ломаемых веток. Виктор резко и настороженно обернулся. Александр, обессилев, привалился к какому-то стволу. Лицо его было белым как бумага. Виктор бросился к другу.

– Что с тобой?

– П-пить…

– Потерпи, Саша, – засуетился Виктор, – еще немного… Сейчас найдем… воду…

Он осторожно усадил друга возле дерева.

– Я сейчас, – пробормотал он, лихорадочно шаря вокруг глазами.

На этот раз судьба была благосклонна к ним. Шагах в десяти Виктор увидел дерево, листья которого напоминали чашу. Боясь поверить себе, молодой человек бросился к нему и, о радость, увидел, что в углублении каждого листа скопилось немного влаги. Юноша бережно слил в один наиболее крупный лист как можно больше воды и аккуратно, стараясь не пролить ни капли, принес другу.

– Пей, – он приподнял Александру голову и медленно влил ему в рот воду.

Потом напился сам.

– Пойдем… потихоньку.

Он взял уроненную другом машину времени и помог ему подняться. Александр тяжело оперся на плечо Виктора и огляделся.

– Витька, смотри, там что-то есть, – слабым голосом указал он на едва заметный просвет между деревьями.

Виктор пригляделся и решительно потащил друга в сторону предполагаемого простора. Через некоторое время наши путешественники вышли на опушку леса. Перед ними простиралось сравнительно большое вспаханное поле. Точнее даже не вспаханное, а скорее, вскопанное.

Друзья внимательно всматривались в это свидетельство деятельности людей. И тут Александр заметил, что на поле работают какие-то люди.

Они трудились парами: один человек делал на взрыхленной почве неглубокие ямки заостренной жердью, а другой опускал туда зерна.

– Наверное, они…

Александр приложил к губам палец, призывая к тишине, но было уже поздно: как ни тихо говорил Виктор, его услышали и, бросив работу, смотрели на двух друзей полными ужаса глазами. Виктор протянул вперед обе руки, показывая, что не имеет при себе оружия, и медленно направился к ним. Люди настороженно смотрели за каждым его движением.

– Не бойтесь, мы не сделаем ничего плохого.

Звуки его голоса произвели совсем не то действие, на которое он рассчитывал. Люди резко развернулись и с громкими криками бросились бежать прочь.

– Пошли, – проговорил Виктор, первым оправившись от потрясения.

И друзья пошли вослед беглецам. Идти по полю было не в пример легче, чем по практически непроходимым джунглям, и оба путешественника шли довольно весело и бодро. Но вот поле кончилось, и перед друзьями зазмеилась уходящая в чащу тропинка.

– Этот путь наверняка ведет в селение, – размышлял вслух Виктор, – там-то мы и объясним, кто мы и что нам нужно.

Тропинка бежала впереди путешественников, то, скрываясь в зарослях, то, вновь появляясь перед глазами. Ноги немного пружинили на слегка утоптанной земле. Над головами так же, как и день назад, на значительной высоте густо переплетались кроны тропических исполинов, создавая уже привычный полумрак. Но сейчас это уже не вызывало раздражения. Путешественники приближались к человеческому жилью. На душе было светло и весело…

…На друзей со всех сторон посыпались вооруженные люди. Друзьям пришлось вступить в схватку – погибать почему-то не хотелось. Александр, как мельница размахивал своими натренированными руками, отбивая противников. Потрясая каменным оружием, воины, тем не менее, атаковали все решительнее.

Один из наиболее нетерпеливых воинов вырвался вперед, набросился на Александра и со всего размаха налетел на сокрушительный удар ногой. Колени воина подломились, он закачался и начал медленно сползать на землю. Виктор поспешил воспользоваться этим обстоятельством и выхватил из его ослабевших рук деревянное подобие меча с вставленными в ребро острыми каменными вкладышами. Как достаточно опытный фехтовальщик, он значительно приободрился, почувствовав в руках тяжесть боевого оружия.

Александр по-прежнему молотил руками и ногами воздух. Неожиданно боевая дубинка, ведомая умелой рукой, опустилась ему на затылок. Он упал и потерял сознание.

Виктор яростней завертел обретенным мечом. Некоторое время ни один из противников не мог подойти к нему на расстояние удара. Но Виктор сам потерял осторожность, и тотчас получил сильнейший удар, который поверг его на землю рядом с другом.

– Откуда взялись эти двое? – недоуменно проговорил предводитель отряда, склонившись над ними.

8. Аш-Каок

– Послушай, Оксана, – Андрей пристально взглянул на собеседницу, и ожерелья на его груди громко звякнули, – Как ты думаешь, кто эти двое?

– А в чем дело? – девушка непонимающе посмотрела на него.

– Понимаешь, Оксана…

– Перестань называть меня так, – наставительно перебила девушка, – мы на задании, и тут меня зовут Эк-Никте.

– Но мы же одни…

– Ну и что? Правила запрещают пользоваться именами несоответствующими месту и времени работы. Смотри пункт 3 параграфа 7. – она нахмурилась, – И потом, вдруг кто-нибудь нас подслушает…

– Не смеши меня. Подслушивает… Да, тут до этого еще не додумались…

– Не додумались, значит? Ты уверен? А Ак-Болам – верховный жрец К’ук’улькана?

– Пожалуй ты права… – в голосе юноши послышалась тревога, – Это еще тот типчик. Извини, Эк-Никте.

– Принимаю твои извинения, Аш-Каок, – церемонно произнесла Эк-Никте, – но продолжай. Что ты хотел сказать?

– Так вот, Эк-Никте, – Андрей сделал особое ударение на имени собеседницы, – эти двое не похожи ни на испанцев, ни на кого-нибудь другого, подходящего для союза с конкистадорами.

Девушка все с большим интересом слушала этого крепкого, обычно немногословного парня, с которым за последний год, то есть с того времени, как они вместе взялись за дипломную работу в Чампотоне – одном из городов майя зоны «+15» – по заданию НИИМИ, крепко подружилась.

Конечно, они были знакомы и раньше. Учились на параллельных курсах в НИИМИ. Он на экспериментальном факультете, а она на исследовательском. В институте Андрей был незаметен, хотя на него заглядывались многие девушки. Оксане Андрей был непонятен. Был он все время чем-то занят. Правда, его авантюрные проекты временных экспериментов порой приводили в шок маститых руководителей НИИМИ. Оксана же пользовалась популярностью в студенческой среде. Она была душой любой компании. Могла всегда поддержать в трудную минуту. Кропотливое копание в груде материалов, доставленных всевозможными экспедициями и хронодесантниками, органично сочеталось с бесшабашной открытостью и коммуникабельностью. Назначение таких разных людей в пару, удивило очень многих сокурсников. Но, кто знает, как порой может повернуться. По мнению же руководства проекта, они должны были взаимно дополнять и уравновешивать друг друга.

Перед людьми Чампотона они считались братом и сестрой, прибывшими из столичной Ч’ич’ен-Ицы. Андрею удалось за это время стать командиром двадцати воинов «Ордена Орла». Оксана же, благодаря этому, смогла пробиться в достаточно высокие слои провинциальной знати.

Историческое событие, ради которого они и находились здесь, а именно экспедиция Франциско Эрнандеса де Кордовы, неотвратимо приближалось. Но тут, вдруг, совершенно неожиданно для историков, испанцами было сожжено селение Чбаламте, находящееся в нескольких днях пути от Чампотона. Андрею пришлось заниматься еще и этим событием. В рабочей круговерти он почти не встречался с Оксаной. Теперь же, когда его воины захватили двух совершенно непонятных людей, до смерти напугавших крестьян Шиманче, ему, кроме как с Оксаной, не с кем было посоветоваться.

– Чем же они непохожи на конкистадоров? – пытливо спросила девушка.

– Ну, во-первых, одеты они в соответствии с традициями зон «97—99» сектора «+19» и зон «00—08» сектора «+20». Во-вторых, во времена Конкисты еще не было, и быть не могло такого прибора, – Андрей жестом фокусника поставил перед девушкой машину времени Александра, – Кстати, это тоже можно датировать сектором «+20» и зоной, примерно «04—06».

– А что это такое?

– Похоже на примитивную модель хронокара.

– Хронокар? Из зоны «05» сектора «+20»? Это невозможно…

– Смотри сама. – Андрей откинул крышку notebookа.

Оксана изумленно вглядывалась в мешанину шкал и проводков.

– А это еще что такое? – палец девушки осторожно погладил края неровной дыры на задней стенке машины времени и измочаленные проводки, и разбитые циферблаты внутри.

– Хун Цу-Ан метнул дротик. А я не имел возможности помешать ему.

– Но ведь из-за такого повреждения хронокар можно считать безнадежно испорченным. Починить его можно только в НИИМИ.

– Что же нам теперь делать? – удрученно вопросил Андрей, – Оставить здесь их нельзя. Отправить назад, не выполнив задания – не имеем права. Да, и открыться нам перед ними невозможно.

– Девушка задумалась.

– Давай сделаем так, – в голосе ее послышалась полная уверенность в своей правоте, – мы с тобой снимем точную молекулярную запись с этого аппарата и телепортируем ее в НИИМИ. Сам аппарат, естественно, дезинтегрируем.

– Почему?

– Понимаешь, сам хронокар не спасти, а оставлять в Чампотоне – опасно для будущего. А по нашей копии его восстановят и вернут в исходное время.

– А с этими горе-хронистами что делать?

– Ими я займусь сама. Где они?

– Они в хижине напротив храма К’ук’улькана. Но ты не должна пользоваться перемещениями во времени. Они должны исчезнуть из города простым бегством. Иначе…

– А может все-таки перенос. Я бы подготовила их к этому.

– Вечером я помогу им выйти из Чампотона. Охрану я уже убрал.

– Тогда я хотя бы накормлю их…

– Аш-Каока зовет к себе Ак-Болам – Верховный Жрец К’ук’улькана, – раздался за стеной приглушенный голос одного из прислужников жреца.

– Зачем бы это? – пробурчал Андрей, надевая резной шлем воина.

***

Ак-Болам был доволен. Белолицые люди пойманы и находятся в одной из хижин города. Непонятно только одно, почему они только вдвоем и без оружия пришли в ту же местность, где сожгли Чбаламте? Возможно, что это и не те же самые люди, что напали на селение. Тогда, кто они?

Жрец прошелся по комнате.

«А если их приход и поимку представить, как волю богов, которые хотят мести разорителям? Хорошая мысль. – Ак-Болам потер руки. – Тогда то, что они в плену поднимет мою власть – власть жречества. – Зубы Верховного Жреца К’ук’улькана яростно сжались. – Моч Ковох отменил человеческие жертвоприношения, ссылаясь на то, что на жертвенных камнях теряется в течении года больше людей, чем в самой кровопролитной войне. И самое отвратительное то, что народ поддержал его. Люди теперь меньше чтут богов, чем в далекую старину, когда все знания находились в их, а точнее – в наших – жрецов, руках. – Ак-Болам с силой ударил посохом в пол. – И только этот новый правитель Чампотона с невероятным упорством пытается проникнуть во все тайны мироздания, тогда как его предшественник следовал только моим советам. Сейчас люди, конечно, тоже обращаются к жрецам, но скорее по привычке, чем по необходимости. Эх, надо было мне еще тогда, после смерти прежнего правителя, занять его место, благо была такая возможность. И теперь бы я стал не только Верховным Жрецом, но и Халач-Виником Чампотона вместо этого дальнего потомка Хунака Кееля. В дальнейшем я смог бы уничтожить одряхлевшую Ч’ич’ен-Ицу и возглавить весь народ майя. Это было бы великолепно! А теперь только Моч Ковох стоит у меня на пути. Как бы убрать его?»

У Верховного Жреца были и другие причины ненавидеть правителя. Сам он оставался последним из поклонников древней религии, считавшей человеческие жертвоприношения необходимостью. Остальных жрецов Халач-Виник свергал одного за другим. Менее стойких он переманил на свою сторону, а самых непокорных жестоко покарал, замуровав их в большую пирамиду в виде почетного последнего жертвоприношения. Ак-Болам уцелел только из-за того, что смог прикинуться верным последователем дела Халач-Виника.

Уничтожение белыми селения Чбаламте несколько приблизило его мечту о возрождении старой религии с человеческими жертвами. Жрецу очень хотелось представить это событие, как кару богов за то, что люди отвернулись от них. Но он смолчал. Смолчал он и тогда, когда обезумевшие от страха жители Шиманче прибежали в город с сообщением о новом появлении белолицых недалеко от их селения. Сейчас же, когда двое белых находятся в городе, молчать больше нельзя.

– Этих двоих необходимо принести в жертву богам, – тихо, но твердо произнес Верховный Жрец, – И тогда может удастся возобновить уже почти забытый древний обряд. Мне откроется прямая дорога к верховной власти. Да, и белые, напуганные жертвоприношением, остерегутся лишний раз нападать на нашу землю, – тут жрец остановился в задумчивости, – А, если это не те люди…

Он пожевал губами.

– Приведите мне Аш-Каока, предводителя воинов Орла, захватившего белых, – приказал он в пустоту.

И снова принялся выхаживать по комнате.

– Аш-Каок прибыл, владыка.

– Пусть войдет.

И почти сразу же в помещение вошел высокий широкоплечий человек в боевом убранстве. Его молодое лицо выражало твердую уверенность в себе. Видно было, что он всегда готов отстаивать свои решения, чего бы это ни стоило. Почувствовав это, жрец нахмурился. Аш-Каок пристально посмотрел в глаза старику и, подчиняясь этикету, сделал слабое подобие униженного поклона.

«Этот старик все еще является Верховным Жрецом К’ук’улькана? – с презрением подумал Аш-Каок, впервые увидев Ак-Болама так близко перед собой, – Жаль, что Моч Ковох не поступил с ним так, как он того заслуживает…»

Чувствуя, что молчание слишком затягивается, Ак-Болам начал говорить:

– Аш-Каок! – стараясь придать своему дребезжащему голосу оттенок кремня, произнес он, – Насколько мне известно, твой отряд вчера поймал двух белолицых, одних из тех, кто сжег селение Чбаламте.

– Это не они, жрец, – смело возразил Аш-Каок.

Жрец удивленно взглянул на дерзкого воина, осмелившегося возражать ему, избегая к тому же должного титулования.

– Эти двое, – продолжал между тем юноша, – не могли быть среди разорителей Чбаламте. Они просто совсем непохожи на тех людей, – Аш-Каок с трудом сдержался, чтобы не сказать: «Они из другого времени.»

– Но они белые…

– Все равно это не те люди, – твердо перебил Аш-Каок, – И я буду говорить об этом и с Халач-Виником.

Верховный Жрец К’ук’улькана задумался.

«Этот мальчишка может крупно помешать мне в осуществлении моего плана. Правителю должно понравиться такое заявление. Оно полностью удовлетворит его. Он может запретить приносить их в жертву. А может и дарить по всей древней религии, сказав, что боги теперь уже даже не в состоянии отличить людей друг от друга.»

Ак-Болам неприязненно взглянул на Аш-Каока, который безуспешно пытался уловить смысл бессвязного бормотания жреца.

– Иди, Аш-Каок, – совладав, наконец, с собой, выговорил Верховный Жрец К’ук’улькана.

Аш-Каок вышел. «Зачем эта старая жаба вызывала меня?»

Но тут его мысли были неожиданно прерваны: из-за угла ближайшего здания выскочил человек, и не успел юноша даже подумать о защите, как обсидиановый кинжал вонзился ему в бок. Аш-Каок, не чувствуя боли, перехватил нежданного противника за руку, развернул к себе и изо всей силы рубанул ребром ладони по горлу.