Час Черной звезды Малинин Евгений

Ратмир очень быстро и просто ввел старого актера-изверга в гипнотический транс и приказал ему вспомнить то, как и где он встретил Бамбарея. А затем ему оставалось только поддерживать ментальную связь с сознанием испытуемого. Конечно, это требовало определенного напряжения, но на таком расстоянии подобное не представляло для трижды посвященного волхва особой сложности. Словно со стороны он видел, как из высокой волнующейся травы к берегу реки выехала большая прочная повозка, запряженная парой упитанных волов, а рядом с ней покачивался на верховой лошади и сам старый изверг. Как из повозки высыпали три женщины, вернее, старуха, молодая красавица и девочка лет пяти-шести, как принялись они разводить костер и стряпать… А потом началось самое интересное. Из-за прибрежных деревьев вышел совсем молоденький изверг… извержонок… в добротной, прочной одежде и направился к стоянке актеров. Все они повернулись в его сторону, даже малышка, купавшаяся до того в реке. Он приближался к старому актеру, возившемуся с мясом и овощами, но при появлении извержонка отложившему нож и поднявшемуся с песка. Мальчишка подошел ближе… и у Ратмира не осталось сомнений — это был Вотша, повзрослевший, возмужавший, но Вотша!

А затем… Ратмир открыл глаза и глубоко вздохнул. Его рука, протянутая вперед, в сторону старика, упала вдоль тела, и в то же мгновение ноги старого актера подкосились, и он рухнул на пол, глухо ударившись головой о деревянный настил. А трижды посвященный волхв повернулся к Искору и глухо выдохнул непонятные для остальных слова:

— Это был Вотша!

Искор прорычал что-то нечленораздельное, а потом, словно бы через силу, спросил:

— Так что же мне делать теперь?!

Ратмир немного подумал и ответил:

— Мы убедились, что Вотша жив, значит, его можно найти. За насколько дней, прошедших с момента его бегства, он не мог далеко уйти. Но вам, всем троим… лучше вернуться в свои стаи, извержонок вас знает, и, если вы появитесь поблизости, он либо уйдет, либо спрячется.

— Но, может быть, тебе понадобятся помощники?.. — попробовал возразить Искор, однако Ратмир отрицательно покачал головой:

— Если мне понадобятся помощники, я смогу их найти! Уходите!

Это был уже приказ, и Искор покорно опустил голову, повернулся и направился к выходу из комнаты. Уже на пороге его догнал голос Ратмира:

— Всеславу передай, что он не выполнил моего поручения!

Искор на секунду замер в дверном проеме, словно подтверждая, что слышал последние слова волхва, и вышел наружу.

Ратмир повернулся к Торопу и с вымученной улыбкой спросил:

— Ты понял все, что я делал?

— Нет, наставник, — честно признался тот.

— Тогда позже мы поговорим на эту тему, а сейчас возвращаемся во дворец, мне надо отдохнуть до обеда. Подойдите ко мне.

Последняя фраза относилась и к Торопу, и к Хвосту. Оба молодых человека шагнули к Ратмиру, и он, положив тяжелые руки им на плечи, словно бы обрел опору.

Они вышли во двор, и Вран немедленно подвел коней к крыльцу. Спустя полчаса Ратмира ввели в спальню его апартаментов и уложили в постель, Хвост не успел его раздеть, как трижды посвященный волхв провалился в сон!

Однако за пять минут до начала обеда Ратмир вошел в трапезную! Увидев его, правитель Ласта удивленно воскликнул:

— А мне передали, что наш гость устал и вряд ли сможет выйти к столу!

— Нет, — улыбнулся в ответ Ратмир. — Я же обещал тебе, что буду к обеду, а я свои обещания выполняю всегда!

— В таком случае, прошу к столу! — вернул улыбку Ловель.

За обедом у правителя города собралось семь человек. Кроме Ратмира, были все четыре друга Ловеля, а также его отец, вожак стаи западных вепрей, с двумя ближними дружинниками. Разговор за столом поначалу шел о мелких обыденных делах, но по быстрым настороженным взглядам, которые бросали на него сотрапезники, Ратмир понимал, что их очень интересуют результаты проводимого им расследования. И тем не менее с расспросами к нему никто не лез. Наконец, когда все незначительные темы были исчерпаны, отец Ловеля, Рогволд, вдруг воскликнул:

— А знаете, какое странное происшествие случилось в моих землях?! — Он оглядел сидящих за столом и, уловив интерес, продолжил: — Есть у меня один старый изверг, зовут его Клапп, он… — Тут вожак западных вепрей слегка запнулся, а потом сообщил, как о чем-то незначительном: — Он оказывает мне иногда незначительные услуги и очень этим гордится. Так вот, дней пять назад он поехал по… делам в Ярей, есть такой городок на реке Эйне. Там как раз ярмарка проходила, он и решил посмотреть, не подвернется ли что-нибудь интересное. Как водится, взял с собой помощников, а они у него, надо сказать, ребята здоровые, любому бока обломают!..

Тут вожак как-то странно хохотнул и поправил сам себя:

— Хотя теперь надо говорить «могли обломать». Прикончили их там, а самого старикашку едва живого выпустили! Но самое интересное не это! Я послал своих людей разузнать, кто этого старичка обидел, и мне доложили, что вечером, когда все и произошло, он встречался в таверне «Золотое яйцо» с каким-то… сказителем! Сказитель этот — совсем молодой парнишка, пришел вроде бы с Севера, из стаи северных лис, и может ловко сочинять стихи…

Ратмир при этих словах поднял голову и переспросил:

— Умеет сочинять стихи?!

— Вот именно, трижды посвященный! — воскликнул вожак, польщенный тем, что высокий гость обратил внимание на его рассказ. — Нашлись даже изверги, которые слышали, как этот… э-э-э… Ёкуль из Норникса, так он себя называл, сочинил стишок про тамошнего паромщика! Да такой стишок, что паромщик перевез его через Эйну бесплатно!

— Надеюсь, этот сказитель, — улыбнулся Ратмир, — украсит твой двор.

Но вожак западных вепрей вдруг помрачнел и с некоторым раздражением ответил:

— К сожалению, этого… Ёкуля не удалось отыскать!

— Вот как?! — удивился трижды посвященный волхв. — Куда ж он подевался?! Не мог же он за такой короткий срок уйти из земель западных вепрей?!

Рогволд только молча пожал плечами.

После обеда Ратмир и Рогволд вышли из дворца правителя города в сад, расположенный позади здания и обнесенный высокой каменной изгородью. Немного пройдя по аллее между уже увядшими клумбами, Ратмир поинтересовался:

— Когда ты думаешь вернуться к себе?

Рогволд бросил на волхва чуть удивленный взгляд и ответил после короткого раздумья:

— Наверное, завтра-послезавтра, дел в Ласте у меня нет, так что задерживаться дольше не имеет смысла. Но… чем вызван твой вопрос?

— Меня заинтересовал этот твой… сказитель. Сейчас нечасто можно встретить хороших поэтов, тем более среди молодежи. Согласись, это большая редкость. Правда, я знавал одного такого поэта, но он был не с Севера.

— Мне понятен твой интерес, — кивнул вожак, — но мы не смогли этого сказителя найти…

— Вот я и думаю, — подхватил фразу собеседника Ратмир, — отправиться с тобой, переговорить с твоим… пострадавшим стариком, с паромщиком… Может быть, мне удастся напасть на след этого… сказителя?..

— Я с удовольствием приму тебя в своих землях, трижды посвященный! — не скрывая радости, воскликнул Рогволд. — Но поверь, мои люди допросили самым тщательным образом всех, кто видел Ёкуля из Норникса. Никаких зацепок нет. Он вроде бы рассказывал, что его послал вожак стаи северных лис Торин Ледник странствовать по свету, чтобы затем он написал какую-то… то ли поэму, то ли сагу. Знаешь, у этих северян такие странные, незапоминающиеся названия!

— Может быть, он сказал — флокк?.. — с едва заметной улыбкой спросил Ратмир.

— Точно! — воскликнул Рогволд. — Именно флокк, хотя я совершенно не представляю, что это такое!

— Это довольно сложная поэтическая форма, — пояснил волхв. — Именно из-за ее сложности мало кто может использовать ее, но на Севере она весьма популярна. И если этот Ёкуль владеет такой формой, он действительно умелый сказитель!

— Ты раззадорил мое любопытство! — возбужденно проговорил вожак. — Надо будет вновь заняться его поисками!

— Значит, завтра утром мы выезжаем? — спросил Ратмир.

— Да! — согласился Рогволд и добавил: — Причем рано утром!

Однако выехать они смогли только после завтрака. Рогволд допоздна засиделся с сыном, обсуждая общие проблемы и пытаясь уговорить правителя Ласта принять участие в какой-то своей вылазке против соседей, так что на следующий день он поднялся поздно. А кроме того, Ловель не хотел отпускать высокого гостя, пока тот не позавтракает. Так что, когда кавалькада всадников, сопровождаемая шестью могучими вепрями — дружинниками Рогволда, повернувшимися к миру родовой гранью, выехала из Ласта, уже кончался час Жаворонка.

Впрочем, ехать им было совсем недалеко — от Ласта до границы владений западных вепрей было чуть больше пятнадцати километров, так что не прошло и двух часов, как всадники увидели первую деревню, подвластную Рогволду. И тут Ратмир повернулся к вожаку:

— Ты со своими вепрями возвращаешься в столицу?

— Да, конечно! — удивленно отозвался Рогволд.

— Тогда я здесь с вами попрощаюсь, мы пойдем в Ярей. Я ведь правильно понял, что тот побитый старичок… Клапп, кажется, в этом городке обретается?

— Но… я думал, ты погостишь у меня, — разочарованно протянул вожак западных вепрей и тут же с надеждой добавил: — Поиски сказителя я организую!

— Эти поиски будет проще организовать, если мы соберем исчерпывающую информацию об этом сказителе! Я тоже прибуду в твою столицу, но чуть позже.

— Тогда возьми провожатого. — Рогволд повернулся в седле и крикнул: — Смарт! — а затем снова обратился к Ратмиру: — Смарт родом из Ярея и всю округу отлично знает. Он тебя проведет кратчайшей дорогой!

К лошади вожака тем временем приблизился здоровенный матерый вепрь и, подняв рыло, приготовился слушать приказ. Рогволд наклонился в седле и проговорил, отчетливо произнося слова:

— Доведешь трижды посвященного Ратмира до Ярея. Когда он закончит там свои дела, проводишь в столицу, в мой замок!

Вепрь мотнул головой, словно подтверждая, что понял приказ, затем поднял крошечные глазки на Ратмира, издал звук, похожий на рычание, и, мгновенно развернувшись, бросился прочь с дороги. Ратмир, Тороп и Хвост пришпорили лошадей и устремились следом.

Вожак западных вепрей, проводив взглядом удалявшегося прочь от дороги трижды посвященного служителя Мира, повернулся к своему главному советнику, Варду, и, прищурив глаз, задумчиво протянул:

— А с чего это трижды посвященный служитель Мира, член Совета посвященных — птица ох какого высокого полета, вдруг так заинтересовался каким-то сказителем из стаи северных лис, да к тому же еще и извергом? А перед этим лично предпринял расследование бегства какого-то извержонка-актеришки?! Ты припомнишь хотя бы один случай, когда член Совета посвященных лично гонялся за какими-то вонючими извергами?!

— Я обратил внимание на то, что во время вчерашнего обеда у твоего сына трижды посвященный Ратмир вступил в нашу беседу, только после того, как ты упомянул, что мастера Клаппа покалечил молодой изверг, слагающий стихи, — таким же задумчивым тоном отозвался Вард.

— А ты когда-нибудь встречал изверга, который слагал бы стихи?! — тут же подхватил мысль своего советника вожак. — Мне кажется, этот… сказитель — весьма интересная фигура… Надо бы нам с ним познакомиться поближе!

— Особенно если этот сказитель и этот… актер — один и тот же изверг, — усмехнулся Вард, и Рогволд взглянул на него с внезапным пониманием.

— Может быть, именно поэтому наш высокий гость так интересуется ими обоими? — добавил советник, глядя прямо в глаза своему князю.

— Кажется, я напрасно оставил поиски этого… сказителя, — задумчиво проговорил вожак стаи западных вепрей и, круто развернувшись в седле, гаркнул во все горло:

— Алекс, Барбью, ко мне!!!

Около лошади князя тут же появились два огромных вепря.

— Как звали того извержонка, с которым видели сказителя на ярмарке?! — не поворачивая головы, поинтересовался Рогволд, и Вард тут же подсказал:

— Житырь… Живет в деревеньке Сутше, недалеко от Ярея с этой стороны Эйны.

— Слышали?! — обратился Рогволд к вепрям и, не дожидаясь подтверждения, продолжил: — Пойдете в Сутшу, разузнаете, где сейчас находится этот извержонок… Житырь. Если он дома, попробуйте узнать, куда подевался его знакомый сказитель из стаи северных лис… Только смотрите, особо не усердствуйте, а то я вас знаю — всю деревню на дыбы поставите.

Однако последние слова он сказал уже вслед вепрям, которые быстрой рысью бросились вслед ускакавшему волхву и его спутникам. А вожак стаи западных вепрей неторопливо двинулся по дороге в сторону своей столицы.

Вепрь, которого Рогволд дал Ратмиру в проводники, стремительно несся краем вспаханного под зиму поля, обходя стоявшую впереди деревню. Всадники, вытянувшись цепочкой, скакали за ним. За деревней вепрь свернул в рощу, продрался сквозь кусты и вышел на узкую тропу, петлявшую среди зарослей бузины и орешника. Однако постепенно кустарник пропал, уступив место высоченным серым елям, а светлая невысокая рощица превратилась в темный сумрачный бор.

Несмотря на казавшийся стремительным бег огромного животного, лошади без натуги поспевали за ним. Оказавшись в лесу, всадники перестроились, теперь первым скакал Хвост, за ним Ратмир, а замыкал кавалькаду Тороп. Так они мчались около полутора часов, лошади начали уставать, а вот вепрь, казалось, не знал усталости. Прошло еще около получаса, и вдруг бор кончился, и они выскочили на кочковатый, поросший мелким кустарником луг. Впереди блеснула серебром неширокая река, и всадникам стало ясно, что вепрь направляется именно к ней, вернее, к настилу паромной переправы. Спустя десять минут они уже были на пароме.

Паромщик, огромный изверг с изуродованной багровым шрамом левой щекой, завидев приближающихся всадников и стремительно несущегося впереди них вепря, заорал и замахал здоровенными кулаками, сгоняя с парома собравшихся там извергов, а те и не думали протестовать. Они и сами поспешно убирались с настила, а некоторые даже просто прыгали в воду.

Как только вепрь и всадники оказались на пароме, паромщик проорал команду гребцам и тут же склонился в глубоком поклоне, бормоча басом:

— Господа, вы будете немедленно переправлены на тот берег. Я не задержу вас ни на минуту!

— Подойди ближе! — приказал Ратмир, и изверг приблизился странно мелким, подпрыгивающим шагом.

— Назови свое имя! — отдал новый приказ Ратмир, когда изверг остановился в трех шагах от его лошади.

— Твид, господин, — прогудел паромщик и поклонился.

— На твоем пароме несколько дней назад переправлялся извержонок, назвавшийся Ёкулем из Норникса? — спросил трижды посвященный, и физиономия изверга тут же перекосилась. Однако ответил он все с тем же почтением:

— Да, господин, мальчишка с таким именем действительно переправлялся на моем пароме.

— И ты действительно перевез его… бесплатно?! — усмехнулся Ратмир.

— Да, господин, мне стало его жалко… идет издалека, средств, видимо, совсем нет… — на ходу придумывал Твид, но Ратмир перебил его:

— Ты помнишь стихи, которые он сочинил про тебя?!

Темно-багровый румянец проступил на задубелых под ветром и солнцем щеках изверга, а его голос наполнился хриплой яростью, хотя он и старался себя сдерживать:

— Нет, господин, я не запомнил стихи, которые сочинил этот молодой мерзавец!

— Жаль… — медленно протянул трижды посвященный волхв. — Это стихотворение, возможно, помогло бы мне найти его…

— Найти? Зачем? — неожиданно спросил Твид и тут же понял, что переступил границы дозволенного для него. Грузно упав на колени, он склонил голову и забормотал: — Прости, господин, я виноват!.. Я виноват! — И в его голосе звучало неподдельное рыдание!

— Перестань, — брезгливо проговорил Ратмир. — Никто не собирается тебя… наказывать!

Изверг замолчал, но с колен не поднялся, словно опасаясь, что это сочтут еще худшим непочтением, чем уже допущенное им.

В этот момент паром ткнулся передним бортом в причал противоположного берега, и вепрь, не дожидаясь, когда он будет закреплен, перемахнул на доски настила. Ратмир и его свита последовали за своим проводником, но на окраине города, у забора первого дома, вепрь остановился и с огромным трудом, запинаясь после каждого слова, произнес:

— Дальше не пойду… Буду ждать здесь…

— Но нам надо найти дом изверга Клаппа! — чуть свысока произнес Ратмир, давая понять многогранному, что тот не выполняет поручение своего вожака. Однако вепрь мотнул из стороны в сторону своей огромной головой и ответил:

— Красный дом на площади ярмарок… — После чего он отвернулся, отошел с дороги и повалился на бок под забором.

Ратмир посмотрел на спутников, пожал плечами и послал лошадь дальше.

Впрочем, поиски не заняли у них много времени. Дорога, по которой они поднимались от пристани в городок, сама привела их на площадь, где они сразу же увидели и двухэтажный дом, выкрашенный в необычный красный цвет.

Едва Ратмир остановил свою лошадь перед этим домом, как следовавший за ним Хвост скатился с коня и бросился внутрь. Спустя минуту он выскочил обратно и доложил:

— Изверг Клапп находится здесь, но прислуга сказала, что он без чувств — никого не узнает и ни с кем не разговаривает!

— Ничего, — усмехнулся трижды посвященный волхв, соскакивая на землю и бросая поводья Хвосту. — Мы его приведем в чувство! — И кивнув Торопу, чтобы тот следовал за ним, прошел внутрь дома.

В прихожей их встретил старый слуга-изверг, который, увидев белую хламиду трижды посвященного служителя Мира, упал на колени и уткнулся лбом в пол.

— Веди к хозяину! — резко бросил Ратмир, останавливаясь перед склоненным извергом. Тот молча вскочил на ноги и посеменил в глубь дома, даже не оборачиваясь, чтобы посмотреть, следует ли за ним страшный, невозможный гость. Открыв дверь в конце анфилады из трех просторных комнат, старый изверг снова склонился в поклоне, словно боясь показать великому волхву свое лицо.

Ратмир вошел в открытую дверь и оказался в небольшой спальне, где на высокой пышной постели лежал с закрытыми глазами старик. До подбородка его закрывало одеяло, голову, по самые брови, прикрывал глубоко надвинутый колпак, так что видны были только нос, изрезанные морщинами лоб и щеки, тонкие, с синеватым оттенком губы да закрытые глаза с чуть подрагивающими веками. Ратмир остановился около постели, с минуту разглядывал лежащего изверга, а затем протянул руку и положил ладонь на закрытые глаза старика.

С минуту ничего не происходило, а затем в тишине комнаты раздались три странных, непонятно на каком языке сказанных слова. Веки старика под ладонью волхва дрогнули. Ратмир убрал руку с лица изверга и увидел широко открытые глаза, бездумно глядящие в потолок.

— Ты меня слышишь? — негромко, странным, «мертвым», лишенным эмоций голосом спросил волхв.

И старый изверг, почти не шевеля губами, ответил:

— Да… господин…

— Ты знаешь, кто я? — задал новый вопрос Ратмир.

И снова последовал ответ:

— Да… господин…

— Где с тобой сделали… это?

— В таверне «Золотое яйцо»… господин…

— Кто с тобой сделал… это?

— Ёкуль из Норникса… сказитель из стаи северных лис… господин…

— Зачем ты пришел в таверну «Золотое яйцо»?

— Я пригласил в эту таверну Ёкуля из Норникса… сказителя из стаи северных лис… господин…

— Зачем ты пригласил его?

— Чтобы он почитал свои стихи…

— Ты был в таверне один?

— Нет… господин…

— Кто был с тобой?

— Двое моих слуг… господин…

— Где их можно увидеть?

— Они мертвы… господин…

— Отчего они умерли?

— Их убил Ёкуль из Норникса… сказитель из стаи северных лис… господин…

— Он настолько силен?

— Нет… господин… он совсем еще молод… Но он умеет побеждать…

— Он напал на вас?

— Нет… господин… он защищался…

— От кого?

— От меня и от моих слуг… господин…

— Зачем вы напали на него?

— Он — не Ёкуль… не сказитель… Он бродяжка… Я хотел схватить его и отдать вожаку нашей стаи… господин…

— Откуда ты узнал, что он не сказитель? Он не может слагать стихи?

— Он может слагать стихи, я сам это слышал… но… Настоящий Ёкуль из Норникса умер… Я знаю это… господин…

— Почему ты хотел отдать изверга вожаку вашей стаи?

— Вожак дает мне за бродяжек монеты…

— Зачем нужны бродяги вожаку вашей стаи?!

— На них испытывают зелье… господин…

— Какое зелье?

И вдруг после этого вопроса неподвижное тело старого изверга дернулось, словно его ударили невидимым хлыстом. Он натужно захрипел, и Тороп, напряженно следивший за этим странным, каким-то потусторонним диалогом, испугался, что старик сейчас испустит дух, но Ратмир повторил свой вопрос, причем голос его «помертвел», потерял эмоциональную окраску еще больше:

— Какое зелье?

Хрип в горле старика немедленно стих, и он ответил:

— У нашего вожака есть зелье, которое может вернуть многогранье извергу… господин…

Последовала долгая пауза, словно трижды посвященный волхв не мог принять такой ответ, словно он не верил в то, что именно эти слова произнес старый изверг. Лицо Ратмира побледнело, а широко раскрытые глаза на секунду остекленели. Но затем снова раздался его голос:

— Откуда ты это знаешь?

— Я подслушал разговор вожака с… призраком… господин…

— Что это за призрак?

— Он живет в подземелье замка нашего вожака… Я знаю всех, кто живет в замке, но человека с таким голосом я не видел… Его никто не видел… но он говорит с вожаком… Я слышал… Они обсуждали зелье… господин…

— Расскажи, когда и что именно ты слышал!

— Это было около полугода назад, господин. Я пришел за причитающимися мне монетами… Меня отвели в подземелье замка и оставили в комнате, рядом с сокровищницей… сказали, что вожак сейчас придет. Я ждал… долго ждал, но вожак все не шел. Тогда я решил уйти и прийти позже… Я шел по коридору подземелья к выходу и за одной из закрытых дверей услышал разговор… Говорил князь Рогволд… громко, и… призрак… страшно!.. О-о-о, этот голос я запомнил на всю жизнь!.. Такого голоса я больше ни разу не слышал… Князь спрашивал, когда зелье будет готово, а голос отвечал, что ему нужны еще изверги для испытаний, что они слишком быстро умирают, и зелье не успевает подействовать… Он сказал, что надо что-то изменить в составе зелья и структуре сопроводительного заклинания… А чтобы затем испытать измененное зелье, нужны еще изверги… Я слушал недолго… Я испугался… Я вернулся в комнату рядом с сокровищницей и никому не рассказал о слышанном… Только Ёкулю из Норникса… господин…

Несколько мгновений длилось молчание, словно трижды посвященный волхв раздумывал над следующим вопросом, а потом он вдруг как-то странно фыркнул, и… глаза старика-изверга закрылись, а дыхание стало прерывистым, со свистом.

Волхв отвернулся от постели и, поглядев на Торопа тяжелым взглядом, проговорил:

— Срочно едем к Рогволду!

Старик за его спиной вдруг натужно захрипел, и Тороп, бросив взгляд в его сторону, спросил:

— Наставник, разве ты ему не поможешь?!

— Извергу? — удивленно переспросил Ратмир и тут же с усмешкой ответил: — Нет. Он уже мертв!

К Сутше посланные Рогволдом вепри вышли, когда час Медведя переходил в час Змеи. Остановившись на опушке небольшого леска, они повернулись к Миру человеческой гранью и принялись рассматривать деревню, разбросавшую свои немногочисленные домики вдоль берега реки. Эйна в этом месте делала крутую петлю, так что окружала деревню практически с трех сторон.

Вепри долго рассматривали деревню, после чего тот, что был повыше ростом, заметил:

— Удобное местечко!

— Если б нас было пятеро, можно было бы накрыть всех извергов разом, и тогда никто из них не ушел бы, — согласился второй, на что первый с усмешкой ответил:

— Я, Барбью, имел в виду совсем другое… Если извергов отсюда убрать, здесь можно поставить неприступный замок и с небольшим гарнизоном держать за горло всю округу!

— Ты, Алекс, известный стратег, — усмехнулся Барбью. — Но лучше подумай, как нам поймать этого… Житыря так, чтобы не всполошить всю деревню?

— Сначала нам нужно раздобыть одежду, — начал излагать свой план Алекс. — Для этого в сумерках, которые наступят очень скоро, мы проберемся в ближний дом. Там же мы узнаем, в котором доме обретается извержонок, и попозднее, в час Вепря, нагрянем к ним. Тут-то, со сна, он нам все и расскажет!

— Принимается, — согласился Барбью и улегся на траву под кустом так, что его совершенно скрыли клонящиеся к земле ветки. — А я до сумерек посплю, прошлой ночью мне совсем не довелось отдохнуть…

— Опять с извергинькой кувыркался? — с ноткой зависти поинтересовался Алекс. — И где ты их только находишь?

— А что мне их искать… — лениво отозвался Барбью. — Они меня сами находят.

Он закрыл глаза и почти сразу мерно засопел, но Алекс знал, что это видимая беспечность — вепрь всегда настороже.

Сам Алекс спать не хотел. Вместо этого он, мягко и совершенно бесшумно ступая по короткой траве, направился в глубь леска, внимательно прислушиваясь к лесным звукам. Минуты через три, когда он уже довольно далеко отошел от своего товарища, его чуткие уши уловили среди обычной лесной щебетни человеческий голос… женский голос. Он, быстро сориентировавшись, пошел на этот голос и вскоре увидел трех молоденьких девушек-извергинь, неторопливо передвигающихся среди деревьев. Они, видимо, собирали грибы, поскольку в руке у каждой были небольшие корзины. Разойдясь шагов на сорок-шестьдесят, они время от времени перекликались или радостно вскрикивали, словно сообщая своим подружкам о находке. Алекс захотел развлечься — повернуться к Миру родовой гранью и напугать извергинь, но затем ему в голову пришла другая мысль. Прячась за кустами, он начал подкрадываться к одной из них. Улучив момент, когда она наклонилась за очередной находкой, Алекс шагнул сзади и, обхватив ее одной рукой поперек тела, второй зажал рот. Девушка дернулась было, но сразу поняла, что ей не вырваться, и замерла, выронив свою корзинку. Алекс быстро и бесшумно нес свою жертву сквозь лесную чащу, пока голоса ее подружек совсем не стихли, а затем опустил девушку на траву, убрал свою ладонь с ее рта и повернул ее на спину.

Она была недурна. Увидев перед собой голого мужчину, она страшно побледнела и попыталась, отталкиваясь от земли ногами, отползти в сторону, но Алекс мгновенно схватил ее за плечи и тихо предупредил:

— Не дергайся, хуже будет.

Девушка снова замерла. В ее широко раскрытых глазах плескался ужас. Алекс довольно усмехнулся и все так же тихо спросил:

— Ты из Сутши?

Девушка утвердительно кивнула.

— Ты знаешь Житыря?

Последовал новый кивок.

— В каком доме он живет?

Девушка попыталась ответить, но от страха спазм перехватил ей горло, и из него вырвался только слабый, нечленораздельный хрип.

— Ты что, немая? — с новой усмешкой поинтересовался вепрь.

Девушка отрицательно помотала головой, и тогда Алекс, мгновенно став серьезным, злобно прошипел:

— Тогда почему не отвечаешь?!

Тело девушки напряглось, словно она всеми силами пыталась вытолкнуть из горла застрявший там ком, и она едва слышно просипела:

— Житырь у самой реки живет… возле дома колодец, а на окнах голубые ставни.

— Кто еще живет в этом доме? — снова сменив тон на ласковый, спросил вепрь.

— Его отец, мать и сестра, — чуть более внятным голосом ответила девушка.

— Ну вот, — удовлетворенно пробормотал Алекс. — И ничего страшного.

Он протянул руку и легонько похлопал девушку по щеке, затем положил ладонь ей на горло и прошептал, склонившись над ее лицом:

— А теперь мы поиграем.

И, удерживая свою жертву одной рукой, второй рывком задрал ей юбку.

Часа два спустя вепрь неторопливо шагал назад, к опушке леса, где отдыхал его товарищ. Он ощущал полное внутреннее умиротворение, а перед его мысленным взором стояло бездыханное тело в разодранной одежде, с широко раскинутыми ногами, запрокинутой головой и почерневшим под его рукой горлом…

Барбью уже проснулся и, стоя за кустом бузины, растущим на самой опушке, внимательно разглядывал затихающую в вечерних сумерках деревню. Шаг Алекса был совершенно бесшумным, однако, когда до Барбью оставалось метров пять, он оглянулся и внимательно посмотрел на своего товарища. Затем его взгляд снова обратился в сторону деревни, и он негромко сказал:

— Пожалуй, уже можно спускаться.

Алекс остановился рядом и тоже посмотрел на лежащую перед ними деревню. На противоположном ее краю, почти у самой околицы, стоял довольно большой дом, рядом с ним виднелся ворот колодца, а на белеющих в вечернем сумраке стенах голубели ставни.

— Нет, — покачал он головой. — Подождем еще немного, а потом пойдем вон в тот дом с голубыми ставнями. Тот, что у колодца.

Барбью молча взглянул на своего товарища, и Алекс пояснил:

— Пока ты отдыхал, я провел разведку. Житырь живет как раз в этом доме с отцом, матерью и… сестрой.

— С сестрой? — Барбью бросил на Алекса еще один, заинтересованный взгляд. Тот утвердительно кивнул, и вепрь добавил: — Мне кажется, сложностей с мальчишкой у нас не будет.

Через полчаса в уже густых сумерках они спустились к реке и берегом, по кромке воды, добрались до огорода, лежавшего позади дома с голубыми ставнями. Затем, шагая между грядок с капустой, они поднялись к дому, в котором светились только два окна. За одним из них мелькала тень извергини — она, видимо, мыла и убирала посуду после ужина, во втором можно было разглядеть девушку, что-то шившую за столом.

— Ну что, пошли? — едва слышно прошептал Алекс.