Плевать на все с гигантской секвойи Вильмонт Екатерина
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Мама, у тебя, оказывается, есть муж! – встретил Марину возмущенный вопль девятилетнего сына.
– Какой муж? Ты о чем? – нахмурилась она.
– Ты забыла паспорт! И там написано, что ты замужем за каким-то Питером Хольманом! Кто это такой?
– Ну ты сам уже понял, что муж! – пожала плечами Марина.
– А где же он?
– Почем я знаю!
– Мама, ты можешь говорить по-человечески?
– Вообще-то могу, но только попозже, когда приму душ, поем и выкурю сигаретку! Ты способен выдержать все это?
– Мама!
– Мишка!
– Ну мама!
– Ну Мишка!
– Скажи только одно – это мой папа?
– Что за бред?
– Ничего не бред! Ты вышла за него замуж задолго до того, как я родился!
– Ну и что?
– Никакого другого мужа в паспорте у тебя нет…
– Да какое значение имеет дурацкий паспорт? Если хочешь знать, дети появляются на свет совершенно независимо от паспорта!
– Можешь мне не рассказывать, как дети появляются на свет! Не хуже тебя знаю!
– Мама дорогая! Как интересно! Но ты поделишься со мной своими знаниями, когда я приму душ! Все!
– Мама, так нечестно! – взвыл Мишка.
– Думаешь? Ладно, в двух словах, чтобы ты от меня отвязался. Я действительно была замужем за этим самым Питером и жила с ним в Швейцарии. А потом встретила твоего папу, влюбилась до полусмерти и уехала в Россию, родила тебя, а папа вскоре попал в аварию, ну ты же все это знаешь.
– Но почему же ты с этим швейцаром не развелась?
– Швейцарцем, – поправила Марина. – Сначала он не давал мне развод, а потом уже не до того было.
– А теперь?
– Что – теперь?
– Почему ты теперь с ним не разводишься?
– А черт его знает… Возиться неохота… К тому же это, наверное, дорого, если по моей инициативе… Да и вообще, жуткая канитель.
– Ты поэтому не женишься с Игорем?
– А ты хочешь, чтобы я вышла замуж?
– Честно? Нет, не хочу!
– Вот и я не хочу! И печать в паспорте тут совершенно ни при чем! А вообще-то, рыться в чужих вещах некрасиво, ты разве не знал? Все, закрыли тему, я иду в душ! А ты накрывай на стол!
Но осуществить свое намерение ей опять не удалось. В дверь позвонили.
– Кого это черт принес? – проворчала Марина. И пошла открывать. На пороге стояла соседка со второго этажа – Надежда Романовна.
– Марина, я просто не могу молчать! – с места в карьер начала она. – Ты должна призвать сына к порядку! Он ведет себя просто безобразно! Ему только девять, а что будет, когда он вырастет! Ты должна обратить внимание!
– В чем дело? – сухо спросила Марина.
– Он торгует животными!
– Какими животными? – испугалась она.
– Котятами! Стоял сегодня у метро и продавал котят!
– Каких котят?
– Откуда я знаю? Но сам факт!
Марина оглянулась. Мишка где-то затаился. Но она была уверена в сыне. Раз он продавал котят, значит, так было нужно.
– Ну сам факт тревоги у меня не вызывает! Вот если бы он котят мучил, дело другое, а если продавал… Не вижу никакого криминала!
– Но если бы ты была при этом! – продолжала негодовать соседка. – Он стоял у метро и кричал во весь голос: «Люди добрые, купите котенка! Он осиротел! Ему плохо и одиноко! Скрасьте его горькую жизнь!»
– И что, покупали? – улыбнулась Марина.
– Откуда я знаю! Я была просто возмущена! С таких лет торговать на улице! И к тому же котята могут быть заразными! А если у них стригущий лишай? Он же мальчик из приличной семьи! Вроде как! – не удержалась соседка. – Конечно, без отца его и выпороть некому! А ваша нянька…
– Надежда Романовна, спасибо за сообщение, – едва сдерживаясь, чтобы не выпихнуть мерзкую бабу, ответила Марина. Она знала, что лучше не вступать с этой особой в открытую войну. – Я приму меры!
– Вот-вот, прими меры, пока не поздно, а то не успеешь оглянуться, как твой сы€ночка бандюганом станет!
С этими словами она удалилась, правда сильно разочарованная. Ей хотелось своими глазами видеть и своими ушами слышать, какие именно меры примет эта нахалка к своему избалованному сынишке. Из таких балованных самые отпетые и вырастают!
– Михаил, где котят взял? – со смехом спросила Марина.
– У Ленки во дворе кошка под машину попала, а у нее пять котят осталось, маленьких совсем, вот мы и решили их продать в хорошие руки.
– Продали?
– Да! Можешь себе представить, за полтора часа всех пристроили!
– И почем брали за штуку?
– По двадцать рублей! Ленка хотела даже по десять продавать, но я подумал, если слишком дешево, это может показаться подозрительным, а дороже… Мы боялись, что дороже могут не раскупить… Мам, ты что, не сердишься?
– А почему я должна сердиться? – засмеялась Марина. – По-моему, чрезвычайно гуманная акция – продать осиротевших котят! Все, я в душ! Что у нас на ужин?
– Голубцы! Алюша ушла к своей Антонине.
– Голубцы? Сойдет! Сунь в микроволновку.
– Сколько тебе?
– Два!
Стоя под душем, она думала, что, пожалуй, и в самом деле надо развестись, но при мысли о каких бы то ни было контактах с Питером ее начинало тошнить. Ничего, когда-нибудь он сам захочет жениться и тогда подаст на развод, а я и так проживу… Не тронь говно, как говорится… Но, слава богу, явление Надежды Романовны сбило Мишку с этой скользкой темы. Конечно, парню в таком возрасте уже нужен отец. Только где его взять, отца, достойного такого сына? В конце концов, он же общается с Игорем, они, можно сказать, дружат, так что он не вовсе лишен мужского общества и влияния. Надо, наверное, согласиться и поехать все-таки отдыхать втроем, Игорь давно предлагает… Да, это правильно. Хотя сначала надо спросить у Мишки, он может и не захотеть.
Она вообще любила думать под душем, одно время только под душем это ей и удавалось. Теперь она думала о том, что вот Мишка и вырос… Неужели это первый звоночек? Он всегда был на редкость беспроблемным ребенком. Здоровым, веселым, покладистым, очень способным. Но скоро начнутся трудности переходного возраста, а там, не успеешь оглянуться, армия… При мысли об этом у нее всегда начинало болеть сердце. И кто знает, как мальчик изменится, превращаясь в юношу? Вдруг перестанет учиться, свяжется с дурной компанией… Все-таки у нас неполная семья, а дети из неполных семей чаще попадают в плохие компании… Да, конечно, он меня любит, он чудесный сын. Но ведь это пока! Он еще маленький, но совсем скоро станет большим… А у меня с каждым днем все больше работы, и я не имею права отказаться от нее, я должна хорошо зарабатывать и не просто на безбедную жизнь, я обязана иметь деньги в запасе, если вдруг понадобится откупить Мишку от армии или, не дай бог, от тюрьмы… Подростки иной раз по глупости могут угодить за решетку, и потом вся жизнь пойдет под откос… От этих мыслей ее затрясло, она поскорее натянула махровый халат и выскочила из ванной – убедиться, что Мишка тут, что он еще маленький и пока можно быть спокойной…
– Мам, а ты была уже у Кудашева?
– Ой, Мишка, это тихий ужас! – простонала она, засунув в рот кусочек голубца.
– Почему?
– Там такая безвкусица, не могу тебе передать! Сочетания – хоть стой, хоть падай! Лепнина, колонны, а при этом диваны с обивкой как у тети Вали с третьего этажа, малахитовые вазы, одним словом – жуть.
– Но он же тебя пригласил, значит, хочет все поменять.
– Да ничего подобного! Он присоединил к своей квартире еще одну и хочет ее обставить. Он собрался жениться…
– Ой, правда, а на ком?
Алексей Кудашев был популярным телеведущим. Совсем молодой человек из провинции, очень одаренный и сексапильный, имел весьма смутные представления об эстетике интерьера, но кто-то рекомендовал ему Марину Зимину в качестве модного и стильного декоратора, к тому же не безумно дорогого.
– А ты возьмешься? – продолжал допытываться сын.
– Надо бы, наверное, но, боюсь, я это не потяну. Он ровным счетом ничего не понимает, ему кажется, что у него все выше всяких похвал…
– Но ты пока не отказалась?
– Пока нет. Сказала, что подумаю.
В этот момент зазвонил телефон.
– Ты дома? – спросил Мишка.
– Дома, – вздохнула Марина.
Но оказалось, что звонят Мишке. Он поболтал с приятелем, а потом вернулся к матери:
– Мам, я совсем забыл, звонил Игорь, велел напомнить, что вы завтра идете на какую-то свадьбу!
– Ой, господи, я совершенно забыла! Как же мне не хочется!
– Почему? Почему тебе не хочется?
– Да что за радость идти на свадьбу к незнакомым людям? Кошмар какой-то!
– Но Игорь же этих людей, наверное, знает?
– Он-то знает, вот и шел бы себе, а при чем тут я?
– Как – при чем? Ты красивая, а с красивой женщиной приятно пойти.
– Ну ты даешь! – засмеялась Марина.
– Нет, правда-правда! Он будет тобой гордиться! Я, между прочим, тоже тобой горжусь!
– И по этому поводу ты с Игорем солидарен?
– Ну вообще-то, я с ним по многим поводам солидарен!
– Ой, ты меня уморишь!
– Так ты пойдешь?
– Ну вы с Игорем так ставите вопрос, что мне ничего другого не остается! Ой, Мишка, я же совсем забыла! У нас новость! Мы с тобой дачу в наследство получили!
– Какую дачу?
– В том-то и дело, что я не знаю, но думаю, та еще развалюха! Мне ее двоюродная тетка завещала.
– А ты там никогда не была? На этой даче?
– Наверное, в детстве бывала, но просто не помню! Завтра хотела поехать, так тут эта свадьба дурацкая!
– Мамочка, миленькая, давай поедем посмотрим, мне так интересно! Свадьба же, наверное, вечером, а на дачу можно с самого утра, давай рано встанем и съездим, а? Это далеко?
– Да не очень. А что, пожалуй, и вправду съездим с утра, но думаю, я ее продам, эту дачу, на фиг она нужна, чужая развалюха? Продадим за сколько удастся и лучше смотаемся на Кипр, например, или в Испанию.
– А там есть сад?
– Мишка, я не знаю!
– А вдруг там большой сад и яблоки на яблонях растут?
– В начале мая яблони разве что цветут! – засмеялась Марина. – И потом, я ничего не понимаю в садоводстве! И вообще, терпеть не могу дачи.
Утром Марина проснулась в крайнем раздражении. Она мечтала в субботу отоспаться, привести в порядок кое-какие дела, может, сходить с Мишкой в зоопарк, а вместо этого надо сначала ехать смотреть какую-то халупу, а потом тащиться на чужую свадьбу. Фу!
– Мам, не злись!
– Я не злюсь, просто не люблю, когда нарушаются мои планы.
– А давай помечтаем!
– О чем?
– А вдруг там никакая не развалюха, а…
– А мраморный дворец с бассейном, так?
– Ну на фиг нам с тобой дворец? Нет, просто там окажется… окажется…
– Ну что, что там окажется?
– Такой дом, чтобы не надо было снимать дачу у этой противной Валентины…
Она внимательно посмотрела на сына. Мысль была более чем здравой.
– А что, Мишка, может, и правда… Мне это даже в голову не пришло. Чем черт не шутит!
– Мам, ты не знаешь, там речка есть?
– Мишка, я ничего не знаю! На месте разберемся. Ох, я забыла, мне бы надо в парикмахерскую сходить, в салон красоты, а то сегодня на свадьбу эту дурацкую…
– Ты и так красивая! Голову помоешь, оденешься – и будешь все равно лучше всех!
– Тебе так кажется, потому что ты меня любишь, – засмеялась Марина.
– Игорь тоже тебя любит, и ему должно так казаться, а на остальных наплевать.
Мне и на Игоря по большому счету наплевать, с горечью подумала Марина. Но говорить ничего не стала. Все-таки лучше пусть будет рядом хоть какой-то мужик. Мне он не больно-то нужен, а вот Мишке… Тем более у них неплохие отношения и Мишка к нему не ревнует. Да и вообще, ничего плохого в Игоре нет.
– Мам, это и есть наша дача? – срывающимся голосом спросил Мишка.
Они остановились у старого забора, за которым буйно разрослась черемуха.
– Вроде да. Улица Советская, дом семь. Значит, да.
Они вылезли из машины. Марина почему-то тоже разволновалась.
– Ты вспомнила? Мам, ты вспомнила? – тормошил ее сын.
– Да нет…
Они открыли калитку, запертую на проволочную петлю. Остро пахло черемухой. И старый дом за кустами вдруг страшно ей понравился. Он был действительно старый, но развалюхой не выглядел.
– Мама, какая красотища! Смотри, рамки на окнах какие красивые!
– Наличники, это называется – наличники, – задумчиво проговорила Марина.
Дом был деревянный, давно не крашенный, с верандой. Стекла на веранде местами были выбиты.
– А участок какой здоровый, мам! Ну идем же скорее в дом!
Она достала из сумочки ключи.
– Дай мне, я открою! – потребовал сын.
Они поднялись на крылечко. Мишка вставил ключ в замочную скважину.
– Мам, как ты думаешь, тут есть чердак?
– Конечно, есть, вон чердачное окошко. Зачем тебе чердак понадобился?
– На чердаке могут быть всякие старинные штуки, и еще тайны…
– А, понятно. Только пока ты на чердак не полезешь. Неизвестно еще, в каком там все состоянии, так и шею сломать недолго. Ну что ты замер, открывай!
Они вошли. На них пахнуло не затхлостью, как ожидала Марина, а приятным запахом сухого дерева. В доме было очень чисто. На полу лежали деревенские половички. Мебель была старая и некрасивая, но все производило странное впечатление ухоженности. Внизу были две маленькие комнатки, одна довольно большая, и кухня. Наверх вела устланная половичком лестница.
– Мам, пойдем наверх! Лестница крепкая!
Они поднялись на второй этаж. Там была одна очень большая комната, обшитая светлой вагонкой, но совершенно пустая. Два больших окна без занавесок. По-видимому, комнату отделали, но еще никто в ней не жил.
– Мамочка, миленькая, не надо продавать этот дом! Мамочка, ну пожалуйста! – взмолился Мишка. – Тут так клево!
– Да, я просто потрясена, с какой стати тетя Аня мне все это оставила? С ума сойти… Дом и вправду чудный!
– И мы не поедем к Валентине?
– Ну я не знаю, надо еще привести все в божеский вид… И потом, тут же нет ни ванной, ни сортира. Удобства на дворе. Я это терпеть не могу!
– Но ведь можно же сделать…
– О, знаешь, сколько это стоит? И потом, начнешь что-то одно делать, другое посыплется…
– Ну мама, сейчас ведь можно купить биотуалет!
– Боже! Какой ты умный! А ведь и вправду можно!
– А еще можно купить душевую, я видел рекламу, такая прозрачная кабинка, а вода греется от солнца…
Марина с удивлением смотрела на сына. У него горели глаза.
– Мамочка, мне так тут нравится! А как пахнет, ты чуешь?
– Чую, чую.
– Эй, хозяева! – раздался из сада женский голос.
Марина вздрогнула и поспешила вниз.
– Ой, здравствуйте, вы новая хозяйка? – спросила пожилая женщина с приветливым, добрым лицом.
– Да, вот получила в наследство, – смущенно сказала Марина.
– Ну и на здоровье. А это сынок ваш?
– Да. А вы наша соседка?
– Не совсем, я дружила с Анной Серафимовной и после ее смерти за домом приглядывала, сама я в деревне живу, тут неподалеку. У меня корова, так я сюда дачникам молочко ношу. И вдруг смотрю, машина возле дома стоит, дай, думаю, загляну, вдруг новым хозяевам что занадобится… Вы, значит, Мариночка? Мне Анна Серафимовна говорила, что дачу родственнице отпишет, Мариночке.
– Я никак не ожидала! Мне когда сообщили, я страшно удивилась, почему тетя Аня так поступила…
– Да как же? Вы ж ей как помогали, она рассказывала, говорила, сын родной и не вспомнит о матери, а двоюродная племянница помогает… Сыну хватит и квартиры, так она сказала, тем более он вообще дачу ненавидел, а теперь за границей живет, зачем ему, а у вас сынок маленький, ему на даче жить надо.
– Ой, а как ваше имя-отчество? – опомнилась Марина.
– Да я тоже Анна. Анна Ивановна, но вообще-то меня все тетей Нюшей зовут.
– Анна Ивановна, мне вас даже угостить нечем, мы приехали просто посмотреть… Но я вам так благодарна, в доме чистота, я думала, тут бог знает что творится.
– Да нет, я убираюсь… А то думаю, Мариночка приедет… Мне ведь от вашей помощи тоже кое-что перепадало, – смущенно засмеялась тетя Нюша. – Анна Серафимовна, бывало, скажет: Нюша, мне Мариночка посылочку прислала, тут и конфетки и печеньице заграничное, давай чайку попьем, а еще, говорит, тут кофточка модная, мне такая уж ни к чему, а ты для внучки возьми, – и деньжат тоже иногда подбрасывала, как дочка моя померла… Я говорю: да не надо, вам самим пригодится, – а она: нет, Нюша, мне помогают, и я должна помогать по мере сил… Хорошая она женщина была, Анна Серафимовна, царствие ей небесное. Ах, жалко, молочко-то я уж отнесла, а то попробовали бы, у меня молочко хорошее, вкусное… А вы тут летом жить-то будете?
– Обязательно! – подал голос Мишка. – Обязательно будем!
– Вот и хорошо!
Марина вытащила из сумочки две пятисотрублевые бумажки.
– Да вы что, зачем это?
– Ну как же, вы тут убирали, следили, я вам очень-очень благодарна. И надеюсь, мы с вами тоже подружимся, и молоко будем брать.
– У меня еще и творожок со сметанкой, и маслице…
– Вот и чудно! Вы только дайте мне ваш адрес.
– А у меня телефон есть. Если что занадобится, звоните. Стекла тут на верандочке побились, так, может, я зятю своему скажу, он придет, стеклышки вставит, перильце вот на крылечке починит…
– О да, буду вам очень признательна… Надо вам, наверное, еще денег оставить?
– Нет, он когда все сделает, разочтемся, но деньги вы уж мне отдавайте, а то пропьет… Он мужик золотой, и руки у него золотые, но пьет, собака…
– Хорошо, договорились.
– А вы как, вдвоем тут жить будете?
– Нет, с нами еще одна пожилая женщина живет.
– Может, захотите огородик вскопать, так скажите, зять выкорчует тут местечко под грядки, вскопает…
– Да нет, спасибо, пока не надо, вот на будущий год, может быть, и огород разведем.
– Правильно, вы сперва обживитесь, а потом уж по уму все сделаете… Ну пойду я, пожалуй.
– Может быть, мы вас на машине довезем? – предложила Марина. – А то у вас сумки, я смотрю…
– Да нет, спасибочки, но я уж пешком, мне еще в магазин зайти надо и к одной знакомой завернуть обещалась. А вы как переезжать надумаете, звоните, я к вашему приезду все тут налажу.
– Мам, только я парное молоко пить не буду! – предупредил Мишка, едва тетя Нюша скрылась из виду.
– Да не пей, кто тебя заставляет, – рассеянно проговорила Марина, присев на крылечко. – А ведь тут хорошо… Воздух какой, а, Мишка!
– Тут просто классно! Суперски!
– Но нам надо ехать.
– Эх, зря мы никакой еды не взяли, а то устроили бы пикник!
– Да, это было бы неплохо. Ничего, в следующий раз обязательно устроим пикник! Кстати, тут можно жарить шашлыки…
– И никакая Валентина не будет придираться! Помнишь, в прошлом году Игорь хотел шашлыки жарить, как она развопилась? Мам, а картошку в костре будем печь?
– Легко!
– Как ты думаешь, Алюше тут понравится?
– Уверена, особенно если мы купим биотуалет!
Мишка сел на крылечко с ней рядом. Она обняла его, поцеловала в макушку. Как хорошо…
– Мам, а наверху ты можешь устроить себе студию!
– Да ну! Наверху ты будешь жить, это будет твое царство!
– Нет, правда?
– Конечно! Я ведь не смогу тут много бывать, у меня работа. Все, Мишка, надо ехать, у меня уже начинается кислородное отравление! Еще немножко – и придется припадать к выхлопной трубе, как советовал Жванецкий!