Морской закон Стрельцов Иван

Глава 4

После того как Назир Шах выяснил местонахождение агента ЦРУ Френка Биглера, наступила очередь самого комиссара криминальной полиции. Первым делом Малику вкололи лошадиную дозу психотропного наркотика, подавляющего волю.

Через минуту зрачки комиссара стали мутными, как будто он стал смотреть на белый свет через матовое стекло.

После чего двое боевиков стали готовить его в последний «выход на службу». Прежде чем облачить комиссара в его повседневный костюм, на полицейского надели пояс со взрывчаткой. В отличие от кустарных «поясов шахидов», изготовленных из грубого брезента и доверху набитых тротиловыми брусками и рублеными гвоздями, вперемежку с болтами, гайками и тому подобным, этот пояс мог считаться произведением искусства. Сшитый из мягкого шелка, он больше напоминал корсет, стройнящий располневшую фигуру. Аккуратные строчки обрамляли кармашки, в которые закладывались полосы пластидовой взрывчатки, обильно сдобренные трехсантиметровыми ванадиевыми иглами, которые при взрыве летают как попало и при попадании в живую плоть распадаются на множество мелких осколков, делая ранение еще более страшным. Сам же смертоносный «корсет» с трудом угадывался даже под облегающей футболкой, не говоря уже о просторной рубашке и пиджаке сверху. Не нужно рядиться в куртку на три размера больше или безразмерную ветровку, причем взрывная мощность «корсета» на три порядка больше, чем у самодельного пояса.

После того как Кобра затянул на спине Малика шнуровку, наступила очередь Питона. Опытный подрывник, прежде чем вставить радиовзрыватель, проверил, как тот реагирует на импульсы передатчика. Электроника работала безукоризненно.

Потом совместными усилиями натянули носки, брюки, застегнули рубашку, всунули безвольное тело в пиджак. Абуала Малик воспринимал процесс облачения как кукла, его сознание было заблокировано синтетическим наркотиком. Комиссар не ощущал боли в вывихнутых под пытками суставах, наколотых пальцах и других частях истерзанного тела.

Последним штрихом была прическа. Скорпион, вооружившись расческой, серьезно подошел к поручению. Причесал комиссара волосок к волоску.

– А ну, поднимись, – приказал по-арабски Назир Шах. Абуала Малик поднялся на гнущихся на ногах. – Пройдись по комнате…

Движения комиссара были почти естественными, немного напоминали походку слегка выпившего человека. Впрочем, должность Малика гарантированно защищала его от глупых и ненужных расспросов.

– Да, современная химия творит настоящие чудеса, – щелкнув пальцами, довольно сказал следователь по-русски. Савченко кивнул, а следователь продолжал: – Самое лучшее – это выбор цели, определил цель – идешь к ней, никуда не сворачивая. И куда хуже, когда во время движения в стороне появляется другая, может, не более важная, но все-таки заманчивая, и ты уже не знаешь, куда двигаться. Вперед, к давно намеченной, или все же свернуть к новой, желанной. Иногда люди продолжают движение по заданному пути, иногда сворачивают на новый. А бывает, и пытаются ухватить все сразу, и от этого теряют больше.

Следователь замолчал, а Виктор спросил напрямик:

– К чему весь этот разговор?

– К тому, что я напоминаю себе этого третьего. Нужно освободить русских из тюрьмы, но куда больше хочется побеседовать с американцем по душам. Давно мне не приходилось общаться с агентами ЦРУ.

Савченко молча слушал, не мешая следователю выговориться.

– Для того чтобы взломать тюрьму, мне хватит двоих бойцов. Остается еще двое, этого может не хватить против двух янки. Тебе придется их подстраховать, тем более что «Хилтон» ты наверняка хорошо изучил. Поэтому мне нужна твоя помощь.

– Я готов, – согласился Виктор без особого энтузиазма. Немного подумав, добавил: – Только я без оружия. Пусть кто-то из твоих орлов выдаст мне ствол.

О висящей на поясе стреляющей «мотороле» он намеренно умолчал, оставляя это оружие про запас.

– Тебе не понадобится ствол, – категорично ответил Назир Шах. – Ты их только страхуешь.

Следователь круто повернулся и прошел в дальний угол холла, где Рысь с Питоном, закончив приводить в порядок комиссара, раскладывали несколько больших дорожных сумок. В сумках, кроме цивильной одежды, в которую тут же облачились ливийцы, оказался целый арсенал. Портативные автоматы, крупнокалиберные пистолеты. Виктор рассмотрел даже пару одноразовых реактивных гранатометов.

Рысь и Питон, которым было приказано отправляться за американским собеседником, вырядились в объемные белые шаровары и такие же белоснежные длиннополые рубахи, не желая выделяться среди жителей султаната. Из оружия взяли два десятизарядных «вальтера», которые сунули под рубашки за пояса. К тому же Питон на всякий пожарный случай прихватил пистолет-пулемет «спектр», уложив в портфель из темной искусственной кожи.

Остальное оружие Скорпион и Кобра перенесли в служебный автомобиль комиссара полиции. Затем Назир Шах препроводил в салон автомобиля Малика, сам уселся рядом, двое боевиков заняли места спереди.

Глядя вслед быстро удаляющейся машине, Виктор невольно представил себе, что вскоре произойдет в тюрьме, учитывая, с каким арсеналом туда направились ливийцы.

– Пора и нам ехать, – заметил Рысь.

– Что, понесемся на вашем мусоросборщике? – насмешливо спросил Виктор.

– Нет, – замотал головой араб и важно ответил: – На комиссарском «Ягуаре» поедем, ему машина больше не понадобится…

Огромные серые своды бункера буквально подавляли Черного Принца, несколько минут он стоял и зачарованно смотрел на стеллажи, заставленные деревянными ящиками ядовито-зеленого цвета с черными цифрами маркировки.

На этих стеллажах было все, что необходимо для диверсионной войны: автоматы и пулеметы, минометы и гранатометы, снайперские винтовки и противотанковые ракетные пусковые установки. Различного назначения мины, боеприпасы ко всем образцам оружия, и все это – в огромных количествах.

Кроме того, в соседнем блоке хранились надувные резиновые лодки, мощные и при этом малошумные подвесные моторы, акваланги и другое водолазное снаряжение.

Бункер, в котором размещались гвардейцы майора Рафали в Багдаде и который так понравился Черному Принцу, теперь казался ему жалкой норой против этого подземного дворца. Здесь можно было легко разместить полк воинов Аллаха, которые долгое время не знали бы нужды в провианте или оружии. И это ведь не один такой бункер, устроенный на территории Ирака, есть еще спрятанные в пустыне танки, пушки, самолеты, огромная смертоносная сила, которую Саддам Хусейн не пожелал бросить против оккупантов.

«Если бы он объединился с талибами, когда это ему предложили представители «Аль Каиды», то еще неизвестно, кто бы в этой войне победил», – размышлял Черный Принц. В его возбужденном мозгу мелькали поражающие воображение картинки, что было бы, если бы вовремя подкрепили фанатизм талибов иракским вооружением и международной разветвленностью «Аль Каиды». Захватывало дух от подобных предположений. – «Тогда на Нью-Йорк летели бы не гражданские самолеты, а боевые ракетоносцы».

– Живее, живее. – Окрик Джамала Рафали вывел пакистанца из состояния психологического ступора. – Быстрее, – рычал майор, подгоняя своих подчиненных и боевиков Черного Принца, которые тащили на себе ящики со взрывчаткой. – Торопитесь, нам еще за эту ночь нужно совершить трехсотмильный марш.

Диверсионный бункер, что называется, запал в сердце пакистанца, он продолжал ходить по галереям, освещенным дизель-генератором, и подсчитывал, сколько боевиков можно разместить в жилых помещениях, как он проводил бы с командирами групп военные советы в штабном блоке. И вообще, вскоре о нем заговорили бы все телекомпании мира, как о великом воине за веру. А потом, кто знает, может, его имя прогремит по всей земле, затмевая самого Усаму.

«Этот бункер будет моим», – с категоричностью капризного ребенка решил Черный Принц.

Тем временем работа шла полным ходом, во внедорожники грузились патроны, взрывчатка, надувные лодки вместе с моторами, акваланги и водолазное снаряжение.

Джамал Рафали придирчивым взглядом оглядывал весь арсенал, чтобы не была пропущена ни одна мелочь, иначе любой пустяк может обернуться непоправимым. Он собирался принять свой последний бой и не хотел, чтобы из-за элементарной невнимательности его смерть превратилась в дешевый фарс.

«Он все равно погибнет вместе со всеми, – глядя в спину Рафали тяжелым взглядом, думал эмиссар «Аль Каиды». – А мне только то и нужно, чтобы запомнить расположение бункера, подходы к нему и шифр открывающего устройства».

Черный Принц знал, как он это сделает, не один год имел дело со смертниками и хорошо изучил их психологию. Обрекающий себя на смерть тяготится молчанием, а в последние дни его буквально распирает от желания говорить. Смертнику необходимо высказаться, как утопающему глотнуть воздуха. И тут главное, слушая его, задавать правильные вопросы, направлять разговор в нужное русло. В чем-чем, а в подобных беседах Черный Принц преуспел, для него не будет особо сложно разговорить Джамала. Тот уже давно отмечен печатью смерти.

– Все закончили, – Рафали подошел к пакистанцу. – Уходим.

Только сейчас Черный Принц заметил, что бункер опустел, он остался с майором наедине. Молча пакистанец быстрым шагом прошел к выходу.

Джамал Рафали значительно отстал, ему еще предстояло отключить системы жизнеобеспечения бункера, а потом закрыть вход в него. Черный Принц не остановился, пытаясь подсмотреть за действиями майора, он твердо был уверен, что уже сегодня днем, в крайнем случае через сутки Джамал сам все ему выложит.

Вход в бункер находился под одиноко торчащей из песка гранитной скалой. Возле нее сейчас выстроилась в ожидании команды к движению кавалькада из десятка внедорожников «Лендровер», каждый из которых ощетинился полудюжиной стволов, готовых в любую минуту ответить огнем на огонь.

Покинув бункер, Черный Принц направился в середину колонны. Помня уроки из собственной жизни, он никогда не ездил в головных машинах.

Через минуту на поверхность выбрался Джамал Рафали, за его спиной с утробным жужжанием закрылась многотонная крышка, скрыв от посторонних глаз вход в бункер.

«Сим-Сим, закройся, – Черный Принц неожиданно вспомнил сказку о Али-Бабе и сорока разбойниках и невольно улыбнулся. – Почти как в сказке, только разбойников пятьдесят».

Автомобильная колонна двинулась в глубь пустыни на запад, оставляя за собой глубокую колею, но никого это не тревожило, к утру ветер ее заметет…

Торпедный катер, оставляя за собой пенный шлейф, на полной скорости вырвался из бухты и, разогнавшись до предела, понесся к горизонту, оставив по правому борту американский фрегат и стоящий в отдалении буктарский противолодочный корабль.

С капитанского мостика «Экстрима» был отчетливо виден набирающий скорость торпедный катер. Командир фрегата капитан третьего ранга Джеймс Сидни Старк вялым взглядом провожал его, мысли его сейчас были заняты совсем другим. Молодой, перспективный, в тридцать два года полновластный командир боевого корабля, да еще и выполняющий особое задание адмиралтейства, Старк отлично знал, что, как правило, после успешного выполнения подобного задания начальство не скупится на награды и чины. «Вполне возможно, что к концу года я буду командовать уже атомным крейсером, – такие мысли витали в честолюбивой голове командира «Экстрима». – А к сорока годам уж точно стану адмиралом».

Расстояние между торпедоносцем и фрегатом сократилось до полутора миль. Несмотря на то, что катер шел параллельным курсом, Джеймс Старк ни на минуту не забывал, что они находятся на войне. И что противник их – террористы, способные прикрываться любой личиной, лишь бы нанести удар.

– Пост радиолокационного наблюдения, классифицируйте цель и параметры, – взяв микрофон громкой связи, отдал приказ командир.

– Торпедный катер, – через несколько секунд ответил пост радиолокационного наблюдения. – Скорость – тридцать узлов, локаторы отключены.

– То есть? – не понял командир.

Укрывшись за мраморной статуей, Седуксен сменил опустошенный сдвоенный магазин на полный, передернул затвор, а потом от души прошелся по окнам здания, где засели стражники. Последние поняли, что проигрывают налетчикам вчистую. Султан казнит или нет – неизвестно (по крайней мере, вину можно будет свалить на убитых), а если особо активничать, то и сейчас можно получить запросто пулю между глаз.

Поедем, красо-о-тка, кататься,

Давно я тебя поджидал…

Вскинув автомат, ревел медведем Седуксен, стараясь стрелять в такт собственной песне. С грохотом выскочил во двор королевский бронетранспортер «Мамба», который использовался для перевозки султанской короны в дни больших торжеств государства.

Угловатый двухмостовый броневик внешне отдаленно напоминал американский «Хаммер», только с более мощным бронированием, позволяющим экипажу выжить даже при наезде на противотанковую мину.

«Мамба», не сбавляя скорости, мчался к воротам. Седуксен, понимая, что от него требуется, выскочил из своего укрытия и бросился наперерез броневику.

В три гигантских прыжка он выбежал на дорогу; мчавшийся «Мамба», как гончая, вильнув острой мордой, сбавил скорость. Из широкой кормовой двери высунувшаяся пара крепких рук, подхватив Седуксена, рывком втащила в десантный отсек.

– Ух ты, – переведя дух, воскликнул Седуксен, пытаясь подняться на ноги. – Аттракцион, как на «американских горках».

– Сейчас будет тебе аттракцион, – закричал Сервант, просовывая ствол своего «кольт-коммандо» в стрелковую амбразуру. – По местам стоять и приготовиться к бою, – подозревая, что силы полиции, а возможно, и султанской стражи подошли на помощь гарнизону сокровищницы и теперь ждут их снаружи, громовым голосом приказал бывший мичман.

Седуксен встал у амбразуры с противоположной стороны. Лом, захлопнув кормовую дверь, застыл с автоматом на изготовку, готовый подсобить тому, с чьей стороны окажется больше врагов.

Сидящий за рулем Пых выжал из броневика возможные его сто километров, наскочив на обломки ворот, тяжелая бронированная машина взвилась на полутораметровую высоту и в таком положении, пролетев над подвесным мостом, гулко ударилась оземь.

Громко чавкнули рессоры, когда семитонный автомобиль приземлился на асфальт, еще не успевший с утра раскалиться.

– Вау! – на ковбойский манер радостно заорал Седуксен и с восторгом добавил: – Погнали наши городских.

– В сторону деревни, – в тон ему закончил Лом. Радости не высказывал лишь Сервант, ему казалось, что полицейские засели в одном из ближайших переулков.

– Сворачивай налево, – неожиданно крикнул он и сильно вдавил приклад автомата в плечо, ожидая, что за поворотом они натолкнутся на машины с мигалками, возможно, даже броневики и прячущихся за ними вооруженных полицейских.

Но за поворотом никто им дорогу не перекрывал, более того, на «Мамбу» никто не обращал внимания. Все машины неслись в одном направлении, а по тротуарам с безумными глазами и перекошенными лицами метались прохожие.

– Чего это они, дури перекурили? – удивился авторитет.

– А у них сегодня фиеста, – дурашливо улыбнулся Лом, вспомнив изрядно надоевшую фразу из рекламы, и залился громким смехом. Ему вторил Седуксен.

Только Серванту по-прежнему было не до смеха, ему не понравились машины, мчащиеся в одном направлении, к пограничному мосту. От нехорошего предчувствия у Сергея засосало под ложечкой.

«Все это авантюра, от начала до конца авантюра», – подумал Сервант; в глубине души он помянул свою круизную подругу не злым, тихим словом, потом посмотрел на лежащие посреди броневика плотно набитые долларами баулы и улыбнулся:

– А все-таки удалась авантюра. Поворачивай к рынку, – распорядился он. Еще оставалась опасность, что засада может быть устроена возле Чучельника и Робин Гуда, но, глядя на непонятную суматоху, царившую в городе, он отбросил и это опасение.

«Мамба», не снижая скорости, проскочил перекресток, завернул за угол и выехал к рынку.

«Ниссан» ожидал их на условленном месте возле рынка, а возле микроавтобуса, сунув руки в глубокие карманы ветровки, нетерпеливо прогуливался Робин Гуд. Увидев затормозивший возле него броневик, лучник от удивления выпучил глаза.

– Вот это танк вы себе отхватили, – тихо произнес он, когда из десантного отсека выпрыгнул Лом.

– А то, – довольно оскалился браток, принимая у Седуксена тяжелый баул.

– Меньше базарьте и быстрее шевелите поршнями, – как обычно, недовольно буркнул Сервант, удерживая в каждой руке по «мечте оккупанта».

Перегрузка денег и оружия заняла не больше десяти секунд, потом братки дружно загрузились в салон «Ниссана», и Сергей тронул Чечельницкого за плечо:

– Трогай, Львович.

Микроавтобус, набирая скорость, покатился вдоль ограды опустевшего рынка.

– Что тут творится? – спросил Сервант, обращаясь к Робин Гуду. Тот недоуменно пожал плечами. – Черт его знает, гремит, как будто война началась. Бабаев с базара как корова языком слизала, некоторые даже барахло свое побросали.

Серванта эта мысль обеспокоила, неужели Седуксен и Лом заложили «адскую машинку» слишком близко к резервуарам с нефтью и тем самым спровоцировали крупную техногенную катастрофу?

Бывшему командиру группы подводных десантников не могло даже в голову прийти, что взрыв на нефтеперерабатывающем комбинате всего лишь эпизод в череде других диверсий. Но осознать силу разрушений было вполне в его силах.

«Подобную акцию вполне можно сравнить с налетом бомбардировочной авиации, – отметил про себя авторитет, но «разбор полетов» по понятным причинам устраивать не стал. – Потом из прессы узнаем, что произошло на самом деле, а сейчас главное – с заглоченным кушем унести отсюда скорее ноги».

Пролетая запруженные беженцами улицы города, вскоре «Ниссан» выехал на юго-западную оконечность острова, именно отсюда налетчики должны были уходить из султаната.

Остановив микроавтобус на узкой полосе небольшого пляжа, бывшие боевые пловцы по одному покидали салон, оружие оставляли внутри, оно уже было без надобности. Теперь им были нужны акваланги, маски, ласты.

Для того чтобы баулы было легче транспортировать под водой, их опоясали пробковыми поясами, это придавало сумкам нулевую плавучесть.

Пока братки проверяли работу аквалангов, Лом настраивал «джи-пи-эс», при помощи которого предстояло отыскать закладку с необходимой амуницией для дальнейшего путешествия к Аравийскому полуострову, которую они устроили под водой.

Тем временем Сервант заводил вторую «адскую машинку». Все это время он молчал, мысли об Алене не покидали авторитета. С одной стороны, выходило, что добыча его, раз он взял ее со своими людьми, а с другой – выходило, что Воронцову он элементарно кидал. Лишал ее законной доли, честно заслуженной за жирную наводку. Но согласись он на Аленины условия, придется отдать половину, а то и больше за канал отхода, за отмывание ворованных денег, да и вообще мало ли еще за что. А расставаться с деньгами, когда уже впереди маячит намеченная грандиозная цель, он не собирался.

«В конце концов, адрес в Каире я знаю, вот туда и отправлю ее долю, – выставляя таймер на два часа, решил Сервант, и тут же внутренний голос ему напомнил: «Она твой в Черноморске тоже знает, так что смотри, чтобы не нашла тебя с друзьями, которых ты уж точно кинул». Последнее замечание было напрасным, Сергей Севрюков никогда не боялся противоборства, поэтому и избрал для себя такой образ жизни. Сунув под сиденье взрывчатку с прикрепленной «адской машинкой», Сервант захлопнул дверцу и, взяв свой акваланг, заявил:

– Таймер поставил на два часа. Уходим.

– Почему так долго? – прежде чем вставить в рот загубник, спросил Лом.

– Не хочу, чтобы преждевременный взрыв обозначил наши следы, – пояснил Сергей; надев на лицо маску и подхватив под мышку пару ласт, с баулом в руке, он шагнул в теплую воду Персидского залива…

Группа аквалангистов уходила от берега, медленно и равномерно работая ластами. Шли не по-боевому, а рассыпавшись на несколько эшелонов.

Впереди Лом с приемником спутникового позиционирования, чуть позади Сервант и Пых, толкающие перед собой по баулу, следом с такими же баулами Седуксен и Робин Гуд и замыкающим «плелся» Роман Чечельницкий. Двигались не спеша, экономя силы и помня, что сегодняшний день будет особенно долгим.

Когда до тайника оставались считаные метры, на пути аквалангистов вдруг возникло водное облако мути. Мельчайшие частицы песка и морской травы образовали непроглядную муть.

Прежде чем войти в это облако, Лом оглянулся и, глядя на Серванта, удивленно пожал плечами. Дальнейшее еще больше ошарашило бывшего главстаршину, когда он в несколько мощных гребков оказался в том месте, где под подводной скалой они устроили тайник.

Тайника не было, впрочем, и сама скала отсутствовала, да и весь пейзаж напоминал поляну лунных кратеров, среди которых находился бесформенный кусок железа. В нем вряд ли можно было опознать корпус торпедного катера.

Лом даже помыслить не мог, что от встречи с водолазами береговой охраны их спас пожар в нефтегавани, именно там сейчас находились все суда Буктара.

Вынырнув из мутного облака, Лом жестом показал Серванту, что тайник уничтожен, это обозначало только одно – возвращаться на берег. Перестроившись, аквалангисты двинулись в обратном направлении…

Через полчаса братки выбрались на узкую полосу песчаного пляжа рядом с брошенным «Ниссаном».

Лом в нескольких словах обрисовал браткам ситуацию. Пых зло плюнул, Робин Гуд с Чучельником хранили молчание, и только Седуксен не удержался от комментария:

– Вот ведь жопа, а как вначале фартило.

– Что будем делать? – спросил Лом у авторитета, четыре пары глаз вопросительно уставились на Серванта.

Сергей без суеты стащил с ног ласты, снял баллоны с аквалангов и со вздохом произнес:

– Воспользуемся запасным вариантом. Хоть он и дороже.

Распахнув дверцу пассажирского салона микроавтобуса, он краем глаза взглянул на табло «адской машинки», таймер уже отсчитывал второй час. Буркнув под нос что-то типа «так и знал», Сервант достал трубку мобильного телефона и стал набирать номер Алены Воронцовой…

Несмотря на то, что яхт-клуб находился на приличном расстоянии от города, звуки выстрелов доносились даже сюда, а позже потянуло гарью пожарищ.

Владельцы роскошных парусников начали спешно готовить свои суда к выходу на большую воду.

Оставшийся на «Аграбе» Мустафа, с удобством устроившись в шезлонге на корме, с довольной физиономией наблюдал за суетой на соседних причалах и тихим шепотом бормотал:

– Куда вы так торопитесь, не спешите. Вас еще ждет веселое развлечение. Огненное шоу. Ой, как всем понравится. – При этом ливиец прокручивал между пальцами небольшую коробочку пульта дистанционного управления.

По приказу Назир Шаха этой ночью Мустафа заложил десяток зарядов, не забыв ни здание пограничной стражи, ни терминал с топливом, ни даже открытое кафе. Вся система подрыва была устроена таким образом, что визуально выглядела, как артиллерийский обстрел. Подобная тактика сильно пугает людей.

Мустафа ощущал, как у него потеют и свербят ладони от неистового желания привести немедленно в действие новую «игрушку». Но ослушаться приказа Назир Шаха он не мог.

Черный «Ягуар», поднимая шлейф пыли, выскочил с серпантина дороги, едва не сбив опору ворот, и с надрывным ревом понесся в направлении «Аграбы».

Наблюдая за стремительно приближающейся спортивной машиной, Мустафа ощутил легкое беспокойство. Держа в левой руке пульт дистанционного управления, правую запустил под рубаху, там на поясе была прикреплена оперативная кобура с семнадцатизарядным «глоком».

Тревога оказалась напрасной, из-за руля «Ягуара» выскочил Рысь.

– Где остальные? – забеспокоился ливиец.

– Остальные штурмуют тюрьму, – выдохнул оперативник, помогая Савченко вытащить связанного по рукам и ногам американца и молодую женщину. – Закрой их в кают-компании, – приказал он Виктору, – разбираться будем потом.

Виктор кивнул и, взвалив пленника на плечо, толкая перед собой брюнетку, стал подниматься по трапу на борт яхты.

– Кто такие? – не удержался от вопроса Мустафа.

– Американский шпион. Мы его допросим, когда выйдем в море, и случайная заложница, прикрылись ею от пуль полицейских, – будничным тоном пояснил оперативник и, заметив рядом пришвартованные яхты, забеспокоился: – Запускай поскорее своего огненного дракона, пока эти уроды не стали нас в бинокли разглядывать.

– Есть, – оскалился Мустафа с торжествующим видом, наконец ему позволили воплотить мечту в жизнь, он изо всей силы нажал кнопку пуска. Огненный куст вырвался из-под панельного здания пограничной стражи, разбрасывая обломки в разные стороны. Еще два заряда взорвались возле открытого кафе, причем один из них, заложенный на крыше, в мгновение ока охватил тростниковую постройку. Следом взорвался топливный терминал, подняв в воздух огромный огненный шар. Еще несколько взрывов прогремели на причале рядом с пришвартованными яхтами, разнося куски бетонного покрытия и обломки различной утвари, в которой были спрятаны заряды. Серия взрывов, прогремевших с интервалом в несколько секунд, действительно была похожа на артиллерийский обстрел…

Запертая в кают-компании Алена Воронцова сквозь стекло иллюминатора наблюдала, как из бухты, толкаясь бортами, цепляя друг друга парусами, поспешно уходили яхты.

Рядом мычал с кляпом во рту связанный американец, но это ее мало трогало. Главное, она попала на «Аграбу», и теперь оставалось лишь дождаться, когда ливийцы доставят на борт Христофорова и Лялькина. О том, что в продуманном плане может пойти что-то не так, она даже не хотела думать.

«Судя по шуму и царившей в городе панике, Сервант действительно осуществил задуманное. – Неожиданно Алена вспомнила о своем недавнем любовнике. – А исходя из того, что так долго со мной никто не связывается, они либо все погибли, либо, взяв деньги, решили обойтись без меня. Сергей тоже матерый волк, чтобы подобную акцию провернуть». Мысли молодой женщины прервала трель мобильного телефона. Поспешно достав трубку из сумочки, она взглянула на экран и узнала номер Серванта. «Звонит, значит, не все продумал морской волк».

– Да, слушаю. Яхт-клуб, парусник «Аграба». У тебя есть четверть часа, не успеешь – пеняй на себя. – С этими словами Воронцова отключила телефон, подумав, что с обманщиками только так и следует разговаривать…

Услышав русскую речь, связанный Френк Биглер почувствовал, как от ужаса на его голове зашевелились волосы…

Глава 6

Буктар пылал, горели не только здания гостиницы «Хилтон», полицейского управления и казармы султанской стражи. Теперь уже полыхали вовсю магазины, перевернутые машины, в беспорядке преграждавшие улицы. Несколько сотен заключенных, вырвавшихся из тюрьмы, пользуясь захваченным оружием и бездействием правоохранительных органов, бросились грабить, насиловать, убивать. Город стремительно погружался в беспредел мятежа. Бешеная ярость арестантов передалась некоторым жителям города, которые, решив, что султана свергли, также бросились громить и грабить все, что оказывалось под рукой.

Персональный автомобиль уже покойного комиссара Малика мчался по чадящим улицам.

Скорпион, вцепившись в руль, выжимал из машины максимум, стараясь как можно быстрее проскочить захваченную часть города. Опытные бойцы ливийских коммандос прекрасно понимали – бесконечно беспредел продолжаться не может, вскоре кровью здесь наведут порядок. Войск в регионе предостаточно. Поэтому следовало успеть покинуть султанат до начала карательной операции. Оказавшись на широкой площади, устроенной в честь обретения островом независимости, вынуждены были остановиться. Памятник главе государства был сворочен, на нем, как на вздыбленном коне, замер горящий пикап, над которым поднимался столб ядовито-черного дыма. На противоположной стороне толпа оборванных людей била витрины английского магазина модной европейской одежды. Выезд с площади был перекрыт, Скорпион беззвучно выругался и резко вывернул руль.

Автомобиль плавно въехал в узкий проулок, стены противоположно стоящих домов едва не касались боковых зеркал.

Они успели проехать сотню метров, но перед самым поворотом на соседнюю улицу на их пути встал высокий чернокожий человек с жидкой бороденкой. Он стоял, широко расставив босые ноги, на его плечи была накинута камуфляжная куртка султанского стражника, в руках бородач держал штурмовую винтовку.

Чуть в стороне от него несколько таких же оборванцев избивали ногами бесчувственное тело в тяжелых кованых ботинках, по которым Назир Шах определил, что пострадавший служил в батальоне султанской стражи.

– Не тормози, обычные мародеры. Они собираются нас грабить, – спокойно произнес следователь.

– Понял, – не отрывая взгляда от узкого тоннеля проулка, кивнул Скорпион, до предела вдавливая педаль газа.