Ставка в чужой игре Квирк Мэтью
– Это ты открыла двери внизу?
– Нет.
– Точно?
– Да.
Она положила отмычку и ключ. Потом взяла нож, выщелкнула лезвие и повертела его в свете лампы.
– Значит, дело вовсе не в трусости?
– Нет, – согласился я.
Я внимательнее присмотрелся к отмычке, которую положила Энни. Это оказалась одна из тех, что я выбросил, когда коп шел следом за мной к дому.
– Вообще-то, не так уж это и трудно, – сказала она, взглянув на дверь кабинета. – Надо лишь пошевелить ею в замке.
– Конечно, если взять отмычку.
– У тебя есть право на личное пространство, но я должна знать. Прежде ты никогда не запирал дверей. И вот после всего, что было вечером, я просыпаюсь, а тебя нет.
– А что ты ожидала здесь найти?
Похоже, накал страстей между нами ослабел.
– Сама не знаю. В худшем случае какой-нибудь музей трофеев твоей неверности, спички и рецепты, запасной электронный адрес, второй телефон.
Я достал из кармана телефон, которым пользовался для связи с Линчем.
– У меня есть второй телефон, однако он не для шашней у тебя за спиной.
– Значит, вот что ты задумал? – Она внимательно разглядывала схемы охраны, фотографии различных замков и компьютеров банка. – Ты для этого исчезал?
Я мог бы изобразить оскорбленность из-за вторжения в мою личную жизнь, но я это заслужил. Вот уже несколько дней вел себя подозрительно, многое скрывал и теперь чувствовал странное облегчение. Мне было нужно с кем-то поговорить.
Она взяла фальшивый документ, над которым я трудился.
– Это же для проникновения куда-то, – сказала она и рассмеялась. – Господи! Может, и в самом деле было бы лучше, появись у тебя другая женщина. Чем ты занимаешься?
Я включил музыку – на случай, если нас подслушивают.
– Теми, кто преследует Джека. Они его убьют, если он не сделает для них кое-какую работу. И теперь они давят на меня, чтобы я ему помог.
Она взяла водительские права на имя Томаса Санделы с моей фотографией.
– Значит, Майк Форд, который косит под милого обывателя, но в глубине души обожает власть, просто помогает, уступив бразды правления своему брату, который в жизни не сделал ничего путного?
– Я не собираюсь идти до конца, но мне надо заставить их думать, что пойду. И изображать это достаточно долго, чтобы вывести их на чистую воду.
Она взглянула на планы и схемы:
– И что это за работа?
– Не хочу тебя впутывать, Энни. Если ты предстанешь перед жюри присяжных…
Она пролистала несколько контрактов на перестройку помещений.
– Нью-йоркский банк Федерального резерва? Да ты меня разыгрываешь!
– Рад бы.
– Джек принуждает тебя, Майк?
– Я тоже поначалу так думал, но эти гады убьют его.
– Убьют? Да брось!
Я не смог бы ее одурачить, да и не хотел. Придется говорить начистоту.
– То убийство на Молл в Вашингтоне… Я был там. А убитый был ко всему этому причастен и собирался все рассказать властям. Его прикончили у меня на глазах. Если я не стану сотрудничать, они повесят его смерть на меня. Мужчина в кафе – их главарь, вот почему я взбесился. Они следят за мной.
– Ты хотел немного развлечься. Кажется, у тебя получается. – Она отступила на шаг. – Почему ты мне ничего не сказал?
– Чтобы обезопасить тебя, не сделать сопричастной.
Она приподняла бровь и словно вздернула меня на дыбу. Я прислонился к столу.
– Так вот, предположим, что человек, который тебе дорог, приходит и говорит, что некие люди выставляют его бандитом и убийцей. Он клянется, что это ложь, и ты решаешь ему поверить. И это очень любезно с твоей стороны. Но если после всего, что мы с тобой пережили, я снова заведу ту же песню, ты будешь стопроцентно права, спросив у себя: «Послушайте, да что же это за тип? Не найти ли себе другого, которому меньше везет на уголовщину?»
– Я помню тот день, – сказала она. – Насилие… на какое-то время оно привело меня в смятение, и я больше не хочу видеть тебя таким, никогда. Но я пережила. Поэтому будь собой и просто никого не убивай. Это даст тебе достаточно пространства для маневра. Я уже давно поняла, что выхожу замуж не за обычного пенька. Но я на такое согласилась. Будь со мной честен. Меня трудно напугать.
– Знаю. Отчасти поэтому я тебе ничего и не рассказывал. Боялся, что ты присоединишься ко мне.
Она просмотрела мои заметки по банковским компьютерам.
– Ты пытался их взломать?
– Энни, ты ведь не хочешь стать соучастницей.
– Я стану ею, только если помогу тебе. – Она показала на заметки. – Защищенные терминалы наверняка будут с беспроводной связью и не подключены к Интернету. Там у них собственные локальные сети. Плюс опознавание пользователей при входе – не менее чем по двум признакам. Тебе понадобится криптографическая карта и ПИН-код.
– Откуда ты знаешь?
– Я когда-то работала в Административно-бюджетном управлении.
– У тебя есть допуск?
– Возможно. У меня тоже есть тайны, Майк Форд.
– Какого уровня?
– Не имею права это разглашать, – улыбнулась она.
– Сегодня я пойду в ФБР. И все закончится.
– Свидание с Блум прошло хорошо?
– Нет… ну да – в том смысле, что удалось выйти на человека из правоохранительных органов, с которым можно потолковать. Но не как свидание. Короче, я пойду к федералам. Договоренность уже есть.
– Хорошо, – сказала она, ставя точку.
– Так мы помирились?
– Даже больше. Ты все еще в немилости, но был, по крайней мере, честен. Теперь я это знаю, Майк. Ты пообещал положить этому конец, и я тебе поверила. Потому что все эти твои увертки и выдумки должны закончиться прямо сейчас. Иначе я уйду.
– Я обо всем позабочусь.
– Ты будешь осторожен?
– Как всегда.
В это она не поверила.
– Я не собирался тащить это в дом, – сказал я. – Знаю, что ситуация безумная, но я ее разрулю. Ты уезжаешь из города?
– Да. Сперва к отцу, а потом в спа вместе с подружками невесты.
– Хорошо. Может, мне стоило бы поехать с тобой и успокоиться после всех треволнений.
– Ты хочешь поехать на мой девичник?
– Я могу просто побыть рядом, присмотреть. Встреча с ФБР у меня в три. Когда ты уезжаешь?
– После завтрака.
– Возможно, я смогу кого-нибудь прислать.
– Вроде охраны?
– Да. Пусть присматривает, чтобы не случилось беды.
– Ничего со мной не случится. Я и сама могу о себе позаботиться, а отец чуточку одержим безопасностью, так что не волнуйся. И поберегись. Ты почти не спишь. Ведешь себя как параноик. Вполне может оказаться, что все не так плохо, как тебе кажется.
– Но и не прекрасно. Зато ты, похоже, расслабилась.
– Я многое пережила и не знаю… Во всей этой истории, в том, что ты рассказал о Джеке, что-то не сходится. Не афера ли это? Такое уже бывало.
– Как афера эта затея бессмысленна. Она зашла слишком далеко.
– Я лишь размышляю вслух. Я знаю, что тебе хочется воссоединить семью. Понимаю, как это важно, но не наделай глупостей. Семья – это не совсем то, чем кажется со стороны. Уж поверь.
– Ты попросишь отцовских охранников быть начеку?
– Конечно.
– Хорошо. – Я взял отмычку и ключ. – Уезжай из города. Отдохни. Все, чем ты занимаешься, получается изумительно. Я недостоин тебя.
– Возможно, ты и прав. Поживем – увидим.
Глава 30
Когда Энни уехала, я вернулся в кабинет и пересмотрел все, что знал о Линче, чтобы подготовиться к встрече с Лэссетером из ФБР. Проходя мимо зеркала на пути в ванную, я заметил на губах следы красного вина. Наверно, это не укрепит доверия ко мне, поэтому я долго стоял под душем. Обернувшись полотенцем, я уселся на скамеечку в ногах нашей кровати. И ощутил, как что-то уткнулось мне в ногу. Наклонившись вбок, я пошарил по одеялу, которое Энни откинула, когда вставала.
Предмет был холодным, маленьким, около дюйма длиной. Я поднял его к глазам и повертел, разглядывая: экспансивная оболочечная пуля сорок пятого калибра.[46] Не моя и уж точно не Энни.
Я вспомнил события этого утра. Мне ничего не почудилось. Пуля ждала меня как предупреждение: отступись. Кто-то вломился в мой дом, в мою спальню, где находились мы с Энни, и положил пулю к нашим ногам.
Я попробовал дозвониться до Энни, но она, наверное, была уже в горах.
После этого я заехал к брату. В голове у меня упорно вертелись слова Энни насчет Джека. Прежде чем говорить с ФБР, я должен был полностью разобраться в этой истории. Но еще сильнее меня одолевали злость и подозрения, и я решил, что будет только справедливо излить их на Джека.
Я с силой постучал в его дверь. Он открыл, наполовину прикрывшись створкой. Впустив меня, он положил пистолет на столик у входа.
– Что случилось? – спросил Джек. – Узнал что-нибудь через эти камеры? Кофе хочешь?
– Выпью чашечку.
Он взял с полки кружку и наполнил ее. Я сел за кухонный стол. Джек устроился напротив и положил перед собой телефон.
– Мне надо, чтобы ты рассказал обо всем еще раз, с самого начала.
– Да что случилось? – спросил он.
– Я рискую жизнью из-за тебя, так что ответь на вопросы, черт побери! Выкладывай, как ты начал работать на Линча.
– Меня порекомендовали.
– Кто?
– Один тип, которого я знал по Флориде.
– Как его зовут?
– Я всегда знал его под именем Флорес. Джефф Флорес.
– А номер его телефона?
– Могу отыскать.
– Ищи.
– Прямо сейчас? Он наверху, в кабинете. В старом мобильнике. Сперва надо будет найти его зарядник.
– Мы его найдем до моего ухода. Мне нужно знать график всех твоих встреч с Линчем. Всю хронологию подхода к Саксу. Каждый адрес. Тебе известно его настоящее имя?
– Погоди. Почему ты обо всем этом спрашиваешь?
Я резко встал, отодвинув стул:
– Потому что сегодня утром кто-то оставил у меня в спальне гребаную пулю! Потому что Энни от меня уйдет, если это не прекратится сегодня же. Потому что ты погубил мою жизнь. Доволен? У меня есть право на кое-какие ответы, и я намерен их получить.
– Это сделал Линч?
– Просто ответь на вопросы, Джек.
– Прости, что втянул тебя, Майк, но ты не можешь держать меня в неведении. Они угрожали Энни?
Я выложил на стол пулю. Джек подался ко мне:
– Ты должен мне доверять, Майк.
– Тебе-то? Я никого не знаю лучше, чем тебя, и никому не доверяю меньше, чем тебе.
– Мы сделаем эту работу, и ничего плохого не случится. Ты должен мне верить. Клянусь! Мы ее выполним, и всем будет хорошо.
– Почему ты так уверен?
– Уверен.
– Эти ребята отправили тебя в больницу.
– Если будем ссориться, нам только хуже станет, Майк. Нужно сосредоточиться на том, как сделать дело и покончить с этой проблемой.
– Погоди. Откуда такая уверенность?
– Потому что я знаю их. Потому что…
– Ты абсолютно уверен?
– Да.
Он пытался меня успокоить, но лишь выдал себя.
– Скотина, – холодно проговорил я, оцепенев. До меня начало доходить, и я испытал шок. – Я был прав с самого начала. Ты действовал с ними заодно. В тот первый вечер.
Я всегда знал, что у Джека имелся потенциал стать величайшим мошенником на доверии. Раньше мне часто казалось, что он способен придумать и воплотить в жизнь нечто прекрасное, хитроумное, почти на уровне произведения искусства – на свежую голову, если когда-нибудь окончательно протрезвеет. Вот я и дождался: многоходовка, хорошо просчитанная искусная игра – всегда знал, что он на нее способен. Великолепная, как я и мечтал. Одна незадача: объектом этой игры был я.
Внезапно испугавшись, он приложил палец к губам и скосил глаза на телефон.
Нас слушали.
Я подошел к Джеку и положил руку ему на плечо. Как будто утешал, но я резко повернулся и, удерживая его за рубашку, зашел ему за спину и поймал шею в захват. Стащив Джека со стула, я поволок его в ванную.
Там включил воду на полную мощь, втянул Джека внутрь и прижал его спиной к ванне. Потом, пока помещение наполнялось паром, включил радио на полочке и врубил на полную громкость музыку.
Теперь нас никто не слышал. И никакой «жучок» не выживет в горячей воде.
– Ты меня подставил, – заявил я. – Ты работал на них с самого начала.
– Нет, Майк. Я говорил, что был порядочным человеком. И это правда, но потом они добрались до меня. Выбора не было.
Я стиснул его промокшую рубашку и резко встряхнул.
– Хватит заливать! – рявкнул я.
– Да пошел ты!
Он сильно ткнул меня кулаком в скулу, но я его не выпустил.
– Вся моя жизнь. Работа. Энни. Все это рухнуло из-за тебя.
– Ты сам в душе этого хотел. Честного не подбить на преступление.
– Так ты еще и обвиняешь меня?
– В этом и закавыка. Все было затеяно ради тебя. Есть миллион спецов, которые справились бы лучше, так почему они нацелились именно на тебя? Они подставили меня только для того, чтобы добраться до тебя, Майк. Это ты втянул меня во все это.
Потрясающая наглость! Стремление не только исказить правду, но и перевернуть ее с ног на голову.
– Не смей мне лгать! В этом ли причина? Уж не ты ли стоишь за всей этой гребаной махинацией? Может, все они работают на тебя? Убью!
Я встряхнул его сильнее, ударив головой о край ванны. Джек закрыл глаза, поморщился и заплакал:
– Прости, Майк! Я просто кусок дерьма. Я пытался! Честно пытался, но они меня подловили. Я не могу измениться, Майк! Но ты должен знать, что ничего подобного не должно было произойти. Никто не должен был пострадать. И никто не пострадает. Нам нужно просто сделать эту работу, и мы будем свободны и чисты. Давай вернемся и что-нибудь придумаем. Мы все исправим.
Господи… Лучше бы Джек врезал мне в глаз, чем слушать это сопливое самобичевание.
– Я больше знать тебя не желаю.
– Они убьют меня, Майк. И ты это знаешь. Ты их видел.
– Я больше в это не верю, Джек.
– Нам надо вернуться и сдать назад. Если они узнают о том, что ты разгадал подставу, мне конец.
– Нет, Джек.
– Если ты уйдешь, они поймут. Они слышали, о чем ты говорил. Они следили за мной. Я хотел тебе рассказать, Майк, но они бы меня убили.
– Придумай что-нибудь посвежее.
Я развернулся и вышел.
Удаляясь от дома Джека, я был настолько взвинчен, что едва заметил, как разогнался до шестидесяти миль в час на жилой улице. Я придавил тормоз и глубоко вдохнул. Я так и не узнал, что происходит: либо Джек действительно был лишь жалкой наживкой, либо каким-то образом дирижировал событиями, загнав меня в ловушку с самого начала.
Ожил телефон. Звонил Джек. По идее, мне следовало проигнорировать этот звонок, но у меня появилось еще несколько обвинений, которые хотелось бросить ему в лицо. И я ответил, поворачивая руль вправо и проезжая на красный свет.
– Даже не звони, Джек. Ты для меня умер.
– Майкл? – осведомился голос Линча.
– Что?
– Я подумал, что надо бы сообщить: Джек пока еще жив, но умрет… точно не скажу… минут через десять или пятнадцать. Я не врач. Так что вам, наверное, стоит поторопиться. И перестаньте рыпаться, Майк. Из-за этого только люди страдают.
Разговор прервался. Я развернулся, взметнув шинами гравий на обочине, и помчался обратно к дому Джека.
Входная дверь была распахнута. Войдя, я сразу увидел его ноги в проеме кухонной двери. Джек лежал лицом вниз. Я подошел. Вокруг головы Джека растекалась лужа крови, медленно заливая кухонный нож.
Линч глубоко рассек кожу на его голове. Я сложил несколько бумажных полотенец в компресс, прижал его к мокрым от крови волосам брата и набрал 911. Джек дышал, то приходя в сознание, то теряя его. На столе еще остывала кружка кофе, к которому я так и не притронулся.
«Скорая» приехала минут через десять. Медики выглядели на удивление спокойными, пока несли Джека по входной лестнице и грузили в машину – во всяком случае, пока не обследовали. Один сказал что-то о нитевидном пульсе и резко сниженном давлении. Ему сразу начали вливать внутривенно что-то прозрачное. Джек на секунду открыл глаза, посмотрел на меня и снова отключился. Пока мы ехали, я позвонил отцу.
В больнице уже ждали хирург и два ассистента. Брата сразу повезли в травматологию. Через открытую дверь я видел, как его перекладывали на операционный стол.
– Разрежьте ему брюки, подготовьте бедренную артерию и принесите катетер и набор для венесекции, – распорядился хирург. – Надо поскорее накачать его жидкостью.
Он взял скальпель, обернулся, увидел меня и рявкнул помощнику, чтобы тот закрыл дверь.
Кто-то отвел меня в комнату ожидания. Там я и принялся коротать время вместе с другими горемыками, следя, как стрелка часов приближает мою встречу с агентом ФБР.
Глава 31
Процедура заняла около часа. Меня провели в послеоперационную палату, возле которой уже вилась стервятником дамочка из расчетного отдела.
– У нас есть несколько документов на подпись, если у вас найдется минутка, – заявила она, когда я вошел в палату.
Я прошел мимо нее.
Джек еще не пришел в сознание. Щеки у него были восково-белые.
Я уселся на жесткий стул возле кровати и стал ждать, поглядывая на телевизор, передававший голливудские сплетни, и считая минуты, оставшиеся до того момента, когда я опоздаю на встречу с Лэссетером – моей единственной надеждой на выход из этого кошмара.
– Да вы издеваетесь, – сказал я, когда в палату вошел медик. Это оказался тот же фельдшер, что и в прошлый раз. – С ним все будет в порядке?
– Конечно. У него лишь потеря крови. Но резаная рана очень серьезная, такие могут долго кровоточить. Как он ее получил?
– Готовил карри.
– Ха! Вы у нас, часом, не были раньше?
– Наверное, вы меня с кем-то спутали.
– Вряд ли. Вам, ребята, надо быть поосторожнее.
– Согласен.
Джек наконец пришел в себя, сглотнул и поморщился от боли – его тело было утыкано разными пластиковыми трубочками.
– Мне очень жаль, Майк, – пробормотал он и кашлянул.
– Само собой. – Я надел пиджак. Я лишь хотел дождаться, когда он очнется, и убедиться, что выживет. – Папа уже едет. А я собираюсь с этим покончить, так или иначе.
– Что ты собрался делать?
Я вышел. Женщина с пачкой счетов засеменила за мной по коридору, бормоча что-то о документах и ответственном лице.
– Он пришел в себя, – сообщил я. – Идите и поговорите с ним. Я больше не собираюсь платить за его ошибки.
Вид Джека, лежащего в луже крови, убедил меня в одном: это дело личное. Я был их целью с самого начала. Я попытался осмыслить ситуацию методично, но имена всплывали слишком быстро. Тут были замешаны темные деньги, кто бы за ними ни стоял. В этом деле мог участвовать мой клиент Марк, которого я всегда подозревал в махинациях, – возможно, он боролся с корпорациями, одновременно играя на бирже с их акциями. Еще были тайны, которые стали мне известны; были коррумпированные политики, рухнувшие после того, как я ликвидировал бардак, свалив моего прежнего работодателя. И в каждом случае возникал новый подозреваемый.
Покинув больницу, я выпил кофе в местном кафе, затем прогулялся по автостоянке, чтобы очистить голову. Пока у меня еще имелся запас времени перед встречей в ФБР.
Я заметил Картрайта – тот ехал по больничной автостоянке в своем старом «кадиллаке-эльдорадо». Рядом сидел отец. Когда они припарковались, я подошел.
– Как у него дела? – спросил отец.
– Нормально. Его порезали. Он потерял много крови, но его выпишут уже вечером или завтра.
– А у тебя как?
– Бывало и лучше.
– Мы пойдем к нему.
– Я с ним только что попрощался. Он пришел в себя.
Отец кивнул. Картрайт сказал отцу, что отыщет его внутри, и задержался. Когда отец скрылся из виду, Картрайт кивнул мне на машину. Мы сели на передние сиденья. Приподняв фальшивую панель под приборной панелью, он достал пакет:
– Здесь полный набор.
В пакете оказались водительские права, кредитки и карточки социального страхования.
– Социалки чистые? – уточнил я.
– Да. Эти люди недавно умерли, но их смерть еще не зарегистрирована в АСС. Их главный архив все равно сплошной бардак.
– А пропуска для банка?
Читать бесплатно другие книги:
