О чем говорят. По ту сторону экрана Малахов Андрей
– До начала прямого эфира – минута. Действуем строго по сценарию. Андрей стоит у начала лестницы. Аплодисменты. Его приветствие и бла-бла. Затем рекламный ролик. После чего еще две минуты бла-бла. Дальше заставка новой программы. Снова бла-бла. Выход Маргариты. Финал – двое ведущих поднимаются по лестнице.
Ассистент режиссера:
– А программа?
Режиссер:
– После выпуска новостей ровно в 20.30 запускаем кассету с их новой программой. Всем понятно? Пятая камера возьми крупнее. Чуть правее… Так держать… Пять, четыре, три, два, один! Внимание! Мотор!
Малахов:
– Здравствуйте! У вас не двоится в глазах. Это действительно я, и я действительно на Другом канале.
Режиссер:
– Запускаем гром аплодисментов!
Малахов:
– На канале, подарившем миру телезрителей неподражаемый «Аншлаг»!
Режиссер из аппаратной:
– Первая камера, наезд на глаза! Хорошо! Все видят ясные, зеленые глаза! Крупнее!
Малахов:
– Искрометных Хрюшу и Степашку! Неописуемых «Русских бабок»!..
Спустя сорок секунд после начала малаховского панегирика Другому каналу известный критик Ирина Петровская чертыхается, потом садится за компьютер и, стерев почти законченную полчаса назад еженедельную газетную колонку о ТВ, принимается обдумывать, под каким заголовком подавать читателям «Известий» разорвавшуюся на ее глазах телевизионную бомбу.
Пятницкая широко раскрывает глаза и, забыв про бутерброд с беконом, венчающий четыре недели изнурительной диеты, в прострации смотрит на экран.
Бойко, которую за полчаса до этого муж и дочь с трудом откачали валокордином (купленный ею лотерейный билет, разыгрывающий трехкомнатную квартиру в центре Москвы, оказался выигрышным), хватает свободной от билета рукой телефон и, судорожно набирая значимых абонентов своей сим-карты, сразу начинает кричать: «Немедленно включи Другой канал! Там Малахов! Я догадывалась, что эта сука нас кинет!»
Паронин, думая, что Наташа до сих пор не освоила значки пульта, все-таки нажимает кнопку конкурентов и, моргнув сначала правым, а затем левым глазом, в ужасе закрывает рот ладонью. Он не замечает, что Антуан, воспользовавшись случаем, тут же с маниакальной настойчивостью начинает делать ребенка его левой ноге. Впрочем, после того как Антуана сняли с соревнований, так как выяснилось, что у него фальшивая родословная, Миша стал к нему более терпим.
Стасик, подстригая «Мисс Уренгой» и предвкушая большие чаевые, которые ему отвалит спонсор девицы (вальяжно развалившийся в кресле у телевизора), поворачивается на голос Малахова, на секунду застывает и… Разглядев известный логотип в левом углу экрана, отрезает у красавицы такую большую прядь, что тут же забывает о Малахове. Он смертельно боится, как бы его не завезли на какую-нибудь таежную буровую. (Думаю, если бы он знал название самой дорогой марки нефти – Light Sweet, – смерть в ее глянцевых баррелях не показалась бы ему такой уж вульгарной.)
Одна Лариса Камышева, отключившая все телефоны, счастливо улыбается. Леха Рябов, примчавшийся к ней сразу после того, как получил ее откровенную фотографию, вот уже три дня не выпускает бывшую одноклассницу из постели, и это сексуальное рабство Ларисе все больше и больше нравится.
На большом плазменном экране появляются кадры рекламного ролика «Мастера и Маргариты». До конца прямого эфира остается еще семь минут, но заместитель генерального директора Другого канала Сергей Симаков уже потирает руки от удовольствия:
– Представляю, как вытянулось сейчас лицо у Кости! А когда он увидит сегодняшний эфир Андрея с этой девочкой, мы добьем его!
Добить самого Эрнста было светлой и сладкой мечтой Сергея Леонардовича еще и потому, что большую часть жизни он сам проработал на Первом канале и на высокие рейтинги последнего ему часто пеняло новое руководство..
Режиссер (сосредоточенно):
– Внимание! Пять секунд до окончания ролика! Пошла студия!
Малахов:
– Несколько месяцев, пока по Другому шли такие рекламные ролики, все гадали, кто будет в паре с этой носительницей знаменитой фамилии? Кто станет для Маргариты Мастером? Кто поддержит это новое лицо и новое дарование Другого канала?
Сейчас уже почти все ясно. Да, Мастер – это я! Кто-то шокирован? И тем не менее мы даже в мелочах не исказили гениальный замысел классика. Потому что в нашей истории главный герой тоже встретил свою Маргариту на… улице. Точнее, подобрал ее там. Дайте видео, пожалуйста!
Режиссер:
– Что происходит? Какое видео? По сценарию у меня интервью с Наоми и Дорониным! Вы что, нажрались на прямом эфире?
На экране – до боли знакомые кадры. Правдивая история превращения безвестной замарашки в телезвезду. Вот Маргарита в очках, с ярко накрашенными губами держит под мышкой огромную дулю матраса. С блаженной улыбкой идиотки говорит в камеру о том, как ей посчастливилось приобрести это национальное достояние. Вот фотокадры поклонниц на фоне вытоптанного в снегу имени «Андрей» (АБШ сделал в свое время). А вот подмешанная к документалистике так называемая реконструкция: мужские силуэты с затемненными лицами, в холле явно пятизвездочной гостиницы выкладывают перед глазами телезрителей кейс с миллионом и обещают еще. (Господи! За какую-то безродную, мухосранскую девку 500 000 евро! Они там совсем обалдели!) Потом возмущенные телезрители видят, как этот чемоданчик уходит к телеведущему. Ну а чем бы Малахов потом расплачивался и со службой охраны гостиницы, разрешившей проведение съемки, и с видеоинженерами Другого канала, сначала отлично смонтировавшими, а затем четко запустившимим этот ролик в прямом эфире.
И пока руководство Другой кнопки, хватая ртом воздух, пытается дозвониться в студию, я пытаюсь дозвониться моему, с позволения сказать, абоненту. Когда? Когда, скажите мне на милость, он успел все это проделать?! И главное – ЗАЧЕМ?
Малахов в студии:
– Я понимаю, о чем вы сейчас подумали. Вот на Другом канале стоит тот самый Малахов, и наверняка он перешел сюда работать не из-за горячей любви к Хрюше, Степашке и Ури Геллеру.
Режиссер:
– Немедленно отключите ему микрофон!
Звукорежиссер:
– Тогда уж точно все решат, что мы нажрались!
Малахов:
– Да! Здесь все продается и все покупается.
Режиссер:
– Выведите его из студии! Где охрана?!
Ассистент режиссера:
– Мы ничего не можем сделать! Это прямой эфир!
Режиссер (обреченно):
– Первая камера, держи план! Крупнее! Не заваливай! Профессионалы, мать вашу! Тащите сюда эту девку! Может, она сгладит!
Малахов:
– Но мои родители с детства привили мне чувство стыда и брезгливости. А если вы хотите прикоснуться к истинным ценностям, то включите в следующее воскресенье Первый канал, и мы опять будем вместе! Моя новая авторская программа снова заставит вас верить в добро, справедливость и… любовь. Главное – только на Первом!
Ассистент режиссера:
– Он выходит из кадра!
Режиссер (устало):
– Мавр сделал свое дело.
Ассистент режиссера:
– Катастрофа! У нас еще три с половиной минуты прямого эфира!
Запыхавшийся директор эфира:
– Маргарита в студии! Господи, пронеси!
Режиссер:
– Пятая камера! Средний план! Хорошо!
Ассистент режиссера:
– Она плачет!
Режиссер:
– Отлично! Подсветите слезу, мать вашу! Слезы крупно! Крупнее!
Маргарита:
– Пять минут назад я думала, что на меня свалилось подлинное счастье. Я выйду в эфир вместе с настоящей телезвездой, самым большим профессионалом развлекательных программ, и мы станем, станем…
– Какая хорошенькая…
Телефонный звонок вырывает начальника службы по связям с общественностью из мира грез и заставляет его убрать уровень звука телевизора.
– Срочно организуй сто алых роз, вложи визитку шефа и завези на Другой канал, новой ведущей. Она сейчас в кадре. Пулей!
Последнее он мог бы не добавлять, приказы зама президента известного стране холдинга не обсуждались никем и никогда.
Режиссер в аппаратной:
– А девочка-то хороша!! Пятая камера, хватит наездов на ее декольте. Уже вся страна увидела, что там третий размер, не меньше.
Маргарита:
– Да, я не родственница… Я обычная девчонка из маленького городка в Краснодарском крае, приехавшая учиться в Москву, чтобы стать ближе к Андрею Малахову. Моему кумиру и моей… боли.
Режиссер в аппаратной:
– Прямо бразильский сериал! Может, нас не всех повесят?!
Маргарита:
– В нашей семье Андрея любили все. Бабушка не пропускала ни одного выпуска его «Доброго утра». Мама обожала «Большую стирку». И мое чувство к нему было таким прекрасным, я верила – он единственный, он настоящий! И когда Андрей заметил меня под своими окнами, я готова была умереть от счастья! Но… никогда не встречайтесь со своими кумирами! Никогда не любите их! Потому что в лучшем случае вас, как и меня, превратят в игрушку. Игрушку, которую можно собрать, как захочется, и раскрасить, таскать на званые тусовки, а потом, когда надоест, взять эту игрушку и продать…
Режиссер:
– А меня, кукловоды хреновы, уже двадцать лет бесплатно дергают за ниточки! И хоть бы тысячу лишнюю предложили!
Эпилог
Ноябрь, побережье Франции, Кап-Ферра.
Маргарита открыла глаза и счастливо улыбнулась. Просыпаться под шум фонтанов, какая романтика! Ее первые утренние мысли были приятны и романтичны. Миша встает ровно в семь часов, выходит на балкон, и садовник сразу запускает эти потоки воды.
Она здесь уже третий день. Наверняка Мишель сейчас в саду, просматривает биржевые сводки и любуется водяными брызгами. Вообще-то странное увлечение для мужчины. Хотя он так интересно рассказывает и про Версаль, и про Петергоф. Говорит, наш Петр французского короля переплюнул и устроил под своей столицей настоящее царство воды. А вот она в Петергофе никогда не была. Михаил смеется, какие ее годы! Действительно, зато сразу очутилась на Лазурном Берегу.
Маргарита потянулась, села на край огромной кровати и подмигнула двум резным амурчикам под балдахином. На секунду ей показалось, что они тоже подмигнули ей в ответ.
Ах ты, моя дорогая усть-лабинская идиотка! Если бы эти голые пупсы моргали каждой даме, просыпающейся на этом ложе, они давно бы заработали катаракту или глаукому.
Актрисы, модели, телеведущие, балерины, певицы – все новоявленные звездочки, прозванные в рядах пресыщенных светских репортеров секс-тампонами, периодически доставляются в этот особняк, где, заранее приправленные дорогими подарками, пылко услаждают флегматичного хозяина, надеясь получить главный приз – место его единственной. Причем каждая из них, даже будучи абсолютно уверенной в собственной неотразимости, все равно четко следует советам гламурных психологов, выделенных на страницах любого дамского журнала:
«Если вы хотите куда-нибудь вернуться, незаметно оставьте там какую-нибудь мелкую вещь».
И в то время как их менее глянцевые товарки бросают монетки в морской прибой (лелея мечту еще раз вкусить плодов all inclusiv-ного рая Антальи или Хургады), специально обученные горничные, пыхтя, выуживают из закутков просторной спальни этого французского особняка шелковые стринги, булавки, заколки для волос etc.
Говорят, с тайнами сыскной работы их знакомила негритянка из вышколенной обслуги Белого дома. Эта огромная, похожая на Майкла Тайсона, деваха когда-то лично отдирала жевательные резинки под столами Овального кабинета, регулярно прилепляемые туда Джорджем Бушем, страстно мечтающим о втором президентском сроке.
Маргарита блаженно потягивается и, раскинув руки, снова падает на подушки. Какое-то мгновение она наблюдает, как солнечные лучи пробиваются сквозь тяжелые шелковые занавеси спальни и вспыхивают на позолоте стен.
Все-таки белое с золотом необыкновенно эффектно! Хотя эти виньетки на потолке, пожалуй, слишком вычурные. Спишь, как в свадебном торте!
Она встает, отдергивает шторы и тихо смеется. Какая же она стала привереда! И фонтаны ей не нравятся! И вилла в Кап-Ферра! Может, лучше опять в общагу на Андрюшин матрас?! Господи! Кажется, это было так давно! Малахов, передача, университет. Девчонки, наверное, до сих пор вырезки про нее собирают.
Воспоминания о том, как на следующее утро после злополучного эфира она стала главным ньюсмейкером всех многотиражных газет и желанной гостьей страниц толстого глянца, напрочь вытеснили из тщеславной душонки экс-отличницы учебы тот факт, что ею был прогулен почти целый семестр.
Взглянув на коробку из синего бархата, лежащую на инкрустированном столике, Маргарита достает из нее браслет из розового золота – ах! – и, осторожно застегнув замок, любуется блеском бриллиантов.
Интересно, сколько все-таки это стоит? Если за каждую ночь любви Мишенька будет вручать ей подобные украшения, то к концу недели она, наверное, сможет купить себе квартиру на Арбате! От этих приятных мыслей ее щеки слегка зарделись, и она, обхватив стоящую на камине вазу, опускает лицо в охапку белых роз.
Опять новые цветы! Какой же она была дурой, когда, рыдая от счастья, выхаживала чахлый росток из малаховского букета!
Вошедший в эту минуту Михаил по-своему интерпретирует эскападу у камина.
– Ты единственная женщина, которую розы восхищают больше бриллиантов!
Она берет одну розу и гладит его по руке:
– Посмотри! У них такие плотные лепестки, как восковые. Твой садовник гений!
– Этот букет не из моего сада. Я заказал его на вилле Эфруси Ротшильд. Сегодня поедем, посмотришь.
Звонко целуя его в щеку, Маргарита хлопает в ладоши.
– Ой! Как здорово! Я читала про этот дворец. Там красотища неземная. Девять садов! 100 сортов роз!
Он улыбается и качает головой:
– Опасно иметь дело с начитанными девушками. Все-то им известно.
В дверь стучат, входит дворецкий.
– Вы просили билеты для мадам. Все забронировано.
– Спасибо, Шарль, можете идти.
– Билеты! В Гранд-опера? – Маргарита поднимает на Михаила сияющие глаза. – Мы как в фильме «Красотка» полетим слушать «Травиату»? Я надену этот неприлично дорогой браслет, и все вокруг будут думать, что у нас…
– Нет, – перебивает ее Михаил, – никаких «у нас». Завтра ты возвращаешься в Москву.
– В Москву?! – переспрашивает она недоуменно.
– Через три дня сюда приезжает моя жена с детьми, – флегматично произносит он, – я надеюсь, ты умная девочка и все правильно понимаешь.
Он проводит рукой вдоль ее поникшей спины и добавляет:
– Не надо меня огорчать, darling! Я этого не люблю! See you later!
Ноябрь, Мурманская область.
– Семеныч! Нет, ты только погляди, какие красавцы! Один к одному! Теперь и храм достроим, и на колокольню хватит!
Стряхивая снег, прораб храма Николая Чудотворца Алексей Игнатов любовно проводит рукой по штабелям кирпичей.
– На колокольню-то, пожалуй, маловато будет, – засомневался бригадир каменщиков.
– Так это только первый прицеп, к пяти часам еще столько же будет. Водила грузовика мне так и сказал, увидимся, мол, позднее. Вот чудо так чудо! – продолжая оглаживать кирпичи, объясняет ему прораб. – Теперь к зиме с крышей будем! А, Семеныч? Успеете до морозов?
Невысокий плотный бригадир заулыбался:
– Должны. А кто ж так расстарался, Леш? Говорили, что денег нет, кризис. Мы уж готовились стройку законсервировать.
Он вдыхает сигаретный дым.
– Бабки тут из деревни приходили, плакали. Вот умрем, Прохор Семеныч, и отпеть нас негде. А тут… живи не хочу!
– Говорят, олигарх какой-то местный расщедрился! Почти миллион на кирпич отвалил! Дай Бог здоровья!
– Грехи, небось, замаливает, ирод, – резонно замечает Семенович.
Ни молодой прораб, ни мудрый бригадир не знают, что этим щедрым иродом был совсем не олигарх. Такой отрыжкой благотворительности замаливал грехи телеведущий Андрюша Малахов. Наивно полагая, что штабеля его грехов вот так просто можно замолить.
Затемненная гостиная в квартире Малахова.
Усталый после тренировки (добивается, чтобы его тело содержало всего 12 % жира), Андрей лежит на диване и наблюдает за перипетиями в своем любимом фильме. Да, сейчас влюбленный премьер-министр Великобритании Дэвид (Хью Грант) бросит всё и побежит искать свою помощницу Натали (Мартин МакКатчен). Я присаживаюсь рядом. Ну сколько можно пересматривать эту «Реальную любовь»? Хоть бы не один таращился, а так даже меня у него не осталось.
Каким же наивным я был все это время, полагая, что Андрея можно изменить… Но после того, что он учудил, после того, как лишил меня финансового благополучия (ухнуть все деньги на какую-то церквушку!), после того, как подорвал мою репутацию как лучшего специалиста по выращиванию звезд (сколько гигантского труда и профессиональных знаний вложено в эту до срока облетевшую Маргаритку!), я, Робби Дерипаска, не могу, да и не хочу оставаться с этим парнем.
Конечно, мне его жаль, все-таки столько лет вместе… Вон опять носится как угорелый, снимает сюжеты для своей новой аналитической программы. На что он надеется? Что его бюст установят перед телецентром? Так там даже Владу Листьеву нет памятника. (Отбросишь коньки, в лучшем случае вывесят некролог у кафе и поставят десяток гвоздичек.)
Да, некоторым улицам не суждено быть проспектами. Можно уехать из города Апатиты, но Апатиты не уедут из тебя никогда. Малахов совершенно, окончательно и бесповоротно безнадежен, так что я объявляю тендер. Внимание! Самое блистательное и успешное Альтер Эго вселенной по имени Робби Дерипаска ищет новое тело!
Читать бесплатно другие книги:
