Витки Желязны Роджер

Я кивнул.

— Не захватил с собой своего парикмахера.

— Подожди минутку. — Кэтлам наклонился, открыл свою дорожную сумку и, покопавшись там, достал пластиковую одноразовую бритву с маленьким тюбиком мыльного крема. Он положил их на стол и подтолкнул в мою сторону. — Я на всякий случай всегда таскаю с собой несколько таких штуковин. Похоже, ты как раз такой случай.

Он налил себе еще одну чашку кофе.

— Спасибо, — сказал я, подбирая с тарелки последние съедобные крохи и, поглядев в сторону туалетной комнаты, добавил: — Пожалуй, я твоим предложением воспользуюсь.

Когда я умылся, побрился и причесался, из зеркала на меня взглянул человек вполне приличного вида, сытый и даже отдохнувший. Удивительно! Я выбросил использованное лезвие и вернулся в зал.

Кроме чека, на столе ничего не было.

Я рассмеялся, как не смеялся уже давно, и даже не рассердился на Кэтлама, потому что мне следовало догадаться, что именно этим дело и кончится. Однако у меня возникло такое чувство, словно я потерял нечто большее, чем деньги.

И в шашки он играл действительно великолепно.

14

Дальше, дальше… под голубой оболочкой неба, со свистом ветра, задувавшего в шлем… Крепко держась за руль, я двигался с неизменной скоростью по своей полосе. Мотоцикл вел себя превосходно.

Городок я нашел именно там, где сказал Кэтлам, чуть дальше по дороге. И я действительно купил там новые брюки, рубашку и пиджак. Однако, кроме нескольких магазинов, городок не мог предложить почти ничего. Прокат автомобилей оказался закрытым, и я не сумел найти ни владельца, ни менеджера. Впрочем, по зрелом размышлении я решил, что это к лучшему: по крайней мере у меня появилось время подумать.

По дороге в город я миновал небольшой мотель на окраине. Можно было бы снять комнату, и один только душ окупит все расходы. Поскольку я отоспался днем, в сон уже не тянуло, но мне казалось, что лучше будет скрыться на время куда-нибудь от посторонних глаз, а прятаться в лесу за городом совсем не хотелось.

Когда я сказал, что буду платить наличными, и клерк увидел, что у меня нет багажа, он попросил деньги вперед. Я, разумеется, согласился, сообщив ему вымышленное имя и адрес за пределами штата, и получил комнату. Затем вымылся и растянулся на кровати.

Все еще чувствуя себя неспокойно, я перебирал в памяти события последних дней — долгую одиссею от островов Флорида-Кис, через Багдад и дальше, до настоящего момента. Думал о Коре. Я знал, где она, и чувствовал, что пока она в безопасности. Мертвый заложник — это в конце концов не заложник, а пытать ее имело бы для них смысл только на моих глазах. Барбье наверняка предпочел бы заполучить меня обратно, чтобы я снова работал на него. Этой части нашего разговора в Филадельфии по крайней мере можно было верить. Однако, в случае неудачи, он скорее отправил бы меня на тот свет. Больше всего Барбье боялся, что я пойду со своим рассказом в Управление юстиции. Я даже представлял, как в доказательство своих слов демонстрирую на суде разные трюки с компьютерами. Конечно, Барбье такое не понравилось бы. И пока Кора была в их руках, он знал, что этого не случится. Видимо, Барбье будет держать Кору в живых до тех пор, пока не заполучит мертвого Белпатри. Надо полагать, он уже понял, что я не вернусь.

До сих пор мне удавалось остаться в живых, только используя новую, активную сторону своего паранормального дара. Барбье оказался не готов к такому повороту событий, и я не сомневался, что результаты его обеспокоили. Однако не менее отчетливо я понимал, что теперь мне до самого конца путешествия придется полностью полагаться на эту свою способность как для обороны, так и для нападения, — чтобы выводить Барбье из равновесия и всегда быть впереди.

Утром я намеревался взять на прокат машину, но, как обстоятельства совсем недавно напомнили мне у стойки дежурного в мотеле, в таких случаях нужно либо платить наличными, либо пользоваться кредитными карточками. Однако наличных оставалось не так уж много, а на всех моих кредитных карточках значилось ДОНАЛД БЕЛПАТРИ.

Не бог весть какая проблема, решил я вначале, вспомнив полицейского с маленьким компьютером, который проверял у меня документы в Филадельфии. Независимо от того, что значится на карточке, я всегда могу изменить информацию, которую прочтет машина.

Однако… Этим проблема не исчерпывалась.

Прежде всего, просто изменить недостаточно. Он должен быть изменен таким образом, чтобы машина прочла нечто вразумительное. В противном случае передающее устройство получит сигнал о неверной информации, и у меня будут неприятности.

Далее, на всех карточках написано мое имя. И хотя это ничего не значит для банковского компьютера, который интересуется только номером счета, человек, вводящий информацию при оформлении покупки, заметит имя владельца и, без сомнения, оставит запись о трансакции в своем местном компьютере. Что совершенно неприемлемо, раз «Ангро» ищет меня столь активно.

Я взглянул на одну из своих кредитных карточек: тисненые буквы и цифры были выполнены таким образом, что мне вряд ли удалось бы сильно их изменить. Однако я сумел соскрести выпуклые значки кончиком ножа — теперь они не будут отпечатываться на бумажных копиях, которые иногда подкладывают в кассовые аппараты. Места с пропущенными буквами я затер пальцем, чтобы они меньше бросались в глаза…

Избавился я от трех букв: Б в начале фамилии и РИ в конце.

Получилось ДОНАЛЬД ЕЛПАТ, и я решил, что этого будет достаточно. Люди обычно не очень внимательно смотрят на карточку, разве только, чтобы убедиться, что она подписана и все еще действительна.

Перевернув карточку, я взглянул на свою подпись: обычная неразборчивая закорючка. Как раз то, что надо. Я добавил туда еще несколько росчерков, и теперь никто уже не смог бы утверждать, что там написано не Доналд Елпат.

Занимаясь всем этим, я попутно выдумывал простой набор биографических данных для своей новой личности.

Покончив с карточкой, я задумался о номере счета: далеко не всякий номер мог подойти. Если бы я изменил сигнал карточки Елпата на какой-то другой, который в настоящий момент не использовался, компьютер немедленно отказал бы в кредите. Выбрав же номер, соответствующий реальному счету, с которым что-то не в порядке — например, неуплата владельцем крупной суммы или что-нибудь еще, — я опять остался бы без кредита.

Задумавшись о номерах счетов, я сразу же вспомнил «старый добрый» 078-05-1120. Еще в тридцатые годы, когда прошел Акт о социальном обеспечении и были выпущены первые карточки, один из производителей кожаных бумажников, чтобы продемонстрировать лишенным фантазии покупателям, как ими пользоваться, вложил в небольшое закрытое целлулоидом отделение бумажника копию кредитной карточки. Немного переоценив человеческую сообразительность, он не догадался снабдить каточку надписью: «Образец». На копиях, которые вставлялись в бумажник, значился номер счета социального обеспечения его секретарши. Позже она прославилась тем, что стала единственным человеком в истории программы социального обеспечения, чей номер был упразднен и заменен другим. И все это потому, что люди действительно пользовались карточками, а их вместе с бумажниками продали многие тысячи. Еще долгие годы на этот счет поступали налоги, и даже поколение спустя налоговая служба по-прежнему получала сведения о денежных перечислениях с этим магическим номером со всех концов страны, потому что с карточками так до конца и не разобрались. Видимо, и сейчас, через шестьдесят лет, они все еще получают время от времени эти номера в финансовых отчетах.

Мне тоже требовался счет с такими же широкими возможностями… Наконец я додумался. Некоторые компании имеют единые счета для дорожных расходов руководства и заказывают по нескольку кредитных карточек с одними и теми же номерами, которые выдаются служащим высокого ранга. Такой номер, обеспеченный банковским счетом респектабельной корпорации, принимается компьютером кредитной компании без вопросов, и я решил, что пришло время изменить «место работы» Доналда Елпата. Для этого необходимо было лишь найти соответствующую корпорацию и ее номер.

Несколько минут размышлений привели меня к одному из возможных путей поиска. Поскольку времени оставалось еще достаточно, я встал, включил телевизор и нашел программу новостей. Не хотелось отставать от происходящего в мире: всегда полезно знать, не добавится ли к твоим проблемам что-нибудь вроде наводнения или торнадо.

Я сидел у телевизора больше часа, но так ничего и не услышал ни о преступнике по имени Доналд Белпатри, ни о компании «Ангро». Впрочем, я и не ожидал, что попаду в программу новостей, которую транслируют на всю страну.

Через некоторое время я услышал, как к зданию, где размещалась контора мотеля, подъехала машина. Когда хлопнула дверца, я уже успел выключить телевизор и приник к окну. Затем опустил шторы и протянулся к компьютеру.

Ничего.

Я снова лег на постель, но продолжал искать.

Ничего. Ничего. Однако рано или поздно… Нужно лишь терпеливо ждать…

Ничего. Ничего.

Клик.

Включился терминал в конторе. Человек хотел снять комнату. Дежурный вставил кредитную карточку…

Проскользнув в электронный прибор, я двинулся по прямой к компьютеру кредитной компании…

Просматривая списки счетов, которые содержал компьютер, я пытался найти среди них номера с большим числом пользователей и хорошей дневной нормой расходов…

…После чего совсем уже разошелся и принялся выбирать номер, который бы еще и легко запоминался.

Вот, нашел.

Елпат устроился на работу.

Когда я уже выбирался из компьютера, перед моим внутренним взором вдруг предстал неустойчивый образ Энн. Всего лишь какое-то мгновение — кликлик — и она исчезла. Я же долго еще смотрел в потолок и удивленно размышлял о том, какие странные штуки выкидывает порой подсознание…

Потом, хорошенько запомнив номер, я снова включил телевизор и какое-то время бездумно смотрел на экран.

Все дальше и дальше… Запах сосен покалывал ноздри. На мотоцикле красовалось изображение горного орла. Днем стало жарко, но встречный ветер по-прежнему дарил прохладу. Движение было не сильным, и я ни разу не встретил «дорожных танцоров».

Пункт проката автомобилей Доналд Елпат миновал без всяких осложнений. Выбор свой он сразу по нескольким причинам остановил на мотоцикле. Одной из них служило то, что на мотоциклах не было никаких приборов, которые сообщали бы об их перемещениях дорожному компьютеру. Другая заключалась в том, что я никогда не пользовался этим видом транспорта, пока жил во Флориде, и не особенно часто ездил на мотоцикле до начала работы в «Ангро». Мне подумалось, что таким неожиданным ходом я смогу сбить своих противников со следа. Однако в юности я все-таки успел узнать, как этими машинами управлять, а последние модели оказались еще и на удивление простыми. Перезарядка гарантировалась на любой из станций «Ангро»; двигателем служили сверхскоростные маховики, которые помимо всего прочего давали стабилизирующий эффект. Доналд Елпат расписался — и мы двинулись в путь.

Поскольку я ушел немного в сторону от прямого маршрута к своей цели, настало время закончить зигзаг, двинувшись в другую сторону, и я направился на северо-запад, к Литл-Року.

У меня действительно сохранились воспоминания о прогулках на мотоцикле еще с тех времен, когда я учился в колледже. Мы начали выезжать на природу вместе с Энн и два или три раза делали это позже, после того как я начал работать в «Ангро»…

Редкий сосновый лес. Мы сидим под деревьями, уминаем прихваченные с собой сандвичи…

— Работа начинает вызывать у меня странное чувство, Энн. Хотя, конечно, ты об этом знаешь.

— Да. Но что я могу сказать тебе такого, чего не говорила раньше?

— Ты никогда не говорила мне, что Мари будет вмешиваться в чужие исследовательские программы и нарушать эксперименты.

Она удивленно сдвинула брови, подрагивающие, словно большие черные крылья.

— Но иногда это необходимо, чтобы удерживать передовые позиции.

— Мне казалось, что смысл всех наших подглядываний и подсматриваний как раз в том, чтобы мы, заполучив необходимую информацию, смогли вырваться вперед очень далеко и быстрее других начали производить дешевую электроэнергию.

— Верно.

— Но раз другие исследователи догоняют нас настолько быстро, что нам приходится мешать им, отбрасывая назад, это означает, что они могли бы обогнать нашу компанию, если их оставить в покое. Может быть, все наши предпосылки неверны…

— Ты хочешь поменять хозяев?

— Нет. Но я думаю, что мы вырвались вперед достаточно далеко и вовсе не обязательно давить конкурентов такими безжалостными методами. В конце концов…

— Нам необходимо абсолютное превосходство, — перебила меня Энн, и теперь в ее словах ясно чувствовалось влияние Барбье. — Мы должны уйти вперед так далеко, чтобы никто уже не смог помешать нам даже в самой малости. Только это позволит нам действовать быстро и эффективно, чтобы спасти экономику и удержать высокий жизненный уровень в стране.

— Ты, похоже, говоришь о монополии.

— И что с того? Это действительно может потребоваться. В противном случае нас ждет хаос.

— Может быть, — сказал я. — Может быть, ты права. Я уже не знаю. И видимо, у меня никогда не было уверенности… А этот Мэтьюс? Чем он занимается? Я чувствую в нем что-то зловещее…

— Он высококвалифицированный специалист, — ответила Энн, — и его работа еще более засекречена.

— Но ты же можешь прочесть его мысли. Ему можно доверять?

— Еще бы. На его слово всегда можно положиться: если уж он что-то обещал, то сделает. Я бы, не задумываясь, доверила ему свою жизнь.

На какое-то время она меня убедила. Однако мысли об «Ангро» не выходили у меня из головы, продолжая тикать, словно бомба замедленного действия… Почему-то мне очень хорошо запомнилось, как пели среди сосен птицы, и, кроме того, в памяти осталось кое-что о мотоциклах.

Я немного отдохнул в Литл-Роке и перекусил в какой-то забегаловке. Затем перезарядил аккумуляторы и, решив сделать новый бросок в сторону от основного маршрута, двинулся под свист ветра в направлении Далласа.

Ровный ритм дороги захватывал, но оставлял место для раздумий, и мои мысли сами возвращались к последним дням в «Ангро». Я узнал о способностях Малыша Уилли, но продолжал работать на «Ангро», поверив объяснениям Барбье, который сказал, что Мэтьюс всего лишь притормаживает конкурентов, устраивая их специалистам необходимые обмороки, обострения язв, имитации ангины, временную слепоту, потери речи, вспышки гриппа и различные непродолжительные неврозы. Но как-то раз, на пути из досье «Дубль-зет», я наткнулся на приказ уничтожить сотрудника конкурирующей компании. Заметил я его только потому, что в то утро прочел в газете некролог и фамилия этого человека застряла в памяти. Умер он от сердечного приступа. Мы с ним даже встречались однажды: молодой еще мужчина, здоровья хоть отбавляй. Приказ Мэтьюс получил днем раньше, так что это едва ли могло быть совпадением.

Когда я ворвался в кабинет Барбье, тот сначала все отрицал, затем все-таки признался, попытавшись объяснить необходимость таких действий тем, что человек был слишком опасен.

— Слишком опасен, чтобы жить дальше? — выкрикнул я.

— Подожди, Стив, послушай. Успокойся. Ты не понимаешь глобальной картины…

Он обошел вокруг стола и положил руку мне на плечо — этакий отцовский жест. Я тут же ее сбросил.

— Видимо, я как раз начинаю понимать глобальную картину, и именно это меня беспокоит. Я сделал для «Ангро» довольно много — довольно много такого, что мне самому не нравится, но я всегда утешал себя тем, что это обернется множеством хороших дел. А теперь я узнал, что вы еще и людей убиваете! Черт! Мы что, на войне? Должны же быть какие-то границы…

В этот момент открылась дверь и вошли двое охранников компании. Очевидно, Барбье подал им сигнал. На их беду у меня было непреодолимое желание кого-то ударить. Сразу после выписки из больницы я, чтобы нарастить мускулатуру и улучшить координацию движений, начал заниматься борьбой и приемами рукопашного боя, да так и не бросил, потому что занятия мне нравились. В результате я приобрел целый набор полезных рефлексов.

Двое охранников оказались на полу без сознания. Барбье пытался убедить меня, что Мэтьюс всегда действовал быстро и милосердно, но я вышел из кабинета и связался с Большим Маком. Прежде чем меня взяли под дулом пистолета, я успел передать содержимое досье «Дубль-зет» в компьютер Комиссии по междуштатной торговле.

Три дня меня продержали в заключении, однако не били и не пытали. Сначала Барбье подослал ко мне Энн, чтобы она уговорила меня вернуться, так сказать, в лоно «Ангро». Но я уже давно понял, какой это эффективный трюк: всегда знать мои возражения прежде, чем я что-нибудь скажу, и держать наготове самый лучший из возможных ответов. Так что на этот раз у нее ничего не вышло. Факты она опровергнуть не могла, а все ее рассуждения меня не убеждали. Похоже, она была расстроена моим отношением, словно во всем случившемся я обвинял лично ее.

Позже заглянул Малыш Уилли, и я решил, что мне пришел конец. Оказалось, нет. В длинной, прочувствованной речи, пересыпанной библейскими цитатами, которые на самом деле были здесь, по меньшей мере, неуместны, он пытался оправдать свои действия. «Ангро», мол, избранный народ, а он, мол, Иисус, наследник Моисея в лице Барбье. На мгновение я даже посочувствовал ему, но потом вспомнил, сколько он получает за свои способности.

— То, о чем ты говоришь, меня мало интересует, — сказал я. — Да ты и сам в это не веришь.

Он улыбнулся.

— О'кей, Стив. Давай посмотрим на эту ситуацию с другой стороны. Мы с Мари только мешаем конкурентам. Главные добытчики — ты и Энн. Та информация, которую вы добываете, носит технический характер и очень важна для дела. Таким образом, ты становишься влиятельной персоной. Забудь о том, что в твоих глазах может выглядеть плохо или хорошо. Победитель всегда прав. Ты сам можешь устанавливать моральные нормы, и нечего елозить, как боров на льду. Лет через десять, когда ты будешь действительно наверху, — вот тогда будет время раскаиваться и сожалеть, если до тех пор твоя совесть еще не успокоиться. Тогда ты будешь в состоянии облегчить совесть множеством добрых дел. Поверь мне, уж я-то знаю, что такое совесть…

— У меня на этот счет другие мысли.

Он вздохнул и пожал плечами.

— Ладно. Скажу Боссу, что я пытался. Хочешь выпить?

Он протянул мне плоскую карманную фляжку, и я сделал несколько глотков. Мэтьюс тоже приложился, прежде чем спрятать ее обратно в карман.

— Давай кончай, — сказал я. — Не тяни.

Он посмотрел на меня удивленно.

— Извини, если это получилось слишком похоже на последнее причастие. Я пока не получил приказа отправить тебя к твоему господу.

— Ты не знаешь, что Барбье собирается со мной сделать?

— Нет. Он не говорил. Ладно, увидимся.

И это была последняя наша встреча до того момента, когда он попытался убить меня в Филадельфии.

Позже пришел сам Барбье в сопровождении двух вооруженных охранников и начал уговаривать меня, пользуясь уже вполне конкретными социологическими терминами. Мой ответ остался прежним.

Он надул губы.

— И что же нам с тобой делать, Стив?

— Могу догадаться.

— Этого мне хотелось бы избежать. Жаль уничтожать такой редкий талант, тем более, что ты когда-нибудь можешь передумать. Кто знает, что принесет нам время?

— Чтобы узнать это, ты хочешь продержать меня несколько лет взаперти?

— Я придумал более подходящий способ.

— То есть?

— Как ты отнесешься к тому, чтобы побыть некоторое время кем-то другим?

— Что это значит?

— Я не могу отпустить тебя на свободу со всеми твоими знаниями. Мой человек в МКТ сумел избавиться от переданной тобой информации. И я думаю, это дело закрыто. Очень не хотелось бы посылать сейчас Мэтьюса в Вашингтон. Если уж тратить там его время, то, по крайней мере, на какого-нибудь конгрессмена. — Барбье усмехнулся собственной шутке. — Однако я не могу просто ждать и гадать, что ты выкинешь в следующий раз. Поэтому тебе светит очень длительный отпуск, возможно, постоянный.

— В смысле?

— Хороший специалист при помощи гипноза и наркотических препаратов может сотворить настоящее чудо. Новая личность. Целый набор новых воспоминаний. И это даже легче, насколько я понимаю, если пациент не сопротивляется. Что сказал бы любой человек в здравом уме, если альтернатива — смерть, а новая жизнь будет большим приятным отпуском?

— Веский довод, — проговорил я, обдумав его слова.

…Во сне я видел Багдад, а проснулся уже среди пальм во Флориде.

Солнце садилось, подсвечивая низкие облака. Я здорово устал. Видимо, давало себя знать то, как мало и нерегулярно я спал последние дни. Глаза болели, и огни встречных машин сливались в светящийся поток расплавленного металла. Если бы я продолжал гнать до Далласа и приехал туда, валясь с ног от усталости, это не намного приблизило бы меня к цели. Поэтому я выбрал мотель на окраине Тексарканы и снял номер, воспользовавшись еще одним выдуманным именем и заплатив наличными — зачем лишний раз искушать судьбу? Принял душ, разыскал неподалеку закусочную, поужинал, вернулся в номер и улегся в постель.

На этом день бы и кончился, но, пока я лежал в полусне, мысли мои сами потянулись к ближайшему центру, где происходил активный обмен данными. Где-то совсем рядом трещал телеграфный аппарат, выдающий сообщения о забронированных номерах…

Кликлик. Клик.

…Банальная информация, которая едва ли может развлечь даже в полусонном состоянии. Однако я плыл куда-то вместе с ней…

— Привет, — раздался рядом невыразительный механический голос, и на мгновение я даже забыл, что ее нет в живых…

— Привет, Энн.

— Привет.

…Медленно пришло понимание, что происходит что-то необычное. Ее образ накладывался на рисунок из подмигивающих огней. Волшебный мираж? Или вмешательство сознания?

Потом вернулась память.

— Что случилось? — спросил я ее.

— Случилось… — повторила она. — Я… здесь…

— Как ты себя чувствуешь?

— Чувствую… Где мои цветы?

— Здесь, где-то рядом. Что… Чем ты была занята все это время?

— Я не вся еще здесь, — произнесла она, словно только что это обнаружила. — Я… занята?.. Я пробуждалась? Да, я думаю, пробуждалась. Приходила в себя.

— Тебе чего-нибудь хочется?

— Да.

— Чего?

— Не знаю. Больше… Да, больше, полнее проснуться. И мои цветы…

— Где ты сейчас?

— Я… здесь. Я…

…Затем огни погасли, и она исчезла.

Я проснулся и какое-то время обдумывал случившееся. Складывалось впечатление, что она превратилась в компьютерную программу. Пока не бог весть какую сложную. Словно ее разум каким-то образом продолжал жить, как продолжает жить тело, подключенное к аппаратуре искусственного сердца и искусственного легкого. Первичные, примитивные функции… Но как? И почему?

Однако я слишком устал, чтобы возвращаться в информационную сеть и искать ответ. Накатил глубокий черный сон…

За завтраком я снова принялся строить планы. То ли нетерпение, то ли какое-то предчувствие побудило меня, если удастся, поменять в Далласе средство передвижения. Я чувствовал все больше уверенности в своих силах.

Дорога до Далласа оказалась не так плоха: временами немного пыльно, временами — ветрено, но до аэропорта, что между Форт-Уэртом и Далласом, я добрался довольно быстро. Оставив мотоцикл на стоянке, я узнал в информационном компьютере, откуда отправляется челночный рейс Даллас — Эль-Пасо с посадкой в Карлсбаде и на полигоне «Ангро» номер четыре. Затем я привел в порядок одежду, перекусил за стойкой кафе и добрался монорельсовым вагончиком до нужного здания.

Сразу по прибытии я просмотрел расписание, выяснил, что во второй половине дня будет еще несколько рейсов, и устроился в полупустой секции зала ожидания. Вокруг бурлила компьютерная жизнь. Поскольку весь этот маршрут мне пришлось проделать по вине «Ангро», я решил, что надо им немного и раскошелиться.

Скользнув в компьютерную сеть, я двинулся на восток. На этот раз ничего столь же зрелищного, как сражения с Большим Маком, я не планировал. Нужная мне информация хранилась отнюдь не в досье «Дубль-зет» и, можно сказать, лежала прямо на виду. Добравшись до первичного, внешнего эшелона обороны, я еще не успел устать и прошел его словно дым москитную сетку на окне.

У «Ангро» тоже имелись кредитные счета, рассчитанные на нескольких пользователей — различные для сотрудников каждого уровня. Я выбрал достаточно высокий, с приоритетными правами на место в самолете. Оказалось, «Ангро» постоянный клиент на этой авиалинии и за компанией зарезервировано несколько мест на каждом рейсе. Если бы все места оказались занятыми, я мог бы выпихнуть какого-нибудь сотрудника компании, занимающего не столь высокое положение… Затем, в порыве хорошего настроения, я добавил Доналда Елпата к списку сотрудников «Ангро», которым разрешено пользоваться этим счетом. Теперь, если бы люди из авиакомпании решили проверить, связавшись с компьютером «Ангро», мне ничего не угрожало. Но зачем останавливаться на полпути?

Следующим шагом было поручение Большому Маку заказать для Елпата билет на ближайший рейс и подождать подтверждения.

Выскользнув из компьютера, я записал номер счета на обрывке бумаги и заучил его. Затем подошел к стойке и, представившись дежурному, сказал, что хочу получить свой билет. Он принял мою подчищенную кредитную карточку и сунул в щель аппарата, взглянув только, какой стороной вставлять. Я подправил сигнал, и спустя мгновение из соседней щели выполз мой билет.

— Только сегодня самолет не будет садиться в «Ангро», — сказал дежурный.

— Да?

— Они временно закрыли там посадку. Ближе всего можно сойти в Карлсбаде.

— А что случилось?

Он пожал плечами.

— Видимо, какие-то испытания.

— Ладно. Спасибо.

— Вход вон там, — сказал он, указывая рукой. — Вылет через сорок минут.

Дожидаясь посадки, я решил выпить стакан кофе из автомата, стоявшего у противоположной стены. Но когда подошел ближе и начал рыться в карманах, обнаружил, что у меня нет мелочи. Неожиданно автомат загудел, защелкал, и на подставку опустился пластиковый стакан, который тут же начал заполняться кофе. Черным, как я и люблю.

Я почувствовал запах фиалок и услышал голос Энн, словно она стояла рядом:

— Подкрепись. Я угощаю.

Но запах фиалок и ощущение ее присутствия исчезли еще до того, как стаканчик наполнился. Я не знал, что думать, но все равно пробормотал: «Спасибо», открыл пластиковую дверцу и достал кофе. Чуть позже я решил, что происшедшее даже нельзя назвать преступлением, поскольку брать деньги за такой плохой кофе — еще большее преступление.

По мере того как зал ожидания заполнялся пассажирами, я продолжал рассматривать вновь прибывших. До меня не сразу дошло, что здесь может встретиться кто-нибудь из тех, кого я знал по работе. Барбье держал нашу маленькую группу «специалистов» несколько в стороне от остальных сотрудников компании, но кое-кого в «Ангро» мы все же знали. Однако большинство моих знакомых работали с компьютерами, и никого из них на этом рейсе не оказалось. Определить, кто из пассажиров работает в «Ангро», большого труда не составляло. Достаточно было только прислушаться к разговорам: в «Ангро» работали те, кто возмущался необходимостью высаживаться в Карлсбаде и ждать там, закусывая, выпивая и прохлаждаясь за счет компании.

В конце концов мы сели в самолет, и я укрылся за обложкой журнала. Взлет на автопилоте прошел без неожиданностей, как и первые полчаса полета. Затем, без предупреждения, заговорила со мной Энн. Я закрыл глаза и увидел ее под отполированным до зеркального блеска деревом в окружении металлических цветов, сверкающих каплями машинного масла и приклепанных к поверхности, на которой она стояла. Стояла, словно замерев по стойке смирно: пятки вместе, руки вдоль туловища, взгляд устремлен вперед.

— Оно есть, оно есть, оно есть, — сказала Энн. — Оно тебя знает.

— Кто меня знает? — спросил я мысленно.

— Оно, которое есть. Оно посадило меня в этом саду и будет ухаживать.

— Но что это такое?

— Это… Оно тебя знает.

— Но я его не знаю.

— Знаешь.

— Расскажи мне о нем.

— …Снова ухожу, — услышал я ее голос. — Вернусь, когда окрепну…

И она снова исчезла.

Наконец вдали появился Карлсбад. Мне он показался оазисом на берегу маленькой коричневой реки посреди раскаленного солнцем и похожего на лунный ландшафта. Когда мы подлетели ближе, я заметил многочисленные стройки на окраинах города, означающие, что он быстро растет.

Затем самолет пошел на посадку к аэродрому километрах в двадцати от города. Кое-кто из пассажиров снова начал жаловаться. Я мог бы подчинить себе автопилот и заставить машину приземлиться на аэродроме «Ангро», но подумал, что в таком случае они забеспокоятся гораздо больше.

Впрочем, этот поворот мыслей подсказал мне новую идею. Когда мы зашли на посадку, я без особого труда проник в бортовой компьютер и привел в действие временно запрещенный участок готовой программы.

Едва мы вышли из самолета и освободили поле, он быстро поднялся в воздух и взял курс к аэродрому «Ангро». «Интересно, — подумалось мне, — вдруг они действительно считают, что я настолько глуп и могу направиться самолетом прямо туда? Посмотрим-посмотрим… По крайней мере узнаю, как сильно они меня боятся…» Мысленно следуя за полетом пустой машины, я прислушивался к собственным ощущениям.

Позже, когда автобус уже привез нас в город, я почувствовал, что при заходе на посадку самолет вдруг перестал существовать. Чем они его сбили — лазерным лучом или солнечными зеркалами, — я определить не мог, но произошло это действительно быстро.

Нервничают, похоже. Хорошо.

Я решил не заставлять их ждать слишком долго. Узнав все, что было нужно, из телефонного справочника и путеводителя по городу, я взял напрокат велосипед и направился к юго-востоку от Карлсбада. Дальше, вперед.

15

Послеполуденное солнце палило нещадно, и я пожалел, что не догадался купить шляпу. Крутить педали на такой жаре тоже оказалось не очень легко.

Дорожные указатели надежно вели меня к цели, и, оказавшись всего в нескольких километрах от полигона, я съехал на обочину в первый же попавшийся тенистый участок рядом с высоким желто-оранжевым ограждением у подножья холма. Подождал, пока перестанет литься пот, и наконец задышал нормально. Затем потянул еще немного.

К сожалению, за время работы в «Ангро» мне так и не удалось побывать на этой исследовательской станции, и о ее планировке я не имел ни малейшего представления. Знал только, что она занимает довольно большую площадь. Интересно, сколько там сейчас людей? Видимо, не очень много. Когда готовишь смертоносную ловушку с живой приманкой, важно не привлекать к делу много народа. В такой ситуации лишние свидетели ни к чему. Но с другой стороны, это означало, что все, кто сейчас на полигоне, в равной степени опасны. Дерьмовая ситуация, как любил говорить Малыш Уилли.

Я пешком потащил велосипед вверх по склону, потом снова сел за руль.

Вдали уже показалась территория полигона, отгороженная от всего остального мира высокой металлической стеной, словно отдельная страна. У ворот, к которым я приближался, стоял небольшой домик для охраны, но ни внутри, ни снаружи я никого не заметил. Ничего похожего на оружие, направленное в мою сторону, тоже. Да и за оградой все выглядело спокойно. Создавалось впечатление, что полигон безлюден.

Приблизившись, я мысленно подался вперед и обнаружил где-то вдалеке работающие компьютеры. Но расстояние оказалось слишком большим, и я не смог ничего разобрать.

Вдоль дороги почти негде было спрятаться, но я запомнил даже самые незначительные укрытия. Как выяснилось, напрасно, потому что мне ничто не угрожало. Я подъехал к самому домику, прислонил велосипед к стене и заглянул внутрь. Никого.

Ворота стояли чуть приоткрытые, словно приглашали войти: между створками оставалось ровно столько места, сколько нужно человеку, чтобы пройти боком, ничего не задев.

Футах в ста за оградой стояло одноэтажное административное здание, достаточно строгое, функциональное и относительно новое. Перед зданием раскинулась небольшая лужайка с деревьями и кустарником, а у стены с обеих сторон выбрасывали вверх воду два фонтана — маленькая, но заметная демонстрация энергетического расточительства. В мягком шелесте воды слышалось то, что «Ангро» и хотела сообщить миру: проблем с энергией больше не будет никогда; у нас ее более чем достаточно; покупайте — мы продаем.

Ворота мне не понравились. Слишком уж явно и просто… Я мысленно скользнул вперед, отыскивая что-нибудь похожее на ловушку, и обнаружил электрические датчики, к которым было подведено смертельно опасное напряжение. Датчики, срабатывающие, когда в промежутке между створками ворот окажется человек, и реле, которое одновременно должно сдвинуть створки на несколько дюймов ближе.

Куда уж проще… Ловушка в ловушке, колесо в колесе… Ладно. Попробуем что-нибудь другое.

В домике для охраны я заметил несколько летающих платформ — неуклюжие маленькие машины с лопастями, как у вертолета, и маховиками, как у последних моделей мотоциклов. Маховики одновременно вращали пропеллер и придавали машине некоторое подобие устойчивости в полете. Вернувшись, я внимательно их обследовал, но не нашел ничего подозрительного. Разумеется, я не собирался лететь сам: Барбье, как я знал, увлекался стрельбой по тарелкам…

Пощелкав переключателями, чтобы платформа катилась сама, я вытащил одну из них на улицу, оставил висеть в воздухе и пошел за второй. Потом решил вытащить еще одну. Управлять одновременно большим числом машин мне вряд ли бы удалось. И так получилось что-то вроде жонглирования.

Двинувшись чуть ближе к воротам, я приготовился, затем запустил одну платформу высоко над стеной, вторую с разгону вогнал прямо в ограду недалеко от ворот и подозвал третью поближе, как-будто собирался ею воспользоваться.

Зрелище получилось весьма впечатляющее.

От ограды донесся звук, напоминающий шкворчание бекона на сковородке, и платформа вдруг стала удивительно похожа на какое-то экзотическое насекомое, запутавшееся в горящей паутине. Одновременно откуда-то из-за административного корпуса полыхнула жаром молния, и я услышал, как рухнула, сбитая, вторая платформа.

В этот момент, ощущая резкие металлические запахи, я заблокировал реле на воротах и бросился туда сам. Только проходя между створками, я понял, что не заметил еще один датчик, очень простой и хорошо замаскированный. К счастью, его закоротило, когда летающая платформа врезалась в ограду. Очевидно, мне по-прежнему сопутствовала удача или что-то в этом роде.

Оказавшись на территории, я бросился к кустам, окаймлявшим здание, словно собирался зайти сбоку или со двора, но, не останавливаясь, побежал дальше. В здании вполне мог прятаться Малыш Уилли, а мне хотелось быть от него подальше.

Обогнув здание, я увидел шагах в десяти слева дренажную канаву, побежал и нырнул. Видимо, никто меня не заметил, потому что выстрелов я не слышал. Только шумел вокруг сухой беспокойный ветер. Я мысленно протянулся…

Работающий компьютер, впереди, справа…

Я быстро скользнул внутрь, просочился к данным, представляющим собой план испытательного комплекса, и тут же перевел их в визуальные образы. Дальше к югу размещался командный пост — насыщенное электронной аппаратурой здание, где был установлен центральный компьютер и где, возможно, ждал исхода операции сам Барбье. Судя по схеме, рядом со зданием стоял вертолет с включенным двигателем. Может быть он готовился подняться в воздух, чтобы искать меня сверху? Или ждал наготове на тот случай, если обстоятельства сложатся не в пользу Барбье и для него тут станет слишком опасно?

В той стороне, куда я направлялся, стояли два здания, в которых мне устроили засаду, — очень удобная стратегическая позиция. Мимо одного я еще мог проскочить, но тогда меня непременно заметили бы из второго… Тут я увидел, что мое положение тоже отмечено на схеме, и понял: нужно срочно что-то предпринимать. Я попытался проследить сигнал к источнику, но далеко не сразу понял, откуда он исходит. Потом приподнял голову над краем канавы и взглянул в том направлении.

На довольно значительном расстоянии от меня стояла высокая башня, на верхушке которой вращалось какое-то устройство. Видимо, ультразвуковой локатор, который отслеживал и регистрировал любой движущийся объект больше определенного размера.

Так… Я решил, что в данном случае лучше всего будет отыскать способ перераспределить местное энергоснабжение и резким повышением напряжения просто сжечь это устройство. Задача оказалась сложнее, чем я думал, и на ее выполнение ушло почти две минуты.

Затем я быстро прополз вперед и только после того, как перебрался на новое место, еще раз взглянул на хранившуюся в компьютере схему. Штуковина на башне перестала вращаться, и я с облегчением заметил, что маркер, отмечавший на схеме мое положение, тоже исчез. По канаве я прополз больше ста метров и миновал здание, которое на схеме значилось как пустое.

За этим зданием уже было видно аэродром с четырьмя ангарами и несколькими вертолетными площадками, где стояли готовые к вылету машины. На посадочной полосе лежали частично оплавленные останки самолета, который я направил сюда из Карлсбада. Люди Барбье подождали, когда он зайдет на посадку, и только тогда его сбили. Очевидно, им совсем не хотелось устраивать катастрофу за границами владений компании и тем самым привлекать внимание общественности, репортеров и спасательных команд. Они предпочитали разобраться «по-семейному». Что ж, меня это тоже устраивало. Однако я обнаружил, что злюсь на них еще сильнее.

Чтобы проникнуть глубже на территорию полигона, мне пришлось бы двигаться мимо одной из двух засад, независимо от выбранного направления. Я снова скользнул в компьютер.

Да. Первая засада размещалась сразу за ближайшим зданием. Компьютер показывал, что там скрываются три человека, так же как и во второй.

Я прополз чуть дальше, пока ближайшее здание не оказалось между мной и следующим, где прятались люди Барбье, затем вскочил и бросился вперед. Добежал, прижался к стене, выждал, прислушиваясь к биению сердца, но ничего не произошло. Тогда я двинулся к соседнему окну и попытался его открыть. Заперто.

Стукнул несколько раз камнем и, когда наконец стекло разбилось, отщелкнул задвижку, просунув руку внутрь. Потом открыл окно, надеясь, что расстояние и ветер погасят звуки, забрался внутрь и снова закрыл. Оказался я в какой-то электромастерской, о чем свидетельствовали оборудование и инструменты, разложенные на длинных столах вдоль стен. Ничего похожего на оружие там не нашлось, поэтому я быстро прошел через помещение, направляясь мимо полок с запасными частями и каких-то коробок к маленькому кабинету у противоположной стены.

Страницы: «« 345678910 »»

Читать бесплатно другие книги:

Лучший оперативник самой засекреченной американской спецслужбы Николас Брайсон поставлен перед траги...
Полковник Гуров, легендарный «важняк» из МУРа, пожалуй, впервые сталкивается с преступником – «вирту...
Когда воскресным вечером полковник Гуров вышел из дому прогуляться до ближайшей булочной, он и не по...
Когда давит начальство, работать трудно. Полковника Гурова подстегивают – нападение на знаменитого ж...
Жизнь Гурова – схватка с теми, кто преступил закон. Полковнику нужен след, и преступник оставляет ег...