Змея в гостиной Митчелл Мередит
– Несомненно, в ваших перепалках с мисс Феллоуз не было даже намека на игривость, – не удержалась от замечания леди Гренвилл.
– Ты можешь иронизировать сколько угодно, однако именно так все и случилось. Я и сам не заметил, как мисс Феллоуз затмила собой миссис Рэйвенси, притом что я даже не нахожу ее красавицей.
– А вот это уже о чем-то говорит! Если бы ты начал вдруг утверждать, что мисс Шарлотта – самая очаровательная из всех леди, которых тебе приходилось встречать, я прогнала бы тебя. Но если ты способен оценивать ее внешность со свойственным твоей сестре здравомыслием и при этом находишь ее неотразимой, значит, твои чувства – не просто восхищение красивым личиком.
– Я считаю ее неотразимой просто потому, что она – это она, – сознался Ричард едва ли не с робостью.
Он явно готовился к этому разговору и справедливо мог рассчитывать на насмешки Эмили, но в то же время не сомневался – именно она, когда разберется в самой сути, окажет ему всю помощь, на какую способна. Надо только подождать, пока она свыкнется с мыслью, что шалопай и повеса Ричард Соммерсвиль оказался пойманным в сети подлинного чувства.
– Что ж… – Леди Гренвилл сделала паузу, очевидно припоминая все диалоги мисс Феллоуз и Соммерсвиля, свидетелем которых она была, и пытаясь найти в них малейшие намеки на то, о чем она услышала сейчас от Ричарда. – Скажи мне, а мисс Феллоуз к тебе так же переменилась? Или она по-прежнему дерзит тебе при каждом удобном случае? И что думает об этом ее мачеха?
– Отношение ко мне миссис Феллоуз менялось дважды. Именно об этом я и приехал поговорить с тобой.
– То есть все, что ты говорил прежде, было лишь несущественным вступлением к главной теме? – улыбнулась Эмили, заметив, каким напряженным стал взгляд ее собеседника.
– Я бы посмеялся вместе с тобой, но мне что-то не хочется.
– Прости, Ричард, ты ведь знаешь, что я не хочу тебя обидеть. Ты выглядишь и говоришь не как привычный мистер Соммерсвиль, и это беспокоит меня и даже немного пугает. Обещаю, я больше не скажу ни слова, пока ты не закончишь свою историю.
Соммерсвиль кивнул. Он знал, что должен быть терпелив, если хочет получить поддержку леди Гренвилл, но со свойственным ему добродушным эгоизмом полагал, что может рассчитывать на большее внимание к своим печалям.
– Чтобы не утомлять тебя подробностями, которые обычно интересны только влюбленному и раздражают всех остальных, скажу, что через шесть недель знакомства содержание бесед между мной и мисс Феллоуз стало меняться. Мы начали соглашаться то по одному, то по другому вопросу, особенно во мнении относительно кое-кого из наших соседей. А отсюда уже недалеко было до вполне дружелюбных разговоров. Нет, конечно, наши споры не прекратились, но стали доставлять удовольствие нам обоим, в них уже не было отличавшей их неприязни. Мое отношение к мисс Феллоуз невольно стало напоминать ухаживания, и очень скоро я всей душой устремился к ней!
Ричард умолк, ожидая замечаний, но Эмили сдерживала свое обещание и не говорила ни слова. Джентльмен продолжил:
– Как ты, наверное, помнишь, ее мачеха была приветлива и любезна со мной с того самого момента, когда нас представили друг другу. И я полагал, что могу надеяться на ее поддержку, начав ухаживать за мисс Феллоуз. Однако же я ошибся. Чем ласковее на меня поглядывала Шарлотта, тем холоднее становилась ее мачеха. Ты как раз уехала в Лондон и не могла заметить этих перемен. Меня не пригласили на музыкальный вечер две недели назад, а когда я нанес им визит в прошлую пятницу, она ясно дала понять, что мое общество неприятно Феллоузам. В воскресенье миссис Феллоуз устраивает обед по случаю завершения всех работ по обустройству нового дома, но ни я, ни Джейн не получили приглашение. Что ты думаешь об этом?
– Чему тут удивляться? – Эмили пожала плечами, слова Ричарда показались ей по-юношески наивными. – Эта женщина сперва посчитала тебя своим обожателем, признайся, ты именно так себя и вел!
Соммерсвиль нехотя кивнул и хотел что-то сказать, но она опередила его.
– А после этого ты вдруг начинаешь заглядываться на ее падчерицу, гораздо менее красивую, но юную и к тому же с хорошим приданым! Что можно подумать о твоем благородстве? Я уж не говорю о том, что после известия о родстве Джейн и мистера Несбитта миссис Феллоуз оказалась в числе первых из тех, кто не желает поддерживать знакомство с вами обоими.
– Ты думаешь, эта леди считает меня охотником за приданым? Она ведь могла внушить эту мысль и Шарлотте!
– Наверняка она так и сделала. А мисс Феллоуз тоже переменилась к тебе?
– Нет, и это очень утешает меня. Мы виделись лишь два раза в последние дни, но она не отворачивалась от меня и не замораживала ледяным взглядом, как одного из своих поклонников, – я видел это и едва не пожалел беднягу.
– Выходит, она готова оставаться твоим другом против воли своей мачехи? Это обнадеживает, – заметила Эмили. – Если же говорить о твоем стремлении к браку с богатой наследницей, кого ты можешь этим удивить, Ричард? На протяжении нескольких лет твоя сестра пытается устроить для тебя блестящую партию, и это известно всем соседям. Наверняка миссис Феллоуз уже наслышана об этом!
– Не сомневаюсь, что так оно и есть. – Соммерсвиль выглядел по-настоящему опечаленным, он даже не попробовал пирога с миндальным кремом. – Если бы я знал, что быть влюбленным означает чувствовать себя таким уязвимым, я бы и на милю не приблизился к мисс Феллоуз. Мне даже не хочется сесть за карточный стол, вот до чего дошло!
– Да-а, пожалуй, с тобой и в самом деле не все хорошо. – Молодая женщина смотрела на Ричарда едва ли не с материнской улыбкой, понимающей и насмешливо-ласковой. – А что говорит Джейн?
– Почти то же, что и ты. Еще она прибавила, что Феллоузы купили поместье на деньги мисс Феллоуз, ее отец растратил свое состояние, и выдать Шарлотту замуж означает для ее отца и мачехи оказаться в стесненных обстоятельствах.
– Как это похоже на твою сестру, я бы и не подумала об этом! Может статься, эта причина важнее ревности миссис Феллоуз и ее неприязни к Джейн.
– Теперь ты понимаешь, что я нуждаюсь в твоей помощи? – Влюбленный или нет, Ричард все же не мог избавиться от некоторой театральности.
– Понимаю. Мне неясно лишь, как именно я могу тебе помочь. Если миссис Феллоуз имеет влияние на падчерицу, тебе вряд ли удастся добиться успеха. – Эмили вспомнила о письме тетушки Розалин – неужели в семействе Феллоуз повторится та же история и Шарлотта должна будет отказаться от своей любви, как это сделала Луиза? Вот только о чувствах мисс Феллоуз еще ничего не было известно.
– Поговори с мисс Феллоуз, попробуй выяснить, найдется ли для меня место в ее сердце! – тут же ответил Соммерсвиль. – Я не могу попросить об этом Джейн. Вы с Уильямом наверняка приглашены на обед к Феллоузам, и там ты сможешь выбрать подходящий момент пошептаться с Шарлоттой.
– Думаю, если бы миссис Феллоуз смогла не пригласить нас, она бы это сделала. – Эмили умолчала о том, что у Шарлотты и ее мачехи есть свои причины избегать леди Гренвилл.
– Пообещай мне, что узнаешь у мисс Феллоуз, как она теперь относится ко мне! – Ричард так умоляюще глядел на собеседницу, что она не смогла отказать старому другу. Тем более что сама она уже была очень заинтересована в любовной истории Соммерсвиля – подобное случилось с ним впервые.
– А кстати, ты не сказал мне о самом главном, – вспомнила вдруг Эмили, когда ободренный ее поддержкой джентльмен все же доел пирог и уже собрался прощаться. – Ты собираешься жениться на мисс Феллоуз? Серьезно?
– Да, серьезней не бывает! Пусть мои друзья не верят мне, но я преисполнен благородных намерений. – Ричард скорчил скорбную мину, которая должна была заставить его наперсницу испытывать угрызения совести, но Эмили лишь рассмеялась.
– В таком случае я постараюсь сделать все, что от меня зависит, чтобы иметь удовольствие присутствовать на твоем венчании. Викарий Кастлтон глазам своим не поверит, когда увидит тебя у алтаря!
– Как и половина Торнвуда. Что ж, все мы меняемся рано или поздно, – философски заключил Соммерсвиль, поцеловал леди Гренвилл руку и откланялся, пообещав передать сестре подарок из Лондона – новую шляпку.
В гостиной миссис Феллоуз в ожидании приглашения к столу Эмили думала о Джейн. Она была огорчена, увидев подругу измученной и бледной, мисс Соммерсвиль словно бы постарела на три-четыре года и напоминала свою собственную экономку, уставшую от бесконечных забот.
«Как жаль, что она отказалась приехать ко мне в Лондон, – размышляла леди Гренвилл, делая вид, что слушает подробный рассказ миссис Феллоуз о сделанных ею преобразованиях в доме. – Но мне понятен ее страх. Если ее не примет одно или два семейства в окрестностях Торнвуда – это совершенно не стоит ее переживаний. Другое дело – Лондон. Леди Бетхерст может навредить племянникам, если начнет распускать сплетни, а лорд Бетхерст и вовсе способен запретить общим знакомым принимать Ричарда и Джейн. Друзья ее отца, несмотря на свое богатство, все же принадлежат другому кругу и не заменят светское общество. Впрочем, стоит ли о нем жалеть?»
Молодая женщина огляделась. Привычные лица соседей выражали подлинную или притворную заинтересованность, но она была твердо уверена, что хотя бы часть из них, подобно ей самой, не слушает болтовню хозяйки дома. Лорд Гренвилл о чем-то тихо беседовал за спиной миссис Феллоуз с мистером Пауэллом, Альбертина Ормонд улыбалась своему новому поклоннику, а Сьюзен Говард едва сдерживала смех, наблюдая, как Шарлотта Феллоуз драматически закатывает глаза при каждой напыщенной фразе своей мачехи.
«Стала бы я страдать, если бы мне пришлось покинуть это общество? – думала Эмили. – Агнесс Рэйвенси, похоже, не слишком беспокоится о том, что миссис Феллоуз и ее новые подруги не приглашают ее на свои вечера. Вот кому я должна завидовать! Агнесс уже обустроила новую школу со всем возможным в ее обстоятельствах удобством, и первые четыре ученицы должны приехать через две недели! Как можно не восхищаться этой женщиной! Пережив невообразимую трагедию, она нашла в себе силы заняться настоящим делом, посвятить всю себя воспитанию нового поколения девушек, способных твердо стоять на ногах и не зависеть от жестокой воли отцов или мужей! Или своих матерей».
Эмили вспомнила о письме тетушки Розалин, на которое уже отправила подробный ответ с рассказом о помолвке Кэролайн и предшествующих ей обстоятельствах. О своей жизни с лордом Гренвиллом она написать не смогла, не хотелось доверять бумаге свои чувства и мысли. Уж лучше уговорить тетку приехать в Гренвилл-парк, похоже, леди Боффарт и сама не против погостить у племянницы. Тогда они смогут часами беседовать о том, что уже было, и о том, что еще только может произойти… И остроумие тетушки вместе с ее бесценными советами наверняка поможет Эмили по-другому взглянуть на некоторые вещи.
Она поделилась с подругами радостью, которую доставило ей послание тетушки, но всю правду о кулоне мисс Феллоуз она пока рассказала только Джейн. Дафна должна была вернуться от сестры лишь через несколько дней, а со Сьюзен Эмили не спешила откровенничать. Она не была уверена, что Сьюзен и Дафна, легкомысленные и болтливые, сохранят эту историю в тайне, а ей меньше всего хотелось, чтобы Уильям узнал, что его обожаемая Луиза вышла за него замуж не по собственной воле, а уступив настояниям матери и угрозам леди Пламсбери. Джейн поддержала ее – миссис Пейтон и миссис Говард способны хранить секреты, но лучше не рисковать.
Как и ее подруга, мисс Соммерсвиль была поражена рассказом леди Боффарт. Луиза, милая, приветливая, казалось бы, вполне счастливая в браке, на самом деле хранила в сердце горечь утраты и обиду на мать. Если бы подобная тайна была у самой Джейн или у Эмили – это было бы не так удивительно, им обеим пришлось научиться владеть собой, скрывать свои чувства и намерения, но Луиза! Никому бы и в голову не пришло, что у этой девушки есть тайный возлюбленный. О ее умении хранить свой секрет говорил в первую очередь тот факт, что у лорда Гренвилла не возникло ни единого подозрения относительно того, что его обожаемая супруга его не любит! Или Луиза научилась любить его? Об этом, увы, она уже никогда никому не расскажет.
От мыслей о Луизе и Джейн Эмили вернулась к переживаниям Ричарда Соммерсвиля. Она помнила об обещании, данном другу, и собиралась поговорить с мисс Феллоуз после обеда, когда дамы останутся одни и кто-нибудь наверняка усядется за рояль, пока остальные сплетничают в ожидании чая.
В комнате появился дворецкий, и гости миссис Феллоуз оживились – большинство из них рады были отвлечься от ее затянувшегося рассказа и перебраться в столовую, хотя обеды у Феллоузов уже приобрели славу довольно скромных, хоть и не лишенных изысканности.
Однако же дворецкий явился вовсе не объявить о начале обеда. Несколько обескураженным тоном он сообщил о появлении еще одного гостя. Этот гость вошел в гостиную почти сразу после того, как прозвучала его фамилия:
– Мистер Ходжкинс!
Стоящая рядом с мисс Феллоуз Сьюзен Говард услышала, как ахнула Шарлотта. Мистер Феллоуз издал такой звук, как будто он подавился, а миссис Феллоуз застыла с полуулыбкой на лице, не сводя глаз с мистера Ходжкинса.
В первую минуту он показался Эмили пародией на Ричарда Соммерсвиля. Такой же высокий и светловолосый, мистер Ходжкинс выглядел чересчур худым и длинноруким, а беспорядочно вьющихся волос было слишком мало, чтобы сложиться в модную прическу. Светлые глаза сощурились, оглядывая находящихся в комнате, то ли близоруко, то ли презрительно, и маленький рот под длинноватым носом расплылся в довольной улыбке, при виде которой леди Гренвилл едва не вздрогнула от отвращения.
– О, я прошу прощения, я и не думал, что окажусь в таком блистательном обществе! – Голос мистера Ходжкинса, пронзительный и тонкий, вполне соответствовал его внешности. – Надеюсь, моя неосведомленность извинит это внезапное вторжение.
– Мистер Ходжкинс! – Миссис Феллоуз медленно направилась к гостю, и он тут же сделал несколько шагов ей навстречу. – Ваше появление и впрямь несколько… неожиданно. Сегодня мы пригласили на обед друзей…
– Конечно же, вы меня представите! – Он поклонился сразу всем и даже приложил ладонь к груди, словно бы заверяя собравшихся в своей вечной преданности.
Гости миссис Феллоуз рассматривали этого джентльмена с разной степенью заинтересованности. Лорд Гренвилл удивленно-насмешливо вскинул брови, Сьюзен едва сдерживала хихиканье, миссис Блэквелл смотрела на мистера Ходжкинса с неодобрением – его развязное поведение едва не выходило за грань приличий. Доктор Вуд чуть наклонил голову набок и взирал на молодого человека с любопытством ученого, обнаружившего новый вид кузнечиков.
– Мистер Ходжкинс жил по соседству с нами в Варенне. – Миссис Феллоуз произнесла эти слова так, словно они должны были извинить появление незваного гостя. – Он – старый друг нашей семьи…
– И жених мисс Феллоуз! – Мистер Ходжкинс не дал леди договорить, он наконец отыскал в толпе мисс Феллоуз и устремился к ней, протянув вперед длинные руки.
– О господи! – еле слышно пробормотала Шарлотта.
Ее слова разобрала только миссис Говард, которая потом не забыла поделиться с подругами своим впечатлением от встречи жениха и невесты: «Она словно увидела призрак своей покойной матери!»
– Мисс Феллоуз помолвлена? Подумать только, и вы нам ничего не говорили! – В голосе миссис Блэквелл явственно слышалось осуждение.
Ее можно было понять – все это время Шарлотта Феллоуз вела себя как девушка, чье сердце свободно, и молодые джентльмены, которые собирались поухаживать за ней с серьезными намерениями, вправе были рассчитывать на взаимность. А теперь оказывается, что все это время у мисс Феллоуз был жених! И все ее приданое достанется этому весьма непривлекательному юноше!
– Дата свадьбы еще не назначена, и мы не хотели оглашать эту новость до тех пор, пока дела задерживали мистера Ходжкинса в Италии. – Миссис Феллоуз обернулась к дворецкому, застывшему в дверях с выражением сдержанного любопытства, и попросила его распорядиться поставить на стол еще один прибор.
«Бедный Ричард! Вот все и разъяснилось, – подумала леди Гренвилл, не торопясь присоединяться к зазвучавшим в комнате поздравлениям. – Теперь понятно, почему миссис Феллоуз переменила свое отношение к нему. Пока Соммерсвиль был лишь одним из соседей, его принимали с той же любезностью, что и остальных, но едва он дал понять, что его намерения серьезней, ему отказали от дома. Боже, но как могла мисс Феллоуз полюбить этого тощего субъекта? Глядя на него, мне даже расхотелось есть».
Наконец гостям было предложено проследовать в столовую. Разумеется, мистер Ходжкинс уселся возле Шарлотты, но он явно не собирался ограничивать себя беседой только со своей избранницей. Обеды миссис Феллоуз никогда еще не проходили столь оживленно, но даже в общем гуле было слышно, как мистер Ходжкинс извещает всех желающих его послушать о том, сколь долог и труден был его путь и как он счастлив наконец преклонить усталую главу у милого ему порога.
– Мисс Шарлотта совсем не выглядит довольной, – заметил Генри Говард, сидевший рядом с леди Гренвилл.
– Мне кажется, она потрясена не меньше, чем ее отец и мачеха, – вполголоса ответила Эмили. – Они как будто вовсе не ждали его появления.
– Уверен, это заметили все, кто был в гостиной, – согласился Генри. – Может быть, между ними случилась размолвка и он приехал, чтобы примириться?
– Навряд ли мы узнаем какие-либо подробности их помолвки. Шарлотта так и не обрела близких подруг среди наших молодых леди, а ее мачеха приложит все усилия, чтобы оставить распри за закрытыми дверями своего дома.
– Ему явно недостает хороших манер.
– Мы не знаем, в какой семье он вырос, какое воспитание получил. Феллоузам придется что-то рассказать о нем, если они хотят, чтобы его принимали их соседи.
– Я не слышал прежде ни о каких Ходжкинсах. – Генри посмотрел на миссис Феллоуз. – Мачеха Шарлотты старается скрыть свои эмоции, но получается у нее не слишком хорошо.
Говард был прав. Сегодня миссис Феллоуз меньше всего напоминала мраморную статую, Эмили еще никогда не видела на ее лице столь живого выражения. Вот только прочесть его было трудновато. Расстроена она тем, что ее безупречный прием испорчен неожиданным визитом, рассержена на мистера Ходжкинса или… напугана?
– У меня складывается впечатление, что Феллоузы не ожидали когда-нибудь вновь увидеть мистера Ходжкинса. Могла ли Шарлотта разорвать помолвку втайне от отца и миссис Феллоуз?
– Такое вполне возможно, – тут же согласился Генри. – Мисс Феллоуз могла, например, написать жениху, а он поторопился приехать сюда, чтобы восстановить отношения.
– Вот только почему… – задумчиво протянула леди Гренвилл.
– Она могла его разлюбить. И полюбить кого-то другого, – с легкостью предположил ее собеседник.
«Может ли Ричард Соммерсвиль быть этим другим? По сравнению с ним мистер Ходжкинс весьма жалок, но он может обладать огромным состоянием и быть привлекательным в глазах Феллоузов. Правда, по его костюму этого не скажешь, но ведь он только что с дороги… Пожалуй, сегодня неподходящий день для откровенного разговора с мисс Феллоуз. Ричарду придется подождать. Как же он будет огорчен, когда обо всем узнает!»
С такими мыслями Эмили встала из-за стола и продолжала размышлять подобным образом и в гостиной. Никто из леди не был удивлен тем, что Шарлотта не появилась, девушке наверняка хотелось поговорить со своим женихом, а миссис Феллоуз, кажется, вполне овладела собой и улыбалась своим гостьям с обычной холодноватой любезностью.
15
Ричард Соммерсвиль приехал в Гренвилл-парк вместе с сестрой на следующий же день. Ему не терпелось узнать, насколько успешной оказалась миссия леди Гренвилл, а Джейн находила влюбленность брата довольно забавной и хотела присутствовать при его разговоре с Эмили.
Новость о женихе мисс Феллоуз, как и следовало ожидать, была принята Соммерсвилями с возмущением.
– Почему же они сразу не объявили, что Шарлотта помолвлена? Зачем было это скрывать?
Джейн смотрела на поникшие плечи брата с сочувствием – в последние недели она неожиданно сблизилась с Ричардом. Он простил ей то, что она так долго скрывала от него известие о своем отце, а она радовалась, что брат давно не позволял себе крупных проигрышей и, кажется, смирился с тем, что дела Соммерсвилей теперь ведет мистер Несбитт.
Эмили покачала головой:
– Не думаю, что кто-либо из них ответит на этот вопрос, даже если он будет задан. Возможно, мисс Феллоуз поссорилась с женихом и хотела разорвать помолвку – она не выглядела счастливой или даже хоть сколько-нибудь обрадованной при его появлении.
– Или же миссис Феллоуз надеялась, что в наших краях отыщется более выгодная партия для ее падчерицы. Насколько этот мистер Ходжкинс состоятелен?
– Об этом мне тоже ничего не известно, – терпеливо повторила леди Гренвилл и прибавила: – Я знаю, как это огорчительно для тебя, Ричард, но для Джейн вчерашний обед у Феллоузов, несомненно, полезен.
– Почему это? – Ричард непонимающе прищурился.
– В ближайшие дни все соседи только и будут болтать о мистере Ходжкинсе, строить всё новые и новые предположения. О родстве Джейн и мистера Несбитта вскоре забудут.
– Ты права. – Джейн улыбнулась с явным облегчением – неужели близится конец самому напряженному периоду ее жизни?
– И для этого не понадобилось даже убийство. – Эмили тоже улыбнулась, вспомнив неудачную шутку подруги.
– Но это не значит, что его не случится! – Мрачный взгляд Соммерсвиля не предвещал мистеру Ходжкинсу ничего хорошего. – Я хочу взглянуть на этого типа, а заодно посмотреть в глаза мисс Феллоуз. Пригласи их всех на обед или чай, Эмили. К нам они не поедут и не позовут нас к себе, а до рождественских балов еще слишком долго ждать.
– Мне не хотелось бы видеть этих людей в своем доме. – Леди Гренвилл скривилась, вспомнив нескладную фигуру мистера Ходжкинса и надменное лицо миссис Феллоуз.
– Прошу тебя, я должен увидеть все сам! – Соммерсвиль выглядел очень серьезным, и Эмили не смогла устоять перед его молящим взглядом.
– Ну, хорошо. Мы с дамами из благотворительного комитета собирались обсудить предстоящую под Рождество благотворительную ярмарку. Я могу устроить обед и пригласить побольше гостей, будто бы для того, чтобы привлечь к ярмарке внимание наших новых соседей. Правда, миссис Феллоуз до сих пор не проявляла интереса к благотворительности…
– Составь приглашение таким образом, чтобы Феллоузы не могли отказаться, – посоветовала Джейн. – Что-нибудь вроде этого: ты приглашаешь самых влиятельных в округе людей, которые своим благородным участием в деле помощи вдовам и сиротам подадут пример и для всех остальных жителей Торнвуда.
– Блестяще! Именно так я и напишу, – обрадовалась Эмили. – Жаль, что Даффи еще не приехала, хотелось бы мне услышать, что она скажет о мистере Ходжкинсе!
– Неужели он и в самом деле столь отвратителен? – Описание подруги позабавило Джейн, но она решила, что Эмили немного сгустила краски.
– Ни одна женщина в здравом уме не смогла бы предпочесть его твоему брату! – убежденно заявила леди Гренвилл.
– Никогда бы не подумал, что могу услышать это от тебя, дорогая! – Ричард немного повеселел, слова Эмили были ему приятны, тем более что прежде она часто осуждала его поступки и не скрывала убежденности в том, что Соммерсвиль – не лучшая партия для любой молодой леди.
Викарий Кастлтон, казалось, был несколько растерян, увидев, сколько гостей собралось у леди Гренвилл. Дамы из попечительского совета и в меньшем количестве частенько не могли прийти к одному мнению, обсуждая, как лучше расставить столы на ярмарке и кому предоставить возможность выступить первым – приходскому хору или дочери какого-нибудь лавочника, только что окончившей дешевый пансион и мечтавшей продемонстрировать свои таланты. Сегодня же викарий и вовсе не ждал ничего хорошего, но, отдав должное обеду, преподобный Кастлтон смирился с неизбежными ссорами участниц комитета. В конце концов, леди Гренвилл и ее супруг всегда поддерживали викария в его начинаниях, и, если уж хозяйке Гренвилл-парка пришла охота устроить из собрания настоящий пир, Кастлтону остается лишь присоединиться к обществу и постараться получше исполнять свою обычную роль миротворца.
Он перешел с дамами в гостиную, а джентльмены остались в столовой, чтобы оценить пополнение погребов лорда Гренвилла, сделанное им во время поездки в Лондон. Мистер Ходжкинс уже чувствовал себя настолько свободно в местном обществе, что разговаривал с новыми знакомыми запросто, много ел и пил, заливисто смеялся собственным шуткам – словом, делал все, чтобы вызвать у Ричарда Соммерсвиля как можно большую неприязнь.
С первого же взгляда на этого джентльмена Ричард понял, что имела в виду Эмили, сравнивая их двоих. На лице Соммерсвиля, когда он увидел мисс Феллоуз, на мгновение отразилась душевная боль, но почти сразу черты его разгладились. «Да она просто не может полюбить такого, как он!» Эмили прочла мысли друга так ясно, как будто он произнес это вслух. И не согласиться с этим утверждением она не могла. Даже не потому, что мистер Ходжкинс был некрасив, развязен и едва ли не жалок, любовь почти всегда искажает наше зрение, заставляя смотреть на предмет своей страсти особым взглядом. Нет, дело было в том, что Шарлотта Феллоуз не производила впечатление невесты, счастливо преодолевшей разлуку с возлюбленным. Она молча сидела возле мачехи, не улыбалась и не передразнивала викария, пока он этого не видит. Прежде она несколько раз заставляла Сьюзен Говард и других молодых леди смеяться, копируя самодовольный облик Кастлтона.
Когда джентльмены появились в гостиной, Эмили заметила, что мисс Феллоуз стремится избежать разговора с Ричардом Соммерсвилем, но и своему жениху Шарлотта тоже не торопилась уделить внимание. А вот миссис Феллоуз неожиданно попросила Ричарда принести ей чашку чая и задержала его возле себя следующей фразой:
– О, мистер Соммерсвиль, вы совсем забыли о нас! Приезжайте на чай в любой день, прошу вас! Мы порой чувствуем себя такими одинокими в нашем новом доме! Мистер Ходжкинс еще не успел подружиться с джентльменами своего возраста, а с моим супругом бывает порой так скучно!
Ричард в первое мгновение даже не нашелся что ответить. С его губ едва не сорвался язвительный ответ, который должен был напомнить миссис Феллоуз, как еще недавно ему ясно дали понять, что его присутствие в доме Феллоузов нежелательно. Однако Соммерсвиль удержался от этого замечания и лишь неопределенно пообещал навестить Феллоузов, когда это позволят его светские обязанности, – Ричард обычно добровольно помогал с устройством ярмарки и других рождественских торжеств в Торнвуде, за что его обожали лавочники и особенно их розовощекие добродушные дочки.
– Что ты об этом думаешь? – прошептала Джейн, сидящая рядом с Эмили возле чайного стола. – Мой брат растерян, а вот я бы на его месте нашлась что ответить.
– Может быть, она хочет вызвать у мистера Ходжкинса ревность? Показать ему, что у Шарлотты есть и другие поклонники…
– Или же она хочет заставить ревновать своего мужа, – усмехнулась мисс Соммерсвиль. – Должно быть, ей и правда скучно с ним, мистер Феллоуз, скорее всего, каждый день дремлет и до и после обеда.
Леди Гренвилл сдержалась и не хихикнула, хотя вид заснувшего в удобном кресле мистера Феллоуза был довольно смешным – запрокинутая голова, приоткрытый рот… Джентльмен вот-вот начнет самым неприличным образом храпеть, и миссис Феллоуз придется краснеть за его манеры, если она уже не покраснела из-за поведения мистера Ходжкинса – этот джентльмен громогласно заявил, что скупит все безделушки на рождественской ярмарке и украсит ими будущее семейное гнездышко.
Шарлотта Феллоуз сидела, отвернувшись от жениха, и делала вид, что слушает болтовню Сьюзен и мисс Ормонд, обсуждавших программу концерта, неизменно сопровождавшего ярмарку.
В конце концов Эмили не выдержала и подала знак Сьюзен, глазами указав на Ричарда. Миссис Говард сразу поняла, что от нее требуется, и под каким-то предлогом оставила свое место возле мисс Феллоуз. Соммерсвиль тотчас занял ее стул и повернулся к Шарлотте, пользуясь тем, что мисс Ормонд отвлеклась, заговорив с доктором Вудом о своей недавней простуде.
– Вы позволите мне приехать? – понизив голос, спросил Ричард.
– Мачеха уже пригласила вас, к чему этот вопрос, мистер Соммерсвиль? – насмешливо ответила Шарлотта, сморщив веснушчатый носик.
– Я думал, мы с вами друзья… – Ричард чувствовал, что говорит, как обиженный ребенок, но ничего не мог с собой поделать.
– Друзья не ждут, когда им разрешат нанести визит, – парировала мисс Феллоуз.
– Миссис Феллоуз выразилась вполне определенно, когда говорила, что мои визиты не доставят вам удовольствия!
– Вы не думаете, что она говорила за себя, а мое мнение может быть совершенно другим? – Теперь и девушка заговорила обиженным тоном.
– Вы же знаете, за юную леди обычно решают ее родители. Как бы я выглядел, если бы приехал, а меня не приняли? – Ричард злился из-за того, что она заставляет его оправдываться, и радовался, потому что она хотя бы говорит с ним.
– Теперь вы можете не бояться, вас примут! – Шарлотта наклонила голову, и рыжие локоны скрыли ее лицо.
– Я не приеду, если вам это будет неприятно, – холодно произнес Соммерсвиль, он не мог понять, чего желает мисс Феллоуз, и на свой лад пытался заставить ее выразиться яснее.
– Я тоже думала, что мы друзья, – тихо ответила юная леди, не поднимая головы.
– Только от вас зависело, насколько далеко может продвинуться наша дружба… – Ричард оглянулся, но никто не подслушивал их, внимание находящихся в комнате людей привлек спор, завязавшийся между миссис Феллоуз и супругой викария.
– А теперь это от меня не зависит? – Мисс Феллоуз наконец выпрямилась и посмотрела в глаза собеседника.
– С приездом вашего жениха все изменилось, – с горечью ответил тот. – Навряд ли ему понравится, что к его избраннице приезжает поклонник…
– Кажется, вы говорили, что мы лишь друзья, – уколола его Шарлотта.
– Я говорил также, что наша дружба могла бы стать чем-то большим… – Ричард и сам не верил, что произносит эти слова, имея в виду что-то отличное от тех отношений, к которым он привык.
– Этому не суждено случиться, но я была бы рада сохранить вашу дружбу. – Вот теперь мисс Феллоуз говорила серьезно, без насмешки.
– Вы могли бы разорвать помолвку, и мистер Ходжкинс уедет обратно в Италию или куда ему вздумается.
– Это совершенно невозможно! – яростный шепот девушки заставил Соммерсвиля удивленно нахмуриться.
– Но почему? И не говорите мне, что вы его любите!
– Спросите у моей мачехи, а я больше не желаю говорить о своей помолвке ни с вами, ни с кем-либо другим! – И Шарлотта решительно поднялась с дивана и перешла в другую часть комнаты, где Сьюзен Говард болтала с двумя молодыми девушками.
– Что ж, если так, я спрошу у нее, – пробормотал ей вслед Ричард. – И буду спрашивать до тех пор, пока не получу правдивый ответ.
Позже, когда большая часть гостей разъехалась, Соммерсвиль поделился с Эмили и Джейн содержанием своей беседы с Шарлоттой – обе леди не намерены были упускать ни одной подробности. Они внимательно следили за выражением лица девушки, когда говорили с Ричардом, и заметили и ее обиду, и злость. Вот только на кого она злилась – на Соммерсвиля, на мистера Ходжкинса или на свою мачеху?
– Из ее слов можно заключить, что миссис Феллоуз настаивает на браке своей падчерицы с этим отвратительным человеком, – подумав, сказала Джейн.
– Выходит, он богат, иначе что заставило бы ее желать этого брака? – Эмили с сочувствием посмотрела на расстроенного Ричарда.
– Или же есть что-то другое. Давнее обещание, которое ни одна из сторон не может или не желает нарушить. Может быть, матушка мисс Феллоуз хотела, чтобы она вышла замуж за Ходжкинса? Он мог быть знаком Шарлотте с детства, а их матери учились вместе в пансионе, или что-нибудь в этом роде, – предположил Соммерсвиль.
– И в детстве он еще не был таким малосимпатичным. Да, пожалуй, слово, данное покойной матери, может служить для мисс Феллоуз веской причиной сохранить помолвку с ним. – Мисс Соммерсвиль вспомнила, как мистер Ходжкинс на прощание выразил надежду в скором времени вновь видеть всю эту очаровательную компанию, и брезгливо поджала губы.
– Тогда почему она прямо не сказала мне об этом? Зачем было ссылаться на мачеху? Я ничего не понимаю! – беспомощно пожаловался Ричард.
– Мы можем бесконечно высказывать свои предположения, но лучше всего, если ты последуешь ее совету и спросишь миссис Феллоуз. Пускай твое поведение будет выглядеть бестактным, но, если ты любишь эту девушку, тебе не следует задумываться о светских условностях! – решительно сказала леди Гренвилл.
– Я не боюсь показать миссис Феллоуз свои дурные манеры, – недобро прищурил серые глаза Соммерсвиль. – Пока я не услышу от мисс Шарлотты, что она любит мистера Ходжкинса, и не поверю в это, я не намерен отступать.
– Если уж миссис Феллоуз одобряет манеры мистера Ходжкинса, не думаю, что твои расспросы покажутся ей недопустимыми для джентльмена. – Усмешка мисс Соммерсвиль показала Эмили, как все-таки похожи брат и сестра, пусть они и находят противоречия едва ли не во всем.
Лорд Гренвилл зашел узнать, почему Соммерсвили задержались, в то время как все уехали, и все четверо некоторое время болтали о всяких пустяках, главным образом о том, в каком настроении вернется от сестры миссис Пейтон.
16
– Я не буду называть вам его имя, но вы должны мне поверить, он – самый обаятельный мужчина из всех, кого мне доводилось встречать!
Дафна болтала без умолку уже почти три четверти часа, но подруги терпеливо слушали ее, прекрасно понимая, какое удовольствие доставляет молодой женщине рассказ о своих приключениях. Может быть, даже большее, чем сам роман с одним из гостей ее старшей сестры.
– И ты встречалась с ним тайно прямо в доме миссис Хэмилтон? – спросила Сьюзен.
Она слушала подругу, не скрывая изумления, – прежде Дафна не делилась с ней особенно пикантными историями и сплетнями, но теперь Сьюзен была замужем, и ее можно было не ограждать от неподобающих подробностей. По крайней мере, так считала миссис Пейтон. От Джейн она и вовсе никогда ничего не скрывала, мисс Соммерсвиль не производила впечатление хрупкой наивной девушки, чье восприятие мира могли поколебать рассказы о чьих-либо похождениях.
– О, у меня есть одно волшебное средство избежать разоблачения. – В зеленоватых глазах миссис Пейтон светились колдовские искорки.
– Плащ феи, который делает тебя невидимкой? – спросила Джейн, но подруга словно бы не заметила насмешки.
– Ты почти угадала, моя дорогая! Только это не плащ, а платье.
– Платье? – Эмили слушала рассказ Дафны с привычной смесью веселья и неодобрения. – Какое-то особенное платье?
– Платье моей горничной! – торжествующе заявила молодая женщина, довольная тем, что ей удалось заинтриговать подруг. – Моя нынешняя горничная выше и полнее меня, но у меня, к счастью, сохранился наряд моей бедной Салли. Мы с ней вместе придумали эту шалость.
Служанка миссис Пейтон погибла в прошлом году – упала с окна во время пикника у Пейтонов, о чем еще долго вспоминали их гости. Для Дафны смерть этой девушки явилась настоящим потрясением – Салли была не просто горничной, но ближайшей наперсницей легкомысленной миссис Пейтон.
– Ты переодевалась в платье горничной, чтобы встречаться с мужчиной? – Сьюзен еще шире распахнула глаза, и без того уже занимавшие едва ли не половину ее личика.
– Поверь мне, если ты когда-нибудь захочешь изменить своему мужу в доме, где полно других гостей, лучшего способа сохранить тайну не существует! – назидательно заявила Дафна. – Люди словно перестают замечать тебя, когда на тебе платье и чепчик горничной. Тебе надо лишь почтительно наклонить голову и быстро пройти мимо, если вдруг встретишь кого-нибудь в коридоре.
– Весьма изобретательно, – хмыкнула Джейн, видимо воочию представившая себе подругу в темном платье и фартучке.
– И никто ни разу не обратил на тебя внимания? – Сьюзен все еще не могла поверить в откровения миссис Пейтон.
– Главное – не попадаться на глаза другим слугам, – пояснила Дафна. – Они сразу заметят чужака, они ведь хорошо знают всех, кто проживает в доме вместе с ними, будь это прислуга хозяев или те, кто приехал вместе с гостями. Единственный раз, когда я едва не столкнулась с другой горничной, случился в прошлом году, на балу у Эмили.
– Ты бродила по моему дому в наряде горничной? – Эмили невольно почувствовала, что восхищается дерзостью подруги, несмотря на всю неприглядность ее поведения. – И когда это было?
– В день твоего рождения.
Дафна осеклась и замолчала. Должно быть, она вспомнила о бриллиантовом ожерелье леди Гренвилл, которое она взяла из спальни Эмили, чтобы не дать Ричарду Соммерсвилю попасть в долговую тюрьму. Леди Гренвилл так же молча смотрела на нее – все между ними уже было выяснено еще тогда, когда Эмили догадалась о том, кто похитил ее колье. Миссис Пейтон невольно покраснела, она хотела было переменить тему, но изумленная Сьюзен никак не могла насытить свое любопытство.
– И тебя могла узнать горничная Эмили? Как же ты избежала этой опасности?
– Мне пришлось спрятаться в кабинете Уильяма и переждать, пока Фанни уйдет, – нехотя объяснила Дафна.
– А если бы в кабинете кто-то был и увидел тебя?
– Мне повезло, что кабинет оказался пустым. Правда, рядом, в библиотеке, были люди, я слышала чьи-то голоса, а затем шаги, но успела уйти раньше, чем меня обнаружили.
Джейн и Эмили переглянулись, слушая эту историю. Оказывается, на балу леди Гренвилл мог разразиться скандал и репутация Дафны могла погибнуть, но, похоже, это приключение ничему не научило их подругу. Беспокоило обеих леди еще и то, что миссис Говард могла спросить Дафну, с кем она встречалась в доме у Эмили. Сьюзен не знала о романе миссис Пейтон и Ричарда Соммерсвиля, в то время она надеялась, что Ричард рано или поздно сделает ей предложение, и лучше было бы, если бы эта интрижка так и осталась тайной для Сьюзен. Она смогла перебороть свою детскую влюбленность в Соммерсвиля и теперь относилась к нему по-сестрински, но известие о его связи с Дафной показалось бы ей предательством, особенно со стороны близкой подруги.
К радости Эмили и Джейн, их опасения не оправдались – миссис Говард задала совсем другой вопрос.
– Даффи, а как же Джордж? – Сьюзен любила своего мужа и была слишком молода, чтобы представлять себе все очарование адюльтера.
– Мы с ним давно уже не испытываем друг к другу нежных чувств. Когда твой брак станет старше, ты поймешь, о чем я говорю.
– Я не стану любить его меньше через два или три года! – уверенно заявила миссис Говард.
– Вы можете так же разочароваться друг в друге, как мы с Джорджем. – Дафне прискучил этот разговор, как только он повернулся в сторону осуждения ее поступков. – Когда я выходила замуж за Пейтона, я тоже не верила, что он станет скучным обжорой.
– Генри совсем не такой! – Миссис Говард уже готова была начать ссору, но Джейн прервала ее:
– У каждого брака свой путь, и нам не стоит терять время на споры о том, как сложится наша дальнейшая жизнь, мы все равно не сможем ничего угадать заранее. Даффи, ты уже слышала о том, что у мисс Феллоуз объявился жених?
Эмили была благодарна мисс Соммерсвиль за это вмешательство – Дафна тут же позабыла о своем муже и с любопытством приготовилась выслушать все, что ее подруги думают о мистере Ходжкинсе. Джейн же затеяла этот разговор неспроста – ей хотелось рассказать Дафне о том, что Ричард влюбился в миссис Феллоуз. В присутствии Эмили и Сьюзен она не будет устраивать истерику и обвинять Соммерсвиля в неверности.
Как и ожидалось, молодая женщина лишь презрительно скривилась, а ее взгляд помрачнел. Новость о том, что Ричард влюбился в девушку, которую местное общество единодушно признало некрасивой, должна была причинить ей боль или по меньшей мере рассердить ее. Если, конечно, миссис Пейтон сохранила в своем сердце какие-то чувства к Соммерсвилю, а в этом подруги не могли быть уверены после ее рассказа о новом романе. Да и способна ли Дафна на долгую привязанность? Так или иначе, миссис Пейтон ограничилась тем, что кисло пожелала мистеру Соммерсвилю счастья с мисс Феллоуз или с какой-нибудь другой леди, и перешла от забот брата к тревогам сестры.
Известие о том, что Джейн внезапно превратилась из бесприданницы в единственную наследницу богатого дельца, вызвало у Дафны множество самых разных эмоций. Сперва она укоряла подругу за то, что та скрывала свою тайну так долго, затем настал черед поздравлений с обретением неожиданного богатства, и, наконец, речь пошла о том, что неизменно остается самым волнующим вопросом для женщин любого возраста и положения.
– После такого чудовищного скандала ты не можешь рассчитывать на брак с джентльменом. – В голосе миссис Пейтон не слышалось особенного сочувствия к мисс Соммерсвиль. – Но твой отец, должно быть, найдет тебе жениха из таких же респектабельных торговцев, как он сам. В наши времена немало младших сыновей занялись коммерцией и теперь процветают в отличие от старших, не умеющих зарабатывать деньги. Если бы я снова могла выбирать, я бы вышла замуж как раз за такого человека, способного содержать семью и при этом достаточно образованного, чтобы мне не нужно было стесняться его манер.
– Отец уже представил мне нескольких молодых людей, которые, по его мнению, могут считаться для меня удачной партией, – спокойно ответила Джейн.
– И ни один из них тебе не понравился? – Глаза Дафны вновь заблестели, словно она уже забыла о предательстве Ричарда. – Несмотря на то что тебе теперь не нужно беспокоиться о том, откуда взять денег на новое платье или жалованье прислуге, не стоит тянуть с замужеством слишком долго, дорогая. В двадцать три года мы уже не можем сказать, что у нас впереди целая вечность для того, чтобы выбрать себе подходящего супруга!
– Еще год или два она вполне может подождать, – возразила Эмили, уставшая слушать банальные разглагольствования миссис Пейтон. – А за это время память о скандале развеется, и Джейн сможет выйти замуж и за джентльмена, если только она сама этого захочет.
Юная миссис Говард поддержала леди Гренвилл, и Дафне оставалось лишь согласиться – мисс Соммерсвиль не должна отчаиваться из-за того, что она до сих пор не замужем, и бежать к алтарю с первым встречным.
Вечером подруги расстались не в самом лучшем расположении духа.
Джейн неприятно было еще раз услышать о крахе своей репутации, хотя она и не собиралась жалеть о том, что они с отцом раскрыли секрет ее рождения.
Сьюзен испытывала странную смесь возмущения, сочувствия и некоторой зависти – рассказ Дафны о ее романах поразил молодую женщину, заставил чувствовать себя старомодной, ведь она-то любила своего мужа и помыслить не могла об измене. Но что, если именно так и должна вести себя современная женщина?
А миссис Пейтон, не подозревавшая о том, какое смятение породили ее слова в душе ее лучшей подруги, рыдала до полуночи, оплакивая свою любовь к Ричарду Соммерсвилю. До сих пор ей казалось, что все уже прошло и это она сама оставила Соммерсвиля… И вот она узнает, что Ричард влюблен в невзрачную мисс Феллоуз и это не очередное увлечение, а подлинное чувство, ведь он мечтает жениться на этой девушке!
Эмили тоже не испытывала обычного удовлетворения от приятно проведенного времени с подругами. Ей вдруг показалось, что их дружба не так прочна, как она привыкла считать. Никогда еще несхожесть взглядов четырех молодых женщин не казалась ей столь очевидной. Что, если кто-то из них поссорится друг с другом из-за мужчины, денежных вопросов или чего-то еще? Как тогда вести себя остальным, кого поддержать, как примирить враждующие стороны?
Так и не придя ни к какому подходящему решению, леди Гренвилл посмеялась над собой: похоже, она начинает переживать о том, что еще не случилось и может и вовсе не произойти. Но смех ее не был веселым.
Ночью Эмили опять спала плохо. Ей не приснился старый кошмар о змеях в гостиной, она и вовсе не запомнила, что видела во сне, но была уверена, что сновидения ее были полны каких-то мрачных картин.
После утренней чашки чая она достала свой дневник. Сегодня ей хотелось не только записать события прошедших дней, которые она еще не удостоила упоминания на страницах дневника, но и перечитать написанное. Может быть, она сумеет понять, что встревожило ее вчера после разговора с подругами.
Испытанное средство помогло – уже через три четверти часа Эмили внезапно почувствовала дурноту, как если бы слишком резко поднялась на ноги.
– Дафна! – воскликнула она. – Возможно ли?
Рассказ миссис Пейтон о маскараде, к которому она прибегала во время тайных встреч с любовником, должен был развеселить ее подруг и продемонстрировать изобретательность молодой женщины. Ожидания Дафны оправдались, но сейчас Эмили была далека как от восхищения ловкостью подруги, так и от осуждения ее порочных склонностей. Дело было совсем в другом.
В прошлом году несколько молодых девушек, служивших горничными, словно стали жертвами какого-то проклятья. Спустя всего неделю после дня рождения леди Гренвилл ее горничная оступилась на лестнице и сломала себе шею. Помощница и наперсница миссис Говард, тогда еще называвшейся мисс Холтон, не вынесла страданий, которые причинил ей неверный возлюбленный, и приняла слишком много снотворного порошка.
Салли, принимавшая так много участия в жизни своей хозяйки, миссис Пейтон, поскользнулась на подоконнике и упала на плиты террасы в самый неудачный момент – Дафна устроила летний пикник с неожиданным для Пейтонов размахом и пригласила множество гостей. Праздник был испорчен, с некоторыми молодыми леди случилась истерика, но больше всех переживала миссис Пейтон.
После третьей смерти Эмили всерьез задумалась о том, что все эти трагедии не случайны. Она потратила немало времени на предположения и догадки, пока не пришла к выводу, что все три горничные могли владеть каким-то опасным секретом, который и привел их к гибели. Почти в то же время Эмили обнаружила пропажу бриллиантового ожерелья и после некоторых размышлений позволила себе увериться в том, что одна из девушек видела вора и проболталась другим, ведь именно в день рождения леди Гренвилл горничные ее подруг одновременно оказались в их доме. От этого умозаключения она тогда перешла к осознанию того, что опасность может грозить и горничной мисс Соммерсвиль.
Эмили пыталась расспросить девушку, но не получила никакого подтверждения своей теории. Если Энн и было что-то известно, она не раскрывала своих секретов, будучи такой же скрытной, как ее госпожа. Тем не менее, желая защитить ее от неведомой опасности, леди Гренвилл без согласия Джейн увезла Энн на несколько недель из дома Соммерсвилей.
За это время бриллиантовое ожерелье удалось вернуть, и Эмили долго корила себя за склонность к неподходящим фантазиям. Конечно, гибель трех девушек ужасна, но не было никаких оснований думать, что причина кроется в чем-то другом, нежели трагическая случайность.
Увы, злой рок не пощадил и горничную мисс Соммерсвиль, и тут уж ни у кого в округе не было сомнений в совершенном злодеянии – Энн задушили. Но ее убийца был найден так быстро, как только можно пожелать каждому полицейскому в стране.
Спустя полтора года Эмили и ее подруги время от времени вспоминали то одну, то другую погибшую горничную, особенно если их нынешние помощницы допускали какой-то промах, но все новые и новые события отвлекали всех четверых от тягостных воспоминаний.
Сейчас же леди Гренвилл снова вернулась мыслями к тому балу, который устроила по случаю своего двадцатичетырехлетия. Могла ли она ошибиться дважды? Правильнее сказать, допустить ошибку, согласившись с тем, что все ее подозрения – пустые домыслы скучающей женщины? Или в Гренвилл-парке все же случилось в тот день что-то повлекшее за собой три смерти? Историю с Энн, шантажировавшей лорда Мортема и поплатившейся за это жизнью, Эмили решила не принимать во внимание.
А что, если чужой секрет довелось узнать не кому-то из горничных, а Дафне, переодетой прислугой? А обладатель секрета не узнал миссис Пейтон и попытался устранить всех горничных, бывших в Гренвилл-парке тем вечером?
– Боже мой, таинственные происшествия и убийства словно притягивают меня!
Молодая женщина отложила дневник в сторону и взяла в руки желтоватый лист бумаги, на котором твердым почерком ее экономки, миссис Даррем, были перечислены блюда для завтрашнего обеда. Миссис Даррем положила его сюда вчера вечером, зная, что госпожа встает рано и просмотрит меню еще до завтрака. Эмили по обыкновению согласилась со всем предложенным экономкой, давным-давно изучившей как пристрастия леди и лорда Гренвилла, так и вкусы их друзей.
Читать бесплатно другие книги:
