Цепной пес империи. Революция Гудков Андрей

– Да, я видела.

– Хорошо. Тогда начнем. Защищайся!

Фехтовать Шеала Асмуд умела. Она быстро и ловко парировала мои удары. Держала дыхание и даже успевала смотреть по сторонам. Я последовательно усложнял бой, проводил финты и резко менял ритм боя, пытаясь сбить девушку с толку, заставить раскрыться. Не получилось.

– Хорошо! Теперь нападай!

После первых ее атак я нахмурился. Отбив еще несколько ударов, я увидел одну нехорошую черту в ее стиле фехтования. Отбив мой выпад, Шеала резко взмахнула клинком, метя в шею. А я опустил шпагу и не двинулся с места. Лезвие просвистело в нескольких сантиметрах от моего горла.

– И что это было? – холодно спросил я.

– Что?

– Ты не целилась в меня. Я не сдвинулся ни на палец, вообще не шевелился, а ты промахнулась.

Шеала побледнела.

– Мне надо было бить прямо в вас?

– Конечно!

– Но ведь это же опасно, так ведь можно тяжело ранить! – воскликнула она.

– Так ведь в этом вся суть! Ранить или убить своего противника. Давай заново!

Бесполезно. Она либо била мимо меня, либо специально задерживала удар. Воспользовавшись этим, я ударил шпагой, до кости разрубив ей плечо.

Шеала охнула и схватилась за рану. Я мысленно вздохнул. Она правша, а рана была на левой руке. Ничто не мешало ей продолжать поединок.

– Ты мертва. – Я ударил ее по шее.

– Я не ожидала…

– Скажи это некроманту.

– Какому некроманту?

– Мертвые разговаривают только с некромантами.

Девушка была смертельно бледной – не столько от боли, сколько от страха. Алая кровь залила ее одежду и испачкала пол. Только через минуту Шеала смогла затянуть рану.

Я задумчиво посмотрел в потолок. Увы, ответа на мой вопрос там не было. Я продумал интересную комбинацию и даже начал воплощать ее в жизнь, но неожиданно засомневался.

От размышлений меня отвлек запах свежезаваренного чая. Я поднялся с дивана и зашел на кухню. Шеала сидела за столом, пила чай и читала книгу. Увидев меня, девушка встала.

– Я тут чай заварила, – с некоторой робостью сказала она. – Мне Арья разрешила.

– Можно попробовать?

– Конечно.

Чай Шеала заварила хорошо, не хуже чем заваривал в свое время Ральф. И гораздо лучше, чем получалось у Арьи.

– Хороший чай. Вкусный.

– Правда?!

– А зачем мне врать?

– Можно спросить? – робко сказала Шеала.

– Да, – кивнул я.

– Тут написано, что сила мага заключается в его способности изучать неведомое. И что маг, просто выучивший заклинания, ничуть не лучше волшебника. Разве это так?

– Конечно так. Только сейчас не любят про это вспоминать. Сильные маги ударились в политику, слабые подчиняются сильным и служат им пешками. Пожалуй, только Мак Танхи и остались верны старым принципам. Они, как и раньше, живут в своих горах и практикуются в своей магии, а в политику не лезут.

– А…

– Спрашивай.

– А вы что-нибудь изучаете?

– Сейчас нет. Я тоже по уши в политике, – горько улыбнулся я. – А раньше – да. Я постигал суть стихий. Пытался наладить с ними контакт и научиться уговаривать их. Не хочу хвастаться, но кое-что у меня получалось. Но потом я все это забросил.

– А не проще ли себя связать со стихией?

– Проще, – хмыкнул я. – Только это уже не ты будешь управлять стихией, а она тобой. Поэтому многие огненные волшебники обладают вспыльчивым характером. Они просто не могут контролировать влияния стихии огня на себя.

Шеала задумалась.

– Астреяры так делают. Так ведь?

– Да. Считается, что так мы становимся сильней.

– С этим не поспоришь. Прямой проводник силы стихии будет сильнее обычного мага, но… я понимаю, почему с Астреярами порой сложно иметь дело.

– Я не смогла связать себя с огнем. Испугалась.

– Ничего страшного. Постижение – более сложный процесс, но ты должна справиться. Тут все зависит не от смелости и силы, а от сосредоточенности и умения управлять своими эмоциями.

Учить Шеалу магии оказалось сложней, чем я думал. С Араэл было проще, я учил ее с самого начала, а с Шеалой мне нужно было переучивать и исправлять чужие ошибки. А их хватало.

Девушка опустилась на колени перед костром и протянула руки к огню. Пламя дернулось из стороны в сторону, как от сильного ветра.

– Неправильно. Ты делаешь слишком грубо и тратишь при этом больше сил, чем можно было бы. Смотри.

Я легким движением силы перехватил у нее контроль над огнем.

– Видишь?

– Да, – мрачно сказала Шеала.

– Учись делать плавней, мягче.

– Меня учили по-другому.

– И что из этого получилось? Надо переучиваться и начинать почти с азов. Почувствуй пламя, оно теплое, спокойное и домашнее. Это прирученный огонь, он греет, а не сжигает. Но это опасная и разрушительная стихия, готовая в любой момент выйти из-под контроля. Как норовистая лошадь, которая может дернуться и взбрыкнуть от одного неумелого движения наездника.

Но что было еще сложней – это учить Шеалу сражаться. Она владела боевыми заклинаниями, умела пробивать чужие щиты и сама могла защититься от удара. Девушка легко и быстро справлялась с мишенями, но в поединке она сразу терялась.

Как я только ни бился – ничего не получалось. Девушка била хорошо если вполсилы. Она просто не могла ударить меня как следует. Даже когда я внезапно для нее атаковал во всю силу, смял ее щиты, нанес несколько ран и начал душить, но при этом оставил хорошо заметную брешь в защите, Шеала ничего не сделала. Даже за миг до того, как потерять сознание от удушья, она ударила меня далеко не так, как могла бы.

Потом девушка молча слушала, потирала горло и смотрела на меня обиженными, подозрительно мокрыми глазами. Хорошо хоть не разревелась.

Я дал ей новое упражнение и зашел в дом. У окна стояла Араэл и внимательно следила за Шеалой.

– Пап, почему ты с ней возишься?

– Мне ее жаль.

– Жаль?!

– Да. Умение сострадать – одно из тех качеств, которые отличают людей от демонов. Демоны в принципе не могут жалеть, сострадать или сочувствовать. Тебе плохо? Сам виноват. Ты слаб? Умри и не мучайся. Люди другие.

– Она никогда не выжила бы у нас, – холодно заметила дочка.

– Да. Ей и в этом мире сложно выжить. Но посмотри на нее.

– И?

– Она красивый цветок. Если о ней не позаботиться – она умрет.

– Цветок…

– Да. Красивый, беззащитный цветок.

– Сэр, вот последнее донесение.

Помощник положил на стол короткое шифрованное донесение. Клавдий Вэр взял его, быстро расшифровал и вздохнул с облегчением.

– Все. Нархельцы взяли «подсадную утку», он скоро расколется на допросе.

– Операция еще не закончена, – напомнил я.

– Да. Но основная часть прошла гладко.

Сфальсифицировать доказательства вины кунакских спецслужб и тайно подбросить их разведке Республики Нархел было сложно, но дело того стоило.

– Интересно, а кто на самом деле взорвал «Алавель»?

Глава внешней разведки развел руками. Мои люди и его агенты отработали все возможные версии, но ничего не нашли. Исполнители как в Изнанку провалились. А уж организаторов тем более не найти.

– Нашли хоть какие-нибудь следы Темных магов?

– Нет, и судя по всему, в Кунаке их нет. Или они слишком хорошо скрываются.

Если их не нашли инквизиторы Кункского патриархата, то да, они очень хорошо скрываются. Даже клан Ациев в свое время не смог долго от них прятаться.

Приезд Агнессы вместе с Софьей оказался для меня полной неожиданностью. Письмо потерялось в куче других писем, и из-за ежедневной суеты я его просто не заметил. Но еще большей неожиданностью для меня стало поведение Агнессы и Тириона.

Уже не девчонка, а девушка весело улыбнулась мне и замерла, увидев Тириона. Парень тоже замер на месте.

– Ты… Ты… Всю войну, значит, в тылу сидел?! В спокойном месте служил?! Ты… дурак!

Агнесса, чуть не плача и не замечая нас, с кулаками бросилась на Тириона. Растерянный парень пытался оправдаться и говорил, что не хотел волновать и что рана у него пустяковая. Но девушка его не слушала. Увечье Тириона поразило ее до глубины души.

Софья собралась что-то сказать, но я остановил ее.

– Пойдемте наверх.

– Но…

– Пойдемте, – мягко повторил я.

Воспитательница Агнессы села за стол, я предложил ей чаю, но она отказалась.

– Она уже выросла. А я не заметила.

– Все дети рано или поздно вырастают. А Тирион хороший парень.

– Но он простолюдин, а она…

– Агнесса тоже не дворянка, – жестко сказал я. – Никто, кроме меня, вас и моей помощницы, не должен знать о том, кто ее отец.

– И все равно.

– Вы не выдадите ее за герцога или графа. И потом, Тирион – дворянин. – Увидев удивление Софьи, я добавил: – За его заслуги на войне император по моей просьбе дал ему личное дворянство, а скоро парень заслужит и наследуемый титул.

– Хорошо, все равно это решать не нам.

– Вот именно. Чем вы дальше займетесь?

– Не знаю. Агнессе я уже не нужна, – печально ответила Софья. – Я еще буду жить с ней какое-то время. А потом денег на спокойную старость мне хватит, но, может, я наймусь гувернанткой или няней.

– Я могу вас нанять. Учить мою дочь.

– Вашу дочь? Разве маги не учат своих детей сами?

– Да, но не в моем случае.

– Хорошо.

– Араэл! – крикнул я.

Дочь пришла и послушно замерла передо мной. Софья удивленно приподняла брови, заметив красные глаза Араэл, но ничего не сказала. Она встала и по кругу обошла мою дочь, внимательно ее рассматривая.

– Осанки нет, – неодобрительно покачала головой Софья. – Чему ее учить, сударь Маэл?

– Всему, что необходимо знать аристократке: танцам, этикету, литературе, музыке, наукам, языку жестов и цветов.

– И судя по всему, мне придется начинать с самого начала.

– Да. Там, где Араэл росла, не было времени и места, чтобы учить ее таким вещам.

– Хорошо, я согласна.

– Платить я буду вам столько же. Поселить вас в доме нет возможности, но я могу снять для вас дом или квартиру.

– Нет, спасибо. Я буду жить у подруги и приходить сюда каждый день.

– Хорошо. Араэл, слушай ее как меня.

Другие учителя бледнели от страха при виде моей дочери и сразу отказывались. Хорошо, что Софья не из таких. Долгие годы она заботилась о незаконнорожденной дочери Аврелия и хранила тайну. И понимала, чем это грозит ей.

Я показал документы и разрешение, подписанное императором, офицеру охраны. Он быстро, но внимательно их просмотрел и кивнул. Охранники открыли железную дверь и пропустили нас. Один из них пошел за нами.

Шеала, в отличие от невозмутимой Арьи, все время с откровенным любопытством поглядывала на меня. Она не понимала, зачем мы пришли в городскую тюрьму.

Спускаться по лестнице пришлось долго. Я уже и забыл, на какой глубине находится этаж смертников. На входе в него еще раз проверили документы. Потом лейтенант позвонил коменданту, и только после этого нас пропустили.

В этих камерах сидели только приговоренные к смерти: убийцы, насильники, маньяки, изменники и казнокрады. Законы империи суровы, за многие преступления судья может приговорить к смертной казни. Но мало кто знает, как на самом деле приводят приговор в исполнение.

Мы остановились перед камерой. Охранник открыл тяжелую дверь, пропустил нас и закрыл ее за нами. Небольшую комнату на две части делила стальная решетка. За ней на низкой, прикрученной к полу койке сидел невзрачный человек, с откровенным страхом смотревший на нас.

Арья скользнула по нему равнодушным взглядом и с интересом осмотрела камеру. Шеала сначала с жалостью смотрела на узника, потом с недоумением – на меня.

– Перед тобой человек, дошедший до крайней степени отчаяния. Он уже устал ждать, когда его поведут в последний путь. Обычно люди уже с надеждой ждут смерть, только потому что она избавляет их от страха и постоянного ожидания. Приносит долгожданное облегчение. Но этот, судя по всему, слишком сильно боится за свою жалкую жизнь. Он вздрагивает от каждого шороха в коридоре, замирает от ужаса каждый раз, когда открывается дверь.

Узник поднялся с койки и подошел к решетке.

– Кто вы такие, чтобы меня судить! – зло выкрикнул он.

– Страх его и погубил. Он совратил двух несовершеннолетних девчонок. Ему нравились их худенькие, нескладные тела. Пока одна из них не сказала, что расскажет все родителям. Страх наказания убил остатки разума и самоконтроля. Он убил их, надеясь избежать наказания. И вместо десяти лет каторги получил смертную казнь. А две девчонки умерли, не успев пожить.

– Я любил их! Слышишь, ты! Кто ты такой, чтобы судить меня? На экскурсию пришел? Да?! Охрана!

– В одном он прав. Кто мы такие, чтобы его судить? Мы не судьи… – Я сделал паузу и добавил, глядя в глаза обмершему от ужаса человеку: – …А палачи.

– Что? – удивилась Шеала.

– Вот твое задание. Убей его и уничтожь тело так, чтобы не осталось никаких видимых следов. О магических пока можешь не беспокоиться.

– Как – убить?

– Как хочешь. Хочешь – голыми руками, хочешь – шпагу дам, но я рекомендую магию.

Приговоренный к смерти узник наконец понял, кто перед ним стоит. Он схватился за голову и упал на колени.

– Я не хотел. Я не хотел. Я не хотел. Я не хотел… – беспрестанно повторял он.

Шеала побледнела. Потом расстегнула воротник пальто и развязала шарф, хотя в камере было вовсе не жарко.

– Не тяни время. Палач должен действовать быстро и профессионально, не доставляя приговоренному лишних страданий.

Она повернулась к узнику, нерешительно подняла руку и опустила ее. Потом опять повернулась ко мне.

– Я не могу.

– Не знаешь ни одного боевого заклинания? – делано удивился я.

– Нет, знаю.

– Тогда что? Не можешь выполнить простой приказ?

– Я не могу убить человека.

– Можешь! Просто боишься.

– Возможно…

Девушка опустила глаза и тихо вздохнула. Я сжал зубы и с размаху ударил ее по щеке. Она вскрикнула и упала на пол.

– А на кой ляд мне нужна трусливая ученица?! Что ты делать собиралась?! Чай мне заваривать?!

– Маэл! – крикнула Арья.

– Молчи! – рявкнул я на опешившую напарницу. – А ты что молчишь? Обмочилась от страха?!

Шеала сидела на грязном полу и, прижимая ладонь к красной щеке, смотрела на меня мокрыми от слез глазами.

– Чему я тебя смогу научить, если ты не можешь сделать простейшую вещь?! Значит, так. Если ты не убьешь его, это сделаю я. А потом убью тебя. Арья, за мной.

Я повернулся и вышел. Арья хлопнула дверью и ожгла меня яростным взглядом. Выражение ее лица было красноречивей любых слов.

– Маэл!

– Не вмешивайся в то, чего не понимаешь!

Она взялась за ручку двери, я схватил ее за руку и крепко сжал.

– Не вздумай помогать ей!

Арья еще раз с яростью в глазах посмотрела на меня и вернулась в камеру. Охранник равнодушно наблюдал за нами.

– Испугалась девчонка? – спросил он. – В моем полку тоже был один, все боялся на тренировке ударить нормально. Сдох в первом же бою.

Я с усмешкой посмотрел на него. Охранник сообразил, что лезет не в свое дело, и извинился.

Через минуту в камере раздалось заклинание с характерным для Астреяров оттенком. Я зашел в камеру. Шеала стояла на коленях над ведром. Арья придерживала ее волосы и успокаивающе поглаживала по спине. За решеткой лежала горстка пепла.

– Молодец, – спокойно сказал я. – Я думал, не справишься.

Я развеял пепел и опять вышел из камеры.

Всю обратную дорогу Шеала старательно отводила от меня глаза. Мне было безумно жаль ее, но я безжалостно давил эту губительную для девчонки жалость. Кто был ее учителем? Я бы с большим удовольствием поговорил с ним.

На улице Арья схватила меня за руку и сжала, стараясь проткнуть ногтями кожу. И опять ее горящие от злости глаза были выразительней слов.

– Шеала, о чем ты думала, когда просила убийцу стать твоим учителем? Завтра приходи к восьми утра. Если еще есть желание учиться у меня. Пока еще не поздно передумать.

Девушка молча пошла к экипажу.

– Зачем? – спросила Арья.

– Арья, когда ты первый раз убила человека в бою?

– В городке на востоке, когда мы еще Тириона искали, – через пару секунд ответила она.

– И что ты при этом чувствовала?

– Ничего, – немного удивленно сказала Арья.

– А как тебя учили, помнишь? Как учили бить до крови, бить сразу и насмерть. Помнишь, как тебя учили убивать по приказу, не задумываясь ни на миг? В тот год тебе было семнадцать лет, Арья. Так же, как и Шеале. И тогда ты прошла за мной через тайную, а потом и явную войну с мятежниками.

– И?

– Меня учили так же. Учили не бояться ни своей, ни чужой крови. Учили убивать. А Шеалу словно в оранжерее вырастили, а потом, как котенка, за шкирку вышвырнули на улицу.

Я потер руку, на которой остались следы от ногтей Арьи.

– У тебя ногти острей, чем когти у Араэл.

– Ты был слишком жесток. Она больше не придет.

– Возможно, Арья, возможно. Но самый главный урок я успел ей дать.

Судя по всему, Шеала Асмуд в детстве была слабой и робкой. Вместо того чтобы обучить девушку и избавиться от ее недостатков, Астреяры предпочли избавиться от нее самой. Слишком сильно она не подходила их клану.

Все маги красивы, особенно женщины. Сложно не быть красивой, когда с детства все недостатки внешности исправляют магией. Но Шеала очень выделялась даже на их фоне. Черноволосая, черноглазая, с нежной кожей, тонкой фигурой и каким-то особым шармом и обаянием, она неизменно привлекала внимание мужчин. Родись она дворянкой, волшебницей или даже простолюдинкой – ее красота могла бы обеспечить ей легкую жизнь и счастливый брак. Но она родилась в клане магов, который ценил только силу…

А теперь мне о ней заботиться. Как будто мне мало своих проблем и не о ком больше думать!

Война стране пока не грозит, но внутренний кризис никуда не делся. И как будто нам было мало этого, вскоре грянули другие, куда более опасные события. Впервые за всю историю империи дрогнули сами основы императорской власти.

Проблемы всей страны и мои личные трудности переплетались в моей жизни. И порой я начинал во всем этом путаться, не понимая, где кончается одно, а начинается другое.