Цепной пес империи. Революция Гудков Андрей

Интерлюдия вторая

Сюрприз для мятежников

Стоя на балконе, Аврелий угрюмо смотрел на город. Поднимающееся солнце безжалостно показывало то, что скрывала милосердная ночная тьма.

Райхен горел. Пылали роскошные особняки Радужных холмов, стояло зарево над трущобами Нижнего города, столб черного дыма поднимался над зданием Жандармерии, горел и Высокий город, ставший полем битвы между Сенатом и Ассамблеей дворян.

С Дозорной башни дворца хорошо были видны корабли, обстреливающие город. Если присмотреться, можно было заметить и войска, ворвавшиеся под утро в столицу. Моряки пришли разогнать Сенат и передать всю власть Дворянскому собранию. Солдаты пришли защищать Республику. Говорят, Союз промышленников тоже за что-то там собрался воевать.

Дворец был в кольце восставших горожан, наемников и солдат. Гвардия и горцы полночи отражали атаки, прекратившиеся только к рассвету.

«Интересно, кто именно пытался взять дворец? – думал император. – Точно не дворяне. Сенат или промышленники? Или просто толпа мятежников?»

Услышав легкие шаги за спиной, Аврелий обернулся. Фелиция Серрано вместе с дочерью Маэла.

– Разве тут не опасно стоять? – мягко спросила Фелиция.

– Опасно? – скривился император. – Какая теперь разница.

Девушка вышла на балкон и спокойно посмотрела на город.

– По-моему, тебе самое время отправиться домой, – тихо сказал Аврелий. – Я отдам приказ, горцы пробьются из блокады.

– Серрано не бегут, – твердо ответила Фелиция. – Но, может быть, стоит нам всем отступить из города и подождать подхода верных войск?

– Нет… – немного подумав, ответил Аврелий. – Такую цену за свою власть я платить не готов. Наверное, мне стоит отречься от престола, раз столько людей готовы умереть ради этого, – горько добавил император.

– А я думала, что вы сражаетесь за свою страну, а не за власть, – холодно сказала Араэл.

Аврелий и Фелиция с удивлением посмотрели на нее.

– Так мне отец говорил.

Император некоторое время вглядывался в красные нечеловеческие глаза, в которых было что-то неуловимо похожее на знакомый упрямый взгляд серых глаз Маэла.

Перестрелка опять начала разгораться. Послышались взрывы, загрохотали орудия. Военные развернули на границе Нижнего города батарею и начали обстреливать зашедшие в реку канонерки. Они открыли ответный огонь.

«Даже угроза войны не заставила их задуматься о том, что их распри тянут страну в пропасть! Ради своих амбиций они с легкостью пожертвуют страной и народом. Нет уж!» – с мрачной решимостью подумал Аврелий.

– Ваше величество. Давайте все-таки покинем город. Не может вся армия забыть о присяге. Южные дворяне точно выступят на нашей стороне.

– Нет. Серрано не бегут? Райхенские императоры тоже. Кроме этого, для господ мятежников, благородных и не очень, есть один сюрприз, – Аврелий усмехнулся и почему-то посмотрел на дочь Маэла.

Спустя пару секунд ветер донес пение рога…

Глава 5

Райхенское сражение

Погода обещала быть просто замечательной. Ветра не было, небо ясно. К обеду солнце прогреет воздух, и с крыш начнет капать вода. И в такую вот прекрасную погоду произошло одно из самых кровавых событий в истории Райхена.

Сложно описать цензурными словами то, что творилось в городе. Пока я дрался с хаоситами, в городе началась гражданская война. Дворяне решили воспользоваться ситуацией возле дворца и напали на Сенат. Моя интрига удалась лучше, чем я думал. Адам Гайер и Галл Маерхант не просто разорвали союз, а схватились друг с другом.

Тут как раз подошли корабли заговорщиков. Морские офицеры и дворяне быстро договорились на фоне общей нелюбви к Сенату и принятым законам, отменившим их привилегии.

Но все пошло не по плану. На подступах к Сенату отряды Дворянской гвардии попали в засаду наемников. Да не простых, а вольнонаемных стрелков Колониальной армии. А вскоре к ним подошли полки, присягнувшие на верность Сенату. Большинство из них не смогло добраться, но несколько, захватив поезда, прорвались к Райхену.

Теперь бой шел по всему городу. Из всех щелей выбрались те, кому понравились прошлые беспорядки: банды, революционеры, студенты, анархисты, сектанты и просто идиоты.

Простые жители прятались по своим домам в надежде пережить этот день…

Возле моего дома собрался мой отряд. Всего около шестидесяти бойцов. Пришли все, кто был в городе. Многие мои бойцы уже погибли, некоторые не оправились от ран. Осталась даже не сотня…

Джон и Генри рассказали мне о происходившем в городе. По их словам, бой был проигран. Дворец в плотной осаде и под обстрелом. В войсках гарнизона раскол, несколько рот или даже целые полки перешли на сторону Сената, другие на сторону Ассамблеи дворян.

Городская стража сидит в окружении. Жандармерия разгромлена. Наемники Союза промышленников дерутся с рабочими. В этой схватке мои бойцы – капля в море.

– Что будем делать? – спросил Джон.

– Можем вырваться из города, это просто, – негромко произнес Генри.

Я встал и пошел в спальню. Любопытствующая Арья пошла за мной. Там я, не торопясь, надел черный мундир военного мага, а потом достал из нетронутого тайника сверток ткани.

– Что это? – спросила Арья.

– Сейчас увидишь.

Я спустился вниз и развернул ткань. Генри и Джон переглянулись. Шеала удивленно воскликнула. На темно-фиолетовом шелке серебряными нитями были вышиты пес и слова над ним: «Верность стране дороже чести».

– Вы уверены? – спросил Джон.

– А что мы теряем? – с лихой ухмылкой поинтересовался Генри. – А умирать под такой тряпкой все же веселее будет!

– Это ваше знамя? – удивленно спросила Шеала. – А разве можно использовать цвет императорского дома на личном знамени, это ведь разрешено только прямым вассалам… ох…

– Да, это мое знамя и личный девиз.

Бойцы уже построились. Для меня и девушек привели коней.

– Ну что, бойцы?! – обратился я к своим бойцам, держа в руках знамя. – Многие из вас со мной не первый год, но мало кто видел это знамя в моих руках. Я иду в бой за императора, но сражаюсь за империю! Врать не буду, дело непростое! Врагов до демона, и попробуй еще выбрать, кто опасней из них! Дворяне, сенаторы, флотские и армейские псы, отребье из Нижнего города и начитавшиеся не тех книжек студенты! Все они сейчас бьются за власть над городом и всей страной, но на страну и людей им плевать! Они все слишком много мнят о себе, пора поставить их на место.

Мои люди по-разному отреагировали на мою речь. Кто-то кивнул, кто-то отсалютовал оружием. Интересней всех выразился Генри:

– Сколько пафоса… Командир сказал бы просто: «Пора кое-кого взять за задницу!» А то я уже себя героем приключенческого романа чувствую!

Люди заулыбались, некоторые рассмеялись. Я отдал знамя одному из бойцов.

– Играй «Подкрепление прибыло», – приказал я горнисту: надеялся, во дворце услышат.

Шесть десятков верных бойцов – много это или мало? Хватит ли этой капли, чтобы переломить ход боя? Хватит ли этого, чтобы спасти страну? Посмотрим…

Я вел себя уверенно, словно прекрасно знал, что и как надо делать. А на самом деле ничего я не знал. Что делать, на кого нападать?

Сейчас все выжидают. Императорская гвардия и полки горцев – грозная сила. Тот, к кому они присоединятся, может праздновать победу. С другой стороны, тот, кто рискнет напасть на них, положит всех своих людей и станет легкой добычей других соперников в борьбе за власть.

Предложи сейчас император союз дворянам или сенаторам – они согласятся, не раздумывая, но и цену запросят немалую. Совет магов тоже ждет, что Аврелий пойдет к ним на поклон.

А не пошли бы они все куда-нибудь подальше, неожиданно подумал я. Сколько можно интриговать, заключать союзы и идти на компромиссы и уступки?

– Где главы профсоюзов? – спросил я у Джона.

– На вокзале. Его уже два раза пыталась захватить Дворянская гвардия и один раз Сенат. Сейчас там толпа революционеров, вроде бы анархисты.

– Ясно. Пробиваемся к ним!

Мы пробирались по боковым улицам, стараясь не ввязываться в лишние схватки. Канонада не стихала ни на миг. Над дворцом мерцал защитный щит, но он не мог отбить всех снарядов. Пожар в Нижнем городе разгорался, а тушить его никто и не думал.

Возле вокзала опять шел бой. Рабочие, забаррикадировавшись на Вокзальной площади, отстреливались от разномастной толпы бунтовщиков.

– Долой власть! Долой императора! Долой дворян! Долой магов!

Анархисты закидывали рабочих камнями и стреляли из разнообразного гражданского оружия: пистолетов, охотничьих ружей, двустволок. Отряд рабочих, грамотно заняв оборону на баррикаде и в соседних зданиях, вел огонь из армейских винтовок, значительно превосходивших простые ружья в дальности стрельбы и убойной силе.

– Идиоты, – покачал головой Джон, комментируя поведение анархистов.

– Вперед! – приказал я.

Дружным ударом мы разогнали толпу недоумков, не сумевших оказать никакого сопротивления. Рабочие открыли по нам огонь, но я сумел закрыть своих людей щитом.

– Не стреляйте! – крикнул я. – Позовите Ластера или Шанова!

– Проходите! Вы не серчайте, не признали сразу! Думали, опять ряженые пожаловали!

– Ничего страшного. Бывает. Никого не ранили – и ладно.

Ряженые… готов поспорить, что через пару недель это прозвище намертво закрепится за Дворянской гвардией.

Совет профсоюзов как раз проводил экстренное совещание прямо в подвале вокзала. Они даже и не подумали защищать здание Совета профсоюзов, а сразу отступили сюда.

Лидеры рабочих были растеряны и не могли этого скрыть. Они не знали, что делать и на чью сторону встать. И Сенат, и Ассамблея уже посылали к ним парламентеров и многое обещали за союз.

– Что происходит? – сразу спросил меня Ней Ластер.

– Гражданская война, – сухо ответил я. – Если в течение ближайших суток дело не закончится здесь, бои начнутся в других регионах империи. Каждый генерал, адмирал или губернатор окажется перед выбором, на чью сторону встать. Страна расколется и, возможно, погибнет.

Члены Совета переглянулись. Мои слова их встревожили и напугали.

– Есть две точки зрения на то, как должна управляться страна. Сенаторы выступают за республику и хотят сделать высшим органом власти Сенат. Дворяне предпочитают конституционную монархию, а высшим органом власти видят Дворянское собрание. Если Аврелий не согласится на почетную роль коронованной марионетки, они найдут другого императора. Есть еще идея создания олигархической республики, но ее можно всерьез не рассматривать.

Мои слова заглушил особенно сильный залп орудий.

– Поскольку силы примерно равны, нужно как можно быстрее подтянуть подкрепления из провинций. А для этого нужен контроль над портом и железной дорогой. Сейчас дворяне контролируют порт.

– Нет, – неожиданно перебил меня Ней Ластер. – Порт захватили промышленники.

– Вот как? Интересно, они тоже ждут подкрепления? Тогда забираю назад свои слова об олигархической республике. Ну так вот. Порт в руках промышленников, а железная дорога в ваших руках. А значит, вам не удастся остаться в стороне.

– А если мы сами возьмем власть в свои руки?

– Вариант. Тогда вы организуете Советы, национализируете заводы, если догадаетесь выполнить требования крестьян – они поддержат вас. Правда, тут все будет зависеть от того, как скоро вы сможете создать свою армию. Опытных солдат у вас хватает, оружие захватить несложно, а вот командиров нет. Про генералов я и вовсе молчу. Но может быть, вам удастся перетянуть на свою сторону часть армии. И в принципе вы вполне можете присоединиться к стае волков, рвущей страну, и отхватить свой кусок.

– Я имел в виду не это, – медленно произнес Ней Ластер. – Если мы вместе с императором захватим власть?

Я внимательно посмотрел ему в глаза. Интересно, когда бунтарь стал верноподданным, готов сражаться за императора?

– А с чего нам за императора воевать?

– Я скажу с чего. – Ней Ластер встал и вышел на середину зала. – С того, что никто, кроме императора, не достоин править. Он один думает о стране, он один не ворует из казны. Он – символ и знамя. Можно, конечно, жить и без него, под промышленниками, дворянами или сенаторами. Но ни один из них не сделал для нас столько, сколько император. Возможно, он не самый лучший правитель, но уж точно лучше с ним, чем с этими…

– Почему император сам их не разогнал, когда время было? – спросил мрачный Грэд Шанов.

– Потому что император не хотел крови, – ответил я. – Потому что он не нарушает собственных законов. Не мог император просто так, без суда и следствия казнить сенаторов. Он пытался решить дело миром. Он уступил им власть. Он заключал с ними соглашения, договаривался. Но… – Я развел руками. – Власти много не бывает, а аппетит приходит во время еды. Реформы, которые провел император, реформы, которых давно требовали на митингах, не понравились ни дворянам, ни сенаторам. Они решили, что выше народа и выполнять его требования им ни к чему.

– В общем, мужики, вы как хотите, а я своих людей поднимаю, – резко махнул рукой Ней Ластер. – Он прав, нам никто не даст в стороне сидеть. Император держит свое слово, а этим… у меня веры нет.

– Мы с тобой, – встал Марк Коннели.

Следом встали и остальные члены Совета. Я вздохнул с облегчением. Конечно, рабочих еще надо вооружить, солдаты из них неважные. Но это сила, которая при должном управлении заставит с собой считаться.

После объединения с отрядами рабочих можно было начинать активные действия. Первым делом необходимо было захватить городской арсенал, отбить здание Жандармерии и пробиться к казармам Городской стражи.

Отряды рабочих уже начали пробираться к Высокому городу. Несколько групп пошли по железной дороге, чтобы восстановить телеграфную линию и объединиться с рабочими, оставшимися в рабочих поселках на окраинах города. Потом они должны были выйти с другой стороны к порту.

К Жандармерии мы подошли дворами. Выглянув из укрытия, я увидел, что над входом в здание висит зеленый флаг с грубо нарисованной желтой чашей. Чашники, они же Партия единства, – одна из радикальных политических партий. Пожалуй, самая сильная и хорошо организованная.

Я знал, что за Чашниками безуспешно охотилась Тайная канцелярия, дворяне и даже наемники Сената. Они хорошо скрывались и время от времени устраивали громкие теракты. Это они взорвали кафе, в котором вели переговоры сенаторы и дворяне.

– Значит, и вы не удержались. Тем лучше, – усмехнулся я. – Джон, скажи снайперам снять стрелков на верхних этажах. И аккуратней с гранатами и магией, у них могут быть заложники.

Мои бойцы незаметно окружили здание. Оно сильно пострадало от пожара. Похоже, верхние этажи полностью выгорели. Радовало то, что захватили его ночью и большинства сотрудников там не должно было быть.

– Огонь! – крикнул я.

Шеала метнула огненный шар прямо в толпу возле входа. Мои бойцы шквальным огнем поливали окна, не давая никому высунуться.

– Вперед!

Я сам первым бросился на штурм, со шпагой и револьвером в руках. Арья и Шеала бежали рядом. Вместе со мной через дверь ворвались еще пятеро бойцов, остальные проникли в здание прямо через окна.

Среди Чашников было несколько колдунов и один слабый волшебник. Волшебника Шеала убила рапирой, а колдунов застрелил Генри. Чашники оказались неважными бойцами и долго сопротивляться нам не могли.

Вскоре все здание было под нашим контролем. Двенадцать пленных согнали на первый этаж. Они все очень возмущались нашим беспределом, упрекали в жестокости и требовали справедливости. Последнее я им устроил.

– Сэр, – бледный от бешенства Генри позвал меня. – Вам надо это увидеть, а вот женщинам не стоит.

Предчувствуя что-то неприятное, я пошел за ним. Генри открыл одну из камер, и я замер от жуткого зрелища. Всех жандармов, находившихся в здании, загнали в несколько камер. А потом их всех облили маслом и подожгли. Живых. Среди погибших были и женщины…

– Привести мне их главаря, – ровным тоном сказал я.

Через минуту мои бойцы притащили мне одного особенно наглого Чашника. Он возглавлял боевое крыло партии, штурм Жандармерии был его идей.

– Как ты это объяснишь? – Я впихнул его в камеру.

Я ждал чего угодно – оправданий, заверений, что это не они, признания, что он узнал об этом поздно и сам убил тех, кто это сделал, но не того, что услышал.

– А что? Им, значит, можно над нами измываться, а как мы их – так сразу преступление?! Они же все садисты!! Как они на Пологой наш митинг разогнали! А? Что молчишь?! Троим нашим головы разбили! Это, значит, можно, а нам их нельзя?!

– То есть это равноценно? Разбить голову дубинкой – и сжечь заживо женщин?

– А им по-хорошему говорили дверь открыть! – окрысился он. – А они, суки, стрелять начали, дверь завалили! В народ стреляли! В студентов. Они же еще дети, а эти твари из винтовок!

В глазах не было ни тени сомнения в собственной правоте. Стрелять по толпе, собравшейся штурмовать здание, – чудовищное преступление. Сжечь заживо женщин – так, ерунда, они же сами виноваты.

Мне многое приходилось делать и за многое придется ответить в свое время. И людей огнем я тоже убивал, в бою. Но вот так вот, пленных, да еще ни на секунду не сомневаясь в собственной правоте…

Я поднял револьвер и выстрелил ему в лоб.

– Всех пленных расстрелять, – сухо приказал я. – В соседней камере.

Возле Арсенала меня ждал приятный сюрприз. Улицы возле него были перекрыты солдатами. А над зданием поднимался флаг Восточной армии.

Это были солдаты Харальда. Их офицер знал меня и пропустил. Запасы оружия остались нетронутыми – и это радовало. Связи ни с кем не было – и это было плохо.

Капитан Эркхат занял позиции еще ночью и не знал, что сейчас происходит в гарнизоне. Харальд словно предчувствовал то, что произойдет в ближайшие часы, и приказал использовать знамена Восточной армии, чтобы сразу отличать своих.

– Какие еще подразделения должны быть в городе?

– Не знаю, сэр. Мы выступили первыми. Генерал примчался на лошади и сразу же приказал нам занять здесь позиции и никого не подпускать. Он предупредил, что связи может не быть, и о том, что мы должны подчиниться вам.

Капитан явно радовался моему появлению. Он был растерян и не знал, что делать. Теперь он ждал приказов от меня. Как будто я знал, что делать.

Здесь можно было развернуть штаб. Место хорошее, стены крепкие и надежные, могут выдержать даже короткий артобстрел. Только кем мне командовать?

Действовать надо было быстро и нестандартно, не придерживаясь обычных шаблонов. Я приказал солдатам и дальше охранять Арсенал. Вскоре сюда должны начать подходить отряды рабочих. Я распорядился выдать им оружие, в том числе пулеметы, гранаты и заряженные магические амулеты.

Казармы Городской стражи располагались у подножия Высокого города. Сейчас их осаждал отряд гусар Дворянской гвардии, около двух сотен всадников. Насколько я смог понять, дворяне пытались заставить Городскую стражу перейти на их сторону. Но стражники не рвались умирать за аристократов.

Мы вылетели из-за угла и с криком «За империю и народ!» ворвались в строй совершенно не ожидающих этого гусар. Шеала сразу убила двух волшебников. Арья ударила простым заклинанием, напугавшим лошадей.

Я дрался на острие атаки. Шпага не лучшее оружие для конного боя, но мне с ней было привычней, чем с кавалерийской саблей или шашкой.

В горячке прямо передо мной оказался совсем молодой парень, как-то видел его на приеме у Лютеции. Он узнал меня и с азартом в глазах замахнулся саблей. Еще бы, самого Цепного Пса убить! Пока парень замахивался, я быстрым выпадом проткнул ему шею. Коротко вскрикнув, он свалился с лошади. Краем глаза я заметил, что другой гусар наехал на него…

Один из моих бойцов схватился за горло и упал на шею лошади. К нему кинулась Шеала. Дворянин заставил свою лошадь прыгнуть вперед и еще до того, как конь приземлился, замахнулся шашкой для удара. Я не успел даже испугаться за ученицу.

Но другой боец, привстав на стременах и вытянувшись вперед, ухитрился отбить смертельный удар и прикрыть Шеалу. Я метнул в спину дворянину сразу десяток воздушных ножей.

Заиграл сигнал к отступлению. Гусары дружно оторвались от нас и поскакали вниз по улице. Они собирались перегруппироваться и атаковать нас правильным строем и на полном скаку. Но я предвидел это и заранее послал людей на обе соседние улицы.

Мои бойцы не спешили гнаться за ними. Вместо этого они спешились и, взяв винтовки, открыли огонь. Гусары быстро перестроились и… попали под перекрестный огонь из окон соседних домов. Два десятка рабочих стреляли быстро. Дворяне попытались отстреливаться, но на узкой улице, под плотным огнем, у них не было шансов.

Они развернулись и отступили, оставив на брусчатке шесть десятков убитых и тяжелораненых. Еще шестеро потеряли лошадей и вынуждены были поднять руки. Их взяли в плен.

Капитан Городской стражи вышел мне навстречу. Он довольно долго продержался на своей должности, целую неделю. Так что я успел запомнить его имя – Арнех Каров.

– На чью сторону вы намерены встать? – сразу спросил я.

– А на чьей стороне вы?

– Вы знаете ответ.

– Я на стороне своих людей. Я не хочу, чтобы они стали пешками и разменной монетой в игре за власть.

– У вас так ничего не получится, – покачал я головой. – Я могу уйти, у меня слишком мало людей, чтобы заставить вас подчиниться силой. Но тогда вернутся дворяне или войска Сената. Ну и самое главное. Как долго вы собираетесь сидеть без дела? День? Два? Война Сената и Ассамблеи может перерасти в гражданскую войну. Страна расколется. Южные дворяне объявят независимость, на севере и востоке восстанут полудикие племена, про колонии я вообще молчу. Ну а в центральных и западных провинциях будет полыхать гражданская война.

– И что вы предлагаете?

– Я? Да я вообще молчу. Решайте сами, что вы будете делать. Вы отвечаете за жизни своих людей, не я. А мне только интересно – на чьей вы стороне?

– Так что вы…

– Нет, – резко перебил я его. – Мне надоело предлагать и уговаривать. Если вы не в силах раскрыть устав Городской стражи и прочитать, для чего вообще существует ваш полк, – что я могу вам объяснить? Нет уж. Вы сами решайте, на чьей вы стороне и что вы собираетесь делать, чтобы не стать заложниками в чужой игре.

– Вот, значит, как? Исполните свой долг… А долг потом накормит семьи погибших? Долг вернет жизни убитых? Долг потом спасет нас всех, если мы проиграем?

– Чего ты от меня хочешь, капитан? – устало спросил я. – Чтобы я дал тебе ответ на такие вопросы? Или чтобы я взял на себя всю ответственность? Я не сделаю ни того, ни другого.

Арнех Каров опустил голову и задумался. Он был незнатного происхождения, из небогатой семьи. Наверное, ему никогда бы не стать капитаном Городской стражи, но за месяц на этом посту сменилось чуть меньше десяти человек.

– Я готов вывести своих людей и навести порядок в городе, разогнать мародеров и бунтовщиков. Но я не брошу своих людей в бой против армии Сената или Ассамблеи.

Я кивнул, принимая его ответ. Это лучше, чем ничего. Но все-таки надо задуматься над тем, зачем нам вообще нужна Городская стража. Уже в который раз она оказывается недееспособной и не выполняет своих обязанностей.

Было уже одиннадцать часов утра. В Высоком городе наступило затишье, изредка нарушаемое короткими перестрелками. Силы Ассамблеи и Сената оказались примерно равны. Дворец по-прежнему был в плотной осаде. Горцы несколько раз атаковали, пытаясь прорвать кольцо, но каждый раз их атаки захлебывались.

Совет профсоюзов собрал почти четыре тысячи ополченцев. Но из них всего две тысячи имели военную подготовку. Городская стража разогнала несколько толп мародеров в Новом городе. В Старом городе опять собралось ополчение.

Я не знал, правильно ли я делаю, но времени на раздумья не было. Действовать необходимо было сейчас, а бездействие стало бы наихудшей ошибкой.

Пройдя через кварталы по краю города, мы вышли к порту. У меня была надежда связаться с оставшимися верными трону моряками на базе флота в Найсене, кораблям оттуда идти к Райхену на полном ходу всего пару часов. Сообщение я уже отправил, теперь нужно было занять порт.

Тут уже шел бой. Дворяне пытались выбить наемников Союза промышленников, но завязли в узких переулках между складами. Два легких крейсера вели беспорядочный беглый обстрел порта. Что примечательно, наемники промышленников от него почти не страдали.

В ответ из доброго десятка разных орудий наемники обстреливали корабли и кавалерию дворян.

– Неужели даже сейчас они не задумаются о том, что их конница уже давно устарела? – задал риторический вопрос Джон.

– Нет. Они сидят сейчас в своих укрытиях, а там гибнут простые дворяне.

– Дворян пока не трогать, и надо захватить орудия.

– Внимание! – раздался усиленный магией голос. – Мы сражаемся за вашу свободу! Мы призываем всех честных граждан империи встать на нашу сторону! Мы, дворяне Райхенской империи, вынуждены были взять в руки оружие, чтобы защитить страну и простых граждан от произвола Сената! Наши общие права были беззаконно попраны императором и Сенатом! Не оказывайте сопротивления! Мы не враги вам!

– От заливают, – присвистнул Генри.

– Вот, значит, как, – усмехнулся я. – Где там пленные были? Джон, начинайте атаку по сигналу!

– Есть, сэр. Пленные уже на месте.

В небольшой ложбине, закрытой со всех сторон кустарником, мои люди расчистили небольшое ровное место, а Арья уже начертила магическую фигуру. Трое дворян, сидевших рядом, ничего не понимали. А я им любезно объяснил, но они не поверили.

– Мы пленные и требуем гуманного обращения.

– Нет, это не обычная война, а гражданская. И вы не пленные, а ее жертвы.

– Сэр, – немного удивленно произнес граф Расхальский, я как-то играл с ним в покер. – Мы воюем на разных сторонах, но это не означает, что мы должны нарушать законы чести.

– Сударь, ответьте мне на один вопрос. Обстрел города из орудий – это по законам чести?

– Это вынужденная мера. Мы сожалеем о случайных жертвах, но у нас нет выбора.

– Вот и у меня нет выбора, – жестко сказал я. – Это вынужденная мера, и я буду стыдиться того, что сейчас сделаю. Но лучше вы, чем трое ни в чем не повинных людей. Вы несете часть ответственности за всех убитых от снарядов людей.

Надоело играть по правилам. Почему убить политика – это подлость, а развязать войну – подвиг? Почему посадить без суда и следствия – это преступление и произвол властей, а устроить бунт и погубить тысячи жизней – справедливая борьба?

Надоело строить из себя святого и правильного. Все равно не поймут и не оценят. Пусть лучше меня считают безумным магом, чем из-за обстрела погибнет еще сотня человек.

По-другому я не мог. Ночной бой отнял слишком много сил, и я израсходовал все резервы и запасы. А магический фон в городе напоминал выжженную солнцем пустыню – ни капли свободной силы.

Арья быстро и хладнокровно перерезала пленникам горла. Я подхватил силу и направил ее в магическую схему и плетение заклинания. Над крейсерами раскрылся портал в Инферно. Сотни бесов ворвались в наш мир и накинулись на корабли. За несколько минут они убили всех матросов и офицеров.

– Почему бесы, а не демоны? – спросила Арья.

– Бесы не могут похищать души.

Мы с рабочими ударили одновременно с двух сторон. Нам быстро удалось ворваться на территорию порта, но потом начался затяжной городской бой. Наступать приходилось медленно и осторожно. Наемники Союза промышленников были хорошо вооружены, хотя опыта у них не хватало.

Дворян обескуражила потеря сразу двух крейсеров. А тут еще им в спину ударили войска Сената, и они предпочли отступить.

На территории самого порта действовали наши союзники – Профсоюз портовых рабочих. Они внезапно для наемников ударили им в спину, причем атаковали в самых неожиданных местах, что позволило нам без потерь захватить целый ряд сложных позиций.

Так, прямо на моих глазах, подросток примерно лет пятнадцати с крыши кинул гранату в хорошо укрепленную позицию двух пулеметчиков. Вдвоем они могли очень долго сдерживать наступление, а обойти их мы не могли. Граната приземлилась прямо им под ноги.

В разгар боя мой отряд столкнулся с кавалерией Союза промышленников. Полсотни всадников попытались прорвать наши порядки и ударить в тыл. Они смяли строй рабочих и разогнали отряд, попытавшийся остановить их.

Дальше кавалеристы хотели развернуться и пройтись по тылам наступавших отрядов рабочих. Учитывая слабую подготовку ополченцев, это могло закончиться разгромом.

В короткой схватке мы легко смяли их. Наемники бросились удирать от нас, и в погоне мы выскочили на «ничейную» территорию возле пирса. И неожиданно из прохода между двумя складами с дикими криками выскочили всадники и накинулись на наемников. Нижнюю часть лица неизвестные всадники закрывали платками. Дрались они южными саблями, одинаково удобными в пешем и кавалерийском бою.

Не задавая вопросов, мои люди ударили наемников в спину. Зажатые между двумя отрядами, они отчаянно сопротивлялись, но шансов у них не было.

После боя всадники не спешили снимать платки с лиц, но я и так узнал двоих.

– Тирион! Ко мне! – крикнул я и кивнул Энрико Серрано. – Благодарю за помощь.

– Не за что. Мы собирались прорваться во дворец, но не рискнули. Вместо этого решили расчистить дорогу здесь, на случай отступления через порт.

– Дворец хорошо охраняется гвардией и горцами. Император и Фелиция там в безопасности. Сейчас нам надо захватить порт и надеяться, что подкрепления не задержатся.

Энрико подъехал ближе ко мне и тихо произнес:

– Отец меня предупреждал об этом. Большая часть южных дворян готова поддержать императора с оружием в руках. Южная армия будет на нашей стороне.

– Я знаю. Но если до этого дойдет… империя погибнет.

– Война не заканчивается после поражения в генеральном сражении и даже после гибели главнокомандующего, – холодно ответил Энрико. – Даже потеряй мы Райхен – мы сможем бороться дальше.

Хорошо быть молодым… Да, бороться-то мы сможем, но это уже будет борьба побежденных. Если война начнется на всей территории империи – это отбросит страну на столетие назад.