Пузожители Масягина Анастасия
– Как? У нас для вас еще одна кандидатка! – забеспокоилась менеджер. – Может, вы сначала посмотрите всех, а потом уже выберете?
– Я уже принял решение. Давайте сюда ваш контракт.
Менеджер полезла в папку за контрактом. Ну что ж, клиент всегда прав. Пока они подписывали бумаги, хозяин спросил:
– Ну, а у вас есть ко мне вопросы? Задавайте!
– У вас большая семья? Есть ли дети?
Мужчина покачал головой.
– Есть двое взрослых, но они живут отдельно. Со мной только жена. Детей общих у нас пока нет, но мы их очень хотим.
Пациентки профессора Тучкова болтали уже добрых два часа в ожидании операции. Алиса рассказала о своих сыновьях, и Ксюша тут же уверилась, что счастливей новой знакомой нет никого на свете.
– Мне бы хоть одного родить. И тогда больше ничего не надо.
– Все получится, вот увидишь. Ты молодая, здоровая. Родишь еще и не раз.
– Ну да, – хмыкнула Ксюша, – конечно, здоровая. – если не считать одной мааааленькой опухоли.
Вошла медсестра и раздала им компрессионное белье. Она объяснила, что эти чулки необходимы, чтобы подстраховать вены во время операции.
– Да уж, в частной клинике чего только не придумают, – сказала Алиса, когда та вышла. – Я помню, когда первого рожала, простыни были такими старыми, что рвались, стоило только перевернуться на другой бок.
– А как же так вышло, что тебе перевязали трубы без твоего согласия? – спросила Ксюша.
Алиса развела руками.
– Тайна, покрытая мраком. Они-то уверяют, что мое согласие было, но документы пропали при ремонте. Это, естественно, полный бред, но… Толку сейчас докапываться-то? Тут надо думать, как решить проблему.
– И что, Тучков сказал, что восстановит проходимость?
– Сказал, сделает все возможное. Но гарантий не дает в данном случае. Стопроцентный вариант это ЭКО, но муж пока против. Ладно, давай уже наденем чулки эти, а то ведь в любой момент позвать могут. Я не думала, что придется ждать так долго, – заметила Алиса, натягивая необычайно тугое компрессионное белье.
– Дело в том, что профессор делает по три-четыре операции в день в режиме нон-стоп. И, естественно, нельзя предугадать, когда точно закончится операция.
– И откуда ты все знаешь?
– Приходилось бывать на его семинарах в студенчестве.
– Так ты врач?
– Ну да, педиатр – детский доктор.
– Как здорово!
– Но только не тогда, когда у тебя замерла собственная беременность.
– Ты думаешь, причина в миоме?
– Ты знаешь, я уверена, что нет. Слишком маленькая она для этого. Но еще я точно знаю, что для будущей беременности наличие опухоли в матке не полезно. Да к тому же у нее сумасшедшие темпы роста и растет она в полость.
– То есть становится как спираль?
– В точку. Еще чуть-чуть и можно вовсе не забеременеть. А я троих хочу как минимум.
– Ну, значит, ты правильно все решила. Вырежешь и забеременеешь с чистой совестью. Ничего мешать не будет. Как думаешь, он самые сложные операции на вечер оставляет или наоборот?
Ксюша закончила, наконец, с чулками и перевела взгляд на соседку. Ее операция была гораздо сложнее, чем у Ксюши. Одно дело – по отработанной схемы вырезать опухоль, таких операций профессор не по одной в день делает и совсем другое – восстанавливать перевязанные фаллопиевы трубы. За такое в принципе не каждый хирург возьмется. Лет десять назад такие пациентки считались окончательно и бесповоротно бесплодными, и помочь им могло только искусственное оплодотворение.
– Ты знаешь, сложно угадать его логику, – сказала Ксюша, растянувшись на кровати и глядя в белоснежный потолок. – Я бы наоборот, самых сложных пациентов брала бы утром.
Тут дверь в палату распахнулась, вошел анестезиолог и направился прямиком к ее кровати. Так, значит следующая операция – Ксюшина. Не угадала. Ну что ж, перед смертью не надышишься.
Через три дня, поблагодарив Викиных родителей за гостеприимство, Леся оправилась на Рублево-Успенское шоссе. Хозяин встретил ее и выделил небольшую, но очаровательную комнату во флигеле. Всего комнат здесь было три. Шеф сказал – это на тот случай, если они надумают нанять водителя и няню после рождения детей. Но пока другой прислуги в доме не было, и бездомная Леся нежданно-негаданно оказалась единственной жительницей этого маленького коттеджа. Две комнаты наверху, одна внизу. И там же – крохотная кухонка и санузел. О чем еще мечтать?
Дом хозяев был большим, светлым и очень стильным. Леся похвалила дизайн и при этом ничуть не слукавила.
– Этим всем жена занималась, – небрежно бросил хозяин, но чувствовалось, что ему приятно.
Фотографии хозяйки здесь были повсюду. Вот, в кабинете она смеется с нежно-голубого портрета в стиле поп-арт, вот в спальне лежит на шкуре в нежнейшем белье в жемчугах на картине в золоченой раме. Вот в столовой парадный портрет – он в роли рыцаря и она в средневековом наряде. Вот свадебное фото на каминной полке. Подумать только – у них была свадьба в Таиланде! Красивая, изящная девушка и, как показалось Лесе, ненамного ее старше. А значит, почти вдвое моложе хозяина.
С точки зрения работы, главной сложностью должна была стать уборка. Хозяин сразу предупредил, что он неприхотлив в еде, но очень придирчив в плане порядка. А жена все время пропадает на дежурствах. Как выяснилось, эта красотка, ко всему прочему, еще и детский доктор.
Вот бывают же такие женщины! Все им дано – и красота, и ум, и возможность получить образование, и муж – богатый и любящий. Будь у Леси хоть десять процентов этого – жизнь сложилась бы совсем иначе. Бугай, изнасиловавший ее, не посмел бы и близко подойти.
Сейчас хозяйка временно отсутствовала – как пояснил муж, ее положили в больницу на небольшую операцию по-женски. От Леси требовалось отдраить дом после отделочников так, чтобы все сверкало. Через три дня, когда жену выпишут, хозяин хотел устроить новоселье. Пока он ночевал в московской квартире, и Леся оставалась в этом загородном поместье совершенно одна.
Синяки потихоньку проходили. Она понимала – то, что произошло, просто ужасно. И тем не менее, надо собраться с силами и идти дальше. Бог им судья. И Диме, и маме, и ее приятелю. Единственным человеком, по которому Леся скучала, была Белка. И та звонила ей каждый день по нескольку раз, но Леся не решалась снять трубку – пока она была не готова говорить с кем-то из прошлой жизни. Может, чуть позже, когда раны затянутся.
Ксюша испугалась в последний момент. Одно дело – попасть на операцию из-за автомобильной аварии или по причине острой боли и совсем другое – дать разрезать себя тогда, когда ничего не болит, и для жизни нет ни малейшей опасности. Конечно, в данном случае, надрезы будут совсем крошечными – каждый не больше сантиметра в длину. Через один вставят видеокамеру. Через два других – хирургические инструменты. Ну а дальше – ювелирная работа хирурга, которая продлится, быть может, несколько часов.
Перед тем, как ввести ее в операционную, медсестра попросила снять все ювелирные украшения. Оставить разрешили только крестик и обручальное кольцо.
Ксюшу переодели в стерильную рубашку, положили на стол, и анестезиолог подсоединил капельницу к катетеру, который ввел ей в вену заранее, еще в палате.
– Закрывайте глаза, – скомандовал Тучков.
И она заснула.
Сознание возвращалось постепенно. В полудреме всплывали какие-то лица. Сначала – улыбчивый анестезиолог, кажется, пытался удостовериться, что она его видит. Потом был уставший, запыхавшийся профессор с капельками пота на лбу.
– Мы вам все вырезали, – торжественно сказал Тучков.
– Как, совсем все?! – запереживала Ксюша, испугавшись, что что-то пошло не так и миому удалили вместе с маткой.
Профессор объяснил, кажется, что матку оставили. Или это снилось ей под наркозом?
Когда Ксюша очнулась окончательно, в палате никого кроме нее не было. Должно быть, пока она отходила от наркоза, Алису увезли на операцию.
Через несколько минут в палату заглянула медсестра, вколола ей обезболивающее и пообещала еще один укол – ночью.
Вставать было нельзя. Для естественных нужд, пока она была под наркозом, подсоединили мочесборник. Как врач, Ксюша понимала, что это только начало – в операции пациент не участвует, он под общим наркозом. Другое дело – восстановительный период, самое сложное начнется позже, вероятнее всего завтра, когда обезболивающие колоть перестанут.
Ближе к ночи привезли Алису. Она была еще под наркозом, когда ее перекладывали с каталки на кровать и в бреду все время звала какого-то Сашу, хотя говорила, что мужа зовут Олегом.
Ксюша решила об этом не задумываться. Чужая душа – потемки. И, измученная сегодняшними событиями, уснула.
Следуюший день и впрямь выдался тяжелым. Больно было поворачиваться на бок, глубоко вздыхать и даже смеяться. Ели они полусидя. В первый раз такое положение удалось принять только с помощью медсестры. Питание, кстати, оказалось довольно сносным – утром вкуснейшая овсянка, а на обед рыба на пару и пюре. После обеда их зашел проведать сам академик Золотов, директор клиники, и пояснил, что эту вкусную еду они берут в ресторане.
– Такое ощущение, что где-то заграницей лечимся, да? – заметила Алиса, когда он вышел. – Все такие улыбчивые, внимательные, условия идеальные.
– Ну, ты учти, что за операцию и три дня в клинике мы заплатили такие деньги, которые средняя российская женщина видит только во сне, да и то не факт, – парировала Ксюша. – Я вот наоборот удивляюсь: у Тучкова при таких ценах – очереди. Где люди деньги берут?
– Ну, покупают ведь женщины норковые шубы в пол? И машины? Ты же не станешь отрицать, что это не редкость? Просто в последние годы люди стали понимать, что куда важнее вкладывать в свое здоровье, чем в шубы и бриллианты. А что для женщины главное? Испытать счастье материнства, возможность иметь детей. Ради этого тетки и последнее притащат, а нет денег, так кредит возьмут. Так что это золотая жила, а не бизнес.
– Ну и ладно, пусть уж лучше коллеги мои зарабатывают, чем бандиты, – улыбнулась Ксюша.
– Это точно, – согласилась Алиса. – На это денег не жалко. Как думаешь, а когда нам можно будет вставать?
Вставать разрешили только к вечеру, когда сняли, наконец, мочеприемники и отсоединили катетеры для капельниц.
Над каждой кроватью висел треугольник, уцепившись за который, можно было слегка подтянуться и сесть, а потом и встать.
Академик Золотов сказал им, что вставать и ходить нужно обязательно, но очень осторожно. Профессора Тучкова они больше не видели – он все время пропадал на операциях.
В клинике нашлась неплохая и весьма разнообразная по наполнению библиотека. Кроме того, можно было смотреть DVD – рядом на полке обнаружился солидный выбор фильмов разных жанров. Преобладала советская классика и комедии. Плюс к этому в палате работало спутниковое телевидение. Словом, для трехдневного пребывания развлечений было более чем достаточно. На следующий день разрешили посещения родственников – женщины чувствовали себя уже существенно лучше.
Серж сказал, что Ксюшу после выписки из больницы дома ждет настоящий сюрприз. А к Алисе вместе с Олегом пришли сыновья и повисли на маме, как котята на кошке – удивительно, но они уже успели соскучиться.
На третий день в палату принесли все необходимые для выписки документы. В папках с логотипом клиники были подробные отчеты о ходе операции и рекомендации – как вести себя дома, какие препараты принимать. Через неделю необходимо было снова вернуться в клинику – на осмотр.
– Только прошу вас, не перетруждайтесь. Пусть вас не обманывает ваше хорошее самочувствие. На самом деле, организм еще очень слаб, – предупредила милейшая Анна Викторовна, ассистентка Тучкова, как и все здесь, улыбчивая и очень милая женщина. – У нас была одна пациентка, девушка специально приехала на операцию из Дагестана. Молодая, чувствовала себя прекрасно, выписалась на второй день. А на третий муж ее на руках принес назад – оказывается, ходила весь день по Красной площади. Чуть швы не разошлись.
Ксюша чувствовала себя довольно неплохо, но гулять по Красной площади было бы ей сейчас не по силам. Так, пройти от подъезда до машины, слегка согнувшись. На большее просто неспособна. Живот по-прежнему болел при любом резком движении.
Прощание в холле было очень трогательным. За три дня в одной палате Ксюша и Алиса практически сдружились – ничто не сближает так, как общие проблемы и переживания. Женщины обменялись телефонами и обнялись.
– Я вам желаю иметь столько детей, сколько вы захотите, – сказала на прощание Алиса.
– Приезжайте к нам в гости, – пригласил радушный Серж.
Когда Протвинские сели в машину, Серж сказал:
– Ты бы поспала немного, пока едем, слабенькая ведь совсем.
Ксюша кивнула и устроилась поудобнее на почти горизонтально разложенном сидении джипа. И в самом деле, хотелось немного вздремнуть. Она так устала от волнений последних дней. Как же хорошо, что все прошло без осложнений. Сквозь сон почему-то показалось, что они ехали как-то неприлично долго. От клиники до их дома на Красной Пресне всего-то километров пять. Но вот машина остановилась, она открыла глаза, а муж распахнул дверцу и подал ей руку. И Ксюша подумала, что все еще спит.
Протвинские действительно были сейчас очень далеко от Красной Пресни. Джип остановился прямо перед коваными воротами их нового загородного дома. Вся подъездная аллея была украшена воздушными шариками, наполненными гелием.
Они медленно пошли к дому. Ксюша опиралась на руку мужа и держалась почти прямо. Платье с длинной свободной юбкой полностью скрывало бинты. Она услышала музыку и смех. Рядом с домом был накрыт фуршетный стол, а прямо перед ним стояли ее мама, Машка и Игорь, болтали и пили шампанское.
– С новосельем!!! – закричали они, едва завидев Протвинских, и бросились обнимать Ксюшу.
Потом Серж подхватил ее на руки и понес к дому.
– Вообще-то, первым полагается пускать кота! – смеясь, напомнила она.
– Шарль давно уже там, – ответил Серж и перенес жену через порог.
Глава 18
Что и говорить, жить в собственном доме оказалось комфортно и приятно. Ксюша чувствовала себя принцессой из сказки и порой даже не верила, что все это происходит с ней. Один минус – на работу долго добираться.
После переезда Протвинские наняли водителя – молчаливого Гену.
Через неделю после операции он отвез Ксюшу в клинику на УЗИ и плановый осмотр. Ассистентка Тучкова Анна Викторовна подтвердила, что швы просто отлично заживают, а УЗИ показало, что от миомы и следа не осталось. Кроме того, профессор ухитрился сделать операцию без вскрытия полости матки – то есть, он попросту вылущил опухоль с внешней стороны. Для Ксюши это было приятным сюрпризом – ведь шов внутри матки беременности не способствует, хотя, конечно, лучше уж шов, чем миома. Но в ее случае не осталось ни того, ни другого.
Об операции напоминали только крошечные надрезы на животе, через которые вставляли инструменты и видеокамеру. Да и тут профессор постарался устроить все так, чтобы Ксюшина красота не пострадала – один прокол он сделал в пупке – найти его там уже сейчас не представлялось возможным; второй она с большим трудом обнаружила на фоне старого шрама от аппендицита; третий представлял собой тонюсенькую линию не больше сантиметра длиной.
– Просто чудеса какие-то!!! – изумилась Ксюша, когда бинты сняли. – Передайте профессору, что я ему страшно благодарна.
Сам Тучков, по доброй традиции, скрывался от «страшно благодарных» пациенток в операционной, где вновь и вновь менял женские судьбы к лучшему.
Анна Викторовна обработала раны и прикрепила три крошечных пластыря.
– Когда мы можем начинать планировать беременность? – задала Ксения самый главный вопрос.
– Организм должен восстановиться после операции. Сейчас я выпишу вам противозачаточные таблетки. Их нужно принимать полгода. Через полгода придете к нам на плановый осмотр. Если все в порядке, таблетки отменим, и можете планировать. Пока принимаете противозачаточные, опухоль расти не будет, так как ее рост происходит из-за гормонов, которые вырабатывают яичники.
– Я понимаю. Но что будет, если я перестану пить таблетки и быстро не забеременею? Миома ведь снова может вырасти!
– Такая вероятность существует, – не стала отрицать врач. – Лучшее средство от этого – беременность. Во время беременности и последующего кормления грудью миома тоже не вырастет. Почему вы думаете, что быстро не забеременеете? Вы молодая, здоровая женщина, опухоли у вас теперь нет… – она заглянула в карточку. – Единственный нюанс – супруг значительно вас старше. Как у него спермограмма?
Ксюша полезла в папку с медицинскими заключениями, которую всегда брала с собой в клинику. Этот симпатичный кожаный портфельчик подарил ей муж, и она хранила там все результаты обследований. Постепенно их становилось все больше и больше. Спермограмма Сержа отыскалась сразу.
– Вот, взгляните.
– Слушайте, что-то активных сперматозоидов совсем мало, – заметила Анна Викторовна.
– Честно говоря…Честно говоря мы нарушили правила подготовки к анализу, – призналась Ксения. – Накануне был половой акт.
– Тогда все ясно! Все остальные показатели вполне нормальны, но этот… Знаете, чтобы не гадать, лучше попросите мужа пересдать анализ.
Ксюша вздохнула.
– Он ни за что на это не пойдет. Он меня предупреждал. Вы себе представить не можете, как он ненавидит больницы. И, к тому же, у него есть двое взрослых, здоровых детей.
– Ну и что же? Когда детей делал, был здоров, к примеру. А сейчас – нет. Может такое быть? Да запросто! – возмутилась врач. – Вот мужчины! Женщины столько всего терпят ради детей, а у них всего один анализ. Сдал и свободен! Так нет, они упрямятся.
– И многие не хотят сдавать? – поинтересовалась Ксюша.
– Каждый второй.
Леся новой работой была вполне довольна. И вполне искренне считала, что с хозяевами ей повезло. Серж целыми днями пропадал на работе, приезжал поздно вечером уставший, а утром вскакивал чуть свет. Ксюша оказалась скромной и незаносчивой. Несколько раз Леся заставала хозяйку за тем, что та вытирала пыль или мыла сантехнику. А пару раз в неделю по вечерам Ксюша отпускала помощницу отдыхать и сама готовила ужин для Сержа.
Синяки на лице стали почти незаметными, еще несколько дней и исчезнут полностью. К врачу она так и не сходила – совсем не хотелось объяснять причины возникновения отметин, но думала, что получила небольшое сотрясение – временами болела голова и изредка подташнивало.
Но когда месячные не начались вовремя, Лесе пришло в голову, что у тошноты и головокружения может быть другая причина.
Она едва дождалась своего выходного, чтобы поехать в Москву. У Ксюши как раз было дежурство, и она легко согласилась подбросить ее. Геннадий, как всегда молча, вел машину, а они болтали на заднем сидении как закадычные подружки. Ксюша со смехом рассказывала, как по глупости лишилась водительских прав, и теперь, живя загородом, вдали от остановок общественного транспорта, в ближайшие полтора года без помощи Гены на работу не попадет, одна надежда – поскорее забеременеть.
Лесе хозяйка все больше нравилась, и она ей совсем не завидовала. Девушка вовсе не помышляла о том, что сама могла бы оказаться на месте Ксюши. Трудное детство научило Лесю трезво смотреть на вещи, и она понимала, что у нее нет ни Ксюшиной красоты, ни очарования, ни изысканных манер. Она, в самом деле, считала, что хозяева – отличная пара, была благодарна им за приют и работу и от души желала Протвинским счастья.
Геннадий высадил ее у кинотеатра на Новом Арбате. Здесь Леся договорилась встретиться с Викой. Но прежде хотела успеть заскочить в аптеку и купить тест. К счастью, Серж выдал ей щедрый аванс, и она могла себе позволить и билет в кино, и посиделки в кафе со старой подругой.
Они устроились в японском кафе на втором этаже.
– Мне звонила твоя Белка, – вместо приветствия заявила Вика. – Она тебя по всей Москве разыскивает, даже у мамы твоей была. Я, конечно, сказала, что не знаю, где ты, но… ты бы позвонила ей.
– Пока не могу. Не знаю, что ей сказать. Столько всего произошло…
И Леся как на духу выложила все свои новости.
– Ну и?
– Что – и?
– Ты сделала тест?
– Пока нет. Я боюсь.
– Вот ты дурочка! Чему быть, того не миновать! А вдруг ты вообще зря переживаешь? И слышать ничего не хочу! Сейчас же иди в туалет, – велела Вика.
Пять минут спустя все было ясно. Точнее, ничего ровным счетом было не ясно. Ответ на один вопрос породил мириады новых. Они вихрем кружились в сознании, не давая Лесе хоть на секунду остановиться и придумать хотя бы один ответ.
Она нарочно купила самый дорогой электронный тест. Тот самый, который показывает не только беременны ли вы, но и каков ваш срок в неделях.
За долгие месяцы безуспешного планирования Леся сделала вывод, что стандартные бумажные тесты – слишком тяжелое испытание для и без того расшатанных нервов. Сколько можно вглядываться, пытаясь различить на бумаге хотя бы призрак второй полоски? И ведь кто ищет, тот обязательно найдет на тесте эту едва заметную, почти прозрачную линию. А это значит, потом идти в лабораторию рядом с домом – сдавать кровь на ХГЧ. И администратор знает уже тебя в лицо, и ты опять несколько часов будешь ждать результат анализа, попутно отыскивая у себя все возможные признаки беременности и заранее зная, что результат окажется нулевым – ведь ты понимаешь, что сама выдумала ту вторую полоску на тесте. Но ведь так хочется, пусть ненадолго, поверить в чудо… И, что самое интересное, в следующий раз ты снова купишь в аптеке именно этот простой, бумажный тест, потому что он дарит надежду. И гордо пройдешь мимо полки с электронными тестами.
Но на сей раз у Леси не было ни времени, ни желания тешить себя иллюзиями. Она купила два самых дорогих и самых точных. И вот эти самые тесты в один голос сообщали, что у Леси четыре недели беременности.
Кто-то настойчиво дергал снаружи за ручку туалета и Лесе, как ни хотелось, не удалось пересидеть здесь торнадо бушевавших в голове мыслей, пришлось покинуть временное убежище и вернуться за столик.
Вика обо всем догадалась по ее лицу.
– Ур-ра!!!!! По-моему, это прекрасная новость!!! Ты же так этого хотела! Так долго к этому шла! Я поздравляю тебя!
– Ну да, осталось только решить, как дальше жить и на что.
– В смысле, как и на что? Теперь вы точно помиритесь с Димой и будете счастливо жить у него дома на его зарплату.
– Я не думаю, – вздохнула Леся. – Понимаешь, Дима тут не причем.
– То есть ты хочешь сказать…
– Да, именно это. В последнем цикле мы с Димой вообще сексом не занимались. Он либо приходил домой уставший, либо вообще не приходил. Это совершенно точно ребенок маминого дружка. Который не удосужился сообщить мне свое имя.
– Черт…
Вике жаль было подругу. Так хотела ребенка и вдруг такой поворот.
– Ясно. И что, ты будешь делать аборт?
– Ох, Вика, об этом я не хочу даже думать.
– Слушай… А ты скажи Диме, что ребенок от него. Чуть больше срок, чуть меньше – никто сверять не будет. Я так понимаю, речь идет о днях, максимум о неделе.
Леся постаралась припомнить день, когда у них с мужем в последний раз была близость.
– Где-то так… Но я этого не сделаю. Я не могу врать, тем более ему.
– Ага. То есть это ты не можешь, а то – не хочешь. А что же делать тогда? Ты думаешь, твои работодатели согласятся, чтобы ты жила у них с ребенком.
– Нет, ну они конечно добрые люди, но это перебор, – вздохнула Леся.
– И как тогда?
– Я не знаю… Не знаю.
Дима Шаблинский наконец-то был по-настоящему счастлив. Оксана переехала к нему, и теперь можно было ни от кого не прятаться. Если с Лесей они все время сидели дома, то с Оксаной почти каждый вечер куда-то выбирались. Ей нравилось быть на виду, и Дима не имел ничего против – он гордился своей женщиной и всякий раз самодовольно улыбался, когда ей оборачивались вслед.
Его совсем не смущало, что вся зарплата пилота уходила на эксклюзивные платья и брендовую косметику. Дима готов был отдать ей все. Когда денег не хватало, он занимал у Белки.
Они летали отдыхать на Бали, и там Оксана приняла участие в конкурсе купальников, который, разумеется, выиграла. На следующий день после прилета она заявила дома за ужином:
– Завтра надену на работу белый плащ, будет загар мне оттенять. Но к нему нужно надеть белые сапоги.
– Логично, – сказал Дима, потому что надо было что-то сказать.
– А разве у меня есть белые сапоги? – прищурилась красавица.
– Ну не вопрос, утром заедем, купим.
Вот это номер. После Бали в карманах пусто, а на сапоги дешевле, чем за пятнадцать тысяч, она и смотреть не станет.
Вечером он подошел к Белке.
– У меня денег нет. Я последние тебе на путевку одолжила.
– Ну, придумай, что-нибудь, ну пожалуйста, Белочка моя саблезубая!
– Денег нет, – решительно повторила Катя. – Если бы это был вопрос жизни и смерти, я могла бы, конечно, постараться и достать, но ради белых сапог я стараться не буду.
И тогда Дима занял у друга.
Первое время она заговаривала о беременности и даже, как когда-то и Леся, отправила Диму к врачу сдавать анализы. И он без звука сдал все, включая спермограмму. Правда забрать забыл – Оксана насчет беременности как-то резко передумала, когда случайно столкнулась в магазине с сильно располневшей после родов подругой.
Диме было все равно. Он на все был согласен, лишь бы Оксана была с ним. Большего он и желать не мог.
Близился ноябрь, а значит, и первая годовщина свадьбы. Но устраивать пир на весь мир Ксюше не хотелось. Конечно, настроение после операции значительно улучшилось – она вновь ощущала себя здоровой женщиной и искренне верила, что легко сможет забеременеть после отмены противозачаточных. Но процесс опять затягивался, как ей казалось, на целую вечность, и от этого было тоскливо. Ведь она так мечтала, что к годовщине свадьбы их будет уже трое! И теперь грустно было подводить итоги – год прошел, и Ксюша даже не беременна. Наоборот, она потеряла малыша. И уж совсем больно было сознавать, что как раз сейчас он бы родился. Она почему-то чувствовала, что это был мальчик. Ей казалось, стоит созвать гостей, и все будут смотреть на нее сочувственно.
С другой стороны, Серж, тусовщик и радушный хозяин, ни за что бы не понял, отчего она не хочет использовать такой замечательный повод, чтобы пригласить друзей в их новый дом.
И тогда она решила позвать только Машу с Игорем. Старые друзья умеют успокоить душу.
Вечер выдался замечательным. Муж преподнес букет белоснежных роз и ожерелье из черного жемчуга. Они играли в покер в гостиной, а потом отправились в сауну. Машка почему-то отказалась париться. Она сидела на бортике бассейна и то копалась в телефоне, то наблюдала, как подруга плавает кругами в своем золотистом бикини. Ксюша чувствовала себя почти счастливой.
Леся носила еду и напитки, как всегда стараясь быть незаметной. И пыталась не думать о том, что сегодня день и ее свадьбы тоже. Развода не было, а значит, фактически, она все еще являлась замужней женщиной.
После сауны сели ужинать. Первый тост подняли за то, чтобы погулять на золотой свадьбе. Серж со смехом подсчитал, что тогда ему будет уже девяносто шесть лет.
– А у нас тоже есть новость! – сообщил Игорь.
– Да? Что же вы молчите? – оживилась Ксения. – Я, надеюсь, хорошая?
– Очень. Мы купили квартиру!
– Да ладно! И молчали? Где, как?
– В Реутове. В ипотеку, – торжественно сказал Игорь таким тоном, будто бы речь шла о пентхаусе в Нью-Йорке, как минимум.
– И долго выплачивать? – без тени иронии поинтересовался Серж. Если бы этот молодой человек пришел к нему занять денег, он без колебаний одолжил бы Игорю любую сумму. Но он не пришел, и это делало ему честь. Достойный парень. Вот бы и Миша был таким.
– Взяли на двадцать пять лет, на всякий случай. Но расплатиться планирую за семь.
– А сколько комнат? – беззаботно спросила Ксюша.
– Одна, – лаконично ответил Игорь. – И большая кухня.
– Предлагаю за это выпить! – предложил Серж, и Леся разлила шампанское по бокалам.
Машка все продолжала копаться в своем телефоне и вдруг подняла глаза. Ксюша поняла сразу – что-то случилось. Такого очумелого выражения на лице подруги она не видела ни разу за все годы их дружбы.
Машка посмотрела на Игоря и заявила:
– Я скажу, я не могу терпеть!
Муж кивнул.
– Пришли результаты анализов! ХГЧ двести тридцать восемь! Я беременна!
Ксюша поймала себя на том, что совсем не чувствует радости.
Воробьевы всегда любили праздники и умели их устраивать. Даже в студенческие времена, когда есть было нечего, их блинные вечеринки славились на всю общагу. Год назад Олег и Алиса поженились, и в их жизни появился еще один замечательный семейный праздник. Ноябрьский.
Дети устроили для них спектакль, одним из участников которого был Саша Еремин. Как догадывалась Алиса, он же был художественным руководителем.
В числе приглашенных было семейство Сориных – они на удивление легко вписались в компанию и нравились даже Олегу, несмотря на ненавистные разговоры об искусственном оплодотворении.
Алиса чувствовала себя прекрасно. Она ничуть не жалела, что согласилась на операцию. Хотя Тучков ничего ей не обещал, она верила, что все получится после отмены таблеток.
После спектакля Олег сообразил, что на столе не хватает напитков, собрался в магазин, и мальчишки вызвались сходить с ним – помочь донести.
Саша Еремин и Виктор отправились курить на балкон.
– Хотел с тобой поговорить, но не знаю когда, – издалека начал Сорин. – Сейчас, наверное не время.
– Почему не время? – не понял Еремин. – Говори сейчас, что хотел.
– В Питерском филиале есть вакансия зама.
– Я знаю, и что?
– Меня спросили, я рекомендовал тебя.
– Прекрасно! А можно было сначала меня спросить? Что я в Питере забыл? У меня мама здесь старенькая, друзья. Для меня это, знаешь ли, важно.
– В том-то все и дело. Если ничего не предпринять, в конце концов, именно это и сломает тебе жизнь. Я имею в виду Алису.
Саша нервно затянулся. Мог бы не объяснять. Он все прекрасно понял.
– Тебе надо уехать, Сашка. Сменить обстановку. Вспомнить, что на свете есть и другие, не менее прекрасные женщины. Алиса замужем. У нее три сына и она отчаянно хочет четвертого ребенка. От мужа.
Саше было об этом известно. И не только это. Он знал о своем лучшем друге много такого, о чем даже не подозревала Алиса. И дай Бог не станет подозревать.
– Я все это знаю, – Саша выпустил дым, привычно сделав в нем несколько колечек. Этому трюку он научился еще в юности. – Но разве можно от себя убежать?
– А ты попробуй! Не убежишь, так карьеру сделаешь. В конце концов, вернуться всегда можно.
– А мама?
– Возьмешь ее с собой. В конце концов, она тоже заинтересованное лицо. Ей внуков-то, небось, хочется.
Что правда, то правда.
Такого не случалось с ней никогда прежде. Ксюша не смогла с собой совладать. По ее щекам градом катились слезы. Машка беременна. Только этого не хватало для полного счастья. Умом она понимала, что подруга заслуживает, чтобы за нее порадовались, но ничего не могла с собой поделать – она испытывала только горечь и обиду. Ей до боли было жаль себя.
Читать бесплатно другие книги:
