Женщина из его снов Райан Дженна

Когда они приблизились к пригородам Лощины, Маквей наконец бросил на нее короткий взгляд:

– Ты злишься, да, Рыжая? Я прямо чувствую, как твои вибрации выгрызают из меня куски.

– Не льсти себе. Просто эта ночь вообще выдалась очень странной. Я разрывалась между «поцеловать тебя» и «врезать коленом». Так случилось, что по жизни я пацифистка.

– Это потому у меня на левой щеке четыре борозды пропахано?

– Ты схватил меня в доме бабушки. Может, сейчас ты его и арендуешь, но я об этом не знала, когда входила.

– Вламывалась.

Уголки ее рта поползли вверх.

– Я практически уверена, что, когда используешь ключ, это не вламывание. И да, я злюсь, но не из-за того, о чем ты думаешь. Мне понравилось.

– Я знаю.

Судя по интонации, Маквей веселился. Амейра велела себе не реагировать.

– Я знаю, что ты знаешь. Поэтому и злюсь. Скажи мне, – она продирала щеткой спутанные пряди, – ты ешь по ночам?

– Уже нет. – Он остановился в запрещенной для паркования зоне. – Когда мы туда войдем, тебе лучше держаться за моей спиной. Я вижу два разбитых окна.

– А я вижу четыре. Надеюсь, тот, кто их разбил, любит чистить конюшни. Мужчина или женщина, но, когда дело доходит до причинения серьезного ущерба собственности, дядя Лазрес превращается в тирана.

– Ты знаешь, твоя семья немного пугает, верно?

– Которая из ее частей?

– На твой выбор. А теперь, если, конечно, в твоем репертуаре не содержатся заклятия на все случаи жизни, запомни: когда мы будем внутри, все время держись рядом со мной.

В баре горел тусклый красноватый свет. Из музыкального автомата ярился «Кисс», под ногами, как галька, хрустело битое стекло. «О да, – подумала Амейра, – дядя Лазрес знатно разозлится».

Слева от входа кривой кучей громоздилась дюжина сломанных столов и стульев. Посетители, разбившись на группы, продолжали переругиваться через уцелевшие столы.

– Ну, аллилуйя, шеф, вы тут. – Высокий мужчина с редеющими каштановыми волосами, многодневной щетиной и темными, как фасолины, глазами пробился к ним сквозь толпу. Нахмуренное лицо перекосилось в презрительной ухмылке, как только он заметил свою кузину Беллам.

– Сплюнешь, я тебя от работы отстраню, – предупредил Маквей, не глядя на него. – Полагаю, вы знакомы.

– Я знаю, кто она. – На щеке Джейка дернулся мускул. – Она не сильно изменилась с той ночи на Хребте Ворона, когда одарила моего брата Джимбо нервными припадками.

– Полагаю, не намеренно, помощник.

К Маквею со всех сторон начали стекаться люди. Амейра пожала плечами:

– Вообще-то было. Я хотела его напугать, и это сработало.

– Джимбо на полтора года младше тебя, – упрекнул Джейк.

– Еще он был на сорок фунтов тяжелее, на шесть дюймов выше и очень сильно старался уговорить меня прыгнуть с обрыва.

– Ты могла сказать «нет».

– Он сказал, что ему не нравится это слово, зато нравилось слово «столкнуть».

– Он был ребенком!

– Я тоже.

– Он до сих пор почти верит, что одна из его жутких кузин Бедламов умеет говорить с воронами и приказывать им. Гребаная ведьма.

– Не искушай меня. – Теряя терпение, Амейра смерила его взглядом из-под ресниц. – Я теперь старше и менее толерантна.

Джейк оскалился, но воздержался от дальнейших пререканий.

– Молодец. – Маквей указал на побоище в углу. – Джейк, скольких ты арестовал?

– Шестерых. – Помощник оторвал от Амейры ненавидящий взгляд. – Когда ты не явился, я позвал на помощь Харденов.

– Помощники в Лощине на подставки, – объяснил Маквей Амейре через плечо. – Близнецы.

– Эта парочка неразлейвода, родня Тайлера Блюме. Понятия не имею, почему он взялся за эту работу, Тайлер теперь шеф полиции здесь, в Лощине. – Он повысил голос. – В городе, которым мы, полицейские Бухты, вынуждены заниматься, пока он развлекается подводным плаванием со своей молодой женой из Бедламов!

– Это, должно быть, моя кузина Молли, – проговорила Амейра, и когда Маквей отвел взгляд от ругающихся мужчин и выгнул бровь в ее направлении, сверкнула глазами. – Если рассуждать тут о родственниках, жди осложнений. Считай меня и Нану связующим звеном между двумя враждующими семьями. – Повернувшись к Джейку, она мирно предложила: – Скажи еще «недостающее звено», Джейк, и к концу твоей смены наживешь геморрой.

Тот ожег ее взглядом и протолкался подальше, чтобы оказаться с другой стороны от Маквея.

Мужчина с изрытым оспинами лицом и без шеи прокричал через голову Амейры:

– Маквей, это Блюме все начал! Назвал наше пиво ослиной… Ну, в общем, он обвинил Йоланду в том, что она его разбавляет!

Амейра ткнула Маквея в бедро:

– Этим баром управляет Йоланда Беллам?

– Более или менее… Да, Фрэнк, я тебя слышу… По выражению твоего лица я понял: вы с Йоландой не самые лучшие подруги.

– Скажем так, если бы я знала, что она здесь, предпочла оставаться со стрелком возле дома Наны.

Словно по команде, мужское ворчание прорезал высокий женский голос:

– Амейра? Боже мой, неужели ты?

Кузина растягивала слова в манере маленькой девочки. Ее рыжевато-блондинистые кудряшки, забранные по сторонам, открывали ангельское личико с блестящими розовыми губами.

«Да, точно, ангельское», – подумала Амейра, изображая на лице улыбку.

– Привет, Йоланда. Прошло… в общем, много лет.

Та отпихнула со своего пути какого-то мужчину, перекинула через плечо полотенце, которое держала в руках, и распахнула руки в приветственном объятии:

– Кузина Эмми вернулась! Ну, разве же она не куколка? Привезла мне самый лучший подарок! – И отбросила Амейру в сторону, крепко обвив руки вокруг шеи Маквея. – Как сегодня дела у самого красивого законника Восточного побережья? Ты же заставишь их заплатить, правда, Маквей? Я пыталась, но твой злобный помощник мне ничего не гарантировал!

Мнение Амейры о Джейке подскочило сразу на десять пунктов. В отношении Маквея она засомневалась.

К его чести, однако, Маквей снял с себя цепляющиеся руки, послал Амейре смеющийся взгляд и направился к бильярдным столам, где трое мужчин держали на изготовку кии, как бейсбольные биты.

Йоланда надулась ему вслед, пока кто-то не наступил ей на ногу, и ее надутые губки не превратились в оскал.

– Ты все еще подстригаешь подбородки и подтягиваешь задницы?

– А что, – Амейра невозмутимо улыбнулась, – ищешь халявы?

– Если бы и искала, к тебе не пришла!

– Просто мы понимаем это слово по-разному.

Йоланда сжала кулаки:

– Я тебе фингалов могу наставить, знаешь ли.

– Я бы сказала то же самое, если бы ты себе их не наставила.

– Я, черт! – Йоланда набычилась. – Кто-то из этих тупиц Блюме швырнул пиво и попал мне прямо в лицо! Давай поговори со мной, Амейра. Чего ты сюда приехала после пятнадцати лет отсутствия?

– Хотела повидаться с Наной.

– Портланд в часе езды отсюда, доброго тебе пути! Нана на Санта-Крусе. Или, может, на Каймановых островах. В общем, найдешь, если поищешь как следует. – Со скоростью атакующей змеи она схватила Амейру за плащ и, дернув вперед, прошипела: – Он мой. Усекла?

Амейра оторвала ее руку.

– Я это усекла, когда ты минуту назад превращалась в прилипалу.

Глаза кузины вспыхнули.

– Я могу превратить твою жизнь в ад!

– Попробуй, – парировала Амейра и добавила про себя: «И могла бы в этом преуспеть, если бы Джимми Спаркс тебя не опередил». – Йоланда, давай так: если Маквей скажет, что он твой, он твой.

– Ты не можешь жить в доме Наны, пока здесь!

– Я уже поняла.

– И не можешь жить со мной и Ларри.

– Ларри ночной нудист? О нет!

Свет под потолком мигнул и потускнел. Амейра почувствовала себя так, словно кто-то провел ледяным пальцем по ее позвоночнику.

– Чертов ветер! – Йоланда вгляделась в нее более пристально. – Маленький вороненок нашептал мне: у тебя на юге идет некое трудное судебное действо. Ты видела кого-то, кто умер не на твоем операционном столе.

«Мне не нужен этот разговор», – подумала Амейра, но решила не огрызаться.

– Видела. Я выступила свидетельницей. Это закончено. Ну а как дядя Лазрес?

Йоланда презрительно фыркнула:

– По-прежнему платит мне гроши за управление этим филиалом ада, но он Блюме, чего ожидать? Ходят слухи: мужик, против которого ты дала показания, – злобный и сильный глава семейства, которое занимается нехорошими вещами. Рэкет, оружие, наркотики, убийства.

– Ух ты, бабушка, какие у тебя большие уши! – Подошедший Маквей внезапно обнял Амейру за плечи. – Некоторые аналогии вечны, да, Рыжая? – Не давая ей ответить, он мотнул головой в сторону толпы. – Йоланда, я вижу много незнакомых лиц. Они уже стекаются на праздник Ночи Ворона?

Амейра ощутила, как бледнеют ее щеки, и оглядела стены в поисках календаря:

– Какой сегодня день? Число.

– Десятое мая, а что?

– Ничего. Я забыла о встрече.

Черт, черт, как она могла забыть о толпах чужаков, прибывающих в Лощину Ворона на всех видах транспорта или пешком участвовать в трехдневном праздновании Ночи Ворона!

Праздник Ночи был ответом Лощины на праздник Заклятия Ворона, который проводился раз в три года в Бухте. Хотя истории происхождения праздников идентичны, их освещали по-разному. С годами оба события (в Бухте праздновали осенью, в Лощине весной) превратились в магниты для любителей проклятий в штате Мэн и за его пределами.

Только сейчас Амейра поняла, что выбрала наихудшее время, чтобы находиться в любом из этих городов.

Ехидно улыбаясь, Йоланда нарисовала в лужице разлитого пива голову ворона.

– Держу пари, Каймановы острова тебе кажутся все привлекательнее с каждой минутой, да, Амейра? Одно твое слово, и я лично забронирую тебе билет на самолет.

Резкий свист перекрыл шум толпы. Йоланда ударила кулаком по барной стойке:

– Я не собака, Джейк Блюме! Что надо?

– Человек босса на линии, и он в плохом настроении.

– Терпеть его не могу, – выдохнула Йоланда. – Их обоих. Помни о пауках, Амейра.

– Она засунула банку пауков в мою постель, – объяснила Амейра, прежде чем Маквей успел задать вопрос. – Точнее, подала идею, а подложили Джейк и Ларри.

– В твою постель.

– Под одеяло, в ноги. Она велела им оставить крышку приоткрытой, чтобы пауки расползлись. Они были огромными! Я перепугалась до смерти и больше никогда не спала в той комнате.

– Ты рассказала об этом бабушке?

– Незачем.

– Почему?

– Потому что все трое, особенно Джейк, боятся змей. Драка закончена?

– Пока да. Хочешь выпить на дорожку?

– Оружие ведьмы – яд, Маквей, а Йоланда из Белламов. Но спасибо за предложение.

– Ты забыла о празднике, так?

– К сожалению. Похоже, перспектива смерти вытеснила это из головы. Я была на празднике Ночи только один раз. Если тебе интересно, Ночь Ворона в Лощине не так цивилизована, как Заклятие Ворона в Бухте.