Красота спасет мымр Логунова Елена
Саня Кубиков, слесарь из будки на Новом рынке, крутил в руках тяжелый ключ, морща лоб в глубоком раздумье. За неделю Саня сделал два дубликата этого самого ключа, и вот теперь ему заказали третий. Всякий раз с заказом приходил новый человек. Сначала это был высокий скуластый парень, похожий на голливудского актера Брэда Питта. Потом пришла нервная дамочка, которая вела бесконечные разговоры по мобильнику и имела такой вид, словно хотела бежать одновременно в четыре стороны. Третьим явился толстобрюхий мужик с вялыми губами и жирными пальцами, похожими на сардельки.
Кубиков был озадачен и заинтригован. Слесарному мастерству он обучался четверть века назад в детской исправительной колонии, в которую угодил после дерзкого налета на кондитерскую. Выйдя из колонии, Саня стал законопослушным гражданином. И вот теперь какой-то ключик всколыхнул в его душе придонные уголовно-авантюрные слои! Что это за дом такой, ключами от которого один за другим запасаются такие разные люди?
Обуреваемый нездоровым любопытством, слесарь на сей раз сделал не один дубликат, а сразу два – с тем, чтобы один отдать жирному заказчику, а второй положить себе в карман. В какой каморке находится дверца, которую открывает золотой ключик, Саня не знал, но что-то подсказывало ему, что за дубликатом придет кто-нибудь еще.
Внутренний голос не оплошал! Через день после сосископалого толстяка в будку слесаря, помахивая незабываемым ключиком, ворвался лысоватый вертлявый юноша с щербатой улыбкой и бегающими глазами. Кубиков молча принял заказ и изготовил дубликат номер четыре прямо в присутствии заказчика. Опытный слесарь уже настолько хорошо запомнил характерный рельеф бородки ключа, что мог копировать его даже не глядя.
Сделав работу и выпроводив довольного заказчика, Кубиков быстренько запер будку и поспешил вдогонку за парнем. Лысоватый шустроглазый живчик топал, не оглядываясь, так что следить за ним было одно удовольствие.
Вопрос с ужином мы решили гениально просто: купили четыре упаковки блинчиков с мясом, на манер паркета уложили замороженные до цементной твердости полуфабрикаты на противень, смазали яйцом, посыпали сыром и запекли в духовке. Получилось умопомрачительно вкусно! Я лично слопала четыре блина, Ирка – восемь, а Моржик «приговорил» вторую дюжину. При этом кушал Иркин супруг так жадно, что с него можно было писать иллюстрацию к известному стихотворению про ненасытного Робина-Бобина-Барабека. Чем занимался после своей впечатляющей трапезы этот персонаж английского фольклора, никому не известно, а Моржик, блаженно улыбаясь, уполз в гостиную на диван, завернулся в свежую газету и сладко задремал. Против обыкновения, Ирка не стала будить его с воплем: «Морж! Не спи на закате, голова болеть будет!» Головы уже сейчас болели у нас с ней: мы переживали за судьбу куклы Манюни.
– Может, это не сам Манюня, а талантливая подделка под него? – предположила Ирка, вдоволь поглазев на баннер порносайта.
Мы переместились из кухни в кабинет и бок о бок устроились у компьютера.
– Знаешь, как копируют полотна гениальных мастеров? – мечтательно заведя глаза к потолку, продолжила Ирка. – Кто-то мог и в этом случае «закосить» под гения.
– То есть под тебя? – уточнила я. – Это невозможно. За исключением клинических идиотов и тебя, моя дорогая, крайне немногие люди ошибаются, считая до двадцати, а в твоем рукоделии количество петель непредсказуемо меняется от ряда к ряду. Нет, это точно Манюня. Посмотри на его правый глаз! Это пуговица от моего пальто, я ее знаю как облупленную!
– Она и есть облупленная, – проворчала Ирка. – С нее так затейливо слезла краска, что у Манюни образовалось косоглазие.
– Это придает ему особый шарм, – сказала я. – И позволяет мне со всей ответственностью заявить: на баннере изображен наш Манюня, и никто другой! Ты согласна?
– Ну, согласна.
– Тогда пойдем дальше, – объявила я, кликая мышкой.
– Куда?
– На порносайт, куда же еще!
Ирка опасливо оглянулась в сторону гостиной, откуда несся молодецкий храп фаршированного блинами Моржика, подхватилась с табурета и плотно прикрыла дверь в кабинет.
– Быстро иди сюда! – позвала я ее. – Ты только посмотри на это порно!
– Оп-ля! – озадаченно сказала Ирка, поглядев на монитор. – Эротический театр Карабаса-Барабаса, доктора кукольных наук и ближайшего друга Тарабарского короля!
– Мечта психически больного Папы Карло! – кивнула я, завороженно глядя на экран. – Что в сравнении с этим нездорово длинноносый Буратино? Так, легкий намек на эротику!
Создатели сайта «Порно-Пупс», очевидно, отличались как буйной фантазией, так и неизжитой инфантильностью. Героями своей порнухи они сделали кукол, пупсов и разнообразную игрушечную живность, созданную руками трудолюбивых китайских мастеров!
Картины сексуальной жизни марионеток и плюшевых медведей потрясали воображение. Режиссеры игрушечного порно складывали из разноцветных зверюшек сложные эротические комбинации в стиле «лего». Эти объемно-пространственные конструкции насчитывали до десяти элементов! Меня особенно впечатлила групповуха с участием придурковато улыбающегося Винни-Пуха, Барби в черном кожаном белье, трех керамических слоников и классического резинового ежика с дырочкой в правом боку. Уж не буду говорить, каким образом было задействовано это функциональное отверстие. Говорящая немецкая кукла комментировала происходящее репликами «Цигель, цигель, ай-люлю!» и «Даст ист фантастиш!», а во всех смыслах стойкий оловянный солдатик, принимающий участие в доброй половине сексуальных битв, подбадривал себя песней: «Дойчен зольдатен унд официрен нихт капитулирен, нихт капитулирен!» И действительно, с капитуляцией у него никак не складывалось. Пластмассовый Паровозик-из-Ромашкино обалдело таращил глаза, а мягкотелый длинноухий зайчик вытворял такое, что и не снилось кролику, который является эмблемой журнала «Плейбой»!
А в какой оригинальной игре задействовали затейники семейство палехских матрешек!
– Теперь я вижу, что была на редкость скучным ребенком, – сглотнув слюну, призналась Ирка. – За все свои детские годы я не смогла придумать ничего более эротичного, чем традиционная игра в доктора!
– Помню, в старшей группе детского сада мальчишки складывали кукол «бутербродом», – поддакнула я. – Некоторое время тому назад это казалось мне несколько неприличным.
Мы помолчали, осмысливая собственные серость и косность. Потом Ирка звонко побарабанила ногтями по подлокотнику и спросила:
– Ну? Что будем делать? Ленка, не молчи, я тебя спрашиваю!
– Погоди спрашивать, не видишь – я думаю!
Оттолкнувшись ногами от тумбы стола, я отъехала в своем кресле на колесиках к дивану и перевалилась на подушки.
– Думать нужно обязательно лежа? – не отставала Ирка.
– Так меня ничто не отвлекает! – ответила я, устремляя взор в потолок.
Это был своеобразный способ расслабиться, позаимствованный мною у одной из подруг моей мамы. Сия достойная женщина на протяжении дня периодически укладывалась на диван и несколько минут лежала, не обращая никакого внимания на то, что происходит вокруг нее. В кухне горели на сковороде котлеты, в ванной эпилептически тряслась старая стиральная машина, в комнате муж смотрел шумный футбольный матч, бегали по тропе войны переодетые индейцами дети, щенилась собака… Мамина подруга лежала на диване и с улыбкой Джоконды смотрела в потолок – такой чистый, белый, пустой! Она утверждала, что это ее дивно успокаивает и помогает аккумулировать силы для нового сражения с окружающим хаосом – котлетами, стиралкой, мужем, детьми, собакой и новорожденными щенками.
– Чему ты радуешься? – Ирку моя тихая улыбка явно раздражала.
Не ответив, я улыбнулась еще шире. Одновременно с дополнительными зубами в моей улыбке прорезалось некоторое коварство.
– Ирка, признавайся, ты сейчас что-нибудь вяжешь? – спросила я, лаская взглядом обнаруженную под потолком паутинку.
– Ну?
– Что – ну? В смысле, что ты вяжешь?
– Ты хочешь посмотреть? – Ирка стеснительно ковырнула носком паркет и покраснела. – Я могу показать.
– Тащи!
Подруга выдвинула нижний ящик стола и потянула из него какое-то рукоделие. Оно оказалось бесконечным, как рыбацкая сеть.
– В третий раз забросил он невод – пришел невод с одной рыбкой! – кстати процитировала я. – Ирка, рыбка ты моя золотая, что это такое?
Продолжая тему рыбалки, Ирка высоко подняла полосатую кишку, похожую на угря-мутанта. Кишка едва-едва коснулась пола.
– Это чулок, – немного неуверенно ответила подруга. – Точнее, шерстяная гетра. Или гетр?
– Гетро! – хихикнула я.
– Это я для тебя вяжу, в подарок, – смущенно призналась подруга.
Я тут же перестала смеяться.
– Ируся, ты мне льстишь! У меня, конечно, довольно длинные ноги, но не настолько же!
– Видимо, я опять просчиталась с петлями и рядами, – вздохнула Ирка. – Придется все распустить.
– Ни в коем случае! – я слетела с дивана и в последний момент удержала подругу за руку. – Распускать такое высокохудожественное вязание было бы вандализмом! К тому же твое метровое гетро – это именно то, что нам сейчас нужно!
– У тебя ноги замерзли? – не поняла Ирка.
– У меня мозги освежились! Я придумала, как найти организаторов порносайта!
Пробежавшись по комнате, я подобрала раскатившиеся клубки шерсти и принесла их Ирке:
– Бери спицы и вяжи дальше!
– Как вязать? – не поняла подруга.
– Так же, как вязала до сих пор! Идиотски и вдохновенно! – Я сунула в руку мастерице выпавшую из рукоделия спицу. – Нужно связать еще примерно двадцать сантиметров этой кишки. Нитки менять не надо, используй только красную шерсть.
– Слушай, ты ведь умеешь вязать! – напряглась подруга. – Может, сама и закончишь?
– Ни-ни! – я замахала руками. – Я умею вязать, но не так! Боюсь испортить твой шедевр, уж лучше ты сама!
– Ничего не понимаю! – честно призналась подруга, однако послушно опустилась в кресло и заработала спицами.
Минут пять я любовалась тем, как она сражается с нитками, а потом решила не терять времени даром и в ожидании завершения работы над произведением вязального искусства закончить собственный шедевр – гимн компании «МетаКар». Я вновь переместилась к компьютеру, открыла в Ворде чистый лист, и следующий час мы с Иркой провели в молчании. Потом я оторвала руки от клавиатуры, потерла их, перечитала все написанное и захохотала, как сытый упырь.
– Ты чего? – Ирка, не ожидавшая этого приступа кладбищенского веселья, испуганно вздрогнула и потеряла петлю.
– Хочешь, песенку спою? – предложила я.
– Колыбельную? – уточнила Ирка, покосившись на темное окно.
– Наоборот! Под эту песню будут не ложиться, а вставать! Это гимн, – гордо поведала я.
– Какой гимн?
– Честно говоря, дурацкий! – призналась я. – Но заказчику он должен понравиться.
– Заказчик у нас, стало быть, дурак? – поинтересовалась Ирка.
– А по совместительству – директор фирмы, производящей мебель на металлокаркасе. Так я пою?
– Давай, – Ирка кивнула, и я завела на мотив незабываемого хита из «Семнадцати мгновений весны»:
- Не думай о каркасе свысока!
- Наступит время, сам поймешь, наверное,
- Что роль каркаса в жизни велика:
- Он призван всю конструкцию поддерживать!
– Зашибись! – вставила Ирка.
– Припев еще лучше, – побещала я. – Слушай!
- У каждого каркаса свой изгиб:
- Дуга, виток, труба многоколенная!
- За крепость табуретовой ноги
- Ручаемся мы собственными членами!
– Вижу, полностью абстрагироваться от порнографии тебе не удалось, – заметила Ирка.
– Не мешай, у меня еще куплет! Вот:
- Широк, как море, наш диапазон
- Расцветки порошкового покрытия!
- У каждого клиента есть резон,
- Чтоб заказать нам мебель и купить ее!
- И ты, заказчик новый, к нам грядешь!
- Среди зимы иль под капели вешние!
- Ведь ты порой почти полжизни ждешь,
- Когда она придет, твоя столешница!
– Там, пам, пам, па-па-па-пам, пам, пам! – я закончила песню и перевела взгляд с текста на подругу.
Ирка плакала.
– Ты так растрогана? – приятно удивилась я.
Подруга всхлипнула и сползла на пол. Присмотревшись, я поняла, что она рыдает от смеха.
– Что тут за вечерний концерт? – открыв дверь, в комнату заглянул помятый спросонья Моржик.
– Не обращай внимания, мы упражняемся в искусствах, – ответила я. – Я сочиняю и пою песни, а Ирка оспаривает лавры вологодских кружевниц и оренбургских вязальщиц.
– Ой! Что это?! – увидев новое рукоделие супруги, Моржик заметно напрягся. Наверное, подумал, что ему придется это носить.
– Сама не знаю, – отсмеявшись, призналась Ирка, протягивая мне законченное вязанье. – Это именно то, что ты хотела?
– Оно самое! – обрадовалась я, хватая полосатую кишку. – Моржик, у тебя в закромах не найдется куска двужильного электрического провода? А ты, Ирка, найди какие-нибудь поролоновые обрезки, ножницы, иголку с ниткой и две большие пуговицы.
Все затребованное заинтригованные хозяева дома приволокли мне буквально через пару минут.
– Этот коврик вам не нужен, я могу его резать? – уточнила я, помахав розовым поролоновым лоскутом.
– Режь, – кивнула Ирка.
Моржик промолчал, но придвинулся ближе. Заинтересованно сопя, хозяева наблюдали за моими действиями.
– Обалденная зверюга! – восторженно выдохнул Моржик минут через пять. – А кто это?
Я с удовольствием повертела в руках результат нашего коллективного творчества. Длинный чулок превратился в мягкую полосатую змею с глубокой красной глоткой и оловянными глазами. Лично мне эта рептилия здорово напоминала фантастического Червя из романа Фрэнка Герберта «Дюна», только у нашего суперчервяка был еще раздвоенный на конце язык, сделанный из провода.
– Похоже на дикую помесь мурены и удава, – заметила Ирка.
– Мурдав! – подытожил Моржик.
Он окрестил наше рукотворное чудище и на том успокоился: отправился к телевизору смотреть какой-то американский ужастик. Полагаю, после нашего монстра-мурдава голливудские кошмары были ему не страшны.
– Так. И что мы будем с этим делать? – дождавшись, пока Моржик удалится, спросила Ирка, наматывая мурдава на шею на манер боа.
– С мурдавом-то? Мы будем его продавать, – сказала я, вновь придвигая кресло к компьютеру. – Причем не кому попало продавать, а владельцам сайта «Порно-Пупс»! Сейчас напишем заманчивое объявление, разместим его в Интернете, дождемся откликов и вычислим этих порнодеятелей. Узнаем, кто они, где прячут своих игрушечных сексуальных рабов, найдем Манюню и выкрадем его!
– Гениальный план! – совершенно искренне похвалила Ирка.
– У меня все гениальное, – уверенно заявила я.
– Например, подруга! – так же убежденно сказала Ирка.
Мы переглянулись, в высшей степени довольные друг другом.
– Ты пиши, пиши! – первой спохватилась Ирка. – Мы пока только начали реализацию нашего гениального плана! Не завали следующий этап!
– Не боись! – сквозь зубы процедила я, в хорошем темпе отстукивая на клавиатуре текст. – Вот, слушай: «Продается оригинальная мягкая игрушка авторской работы – Змеевидный Дракон. Длина один метр, глубина глотки пятнадцать сантиметров, диаметр десять сантиметров, твердый язык, расцветка «фэнтези».
– Похоже, тебе уже доводилось сочинять рекламные тексты для интим-салонов? – спросила Ирка.
– Эротично, не правда ли?
– Особенно про глубину глотки и твердый язык, – согласилась Ирка.
– Наш мурдав просто создан для того, чтобы стать порнозвездой! – заключила я. – Все, размещаем это объявление на форуме, оставляем для связи электронный адрес и ждем. Я уверена, мерзавцы клюнут!
– Чей адрес даем, твой или мой? – спросила Ирка.
– Твой, – не раздумывая, сказала я. – Мою электронку знает куча народу, а если похититель Манюни знаком со мной, то он не вступит с нами в переговоры, побоится.
– Конечно, он знаком с тобой, – кивнула Ирка. – Кто мог спереть Манюнечку? Только тот, кто вхож к тебе в дом.
– Или грузчики при переезде, или вообще случайный прохожий, увидевший у подъезда приготовленную к отправке коробку с детскими игрушками, – не согласилась я. – Но рисковать мы все-таки не будем и укажем не мой, а твой электронный адрес.
На том и порешили. Разместили объявление-наживку на интернетовском форуме, выпили чаю с медом и разошлись спать.
Глава 2
Вторник
Введение в драконоведение
Хотя в доме подруги у меня была своя комната, спать я легла не в ней, устроилась на диване в кабинете – поближе к компьютеру. Утром я первым делом залезла в Интернет, пошарила в Иркином почтовом ящике, ничего нового там не обнаружила и немного расстроилась. Мне так хотелось поскорее напасть на след Манюниных эксплуататоров!
– Не огорчайся, я запишу тебе пароль, и ты из своего дома будешь время от времени заглядывать в мой ящик, – в утешенье мне сказала Ирка. – И я тоже сяду в офисе поближе к компьютеру. Как только придет сообщение – начнем действовать!
Пришлось мне возвращаться к более прозаичным вопросам. Ими меня в изобилии снабжал мой ремонт.
– Хорошо, что ты пришла, хозяйка, – с легким укором сказал мне плиточник-бетонщик Вася, удивительным образом материализовавшийся под моей дверью точь-в-точь в назначенное время.
Домой меня из Пионерского микрорайона подбросила на своей «шестерке» Ирка, но я все-таки немного опоздала. Вася успел надымить в подъезде вонючей цигаркой.
– Я же говорила, что запасной ключ есть у соседки, – слегка задыхаясь, сказала я.
– У этой старой ведьмы? – Вася кивнул на дверь, за которой тут же что-то шумно упало: подозреваю, это не справилась с взрывом негодования обиженная баба Глаша. – Да она же мне ключ нипочем не даст! Она же меня на дух не переносит!
Я тоже с трудом переносила близость благоухающего перегаром и табаком Василия, поэтому поспешила открыть дверь квартиры своим ключом, пропустила мастера вперед и помахала руками перед лицом, разгоняя ароматы, источаемые плиточником-бетонщиком.
Вася, гулко бухая сапогами, протопал в кухню, где принялся ворочать громоздкие предметы, нелестно отзываясь о «тупом народе, который свалил в одну кучу грешное с праведным». Грешным в этом контексте, надо полагать, было чуждое бетонщику барахло канализационно-водопроводного назначения, праведным – мешки с цементом и ведра с песком, а единственным представителем неведомого тупого народа, боюсь, была я сама. Впрочем, я не стала задавать сердитому Васе никаких вопросов.
– Ну, вы тут начинайте, а я туда! – скороговоркой сообщила я, змейкой ввинчиваясь в щелочку своей берлоги.
Там я сразу бухнулась на занимающий все свободное от вещей пространство диван, совмещающий назначение спальни, кухни и офисной мебели. Одной рукой я включила электрочайник, другой – компьютер и, дожидаясь, пока первый закипит, а второй запустится, вниз головой полезла под свой многофункциональный диван за печеньем – коробка с сухим пайком стояла на полу, рядом с комнатными тапками, которые были мне нынче абсолютно не нужны. Не по дивану же в них шастать!
Тут в дверь настойчиво постучали, и я все-таки обула тапочки и пошла открывать.
– Здравствуйте, хозяйка, – вежливо сказал пузатый дядя, похожий на помятый самовар. – У вас ремонт. Полы менять не надо?
– Уже меняем, – коротко ответила я.
Человек-самовар вытянул шею кривой трубой и через мое плечо заглянул в прихожую.
– Плотник начнет работу сегодня, – пояснила я.
– Хозяйка, а я дешевле сделаю! – заволновался дядька.
– Где ж вы раньше были? – я развела руками. – Я неделю искала мастеров, которые согласились бы недорого поменять полы в прихожей, а меня все посылали куда подальше! Вольным мастерам подавай евроремонт на трех этажах, а на площади в десять квадратных метров согласился работать только РЭПовский плотник!
– А в комнатах с полами ничего делать не будете?
– Будем, – твердо сказала я. – В комнатах мы полы хорошенько помоем и застелим ковролином от плинтуса до плинтуса!
– Извините, – пыхнул «самовар», отступая к лестнице.
Мне показалось, что он почему-то выглядит довольным. Пожав плечами, я вернулась к себе в нору. Пока мой тугодум-компьютер загрузился, соединился с почтовым сервером и сообщил мне о том, что на Иркин электронный адрес получено одно новое сообщение, я успела сжевать три печенья и сделать первый глоток свежезаваренного чаю. С чаем я, определенно, поспешила: кипяток, в котором кувыркался похожий на крошечную подушечку пакетик с заваркой, можно было употреблять только при наличии луженой глотки. Я обожглась и, как гейзер, плюнула на притулившийся в углу за диваном цветочный горшок. Получив горячий душ вместо своевременного полива, бедный кактус, наверное, не слишком хорошо обо мне подумал. Хорошо еще, что растения, в отличие от плиточников-бетонщиков, держат свое мнение о людях при себе!
– Извини, дорогой, я непременно попрошу для тебя у Ирки какую-нибудь подкормку! – виновато сказала я кактусу, шаря по всему своему организму в поисках сотового.
Черт, ну куда я его сунула?! В карманах нет, на поясе нет, на шее тоже нет… А, он же в сумке!
Переворошив все содержимое торбы, я выудила мобильник и позвонила Ирке.
– Ленка, что за беда, ты опять не вовремя! – посетовала подруга. – Я только-только начала проверять нашу компьютерную базу на предмет широты ассортимента!
– К черту широту ассортимента, одним цветочным горшком больше, одним мешком семян меньше – не суть важно! Лучше бы ты свою почту посмотрела! – я продемонстрировала полное отсутствие интереса к проблемам Иркиной и Моржиковой фирмы «Наше Семя».
– А что у меня в почте? – подруга великодушно простила мне пренебрежение к ее бизнесу.
– Набор садового инвентаря! – съязвила я. – Ну, что может быть в почте? Письмо, конечно же! Какой-то тип заинтересовался нашим объявлением о продаже Мурдава, готов встретиться и рассмотреть.
– Что рассмотреть? – Ирка явно тупела на глазах.
– Мурдава нашего рассмотреть, что же еще!
– Уже есть первый потенциальный покупатель? – оживилась Ирка. – Смотри-ка, оказывается, на Мурдавов есть спрос! А кто этот тип?
– Почем я знаю? Зовут его весьма претенциозно: Афанасий Драгонский-Суржиков.
– Д-да, выпендрежное имечко! – согласилась Ирка. – Полный изврат! Не удивлюсь, если он и есть идейный вдохновитель игрушечного порно!
– Интересно, что бы ты сказала, если бы познакомилась с Аполлоном Ивановичем Синебородовым, – пробормотала я.
– С кем?!
– С идейным вдохновителем мебельного гимна. Ладно, это неважно. Этот Афанасий, как его там – уже забыла, он ждет звонка и готов встретиться безотлагательно! Ты сможешь безотлагательно? Если нет, я встречусь с ним сама, ты только завези мне Мурдава, он лежит в кульке на заднем сиденье твоей машины.
– Нет, я с тобой! – Ирка сказала именно то, что мне хотелось услышать. – Чтобы я пропустила презентацию нашего Мурдава? Можно сказать, его первый выход в свет! Да нипочем! Сиди на диване, я буду через десять минут.
Разумеется, на диване я не усидела, вышла встречать Ирку в палисадник, мимоходом благословив праведные труды своего наемного рабочего.
– Продолжайте работать, я ухожу и не буду вам мешать! – сказала я Василию, вдохновенно замешивающему бетонный раствор в старой ванне. – Должен еще появиться плотник, Иван Трофимович, ну да у него свой фронт работ. Пусть Иван Трофимович все-таки возьмет ключик у соседки, а будете уходить – там же свой дубликат оставите.
– Угу, – сказал Василий, энергично ворочая лопатой.
– Бог в помощь! – добавила я, бочком протискиваясь мимо длинной ямы в прихожей.
Захлопнула дверь, вышла на улицу и в ожидании Ирки уселась на лавочку. Тут мне закономерно вспомнились другие мои посиделки на скамеечке, в компании с незнакомым мертвым дедушкой, и я решила позвонить Петеньке Белову – благо телефонизация зашла так далеко, что мобильники есть практически у всех моих знакомых.
– Петенька, здравствуй! – проворковала я в трубочку. – Это Лена. Звоню спросить тебя, как дела?
– Скорее – как тела, да? – засмеялся Белов. – Тебе, конечно, интересно узнать причину смерти Степана Андреевича Потапова.
– Это нашего вчерашнего покойника так звали? – смекнула я. – Петя, а от чего он умер?
– От паленой ханки, – ответил Белов.
Смысл сказанного открылся мне не сразу. В первый момент перед моим мысленным взором завертелась в диком танце узкоглазая красотка татарских кровей, этакая пушкинская Царь-девица в охваченных пламенем одеждах – типичная «паленая ханка». В следующую секунду пришло понимание того, что такая экзотическая личность, появись она в нашем тихом районе, не осталась бы незамеченной.
– Как это – от паленой ханки? – спросила я Петю.
– Филолог! – совсем по-лазарчуковски вздохнул стажер. – Паленая ханка – это фальсифицированная водка. Твой старикан выдул полпузыря натуральной отравы!
– В смысле, выпил полбутылки? – влезла я с переводом.
– Я же так и сказал! Дедушка выкушал примерно двести граммулечек пойла, самой безобидной составляющей которого было битое стекло.
– А где он взял такую дрянь?!
– Хороший вопрос! – похвалил меня стажер. – Мы тоже вынуждены им задаваться. Видишь ли, этот кошмарный фальсификат был обнаружен на оптовом рынке «Медведково» в ходе дежурного рейда Центра сертификации и Общества по защите прав потребителей с полгода назад. Причем спецы обратили внимание именно на стеклянную взвесь, и только потом, уже в лаборатории, выяснилось, что в каждой конфискованной поллитровке еще половина таблицы Менделеева присутствует.
– Так эту ханку, ее изъяли из торговой сети?
– Ясное дело, тогда же и изъяли! Более того, и поставщика нашли, и даже изготовителя! И народ через «Вестник Центра Сертификации» оповестили, что напиток, заявленный на этикетках как «Водка для знатока», производства якобы Миньковского ликеро-водочного завода, употреблять как внутреннее горячительное средство можно только в случае крайне желательного самоубийства! А вот поди ж ты, Степана Андреевича Потапова, царство ему небесное, не уберегли!
– Должно быть, дедушка давно запасся этой «Водкой для знатока» и приберегал ее где-то в личных закромах до вчерашнего дня, – предположила я.
– Деда Степа, как его называют безутешные домашние, был регулярно пьющим и так долго хранить непочатую водочную бутылку мог только в одном случае: если спрятал ее так хорошо, что все полгода искал и не мог найти! – заявил Белов.
– Значит, вчера и нашел, – подытожила я. – Петюша, спасибо тебе за информацию!
– Сам не знаю, зачем я тебе все это рассказал, – проворчал Петя.
– Не уподобляйся Лазарчуку, – попросила я. – Он бука, а ты душка!
– Душка-Петрушка, – обругал сам себя Петя и положил трубку.
Я тоже спрятала мобильник в сумку – как раз вовремя: из-за угла дома к подъезду вывернула Иркина «шестерка». Не заметив меня на лавочке, подруга посигналила.
– Не гуди, я уже тут! – я подскочила к машине, распахнула дверцу и шлепнулась на сиденье, оказавшееся неожиданно очень мягким.
– Слезь с Мурдава: испортишь ему товарный вид! – строго сказала Ирка, левой рукой выворачивая руль, а правой бесцеремонно выдергивая из-под меня шуршащий пакет.
– Что ему сделается, он же мягкий! – отмахнулась я.
– Мягкий, но с твердым языком, – напомнила подруга.
Я перегнулась через сиденье и заглянула в пакет. Ирка привычно свернула Мурдава на манер садового шланга и даже перетянула получившуюся бухту скотчем. Сверху помещалась Мурдавья голова с разинутой пастью, высунутым языком и выпученными белесыми глазами.
– Ты не слишком туго перетянула его скотчем? – хмыкнула я. – Он выглядит, как висельник!
– Значит, нормально выглядит, – Ирка тоже хмыкнула. – Ты не представляешь, до чего мне интересно посмотреть на придурка, который по доброй воле согласится это купить!
– Аналогично, Ватсон! – сказала я.
Наш общий интерес к личности потенциального покупателя Мурдава значительно возрос, когда выяснилось, что Афанасий Драгонский-Суржиков проживает в купеческом особнячке начала прошлого века. Ирка сочла это обстоятельство признаком высокой платежеспособности покупателя, а меня заинтриговал сам облик здания. Исторически присущий ему стиль ампир был весьма оригинально осквернен новенькими водосточными трубами из сияющей оцинковки. Водостоки причудливо извивались под крышей и сползали к тротуару широко разинутыми полнозубыми пастями. Из пастей сочились тонкие водяные струйки, неприятно напоминающие чье-то обильное слюноотделение. Поежившись, я обошла ближайшую металлическую морду стороной, поднялась на высокое крыльцо и после некоторых колебаний придавила пальцем кнопку дверного звонка, слишком натуралистично стилизованную под полупрозрачный желтый глаз с вертикальным зрачком.
– Прошу вас, милые дамы, прошу! Добро пожаловать в мою скромную обитель! – хозяин дома возник на пороге мгновенно и сразу же пригласил нас в комнаты.
Шаркая выданными хозяином домашними тапочками, милые дамы проследовали в то помещение скромной обители, которое, вероятно, выполняло функции гостиной. Там мы с Иркой присели на крутобокий диван, обитый шелком огненного цвета. Ткань была скользкой, и я, едва усевшись, чуть-чуть не скатилась на пол, да так и осталась бы там лежать, рассматривая покрытие, если бы Ирка не втащила меня обратно.
На полу лежал превосходный шерстяной ковер, рисунок которого выдавал работу отечественных мастеров. На ковре был изображен злой гений древнерусского фольклора, огнедышащий Змей Горыныч, только голов у него было почему-то не три, как в сказках, а четыре. Все они расходились от центра ковра в углы, количество которых, надо полагать, и обусловило новую трактовку образа Змея.
– Гм-гм! – выразительно кашлянула Ирка, обегая взглядом стену напротив дивана.
Я с трудом оторвалась от созерцания Змея Коврыныча и подняла голову. С наших сидячих мест открывался превосходный вид на плотные ряды живописных полотен, офортов, акварелей, постеров и прочих более или менее художественных произведений разной степени шедевральности, но общей тематики. Все они представляли собой изображения драконов и подобных им рептилий.
Устроена эта оригинальная выставка была бессистемно – или же мне просто не удалось постичь художественный замысел автора экспозиции. Во всяком случае, в центральной части стенда странным образом соседствовали рекламный плакат известного кинофильма «Годзилла», черно-белый японский рисунок тушью, рентгеновский снимок скелета не опознанного мною динозавра и помещенная под стекло страница романа Клиффорда Саймака «Заповедник гоблинов» – с тремя строчками незабываемого текста под великолепной иллюстрацией, изображающей дракона, по-йоговски возлежащего на зубчатой стене замка.
– Гм! – снова произнесла Ирка, нервно поерзав на диване.
Я мельком глянула на подругу и только тут заметила, что красная обивка нашего дивана заткана золотом отнюдь не бессистемно: на шелке тоже были вышиты пучеглазые крылатые змеи.
– Дамы, чувствуйте себя, как дома, я сейчас! – прокричал из кухни хозяин квартиры.
Как дома себя в этом жилище мог почувствовать разве что комодский дракон. Угадав мои мысли, Ирка выразительно покрутила пальцем у виска. Я кивнула и шепотом сказала:
– Коллекционер!
– Я и говорю: псих! – шепнула в ответ Ирка. – Похоже, мы попали не по адресу. Думаю, порнографические интересы этого парня исчерпываются научно-популярным фильмом «Брачные игры динозавров»!
Я снова кивнула, понимая, что подруга скорее всего права. Афанасий Драгонский-Суржиков заинтересовался нашим Мурдавом лишь потому, что я в объявлении обозначила его принадлежность к виду драконовых. Господин явно помешан на этих тварях!
– Надеюсь, у него нет домашних животных! – прошептала я, на всякий случай поджимая ноги.
Если мне в тапочки заберется какой-нибудь варан с тюнингом под дракончика, я могу потерять душевное равновесие и сильно нагрубить практически незнакомому человеку!
– Уходим? – тихо спросила Ирка.
Я кивнула в третий раз и соскользнула с дивана, как с ледяной горки, но тут в гостиную торжественно вплыл Афанасий Драгонский-Суржиков, облаченный в красивый шелковый халат – естественно, с драконами. Китайские мотивы наряда плохо сочетались с рязанской физиономией Афанасия и его типично русским гостеприимством. В руках у хозяина дома был расписной поднос, рисунка которого я не видела под приготовленным для нас угощением, но что-то мне подсказывало, что палехские мастера украсили свое изделие картиной битвы сказочного русского богатыря со Змеем.
– Угощайтесь, пожалуйста! – любезный Афанасий опустил заставленный яствами поднос на инкрустированный столик с мозаичным изображением змееподобного бога инков Кецалькоатля.
Читать бесплатно другие книги:
