Вселенский стриптиз Степнова Ольга

Глава 14

Финита ля

– Поедем, красо-отка, ката-аться! Давно я тебя-я не вида-ал!

– Оп! Оп! Пляши, Верка, у тебя ноги здоровые!

– Дрянное шампанское! Газу много, а вкусу нет!

– Это у тебя после рыжиков рецепторы не работают.

– Чего у меня не работает?!

– Сосочки на языке.

– Дура ты, Кларунь. Откуда на языке сосочки?

– Два тебе по анатомии, биологии и математике.

– А математика тут при чем?

– Точные науки всегда при чем. Дважды два – шестнадцать, трижды три – шестьдесят шесть…

– Ужас… Как ты в магазине расплачиваешься? Пое-едем, кра-асотка… Ты думаешь, он придет?!

– Кто?

– Полковник Бурмак!

– Прибежит. Вон, видишь, как он потратился – цветы, шампанское, письмо. Если мужик тратит на тебя хоть копейку, он обязательно прибежит!

– Вообще-то, Верунь, мне Кобзон нравится.

– Ну-у, это ты не в те магазины ходишь. Кларка, пошли обратно в подпол, что-то мне наверху неуютно как-то. Бери букет, бутылку и пошли!

– И мне тут неуютно. Света много, воздуха много и пространства, как в космосе! Я чувствую себя грязной пылинкой. Пошли в подземелье, моя дорогая!

– Поедем, красо-отка, кататься! Клар, глянь в окно! Он идет! Сюда! Ой!

– Кто, Кобзон?!

– Бурмак, старая ты калоша! Где расческа? Где пудра?! Зеркало где?

– Зачем тебе зеркало, крокодилица?! Он ко мне идет!

– Ты Кобзона жди, а мне – зеркало, расческу и пудру!!!

Андрейкин весело оглядел всех и вдруг обратился к служанке.

– Сколько лет вы работаете в этом доме? – спросил он у нее.

Лена, глядя в пол, промолчала.

– Отвечайте! – повысил голос Андрейкин.

– Кремень тетка, – похвалил служанку Титов. – Мне б такую в услужение. А то вся прислуга болтливая, как диджеи на радио, убить готов!

– Вам придется ответить, – мягко надавил на Лену Андрейкин. – Вы же понимаете, что, если я задаю этот вопрос, значит, мне многое известно.

– Давно, – прошептала служанка. – Я работаю в этом доме давно!

– Ни фига себе, – удивился Титов. – Это что же, Инка дом уже с прислугой купила?!

– На мою жену это не похоже, – громовым голосом произнес Гнедулин. – Она предпочитает сама нанимать людей и очень капризна в отношении прислуги.

– Я сейчас все объясню, – поспешно вступил Андрейкин. – Лена осталась от прежних хозяев дома. А знаете почему? Это было условием продажи этого роскошного особняка. Его продали за сущие копейки, но с нагрузкой!

– Стойте! – выкрикнула вдруг Дуська. – Я, кажется, знаю, с какой!

– Да, у прежних хозяев дома существовала тайна. Их старший сын был очень болен. В его бедной голове не присутствовало ни капли разума, и родители скрывали сумасшедшего парня от посторонних глаз. Потом у них родились нормальные дети, но этот мальчик был как бельмо на глазу. Лечить его не имело смысла, поэтому родители решили не тратиться на клинику. Они поселили сына в доме, отведя для него несколько комнат, в которые никому не было доступа, кроме его няньки. Нянька была единственным человеком, которого он любил и слушался. Больше с безумным ребенком никто не справлялся. Когда безумцу исполнилось восемнадцать лет, его родители решили уехать жить за границу. Везти с собой проклятие всей семьи, естественно, никто не захотел. И тогда они придумали странную и даже страшную вещь…

– Продать дом за копейки вместе с ненормальным сыном и его нянькой?! – выпучил глаза Борис.

– И как это вы догадались, товарищ старший оперуполномоченный?! Наверняка вы сообразили также, что нянька – это не кто иная, как Лена?!

– Сообразил! – огрызнулся Борис.

– Так вот, дом продавался за сущие гроши, но с условием, что несколько комнат в нем будет занимать безумец со своей служанкой и этого безумца некоторое время придется содержать. Дело в том, что врачи предрекали парню не очень долгую жизнь…

– Не верю, что моя жена могла пойти на такие условия, – сказал Гнедулин. – Она очень брезгливый человек и не потерпела бы сумасшедшего в своем доме.

– Смогла! – воскликнул Андрейкин. – Ваша жена пошла на такие условия и смогла терпеть сумасшедшего в доме, потому что у нее возник гениальный план…

– Офигеть, – пробормотал Титов и внимательно осмотрел Нору, словно отыскивая на ней следы женского коварства.

– Какой план? – подался вперед Гнедулин. – Какой у этой ведьмы был план?!

– А мы сейчас у Ревазова спросим, – усмехнулся Андрейкин. – Как расплатился с ним Григ за убийство любимого продюсера?!

– Никак, – буркнул Ревазов. – Этот гад не дал мне денег!

– Это я расплатилась за убийство Покровской! – вскочив, закричала Дуська. – Мои деньги он отдал бандитам! Мои кровные восемьсот тысяч!!

– Заткнись, Дульсинея, – одернул ее Фил.

– Правильно, – удовлетворенно улыбнулся Андрейкин. – Игорь Григ не расплатился с Ревазовым, потому что свои деньги он платить не хотел, а к деньгам Покровской у него не было доступа. Он пообещал Ревазову огромное наследство, но…

– Но все сеструхины деньги оказались положены на имя Громова Ильи Антоновича! – заорал Ревазов и дернулся в наручниках так, что стол поехал. – На этого сумасшедшего! И дом на него оформлен! И все ее квартиры, и машины, и недвижимость за рубежом!!! Все! Никакого наследства, которое обещал мне этот драный педераст Григ! И Гнедулину фиг с маслом! – выкинул он вперед кукиш. – Инка сделала всех! Увела свои деньги у всех нахлебников и наследников из-под носа! Сука мозговитая…

– Покровская обезопасила свое имущество, ведь впереди маячил развод и раздел всего нажитого в совместном браке добра, – объяснил маг. – Она оформила опекунство над сумасшедшим Громовым, все свои сбережения складывала на его имя и недвижимость на него оформляла. Так что при разводе ее имущество осталось бы неделимым.

Гнедулин захохотал. Его гогот заставил звенеть оконные стекла и колыхаться портьеры на окнах.

– Ну Инка! – давясь смехом, выдавил он. – Ну, стервозина! Ой, все, не женюсь, не женюсь больше никогда! На шизика она все бабки записывала! Ой, не могу…

– Так вот, Инна решила свои проблемы, но не выполнила условия договора с хозяевами дома. Их больной сын не должен был ни в чем нуждаться, за ним должен был быть хороший уход, в его распоряжении должны были остаться несколько комнат. Но Покровская посадила парня в клетку, заточила в подвал, а из еды распорядилась давать только собачий корм. Лену она заставила работать на себя, ухаживать за пленником служанка могла только в строго отведенное время. Лена любила сумасшедшего парня. Она вырастила его, лечила, ухаживала за ним, у них выработался свой язык жестов. Простите, Лена, я подслушал, как вы молились в церкви, рассказывая богу самые сокровенные мысли. Как вы думаете, какие чувства испытывала служанка к Покровской?!

Все как один уставились на служанку. Ее смуглая кожа налилась темной, неестественной краснотой.

– Да! – с вызовом ответила Лена, не поднимая от пола глаз. – Я ненавидела ее! Потому что несчастного мальчика нельзя было обижать, его и так бог обидел. А она использовала его, засунув в темный подвал! Я любила его! У меня на всем белом свете только один близкий человек был, Илюша. Его никто не любил, кроме меня, даже родители. Он… он мне был больше чем сын, потому что полностью от меня зависел. – Из глаз служанки полились слезы, она с ненавистью глянула на Гнедулина. – Эта гадина лишила нас общения! Она посадила его в клетку, как зверя!

– Когда Ревазов привез Инну в этот дом и в наркотическом опьянении положил на кровать, он позвонил бандитам, чтобы сообщить, что к «налету» все готово, – пристально посмотрел на Лену Андрейкин. – Что было дальше?

– Они ворвались в дом с автоматами, – прошептала служанка. – Меня ударили, связали, а сами побежали наверх… И было человек пять.

– Кто вас развязал?

– Сама… Веревки были нетуго завязаны. Когда они ушли, я поднялась в спальню, а там…

– И вы не позвонили в милицию?! – продолжал допрашивать маг.

Лена замолчала. Она теребила край своего халата и по-прежнему смотрела в пол.

– Почему вы не позвонили в милицию? – повторил Андрейкин вопрос.

– Кремень тетка, – опять похвалил Клим служанку.

– Еще бы ей не быть кремнем, – тихо сказал маг. – Никому не хочется признаваться в убийстве.

– Это не я! – вскочила Лена. – Это не я!

– Вы, – спокойно сказал Андрейкин. – Вы воспользовались беспомощностью хозяйки и тем, что она одна. Кухонный нож у вас всегда под рукой. От ненависти у вас помутился рассудок, и вы полоснули Инну по горлу. Бандиты приехали уже на готовый труп. Я думаю, их это очень повеселило. Пришли с автоматами, а клиент лежит с перерезанным горлом! Им оставалось только устроить погром в квартире и прихватить кое-какие драгоценности.

– Стойте! – Ревазов сделал попытку вскочить, чем опять передвинул стол. – А за что же я им деньги, сукам, отдал?!

– Я отдала! – буркнула Дуська.

– Заткнись! – шлепнул ее по коленке Фил.

– Расскажите, как все было на самом деле, – ласково обратился Борис к Лене. – Чистосердечное признание, как известно, облегчает участь.

– Рассказывай! – подбодрил служанку Клим. – Из тюрьмы выйдешь, я тебя к себе на работу возьму.

– Только без сумасшедшего! – пнула его под столом Нора.

– Да… – еле слышно прошептала Лена. – Я… ее… не хотела. Нож у меня в руке случайно оказался, я овощи резала, но мне показалось, что сработала кнопка вызова и поднялась наверх. Я посмотрела на нее, сытую, красивую, богатую, пьяную и… не выдержала. Как по горлу полоснула, не помню. Она так издевалась надо мной и над Илюшенькой, так издевалась!.. Крови море было. Я испугалась, убежала, а тут этот налет. Бандиты меня и не заметили сначала. Они разгромили все в комнатах, деньги и драгоценности взяли, потом в спальню поднялись и… ржать стали. Хотели Инну автоматной очередью прошить, но главный сказал, что это лишнее. Потом они меня на лестнице увидели… с окровавленным ножом. Опять заржали, приказали труп не трогать, белье не стирать. Я и не трогала… два дня. А потом…

– Потом за трупом приехал кто-то из бандитов, так? – прищурился маг.

– Так, – кивнула Лена. – Они тело забрали, я комнату прибрала, простыни отстирала. Больше не знаю ничего…

– Дело в том, что Ревазов, не расчитавшийся с киллерами, начал от них бегать. Григ обещанных денег не дал, и Ревазову нечем было расплачиваться с бандитами! Томас не так боялся федерального розыска, как парней с автоматами. Так, Ревазов?

– Так, – буркнул Томас. – Я нашел себе рыжую дуру и жил у нее, как у бога за пазухой. А потом она и нужную сумму мне подгребла, иначе бы меня грохнули.

– Тьфу! – плюнула Дуська в лицо Ревазову, снайперски попав ему в лоб.

Ревазов мотнул головой, стряхивая плевок, и обратился к Андрейкину:

– Когда эта сучара рыжая в моей машине труп сеструхи нашла, я понял, что меня вычислили. Пацаны узнали, где я скрываюсь, и дали мне это понять, подсунув труп в багажник. Но я их уже не боялся. У меня были деньги.

Дуська опять в него плюнула, но Ревазов увернулся, и плевок повис на рукаве у Гнедулина. Андрей Андреевич молча достал платок, вытер слюну и бросил платок под стол.

– Я и Дуську-то пожалела и из кладовки выпустила, потому что она Илюшеньку пожалела, – прошептала Лена.

– По-моему, надо садить Грига, а не Лену, – высказала свое мнение Дина.

– А по-моему, нужно садить весь шоу-бизнес, – подал голос Левин.

– Разберемся, – сухо сказал Борис.

– И кому теперь достанутся деньги Покровской? – с интересом спросила Нора. – Илья Громов ведь недееспособный!

Гнедулин вдруг встал, разогнувшись во весь свой двухметровый рост.

– Я с удовольствием стану новым опекуном господина Громова, – улыбнулся он. – По-моему, это будет справедливо. И еще, хочу напомнить вам, господа, что я обещал вознаграждение тому, кто найдет убийцу моей жены. Я думаю, со мной все согласятся, что героем этого вечера стал… – Андрей Андреевич вопросительно посмотрел на мага.

Андрейкин пошел красными пятнами и попытался поправить галстук, которого не было.

– Андрейкин, – представился он Гнедулину. – Маг Федотович. Ой, то есть Василий Маго… нет, Детектив Васильевич… господи! – Он так низко поклонился, что ударился лбом о стол.

– Одурел от счастья, – прокомментировал ситуацию Клим.

– Мне, собственно, наплевать, как вас зовут, – сухо сказал Гнедулин, выходя из-за стола. – Вы мне свой номер счета давайте.

– Господи! – схватился за голову маг. – Я не помню ни одной цифры! Я не помню названия банка! Я даже не помню, есть ли у меня счет! Я ничего не помню!

– Позвоните мне завтра. – Гнедулин через весь стол запульнул Андрейкину свою визитку. – Решим этот меркантильный вопрос.

Тяжело шагая, Андрей Андреевич покинул гостиную.

Хлопнула дверь.

Андрейкин схватился за сердце и плашмя рухнул на пол.

– Пять миллионов долларов, – прошептал он. – Что с ними делать?

– Вино пить в «Жаворонке»! – охотно подсказал Левин.

Никто и не подумал поднять Андрейкина. Никто и не подумал ему сочувствовать.

Он был одинок в своем большом человеческом счастье…

– Постойте, а как Покровская в ванной оказалась? – вдруг вспомнила Дина. – Почему в воде марганцовка и цветы были?!

– Это я вам потом объясню, – невесело пообещала Дуська. – Мы можем уйти? – обратилась она к Борису, но тот куда-то звонил и не ответил ей.

– Скажите, вам щеночек не нужен? – нагнулась над Андрейкиным Дина.

– Не знаю, – пробормотал маг. – А что с ним делать?

– Как что?! Кормить, гулять, любить. Вы теперь состоятельный человек и можете себе это позволить.

– Любить? Да, теперь я могу себе это позволить… А сколько он стоит?

– Нисколько. Я вам его подарю. От всей души!

– Спасибо, родная! – В порыве чувств Андрейкин слегка приподнялся. – Я отдарюсь! Тоже от всей души! Котенком, например.

– Боже, не надо, – отпрыгнула от него Дина.

– Люди!!! – заорал маг, раскинув по паркету руки и ноги. – Как вы думаете, Гнедулин не врет?!! Он точно отдаст мне деньги?! Все пять миллионов?!!

Никто не ответил ему.

Нора и Клим целовались на стуле. Фил зачем-то снял с Дуськи сапог и перематывал ей портянку, закусив губу от усердия. Феерический успех мага оставил старшего по подъезду равнодушным. Ревазов висел на стуле и, кажется, снова спал. Лена сидела, уронив голову на руки. Дина и Левин о чем-то шептались.

Переговорив по телефону, Борис подошел к Дине.

– Сейчас за ними приедут, – кивнул он на Лену и Томаса. – Я распорядился.

Левин громко фыркнул на слово «распорядился». Очевидно, в отместку за это Борис протянул Дине руку и, улыбнувшись, спросил:

– У нас сегодня тур аргентинского танго, ты забыла?

Левин хотел подставить ему подножку, но не успел. Подхватив Дину, старший оперуполномоченный повел ее в страстном, ритмичном танце.

Андрейкин валялся у них под ногами, но они слаженно перепрыгивали через него.

Левин заскрипел зубами от злости. Чтобы не выглядеть обиженным дураком, он стал отстукивать ритм в ладоши.

– А скажите, старший оперуполномоченный, – заорал он, – откуда у вас такая дорогая машина? На зарплату купили?

– Не поверите, в казино выиграл! – не моргнув, ответил Борис.

– Не поверю, – пробормотал Левин. – Но не колоть же мне опера…

– Моего партнера, балда! – крикнула Дина, падая на руки Ровно и высоко задирая ногу.

– Боюсь, что с танцами вам придется завязать, – сказал Левин, вытирая о брюки вспотевшие руки.

– Почему?! – возмутился с пола Андрейкин. – Ты не представляешь, как они снизу смотрятся!

– Вставай! – Левин пнул мага ногой. – Разлегся тут!

Прежде чем встать, Андрейкин схватил Бориса за ногу, тот споткнулся и чуть не упал, выпустив Дину.

– Это тебе от меня бонус, – подмигнул маг Левину. – Кстати, ты мне за расследование уже ничего не должен!

– Еще бы я тебе должен был, миллионер хренов! – возмутился Левин, прижимая Дину к себе.

– У нас теперь одна проблема осталась – отыскать наших мам, – вздохнула она.

– Я знаю, где они! – сказал вдруг Борис. – Мы запеленговали их мобильные телефоны, выяснив, в каком районе они примерно находятся. Так что остальное дело техники. Я могу отвезти вас к ним, но в обмен на одно обещание.

– Какое?! – хором заорали Дина и Лев.

– Ты должен пообещать мне, – обратился оперативник к Левину, – что разрешишь Дине два раза в неделю танцевать со мной.

– Х…хорошо, – выдавил из себя Левин. – Но только под моим присмотром! – шибанул он кулаком по столу.

– Нет, ну сегодня точно не мой день, – развел руками Борис.

Когда Лену и Томаса увезли в милицейском «Газике», все расселись в огромном салоне «Навигатора».

Искать пропавших старушек пожелали все – и маг, и даже Филипп Филиппович. Впрочем, для последнего это было не столько любопытство, сколько нежелание расставаться с Дуськой.

– А вдруг ты свинтишь, Дульсинея? – подозрительно спросил Фил, присоединяясь к компании, которая ехала на «чисто семейные разборки», как выразился Борис.

Отъезжая от дома, они увидели несущуюся им навстречу пожарную машину.

– Оперативно, – похвалил пожарников Клим, и приветственно посигналил брандмейстерам.

– Где здесь улица Изумрудный луг? – высунулся в окно один из них.

– Да плюньте вы на нее, – посоветовал Клим. – Там уже все сгорело.

В красной машине послышался гогот, она с готовностью развернулась и вяло поехала в обратном направлении.

Борис ехал на «Лексусе» впереди, показывая дорогу.

В дачном поселке, куда он всех привез, оказалось очень темно. Мало того, что не горел ни один фонарь, так еще и луна, которой положено было светить в это позднее время суток, спряталась за плотными облаками.

Борис заплутал среди узких дорожек, между тесно настроенных домиков. Титов плелся за ним, тихо ругаясь под нос.

– А ты по окнам смотри, – посоветовал ему Фил. – Сейчас ведь не дачный сезон, никого еще нет. Значит, где свет горит, это и есть наш дом.

– Голова! – похвалил Фила Титов и сразу увидел домик, где в глубине комнаты теплился приглушенный свет. Он посигналил Борису, и тот затормозил у нужной калитки.

– Головы у нас миллионы долларов получают, – буркнул Портнягин, кивнув на Андрейкина, который спал, развалившись в удобном кожаном кресле. – А я так… за подъездом слежу.

– Придется Василия Федотовича в машине оставить, – сказал Левин, тщетно пытаясь разбудить Андрейкина.

– Придется! – Фил злорадно осмотрел мага, снял с него шляпу и поменял на Дуськину армейскую шапку. – Пусть хрючит, гусь лапчатый, шарлатан детективчатый!

…Калитка оказалась открыта.

– Мамина машина! – воскликнул Левин, указывая на черный «Опель», который стоял во дворе.

Стараясь ступать неслышно, компания гуськом поднялась по скрипучей винтовой лестнице на второй этаж.

В комнате горела тусклая настольная лампа. За столом, плотно заставленным пустыми бутылками и закуской, сидели Вера Петровна, Клара Аркадьевна и какой-то бравый старик в военном мундире.

– Опаньки, – мутно глядя на Дину, сказала Вера Петровна, – кто это к нам такой похожий на Динку пришел?! Да и Левка твой, Кларунь, кажется, подгребся.

– Мама… – в ужасе прошептала Дина. – Ты пьяна?!

– Я?! – возмутилась Вера Петровна. – Я только валокордин пью, да и то по праздникам…

– Вы кто? – Левин потряс военного за плечо.

– Полковник Кобзон, – отрапортовал военный, вскинув руку к пустой голове и попытавшись встать. Не удержав равновесие, полковник рухнул под стол и остался лежать, держа на отлете руку с зажженной сигаретой.

– Сына пришел, – улыбнулась Клара Аркадьевна, помахав перед глазами рукой, словно пытаясь прогнать видение.

– Господи, чем это они так нажрались? – удивился Левин.

– Шампанское, водка, водка, шампанское, шампанское, водка, – перебирая пустые бутылки, сообщил Клим.

– Сына, рыжиков хочешь? – спросила Клара Аркадьевна и шаловливо подмигнула Борису.

– Да-а, – протянул Борис. – Старое поколение жжет!!!

– Это кто здесь старое поколение? – Клара Аркадьевна подскочила и замахнулась костылем на Бориса. – Вы кто вообще тут такой?!

– Я старший оперуполномоченный уголовного розыска Борис Ровно, – с усмешкой представился Борис и показал удостоверение.