Неуловимый Хабба Хэн Фрай Макс

Сказать, что Мелифаро удивился, было бы изрядным преуменьшением. Он не стал затевать драку, в которой, несомненно, вышел бы победителем, а лишь наградил меня укоризненным взором, слегка наморщил нос – как я понимаю, принюхался, чтобы проверить, не пахнет ли безумием – пожал плечами и ушел. Пришлось его ловить и извиняться. Опять же, не сразу, а полчаса спустя, когда я остыл и пришел в ужас от собственной дурости. Мелифаро принял извинения и великодушно согласился продолжить издевательства над моей персоной, но еще пару дней обходил меня стороной. Щадил – не то мои расшатанные нервы, не то собственную задницу.

Но его тактичное поведение ничего не изменило. Я то и дело срывался. И, надо сказать, мелкие ссоры с окружающими были сущей ерундой на фоне прочих проблем. Настроение мое, обычно вполне лучезарное даже в тяжелые времена, как-то незаметно стало стабильно скверным. Я скрывал это как мог, но результат, честно говоря, не впечатлял. В придачу меня вдруг принялась терзать совершенно нелепая, беспричинная тревога. Все время казалось, что сейчас, вот-вот, буквально через пять минут, начнутся какие-нибудь невероятно гнусные неприятности. Какие именно – о, тут мое воображение услужливо рисовало дивные картины. Особенно популярны были две темы: конец света и внезапный отъезд леди Меламори в далекий Арварох. Кстати, удивительно, что она действительно не сбежала от меня на край земли. Я бы и сам от себя с радостью сбежал, с одной зубной щеткой и сменой белья за пазухой, но сей трюк был неосуществим по техническим причинам.

Однажды, примерно дюжину дней спустя после возвращения из Уандука, я заступил на ночное дежурство. Сидел в Зале Общей Работы, пил камру, читал позавчерашний выпуск «Суеты Ехо» и вдруг обнаружил, что мне – ну вот не то чтобы по-настоящему страшно здесь одному – но все же здорово не по себе. Неуютно и неспокойно. И темнота в дальнем углу какая-то очень уж подозрительная. Да нет же, там действительно что-то шевелится. И… Ох.

Когда я осознал, что действительно боюсь сидеть тут один, а о том, чтобы выйти в темный коридор опустевшего Дома у Моста и речи быть не может, я сдался. Послал зов Джуффину, вкратце пересказал, что со мной творится, и не попросил даже, а потребовал помощи.

«Хочешь, чтобы я приехал, посидел с тобой в страшном, пустом, темном Управлении Полного Порядка? – обрадовался шеф. – Хорошая идея. По крайней мере, смешная. Ладно, жди».

Зная шефа, я поверить не мог в такое ангельское великодушие. Я-то привык, что он заботится исключительно о том, чтобы отыскать побольше опасных приключений на мою задницу и поглядеть, как я буду выкручиваться. Старые добрые времена, когда сэр Джуффин Халли был готов возиться со мной, как с любимым внуком-дошкольником, давно миновали. Считалось, что я уже такой взрослый и могущественный, хоть плачь. И тут вдруг, гляди-ка. С ума сойти.

– Только без паники. С ума сходить – дело житейское, со всеми случается, – добродушно заметил Джуффин, появляясь на пороге кабинета.

Подслушал, значит, мой дурацкий внутренний монолог. Обычное дело. Но мне, как всегда, стало немного неловко.

– Безумием от меня, надеюсь, не пахнет? – угрюмо спросил я, водружая на жаровню кувшин с камрой. – Или пора вызывать санитаров?

– Обойдешься, – отмахнулся шеф. – Санитаров ему, видите ли, подавай… Не того ты полета птица, чтобы на чужую помощь рассчитывать. Сам, все сам. Ну, разве что, я могу подсобить – советом, не более того.

– Понятно, – вздохнул я. – Все как всегда. Ну, хоть объясните, что со мной происходит?

– Нет, сперва ты объясни мне, что с тобой происходит, – возразил Джуффин. – Я-то и сам вижу, но мне нужно, чтобы ты четко сформулировал. Для себя – в первую очередь. Ясное понимание проблемы – половина успеха, ты же знаешь.

– Ну вот вам четкая формулировка: я стал неуравновешенным, угрюмым, трусливым идиотом. И, самое главное, непонятно, с чего бы? Когда меня от Книги Огненных Страниц скрутило[8], так хоть причина была уважительная. Страшное древнее колдовство, мало кому выжить после такого удавалось, так что просто рехнуться – дело простительное. Но сейчас-то, сейчас…

– Не понимаешь, с чего бы? – ухмыльнулся Джуффин. – Вот это да! Причину-то понять проще простого. Где твоя светлая голова? Чего-чего, а ума меч Короля Мёнина тебе не прибавлял, так что давай, работай, соображай.

– Меч Короля Мёнина? – изумился я. – Хотите сказать, это я без него бешусь? Но он же просто охранял меня от опасностей, а не… Или это была смирительная рубашка?

– Погоди, не тараторь, – остановил меня шеф. – Дай усталому старику спокойно выпить камры прежде, чем я захлебнусь в твоем монологе. Последнее желание приговоренного, ну?

На мой вкус, Джуффин как-то не в меру разошелся. Не то чтобы я всерьез ждал от него сочувствия и сострадания, просто не мог понять, с чего это он так веселится. Добро бы что-то интересное со мной случилось. А то ведь просто характер испортился, все как у людей. Или все-таки нет?

– Важно, чтобы ты понимал вот что: у тебя вовсе не испортился характер. И не надейся.

Шеф, как всегда, видел меня насквозь. Вот уж действительно, стоило просить меня помолчать, чтобы немедленно заняться чтением мыслей, куда более сумбурных, чем устная речь. Нечего сказать, логичный и разумный поступок!

– Ты именно такой и есть, с детства, – невозмутимо продолжил Джуффин. – Ничего страшного, бывает и хуже, тебе еще повезло. Прежде ты неплохо справлялся – и с нервами, и со страхами, и с другими проблемами. Но в последнее время отвык. Все же меч Мёнина тебя изрядно избаловал, а теперь его нет, и придется начинать все сначала, бедный, бедный мальчик, – на этом месте шеф ухмыльнулся, как натуральный людоед в процессе личного знакомства с будущим ужином.

– И все-таки при чем тут этот грешный меч? – буркнул я, уже изрядно выведенный из равновесия всеми этими намеками.

Одно хорошо – я так рассердился, что темная тень в дальнем углу окончательно перестала меня тревожить. А о вероятной гибели Мира я и вовсе забыл. Такое вот несказанное вышло мне облегчение.

– А ты еще немножко подумай. Задавать вопросы имеет смысл только после того, как окончательно убедился, что сам ответ не найдешь. То есть очень, очень редко.

– Меч Короля Мёнина должен был беречь меня от смерти, – мрачно сказал я. – Так мне объяснила его Тень. Сказала, дескать, с этой штукой в груди я больше не буду «слишком живым» и, следовательно…

– Стоп! – Джуффин даже руку поднял, словно я не рассуждал, а бежал, и меня действительно требовалось остановить. – Вот тебе и ответ. «Слишком живым» – как по-твоему, что это значит?

– То есть тяжелый характер, скверное настроение и страх перед всем, что шевелится – это и есть проявления жизни?

– Совершенно верно, – обрадовался он. – «Это и есть проявления жизни», лучше и не скажешь. Умеешь ты все-таки формулировать, молодец.

– Ну, должен же я хоть что-то уметь… И как мне теперь справляться с этими грешными «проявлениями жизни»?

– Как раньше справлялся, – пожал плечами шеф. – Насколько я помню, когда ты только появился в Ехо, ты держался молодцом. На людей не кидался – разве что изредка, да и то в основном на генерала Бубуту, а ему это только на пользу. И от страха в темной комнате не дрожал. Да что там темная комната, ты и на Темной Стороне в штаны не навалял, я тому свидетель. То есть, весьма вероятно, тебе было очень страшно, но ты успешно скрывал сей факт от окружающих. И, возможно, от самого себя. Ты умеешь держать себя в узде, когда требуется. Вернее, умел. А теперь подзабыл нехитрое это искусство. Ничего страшного, вспомнишь. Куда ты денешься?

– Если бы я еще знал, с чего начинать, – вздохнул я. – А то ведь всех распугаю – кроме, разве что, вас. Вам, по крайней мере, все это кажется забавным.

– И не только мне, – ухмыльнулся Джуффин. – На Кофу тоже можешь рассчитывать. А начинать… Да, собственно, хоть бы и с дыхательных упражнений сэра Шурфа. Зря, что ли, он тратил на тебя свое драгоценное время, обучал всякой душеспасительной ерунде из древних книжек? Если ты подзабыл его науку, не сомневайся, Шурф с огромным удовольствием начнет все с нуля, еще и спасибо тебе скажет за такую уникальную возможность. Парня хлебом не корми, дай позанудствовать всласть. И это – одно из его величайших достоинств.

– Ладно. Завтра же пойду к нему на поклон. А до утра мне как дожить? – сердито спросил я. – Вот прямо сейчас, когда вы уйдете домой, а я останусь в этом грешном кабинете – что мне делать?

– Делай вид, будто у тебя все в полном порядке, – посоветовал Джуффин. – Ты удивишься, когда поймешь, насколько это эффективный метод. После того, как сумеешь обмануть сам себя, тебе вообще все на свете станет по плечу. Впрочем, ладно. Сегодня можешь просто отправляться домой, толку от тебя сейчас все равно немного. А завтра, как проснешься, начинай заниматься собой. Сразу же, не откладывая до вечера, ясно? Не хотелось бы отправлять тебя в бессрочный отпуск по причине полной непригодности к работе.

Тут я содрогнулся и понял, что о неведомых неприятностях можно больше не тревожиться. Теоретических рассуждений шефа насчет бессрочного отпуска было вполне достаточно, чтобы полчаса рыдать, биясь башкой о дверной косяк, а после грохнуться в продолжительный обморок. Но я устоял перед искушением.

Сей неприятный, в сущности, разговор, оказал на меня чрезвычайно благотворное воздействие. Следующие несколько дней своей жизни я посвятил почти исключительно дыхательным упражнениям; охотно взявшийся меня опекать сэр Шурф Лонли-Локли, впрочем, не питал особых иллюзий на мой счет. Говорил, дескать, знаю я тебя, ты за все берешься с энтузиазмом, которого хватает максимум на дюжину дней. А тут желательно хотя бы лет сорок над собой работать.

Он был совершенно прав, тем не менее, дюжины дней вполне хватило, чтобы вернуть на место мою съехавшую было крышу. На людей я больше не кидался – по крайней мере, на тех, кем действительно дорожил. Страхи все еще имели надо мной власть, но не большую, чем в те времена, когда в моей груди покоился невидимый предохранитель. Ни действовать, ни даже спокойно спать они не мешали – вот и ладно. Мрачные мысли и скверные предчувствия приходили и уходили, раздосадованные моим невниманием – чего ж еще?

Настоящие неприятности начались в тот самый момент, когда я окончательно уверовал в свое исцеление. То есть делать дыхательные упражнения еще не перестал, но начал подумывать, что сэр Шурф, во-первых, зануда, во-вторых – исключительный зануда, а в-третьих, совершенно исключительный зануда. По крайней мере, он совершенно напрасно требует от меня столь полной самоотдачи. Получаса занятий в день вполне достаточно человеку, с которым все настолько в порядке. Ну и пропустить денек-другой – вовсе не такая большая трагедия, как кажется моему лучшему другу. У меня хватило ума не делиться с ним этими бесценными мыслями, но лишь потому, что я знал, с кем имею дело. Поглядит строго, вздохнет: «Ну я же говорил», – и пропишет мне три дополнительных занятия, дабы избавить от крамольных идей. Поэтому я благоразумно помалкивал.

Впрочем, результаты наших общих усилий действительно казались мне фантастическими. Люди и домашние животные от меня больше не шарахались, а шеф не заводил лирических разговоров о грядущем бессрочном отпуске. Мне снова нравилось в полном одиночестве гулять по ночному городу, а пустой коридор Управления Полного Порядка казался самым уютным помещением в мире. Я даже на Темную сторону Ехо разок смотался – не по делу, а на досуге, ради собственного удовольствия, ну и проверить заодно, так ли все со мной хорошо, как кажется. Оказалось, даже лучше. Много лучше.

Тот, кто хоть немного повисел над пропастью, способен испытать настоящее блаженство от самой обычной прогулки по твердой земле – по крайней мере, поначалу. Вот я и блаженствовал несколько дней кряду, с утра до вечера. Вернее, с полудня до рассвета – от ночных дежурств меня, ясное дело, никто не освобождал. И хвала Магистрам.

Впрочем, мой смятенный разум не желал вот так просто утихомириваться и нашел лазейку. Ясно какую: снилась мне в те дни, по большей части, всякая пакость. Не настоящие кошмары – тут я бы сразу насторожился – а просто разная беспокойная чепуха. Драки, погони, пьяные Магистры, Смертные шары, бурные скандалы и стрельба – из рогаток бабум и пулеметов «Максим» попеременно. Меня такие сновидения даже забавляли, не хуже, чем приключенческое кино. Поводов для тревоги, казалось мне, не было, тем более что просыпался я на удивление свежий и бодрый, а вовсе не с тяжелой головой и ватными ногами, как можно было бы подумать. Словно бы драки да скандалы содержали какой-то таинственный витамин, позарез необходимый моему организму, и тот твердо вознамерился получать свою ежедневную дозу – не наяву, так во сне.

Однажды за обедом я поделился своими соображениями с Шурфом, и он, к моему величайшему удивлению, сразу со мной согласился.

– В тебе столько беспокойства и так мало дисциплины, что я удивляюсь, как ты до сих пор жив, при твоем-то могуществе, – сказал он. – По моим расчетам, тебе давным-давно пора бы взорваться, а это, мягко говоря, не в моих интересах. Вероятно, сумбурные сновидения действительно помогают тебе выпустить пар. Что ж, не так плохо – при условии, что это действительно пустые сны. Ты, кстати, в этом уверен?

– Совершенно! – искренне сказал я. – Сам посуди: вчера мне снилось, что за мной гоняется генерал Бубута, причем во сне он был моим родным братом, и мы повздорили из-за наследства. В конце концов я спрятался от него в «Джубатыкском фонтане»[9], но вместо того, чтобы спокойно отсидеться, затеял ссору с хозяином, стал кричать, что его паршивой забегаловке нет места в таком прекрасном городе как Ехо, метнул Смертный Шар, причем не кончиками пальцев, как обычно, а просто из кармана вытащил пригоршню слипшихся леденцов и Смертных Шаров, вперемешку, и – бац! – спалил этот притон. Проснулся с чувством выполненного гражданского долга, между прочим. Если уж эта чушь не пустой сон, то… Ты чего так на меня смотришь?

– Для начала успокойся, пожалуйста.

Шурф говорил тихо и ласково, как санитар из Приюта Безумных. Я сразу почувствовал себя умирающим и было запаниковал. Потом устыдился, вдохнул, выдохнул и – не то чтобы действительно успокоился, но, по крайней мере, усидел на стуле, в обморок не грохнулся, не вскочил и не убежал прочь, хрипло выкрикивая древние заклинания.

– А теперь, – так же мягко продолжил мой друг и мучитель, – скажи мне пожалуйста, ты сегодня не читал утренний выпуск «Королевского Голоса»?

– Нет, не читал, – ласково, в тон ему ответствовал я. – Кроме того, сегодня я не читал «Суету Ехо», все восемь томов «Энциклопедии Мира», полное собрание сочинений поэтов эпохи Халы Махуна Мохнатого, «Маятник вечности», свод философских комментариев к Кодексу Хрембера, и это, поверь мне, далеко не полный список. Я могу составить для тебя перечень всех газет и книг, которые не удосужился прочесть сегодня. Но на работу уйдет несколько тысяч лет. Это ничего?

– Я тронут твоим великодушным предложением, – совершенно серьезно сказал Шурф. – Но такой список мне не нужен, так что не трудись. А про «Королевский голос» я спрашивал вот почему, – он взял с соседнего стола забытую кем-то газету, открыл ее на предпоследней странице и протянул мне.

Одна из заметок в разделе «Досадные происшествия» сообщала, что сегодня на рассвете трактир «Джубатыкский фонтан» сгорел дотла. К счастью, посетителей в столь раннийчас там не было, а хозяин пересчитывал выручку, закрывшись в погребе, так что никто не пострадал. Журналист, в отличие от меня, относился к заведению с глубокой симпатией; по крайней мере, заметка его почти целиком состояла из горестных причитаний и страстных призывов найти и покарать гнусных поджигателей.

– Совпадение? – неуверенно предположил я. – Или это мне вещий сон приснился? А что, мое сердце учуяло всенародную беду и…

– Не знаю, почему тебе так нравится прикидываться беспечным болваном, – задумчиво сказал Шурф. – Неужели ты действительно полагаешь, что это удачно выбранная маска? Дело хозяйское, но при мне можешь не стараться. Я-то знаю, что ты не таков.

Если бы перед этим я не был вынужден проделать несколько дыхательных упражнений, я бы несомненно взвыл. А так – просто вздохнул. С тем, что сэр Джуффин Халли видит меня насквозь и знает как облупленного, я худо-бедно смирился. А теперь и этот туда же!

– Ладно, – признал я. – Весьма вероятно, что совпадения тут не при чем, и это был вовсе не пустой сон. Жаль… Погоди, но, выходит, у жителей Ехо могут начаться серьезные неприятности? Я же каждый день сплю, хотя бы пару часов. А обычно больше. И снится мне, как я уже тебе говорил, черт знает что. Просто черт знает что!

Шурф не стал расспрашивать меня, кто такой «черт» и почему он должен быть в курсе моих дел. Хвала Магистрам, за годы нашего знакомства я уже успел дать ему подробные разъяснения по целому ряду жизненно важных вопросов, вроде этого. Шурф законспектировал мои лекции в специальную тетрадку и, надо думать, вызубрил наизусть. Поэтому сейчас он не обратил никакого внимания на чуждое словечко, а лишь одобрительно заметил:

– Я же говорил, что на самом деле ты очень неплохо соображаешь.

– И что мне теперь делать? – жалобно спросил я. – Не спать? Или как?

– К сожалению, я не являюсь достаточно компетентным специалистом в этой области, – безмятежно ответствовал мой друг. – Единственное, что я могу тебе посоветовать, – немедленно расскажи все сэру Джуффину… Но это вовсе не значит, что ты должен отказаться от десерта, – добавил он, когда я стал выбираться из-за стола. – Промедление в четверть часа в таком деле мало что изменит, поверь мне.

– Да ну, какие там десерты. С таким-то камнем на сердце? Нет уж, пойду к шефу прямо сейчас. Пусть сажает меня в Холоми, откусывает мне голову и лишает недельного жалования. Чем скорее он меня покарает, тем лучше.

– Нет, это все-таки поразительно, что ты до сих пор жив, – флегматично заметил Шурф, разрезая горячий пирог. – Все чудеса Эпохи Орденов меркнут в сравнении с этим фактом.

Впрочем, в его голосе явственно звучало сочувствие.

Сэр Джуффин Халли встретил меня такой ехидной ухмылкой, что я сразу понял: объяснять ничего не придется. Шеф уже в курсе. Ничего удивительного, он вечно все обо мне знает, причем явно из куда более надежных источников, чем утренние и вечерние газеты. Сидел, небось, ждал, когда до меня дойдет, и дойдет ли вообще.

– Грозен ты, однако, – Джуффин внимательно оглядел меня с головы до ног и укоризненно покачал головой. – Что меня действительно поражает, так это нечеловеческие масштабы твоего деяния. «Джубатыкский фонтан» – вот уж воистину цитадель мирового зла! Обсчитали тебя там, что ли? Или на ногу кто наступил?

Я вздохнул.

– Никто мне никуда не наступал. Я и был там всего один раз, пару лет назад, да и то по делу. Мы с Кофой там кого-то ловили, уже и не припомню, кого именно[10]…

– Всего один раз, пару лет назад? И гляди-ка, такая неукротимая ярость! Злопамятен ты, как я погляжу.

– Есть такое дело, – флегматично согласился я. – Не понравилась мне тамошняя публика. И фонтан Джубатыкской пьяни из пола бьет – запашок тот еще, я едва на ногах устоял… Вы чем издеваться, объяснили бы, что со мной происходит. Однажды что-то в таком роде уже было, помните? Мне приснилось, что я перебил всех пьянчужек-эльфов из Шимурэдского леса, а потом оказалось, что они на самом деле мертвы. Но тогда вы сказали мне, что действовал, строго говоря, не я, а заключенный во мне меч Мёнина[11], поэтому вместо того, чтобы терзаться угрызениями совести, я могу просто пойти пообедать. Ладно, хорошо. Но теперь-то никакого меча нет, а…

– Вот-вот, – подхватил Джуффин. – «Джубатыкский фонтан» ты самолично спалил, будь спокоен. Да уж, воистину бессмертный подвиг!

Я молчал – что тут скажешь? Небось рано или поздно шефу надоест надо мной измываться, и он все-таки объяснит, что происходит, и как мне теперь жить. Потому что сейчас я как никогда нуждался в хороших инструкциях. И кому как не Джуффину это понимать.

– Что ж, по крайней мере, теперь у тебя есть уникальная возможность проникнуться духом Эпохи Орденов, – шеф действительно угомонился и заговорил более-менее серьезно. – Слишком много могущества и никакой самодисциплины – это можно было сказать практически о любом из действующих лиц того времени. Тебя можно поздравить, за какие-то несчастные несколько лет ты зашел в тот самый тупик, в который все эти почтенные мужи шли на протяжении столетий. Блестящий результат. Вопрос, как долго ты теперь будешь оттуда выбираться?

– Если вам действительно кажется, будто я хоть что-то понимаю, имейте в виду, это иллюзия, – мрачно сказал я.

– А тут и понимать особо нечего, – пожал плечами Джуффин. – Недавно я дал тебе совет: учись справляться с собой самостоятельно, как делал прежде. И ты, как ни странно, более-менее преуспел в этом непростом деле. Останься ты таким, каким был, скажем, четыре года назад, сейчас мы с тобой беседовали бы о чем-нибудь более занимательном. Но, увы, время не стоит на месте. Ты потратил его с пользой и стал чрезвычайно грозным колдуном. На мой вкус, даже слишком. Не пытайся возражать, я же не комплименты тебе на светском приеме говорю, а просто констатирую прискорбный, в сущности, факт. Вышло так, что постоянное проживание в Сердце Мира, удачно выбранная профессия и некоторые особо интересные приключения сделали тебя чрезвычайно могущественным существом. То есть ты можешь практически все и при этом почти ничего не умеешь, даже такой ерунде, как контроль над собственными сновидениями, пока не обучился. Впрочем, и не мог, это даже для тебя не одного дня, и не одного года дело, хотя, казалось бы, сущие пустяки… У тебя есть сила, которой ты не способен правильно распорядиться, и при этом – жизненный опыт мальчишки, горячая голова, буйное воображение и великое множество детских страхов в придачу. Точно таким же был твой приятель Лойсо Пондохва в начале своей карьеры. Будешь смеяться, но в ту пору – как раз перед тем, как основал Орден Водяной Вороны, – он тоже завел обычай, не вставая с кровати, разрушать все, что оскорбляет его взор. Нарочно он это вытворял, или, как ты, сдуру – это дело темное, правды теперь не узнать. Хвала Магистрам, Лойсо, вопреки всему, что о нем рассказывают, был не таким уж раздражительным, иначе от Ехо камня на камне не осталось бы… Ты становишься похож на него все больше и больше, просто сердце радуется. Как сентиментальный старик я чрезвычайно рад иметь под боком такое трогательное напоминание о старинном недруге. Но как начальник Тайного Сыска я вынужден признать: все это немного некстати. Мягко говоря.

– То есть я теперь такой крутой, что сам с собой не могу справиться? – уныло переспросил я. – И чем крепче я буду держать себя в руках наяву, тем больше бед натворю во сне?

– Ты все очень правильно понимаешь, – обрадовался шеф. – Хорошо все же, что ты такой сообразительный. А то и вовсе рехнуться с тобой можно было бы.

– Ничего себе расклад… А ведь я эти грешные дыхательные упражнения чуть ли не с утра до ночи делал! И все, значит, без толку.

– Ну не то чтобы совсем без толку. Ты молодец. Ты правда большой молодец, Макс. Беда в том, что сэр Шурф ни капельки не преувеличивал, когда говорил тебе, что занятия принесут настоящий результат не раньше, чем через пару дюжин лет. Научиться брать себя в руки и поступать сообразно обстоятельствам можно довольно быстро, особенно при твоих-то способностях. Что ты, собственно, и сделал. Но чтобы изменить свою природу, нужны годы. Десятки лет. Ты беспокоен и раздражителен; хуже того, ты полон страха, и уже успел понять, что самое простое и доступное средство от него – гнев. Это не трагедия, когда речь идет о простом обывателе, все люди в той или иной степени таковы. Но при твоем нынешнем могуществе это настоящая катастрофа.

– И что мы будем со мной делать? – спросил я. – В Холоми сажать, так, что ли?

– Я не уверен, что это выход. Если бы ты был нормальным злодеем, злоупотребляющим Очевидной Магией, тогда конечно. А так… Даже я не берусь предположить, во что выльются для нас дурацкие сны, которые ты будешь видеть на тюремной койке. Так что не будет тебе приятного отпуска и казенных харчей, мой бедный сэр Макс.

Нельзя сказать, что я очень огорчился. Но прикинулся разочарованным, чтобы порадовать шефа.

– Ладно, – решил Джуффин. – Не будем паниковать раньше времени. Может быть, это случилось с тобой в первый и последний раз в жизни. Есть такой шанс. Попробуем обойтись полумерами.

– Это как? – насторожился я.

– Постарайся спать как можно меньше, – объяснил он.

– Сдохну я от таких ваших «полумер», вот что.

– Ничего, выживешь как-нибудь. Пей побольше бальзама Кахара, а спать ложись только когда это зелье вовсе перестанет действовать. Возможно, от усталости и нервного истощения твои сновидения утратят разрушительную силу. Возможно, нет. Но проверить мою гипотезу можно только на практике.

– От усталости и нервного истощения я сам утрачу силу. И разрушительную, и созидательную, вообще какую угодно.

– Но это все же лучше, чем ссылка на неопределенный срок куда-нибудь подальше от столицы и Сердца Мира заодно, согласись, – меланхолично заметил Джуффин.

От такого поворота дела я на некоторое время утратил дар речи. А когда снова обрел, так и не нашелся, что сказать.

– Ты пойми, сэр Макс, я не ради собственного удовольствия над тобой издеваюсь, – мягко сказал шеф. – Просто ситуация действительно очень серьезная. Хуже некуда ситуация, по правде говоря. Одно утешение – в Королевском замке тебе, вроде бы, понравилось, так что Его Величеству опасность не грозит.

– Надеюсь, что нет, – вздохнул я. – Правда, мне очень не понравилась дворцовая камра. Передайте Королю, пусть они там приглядывают за кухней. А то мало ли…

Вот видишь! – совершенно серьезно подхватил Джуффин. – Даже тут ты не можешь дать мне никаких гарантий. И это очень скверно, Макс. Обстоятельства сложились так, что я обязан охранять столицу Соединенного Королевства от всех возможных бед. А ты теперь – потенциальный источник этих самых бед. И что прикажешь с тобой делать? Не убивать же, действительно… Ладно, давай так: для начала ты постараешься выполнить мои инструкции насчет сна, поглядим, к чему это приведет. Если не поможет, будем думать дальше. Что-нибудь придумаем, головы у нас с тобой светлые. Так что не отчаивайся раньше времени. И заодно вообрази, как много досуга у тебя теперь будет. Нет худа без добра.

У меня по поводу худа и так называемого «добра» имелись свои соображения, но я не стал их высказывать. Вместо этого задал вопрос, от самой формулировки которого у меня в глазах темнело.

– А куда вы меня отправите, если бессонница не поможет? Домой?

– «Домой»? Что ты имеешь в виду? – удивился Джуффин. – А, ту причудливую реальность, которой ты когда-то принадлежал? Не дури, никто не заставит тебя туда возвращаться. Хвала Магистрам, во Вселенной столько разных обитаемых Миров! Есть, где разгуляться.

Не могу сказать, что он меня действительно утешил. Но хоть так.

– Погоди-ка, – шеф остановил меня на пороге. – Еще кое-что. Думаю, ты должен возместить хозяину «Джубатыкского фонтана» причиненный ущерб. Формально ты, конечно, не обязан это делать. Никто не докажет, что трактир сгорел именно по твоей вине. Но мы-то знаем…

– Мы-то знаем, – эхом повторил я. – Ладно, вы правы. Моего недельного жалования хватит, как думаете?

– На твое недельное жалование можно открыть полдюжины новых паскудных забегаловок вроде этой, – утешил меня Джуффин. – И имей в виду, тебе следует сделать анонимное пожертвование. Нам с тобой ни к чему лишние слухи, верно?

– Верно, – с облегчением согласился я.

Меньше всего на свете мне хотелось объясняться с хозяином загубленного притона, да еще и благодарности его выслушивать. Ну хоть от этой беды избавился.

Когда я брел по коридору Управления Полного Порядка, мне казалось, моя жизнь теперь превратится в ад. Я буду все время хотеть спать и при этом постоянно помнить, что всякое прикосновение головы к подушке может стать роковым и закончиться ссылкой. Бессонница и страх – дивное сочетание. Зная себя, я подозревал, что все это сведет меня с ума в кратчайшие сроки.

Но оказалось, что я здорово недооценил собственное легкомыслие. Вечером того же дня мы с Меламори взахлеб планировали путешествие в амобилере по окраинам Соединенного Королевства (я подозревал, что сейчас шефа будет очень легко раскрутить на внеочередной отпуск, и оказался совершенно прав). После ночи, проведенной на службе, я хлебнул бальзама Кахара и отправился с визитами, благо число друзей-приятелей, забывших уже, как я выгляжу, было к тому моменту хорошо если не трехзначным. Весь день я бешеной собакой носился по городу, не забывая время от времени прикладываться к бутылочке с чудодейственным тонизирующим зельем, вечером принимал самое что ни на есть активное участие в аресте бывшего Младшего Магистра Ордена Стола на Пустоши, в полночь провожал домой леди Меламори, да так увлекся этими грешными проводами, что на службу вернулся чуть ли не на рассвете и мирно задремал в собственном кресле, часа на два. Неудивительно, что обошлось без сновидений – после такого карнавала сон мой был похож на глубокий, приятный обморок, и это было лучше, чем ничего. Много лучше.

В таком ритме я прожил еще полдюжины дней, потом мы с леди Меламори все-таки реализовали часть своих безумных планов, то есть как следует прокатились по окраинам Соединенного Королевства, оглашая окрестности азартными воплями и до полусмерти пугая провинциалов своей лихой ездой. В городах, ради осмотра которых была, теоретически, затеяна поездка, мы, ясное дело, почти не задерживались, и размеры гостиничных бассейнов интересовали нас куда больше, чем памятники архитектуры.

Неудивительно, что из отпуска я вернулся в столицу почти таким же счастливым придурком, каким был в первые годы своего тутошнего бытия. Бессонница в сочетании с чудодейственным бальзамом Кахара, как ни странно, пошла мне на пользу, и в глубине души я уже был совершенно уверен, что снова выкрутился, как всегда.

Не тут-то было.

На третий, что ли, день после нашего возвращения, я позволил себе задремать в кресле во время ночного дежурства – собственно говоря, только так я теперь и спал, наивно полагая удобную постель своего рода полигоном для разминки опасных сновидений. Почему-то мне казалось, что навещать меня, пока я дрыхну сидя, да еще и в кресле самого сэра Джуффина Халли, они не рискнут.

На сей раз вместо того, чтобы ненадолго провалиться в сладкую тьму, я встал (то есть, мне приснилось, что встал), вышел из кабинета и отправился бродить по Управлению Полного Порядка, которое как-то незаметно превратилось в здание крытого рынка, ярко освещенное зелеными и лиловыми фонарями. Какое-то время я плутал среди рыбных и галантерейных рядов, а потом вдруг увидел у одного из прилавков капитана Фуфлоса, дальнего родственника и заместителя генерала Городской Полиции Бубуты Боха. В отличие от Бубуты, шумного, грубого и невежественного, но в общем бравого вояки и вполне добродушного дяди, Фуфлос был настоящим, неподдельным гадом. Глуп, как пробка, самодоволен до одури, совершенно не пригоден к полицейской службе и при этом мелочен и злобен, из тех, кого хлебом не корми, дай испортить жизнь хотя бы дюжине человек в сутки, иначе день считай зря прошел. Как он не вылетел со службы – ума не приложу; надо думать, Бубута тратил массу усилий, чтобы прикрыть непутевого родственника. Словом, если и был в Ехо человек, которого я действительно терпеть не мог, так это капитан Фуфлос.

В моем сне (который я сдуру полагал самой что ни на есть достоверной реальностью) капитан Фуфлос вел себя в полном соответствии с моими представлениями о его повадках. Стоял подбоченившись, распекал юную рыжеволосую торговку за отсутствие не то форменного передника, не то карточки с номером места. Грозил ей трехлетним заключением в каторжной тюрьме Нунде. Испуганная девочка размазывала по щекам слезы, зеркальный карп на прилавке превращался то в упитанного котенка, то в разноцветную трость циркача, а то и вовсе рассыпался букетами полевых цветов – тоже, надо думать, с перепугу.

Ярость переполнила меня до краев и начала капать на пол. В этом сне она выглядела как густая темная буро-зеленая жидкость, сочившаяся из-под ногтей. Я твердо знал, что умру, если не дам себе волю – немедленно! Поэтому я не стал ругать и стыдить капитана Фуфлоса, как уже не раз делал наяву, а просто подошел, схватил его за ногу, поднял, дивясь и радуясь собственной физической силе, и со всей дури приложил беднягу светлым ликом о грязный прилавок. И проснулся – счастливый, с бьющимся сердцем и мокрой, липкой от пота спиной.

Счастье мое, впрочем, было недолгим. Миг спустя я понял, что спал и видел сон – событие само по себе, мягко говоря, нежелательное. Кроме того, в этом сне я, весьма вероятно, убил человека. Ну, на худой конец, покалечил. И сделал это с превеликим наслаждением. То есть, не отказался бы повторить – даже сейчас, пуча глаза от ужаса и предвкушая грядущий разговор с Джуффином – нет, не отказался бы, желательно, несколько раз. Тем более все равно теперь пропадать.

Что мне предстоит именно «пропадать» я не сомневался. И, дабы не затягивать агонию, послал зов шефу и рассказал ему все, что помнил.

Ответ Джуффина поразил меня в самое сердце.

«Если ты действительно укокошил Фуфлоса, я готов прятать тебя от правосудия в собственном подвале. Еще и награду за спасение Соединенного Королевства выхлопочу, пожалуй. Но сперва надо проверить, случилось ли с ним хоть что-нибудь наяву. В любом случае не падай духом, сэр Макс. И не сходи с ума. Побереги свою горячую голову. Неприятностей много, а ты один. Я скоро буду».

Такой отеческой заботы я от Господина Почтеннейшего Начальника, признаться, не ожидал. Но вместо того чтобы воспрянуть духом, заподозрил, что дела мои по-настоящему плохи. Настолько, что ругать и пугать меня уже не имеет смысла. Только и остается, что погладить по голове и убить. Ну или хоть в ссылку отправить. Запереть в каком-нибудь необитаемом Мире, вроде того, где мой приятель Лойсо Пондохва срок мотал, пока я не помог ему смыться[12]. Словом, воистину капут мне. Приехали.

Джуффин, спасибо ему, не стал меня томить. Воспользовался Темным Путем и появился на пороге минут через десять. На амобилере он бы с Левого берега час добирался, знаю я этот маршрут и излюбленную скорость передвижения шефа тоже знаю – чуть-чуть быстрее, чем пешком. Наградил меня сочувственным взглядом, от чего мне окончательно стало дурно, и растормошил нахохлившегося буривуха.

– Куруш, Макс отсюда исчезал? – требовательно спросил Джуффин.

– Он не исчезал. Все время сидел в кресле. Молчал. Наверное спал. Мне было скучно, и орехи быстро закончились, – проворчала наша мудрая, но капризная птица.

– Насчет орехов – это мы сейчас исправим, – утешил его Джуффин, поспешно обшаривая ящики своего письменного стола. – Где же они? Были же вчера вечером… Макс, неужели ты слопал?

– Не слопал, а скормил по назначению, – вяло огрызнулся я. – Можно подумать, вы Куруша не знаете. Он из меня эти грешные орехи в первые же полчаса вынул. А потом еще за пирожными отправил. Все как всегда.

– Ладно, тогда придется распотрошить неприкосновенный запас, – и шеф принялся вскрывать свой сейф.

Предполагается, что в этом защищенном всеми возможными и невозможными заклятиями шкафу хранятся самые страшные тайны и самые секретные документы Соединенного Королевства. Такое конечно, тоже случается время от времени, но обычно сейф сэра Джуффина Халли служит запасным хранилищем лакомств для Куруша. На черный день, так сказать, вернее, на черный предрассветный час, когда трактиры уже закрыты, а лавки еще не открыты, и купить орехи решительно негде.

– Так что там с Фуфлосом? – не выдержал я. – Мертв?

– Не совсем, – печально сказал шеф. – Ты здорово подкачал, мальчик. Плохо сделал свою работу. У ложа Фуфлоса сейчас орудуют знахари. Сломанную ногу они ему к утру починят, не вопрос. И с лицом разберутся, снова будет красавчик – хоть куда. А вот сотрясение мозга, который у него внезапно обнаружился, и, самое главное, испуг надолго выведут капитана из строя. Это ж надо – мирно спать в своей постели и вдруг проснуться от страшного удара, полуживым калекой… Может, он теперь сам в отставку подаст, от греха подальше? Тогда труды твои не пропадут напрасно, и на орден за особые заслуги перед Соединенным Королевством все-таки можешь рассчитывать.

– Чему вы так радуетесь? – не выдержал я. – Мне приснилось, что я покалечил Фуфлоса, и настоящий живой капитан Фуфлос действительно покалечен, нога и голова, все правильно, за ногу я его схватил, а головой о прилавок припечатал. А вы веселитесь, как будто…

– Предлагаешь мне вернуться домой и удавиться с горя? – поинтересовался Джуффин. – Так я не стану, ты уж извини. И тебе не советую. То есть дело хозяйское, но я надеюсь, ты все-таки прислушаешься к моему мнению. А знаешь, что мне нравится в этой истории?

– Грядущая отставка бедняги Фуфлоса? – мрачно спросил я. – Мне это тоже нравится. Но не настолько, чтобы я забыл о собственных интересах.

Шеф досадливо отмахнулся.

– Мне нравится, что ты никуда отсюда не исчезал, вот что, – объяснил он. – То есть, это было не настоящее магическое сновидение, как я опасался, а просто твой темперамент вышел из-под контроля. Надо думать, с «Джубатыкским фонтаном» было ровно так же. То есть ты спал и видел обычный дурацкий пустой сон, но поскольку в тебе предостаточно и могущества, и злости, пустой сон возымел неприятные последствия наяву. Твоя ярость разрушила ткань реальности – теоретически, для этого тебе даже спать не обязательно. Если бы, скажем, Фуфлос как следует разозлил тебя наяву, он вполне мог бы упасть замертво от одного твоего гнева. Думаю, этого не произошло только потому, что ты всегда можешь как следует отругать беднягу, и он тебе слова поперек не скажет. А что ж, когда могущественный человек бранит своего врага, он нередко спасает тому жизнь, ты не знал? Ну вот, теперь знаешь.

– Счастье, что больше никто не раздражает меня до такой степени, – вздохнул я. – Ну, почти никто.

– То-то и оно, что почти, – ухмыльнулся Джуффин. – Ладно. Все это, конечно, тоже скверно, но гораздо менее опасно, чем настоящее магическое сновидение, по крайней мере, для тебя самого. Ну и шанс исправить положение наметился. Плохонький, но шанс.

– Правда? – обрадовался я. – Хотите сказать, это лечится?

– Теоретически – да. На практике – поглядим, как дело пойдет, – неопределенно ответил Джуффин.

Он как-то умудрялся дружески улыбаться и хмуриться одновременно.

– Благодаря дыхательным упражнениям и прочим трудам ты научился сдерживать свой гнев и действовать, невзирая на страх, – наконец сказал он. – Стал таким же легким в общении, как в старые добрые времена. К сожалению, теперь этого недостаточно. Тебе надо научиться вовсе не испытывать эти чувства, или хотя бы их игнорировать. Держать дистанцию между собой и собой – понимаешь, о чем я? Вижу, что не очень. С годами это умение пришло бы к тебе само. Но как добиться подобного результата в кратчайший срок – вот вопрос.

Я молча ждал продолжения. Но уже приободрился. Был почти уверен, что чудесное избавление – вот оно, совсем рядом. Быть такого не может, что сэр Джуффин Халли не в силах справиться с сущей ерундой. Сейчас он еще немного поморочит мне голову в воспитательных целях, а потом – хлоп! – и заколдует. Или, наоборот, расколдует – это как поглядеть.

– Самый простой и разумный вариант – отправить тебя куда-нибудь путешествовать, – задумчиво сказал Джуффин. – Даже не обязательно в другой Мир, а просто подальше от столицы. Я почти уверен, что этого будет достаточно. На пару дюжин лет всего-то, пока не повзрослеешь по-настоящему. Кстати, на твоем месте я бы ухватился за такую возможность и уже побежал бы паковать дорожную сумку. Но ты почему-то никуда не бежишь, а, напротив, всем своим видом изображаешь скорбь и смятение. Не понимаю я тебя.

– Пара дюжин лет – это же вечность, – мрачно сказал я. – Такое у меня восприятие времени. Никому не понравится почти пожизненная ссылка. Вот на полгода я бы с радостью умотал куда угодно. Ну ладно, даже на год. Но это, как я понимаю, делу не поможет?

– Не знаю, – пожал плечами шеф. – Не думаю, честно говоря. Ты, конечно, шустрый, но все-таки не настолько.

– Я родился в мире, где пара дюжин лет – огромный срок, – напомнил я. – Примерно треть жизни. Я, конечно, уже знаю, что тут все не так, но только теоретически. Понимаете?

– Пожалуй.

Джуффин помолчал, подумал и наконец, как мне показалось, неохотно сказал:

– В общем, есть еще одна возможность. Но я не уверен, что ты сумеешь ею воспользоваться.

Я воспрянул духом и навострил уши. Еще одна возможность – это же прекрасно! Уезжать из Ехо мне совсем не хотелось, даже насчет полугода я соврал, чтобы не разочаровывать шефа.

Он начал издалека.

– Помочь человеку обрести власть над собой не так просто, как ты, наверное, думаешь. Небось сидишь сейчас, недоумеваешь: почему этот злодей Джуффин душу из меня тянет, вместо того чтобы щелкнуть по носу и сделать мудрым, спокойным и уравновешенным? Так?

– Ну, в общем, да, – смущенно признался я. – Только я не думал, что вы меня именно по носу щелкнете. Какой-то более пафосный ритуал представляется… А так все верно. Неужели вы правда не умеете?

– Не умею, – признался шеф. – То есть, исправить тебе настроение на пару часов, или дней – проще простого. Но заставить тебя радикально измениться, не превратив при этом в покорного моей воле болвана – нет, и не проси. Я знаю только одного колдуна, которому это под силу. О нем, собственно, и речь.

– Сэр Маба? – обрадовался я.

Я уже привык, что в тех редких случаях, когда Джуффин чего-то не знает, или не умеет, мы с ним обычно отправляемся на поклон к его старинному приятелю Мабе Калоху, бывшему Великому Магистру Ордена Часов Попятного Времени, и все незамедлительно улаживается, причем как бы само собой: Маба очень любит делать вид, будто уже давно ни во что не вмешивается.

Но шеф покачал головой.

– Нет, не Маба. Станет он с тобой возиться, как же… А и стал бы – что толку? Максимум, что он сможет сделать в этой ситуации, так это выстроить для тебя мост во времени, отправить в прошлое, лет этак на триста назад, чтобы ты получил возможность набраться ума-разума и в таком виде снова наняться ко мне на службу, если, конечно, доживешь до этого прекрасного дня. Но мне кажется, такая перспектива устраивает тебя еще меньше, чем продолжительное путешествие по окраинам этого Мира, от которого ты только что наотрез отказался.

Я так и не понял, шутит Джуффин или говорит правду, но на всякий случай содрогнулся.

– Человека, о котором я говорю, зовут Магистр Хабба Хэн. Думаю, слово «магистр» прибавляют к его имени просто так, из вежливости. Он не состоял ни в одном из известных мне магических Орденов – разве что совсем уж в глубокой древности. Но тогда, по-моему, и Орденов никаких не было… Ладно, все это пустяки. Важно, что Хабба Хэн по-прежнему жив, здоров, регулярно наведывается в Ехо и является моим добрым приятелем. Впрочем, последнее обстоятельство не имеет для тебя никакого значения. Если уж ты исхитришься найти Хаббу, он тебе поможет. А нет – ничего не попишешь, наша старая дружба тут ничего не изменит.

– А его трудно найти? – спросил я. – Как дом Мабы Калоха?

– Что ты. Отыскать дом Мабы – пара пустяков. Маба эксцентричен, что да, то да, но гостеприимен и любопытен, поэтому с ним не бывает особых проблем. Ну, в крайнем случае, проплутаешь пару лишних часов по Левобережью, тоже мне горе. Хабба Хэн – совсем другое дело.

– Ох! – жалобно сказал я.

– Именно что «ох», – подтвердил Джуффин, наливая мне камры. – Я же сказал тебе с самого начала: я не уверен, что ты сможешь воспользоваться этой возможностью. Одна надежда на твою удачу…

– Да и та – глупое чувство, – язвительно подхватил я. – В смысле надежда. Хотя моя удача тоже, конечно, та еще дура. Вся в меня.

– Вот-вот, – согласился шеф и принялся набивать трубку.

Пауза у него вышла не то чтобы такая уж долгая, но мне вполне хватило. Еще немного, и я бы на коленях стал умолять его: «Дальше, дальше!»

– Хабба Хэн, – наконец заговорил Джуффин, – очень древнее и очень могущественное существо. Язык не поворачивается назвать его «человеком», хотя с виду, конечно, он вполне обычный человек. Что для тебя сейчас особенно важно – взгляд Хаббы Хэна обладает целительной силой. Стоит ему посмотреть в глаза собеседнику, и тот мгновенно исцеляется от главной своей напасти. Безумец придет в себя, трус станет храбрецом, утративший Искру, немедленно обретет ее снова, еще и внуков своих переживет. Поскольку у тебя сейчас нет никаких серьезных проблем, кроме исключительной неуравновешенности на фоне колоссального могущества, можешь быть спокоен, после встречи с Хаббой Хэном твои сны и мысли перестанут быть опасными для окружающих. Возможно, даже ты перестанешь быть опасен сам для себя, хоть и нелегко мне вообразить такую идиллию.

– А он избавит меня именно от беспокойства? Или все-таки от могущества? – поинтересовался я. – От него, конечно, сплошные хлопоты, но не хотелось бы потерять работу.

– Могущество – не напасть, что бы ты об этом сейчас ни думал, – строго сказал шеф. – Следовательно, взгляд Хаббы Хэна тебя от него не избавит. Не выпендривайся, сэр Макс, не сбивай меня с толку. Моя задача и без того почти невыполнима. Объяснить тебе, как найти Хаббу Хэна, да так, чтобы ты понял – тот еще труд. Давно я не чувствовал себя таким беспомощным.

– А вы самыми простыми словами растолкуйте, по слогам, как распоследнему идиоту, – вздохнул я.

– Именно это я и собираюсь сделать, – заверил меня Джуффин. – Значит так, слушай внимательно. Где живет Хабба Хэн – дело темное. Подозреваю, что дом его, если и существует, то находится не здесь, то есть, не в этом Мире. Или даже не сейчас, что, в общем, не меняет дела. Просто имей в виду, что его домашний адрес – тайна за дюжиной печатей, даже для меня. Однако доподлинно известно, что Хабба Хэн каждый день гуляет по Старому Городу. Он очень любит эту часть Ехо и практически никогда ее не покидает. Ходит по улицам, подолгу сидит в трактирах. Спрашивать меня, какие трактиры он предпочитает, бесполезно, потому что у Хаббы Хэна нет предпочтений. Заходит куда придется, когда чувствует, что пришло время перекусить. Интерьер, цены и даже репутации поваров не слишком его волнуют. Никакой логики в его перемещениях по городу тоже нет. Хабба просто гуляет; встретить его можно в любое время суток, так что и тут не будет тебе подсказки.

– Какой замечательный образ жизни, однако, – ехидно вставил я.

Просто не смог удержаться.

– Да, древние существа умеют устраивать свои дела, в отличие от нас с тобой, – невозмутимо подтвердил шеф. – Все это была прелюдия, чтобы ты не питал надежд, будто Хаббу Хэна можно отыскать обычным способом. Тут тебе наш сэр Кофа не помощник. Он, к слову сказать, даже не знает о существовании Хаббы Хэна. Ему такая информация без надобности, только настроение испортит – как же, оказывается, некоторые завсегдатаи столичных трактиров не под его контролем! Поэтому я помалкиваю и ты, пожалуйста, бери с меня пример.

– Ладно, – кивнул я. – Не буду расспрашивать Кофу, если так.

– Поверь, в этом деле Кофа тебе действительно без надобности. И я тоже. Либо ты встретишь Хаббу Хэна, либо нет, это касается только вас двоих, и никто не в силах тут что-либо изменить.

– И как я должен браться за поиски? Просто бродить по Старому Городу? И все?

– Совершенно верно. Но одними прогулками ты ничего не добьешься. Чтобы встретить Хаббу, тебе понадобится вся твоя удача и вся сила духа, если уж на то пошло. Правила таковы: невозможно встретить Хаббу Хэна, если ты не знаешь о его существовании, потому что Магистр Хабба Хэн не станет тратить время своей жизни на несведущих незнакомцев. Невозможно встретить Хаббу Хэна, если ты знаешь о его существовании, но не желаешь его видеть, поскольку это свидание не нужно никому. И, наконец, невозможно встретить Хаббу Хэна, если ты знаешь о его существовании и хочешь его найти, потому что Хабба предпочитает не иметь дел с людьми, которые подчиняются собственным желаниям.

– Ничего себе расклад, – хмыкнул я. – Умеете вы над людьми издеваться! Я-то, болван, слушал внимательно, запоминал…

– Болван, да. Но не потому что слушал и запоминал, а потому что решил, будто я шучу, – сурово отрезал Джуффин. – Я не издеваюсь, а просто объясняю тебе настоящее положение вещей. И заметь, это не я их так положил, честное слово.

Я невольно улыбнулся, шеф удовлетворенно хмыкнул, заботливо подлил мне камры и продолжил:

– Из всего вышесказанного напрашивается один вывод. Мне было бы приятно, если бы ты сделал его самостоятельно, но ладно уж, помогу. Что-то я милосерден сегодня не на шутку, совсем допек ты меня… Так вот, чтобы встретить Магистра Хаббу Хэна, надо знать о его существовании, твердо решить, что эта встреча тебе очень нужна, но при этом – не хотеть его встретить. То есть, ты должен искать его, осознавая необходимость встречи, но не испытывая ни малейшего желания найти. Я понятно выражаюсь?

– Выражаетесь-то вы вполне понятно, – вздохнул я. – А вот осуществить вашу инструкцию на деле я вряд ли смогу. С причудами ваш приятель, ничего не скажешь. А просто послать ему зов и договориться о встрече, конечно же, нельзя по каким-нибудь мистическим соображениям…

– Нельзя, – подтвердил Джуффин. – Хотя я не назвал бы соображения именно «мистическими». Хабба Хэн давным-давно отказался от Безмолвной речи, поскольку ему надоело трепаться со всеми, кто знает о его существовании и, соответственно, может послать зов. Так что никакой мистики.

– Да уж.

Я чувствовал себя очень несчастным и почему-то больным, как будто от разговоров про Магистра Хаббу Хэна у меня началось похмелье. Хроническая бессонница неплохо сочетается с приподнятым настроением, но с отчаянием ее лучше не смешивать, адский выходит коктейль. И тут меня осенило.

– Слушайте, так я же у нас Вершитель!

От полноты чувств я практически орал. Но Джуффина это совершенно не впечатлило.

– И что с того? – снисходительно спросил он.

– Так мои желания должны исполняться, вы же сами мне тысячу раз говорили, и не только вы… Значит что? Значит, если уж я хочу встретить этого вашего приятеля Хаббу Хэна, то и встречу. Ага?

– Ага. Рано или поздно, так или иначе, – ухмыльнулся шеф. – Например, триста лет спустя, на краю Великой Красной Пустыни Хмиро. Хабба Хэн проедет мимо на величественном куфаге, а ты будешь озадаченно глядеть ему вслед. Как тебе такая перспектива?

– Вам лишь бы издеваться, – вздохнул я.

– Я не издеваюсь, а милосердно избавляю тебя от иллюзий. Забудь о своем хваленом могуществе. Хаббу Хэна этим не проймешь. С ним, говорят, даже Король Мёнин о встрече сговориться не сумел. А что ж, очень даже может быть.

– Ладно. Скажите хотя бы, как я его узнаю? – устало спросил я. – Ну, если вдруг все-таки… На кого он похож?

– Если ты встретишь Хаббу Хэна, ты его ни с кем не перепутаешь, – заверил меня шеф. – В первое мгновение тебе покажется, что у него огненное лицо. Потом все встанет на место, и ты увидишь перед собой ничем не примечательного господина неопределенной наружности. Все остальные приметы тебе и знать-то незачем, а то будешь на каждого второго прохожего кидаться…

Я окончательно ошалел от таких подробностей.

– «Огненное лицо» – это как? Костер горит под тюрбаном?

– Не совсем. Человеческое лицо, черты которого вполне можно различить, но при этом – словно бы сотканное из пламени. Да ты не переживай, не ошибешься. Хабба один такой.

– Ну и дела, – озадаченно вздохнул я.

Мы немного помолчали. Я переваривал информацию, а шеф явно наслаждался моим замешательством. Его можно было понять, удивляться-то я пока не разучился, но давненько не глазел на него, распахнув рот, чего не было, того не было.

– Словом, так, – заключил Джуффин. – Ищи Хаббу Хэна. От всех остальных обязанностей я тебя пока освобождаю, не до того сейчас. Не найдешь, придется уехать. Ничего страшного, будешь путешествовать в свое удовольствие, время от времени сможешь навещать нас, несчастных домоседов. Справишься с собой – добро пожаловать обратно. Но лучше бы ты нашел Хаббу. Не хочется мне пару дюжин лет куковать без заместителя.

– Мне тоже не хочется, чтобы вы без него куковали. Вернее, без меня, – хмуро сказал я. – Как-то некстати все это. Как в детстве, когда играешь во дворе, а тебя вдруг зовут обедать. И сколько не объясняй, что мы, дескать, только разыгрались, сейчас самое интересное начнется, а ничего не попишешь, обстоятельства неумолимы, надо уходить…

– «В детстве», – проворчал Джуффин. – Можно подумать, оно у тебя закончилось… Ладно уж, ступай, горе мое. И для начала, так и быть, как следует выспись. У меня такое ощущение, что в настоящий момент тебя бесит только один человек. А я с этой напастью, будь спокоен, справлюсь.