Сквозь время Красюк Алексей

Глава 7. Навыки спецназа помогают выживать в любое время, даже тогда, когда спецназа ещё не существует

Такие большие потери, которые мы смогли нанести противнику за буквально пару минут, деморализовали нашего противника и нам удалось быстро оторваться от него. Воины Мамая наверно не решились за нами пойти, потому что точность нашей стрельбы сравняла количество людей в отрядах и успех по нашей поимке теперь был достаточно сомнителен. (Я опять с гордостью, в душе конечно, задрал нос и с грустью вспомнил своих парней из моего будущего, были бы они здесь, никогда ни одному Мамаю проклятому не удалось бы прийти на Русь, хотя наши предки своей отвагой тоже нам не уступали, надо быть справедливым, что наши пра-пра-пра….. очень неплохо справлялись со своей задачей!!!!).

Но расслабляться было рано, мы ещё были далеко от тех мест, где каждый кусток поможет, каждая веточка скроет от глаз. Когда мы прибыли на условленное место, я сначала с расстояния осмотрелся, а уж только после этого отправил парней проверить, там ли Семён со своими спутниками. Но Семена на условленном месте не оказалось, что было достаточно странно, потому что у них было преимущество по времени, они уже должны были быть здесь. Уж не случилось ли чего плохого, в пути всякое могло произойти. Я оставил одного нашего разведчика на месте встречи, а с остальными решил немного пройтись по окрестностям и поискать наших пропавших товарищей. Поиски наши ни к чему не привели и к вечеру мы вернулись опять на место встречи. Я уже начал волноваться, когда на поляне показался Семён со своими спутниками и помахал нам приветственно рукой. Радости нашей не было предела, что все уже почти позади, что мы смогли уйти из лап самого Мамая, что задание тоже почти выполнили, до дома нам оставалось всего ничего. В путь решили тронуться под утро, нам был необходим отдых (ну не лошади же мы ломовые, в конце концов) да и перекусить не мешало бы. Ребята быстро достали наши запасы еды, мы перекусили и, не разводя огонь и расставив часовых, завалились спать. Я мгновенно уснул, сказалась усталость, но многолетняя спецназовская привычка не дала отключиться мозгу полностью. Я продолжал подкоркой контролировать все, что происходило вокруг. Мой мозг фиксировал все звуки в лесу. Через четыре часа я проснулся (почему так точно, да потому что мне будильники не нужны, я себе просто говорю время, когда необходимо проснуться и могу спать спокойно – мозг сделает все за меня без ошибок и опозданий). Проснувшись, я сменил одного из часовых, чтобы и он немного отдохнул, расположился под деревом на траве и стал прислушиваться к звукам, которыми был богат лес в эти предрассветные часы. В этот момент мне вдруг пришла в голову Маришка. Хорошо было бы сейчас оказаться с ней рядом, чувствовать прикосновение её молодого, упругого тела. Ощущать запах её волос, от которого голова просто кругом идёт. Размечтался о кренделях небесных. Утро пришло быстро, я разбудил всех и мы сразу же вскочили на коней, не стали дальше оставаться здесь, уж больно хотелось побыстрее оказаться в родных московских местах. К вечеру мы уже въезжали в ворота московского Кремля. Странно, но в тот момент, когда мы въехали в ворота, справа в толпе вдруг мелькнуло лицо человека, который показался мне очень знакомым. Я попытался увидеть его снова, но он словно растворился в толпе и я через минуту уже забыл о нем, потому что вокруг были лица друзей и самое главное, я увидел Маришку. Боже, я даже представить себе не мог, что так сильно соскучился по ней. Как только я ее увидел, у меня закружилась голова. Но расслабляться нам было некогда, Дмитрий Иванович ждал вестей и, мы сразу же отправились к нему в терем. Когда мы вошли, Дмитрий Иванович, словно ждал нас, пригласил к столу и долго слушал Семена (он докладывал на правах старшего в отряде), хмурил брови и периодически смотрел в мою сторону. Когда Семён стал рассказывать о моем поединке с мамаевским мурзой, Дмитрий Иванович показал мне свой внушительный кулак и пообещал самолично открутить мне голову, не смотря на мои подвиги. Конечно, мне не хотелось расстаться со своей головой, пусть открутить мне ее пообещал очень мной уважаемый человек, князь московский Дмитрий Донской. Но, так как с головой мне жить нравилось больше, я потихоньку отошёл к окошку и сделал вид, что не ко мне был обращён этот жест, ну, в общем, прикинулся скамейкой у стены и стал смотреть на улицу.

– Ну что ж молодцы, хорошо вы дело сделали, очень мне важного человека привезли, да и сведения важные, вот только рисковали зря, Алексей ещё за это получит своё (я опять сделал вид, что не понимаю, что речь обо мне). Ну а, в общем, дело сделано и все живы, а это главное. Идите, отдыхайте, а утром ко мне, есть у меня к вам дело.

Мы вышли из палат князя.

– Слушай, Семён, а что это все-таки за мужичок такой интересный, которого мы с тобой к Дмитрию Ивановичу привезли?

– Да это человек его тайный в орде татарской, а привезли мы его к Дмитрию Ивановичу потому, что чувствует наш князь, что скоро Орда на нас войной пойдёт. Не станет Мамай терпеть, что земля московская силу обретает, чувствует, что сила эта ему поперёк горла становится, а ему сильные соседи не нужны. Вот такие дела, друг Лексей. Ладно, пошли уже отдыхать, дело мы сделали серьёзное, отдых заслужили, а утром к князю пойдём, что-то он придумал интересное, я нашего князя знаю, он как дестиумовый, все знает все подмечает.

Попрощавшись с Семёном, я отправился к своему дому, но дойти мне до него было не суждено (вот такая селяви), из переулка справа, из темноты ко мне метнулась тень и я на автомате, уходя влево от удара, резко выхватил меч из ножен и приготовился к нападению. Человек, который напал на меня из темноты, быстро поднялся с земли, куда он благополучно приземлился, так как не ожидал от меня такой прыти и тоже выхватив меч, встал напротив меня. Когда наши мечи уже были готовы скреститься и огласить окрестности звоном стали, из темноты показался ещё один товарищ и резко крикнув на моего оппонента, приказал ему спрятать меч.

– Тихо ты, нам сказали взять его тихо, а не будить всю Москву.

Когда он показался из тени, я невольно напрягся, оказалось не закончилась для меня история, которая началась в мамаевской Орде, передо мной стоял воин, который постоянно был при Мамае, когда мы были в Орде, и которого я видел, когда мы въехали в ворота Кремля (значит не ошибся я).

– Ну что, рус, сдашься по-тихому или силой прикажешь тебя уволакивать?

– А сил-то у тебя хватит? Я понимал, что сейчас ситуация для меня не критичная, потому что с двумя воинами я уж справлюсь, но словно прочитав мои мысли, из переулка один за другим показались ещё четверо воинов и, я понял, что не просто так они решили шум не производить. Вшестером они со мной справятся, а кричать я не стану, уж это они поняли. Да, ситуация становилась неприятной. Я оглянулся, в попытке найти путь отступления, в такой ситуации это совсем не постыдно. Глупо погибнуть может каждый, но это расточительно, тем более я всегда против, когда мой организм хотят изничтожить и придать ему неэстетичный вид. Хотя, как мне показалось, убивать меня им не велели, а велели как раз взять живым, что было не намного проще для них, фактор внезапности, который мог им помочь, они уже профукали. Ну да ладно, мысли мыслями, но что-то необходимо предпринять, иначе меня спеленают, утащат куда – ни будь и сделают мне что-нибудь плохое. Пока я предавался размышлениям и пытался найти выход из создавшегося положения, мои противники очень грамотно стали окружать меня, чтобы исключить любую возможность для моего отступления. Ну и что мне оставалось делать в такой ситуации? Правильно, кто-то сказал, что лучшая защита-это нападение, что я и сделал. Резко выкинув вперёд руку с мечом и тем самым, заставив моего противника метнуться в сторону, я нанёс удар влево свободной рукой и, услышав вскрик (значит, попал и болезненно), отклонился назад от возможной атаки справа, кстати, я угадал, справа мимо лица пронёсся кулак. Я отскочил назад и наткнулся ещё на одного противника, который попытался меня обхватить сзади. В данной ситуации все мои навыки пригодились с лихвой, я вертелся как уж на сковородке, пытаясь не дать своим противникам меня спеленать. Заднему противнику тоже не повезло, я успел резко дёрнуть головой и заехать ему шлемом (поверьте это ну очень больно), по переносице. Он взвыл, схватился за разбитое лицо и на некоторое время выключился из поединка. Итак, один уже в запасе, подумалось мне, но дальше мне снова пришлось укорачиваться от сыпавшихся со всех сторон ударов, потому что каждый из них мог не просто нанести серьёзную травму, но и решить исход поединка не в мою пользу, чего я никак допустить не мог. Когда мне порядком надоело это метание из стороны в сторону, я резко пошёл в атаку и выключил двойным ударом в голову ещё одного противника. Тут мне пришлось немного поволноваться, потому что я еле успел увернуться от достаточно внушительного удара в голову, который мог закончиться для меня плачевно, но в следующую секунду, я уже снова атаковал и устранил с пути ещё одного очень ретивого солдатика. Итого список моих противников сократился с шести до трёх боеспособных человек, из которых один постоянно пытался утереть кровь из носопырки (теперь будет знать гад, что рука у меня тяжёлая, правда сердце лёгкое и зла я на него совсем не держу). Хотя с тремя справиться мне казалось тоже не очень простым делом, но сдаваться на милость врагам я не собирался, поэтому готовился, конечно, к худшему, но не терял надежды на хороший исход. Кстати, а где третий-то? Я вдруг понял, что в суматохе поединка потерял из виду одного из воинов. И только успел подумать об этом, как сзади «прилетело» что-то тяжёлое и, сбив с головы, шлем, отправило меня в глубокий нокаут. Я рухнул как подкошенный, ну так принято считать, что человек, которого отправляют в нокаут, падает как подкошенный. Хотя, интересно было бы посмотреть, а можно упасть как-нибудь иначе, если башка просто выключается как лампочка. Короче говоря, спеленали меня вороги проклятые.

Глава 8. Терять чувство равновесия не надо ни при каких обстоятельствах, надо всегда верить в себя и в лучшее

Обдумыванием всего этого я занимался, будучи уже прикрученным верёвками поперёк седла. Когда я очнулся и открыл глаза, мы проезжали не по городу, а уже по полю, из чего я сделал вывод, что этим проклятым татарам все-таки удалось меня спеленать и мне, судя по всему, не удастся сегодня отдохнуть. Кстати из-за этих гадов, которым повезло меня сцапать, я не попаду завтра, точнее уже сегодня (за всеми этими событиями я не заметил как ночь подошла к концу и вдали забрезжил рассвет) на совещание к Дмитрию Ивановичу и он подумает обо мне плохо, а я жутко обязательный человек и никогда и никуда не опаздываю, поэтому меня этот факт тоже злил немилосердно. Поза вниз головой мне порядком надоела, уж больно много крови прилило к моей и так жутко болевшей от удара голове, поэтому я предпринял попытку поменять положение, что мне не удалось, но, по крайней мере, мне удалось привлечь внимание моих пленителей и они остановились.

– Ну что, чудо – богатырь, пришёл в себя? Меня сдёрнули с седла и я как мешок с …. ну вы понимаете, рухнул на землю.

– Да, не простой ты парень, не зря Мамай послал нас за тобой.

– А зачем это я так понадобился вашему повелителю? Вроде все мы друг дружке рассказали, я уж и не чаял свидеться с ним.

– Да и мы не надеялись догнать тебя, уж больно вы быстро собрались домой, а Мамай хотел вас пригласить к себе. Не уважаете вы нашего повелителя, а он этого не любит, вот и решил тебя снова в гости пригласить!

– А что ж он так злодейски меня в гости позвал? Мог бы просто пригласить, глядишь я и приехал бы по доброй воле!

– Уж так и приехал бы?

– Конечно, приехал, а что сомневаешься?

– Конечно, сомневаюсь! С нами будет надёжнее, поедем мы быстро, уж больно хочет наш хан видеть тебя, так что ты уж постарайся по дороге не делать попытки к побегу, потому что в случае чего я ведь могу приказать тебя прикончить, а Мамаю мы скажем, что ты решил покончить жизнь в бою и напал на нас, а мы защищались.

– ага, так тебе Мамай и поверит, он меня приказал доставить живым и если вы мне сделаете что-то плохое, думаю, не поздоровится вам!

Моя показная смелость сильно разозлила мамаевского посланца и он, притянув меня за рубаху к себе, дохнул вонью изо рта мне в лицо:

– Ты много не говори, а то прикажу язык тебе укоротить, Мамаю без разницы, если решит резать из тебя ремни, с укороченным языком ты будешь или с таким же длинным! Так что помолчи!

На этом наша высокоинтеллектуальная беседа закончилась и, я стал думать, как же мне сделать ноги от моих спутников, потому что это путешествие не сулило мне целостности организма. Видимо за то, что я не стал вредничать и кричать слова, типа дайте мне один звонок по закону, как полагается (ну типа как в кино показывали, хотя они конечно не поймут что такое звонок), мне позволили не лежать как мешок с удобрениями поперёк седла, а ехать как человеку в вертикальном положении (хотя всего каких-то три года назад я предпочёл бы ехать в горизонтальном положении). Но самое приятное, что мне грело душу и заставляло строить план побега это то, что я предусмотрительно прятал под кольчужной рубахой маленький ножик, а обыскивать меня не стали, уж больно торопились и я надеялся воспользоваться своей предусмотрительностью ближайшей же ночью, когда мои стражники уснут и я хоть на мгновение останусь один. Оставалась только она маленькая такая проблемка, как не привлекая внимания, достать из под кольчужной рубахи ножик, это при том, что руки у меня связаны, а потом с помощью ножика эти самые путы и разрезать. Но как говорится, хочешь жить – умей вертеться, что я и пытался делать. Весь путь, до небольшой таверны или постоялого двора, уж не знаю, как это заведение называется, я усиленно ломал голову над этой проблемой и вот мне пришла, как мне показалось идеальная мысль. Когда все расположились на отдых при том на улице возле костра (наверно татары на признавали кроватей), я попросился по малой нужде (банально-гениальная мысль, но мне показалось, что в том времени, в которое я попал, эта просьба пленников ещё не успела надоесть надзирателям и она покажется убедительной). Старший моих похитителей, конечно, поломался для приличия, видимо не очень мне доверял (почему это интересно, я же насквозь хороший и спокойный парень), но, в конце концов, согласился, и я под присмотром одного из воинов отправился справлять свои надобности. Когда мы отошли в тенёк к конюшне и мой сопровождающий развязал мне узел на руках (кстати, со связанными руками действительно тяжело ну это…. Ну, в общем, всем и так понятно что), я отвернулся и принялся делать то, ради чего попросил развязать руки. На самом деле я не очень-то и хотел, но руки так сильно затекли от того, что были связаны, что я не смог бы ими не то, чтобы напасть на противника, но и, простите мне мою вольность, оправиться. Поэтому я просто хотел дать время кровушке немного разойтись по жилам, чтобы руки приобрели некую гибкость и чувствительность. Мой надзиратель стоял от меня метрах в трёх и, так как я пока не делал ничего лишнего, он слегка расслабился и на мгновение отвернулся. Всегда говорил своим парням, что именно в такие моменты опытный диверсант совершит нападение, потому что ему хватит мгновения, чтобы вывести противника из строя. Чем я и воспользовался. Я мгновенно переместился к воину и нанёс удар ребром ладони в горло (это чтобы лишних звуков не издал). Затем, чтобы никто и ничего не услышал, подхватил падающее тело и, тихонько уложил его возле конюшни под стеночкой так, чтобы его не было видно со стороны костра моих похитителей. Боже мой, как же я люблю такие моменты, когда в теле ощущается сила, когда ситуацию рулю я, а не противник. Этому меня и учили. Совершив первый шаг к свободе, я вдруг подумал, что я, конечно, могу сейчас просто скрыться и отправиться к своим, но, если я приведу с собой «языка», он сможет рассказать Дмитрию Ивановичу много нужного. Я принял твёрдое решение захватить старшего группы (он мне показался самым умным и много знающим). Итак, возле костра сейчас оставалось пять воинов (один из них тот, кто коварно прятался в тени, когда меня пытались захватить и потом нанёс мне тот удар дубиной по голове, от которого я и отключился). В общем я решил четверых уничтожить, а старшего взять с собой. Я немного подождал. Когда старший отправил одного воина проверить, куда это мы запропастились, я как тень пошёл за ним. Естественно я не дал ему вернуться с докладом и уложил его рядышком с первым бедолагой. Но с этого мгновения у меня оставалось минуты три, потом все всполошатся. Действовать надо было быстро и чётко. Я делал основную ставку на то, что никто не ждёт нападения и все расслаблены. Ножи, которые я забрал у убитых мной воинов, конечно не были предназначены для метания, но с такого расстояния даже слепой не промахнётся, да и по метанию всего, что может втыкаться, я в нашем батальоне был лучшим. Я примерился к весу ножей и коротким, быстрым движением метнул сначала один, а потом второй нож в сидящих у костра. Результатом метания я остался доволен, потому что с этой минуты в живых осталось только двое противников, из которых одного надо было во что бы то не стало взять живым. Ну, нам к этому не привыкать, поэтому, пока мамаевские воины пытались понять, откуда прилетели смертоносные «подарки», я мгновенно переместился в тень и кувырком ушёл в сторону с возможного сектора обстрела (мало ли как они смогут среагировать, может кто-то выстрелит из лука в темноту и сдуру попадёт).