Крот 2. Сага о криминале Мережко Виктор

– Папа? – неуверенно спросила дочь, тыча пальцем в экран телевизора.

– Нет, – тихо ответила Анна. – Нет, не папа… Дядя… Чужой дядя.

* * *

…Николай выключил телевизор, прошелся по комнате, сказал наблюдающему за ним Кузьме:

– Зря… Интервью не следовало давать. Интереснее и все-таки безопаснее, когда вы были «вещью в себе».

– Не могу же я быть вечно «вещью в себе».

– Тоже верно. Но плохо, если кто-то из ваших близких мог увидеть это.

– Кто?

– Жена, например.

– Она живет новой жизнью. Новый муж, новая страсть.

– Дочь.

Сергей усмехнулся:

– Дочь вряд ли смотрит новости. Да и времени прошло достаточно, чтобы вот так сразу узнать меня.

– Будем надеяться… Но вам, дорогой мой, объявлена настоящая война.

– Я бы сказал, нам.

– Нам, – согласился Николай. – И мы обязаны в этой войне выиграть.

– Звучит красиво, но проблематично. Кто убил Марину? Чьих рук смерть Окунева? Наконец, кто наслал налоговиков с их бандитскими замашками?

– Не валите все в одну кучу. Давайте по порядку. Марина была человеком Виктора Сергеевича и Юрия Ивановича из Администрации. Верно?

– Не думаю, что человек из Администрации будет убивать женщину, которая ничего дурного ни ему, ни высшим эшелонам власти не сделала.

– Следовательно? – Николай остановился напротив Сергея.

– Виктор Сергеевич?

– Вы сами и ответили.

– Зачем ему нужно было это делать?

– Как-нибудь поразмышляйте на досуге и сами поймете.

– А может, Маргеладзе?

– Нет. Маргеладзе сейчас не пойдет против вас столь решительно. Будет следить, преследовать, запугивать. Но трогать вас или ваших людей пока не станет. К этому он вернется позже.

– Ладно, – кивнул Кузьма. – А Окунев?

– Опять же думаю, Виктор Сергеевич.

– Опять же зачем?

– Ну, во-первых, чтобы бросить тень на основного конкурента Грязнова. А во-вторых, чтобы просто сорвать сделку. Подпиши вы договор с Окуневым, вы бы стали еще независимее, что никак не входит в его планы.

– Как они могли его убрать? Охрана, опека на каждом шагу, мы же не сводили с него глаз.

Николай засмеялся:

– Дорогой мой. Есть столько способов убрать человека – от телефонной трубки до обработанного соответствующим образом подлокотника кресла.

– Но заведено уголовное дело, и я там фигурирую в качестве основного свидетеля.

– Не берите в голову, Сергей Андреевич. Дело о смерти Окунева пойдет в так называемый висяк, а о вас они вообще забудут. Мы посоветуем им это сделать.

Кузьма оценил сказанное, вернулся к основной теме:

– Налоговики – тоже дело рук Виктора Сергеевича?

Николай снова засмеялся:

– Ну что вы?! Вы просто демонизируете его. Налоговики – это, скорее всего, любимый наш мэр.

– Он-то здесь при чем?

– Лично он ни при чем, но у него давние и весьма тесные контакты с вашим другом Маргеладзе. И вот господин мэр по просьбе Вахтанга оказал ему небольшую дружескую услугу… Психическая атака. Ничего, конечно, они у вас не найдут, пошумят, попугают, да к тому же и мы поможем уладить ситуацию. Но крови вам они попортят изрядно.

– Устал, – вдруг совершенно искренне пожаловался Сергей. – Никому не могу это сказать, может, только вам. Устал.

– Ничем не могу помочь, – пожал тот плечами. – Все только начинается. – И посоветовал: – Будьте внимательнее к Юрию Ивановичу из Администрации. Пока что он нужен вам в качестве противовеса, но в дальнейшем имейте в виду: он – человек с двойным карманом. Кладет деньги в карман государственный, а попадают они чудесным образом в личный.

Часы на стене показывали уже пятый час утра, но Анна и Илья не спали. Сидели при настольной лампе в комнате, разговаривали.

– Этого не может быть, – Анна вытерла мокрые глаза. – Он ведь погиб. Я сама… сама его похоронила. И ты был при этом.

– Ты повторяешь это сотый раз, – спокойно, без раздражения ответил Илья. – Что я могу тебе ответить, кроме того, что сам ничего не понимаю?

– Ты не разрешил посмотреть его лицо. Помнишь? Почему ты не разрешил?

– Оно было слишком изуродовано.

– Ну и что? Это был мой муж. Я должна, обязана была посмотреть. Значит, ты что-то знал?

– Что я мог знать?

– Не знаю, что ты мог знать, но ты что-то знал. И все это время скрывал. Что ты скрывал?

– Анна… – он взял ее за руку.

Она отстранилась.

– Пожалуйста, скажи мне.

– Что?

– Почему он остался жив? Что значит вся эта мистификация?

– Какая мистификация? Почему ты решила, что это мистификация? Я-то здесь при чем?

– Почему он скрылся? Какая причина? Ведь мы прожили достаточно вместе, у нас общий ребенок.

– Значит, ты плохо его знала, если он решил скрыться от тебя.

– Я его знала прекрасно. У меня нет оснований сомневаться в его порядочности.

– Я не говорю о порядочности. Я говорю о той другой жизни, о которой ты не подозревала. Он ведь, по сути, сбежал от тебя. От тебя и от вашего ребенка.

Она закрыла его рот ладошкой.

– Нет, это неправда. Он не сбежал. Здесь что-то другое. И я постараюсь узнать, что же с ним произошло. Раз ты не знаешь, правду узнаю я.

Лицо Ильи стало жестким.

– Ты не сделаешь этого. Я запрещаю.

Она с изумлением посмотрела на него.

– Я никогда не слышала от тебя таких интонаций.

– Не слышала, так услышишь. У меня есть ты, у меня есть дочь, у меня есть семья. И я буду защищать свою семью. Даже если ты будешь против. И повторяю: забудь об увиденном, забудь о бывшем своем муже, забудь вообще о прошлом. У нас с тобой есть только настоящее. Как, впрочем, и у него.

…Сергей – с громадным букетом цветов и пузатой мягкой игрушкой в руках – позвонил в дверь квартиры Пантелеевых, и до слуха донесся звонкий детский голос:

– Кто там?

– Никита, это Кузьма.

– Мама, – радостно закричал мальчик, – там Кузьма!

Нина открыла дверь, впустила гостя. Охрана осталась на площадке, Кузьма закрыл дверь, по-домашнему снял туфли.

Хозяйка улыбалась радостно и счастливо. Приняла цветы, приникла к ним лицом.

– Почему вы называете себя Кузьмой? У вас такое красивое имя – Сергей.

– Парню нравится, вот и называю, – ответил Сергей и протянул руку Никите: – Здравствуй, друг.

Тот со всего размаху хлопнул по ладони.

– Здравствуй, друг!

– Стол давно накрыт, а вы опоздали на целых полчаса, – заметила Нина и пригласила: – Пошли ужинать.

Они уселись в роскошной столовой за отлично накрытый стол, хозяйка подала гостю бутылку вина:

– Ваша обязанность, работайте.

– Кто бы спорил, а я с удовольствием. – Сергей стал разливать в фужеры искрящийся напиток.

– Кузьма! – подал звонкий голос Никита. – А почему ты не был у нас целую неделю?

– Во-первых, не называй его Кузьмой. Лучше просто Сергей. А во-вторых, у Сергея были дела.

– Во-первых, – возразил мальчишка, – мне нравится имя Кузьма. А во-вторых, спрашиваю я, мама, не тебя, а нашего гостя.

Кузьма засмеялся, потом приложил палец к губам.

– Маму, Никита, надо слушаться. К тому же она не только твоя мама, но еще и красивая женщина. А красивых женщин тем более надо уважать.

– Спасибо, – смутилась хозяйка, подняла фужер с вином. – Спасибо, что пришли, не забыли.

– Похоже, я уже вряд ли вас забуду, – ответил Сергей.

Они чокнулись, а за ними с интересом наблюдал Никита.

Потом Сергей и Нина сидели в уютной домашней беседке, заставленной цветами, пили чай.

– Значит, все как бы сходит на нет? – спросила Нина.

– А по-иному и быть не могло. У них ведь никаких фактов не было. Акция устрашения, как выразился один мой приятель.

– Приятель? У вас есть приятели?

– А почему вы спрашиваете с таким удивлением?

– Мне казалось, вы совершенно одинокий господин.

Сергей улыбнулся, пожал плечами.

– С чего вы взяли?

Она тоже улыбнулась.

– У вас же нет иной жизни, кроме работы.

– А у вас?

– У меня сын.

– Но и работа?

– У меня прежде всего сын. Ради него я готова на все. Даже на то, чтобы оставить работу… У вас были дети?

– У меня есть дочь.

– Далеко?

– Очень.

– То есть вы вряд ли когда-нибудь ее увидите?

– Да, вряд ли.

– Бедный… – Нина прикоснулась к его руке, легонько погладила. – Страдаете?

– Сейчас меньше. Раньше не находил себе места.

– А жена? Она теперь… с другим?

Сергей взял ее руку, поцеловал.

– Давайте не будем о грустном?

– Давайте, – согласилась Нина и неожиданно предложила: – Давайте потанцуем? Я очень люблю танцевать. С тех пор как не стало мужа, я, кажется, забыла о танцах. Давайте?

– Конечно.

Нина заглянула в комнату сына – он сидел за компьютером, азартно сражался с какими-то чудовищами. Она прикрыла дверь, включила в гостиной негромко музыку, подошла к гостю, сделала элегантный поклон.

И они стали танцевать.

Костя отпустил водителя, вошел в подъезд, поднялся на свой этаж.

Вокруг все было спокойно и безмятежно, он открыл квартиру, бросил в холодильник купленные продукты, сбросил с себя служебную одежду, переоделся в спортивный костюм.

Вернулся на кухню, подошел к окну полить цветы, и тут какой-то лучик скользнул по его очкам. Инстинктивно – от неожиданности – он присел под подоконник.

Затем осторожно перебрался в комнату, достал из шкафа мощный бинокль, встал за шторой окна, выходящего на ту же сторону, что и кухонное, стал изучать противоположный дом, откуда полоснул лучик.

И тут обнаружил то, что искал.

В чердачном окне маячил некий силуэт, и в бинокль отчетливо было видно оптическое приспособление, насаженное на ствол.

Костя от предвкушения азартно потер ладони, быстро пробрался на балкон, нашел в одном из ящиков короткоствольный карабин, в комнате накрутил на него глушитель и оптический прицел и снова пристроился у окна, выходящего на противоположный дом.

Легонечко, чтобы не было блика, приоткрыл форточку, слегка выдвинул в нее ствол, отыскал снайпера в чердачном окне.

Нажал на спусковой крючок, тут же раздался негромкий хлопок, и в прицел было видно, как в узком окне исчез силуэт.

Когда автомобильная кавалькада Кузьмы подъехала к его дому в новом модном районе, навстречу ему направился один из охранников, постоянно дежуривший у подъезда.

– Вас уже два часа ждет здесь человек.

– Кто?

– Говорит, вы его знаете.

Из потрепанного «жигуленка» выбрался довольно жалкого вида Гурин, направился к Сергею.

– Здравствуйте, Сергей Андреевич.

Излишне подобострастно протянул руку, но Сергей ее не принял, вопросительно посмотрел на него:

– Что угодно?

– Хотелось бы поговорить.

– Говорите.

– Может, не здесь? Может, в квартире?

– В квартиру я вас не приглашаю. Говорите.

– Меня могут отправить обратно в наш город.

– Счастливой дороги.

– Но вы понимаете, что значит вернуться домой с поражением?

– Это значит – не оправдали возложенных на вас надежд.

– А еще то, что я больше никогда не встану с коленей.

– Чем могу помочь?

– Возьмите меня на работу.

– Нет.

– Я буду служить вам верой и правдой.

– Вы уже одному господину пробовали служить, сами видите, что из этого получилось.

– Это не моя вина. Его.

– Мне неинтересно копаться в этом.

– Возьмите меня на работу.

– Нет.

– В таком случае я пойду на крайний шаг.

– Идите.

– Вернувшись домой, я расскажу всем… и в первую очередь вашей жене… дочери, что вы имитировали смерть. А в каких целях, пусть разбираются.

– Это шантаж? – усмехнулся Кузьма.

– Это реальность. Так будет. У меня просто нет иного выхода.

– Боюсь, с таким намерением вы не доедете до дома.

– Это угроза?

– Это предостережение. Причем не я буду вам мешать. Помешают другие.

Гурин молча постоял какое-то время, повернулся и медленно побрел к своим «Жигулям». Сергей видел, как тронулась старенькая машина и как она хлипко, с дребезжанием покатила прочь.

Грязнов мрачно посмотрел на вошедшего в кабинет подполковника, коротко спросил:

– Что?

Гурин не ответил, сел в кресло, постарался отдышаться. Петр Петрович не сводил с него взгляда.

– Нет, – произнес наконец тот. – Никакие аргументы, никакие доводы не работают. Категорически нет.

– Угроза сообщить о его своеобразном воскрешении жене, коллегам тоже не произвела впечатления?

– Сказал, что это шантаж и что в случае его применения я могу не доехать до дома.

– То есть это прозвучало как угроза?

– Я сказал, что это угроза. Он ответил, что скорее предостережение. И что не он помешает мне добраться до дома. Помешают другие.

Грязнов достал из бара бутылку виски, налил Гурину, себе:

– Выпейте и успокойтесь.

Тот взял стакан, вопросительно посмотрел на Петра Петровича:

– Что дальше?

– Дальше? Дальше надо быть осторожным. От этого головореза можно ожидать чего угодно. Хорошо, что вы мне об этом рассказали.

Они выпили не чокаясь.

Гурин вдруг чего-то испугался, поднял глаза на Грязнова, совершенно неожиданно спросил:

– А кто убил Окунева? Бизнесмена из Новосибирска?

– Почему вдруг вас это заинтересовало?

– Как-то странно. И охрана была, и хозяева не отходили ни на шаг, и вот на тебе… Умер. В газетах прочитал.

– Поменьше читайте газеты, здоровее будете, – ответил Грязнов.

Сергей в своем кабинете просматривал, подписывал бумаги. Костя стоял рядом, ждал, когда шеф закончит работу.

– Есть какие-нибудь новости? – не отрываясь от бумаг, спросил Кузьма.

– Кое-что, – скромно ответил тот.

Шеф улыбнулся:

– Если кое-что, значит, что-то серьезное.

– Кажется, зацепился за хвост общака.

– Иди ты! – Сергей даже отложил ручку. – И где же этот хвост?

– Пока еще рано докладывать. Как только схвачу основательно, обязательно доложу.

– Будь осторожнее. За такие деньги могут оторвать не только голову.

– Догадываюсь. Вчера я снял с чердака кукушку.

– Какую кукушку? – не понял Кузьма.

– Снайпера. Охотился, похоже, за мной. Но я его опередил.

Шеф возмущенно мотнул головой:

– Гниды… – Затем с восхищением посмотрел на финансового директора:

– Значит, старую профессию бросать рановато?

– В обозримом будущем вообще ее бросать не следует, – засмеялся Костя.

Зазвонил телефон, Сергей снял трубку.

– Кузьма, привет, – произнес голос. – Сабур беспокоит. Есть серьезный и срочный базар, надо встретиться.

– Когда?

– Вообще-то без дела встречаться надо каждый день, а по важному делу – через день, – засмеялся Сабур. – Давай через час у меня.

Страницы: «« 23456789 ... »»

Читать бесплатно другие книги:

Ален Муар-Петрухин снова влюблен и на этот раз ни много ни мало, а в самую богиню. В красавицу, слов...
Бронепоезд «Дракон» несется через мертвые пустыни, оставленные Последней Войной. Книжник и Зигфрид х...
«Кофейная» – замечательная комедия знаменитого итальянского драматурга Карло Гольдони (итал. Carlo G...
DISCOVER SOMETHING NEW WITH THIS LIMITED-TIME DISCOUNT ON BOOK ONE OF THE SERIES.The bestselling thr...
«Ошибки» — захватывающий рассказ известного немецкого писателя эпохи романтизма Эрнста Теодора Амаде...
Детектив Натальи Никольской из серии «Близнецы»...