Камни в почках, мочевом пузыре, желчнокаменная болезнь Васильева Александра

Камни различных органов возникают из разных элементов, очень отличаются по структуре, размеру и цвету. Безусловно, в самом процессе их появления имеется множество общих мест, но внешнее подобие не всегда является подобием истинным. Как мы сказали только что, народное, непрофессиональное толкование механизма появления камней обычно мешает пониманию его сути и лечению таких заболеваний сильнее всего. Потому для начала расставим точки над «i», расчистив место для знаний за счет освобождения от некоторых заблуждений.

Известно и понятно, что для нормального строительства клеток, а также ряда обменных процессов и химических реакций человеческому телу требуется множество минеральных веществ и микроэлементов. Минералы и микроэлементы — это и есть то, из чего состоят камни в природе. К ним относятся металлы, углерод, кальций, калий, марганец и магний, соли многих кислот — и т. д. и т. п. Разумеется, такое разделение не выглядит строгим с точки зрения химии. Она считает, что металл — это одно, а минерал — совсем другое. Мы тоже так считаем. Но дело в том, что мы рассматриваем их сейчас как часть рациона, а не таблицы Менделеева. А в качестве компонента полноценного питания все эти вещества относятся к микроэлементам — тому, что требуется нашему телу в микроскопических, очень маленьких дозах.

Роль компонентов рациона в развитии обменных заболеваний

Итак, ежедневно этих веществ нам требуется совсем немного. Потому долгое время мы можем совершенно не замечать, что они поступают в наш организм в избыточном или, наоборот, недостаточном количестве. Абсолютное большинство современных людей постоянно испытывает дефицит более половины веществ из списка минералов и микроэлементов — это объективный, доказанный факт. Наиболее острый дефицит мы испытываем по части золота, селена, йода. Эти три компонента получить извне сложнее всего, ведь золото содержится лишь в дыне, тыкве, бананах и кукурузе. Селен в пригодной к усвоению форме вообще присутствует лишь в шампунях против перхоти и нескольких продуктах, которые можно сосчитать на пальцах одной руки. Уже доказано, что так называемая перхоть (себорейная экзема) является результатом грибковой инфекции только в 20 % случаев. А остальные 80 % — это острый дефицит селена, холестерина, витамина Е, витамина А.

Пусть это и не имеет прямого отношения к нашему вопросу, зато имеет, и самое прямое, к перхоти и патологиям щитовидной железы. Потому добавим: селен можно найти в белых грибах и грибе вешенка, а также мякоти кокоса и фисташках. Что же до йода, то его вполне хватает лишь жителям приморья. То есть обитателям морских берегов по всей планете — независимо от того, о теплых ли или о холодных морях идет речь. Лишь бы в этом море росли пригодные к употреблению водоросли и водилась съедобная рыба. Сухопутным же обитателям нашей планеты йода недостает постоянно. Этот элемент весьма востребован в организме, поскольку гормоны щитовидной железы синтезируются и расходуются в теле весьма активно. А для подсчета источников его поступления опять хватит пальцев одной конечности — морские водоросли, строго ограниченное число видов морской рыбы и спиртовой раствор йода из аптеки. Йодированная соль не покрывает этого дефицита даже наполовину. А таблетки и консервы из ламинарии, продаваемые в далеких от моря регионов, обладают одним общим недостатком. А именно тем, что йод — элемент химически неустойчивый. Он распадается при простом хранении в течение полугода, а при нагреве процесс может занять вообще несколько минут.

Полагаем, даже приведенных примеров уже будет достаточно для понимания истинных масштабов бедствия. Всего этого могло бы и не быть, если бы мы ощущали дефицит минералов и микроэлементов так же сильно, как мы ощущаем ограничение в сахаре или, допустим, белках. Да, белки, жиры, углеводы — на то и основные элементы рациона, чтобы ограничение по ним начало сказываться на нашей жизнедеятельности немедленно и весьма заметно. А вот нехватку второстепенных компонентов мы чувствуем далеко не так остро. Плюс, даже когда у нас имеется не только она, но уже и ее прямые последствия, мы обычно не соотносим одно с другим. Проще говоря, мы просто не подозреваем, что между конкретным заболеванием и конкретным веществом может быть самая прямая взаимосвязь.

Это, конечно, странно, но это так. Нам, вроде бы, хорошо известно, что серьезные, необратимые заболевания щитовидной железы часто наступают из-за простого дефицита йода. Многие даже знают, что распространенная в прошлом среди моряков цинга являлась результатом дефицита витамина С. Тем не менее мы часто совершенно не готовы предположить, что и наша болезнь могла развиться из-за недостатка или избытка какого-то элемента. Как будто тот факт, что мы, современные люди, питаемся вроде бы разнообразнее наших предков, гарантирует нам лучшее качество состава пищи. Если мы взглянем на современные технологии хранения и переработки продуктов, мы поймем, что разнообразие продуктов на нашем столе достигается за счет именно обеднения их реального состава. И как раз теми веществами, которые мы рассчитывали получить при их употреблении.

За примерами далеко ходить не нужно. Как довезти свежие и полностью созревшие фрукты из одной страны в другую? Казалось бы, в рефрижераторе. Но все не так просто. Между странами пролегают границы, и существует таможенный контроль. На оформление всех документов к данной партии фруктов тоже требуется много времени. Естественно, это создает очереди, которые еще растягиваются потому, что на досмотр каждой машины, даже с одинаковым грузом, тоже нужно время…

Легко понять, что даже при идеальной работе всех механизмов международного сотрудничества срок, который проведут в пути экзотические фрукты, составит не менее месяца. Как правило, реальный срок «переезда» товаров из одной страны в другую занимает не менее двух месяцев. Можем ли мы представить себе состояние свежих фруктов после того, как они пролежат в нашем домашнем холодильнике даже две недели?.. Можно спросить и иначе: какой рефрижератор продержит их свежими все это время? Правильный ответ — никакой.

Как видим, попадающие на наш стол продукты, привезенные из других стран, ради сохранения их товарного вида были подвергнуты явно не только охлаждению. Что до овощей и фруктов, то их обычно просто собирают наполовину зелеными. То есть весьма далекими от зрелости. Все же прочие продукты прибывают на прилавок магазина в консервированном, засушенном в пыль или замороженном до критических температур виде. Что остается в таких продуктах от их изначального состава? Очевидно, что ничего или почти ничего.

К чему мы так подробно говорим о скрытых от наших глаз элементах рациона, их постоянном дефиците и причинах этого дефицита? Дело в том, что вся съеденная нами пища расщепляется сперва в желудке, а после — в двенадцатиперстной кишке. Далее она поступает в тонкий кишечник, стенки которого всасывают уже готовые к употреблению вещества. Остается вопрос: к какому употреблению?

Ответ на него очевиден — к употреблению клетками тела и тканями, которые они образуют. К тому, чтобы в клетках начали происходить обменные реакции, которые приведут к распаду начальных элементов и появлению новых. Все их не вспомнить и не перечесть — специалисты в области медицины изучают их всю жизнь. Но нам сейчас не требуется знать все — ведь мы не врачи и не претендуем на область их компетенции. Нам важно только понять, что любые обменные процессы — это обычные химические реакции, протекающие по законам химии. А законы химии таковы, что если в какой-то типичной реакции отсутствует один из ингредиентов, необходимых для ее прохождения, вся реакция отменяется. Даже если остальных элементов будет достаточно или в избытке, мы можем окуривать колбу благовониями и читать над нею заклинания, пока не надоест, — реакция так и не начнется.

Таким образом, нам пора привыкнуть к мысли, что тело человека, животного или растения является, по сути, обычной химической лабораторией, в которой работа проходит постоянно, непрерывно, по одной и той же схеме. Схема проводимых в ней работ — это генетический код, последовательность хромосом, которая досталась нам от родителей и теперь копируется каждой клеткой в момент ее зарождения. Лаборанты — это клетки, а старшие, так сказать, научные сотрудники — органы тела. Начальником данной лаборатории выступает наш головной мозг. Нам же самим в данной аналогии, увы, приходится занять место простых снабженцев. Или, вернее, меценатов данной лаборатории, поскольку при щедрых и грамотно распределенных вложениях в ее работу мы получим право использовать большинство ее достижений себе на пользу.

Но это еще не все. Продолжим нашу аналогию: ясно, что если какое-то производственное предприятие перестанет получать исходные материалы, необходимые для работы, оно попросту остановится. Так будет со сталелитейным цехом, с химической лабораторией, и так будет с нашим телом. А что случится, если часть ингредиентов поступила, зато другая часть — нет?..

Вот с этого момента мы вынуждены оставить взятый выше пример потому, что человеческое тело все-таки не завод и не фабрика. На фабрике всегда есть складские помещения, в которых может храниться, в принципе, все что угодно. При желании там можно хранить даже продукты питания — в течение короткого периода времени и с риском отравиться ими впоследствии.

В человеческом теле склады-то тоже имеются. Их заменяет жировая ткань, покрывающая большинство внутренних органов и образующая подкожный слой. Однако список веществ, которые там можно хранить, определен весьма строго. В основном потому, что назначение жировых тканей в теле тоже определено со всей четкостью. И заключается оно в регулировании теплообмена. Плюс, как выяснилось совсем недавно, они служат хранилищем женских половых гормонов и сами вырабатывают ряд схожих с гормонами веществ — адипокинов.

Все же вещества, которым не нашлось применения из-за отсутствия других ингредиентов для реакции и не нашлось места в жировых клетках из-за неподходящих свойств, обычно выводятся из организма. То есть они могут быть выведены, но могут — и нет. Тот факт, что сейчас, после попадания в организм, они оказываются лишними, сам по себе еще ни о чем не говорит. Ведь бывает же, что мы постоянно переедаем, а лишние по всем показателям углеводы пределов нашего тела не покидают? Конечно, бывает, ведь именно так и образуется лишний вес — из той части жиров и углеводов, что поступила сверх количества, которое требовалось для удовлетворения голода. Организм раз за разом стремится сохранить этот излишек потому, что сахар и все, из чего его можно получить, является для него жизненно важным веществом. Предполагая возможный экстренный расход сил или неожиданный голод, наше тело стремится отложить избыток необходимых веществ на долговременное хранение, пока они есть. А это значит, что совершенно аналогичным образом он может и будет поступать со многими другими компонентами рациона.

А в сумме мы получаем следующую картину:

организму для нормальной работы нужен некий набор веществ. В этом наборе одно вещество всегда должно поступать в паре с несколькими другими.

Кстати, вещества-антагонисты тоже существуют. Их немного — куда меньше, чем парных веществ. Но их прием лучше и впрямь разделять во времени — хотя бы несколькими часами. Впрочем, это — отдельная тема, к которой мы еще вернемся.

Если одно вещество из пары есть, а второго нет, оно не вступит в нужную реакцию превращения и не усвоится. Вернее, кишечник-то исправно доставит его в кровоток. Но мы же понимаем, что данный этап — еще далеко не весь процесс усвоения продукта. А далее кровотока дело здесь, как раз, не пойдет. Вещество пробудет некоторое время в крови, а после организму придется решать, что с ним делать. Мы думаем, что, если попавшее в кровь вещество нетоксично, много бед оно не наделает — выйдет с отходами, да и все.

Наше же тело нередко думает совсем иначе: у него существует заложенный природой биологический механизм откладывания запасов. Такова логика работы головного мозга, и от нас она почти не зависит. То есть когда мы уж слишком настойчиво вмешиваемся в желание нашей коры сделать запас «на черный день», вместо искомой нормализации аппетита мы часто получаем более глубокое расстройство. Например, анорексию (полное исчезновение аппетита и чувства голода) или ее антипод — булимию (народное название «жор» отражает суть заболевания в полной мере).

В итоге ряд вовсе не лишних и не бесполезных веществ, поступивших в наше тело, может оказаться и лишним, и бесполезным, и опасным. Последнее — потому, что места в жировых тканях для него нет. Да и выделительная система тоже не приспособлена к его обработке и выведению. Таким веществам становится буквально некуда деваться. И где они найдут себе место, никто не может предсказать — в суставах ли, в полостях ли внутренних органов, в костном ли мозге или в самих пористых костях…

Мы же обо всем этом часто даже не догадываемся. Не догадываемся, потому что, признаемся себе честно, мы не знаем ни того, что должно поступать в наш организм ежедневно, ни какие из этих веществ с какими связаны.

Мифы и реальность возникновения камней в органах

Довольно редко, но отнюдь не в порядке исключения, человек может родиться с наследственной, заложенной на уровне генетического кода ошибкой обмена веществ. Если мы вспомним нашу параллель с химической лабораторией, то поймем, что речь идет об ошибке в уставе, правилах техники безопасности или правилах проведения экспериментов. Конечно, лабораторную ошибку можно исправить, а вот наследственную — пока нет. К сожалению, если уж какая-то реакция в нашем теле протекает не так, как у всех, с самого рождения, нам придется бороться с этим недостатком всю жизнь.

Но такие случаи попадаются редко. Куда чаще обменные процессы нарушаются с возрастом, после долгого периода, когда мы вынуждали их проходить в ненормальном порядке, ежедневно совершая по незнанию один и тот же промах. Организм и сам склонен к таким нарушениям как части процесса старения. Это вполне естественно, ведь с возрастом многие реакции замедляются или начинают требовать других условий протекания. А мы еще подливаем масла в огонь…

Третий случай появления ошибок в некоторых реакциях — заболевание одного из органов, участвующих в их проведении. Оно может не иметь к обмену веществ никакого отношения и являться результатом травмы, злокачественной опухоли, инфекции. Однако отпуск, больничный или увольнение старшего научного сотрудника, разумеется, не может не привести к нарушению и прекращению работы всего отдела. Особенно если его некем заменить.

В общем, причин, по которым та или иная химическая реакция может начать проходить не так, как следует, или вовсе прекратиться, нас окружает множество. Суммируем те, о которых мы уже сказали, и добавим оставшиеся «за кадром». К нарушению распорядка работы лаборатории, именуемой телом, могут привести:

• врожденные обменные патологии;

• дефицит ряда участвующих в реакциях веществ — особенно устойчивый, длящийся более полугода;

• приобретенные патологии органов, участвующих в превращениях или синтезирующих необходимые для них компоненты;

• естественные возрастные изменения в схемах протекания этих или смежных реакций;

• внешние факторы, затрудняющие обменные процессы или делающие их невозможными. Например, аномальные условия жизни — чрезмерная активность, гиподинамия, голод, другие губительные для всего живого факторы. Сюда может относиться также интоксикация, облучение, прием многих влияющих на метаболизм и гормональных препаратов.

Все это приводит не только к нарушению самой реакции. По результатам ее прекращения или замедления в теле перестают вырабатываться какие-то вещества, белки или гормоны. А также строиться новые клетки, зависящие именно от этих продуктов. То есть продуктов собственного синтеза организма. Плюс, вещества, ранее участвовавшие в данной реакции, начинают откладываться буквально где попало. Органы и ткани, оказавшиеся в роли этого «где попало», тоже отказывают или начинают работать с перебоями. Ну и как один из вариантов самоотравления продуктами, которые вдруг стали лишними, можно назвать появление аутоиммунного заболевания. То есть как бы аллергии на вещество, засоряющее внутреннюю среду организма.

Как следует из логики нашего тела, как раз у проникших в ткани по-настоящему лишних веществ несравнимо больше шансов подвергнуться атаке иммунитета. Иначе говоря, быть блокированными иммунными тельцами еще в кровотоке и благополучно покинуть тело в самом скором времени, всем известным путем. Из-за непонимания именно этого основного правила работы организма мы часто думаем всерьез, что к образованию камней могут приводить некие неусвояемые соединения из воды или пищи, которую мы едим.

Наша ошибка в том, что мы при этом напрочь забываем о существовании в нашем теле иммунной защиты. Любая инородная молекула или микроорганизм вызывает нормальную, здоровую реакцию иммунитета. Иммунные тельца захватывают эту молекулу или иного агрессора, обезвреживая ее. Даже если поглотить и разрушить ее невозможно, дальнейший путь буквально облепленного лейкоцитами инородного тела строго определен. Такой тандем не усвоит ни одна клетка и отвергнет любая ткань. А органы выведения четко опознают его как нечто, от чего следует избавиться, и поскорее. Все, к чему прикреплены тельца иммунной системы, выводится из тела в первоочередном порядке — альтернативы здесь нет.

Да, иммунная система организма тоже подвержена заболеваниям. Она может вяло реагировать на некоторые вещества и возбудителей из-за общего ослабления. Она может демонстрировать чрезмерно острую реакцию на некоторые совершенно естественные вещества и процессы. В последнем случае это называется аутоиммунной патологией. Но непосредственно к появлению камней приводит лишь одно аутоиммунное заболевание — подагра. И образуются эти камни опять не из чужеродных, а из собственных веществ организма. На чужеродные же, как правило, срабатывает даже почти полностью разрушенный иммунитет. Другое дело, что он не может остановить замеченное вторжение самостоятельно…

В любом случае камни образуются годами. Потому предположить, чтобы все это время ненужное вещество продолжало поступать, не вызывая ровно никакой реакции иммунной защиты, достаточно сложно. Ну, или у нас, как минимум, ВИЧ, а как максимум — СПИД… Что ж, тогда, согласимся, камни — это наименьшая из наших проблем. И на нее при таком букете можно вовсе не обращать внимания.

А поскольку мы абсолютно уверены, что наш иммунитет продолжает работать как надо (прямое тому доказательство — сезонные простуды), мы можем быть уверены, что обнаруженные камни — тоже наши. Они не «приплыли» к нам из водопроводной трубы и не «выпрыгнули» из солонки на столе. Они служат признаком серьезного и, скорее всего, масштабного обменного расстройства. Расстройство это никогда не возникает просто так, без причины. И причину эту не найдешь в плохом качестве воды или тем более щепотке поваренной соли в тарелке.

Кстати, о соли. Не секрет, что при почечных камнях, артрозе, подагре и еще ряде заболеваний, сопровождающихся отеками, врач требует от пациента отказаться от употребления «белой смерти». Знаменитый хлористый натрий получил такое нелестное прозвище еще во времена, когда его подозревали в способности вызывать артрит и ускорять развитие атеросклероза. Оба предположения ученых не подтвердились и давно уже отставлены в сторону как ложные. А «кличка» осталась. Равно как и мнение, будто хруст, а также шиповидные разрастания в суставах вызываются отложением соли или солей — соединений других веществ с кислотами.

На самом деле на данный момент уже совершенно ясно, что хруст в суставах объясняется старением и разрушением хрящей. Кости при этом сближаются и начинают буквально тереться друг о друга. Это вызывает сперва хруст, а потом и вялотекущее воспаление. Пытаясь защитить свои ткани от постоянных травм, кость сама запускает ускоренный рост клеток в местах, где травмы наблюдаются чаще всего. Так что шипы образуются из такой же кости, что и весь скелет, а вовсе не из инородных веществ любого толка.

По поводу роли хлорида натрия в развитии атеросклероза современное научное мнение таково: он не принимает никакого участия в процессе засорения сосудов холестериновыми бляшками или их затвердевании. Как оказалось, бляшки твердеют, пропитываясь солями кальция. Ясно, что кальций принципиально необходим для поддержания прочности всего опорно-двигательного аппарата. Оттого хотя ингибиторы кальция в последнее время и назначаются в составе терапии атеросклероза, и мы, и врач должны понимать последствия такого назначения.

Этот шаг является мерой отчаяния — атеросклероз в настоящее время эффективно лечить никто не умеет. И все из-за одной большой загадки: никто до сих пор не может понять, почему печень производит белковые контейнеры, способные только прилипать к стенкам сосудов. Науке уже известно, что часть холестериновых контейнеров легко усваивается тканями и в кровотоке не задерживается. Контейнеры этого типа называются «хорошим» холестерином, или липопротеидами высокой плотности (ЛПВП). А к атеросклерозу приводит «плохой» холестерин — ЛПНП, или липопротеиды низкой плотности. Но оба типа контейнеров производит один орган — печень. И кстати, начинка в них содержится одинаковая — разница ограничивается только размерами контейнера и типом белков, его образующих. Так вот, зачем печень производит «хороший» холестерин, понятно — он расходуется для строительства клеток и синтеза желчи. А зачем она вырабатывает «плохой», ученым пока выяснить не удалось.

Ингибиторы кальция чреваты хрупкостью костей и множественными переломами. Но другие препараты против атеросклероза значительно опаснее. Они вызывают желчнокаменную болезнь, цирроз, отказ и рак печени. Многие приводят к некрозу и отторжению скелетных мышц. Так что как видим, выбора в этом отношении у медицины просто нет. Но нам сейчас важно не это, а то, что в развитии пагубных последствий атеросклероза участвует вовсе не соль, а куда более незаменимый для организма, нимало на нее не похожий элемент.

Теперь другой момент — фиксация бляшек на стенках сосудов. Они крепятся к стенкам нитями одного из белков, постоянно присутствующих в плазме крови. Этот белок зовется фибриногеном. И именно он сворачивается в тромб в месте, где произошел разрыв другого кровяного тельца — тромбоцита. Фибриноген составляет тесный тандем с тромбоцитами крови, потому его присутствие в крови вполне нормально. Избавляться от фибриногена ни в коем случае нельзя — даже в целях лечения атеросклероза. Без него кровь перестанет сворачиваться, даже если тромбоциты останутся на своем месте. Сами же атероматозные бляшки являются белковыми контейнерами, которые переносят в крови не способные раствориться в ней вещества — молекулы жира и холестерина. Иными словами, поваренной соли здесь тоже нет и в помине.

Так что поваренная соль и впрямь никак не участвует в засорении сосудов и не влияет на их состояние. Ее кристаллов нет ни в только что образованной и мягкой, ни в затвердевшей бляшке. Тем более требование отказаться от соли не связано с опасением, будто она может хоть при каких-то обстоятельствах вызывать появление камней. Дело в том, что соль принимает самое непосредственное участие в синтезе АДГ — антидиуретического гормона.

Этот гормон производится надпочечниками, а роль его ясна из названия: под действием АДГ все ткани тела начинают лучше удерживать и экономнее расходовать находящуюся в них воду. Кроме того, АДГ напрямую регулирует активность почек. То есть при повышении его концентрации активность почек снижается, а при понижении — повышается. Именно кратковременным, но сильным угнетением синтеза АДГ алкоголем объясняются неудержимые и частые позывы к мочеиспусканию в состоянии алкогольного опьянения. А также увеличенная в несколько раз потливость и жажда по итогам ускоренной потери жидкости, которую мы испытываем, когда протрезвеем. Иными словами, этиловый спирт — это естественный антагонист АДГ и отличное средство быстро вывести из организма какое угодно количество жидкости…

Таким образом, достаточное и избыточное количество соли в организме приводит к склонности тканей удерживать воду. А ее дефицит облегчает процесс выведения жидкости за счет стимулирования активности почек. И смысл противопоказания на самом деле в том, что при мочекаменной или почечнокаменной болезни функции задетых органов обычно сильно нарушены. Почки не справляются со своими обязанностями — отсюда отечность тканей, гипертония и прочие признаки почечной недостаточности. А врач лишь стремится стимулировать их к работе естественным путем. В данном случае — сняв наложенное природой ограничение на их работоспособность. Оттого запрет сей не имеет никакого отношения к самим камням — только к последствиям их наличия в почках.

Итак, из инородных, чужих для организма веществ камни образуются лишь в единичных, исключительных случаях. Да и даже тогда причиной появления камня становится явно не сам инородный предмет, а совсем другой процесс — точнее, его нарушение. Камни никогда не возникают просто так. При норме протекания всех обменных реакций им физически не из чего образовываться. Ведь подлежащие выведению остатки переработанных органических и неорганических веществ химически инертны. А значит, они почти неспособны к созданию новых соединений.

Поэтому мы должны понимать, что какой-то один, конкретный элемент, поступающий в организм с водой или пищей, просто не может быть обвинен в наших несчастьях. Исключение из этого правила лишь одно — унаследованная от родителей неспособность нашего организма усваивать и применять данное вещество по назначению. Во всех же остальных случаях мы должны помнить, что у каждого элемента рациона имеется своеобразный «спутник» — другое вещество, необходимое для участия в общей для них реакции превращения. Оттого 90 % случаев появления камней в различных органах связано с диспропорцией содержания таких парных веществ в организме. Причем речь идет не только о количестве их суточного поступления извне. Сюда же необходимо отнести и случаи, когда из-за патологии какого-либо органа в теле прекращается обработка или выработка одного из веществ — участников реакции.

Будем двигаться по нисходящей, раз уж направление рассуждений здесь не столь важно. Ну, на самом деле мы решили начать именно с желчного пузыря потому, что его патологии встречаются, что называется, сплошь и рядом — ничуть не реже камней в почках. А между тем происхождение, развитие и лечение проблем этого органа с выделительными системами и функциями организма никак не связано.

Считается, что печальное первенство этих трех органов (желчный, почки, мочевой) по частоте образования камней связано с общей для них нестабильностью работы. Имеется в виду, что напряжение и скорость, с которыми работают данные органы, зависит от большого количества постоянно меняющихся условий. Желчный пузырь синтезирует желчь и подает ее в полость двенадцатиперстной кишки, а также в протоки печени. Желчь является продуктом, состоящим из жирных кислот — результата окисления холестерина. Кроме того, в ней много билирубина — результата переработки печенью старых и дефектных эритроцитов из крови.

Желчь — это единственное на весь пищеварительный тракт вещество, способное расщеплять молекулы растительных и животных жиров. В этом качестве она и служит при переваривании пищи.

Разумеется, синтез желчи резко увеличивается, когда мы начинаем есть. И постепенно затихает в промежутках между приемами пищи. А под нестабильной активностью мочевыводящих органов подразумеваются еще более частые изменения водно-солевого баланса. То мы выпили слишком много чая, то нас одолевает жажда, то нам жарко, то нам холодно… Плюс, помимо количества мочи постоянно меняется и ее состав. Ведь выпить мы могли все что угодно — от воды до газированного напитка или растворимого медицинского препарата.

На самом же деле аргумент, приводимый наукой для объяснения распространенности камней именно в этих органах, мягко говоря, не строг. Судя по всему, он ничего не объясняет и к делу вообще не относится. Ведь существуют органы с точно таким же пестрящим резкими изменениями графиком работы. Органы, камни в которых встречаются значительно реже, а то и вовсе не появляются. Например, поджелудочная железа — это тоже орган пищеварительной системы. Она синтезирует панкреатический сок — по сути, всю пищеварительную среду кишечника. За исключением, разумеется, желчи, производимой другим органом, и бактериальной микрофлоры, селящейся на стенках кишечника самостоятельно. В моменты активного пищеварения эта маленькая железа вырабатывает как литры панкреатического сока, так и инсулин.

При этом обратим внимание: камни в самой поджелудочной — явление исключительное. Хотя там иногда появляются камни из желчного пузыря. Вообще, сценарий хронического или острого панкреатита, наступающего следом за патологиями желчного пузыря и печени, встречается часто. Но он может быть связан и вовсе не с попаданием желчных камней в ткани поджелудочной железы через общий для этих двух органов центральный проток. Нередко поджелудочная воспаляется из-за все растущих нагрузок на нее: желчь то застаивается, то выделяется в минимальных количествах. А кроме нее ферменты, способные хотя бы частично обработать молекулу жира, имеются лишь в панкреатическом соке. Потому при желчнокаменной болезни поджелудочная железа вынуждена работать напряженнее обычного. А значит, сразу после желчнокаменной болезни или вместе с нею больным нередко приходится лечить и панкреатит.

Как видим, сам факт постоянно меняющихся условий и интенсивности работы каких-либо органов еще не означает, что в них возникнут камни. В противном случае, наряду с почками и желчным пузырем, мы бы постоянно слышали еще и о глазах, желудке, прямой кишке, двенадцатиперстной кишке и даже мышцах. Но если проблема столь частого образования камней не в особенностях работы и не в обязанностях этих органов, в чем же она состоит на самом деле? В принципе, как мы и сказали выше, камни — это следствие. А причина их появления — нарушение какого-то обменного процесса. Причина же нарушения этого процесса — вообще тема отдельная и большая. Камни всегда возникают из-за давних, запущенных, часто не подлежащих диагностике причин. Именно потому врачи так склонны отделываться от нас объяснениями в духе «предрасположенности» или «плохого качества» воды.

Как видим, лежащий перед нами клубок заранее запутан. И мы, вытащив одну нить, никогда не знаем, куда она нас приведет. Но источник проблемы найти нужно обязательно, в каждом конкретном случае. Ведь пока мы этого не сделаем, мы будем лечиться, лечиться, лечиться… Оттого распространяемые медициной ложные интерпретации и несут вред в большинстве случаев. Врач вполне правильно полагает, что забивать голову лишними подробностями неспециалисту, как правило, не нужно. Он облегчает нам понимание сложной темы. Но как паллиативное и оздоровительное средство такой ход срабатывает лишь в широких слоях общества — в популярной литературе или телевизионных передачах. А когда заведомо неправильное пояснение дается больному с вполне конкретной патологией, эта ложь из «во благо» быстро превращается «во зло».

Пациент неверно понимает, что происходит в его теле, и, следовательно, сам того не желая, совершает новые ошибки, сводящие на нет все эффекты терапии. А может выйти и кое-что похуже. Например, сопоставив «упрощенный и дополненный» комментарий специалиста с тем, что рассказывает ему заезжий шарлатан, больной может увидеть сходство между этими двумя вариантами. Сходство, которое убедит его купить глубоко бесполезное средство или прибор. И случится это уже не потому, что ловкий продавец «зомбировал» его обходительностью и продуманной тактикой подхода. В данном случае обман сработает потому, что человек, компетенции которого пациент доверяет, недавно говорил то же самое…

Итак, желчный пузырь не считается железой внутренней секреции оттого, что он не производит гормоны. Аналогично, железами не считаются желудок и печень. Поджелудочная железа, наоборот, относится к железам — как и надпочечники, гипофиз, тимус и пр., так как она вырабатывает один гормон — инсулин. Если разница между эндокринными железами и другими синтезирующими различные вещества органами ясна, перейдем к анатомии, поскольку ее знание может нам очень помочь в решении вопроса с камнями.

Желчный пузырь относится к печени скорее, чем к другим пищеварительным органам. Он производит желчь из холестерина и билирубина. А затем подает ее в двух направлениях сразу — в печень и поджелудочную железу. С обоими органами желчный пузырь соединен протоками. Оттого желчные камни иногда могут попадать через эти протоки в полностью здоровые органы, вызывая их воспаление или закупорку. Этот сценарий встречается нечасто — куда реже закупорки самого желчного пузыря. Тем не менее мы должны знать: при желчнокаменной болезни вполне вероятны такие ее осложнения, как острый панкреатит и абсцесс печени. Камни, возникающие в желчном пузыре, могут состоять как из одного вещества (редко), так и из нескольких (самый распространенный сценарий). Веществ, составляющих конкременты в данном органе, существует всего три. И это билирубин, холестерин, а также соли кальция — такие же, как те, что вызывают затвердевание атероматозных бляшек.

Что может вызывать появление камней в желчном пузыре? Считается, что данный орган в потенциале вполне может быть поражен первичной или, чаще, вторичной инфекцией. Особенно если изначально от нее пострадал пищеварительный тракт — в частности, кишечник. Так, желчный пузырь может воспалиться из-за поражения грибками, стафилококками и стрептококками, кишечной палочкой и проч. На самом же деле вторичные инфекции желчного пузыря встречаются не чаще острого панкреатита. То есть менее чем в одной трети всех случаев камней.

Кроме того, проблемы со стороны желчного пузыря могут появиться вследствие заболеваний других органов пищеварения — поджелудочной железы, двенадцатиперстной кишки, напрямую управляющей им печени. Пожалуй, на желчном пузыре никак не сказываются патологии только тонкой, прямой кишки и желудка. Ну разве что именно оттуда по нисходящей или восходящей распространится вторичная инфекция.

А вот более половины случаев желчнокаменной болезни связано с различными нарушениями холестеринового обмена. В том числе они сопровождают ускорение развития атеросклероза и, кстати, чуть ли не все попытки его лечения. Холестерин — вещество известное. Он похож на жир, хотя на деле с жирами у него общего не так уж много. Он содержится в жирах только животного происхождения, а также многих других продуктах — печени, яичном желтке, спинном, костном и головном мозге, молоке, мясе. Его нет лишь в растениях и продуктах, из них приготовленных.

Попадая в организм, холестерин поступает сразу в печень. Это единственный орган тела, полностью занимающийся расщеплением, переработкой и распределением жиров. Причем как растительных, так и животных. Печень «упаковывает» нерастворимые в крови молекулы холестерина и обоих видов жира в белковые контейнеры. Как мы и сказали выше, эти контейнеры бывают двух типов — «хорошие» и «плохие». Почему именно так, и отчего зависит пропорция выработки одних или других контейнеров, наука нам сказать не может. Эта часть работы печени так и осталась загадкой — тем большей, что в контейнерах обоих типов содержится одинаковая начинка.

Кроме того, будем иметь в виду: холестерин попадает в организм не только с пищей — значительную его часть синтезирует и сама печень. Причем в зависимости от его содержания в пище печень может поднять его выработку на 20–35 %. Это значит, что даже у строгих вегетарианцев в крови постоянно появляется больше половины того количества холестерина, которое в сумме поступает в кровь и обычных людей.

Однако известно, что «хороший» холестерин хорош своим свойством захватывать из кровотока «плохие» контейнеры и отправлять их обратно в печень на переработку. «Плохой» же холестерин плох тем, что обычно он оседает на стенках сосудов. Затем он прочно срастается с ними с помощью фибриновых нитей, а после — пропитывается солями кальция. В конце всех процессов мягкая белковая бляшка с начинкой из жира превращается в жесткий, шершавый нарост. Поскольку наука до сих пор не знает, почему печень производит «плохой» холестерин, а бороться с атеросклерозом как-то нужно, она призывает нас ограничивать поступление холестерина с пищей. И полагает его крайне нежелательным элементом рациона.

Что ж, еще каких-нибудь 20 лет назад требования науки на сей счет были несравнимо жестче. Чем меньше холестерина ел человек, чем активнее он боролся с малейшими признаками его появления в кровотоке, тем более бурно поощряли это начинание врачи. Но поскольку смертность от атеросклероза среди вегетарианцев ничуть не ниже смертности среди любителей скоромных блюд, подход вскоре доказал свою несостоятельность. И был признан неверным. Кроме того, за ингибиторами холестерина был замечен ряд не менее смертельных осложнений. Самое частое и относительно безобидное из них — желчнокаменная болезнь. А далее идут поражения печени всех мастей и стадий, злокачественные опухоли, расстройства ЦНС вплоть до психоза, распад мышечных тканей.

Взаимосвязь между холестериновым обменом и желчью очевидна: синтез желчи — это один из основных, постоянно работающих механизмов естественного расхода холестерина в организме.

Кроме того, холестерин используется для строительства белого вещества головного и спинного мозга, для обновления клеток костного мозга, для строительства новых клеток любой ткани и для синтеза половых гормонов. Все остальное, разумеется, откладывается на стенках сосудов, поскольку холестерин — не жир. А значит, для хранения в жировых тканях он непригоден.

Как мы понимаем, некоторые из этих статей требуют совсем немного холестерина — положим, костный мозг и белое вещество отделов ЦНС обновляется медленно, в небольших количествах. Так что на эти нужды холестерина уходит явно меньше, чем мы съедаем его со сливочным маслом и мясом. Строительство новых клеток тканей — дело другое. Здесь все зависит от скорости, с которой они обновляются — сами или с нашей помощью. Иными словами, от нашего биологического возраста и физической активности.

В периоде от рождения и до 25 лет наше тело растет само. Следовательно, оно само расходует поступающий холестерин по его нормальному назначению. Оттого развитый атеросклероз в этой возрастной категории почти не встречается. И появлению его болезненных проявлений не способствуют ни ожирение, ни малоподвижный образ жизни, ни способный ужаснуть любого кардиолога рацион.

После окончания периода роста ситуация кардинально меняется. Ткани тела почти перестают расти сами, хотя пока охотно поддаются нашим усилиям по стимулированию их развития. Это «пока» тоже заканчивается — после 45 лет, с наступлением климакса. В любом случае именно после 25 лет холестерин превращается из жизненно необходимого вещества в не подлежащий употреблению «мусор» для сосудов. Тело перестает расти само, а мы ему помогать в том не привыкли. Проще говоря, мы не занимаемся никаким спортом, и даже элементарная физическая работа вызывает у нас желание уклониться от нее любой ценой.

Дефицит или аномалии синтеза желчи сами по себе могут вызывать ускорение атеросклероза. Как-никак жиры в теле обрабатывает одна печень. Делает она это именно с помощью желчи, подаваемой больным нынче желчным пузырем. Ей начинает недоставать одного из реагентов для проведения нужной реакции. Значит, она начинает работать с перебоями и двойным напряжением.

Буквально полупереваренные жир и холестерин — это явно не те вещества, которые могут быть активно востребованы тканями. Следовательно, все контейнеры с дефектной начинкой наверняка пробудут в кровотоке дольше обычного. И осядут на стенках сосудов в большем количестве, чем прежде. А по итогам «наступающей на пятки» стенокардии мы начнем еще и препараты, дающие немедленные и грозные осложнения на печень — чтобы, так сказать, совсем ее добить…

Словом, ничего хорошего мы с такой тактикой явно не получим — ни со стороны печени, ни со стороны самого желчного пузыря. Часть препаратов от атеросклероза угнетает синтез холестериновых контейнеров в печени. А часть — стимулирует выработку желчи в желчном пузыре. Как ни странно, желчный пузырь получит одинаковое количество проблем как с теми, так и с другими. В первом случае ему станет не из чего производить желчь, а во втором он будет перегружен работой каждый день, в течение многих лет подряд.

Наконец, если мы вообще никак не будем лечить атеросклероз, у нас тоже возникнут камни. Только теперь уже из-за того, что печень в холестерине нуждаться перестанет — его и так с пищей поступает многовато. Она, разумеется, потребует снизить выработку желчи, чтобы жиры перестали расщепляться, а холестерин — выделяться из продуктов. И желчный пузырь окажется в безвыходном положении. С одной стороны, жирная пища будет продолжать требовать от него активного синтеза желчи. А с другой — печень, которой некуда девать и уже имеющиеся запасы, будет столь же уверенно угнетать его работу.

Для нас все сказанное выше должно означать следующее. Патологии желчного пузыря в целом — явление редкое. Дело в том, что речь идет об органе монофункциональном, и довольно простом с точки зрения его строения. Разумеется, все это действительно лишь в сравнении с устройством и работой других органов тела. Поскольку первая же наша попытка разобраться в подробностях его устройства покажет нам, насколько он сложнее любого компьютера.

Тем не менее сравним желчный пузырь с той же поджелудочной: она вырабатывает 20 пищеварительных ферментов, один жизненно важный гормон и щелочь. Он же синтезирует только желчь, да еще и из подготовленных другими органами компонентов. Она состоит из двух типов тканей — основных, производящих панкреатический сок и ферменты, а также островковых клеток. Островковые клетки выглядят совсем иначе и располагаются внутри тканей поджелудочной железы отдельными группками. На всю железу синтезом инсулина заняты лишь они. А желчный пузырь состоит из нескольких оболочек, и ворсинки, в которых проходит синтез желчи, выстилают всю внутреннюю поверхность пузыря однородным покровом.

Но помимо сравнительной простоты его устройства есть еще один момент. Желчный пузырь является внутренним органом. Это значит, для инвазий извне он доступен значительно меньше, чем органы, непосредственно контактирующие с окружающей средой. То есть в жизни желчного пузыря существует целый ряд факторов, ограждающих его от внешних воздействий надежнее любой иммунной защиты. В то же время эту самую жизнь ему серьезно осложняет тесная зависимость от состояния и активности печени, а также поджелудочной железы. Ведь у обоих этих органов имеются индивидуальные, присущие только им расстройства и патологии.

Из этой двойственности положения желчного пузыря в организме напрямую следует известная ограниченность причин, по которым наступают его патологии. Самым вероятным сценарием желчнокаменной болезни выступает воспалительный процесс в его тканях. Но, несмотря на то что причин для воспаления медицина насчитывает сотни, в нашем случае их число резко ограничено. Ограничено особенностями расположения и функционирования органа.

Симптомы желчнокаменной болезни

Да, на совершенно не поддающихся объяснению основаниях медицина охотно соглашается, что атеросклероз можно замедлить путем приема желчегонных средств. Однако взаимосвязи между желчнокаменной болезнью и атеросклерозом она предпочитает не замечать. Точнее, когда к врачу приходит больной с камнями, наблюдающийся в кардиологическом отделении по поводу ишемии, ему рекомендуют низкохолестериновую диету и назначают ингибиторы синтеза холестерина в печени. Если же при развитом атеросклерозе желчный пузырь больного пребывает в относительном здравии, кардиолог часто назначает желчегонные средства в комбинации с низкохолестериновой диетой. В совокупности они дают пациенту камни в течение ближайшего полугода…

Кардиолог явно не станет объяснять нам, почему желчнокаменная болезнь сопровождает любые попытки регулирования уровня холестерина в крови. Но теперь мы в его комментариях и не нуждаемся, не так ли? Главное нам уже известно: воспаления желчного пузыря в результате инфекции случаются, но редко. Это внутренний орган, его среда (желчь) весьма агрессивна к размножению возбудителя, да и общих с другими органами инфекций у него немного. Ведь основной поражающий печень вирус — это вирус гепатита. А он способен размножаться только в клетках печени, и никаких других. Вирусов, заражающих поджелудочную железу, на свете и того меньше — они не выживают в ее щелочи. Остаются только некоторые грибки и бактерии — из числа болезнетворных, для которых щелочная среда остается самой благоприятной.

Если же у нас не инфекция, проблема может заключаться в заболевании печени. Печень поставляет желчному пузырю оба компонента желчи — холестерин и билирубин. Потому едва у нас появляются проблемы с нею, следом мы с 98 %-ной вероятностью можем ожидать появления и камней.

С третьей стороны, «нежданные гости» в желчном пузыре могут сигнализировать нам о том, что уже очень скоро нам придется обратиться в больницу с жалобами на одышку, гипертонию, боли в сердце и прочие симптомы атеросклероза. Что это за патология, мы уже говорили выше.

Атеросклерозом называется процесс сужения внутреннего просвета сосудов холестериновыми отложениями. Он вызывает сперва изменения артериального давления, после — появление нарушений работы сердца, потом — одышку и снижение работоспособности сердечной мышцы. В конце концов у больного наступает инфаркт или инсульт — закупорка тромбом одной из артерий сердца или головного мозга.

Разумеется, атеросклероз далеко не всегда сопровождается камнями, и наоборот. С другой стороны, нам следует помнить, что о камнях в желчном пузыре мы можем долгое время даже не догадываться. Если они маленького размера и образуются нечасто, признаки их присутствия легко можно принять за несварение желудка — например, дисбактериоз или снижение перистальтики. Точно так же перебои в работе желчного пузыря часто путают с банальным отравлением.

Прежде всего, мы должны понимать: независимо от причины появления камня он в дальнейшем будет лишь увеличивать воспаление и дискомфорт в органе, в котором образовался. Да, камни изначально возникают из-за воспаления, причин у которого может быть много или мало. Но после появления уже они сами становятся причиной воспаления — его распространения, усугубления, устойчивости к терапии. Механическое раздражение тканей органа камнями может стать причиной вторичной инфекции. То есть инфекции, которой не было на момент начала процесса, но которая появилась в его середине и теперь «смазывает» всю картину патологии.

И еще кое-что: угроза возникновения камней, равно как и атеросклероза, увеличивается с возрастом. У представителей мужского пола чаще имеет место ранний атеросклероз. Камни на его фоне у мужчин могут, кстати, и отсутствовать. А у женщин, напротив, первой склонна проявляться именно желчнокаменная болезнь. Объясняется такая закономерность тем, что мужской гормональный фон изначально требует более высокого потребления и расхода холестерина — в связи с лучшим потенциалом для роста и активности мышечной массы. А вот естественный фон прекрасного пола защищает сосуды тела от засорения холестериновыми бляшками — как за счет сниженной потребности в развитии и работе мышц, так и сам по себе.

Женскому организму такая защита необходима для успешного выживания в условиях скачков давления, связанных с менструальным циклом. А также масштабными изменениями в организме, связанными с беременностью и родами. Именно потому, что от атеросклероза женщин защищают эстрогены, ранние камни у них — явление нормальное. Согласимся, что при невозможности отложиться на стенках сосудов неусвоенному холестерину остается разве что образовывать камни в желчном пузыре…

Однако из этого же следует и другое: после климакса атеросклероз у женщин развивается едва ли не вдвое быстрее, чем у мужчин. Оттого общая смертность от инфаркта или инсульта уже после 50 лет у обоих полов становится одинаковой. А разница в частоте обращений по поводу камней или ишемии наблюдается лишь до 40 лет.

Итак, определившись в степени риска лично для себя и в настоящее время, мы можем заняться самостоятельной диагностикой желчнокаменной болезни.

Речь идет о нарушении одного из обменных процессов — патологии, сходной с приобретенным сахарным диабетом. А обменные нарушения, как и было сказано выше, формируются в течение как минимум пяти — семи лет. Иногда даже больше. Суть их проста: долгое время мы либо постоянно недополучали с пищей какое-то вещество, либо, наоборот, получали избыток каких-то веществ. В случае с желчнокаменной болезнью речь наверняка идет о холестерине — мы можем не сомневаться в том ни секунды.

Занимались ли мы спортом последние 10 лет? Наверняка нет. А соблюдали ли рацион питания, соответствующий нашим минимальным расходам углеводов, жиров, сахара, холестерина?.. Если ответ вновь отрицательный, причину наших камней можно считать установленной. Как видим, ничего полиэтиологического, загадочного, наследственного в ней нет. И данные камни мы заботливо «вырастили» сами. Ведь это так естественно и логично — кушать мало, когда мы почти не движемся! Мы же не думали, нарушая этот закон, что расплата не наступит вообще никогда?..

Долгое время о камнях в различных органах можно не догадываться — это касается как желчного пузыря, так и артерий, почек, мочевого пузыря и проч. Вся, так сказать, соль в форме, размерах камня и месте его «залегания». Однако заподозрить их у себя можно — особенно по косвенным признакам. Как мы сказали только что, самые определенные подозрения должны иметься у людей с избыточным весом, ведущих малоподвижный образ жизни.

Наличие или отсутствие в рационе продуктов животного происхождения здесь может сыграть некоторую роль. По крайней мере, в том смысле, что у вегетарианцев обоих полов атеросклероз, как правило, развивается раньше желчнокаменной болезни. На большее здесь рассчитывать, право, не стоит, ведь у вегетарианцев холестерин вырабатывает печень — причем нередко в больших количествах. Так что развивается он и у тех и у других — одним особым способом питания эту проблему не решить, даже при фанатичной приверженности растительному рациону. Наиболее же основательными подозрения должны быть у женщин в возрасте от 40 лет со всеми указанными выше признаками. А также мужчин старше 30 лет. Более молодым или ведущим активный образ жизни представителям обоих полов о камнях переживать тоже можно. Но для них они наверняка составляют еще очень далекую и совсем не обязательную перспективу.

Самым распространенным ранним признаком патологии желчного пузыря следует считать то, что в рекламе называют «чувствительным пищеварением». Под этим оборотом подразумевается склонность нашего кишечника неадекватно реагировать на определенный состав или количество пищи. В большинстве случаев — симптомами несварения или дисбактериоза. Дефицит желчи вызывает проблемы с перевариванием жиров. Поэтому при заболевании желчного пузыря у пациентов быстро формируется привычка есть пищу с умеренным и низким содержанием жиров любого типа.

Такие больные не любят ни заправленный щедрой рукой салат, ни майонезные соусы, ни сало. Они стараются отцедить подливу и съесть совсем немного. Конечно, по мере прогрессирования патологии они нередко инстинктивно, без рекомендации врача начинают все чаще избегать блюд с большим количеством жира. А нелюбовь эта возникает и усиливается потому, что такие блюда вызывают у них урчание в кишечнике, газы, диарею.

Нередко у них сосет под ложечкой (в поздних стадиях — даже при виде жирного продукта) и поднимается невнятная, тупая боль справа, внизу под ребрами. Иногда она может отдавать в позвоночник, в область середины спины. Степень выраженности этих симптомов изначально такова, что заподозрить по ним какое-либо заболевание невозможно. Часто даже уже в кабинете врача пациенту приходится настаивать на УЗИ печени и желчного, доказывая, что он не «съел несвежий салат», а явно чем-то болен. Что поделаешь: врач — человек занятой, а больные всегда идут нескончаемым потоком…

И потом, это действительно очень напоминает то ли дефицит панкреатического сока, то ли результат переваривания несвежей пищи. Плюс, на начальном этапе патологии все описанные признаки имеют тенденцию к сезонным обострениям. То есть зависят от времени года скорее, чем от качества и состава пищи. Например, эпизоды ложного несварения у больных камнями учащаются весной и осенью — при перестройке рациона и биологических ритмов под другое время года. И могут совсем исчезать по окончании этого процесса. Потому при камнях стимуляторы пищеварения, а также легкие средства от пищевых отравлений (вяжущие, обволакивающие висмуты или абсорбенты наподобие активированного угля) постепенно становятся нашими постоянными спутниками. Равно как и кисломолочные продукты — особенно весной.

Если у нас имеет место нечто подобное, нам явно пора задуматься, откуда такое чудо: антибиотики мы не пьем, микрофлору постоянно поддерживаем и обновляем, а плов как не лез в горло, так и не лезет. Мы должны понимать, что такой «природной» приверженностью легким продуктам гордиться нечего. Ведь ничего здорового в неспособности усвоить обычную пищу нет. Здоровое состояние — это когда мы вполне можем есть жаркое и шашлык. И едим их иногда, когда хочется, без проблем. Но в основном предпочитаем все-таки салат или винегрет — он нам больше нравится или лучше бережет нашу фигуру. А если мы давно уже не смотрим в сторону мангала потому, что нас мутит от лежащего на нем мяса, это совсем не здраво. Это даже отдаленно не похоже на здоровье пищеварительной системы.

Наиболее определенно о желчнокаменной болезни можно говорить, если у нас наблюдается пенистая отрыжка горечью. Она может не проявлять видимой связи с приемом пищи или составом блюда, но она всегда будет совпадать с обострениями нашего «чувствительного» пищеварения. Впрочем, по мере развития патологии мы явственно начнем замечать, что горькая отрыжка подолгу беспокоит нас именно после приема жареных, жирных блюд. Плюс, появится зависимость этих невнятных болей с физическими нагрузками, активными движениями, другими эпизодами вибрации и тряски верхней половины туловища. Каждый раз после резких толчков, прыжков, бросков, активной работы мышц брюшного пресса или спины мы будем ощущать заметное усиление болей.

Помимо всего прочего, напомним: желчнокаменная болезнь может развиваться из-за первичной патологии печени. Различить симптоматически начальную стадию камней и патологий печени нелегко — почти невозможно. Органы расположены совсем рядом, вплотную друг к другу. Оттого оставим этот вопрос специалисту в больнице и всей высокоточной диагностической аппаратуре, возможности которой всегда к его услугам.

Единственное, нам хорошо бы запомнить, что закупорка желчным камнем одного из протоков печени (если он попал туда вместе с желчью) вызовет быстрое, но совершенно безболезненное развитие желтухи. В данном случае желтый цвет кожи и слизистых оболочек будет вызван не распадом эритроцитов в крови, а накоплением в ней билирубина из переполненных желчью печеночных протоков. А безболезненность процесса объясняется тем, что в тканях печени нет болевых рецепторов — они имеются лишь в ее оболочке. Потому для появления болей печень должна сильно разбухнуть. Или процесс должен затронуть ее наружные покровы.

Впрочем, за такой сценарий переживать особо нечего: желтуха как симптом вынуждает встревожиться и немедля обратиться в больницу 99 % пациентов.

Однако, как мы помним, заболевания желчного пузыря часто связаны и с нарушениями со стороны поджелудочной железы. Например, при сахарном диабете ускорение атеросклероза и начало желчнокаменной болезни — дело буквально трех — пяти лет с момента его начала. И потом, поджелудочная часто начинает барахлить именно потому, что в течение одного — пяти лет она просто вынуждена постоянно выполнять работу за себя (а это уже немало!) и за желчный пузырь. Желчи нет — жир не расщепляется. А в панкреатическом соке содержится часть ферментов, которые могли бы осуществить хотя бы начальную стадию липолиза. И вся пищеварительная система начинает требовать от поджелудочной железы увеличения активности. Как же один орган мог бы устоять против такого натиска?..

Да и сами желчные камни… Ведь когда мы говорим, что они могут покидать желчный пузырь самостоятельно, естественным путем, мы имеем в виду, что выходят они через общий с поджелудочной железой магистральный проток. Потому подчас они и оказываются в канальцах внутри железы, закупоривая их или сам магистральный проток. Так или иначе, острый и хронический панкреатит — обычные спутники затянувшейся желчнокаменной болезни. И даже если сам желчный пузырь нас никак не беспокоит, нам следует насторожиться, когда у нас имеются симптомы со стороны поджелудочной.

Поджелудочная железа расположена так, как названа — прямо под желудком, чуть выше печени, с противоположной от нее стороны. То есть под нижними ребрами слева. Острый панкреатит по ощущениям можно спутать только с сердечным приступом. Его признак — острая, не дающая вздохнуть, стреляющая боль во всей левой половине живота, отдающая под левую лопатку, под левую ключицу, в область сердечной сумки. Прямо под подбородком, на уровне миндалин больной чувствует спазм и ноющую боль, его неудержимо тошнит. Кроме тошноты здесь есть все признаки инфаркта миокарда, потому с такой симптоматикой больные, бывает, попадают сперва в кардиологию, а уж после — в гастроэнтерологию.

Но как туда, так и сюда их доставляют кареты «скорой помощи». Острый панкреатит — состояние неотложное и смертельно опасное. Закупорка протока желчным камнем означает, что выделяемый железой сок в настоящее время как раз разъедает ткани самой железы, нанося ей непоправимый ущерб. Панкреатический сок — это щелочь весьма высокой концентрации. А ферменты, в ней растворенные, обладают еще большей химической активностью. Оттого нас не должно удивлять, что летальный исход при таком положении дел иногда наступает в течение суток от начала процесса.

Хронический панкреатит перепутать со стенокардией или остеохондрозом шейно-грудного отдела позвоночника еще проще, чем острый. При остром интенсивность болей исключает остеохондроз, а тошнота и рвота — сердечный приступ. Зато при вялотекущем процессе мы будем ощущать тянущие боли, характерные как раз для ишемической болезни сердца. Тем более что их чаще всего определяют не как «внизу под ребрами», а именно как «под левой ключицей», «за грудиной слева».

Отличие здесь лишь одно: боли в самом сердце будут усиливаться при увеличении физической активности или стрессе. А иррадирующие боли из поджелудочной — спустя час-полтора после приема пищи. Чем больше в этой пище содержалось углеводов (жареное, сладкое, мучное), тем интенсивнее проявятся признаки панкреатита. Если панкреатит сочетается с желчнокаменной болезнью, ярче всего симптомы будут проявляться после употребления жареных продуктов, а также сдобы с большим содержанием жира — с прослойкой из жирного крема, из слоеного или песочного теста.

Выше мы отметили, что камни, будучи результатом воспаления, в дальнейшем только усиливают и усугубляют его. Поскольку это действительно так, упомянем заодно и признаки холецистита — острого воспаления желчного пузыря, вызванного либо застоем желчи, либо присоединением вторичной инфекции. При холецистите боль в животе справа ноющая, выраженная заметно, но нерезкая. Она наблюдается постоянно, беспокоит больного, усиливается во сне и спустя полтора-два часа после приема любой пищи. Общая температура тела у пациента повышается, наблюдается сухость во рту, сосание под ложечкой и тошнота — особенно в положении лежа. При инфекции могут также опухать лимфатические узлы по всему телу. Аппетит у больного в любом случае заметно снижен, вплоть до полного отказа от пищи и позывов к рвоте от одной мысли о еде.

Дальнейший сценарий холецистита крайне неблагоприятен для жизнедеятельности всего организма. Точнее, он вполне может прервать эту жизнедеятельность в любой момент. Как мы понимаем, при холецистите речь уже идет не столько о камнях, сколько о масштабном воспалительном процессе с превращением органа в один большой нарыв. По мере его созревания тупые боли становятся острыми, стреляющими. Больного мучит озноб по утрам и высокая температура — по вечерам. Боль четко локализована справа, посередине между ребрами и тазом, «прострелы» если и есть, то в основном в позвоночник на этом уровне.

Затем сепсис распространяется на ткани печени, наступает стадия гепатита с выраженным и быстрым пожелтением кожных покровов. Впрочем, нередко нарыв успевает прорвать в брюшную полость до наступления гепатита. Но в такой ситуации состояние печени уже не играет никакой существенной роли в прогнозе заболевания, поскольку инфицирование брюшины продуктами распада вызывает перитонит — ее воспаление. А перитонит чаще всего смертелен.

Таким образом, из всей беседы о симптомах желчнокаменной болезни нам важно запомнить следующее.

1. Угроза ее появления значительно повышается с возрастом, по наступлении климакса, при наличии выраженных симптомов атеросклероза.

2. В том или ином порядке, вместе с камнями в желчном пузыре мы обязательно получим своеобразный квартет из разных, но очень тесно связанных друг с другом патологий — холецистита, панкреатита, гепатита, атеросклероза.

3. Беспокоиться в любом возрасте следует, если у нас повышается непереносимость пищеварительной системы к животным и растительным жирам, наблюдаются явные боли, которые усиливаются через некоторое время после приема пищи и затухают в промежутке между ними. Не следует думать, что непереносимость «вредных» компонентов рациона является показателем здоровья только потому, что эти компоненты так уж вредны. Подобные оценки в нашу жизнь привносит реклама и пропаганда. А у самого организма критерии разграничения продуктов по степени «вредности» — совсем другие. Оттого неспособность пищеварительной системы усваивать мясо, рыбу, жир, углеводы всегда, неизбежно является признаком серьезной патологии.

4. Нам следует незамедлительно вызвать «скорую помощь» при появлении внезапных, острых, режущих болей в верхней части живота справа или слева, в грудной клетке. А также при устойчивой, пенистой рвоте желтого цвета с горьким вкусом.

Особенности медицинского подхода к лечению желчных камней

Традиционно считается, что способов лечения любой патологии существует всего два — консервативный и хирургический. Однако оба варианта относятся к методикам официальной, научной медицины. А в настоящее время мы уже знаем, что сама медицина бывает не только научной, но и так называемой альтернативной. То есть народной, возникшей во времена, когда научный подход еще не сформировался, а лечиться было уже нужно.

У нас за плечами 100 лет самого активного развития именно научной и технической мысли — в том числе медицинской. Предыдущая же история врачевания сплошь была связана с применением знаний и наблюдений лекарей — не врачей. И так уж получилось, что за это столетие в научном подходе к вопросу обнаружился, наряду с достоинствами, ряд недостатков. А подсчитывать недостатки альтернативной медицины мы уже разучились — в основном потому, что давно не наблюдали их результатов, проявляющихся массово и в обычном порядке. Потому в наши дни можно отчетливо наблюдать своеобразный откат — разочарование потенциальных и реальных пациентов в научном подходе. А также возрождение многих вековых терапевтических традиций.

Все эти процессы закономерны — с людьми такое бывает сплошь и рядом. Сами по себе они не хороши и не плохи, но могут пойти как во зло, так и во благо в каждом отдельно взятом случае. Знак, который они приобретают, напрямую зависит от подхода к лечению самого пациента. То есть его собственного объема знаний, правильности представлений, количества владеющих им заблуждений и пр. Увы, как раз среднестатистический больной — это человек, одинаково далекий как от постулатов медицины альтернативной, так и от фактов медицины научной. Имея весьма смутное, часто совершенно неправильное представление о сути своей патологии, он склонен попадать в сети не врача и не лекаря, а полного профана. То есть такого же стороннего обоим направлениям человека, как он сам. Шарлатана, который имеет лишь одно развитое в совершенстве знание — человеческой натуры и психологии.

И вот именно в этом смысле указанный откат к истокам врачевания вреден и опасен. Ведь если все, что знает и говорит нам врач, можно проверить самостоятельно, по другим источникам, то слова лекаря часто недоказуемы. А методики, используемые некоторыми направлениями альтернативной медицины, напрямую обращаются не к биологической стороне нашего существования, а к сферам, стоящим то ли выше биологии, то ли просто по другую ее сторону. Согласимся, что везде, где нам заранее предлагается поверить кому-то на слово, имеется плодороднейшая почва для любых махинаций и намеренного обмана. Только, в отличие от похожих «добровольно-принудительных пожертвований», на сей раз мы рискуем не одним кошельком — мы ставим на карту собственное здоровье и жизнь.

Оттого постараемся учесть особенности времени, в котором мы живем, — так, объективности ради. И вспомним, что медицинские варианты терапии на свете существуют не одни. Тем более что о недостатках только врачебного подхода мы вскользь упоминали выше. Они есть, и многие из них как раз с точки зрения здравого смысла объяснить невозможно. И потом, надо отдать должное лекарственным травам: в очень большом проценте случаев именно они, а не аптечные средства, демонстрируют оптимальное сочетание эффективности с безопасностью. Как правило, везде, где речь идет о необходимости долгосрочного лечения — вялотекущих, запущенных, вторичных патологий с такой же длинной, как и само лечение, историей.

Итак, начнем с медицины. Тем более что некоторые ее возможности по скорости и выраженности результата далеко превосходят любые народные средства. Как мы только что сказали, врач может предложить нам два пути — физическое удаление уже имеющихся камней и попытку остановить их образование. Несложно догадаться, что чаще всего на одном пациенте приходится испытывать оба подхода — просто в том или ином порядке. А порядок здесь зависит от симптомов, с которыми больной пришел к врачу.

Если мы оказались на приеме с признаками острой закупорки желчного пузыря, протоков печени или поджелудочной железы, нам прямая дорога на операционный стол. Впрочем, если налицо только закупорка, а сепсис не осложнен или выражен слабо (нет признаков острого воспаления и нагноения), нам могут предложить раздробить камень внутри органа, не вынимая его. К немедленному хирургическому вмешательству имеются свои показания, и нам нужно их знать для того, чтобы иметь возможность выбрать не хуже врача. Прямые показания к операции таковы:

• острая закупорка протока любого размера, любого из органов, в которые могут попасть желчные камни;

• наличие очевидных следствий данной закупорки — острый панкреатит, механический гепатит, острый холецистит;

• наличие массированных очагов сепсиса и/или некроза в органах, требующих вмешательства;

• осложнение патологии вовлечением в процесс протоков и тканей соседствующих с ним органов. А также органов брюшной полости в целом — в случае, если произошел прорыв содержимого очага в брюшную полость;

• особенности размера, количества и состава камней. Поскольку все эти показатели могут разниться у разных больных, нам следует помнить, что больше всего проблем доставляют слишком большие (в диаметре 2–3 см и более) или слишком маленькие (менее 0,5 см) камни. А также множественные, разнородные камни и камни, которые состоят не столько из желчи, сколько из солей кальция. Состав камня определит врач, но это легко угадать и по методам исследования. Если все камни были видны уже на обычном УЗИ или рентгеновском снимке, они, к сожалению, образованы солями кальция, и дроблению или растворению не поддадутся. А если врачу пришлось использовать томограф (назначить МРТ) или рентген с контрастом, камни наверняка желчные, и вмешательства могут не требовать;

• обязательное хирургическое вмешательство назначается при воспалении всех оболочек и тканей желчного пузыря, при спровоцированном холециститом циррозе печени.

Наверное, нам будет интересно и полезно узнать, что операция по поводу удаления камней, уж коль скоро нам ее не избежать, означает, по сути, удаление всего желчного пузыря. Исключения встречаются в соотношении одно к очень большому числу. И касаются они ситуаций, когда у больного всего:

• один-три камня;

• залегают они неглубоко — обычно в начале протоков желчного пузыря или смежных органов (поджелудочная, печень);

• все камни полностью состоят из желчи — то есть не содержат солей кальция.

Этот орган очень мал, и удаление камней с сохранением его функциональности часто невозможно. Все равно впоследствии его ткани будут рубцеваться. Потому при большинстве сценариев его так или иначе придется удалить. Только уже в течение последующего года-двух после первой операции. А в дальнейшем пациенту приходится постоянно принимать заместительную терапию — препараты желчи перед каждым приемом пищи.

Это предупреждение означает, что лучше до операции дело не доводить. Но оно совсем не значит, что избегать ее нужно любой ценой и как можно дольше. Дело в том, что чем больше камней, чем активнее они себя ведут, чем дольше мы боремся с ними безо всякого эффекта, тем ближе мы к отказу печени или поджелудочной железы. А отказ этот, напомним, может протекать в такой форме, что врачи часто просто не успевают спасти жизнь больного. Или не могут это сделать потому, что процесс необратим.

Так что варианты у нас есть, но от нас они зависят лишь частично. Если мы обратились очень рано и камни у нас пока имеют один из трех указанных выше признаков, нам могут предложить сделать попытку сохранить собственный желчный пузырь. В таком случае у нас будет несколько процедур на выбор. Но вот уж этот выбор разумнее оставить хирургу, который несравнимо лучше нас видит, с чем имеет дело и какой путь даст меньше возможных осложнений.

1. Первая процедура называется ретроградным холедохопанкреатоскопическим удалением. Ничего, попытки прочесть ее название одним словом и с первого раза оканчиваются неудачей даже у большинства врачей. Реальность метода с таким невероятным названием достаточно проста. В протоки и полость желчного пузыря хирург проникает с помощью прибора, отдаленно напоминающего обычный, знакомый многим желудочный зонд. Только этот зонд представляет собой новейшее слово техники — с освещением, набором гибких, точных в работе манипуляторов… Часто — даже с видеокамерой на конце, позволяющей видеть удаляемый камень вплотную. Если камень не слишком велик и подвижен, его можно попробовать вынуть из протока с помощью этого «чуда техники». Но в полости желчного пузыря его поддеть наверняка не удастся — слишком большое окружающее пространство. Да и ворсинки, выстилающие его поверхность изнутри, лишь усложняют работу врача.

2. Второй вариант прощания с камнями без угрозы попрощаться заодно и с собственным желчным пузырем касается почти исключительно однородных, желчных камней. Метод называется чуть короче предыдущего — чрескожно-трансгепатическим холелитиазом. Название запоминать не нужно. Все, что от нас здесь требуется, — это понимать, что при такой процедуре в протоки и полость органов с желчными камнями подается специальный раствор. То есть смесь, способная растворять желчь и все новообразования из нее. Она разрушает весь камень или, по крайней мере, ту его часть, что состоит из смеси холестерина с красителем. В порядке исключения некоторые смешанные (содержащие кальций) камни можно затем попробовать извлечь при помощи предыдущего метода. Но если это невозможно, оставлять уменьшенный камень в протоке или органе запрещено. Ведь уже через полгода он наверняка восстановит свой прежний размер.

3. Существует также вариант, когда камни предварительно дробят ударными волнами перед растворением или изъятием. Как правило, если они велики или есть противопоказания к хирургическому вмешательству. Но эта процедура никогда не производится сама по себе — за нею всегда следуют попытки удаления тем или иным способом. Желчные камни отличаются от мочевых по составу. Плюс, строение самих протоков органов, где они застревают, несколько иное. Мочеточники и уретра — это прямые пути из почек в мочевой пузырь и из него наружу. А желчные протоки значительно уже и извилистее. Да и желчь является более вязкой субстанцией, чем моча. К тому же она подается часто под меньшим напором. Все эти факторы в совокупности дают более высокую вероятность, что даже раскрошенный в песок камень ухитрится застрять в новом месте.

Ну вот, кажется, и все по поводу хирургии. Кроме нее у медицины имеется еще ряд вариантов консервативного лечения. Вернее, метод-то один, но препараты могут разниться в зависимости от происхождения камня и картины сопутствующих заболеваний. Чаще всего камни, состоящие из одной желчи, предлагается растворить с помощью препаратов, которые в разных странах могут называться по-разному, но действующее вещество в них одно и то же. Это либо урсодезоксихолевая, либо хенодезоксихолевая кислота. Данные вещества назначаются при некоторых обязательных условиях:

• наличии камней исключительно в желчном пузыре или его протоках. То есть их отсутствии в поджелудочной железе и печени;

• короткой (судя по всем клиническим признакам) истории болезни. То есть если камень появился — и тотчас вызвал наше беспокойство. Еще проще: когда сепсис в причинном органе не выявлен или минимален, осложнений со стороны других органов нет. А также когда камни не покидали пределов пузыря и атеросклероз у больного не выявлен — по крайней мере, в серьезной, нарушающей работу сердца стадии;

• если обнаруженный камень или камни имеют небольшой и средний размер. То есть ни один из них не превышает 1,5 см в диаметре;

• если структура камней однородна. А именно, если они состоят только из желчи, без кальциевых и других солей.

Если желчнокаменная болезнь сопровождается выраженным атеросклерозом, нас могут перенаправить к кардиологу. А тот наверняка посоветует нам начать принимать либо статины, либо ингибиторы кальция — в зависимости от степени выраженности наших проблем с сосудами и структуры камней.

Статины — это полностью синтетические препараты, которые обладают свойством прекращать производство холестерина в печени. Утверждается, что только «плохого».

Однако противники такого лечения из среды самих же ученых напоминают: холестерин не бывает ни «хорошим», ни «плохим». Бывает только белковая «упаковка» для его молекул. Потому если печень перестает производить это вещество, она перестает производить его вообще.

Статины действительно способны приостановить развитие атеросклероза, но лишь на короткое время. Дело в том, что их длительный прием вызывает необратимые поражения печени в 90 случаях из 100. А некоторые из препаратов этого класса обладают подтвержденной канцерогенностью. Причем случаи рака печени среди больных, принимающих статины, учащаются примерно на треть. А в пересчете на количество живых людей это довольно много.

Ряд особо, так сказать, эффективных статинов приводит к закономерному следствию дефицита холестерина в организме — распаду и отторжению скелетных мышц. Это тоже смертельно, особенно если распад носит некротический характер. Но даже если оставить пока рак и другие последствия в покое, суть проблем с побочным эффектом от статинов мы уже можем угадать.

В настоящее время доказано, что атеросклероз, желчнокаменная болезнь и любые другие расстройства холестеринового обмена в организме нам устраивает печень. Да, подробности этого механизма не всегда ясны, ведь от атеросклероза можно умереть и со здоровой печенью. Однако совершенно очевидно, что с больной печенью от него умирают значительно быстрее и чаще, — это факт. Таким образом, едва мы начнем принимать статины, они начнут нам помогать. Но продлится это лишь до тех пор, пока не начнутся дегенеративные процессы в печени. С их наступлением статины из лекарства превратятся в смертельный яд. И в течение ближайших трех — семи лет мы наверняка умрем — либо от атеросклероза, либо от цирроза.

Что касается ингибиторов кальция, то они назначаются в начальных стадиях атеросклероза и при камнях, включающих его соли. Суть действия этих препаратов очевидна: они связывают весь поступающий в организм кальций, препятствуя его усвоению. В результате холестериновые бляшки на стенках сосудов перестают затвердевать, а камни — возникать. Конечно, учитывая, что именно содержащие включения кальция камни наименее податливы для нехирургического удаления, мы могли бы почесть это за бонус. Но и недостаток этих веществ очевиден. Заключается он в том, что антагонисты кальция значительно увеличивают хрупкость костей. Оттого их прием противопоказан при уже имеющихся патологиях опорно-двигательного аппарата, в возрасте старше 60 лет, при высокой физической активности или нагрузках.

Но существуют и весьма распространенные варианты, когда желчнокаменная болезнь становится следствием лечения атеросклероза. Статинов это касается редко. Чаще всего к появлению камней приводит прием фибратов (желчегонных) и секвестрантов желчных кислот (блокирующих деятельность желчи в кишечнике и печени). Кстати, последние тоже обладают высоким канцерогенным потенциалом, поскольку опухоли печени и желчного пузыря по итогам их приема наступают почти в 50 % случаев. Наш же случай таков, что при появлении камней как осложнения от терапии атеросклероза лечение будет очень простым. Нам лишь следует отказаться от средства, которое мы принимаем, и всего этого ряда веществ в целом.

Итого, посмотрим на вещи реально, без «розовых очков». В тяжелых (запущенных и осложненных) случаях медицинский вариант лечения желчнокаменной болезни полноценным назвать, конечно, нельзя. Но адекватным обстоятельствам — вполне можно. Если желчный пузырь уже нефункционален, если он является угрозой скорее, чем органом тела, его удаление и впрямь следует считать единственным выходом из положения. На случаи полегче у нее в запасе имеются более сложные технически методы, которые дают нам шанс сохранить пока не безнадежный орган. Несомненными преимуществами хирургических разработок медицины следует признать скорость наступления результата и его полноту. Но и без недостатков здесь не обошлось: допустим, уже сформированные камни были удалены. А как теперь предотвратить их повторное появление?..

И вот в решении этой проблемы медицина нам ровно ничем помочь не может. Мы описали выше самые распространенные препараты, применяемые в таких целях. Описали вместе с их грозными осложнениями и причинами, по которым вместо нужного эффекта они часто дают эффект обратный. Скажем честно: подобное лечение и, главное, его последствия опасны для жизни ничуть не меньше, чем осложнения от самой желчнокаменной болезни. Даже если мы будем максимально толерантны при вынесении оценки, нам придется признать нелестный для науки факт. А именно, что консервативные методы лечения, существующие на сегодняшний день, терапевтическими считаться на самом деле не могут. Вывод же из этого всего мы можем сделать лишь один. И звучит он так: когда врач предлагает нам сделать выбор, его, разумеется, всегда следует делать в пользу наименее травматичного вмешательства. Но наименее травматичного только из числа хирургических, поскольку никаких других вариантов здесь не существует.

Особенности альтернативного лечения желчнокаменой болезни

Как мы сами могли убедиться выше, у медицины действительно имеется несколько средств, эффективность которых в экстренной ситуации переоценить сложно. Она может быстро изъять весь желчный пузырь, заполненный камнями, или удалить один камень. В том числе попавший в неоперабельный орган наподобие поджелудочной или печени. В то же время профилактика рецидивов и все случаи, в которых нам противопоказано вмешательство, нам придется лечить самостоятельно. Врач нам здесь не столько помощник, сколько (да простит нас медицина за прямоту) противник. Увы, это так, но суть не в том. Выше мы как раз сказали пару слов об угрозе, таящейся и в некоторых неизбежных особенностях лечения народными средствами. И в попытках искусственно оттянуть поход к врачу, когда ясно, что его все равно не избежать. На фоне этих рассуждений сам собой возникает вопрос: как же нам не впасть из одной крайности в другую?..

Ну, на самом деле никакого непреодолимого препятствия здесь нет. Ведь нашли же мы только что границу, за которой помощь врача заканчивается и начинается его осознанное или неосознанное вредительство нашему здоровью! Да, методов у альтернативной медицины разработано больше, чем у официальной. Но добрая их половина нашего случая вообще не касается и коснуться не может. Что мы имеем в виду? Сейчас объясним.

У нас имеются твердые новообразования в желчном пузыре — результат нарушения состава желчи (кальция и его солей в норме там содержаться не должно). Или, как вариант, нарушения холестеринового обмена (с пищей его поступает много, а на естественные нужды расходуется мало). Плюс ко всему, у нас имеется воспаление. Изначально оно появилось по некой неизвестной точно причине. Но теперь его поддерживают те самые камни, которые из-за него возникли. Если это понятно, задержим понятое в голове, и подумаем, что нам здесь поможет, а что — нет.

Во-первых, устранение воспаления явно будет способствовать если не прекращению образования камней, то хотя бы замедлению их роста. Кроме того, взяв контроль над сепсисом, мы тем самым гарантируем себя от самых плачевных последствий — абсцесса, перитонита, излишне частых задержек оттока желчи и пр. Во-вторых, помимо воспаления у нас имеется и его причина. Самая вероятная из причин — это не инфекция, а избыток холестерина, который желчный пузырь панически пытался переработать в ускоренном темпе. Поскольку ситуация эта затянулась на несколько лет, которые он проработал «сверхурочно», он в итоге воспалился.

Таким образом, если мы сбалансируем поступление холестерина в организм с его расходом на строительство новых клеток, мы значительно снизим нагрузку на причинный орган. А также нормализуем темпы развития атеросклероза и приведем к здоровому единому знаменателю пропорции веществ, входящих в состав желчи. Приятный бонус — мы еще и превратим положение печени из безвыходного (холестерин все поступает, а девать его некуда) в весьма даже перспективное. В том смысле, что она наконец получит давно забытую возможность заняться его экстренным и безотходным распределением на не терпящие отлагательства нужды.

В-третьих, разберемся с кальцием, поскольку аномалии его усвоения — просто прекрасный пример того, как мы сами себе создаем большие проблемы из ничего, из элементарной ограниченности знаний. Откуда вообще в желчи могли появиться его соли? В принципе оттуда же, откуда и в холестериновых бляшках. Известно, что с возрастом рост и обновление костных тканей замедляется — то есть по мере старения нашему организму начинает требоваться все меньше этого вещества. Далее. Немногие знают, что кальций один костями не усваивается — для этого в крови должен обязательно присутствовать свободный фосфор и иметься в небольшом количестве витамин D. Про витамин D нам известно еще с детства, ведь именно временная неспособность детского организма усваивать его приводит к неспособности усвоить кальций. А вместе они дают рахит — аномалию развития скелета.

И как раз об участии фосфора в кальциевом обмене нам в детстве никто не сказал — наверное, забыл. А между тем это одна из тех пар, о которых мы говорили выше. Причем в данном тандеме кальция должно быть столько же, сколько и фосфора. Оптимальным образом они оба усваиваются только в соотношении 1:1.

Когда количество фосфора увеличивается вдвое по отношению к кальцию, уже усвоенный кальций начинает вымываться из костей. Когда кальция оказывается больше, чем фосфора, все лишние его молекулы отправляются в любые ткани, кроме целевых — костных. Знали ли мы обо всем этом ранее? Что ж, раз мы слышим о таких деталях поведения кальция в организме впервые, продолжим. Ведь нужно же нам понять, как такое полезное вещество попало в состав совершенно бесполезных камней и бляшек!

Раз кальций в камнях и атероматозных бляшках присутствует в виде солей, в большинстве случаев речь идет, по-видимому, именно о том, что находилось в составе кости и затем покинуло ее. Покинуло из-за избытка фосфора. Откуда бы в нашем организме взяться избытку этого довольно редкого вещества? Да, все мы знаем, что фосфор в усвояемой форме можно получить только с рыбой — то есть что его дефицит встречается не реже дефицита йода. Но есть одна оговорка, и существует она уже лет около 50. Называется эта оговорка фосфатами — солями ортофосфорной и пирофосфорной кислоты. То есть тоже легко усвояемыми источниками фосфора для наших тканей.

Фосфаты — это крайне широко распространенная добавка как к средствам бытовой химии, так и к продуктам питания. В составе стирального порошка, шампуня и мыла она позволяет продукты хорошо пениться — иными словами, обеспечивает основу его моющих свойств. В составе же продуктов питания она работает как антиоксидант — препятствует порче продукта при контакте с воздухом. А также как эмульгатор — создает более однородную текстуру продукта из нескольких разных компонентов.

Таким образом, если источником фосфора нашим предкам служила лишь рыба, то в наш организм он поступает через кожу, при частичном впитывании ею моющих средств и остатков порошка с одежды. А также с колбасой (особенно вареной), многими салатами, джемами, соусами, кремами… Сам по себе он не ядовит, и изобилие на месте былого дефицита — это совсем не плохо. Плохо другое: мы ничего об этом не знали и спокойно могли годами получать его передозировку, даже не догадываясь о ней.

Теперь мы видим, не так ли?.. Мы знали про связку «кальций — витамин D», но упустили из виду фосфор. О взаимосвязи этих веществ наука и школьные учебники не упоминают по своеобразной традиции — потому, что весьма долгое время избыток фосфора в организме являлся большой редкостью, исключением из правил. А значит, и учитывать последствия его передозировки нужно было только для случаев отравления — разового приема в чистом виде, да еще и в большом количестве.

За последние 40–50 лет обстоятельства круто изменились, и уже несколько поколений людей выросло на норме, а иногда и избытке данного микроэлемента. Все это очень любопытно, но не в фосфатах суть. Мы привели этот пример для того, чтобы сделать понятной другую мысль: что обмен отдельных веществ — это не мелочь. Не мелочь, которую так уж легко поддержать в норме или исправить за пять минут. У таких «пустяков» и «частностей» нередко имеются последствия, идущие так далеко, как нам и в самом страшном сне бы не привиделось.

Отсюда и растут, так сказать, ноги полной неэффективности, а зачастую и опасности многих лекарственных препаратов. Врач видит, что у нас налицо нарушение какого-либо обменного процесса. Он видит, что это за процесс, и обычно легко может догадаться, что к этому привело. По логике вещей, он должен предложить нам устранить причину нарушения, но есть один нюанс. Тот, что в подавляющем большинстве случаев причина состоит в ошибках, которые сознательно, систематически допускал сам больной.

Можно ли объяснить хоть какой-то логикой, почему больной собственными руками вырастил у себя камни, сахарный диабет, атеросклероз? Нет. По сути, врач сейчас видит перед собой человека, который с ранних лет знает, что иного, кроме физической активности, пути к здоровью не существует. Но этому человеку уже за 40, и в течение прожитых 40 лет он постоянно, с завидным упорством игнорировал то, о чем его неоднократно предупреждали со всех сторон.

Так что вполне возможно, врач и хотел бы, и мог указать нам верный путь — честное слово, хотел бы. Однако, когда мы попадаем к нему на прием в таком состоянии и возрасте, он просто со всей очевидностью понимает бесполезность своих советов. Ведь все они неоднократно давались нам и ранее — мы знаем все, что он должен нам сказать, наперед. И если мы до сих пор так ничего и не поняли, мы наверняка не поймем этого и теперь.

А значит, врачу просто необходимо прописать нам другой путь, поскольку он обязан выполнить свой врачебный долг до конца. Даже если патологическая лень и склонность искать легкие пути — проблема пациента, а не врача. К тому же после многих лет неправильного прохождения процесса гарантии, что его удастся восстановить, нет и быть не может.

Потому в больнице нам назначат препараты, действие которых состоит в окончательном прекращении и без того протекающего с отклонениями процесса. Мы расцениваем такие решения как намеренное вредительство нашему здоровью, и расцениваем, в общем, правильно. Но при этом мы напрочь забываем дать оценку и определить меру нашей собственной вины в том, что все получилось именно так, а не иначе.

Так что когда мы бежим от человека в белом халате, как от чумы, мы можем на бегу сделать сколько угодно комплиментов своей образованности, мужеству и дальновидности. Ко всем этим дифирамбам себе нам необходимо добавить лишь одну небольшую оговорку. А именно: если мы удираем от врача к лекарю потому, что думаем, будто у него имеется такое же быстрое и легкое, но куда более безопасное решение наших проблем, мы просто… В общем, комплименты, которые мы расточаем себе столь щедро, совершенно не соответствуют действительности. И если мы умрем, соблазнившись посулами откровенного шарлатана, наша нелепая смерть станет, что называется, наградой по заслугам. В точности по заслугам!

Вопрос: что нам нужно от научной или народной медицины теперь? Ответ — методики и средства, которые позволят нам вернуть в норму обменные процессы, вызвавшие появление камней. Наука ничем нам здесь не поможет. Вернее, поможет, но большинство обращающихся к ней больных как раз реальную помощь склонно игнорировать. Потому это самое большинство сразу после посещения врача оказывается в кабинете (назовем его пока так) лекаря, травника, шамана, «всевидящего гуру»…

Положим, мы тоже не желаем выбирать между смертью от статинов и смертью от камней. Хотя уже имевшиеся камни мы удалили и прошли полный курс послеоперационной реабилитации. Далее нам нужно позаботиться, чтобы они не возникли вновь, ведь повторная операция без удаления всего желчного пузыря едва ли будет возможна. Итак, следующий вопрос: как нам нормализовать нарушенные звенья метаболизма? Будем смотреть на каждую предлагаемую нам методику здраво — то есть не выпуская из виду нашу истинную цель ни на мгновение.

Обмен веществ — это цепь последовательных химических реакций. В нашем случае речь идет об окислении холестерина, разрушении гемоглобина с образованием билирубина, а также связывании кальция с кислотами — в данном случае с жирными. Всё: кроме холестерина, билирубина и соединений кальция с холестерином в желчных камнях компонентов, будем считать, нет.

Если это тоже понятно, мы уже вполне можем сообразить, какое лечение способно повлиять на химическую реакцию, а какое — нет. Ну хотя бы приблизительно и хотя бы на одну из них. Возьмем для начала все это обилие приборов — источников магнитного, электромагнитного, ультрафиолетового и инфракрасного излучения. Разумеется, сейчас мы говорим только о приборах для домашнего использования, а не аппаратуре, установленной в кабинете физиотерапии.

Внешне может показаться, что это нечто сродни волнам, которыми недавно врач дробил камни в нашем желчном пузыре. То есть мы можем решить, что приборы такого типа — то, что нам нужно. На самом же деле терапевтический эффект у всех этих приборов один — независимо от того, что написал на нем производитель и рассказал нам продавец. Заключается сей эффект в тепловом воздействии на больную или здоровую область. К нашему счастью, ни один из них ничего не раздробит и не выведет — это всего лишь местный прогрев, который действительно обеспечивает ряд лечебных воздействий. Например, он активизирует кровоток и, следовательно, внутриклеточный обмен веществ во всех тканях, в которых увеличилась температура.

Лучшее кровообращение позволяет попасть к месту воспаления большему числу лейкоцитов и покинуть ткани большему количеству продуктов распада. Кроме того, очень многие возбудители быстрее погибают именно при совместном воздействии на них телец иммунитета и высокой температуры. Потому она у нас и растет при любом воспалительном процессе… Однако далее этого терапевтический эффект от таких приборов не заходит. А терапию нагревом, если у нас данного прибора нет, легко можно организовать и без него, сэкономив тем самым время на его освоение и деньги на его покупку.

Колокольчики, пирамидки, пластины, монеты, а также иные странные предметы, которые якобы излучают некие волны или поля. Предполагается, что они обеспечивают нам лечение, общее оздоровление, очищение ауры… Во-первых, истинный состав материалов и сплавов, из которых они изготовлены, прямо на месте мы установить наверняка не сможем. Оттого, если у продавца нет документов, подтверждающих, что данный предмет действительно изготовлен из куска метеорита, мы имеем полное право спросить, а не излучает ли он, в самом деле?.. Естественно, излучение бывает разным — в том числе ионизирующим. И последнее едва ли пойдет нам на пользу или хотя бы оздоровит карму.

Во-вторых, даже если этот больше похожий на элемент декора «терапевтический» предмет и впрямь сделан из экологически чистого материала, лечебным он от этого еще не станет. Очевидно, что поля или волны как физическое явление способны воздействовать на клеточном уровне. Но, к сожалению, у них есть одно общее свойство: если это поле низкой интенсивности, оно не подействует никак. А если высокой, наверняка его единственным действием на клетку будет разрушение ее структур. Из данного правила можно исключить лишь инфракрасные волны — источник тепла. Пока оно умеренно, оно и впрямь дает некоторые лечебные эффекты. А по мере своего усиления оно отдаляется от исключения, приближаясь к указанному только что правилу.