Смертный грех Семирамиды Леман Валерия

Глава 7

Недавнее прошлое

Разумеется, мужская часть нашего корпоратива без излишней галантности, но уступила возможность дамам быть допрошенными в числе первых. Дожидаясь своей очереди, я, прикрыв глаза, сидел чуть в стороне от общей массы и припоминал всю последовательность событий прошедшего дня.

Сразу стоит отметить, что весь этот день прошел точно по плану: к девяти мы с Диной прибыли в салон, где нас встретила Елена – сама любезность. С первых же минут они с Диной чудесно поладили, так что я оставил их вдвоем для первой, черновой репетиции открытия, а сам отправился для уточнения меню и прочих деталей будущего корпоратива в «Олимпикус».

Вернувшись, я застал в салоне целую компанию: кроме Дины и Елены, здесь были Васа, чрезвычайно оживленный Серж и даже хромой Димос, который, встретившись со мной взглядом, даже попытался скроить на своем мрачном лице некое подобие приветственной улыбки. Дружески пожав мне руку, милая Васа сообщила, что буквально за пару минут до моего прихода здесь был отец в компании «вашего знаменитого Томми Дорсэ и рыжей девушки».

Обменявшись со всеми шутками и общими словами любезности, мы с Диной покинули салон, на время жаркой афинской сиесты отправившись в отель, где моя богиня довольно быстро меня покинула, чтобы основательно подготовиться к вечеринке в салоне красоты, рекомендованном ей Еленой. Ровно в семь все мы встретились в «Олимпикусе». Так прошел этот день.

И, тем не менее, несмотря на скудность сведений и событий, в настоящий момент лично для меня вопрос «Кто организовал клубок змей для Жанны?» имел простой и четкий ответ – без малейшего сомнения, все это дело рук умной и чертовски сообразительной Елены Сендираки. И дело даже не в ее улыбке-оскале при воплях несчастной Жанны. Для того чтобы пояснить мою версию, нужно совсем немного – вернуться к ее недавнему парижскому прошлому.

Для начала отмечу, что при моем скромном участии был открыт не один салон по белому свету. Для этого у нас имелся универсальный сценарий, куда в каждой новой стране требовалось внести лишь перечень важных персон из местных и имя более-менее известной и популярной личности для того, чтобы придать церемонии открытия вес и значимость. Отмечу отдельно, что в Греции до самого последнего времени никто и не думал открывать никаких филиалов. Все началось с отца и его страсти к амурным похождениям.

Старый Лис, несмотря на свой далеко не юный возраст, не только рьяно следит за собственной внешностью, он еще и периодически влюбляется в красавиц, по возрасту годящихся ему в дочери, если не во внучки. Притом следует отметить, что каждый раз сценарий очередной истории нисколько не меняется: отец влюбляется, искренне обещает очередной красавице жениться и сам от всего сердца верит в свои обещания, но, в конце концов, его глаза неожиданно открываются, и он с поразительной ясностью видит, что очередная великая любовь – лишь коварная осечка.

Последней «осечкой» Старого Лиса оказалась Елена Сендираки – красивая и безупречная фемина, которую резко выделял из толстого списка возлюбленных Жюля Муара «солидный» возраст (аж тридцать с хвостиком) и нагрузочка в виде двенадцатилетнего сынка по имени Максик.

Все начиналось вполне банально: Елена работала в одном из парижских салонов «Садов Семирамиды». Она стремительно взлетела по служебной лестнице, от должности рядовой продавщицы до поста заведующей лучшего салона на Монмартре. Все потому, что у девушки, помимо эффектной внешности, был отлично подвешен язык. Без ложной скромности отмечу, что в ее повышении я сыграл самую непосредственную роль: однажды, объезжая наши парижские салоны, я чисто случайно стал свидетелем безупречного стиля ее работы.

В салон вошла по всем признакам многодетная мать из глухой провинции. Едва очутившись в сияющем и благоухающем помещении, она застыла, разинув рот, и, по всей видимости, уже готовая бежать назад, к спасительным дверям. Но тут на сцене появилась безупречная Елена. Она очаровательно улыбнулась простушке, подошла и дружески взяла под руку.

– Добрый день, милая красавица, – как родную, приветствовала она посетительницу. – Полагаю, вы впервые зашли в «Сады Семирамиды»?

Простушка слегка ожила и подала голос.

– Я подумала, здесь продается все для сада…

Елена не дала ей договорить. Она весело рассмеялась и покрепче уцепилась за локоток новоявленной подружки.

– С кем не бывает! Но то, что вы к нам зашли, – сама судьба! У нас есть помада точно для вас. Давайте я вам ее покажу.

Не знаю, что хотела приобрести в магазине для садовых принадлежностей милая дама из провинции, но Елена уговорила ее приобрести помаду стоимостью в три тележки для навоза. Вот тогда-то, вернувшись в наш офис, я и рассказал отцу об удивительной продавщице. Буквально на следующий день он отправился в магазин, чтобы лично пожать руку талантливому продавцу-консультанту, а в итоге не просто познакомился с Еленой, но и влюбился в нее, как первоклассник.

Все это было почти год назад. Впервые за все время я отметил для себя сенсацию: отец, большой поклонник женской юной красоты, неожиданно влюбился во вполне зрелую даму. Что ни говори, а талант Елены Сендираки обрабатывать клиента наглядно продемонстрировал себя именно в тандеме с отцом: уже через неделю после их почти случайного знакомства она вместе с сынком благополучно переселилась в дом отца в пригороде Парижа Сент-Женевьев де Буа, и при всем при том Старый Лис не ходил по грешной земле – он летал, словно после круглосуточного общения с красавицей у него начали пробиваться крылья.

Сказать, что я был потрясен, значит, ничего не сказать. Я видел практически всех возлюбленных отца – повторюсь, то были красотки из серии «двадцать с копейками», очаровательные и беспечные, без нагрузок в виде мозгов и детей. И все равно, как правило, через полгода отец спешил с ними распрощаться, дабы освободить поле для новых приключений. А тут тридцатидвухлетняя дама с сынком проживала в доме отца в течение целого года и, казалось, данная ситуация никогда не изменится.

В определенный момент я был практически уверен: еще немного, еще чуть-чуть – и отец сообщит мне, что они с Еленой решили узаконить свои отношения. Вот тут-то и началось дело с открытием греческого салона.

Стоит отметить, что я, Ален Муар-Петрухин, сын отца-парижанина и русской мамы (ныне – труженицы Национального парка Серенгети в жаркой Африке) в обычные суровые будни обитаю в двухэтажном домике зеленой зоны Москвы, пока дела не позовут меня в Париж или в какую-нибудь иную точку на карте мира. На этот раз отец позвонил мне в начале июля.

Как обычно, наш разговор начался издалека: я выслушал вступительную песнь Старого Лиса о том, что культура всех национальностей сокрыта в их мифах и легендах, а потому неплохо бы выпустить серию косметики в различных этнических стилях – египетском, израильском, македонском, нормандском…

Терпеливо слушая хорошо поставленный баритон отца, я рассеянно размышлял, в какую такую сторону хитрюга клонит. Все стало ясно, когда прозвучала завершающая монолог фраза.

– Пожалуй, самая богатая культура удивительных мифов и легенд – в древней и вечно юной Элладе… И, кстати, мой дорогой Ален, а почему у нас до сих пор нет салона в Афинах?!

Дело в том, что великолепная Елена Сендираки – этническая гречанка, проживавшая в Париже в течение последних лет. Когда за этот год я пару раз посещал дом отца, где вовсю хозяйничала Елена, она, бывало, рассказывала о своей родине с великим энтузиазмом, просто поражая знанием греческой кухни, а также мифов и легенд. Помнится, однажды я заметил с искренним удивлением: «Даже немного странно, что вы до сих пор не вернулись в Афины. В ваших словах столько любви к Греции, к родному городу!»

Это было в самом начале любовной истории, а потому отец не дал красавице и слова сказать в ответ. «Ален, ради бога, не говори об этом! Лично я не хотел бы никуда переезжать из Парижа, а без Елены я просто не смогу жить! – решительно произнес он и даже погрозил подруге пальцем. – Я не отпущу тебя ни в какую Грецию, так и знай, моя дорогая!»

И вот теперь передо мной открывалась прямо противоположная ситуация: отец спал и видел, как бы побыстрее отправить Елену в Грецию, был готов даже открыть там свой салон!

Как говорится, все возвращается на круги своя. Я усмехнулся. Итак, как говорили мы в глубокой юности, любовь накрылась медным тазом, и теперь отец взывает ко мне с мольбой о помощи – помочь ему красиво поставить точку в love story. Пришлось в ответ задумчиво помычать и удивленно произнести:

– Действительно! Редкое упущение. Чем гречанки хуже европеек или россиянок? Абсолютно ничем. К тому же у нас есть прекрасная управляющая для элитного салона в Афинах – Елена!..

Эту часть своей реплики я удачно отыграл в лучших актерских традициях: словно хлопнув себя по лбу, простонал, придав голосу нотку отчаяния.

– Елки-палки!.. Извини, отец, у меня просто совершенно вылетело из головы, что ты ведь не проживешь без Елены! Но не беда! Полагаю, подобрать в Афинах приличного специалиста вполне…

– Перестань ерничать, Ален. – Судя по голосу, отец слегка поморщился. – Ты сам прекрасно знаешь, что наша с Еленой история любви благополучно завершилась. Во всяком случае, с моей стороны. Я не так молод, а потому чувствую себя слегка уставшим и хотел бы поскорее остаться один. Между нами этот отвратительный мальчишка по имени Максик…

– Погоди, – в свою очередь прервал я отца. – Во-первых, о том, что между вами все завершено, я понятия не имел – ты не вводил меня в курс. Во-вторых, если ты желаешь остаться один в своем доме, тебе достаточно сообщить об этом Елене. Не думаю, что она будет настаивать на…

– Хорошо тебе говорить! – Тут Старый Лис попросту взорвался. – Видел бы ты Елену, когда я буквально вчера попытался высказать ей свое пожелание расстаться без претензий! Она очень мило рассмеялась и сказала буквально следующее: «Дорогой, неужели я так отвратительно выгляжу, так немыслимо постарела? Неужели, мой милый, я внушаю тебе полное отвращение? Но, мой милашка Жюль, если мы с тобой сейчас расстанемся, подумай, кто будет делать тебе наш специальный массаж?» И она тут же начала делать мне этот чертов массаж, так что уже через минуту я был не в состоянии на чем-либо настаивать.

Он горестно вздохнул.

– И вот теперь я думаю: нужны решительные меры. Елена прекрасно поняла, что я настроен на разъезд. Она будет бесконечно удерживать меня от этого шага всяческими массажами и прочими забавами – на этот счет она великая мастерица. А вот если я просто скажу ей, что такого-то числа мы открываем в Афинах салон, она назначена управляющей этого салона и тут же вручу билет на самолет, то ей не останется ничего, как улыбнуться и признать свое поражение.

– Тебе видней, – ответил я, представив себе последнюю сценку с билетом и невольно улыбнувшись. – А какая помощь требуется от меня?

– Очень простая. – Тон отца моментально изменился, став деловитым и сухим. – Займись-ка открытием этого салона! Разумеется, всю финансово-юридическую сторону дела я поручу другим людям, а ты, пожалуйста, срочно начинай готовить эффектное шоу открытия. Я хотел бы, чтобы наш Афинский салон открылся еще нынешним летом и с великой помпой!

Июль стремительно набирал обороты. Я немедленно вылетел в Париж, дабы подготовить сценарий открытия и рекламный материал для модных журналов и сайтов. Повторюсь, поначалу я занимался всем как скучной рутиной. Самым ярким моментом был день, когда отец вызвал Елену в свой кабинет, где в моем присутствии торжественно объявил ей свою волю, предложив, не откладывая на завтра, немедленно отправляться в Афины, чтобы подобрать наилучшее помещение для салона в элитнейшей части города, не особенно заботясь о стоимости аренды.

Ясное дело, отец предполагал, что, выслушав распоряжение, Елена, возможно, и всплакнет, но в любом случае покорится его воле. Однако все обернулось страстным, совершенно неожиданным шоу: гречанка первым делом издала отчаянный вопль вполне в стиле олимпийских богов, после чего принялась крушить вокруг себя все дорогущие вазы, столешницы и прочие аксессуары, которые Старый Лис собирает по всему миру всю свою сознательную жизнь.

Можете себе представить, что было с моим отцом. Он в ужасе зажал ладонями уши и рванул вон из кабинета, дав указание секретарше срочно вызывать полицию. Вместо полиции срочные меры предпринял я, решительно обхватив красавицу со спины, лишив ее руки способности хватать и разбивать. В итоге Елена немедленно обмякла, разрыдалась и убежала вон.

Как это обычно и бывает, в конце концов, все благополучно устаканилось: Елена пришла в себя и стала играть по правилам, изобразив восторг от своего назначения на почетную должность управляющей и покинув дом отца, а заодно и Париж, отправившись в родные Афины трудиться на благо «Садов». Я сам провожал ее в аэропорт, а потому именно мне она, перед тем как помахать прощально рукой, заявила твердым голосом фурии: «Клянусь, Ален, я улетаю в Грецию, но я не оставляю твоего отца – буду сражаться за него до последнего. Вот увидишь, Жюль Муар скоро переселится ко мне, в Афины. Я не сдамся!»

Полагаю, будучи в курсе всей этой парижской истории Старого Лиса и Елены Сендираки, каждый без труда поймет мою позицию. Мало того что отец разлюбил самолюбивую гречанку, мало того что он отправил ее в ссылку на родину плюс ко всему тому он еще рискнул явиться на презентацию с дерзкой красоткой, нагло усевшейся во главе стола по правую руку от него. Прекрасно помня страстную клятву гречанки, по поводу «змеиного эпизода» я мог бы лишь сказать глупышке Жанне: легко отделалась!

Глава 8

Ночные променады

Я покинул место допроса одним из последних около двух часов ночи. Постоял, невольно ежась от ночной свежести, лениво размышляя, что нужно подозвать одно из тех такси, что светились огоньками по соседству с рестораном, и немедленно отправиться в отель. Спать, спать, спать!

Вот тут и нарисовалась передо мной самым неожиданным образом Васа – бодрая и энергичная, казалось, ни грамма не притомившаяся и понятия не имеющая, что это – желать упасть в подушки и уснуть беспробудным сном.

– Как долго они ведут свои допросы! Легко можно сойти с ума, – чрезвычайно энергично произнесла она и без лишних церемоний подхватила меня под руку. – Пройдемся, Ален! После маразматического общения с родной полицией мне бы хотелось побеседовать с вами по душам.

Когда-то в годы глубокой юности я любил цитировать Юза Алешковского: «Мат должен быть функционален». Сам я всю свою сознательную жизнь не признаю ненормативной лексики. И все-таки бывают в жизни такие моменты, когда понимаешь, что выпустить из себя нецензурный поток – более чем функционально.

Я глубоко вздохнул, мысленно произнес трехэтажный ненорматив, после чего попытался улыбнуться милой женщине.

– Васа, я чертовски устал. Может быть…

Она не дала мне договорить, продолжая все так же энергично двигаться вперед, автоматически буксируя за собой меня, даже не бросив взгляд на измученное лицо обессиленного парня.

– Вы знаете, эта шутка со змеями действительно в чем-то нелепая шутка. В отличие от большинства дам я не боюсь змей и даже отношусь к ним с симпатией. Одно время я жила на Крите, на ферме у дяди. Дядя специально разводил змей в овечьих овинах, потому как змеи лучше кошек уничтожают крыс и мышей. Так что, поверьте мне на слово, я с первого взгляда узнала наших неожиданных гостей. Это леопардовые полозы, которых на Крите – пруд пруди. Полоз – отличный охотник на мышей и даже на некоторых птиц. Из-за черной галочки V на голове его частенько путают с гадюкой, но это фикция; укус полоза абсолютно безвреден. Думаю, в нашем случае девушка просто насмерть перепугалась. На самом деле ее жизни ничто не угрожает.

– И слава богу, – попытался я вставиться в первую же возникшую паузу. – Давайте все-таки…

И вновь она не дала мне договорить – казалось, милая женщина попросту не замечает, что кто-то тащится за ней, мечтая о сладком сне.

– Меня волнует другой вопрос: кто это сделал и зачем. Вернее, в первую очередь – зачем?

– Наверное, затем, чтобы Жанну укусили, – отчаянно зевнул я.

Она резко покачала головой.

– Укусили, напугали – но для чего? К чему было хлопотать о змеях, чтобы в итоге напугать какую-то глупышку из Парижа?

Я осторожно покосился на Васу – решительная дама смотрела куда-то прямо перед собой, гневно хмурясь. Елки-палки, неужели вполне сообразительная неглупая особа не видит очевидного? Ревность и месть – вот элементарное объяснение шутки со змеями, автоматически открывающее имя виновной.

– Полагаю, Васа, вы в курсе, что между моим отцом и вашей племянницей была… Назовем это романтической историей?..

Васа резко остановилась, развернувшись ко мне.

– Разумеется! Значит, вы не хуже этого инспектора уверены, что змей организовала Елена – из-за ревности к этой рыжей девчонке?

Я усмехнулся и уверенно кивнул.

– Простите меня, Васа, но это же очевидно. Понимаю, что вам неприятно выслушивать обвинения против родной племянницы, и, тем не менее, все предельно ясно. Никому больше не было ни малейшего смысла пугать Жанну – ее никто, включая меня, толком и не знает.

Васа многозначительно усмехнулась.

– Так уж и никто?

Я слегка смешался.

– Повторюсь: ее здесь никто толком не знает. Дина, к примеру, ее знает, но это чисто шапочное знакомство – Жанна тусуется во всех кинотусовках, где бывает и Дина, хотя у нее не слишком много свободного времени на пустое времяпровождение. Знает Жанну также Серж Флисуан…

Вот тут я невольно запнулся, припомнив сбивчивый рассказ Дины об истории с шантажом.

Васа с любопытством приподняла бровь.

– И почему это вы вдруг замолчали? Полагаю, у этого Сержа вполне мог быть свой повод припугнуть красавицу. Тем более, как стало ясно после нашего вчерашнего знакомства, он вполне ориентируется в греческих мифах.

Тут настала моя очередь вопросительно вздергивать бровь.

– Что вы хотите сказать? При чем тут греческие мифы?

Васа насмешливо покачала головой.

– Прошу прощения, но все, повторяя ваше высказывание, вполне очевидно. Вчера в салоне, когда мы все перезнакомились и пили кофе, ваш Серж рассказал нам между делом пару мифов. А что мы видели сегодня? Рыжеволосая красавица и клубок змей перед ней. Неужели вам это ничего не напоминает?

Мне тут же припомнились наши с Диной вчерашние беспечные фантазии об участниках корпоратива и их аналогах в греческой мифологии. Помнится, я сам тогда назвал Жанну Медузой горгоной. Между тем, как известно: на голове мифической горгоны росли не волосы, но змеи.

– Вы хотите сказать?..

Васа со вздохом перевела взгляд с меня на открывавшуюся перед нами перспективу ночной улицы с яркими огоньками фонарей, причудливым мерцанием рекламы и вывесок многочисленных кафе и ресторанов, работающих до самого утра.

– Я хотела сказать, что вчера некто не просто организовал блюдо с клубком змей перед огненноволосой красавицей. Этот некто очень неуклюже, но процитировал известный миф: великая Афина превратила волосы Медузы горгоны в змей за то, что дерзкая рискнула соревноваться с нею в красоте.

На какое-то мгновенье целый мир вокруг замер и стал беззвучным. Я ошалело смотрел на величественную фигуру Васы, грозно возвышавшуюся надо мной. Неужели ей пришло в голову…

– Постойте-постойте! Вы что, хотите сказать, что всю эту историю со змеями организовала моя Дина?!

Вся моя сонливость мгновенно испарилась – я воинственно смотрел на Васу, готовый отстаивать невинность своей богини до победного конца.

Настал черед Васы изумленно уставиться на меня.

– Извините, но при чем тут ваша Дина?

В ее голосе звучало искреннее изумление, мгновенно погасившее волну моего негодования.

Я осторожно откашлялся.

– Но как же! Вы сами только что сказали, что змеи вместо волос – месть Афины. А ведь именно Дина играла роль Афины…

Даже не дослушав мою реплику до конца, Васа негромко рассмеялась, отмахнувшись от меня рукой.

– Не смешите меня! Вашей красавице далеко до богини Афины, она пока что – просто милый ребенок. Между тем кто-то вполне серьезно процитировал нам древнюю легенду, намекая, что Жанна – в своем роде новое воплощение Медузы горгоны, чья судьба, как известно, окончилась печально.

Признаться, к этому моменту печальная судьба горгоны волновала меня меньше всего. Кроме всего прочего, версия Васы относительно «цитат» из мифов только укрепила мое убеждение: поднос со змеями перед насмерть перепуганной Жанной – месть Елены Сендираки, которая ревнует моего отца-Зевса не хуже олимпийской Геры, поклялась лично мне бороться за него и тоже, между прочим, великолепно знает все мифы Древней Эллады.

Однако было совершенно ясно и очевидно, что излагать свою стройную теорию в данный момент грозной тетушке Васе не имело ровно никакого смысла – судя по всему, она также была готова четко и верно отстаивать честь своей племянницы до самого победного конца.

И все-таки я не выдержал.

– Но почему вы так уверены в невиновности Елены? – Конечно, я постарался, чтобы мой голос прозвучал без лишних эмоций. – Разумеется, в интересах фирмы я – за то, чтобы она оказалась чистенькой, и все-таки…

Васа медленно кивнула.

– Я вас понимаю, а вот вы, боюсь, меня не поймете. Согласна, Елена – девочка с характером, она до сих пор ревнует вашего отца, и появление Жанны стало для нее настоящим шоком – я ведь вам говорила, что вчера он появился в салоне в ее компании, словно нарочно хотел помучить бедную Елену.

Тяжелый вздох, короткий взгляд на небо – словно Васа пыталась заручиться поддержкой звезд.

– Но при всех муках ревности моя племянница – православная, истинно верующая. Поверьте, она никогда не совершит грех. Да, она могла злиться на соперницу и желать ей всяческих ужасов. Но она и пальцем не шевельнет, чтобы сделать любой из этих ужасов реальностью.

Ну, конечно! Оставалось лишь добавить, что Елена регулярно исповедуется в церкви. Впрочем, в данном случае вся эта история со змеями благополучно ушла в раздел «Прошлое» и мне была совершенно не интересна – я отчаянно хотел спать.

Не выдержав, я зевнул.

– Васа, неужели вы не хотите спать?

Она меня словно и не слышала. Мы стояли на улице, мимо нас то и дело пролетали машины, а по тротуару проходили шумные группы туристов, наслаждаясь мягкой свежестью воздуха после изнуряющей жары дня. Сама атмосфера ночного города, казалось, была наполнена радостью и весельем, в то время как мы с Васой замерли среди общего праздника жизни, как два изваяния скорби.

– И ведь был еще тот разговор!..

Неожиданно произнеся эту реплику, Васа вдруг нахмурилась, бросив на меня тревожный взгляд.

– Что за разговор?

Мой вялый интерес сыграл ей на руку: она лишь покачала головой и вздохнула, одновременно поднимая руку и подзывая такси.

Как только машина подкатила к нам, Васа открыла дверцу и легко, как пупсика, впихнула меня внутрь, на переднее сиденье, чуть наклонившись на прощанье к самому окошку:

– Сегодня мы действительно все до смерти устали. Отправляйтесь в свой отель и спите на здоровье. Завтра – трудный день. Спокойной ночи!

С этими словами она величественно двинулась по тротуару в обратном направлении, свернула в проулок, мгновенно исчезнув из вида.

Таксист, в самом буквальном смысле слова с отвисшей челюстью наблюдавший за высоченной, столь величественно прошествовавшей фигурой, глубоко вздохнул и наконец-то развернулся ко мне:

– Какая женщина!.. Куда вас везти?

А я, ощутив вдруг внезапное бессилие, проговорил, отчаянно зевая и мечтая поскорее оказаться в кровати:

– Отель «Семирамида»… И побыстрее, если можно, не то запросто усну прямо в салоне вашего такси…

Глава 9

Завтрак по-гречески

Говорят, сны – отголосок всех пережитых за день событий, своеобразный итог, который подводит наше подсознание, пока сознание отключилось для подзарядки. Во всяком случае, только подобными убеждениями я могу объяснить свой сон после ужина со змеями.

Мне снилось, что я гуляю под руку с богиней любви – осанистой Афродитой. Она была огненно-рыжей не хуже Жанны и с золотистыми конопушками по всему лицу, как у Аглаи. Мы неспешно двигались с ней по зеленой дороге, уходящей куда-то в бесконечность, то и дело по очереди каждый бросая рассеянный взгляд на свои наручные часы.

– Не пойму, почему вы, простые смертные, так боитесь змей, – с важным видом рассуждала Афродита, вертя в руках какую-то довольно большую трубку. – Каждый на Олимпе знает: змеи – потрясающе вкусное блюдо. Правда, для начала их следует приготовить.

– Извините, богиня, но для начала их надо прибить, – галантно поклонился я богине любви.

Она благосклонно улыбнулась.

– Возможно. К сожалению, мой милый, без убийства в нашей жизни никак не обойтись. Иногда, чтобы выжить, следует прибить кого-нибудь. Например, змею. И съесть ее. Совместить приятное с полезным.

– Спорный вопрос, – с видом древнегреческого философа произнес я, назидательно поднимая палец. – Убийство осуждается всеми религиями, оно аналогично краже: не твое – не бери! Если не ты дал жизнь человеку, значит, не имеешь права и забрать эту жизнь.

В верности моих слов не было причин сомневаться, и Афродита, выслушав, с великой важностью кивнула, царственным жестом давая мне команду продолжать мои разглагольствования.

И я продолжал:

– Кроме всего прочего, должен отметить, что мне странно слышать подобные речи об убийстве от тебя, Афродита, ведь ты – богиня любви! Любовь дает силы для жизни, для веры, для счастья…

– А ты уверен, что отличишь любовь от влюбленности? – лукаво усмехнулась богиня, останавливаясь и надевая мне на голову невесть откуда взявшийся у нее ромашковый венок. – Вы, простые смертные, столь наивны!

Я только усмехнулся с важным видом.

– Представь себе, Афродита, я могу отличить любовь от увлеченья, а потому открыто признаю, что у нас с Диной просто красивый роман без серьезного продолжения, не более того. Завершится наш греческий отпуск – и мы расстанемся, разъедемся по своим домам. И все-таки согласись, богиня, наш роман прекрасен, и в нем присутствует дух любви!

– Ах, оставьте разговоры о духах, о любви, – с усмешкой отмахнулась Афродита, срывая с моей головы венок и отшвыривая его далеко в сторону. – Любовь человеческая, равно как и душа давно умерли, сегодня все успешно заменяют выгодная финансовая сделка, контракт, удача…

Она вдруг замерла в классической позе «руки – в боки».

– И вообще с чего ты взял, что я – богиня любви? Все может быть с точностью до наоборот!

Она остановилась, и я с удивлением понял, что и в самом деле промахнулся: передо мной действительно стояла не богиня любви, но Фемида – богиня правосудия с повязкой поверх глаз и все с той же трубкой в руках.

– Посмотри-ка! – Она протянула мне трубку. – Наверняка ты видел нечто подобное в детстве.

Я взял трубку. Ну, конечно! Это был калейдоскоп – детская игрушка с удивительно меняющимися узорами. Я приложил окошко калейдоскопа к глазу и принялся крутить трубку, наблюдая, как изумрудная гирлянда сменялась россыпью разноцветных цветков, волшебной радугой, безупречной геометрией квадратиков…

– Правда, потрясающе? – совсем рядом прозвучал вдруг голос Васы. – Кажется, вот этот узор – само совершенство, но он меняется, и перед вами – нечто еще более прекрасное. Скажу я вам, так и в жизни: ответов на один вопрос – тысячи, главное – выбрать правильный.

Я отбросил калейдоскоп в сторону, обернувшись.

Теперь передо мной стояла Васа – в белоснежном хитоне, высоченная, величественная, с легкой улыбкой на губах. Я перевел дух.

– Васа, так вы тоже богиня?

Она усмехнулась.

– Все смешалось в доме Облонских…

Я удивленно смотрел на нее – эта сугубо российская цитата из классики в устах греческой барышни действительно, что называется, резала ухо. Мне захотелось сжать голову руками: неужели детский калейдоскоп перешел в нашу реальность, и теперь все будет бесконечно меняться? Черт возьми, я беседовал с Афродитой, которая вдруг стала Фемидой, а Фемида обернулась Васой…

Я развернулся к Васе, намереваясь схватить ее за плечи и потребовать ответа. И тут же все в очередной раз изменилось: белоснежная тога превратилась в медицинский халат, и пятидесятилетняя дама сурово поправила на носу очки.

– Петрухин, ты опять прогулял прививку! – произнесла она грозным голосом школьной медсестры из далекого московского детства. – Ну-ка – марш в медицинский кабинет и спускай штаны!

С этим командным голосом в ушах я и проснулся – вздрогнув, подскочил в белоснежных простынях, огляделся и, убедившись что нахожусь в лучшем отеле Афин и никто не угрожает мне прививкой, с облегчением вновь рухнул на подушки.

Этот день начинался вполне мирно: на часах было десять с копейками и до нашей утренней репетиции ровно в одиннадцать оставалось вполне достаточно времени для того, чтобы в лучших греческих традициях выпить чашечку кофе эллиникум с порцией тиропиты[2], где-нибудь в городе в компании моей Афины.

Я быстро привел себя в порядок, позвонил Дине, и мы договорились встретиться у входа ровно через пять минут. Пусть не через пять, но через двадцать пять минут Дина действительно вышла из лифта и приблизилась ко мне, отчаянно зевавшему в холле. Мы поприветствовали друг друга, взялись за руки и отправились в город.

К этому времени улицы Афин начинали понемногу разогреваться благодаря солнцу, с самого утра светившему с завидной энергией. Не желая лишней прожарки, мы дружно порешили позавтракать в первой попавшейся кофейне, где и заняли столик на открытой террасе. В ожидании заказа мы отрешенно наблюдали за воркующими голубями у соседних столиков и лениво обсуждали вчерашние «змеиные» события, а заодно – ближайшие планы на день сегодняшний.

– Этот полицейский – уникальный тип, – отметила Дина еще немного сонным голосом. – Как оказалось, он видел «Олимпийские страсти», тут же прознал, что на вечеринке со змеями присутствовали я и Томми Дорсэ, а потому нас двоих допросил лично. Не знаю, как у Томми, а у меня он первым делом попросил автограф.

К этому моменту она окончательно проснулась и лукаво улыбнулась, невольно приосанившись.

– И ты расписалась, пожелав ему…

– Пожелав ему успехов в работе!

– Полагаю, на этом ваш очаровательный и чертовски познавательный допрос не завершился?

– Отнюдь! Напротив, после моего автографа и началась комедия! Сразу стало ясно, что этот следователь Георгиос Тифис – так он торжественно мне представился – на все сто уверен: змей для Жанны заказала Елена Сендираки. Отдельно отмечу, что ее он также допрашивал лично. Ну а со мной славный Георгиос вел потрясающе интересный допрос, задавая вопросы-подсказки, чтобы я, глупенькая парижская актриса, не запуталась и ответила то, что ему нужно.

– То есть?

– Конкретный пример: «Не видели ли вы, мадам, как Елена выходила на кухню или, может быть, шепталась с одним из поваров или, к примеру, с неким незнакомцем?» И все в том же духе.

Я невольно усмехнулся. Да, что ни говори, а следователь – далеко не дурак, если с самого начала понял, что в данном деле главный подозреваемый – ревнивица Елена. Будь я на его месте, рассуждал бы примерно так же. И тем не менее вести допрос в такой манере, по меньшей мере, непрофессионально. С таким же успехом он мог доводить до истерики и саму подозреваемую: «Елена, признайтесь как на духу – ведь это вы организовали змеюк для соперницы? Больше просто некому. Но ведь вы, не отпирайтесь! Будьте искренни!..»

Я улыбнулся взволнованной рассказом Дине.

– Знаешь, моя милая, а я стопроцентно согласен с версией этого Тифиса, хотя сам он не пришелся мне по душе. Подумай сама: кому еще было так выгодно напугать бедняжку Жанну? Кроме того, следует учитывать еще один момент: появление Жанны было для большинства сюрпризом и большой неожиданностью, как и то, что она прилетела с отцом накануне…

– Именно!

Перебив меня, раскрасневшаяся Дина торжествующе рассмеялась и даже пару раз хлопнула в ладоши.

– Именно: появление Жанны было для всех, и в первую очередь для Елены, полной неожиданностью! Около полудня мы все увидели твоего отца с Жанной под ручку, а вечером – уже готовый клубок змей перед ней! Как бы Елена успела все это организовать за какие-то часы?

Я усмехнулся. Самое время было озвучить маленький факт, о котором я – разумеется, в интересах «Садов»! – умолчал при допросе.

– Открою тебе тайну, дорогая. Дело в том, что для Елены появление Жанны не было таким уж сюрпризом. Когда я встречал отца с Томми и Жанной в аэропорту, в толпе мелькнуло лицо Елены. Разумеется, она тут же скрылась, но я уверен, Елена специально приехала в аэропорт, надеясь увезти отца к себе и попытаться в очередной раз охмурить. Но отец неожиданно появился не один, а с юной красавицей под руку. Можешь себе представить, что почувствовала Елена! И что она могла постараться приготовить к вечеру следующего дня…

Нам принесли наш кофе с тиропитами, и чудесный аромат вместе с сырным духом дивных пирогов вернул мир в наши души. Мы улыбнулись друг другу и чокнулись чашками: «Чин-чин!» Пора было завершить разговоры на криминальную тему и, как говорится, вернуться к нашим баранам.

– Итак, напоминаю: сейчас мы с тобой отправляемся в салон на репетицию. Главное событие – примерка облачения богини Афины. Предвкушаю заранее это волнующее событие! Ну а дальше вы с Еленой отрепетируете весь ход открытия. Ясное дело, что ты назубок знаешь все главные действия и реплики, но, как известно, повторенье – мать ученья.

– Согласна, – кивнула Дина, со смаком отпивая кофе. – Что будет следующим номером нашей программы?..

– Следующим номером будет роскошный обед в греческом стиле, после чего предлагаю тебе прогуляться по достопримечательностям Афин или съездить куда-нибудь – здесь в окрестностях есть множество потрясающе красивых мест. Полагаю, накануне торжественного открытия салона нам следует отвлечься от всех этих змеиных неприятностей.

В ответ Дина лишь сморщила носик.

– Ей-богу, я еще в детстве ненавидела походы по музеям и достопримечательностям. Понимаю, что здесь все уникально, но… Но, прости меня, глупую и неразумную женщину: если честно, для меня лучший способ отвлечься от лишних волнений – это банальный шопинг. Причем по возможности в гордом одиночестве…

Тут красавица выразительно улыбнулась и даже утешительно погладила меня по поникшей головке.

– Постарайся меня понять! Я хочу беспечно часами бродить по магазинам и салончикам, примеряя сотни блузок, платьев и прочее и прочее и не ощущая, что бедняга Ален тащится за моей спиной, то и дело нервно поглядывая на часы и вопрошая, когда все это кончится. Как ты на это смотришь?

То был, что называется, риторический вопрос – известно, как на шопинг смотрит сильная часть человечества.

– Без особого энтузиазма, – вздохнул я. – Выходит, в гордом одиночестве окажусь в итоге я сам. Что ж, накануне открытия и после вчерашнего милого скандала, думаю, дело для меня найдется.

На этом наш симпатичный завтрак по-гречески благополучно завершился; пора было приниматься за дело.

Глава 10

Облачение в Афину