Лучшая подруга Мэри Сью Сокол Зоя

— Когда ты отправишься? — спросил Байрон.

— Наверное, прямо сейчас. — Последнее слово он произнес высоким голосом.

— Ллевелис? — насторожился капитан наемников.

А его наниматель тем временем скривился, как от боли, и согнулся почти пополам. Прошло несколько мгновений, и он выпрямился:

— Ух, что-то кольнуло.

— С тобой все в порядке? — забыв, что зла на него, взволнованно спросила Злата.

— Да… — легкомысленно отмахнулся полудемон и вдруг опять схватился за живот: — Ой!

— Ллевелис… — Злата бросилась к нему, но вовремя вспомнила, что не может подойти, не ударив его. Остановившись в шаге, она спросила: — Что с тобой?

Пожелтевший полудемон промямлил что-то, что можно было расшифровать как: мне нужно в туалет, — и растворился в воздухе.

— Что с ним? — Злата, забывшись, схватила Байрона за руку.

— Ну… — Тео почесал в затылке и немного смущенно ответил: — Я, конечно, не специалист, но… симптомчики похожи на те, что были у Байрона.

— Ага, — согласно кивнул наемник.

— Какие симптомы?! — в отчаянии воскликнула девушка.

События развивались настолько стремительно, что она уже практически потеряла нить происходящего.

— Помнишь коктейль, которым в нас шмальнули на дороге? — снова почесал в затылке Тео. Ему было очень неудобно вспоминать это происшествие.

— Смесь снотворного и слабительного, — на всякий случай напомнил кейтар.

— Ну? — не поняла Злата, и тут до нее дошло: — Хочешь сказать, на него наконец подействовало?

— Судя по тому, как он сбежал, накрыло его по полной программе, — усмехнулся оборотень.

Злата первая поняла масштабы проблемы.

— Кто теперь доставит это устройство и включит его?!

В комнате в который раз воцарилась тишина.

— Что вы молчите? — Девушка начала паниковать.

— Мы думаем, — как можно сдержаннее ответил Байрон. — Для этого нужна тишина…

— Что тут думать! — Златослава сорвалась на крик. — Мы все погибнем! Я не хочу умирать в этой богом забытой Вселенной!

— Ты! — вдруг воскликнул наемник и ткнул пальцем в девушку.

— Нет, не я, — испуганно попятилась Злата.

— Нет, ты! — Кейтар сделал шаг вперед.

— Да что я сделала?!

Байрон быстро заговорил, довольный своей догадкой:

— Ты можешь включить эту штуку, у тебя есть сила чародейки.

— Про которую я до сегодняшнего дня не знала и пользоваться ею не умею, — фыркнула Злата в ответ.

— Тебе и не нужно уметь магичить! — не отступал наемник. — Всего лишь включить…

— Сам включи! — Злата копчиком чувствовала, что добром эта затея не кончится. — Что, во всей Венцеславе крайних нет, кроме меня? Катьку разбудите! Она с самого начала хотела всех спасти!

— Искать кого-то времени нет. — Байрон взял Злату за руку. — Тебе всего-то и нужно будет вместе с этой штукой отъехать на приличное расстояние от города и включить. Она откроет портал и унесет с собой всех в другой мир.

— Да, но ты сказал, что она включится секунд через сорок. — Девушка лихорадочно искала любую причину, которая поможет ей избежать этого квеста, на который она не подписывалась.

— Этого тебе хватит, чтобы отъехать, — убежденно сказал Байрон.

— Я сам тебя понесу во второй ипостаси и позабочусь, чтобы ты была в безопасности, — подключился к уговорам Тео.

— А что делать с армией лича? — уцепилась за последнюю соломинку Злата. И этим вопросом неожиданно загнала собеседников в тупик.

Они переглянулись, дружно почесали в затылках и уставились на девушку.

— Не смотрите! — Златослава подняла руки в защитном жесте. — Я не знаю, что делать!

В тяжелых раздумьях на тему, что же делать, прошло тягостных десять минут. Пока мужчины напрягали извилины, Злата сидела возле застывшей неподвижно Катерины и размышляла о своем абсолютно бестолковом существовании. На свет появилась не пойми как, не пойми зачем и умрет сейчас не пойми за что.

— А как быстро ты бегаешь? — неожиданно спросил Байрон у оборотня.

— Ну пока еще не никто не догнал, — усмехнулся тот.

— Тогда вот как мы поступим. — Наемник принялся расхаживать по комнате. — Я и Тео отвлечем авангард на себя. Это позволит тебе включить устройство…

— А как мне оттуда убраться за сорок секунд? — Злата не могла не поинтересоваться этим весьма существенным моментом.

— Мы с Тео, — терпеливо повторил Байрон, давая понять, что не стоит его перебивать, — отвлечем авангард на себя. Это позволит тебе включить устройство. Мы уведем авангард подальше, и потом Тео вернется за тобой. У вас будет секунд двадцать, чтобы убраться. Бегает он быстро, поэтому проблем возникнуть не должно.

— А если… — снова попыталась вставить пять копеек Злата.

— А если что — будем импровизировать, — отрезал Байрон и пошел к двери.

Златослава, естественно, бросилась за ним. Идея «импровизировать» девушке не улыбалась. Но наемник дал понять, что теперь он тут главный, а значит, действовать они будут по утвержденному им плану. Самоубийственному, идиотскому и непродуманному плану.

— А как мне узнать, что уже пора включать устройство? А вдруг оно не включится? А что, если нас поймают?

Байрон со вздохом остановился и повернулся. Девушка от неожиданности чуть в него не врезалась, а идущий за ними по пятам Тео зазевался и не успел вовремя притормозить, поэтому все-таки налетел на Злату. Оба выжидающе уставились на Байрона. У оборотня был еще один вопрос, шкурный. Будучи наемником, он привык рисковать собой: убивать, воровать, выбивать долги и так далее. Но за соответствующее вознаграждение. А тут, по всему получается, придется бегать, рисковать жизнью задаром?

Наемник обвел своих собеседников тяжелым взглядом и сказал:

— Злата, мы подадим знак. Взорвем что-нибудь. А дальше уповай на то, что все получится. Выступаем черед десять минут, буду ждать вас внизу.

И, повернувшись, стремительно вышел из комнаты, пока эти двое не придумали еще умных вопросов.

В глубине души Байрон боялся, что они перестанут его слушать и просто не выйдут. Но нет, не прошло и десяти минут, как они спустились. Первой из дома вышла Злата, за ней Тео. И в нерешительности застыли у двери.

— Долго греться на солнышке планируете? — поторопил их наемник.

Они переглянулись, как бы решая для себя, не поздно ли сбежать, но все-таки подошли к наемнику.

— Итак. — Байрон, как капитан элитного отряда наемников, привык в таких ситуациях держаться уверенно и собранно, даже если у самого при этом коленки дрожат. — Я уже посмотрел карту местности, и если она верна, то выходить нужно сейчас, чтобы вовремя встретить неприятеля на безопасном расстоянии от города. Устройство понесу я. Тео необходимо беречь силы, а для тебя, Злата, оно тяжеловато. В заранее выбранной мною точке мы оставляем устройство и тебя, Злата. Затем уходим вперед. Когда на горизонте появится лич и его армия, Тео и я подпустим их максимально близко, а затем уведем за собой. Твоя задача, — наемник уперся взглядом в Злату, — дождаться момента, когда я взорву вот это, — он достал из кармана небольшой круглый шарик, — и включить устройство.

— Я точно увижу взрыв? — Размеры шарика не внушали Златославе доверия.

— Поверь, — хмыкнул Тео. — Эта маленькая ерундовинка жахнет так, что и в Гунари увидят.

Злата неодобрительно посмотрела на оборотня:

— Тебе нужно меньше общаться с Катькой.

— Все все поняли? — пресек в зародыше зарождающуюся дискуссию Байрон. — Тогда выступаем. И ради вашей же безопасности — идите молча!

Он показал пример того, что нужно делать, и первым пошел вперед. Семенящая следом Златослава все же спросила:

— Молчать нужно, чтобы нас не засекли враги?

— Какие враги? — фыркнул Тео. — До них еще идти и идти.

— Молчать нужно, — тяжело вздохнул Байрон, — чтобы я вас не прибил.

Исходя из того, что Байрон решил идти пешком, Злата сделала вывод, что лес начинается прямо за городскими воротами. Однако ее ждало разочарование. За городскими воротами был глубокий ров, полный грязи и помоев и непередаваемо воняющий. Через него можно было перебраться по помнившему лучшие времена деревянному мосту. И для чего? Правильно, чтобы упереться лбом в еще одни ворота.

Кажется, прошла целая вечность, пока отряд «Чип и Дейл», как их окрестила Злата, таки покинул пределы города. Хотелось бы сказать, что вот теперь они наконец вступили в этот грешный лес. Но вместо вековых деревьев путников ждала очередная дорога.

— Почему мы не взяли лошадей? — прохныкала Злата, глядя на унылый пейзажик и уже его ненавидя.

— Потому что, во-первых, нам некогда было ждать, пока лошадей подготовят, во-вторых, мало ли как животные могут себя повести во время взрыва и если им придется столкнуться с вражеской армией. Как бы из-за них у нас проблем не добавилось, — терпеливо пояснил Байрон.

— А так мы не опаздываем? — фыркнула Златослава.

— А так мы будем на месте как раз вовремя, если будем меньше болтать и больше шагать, — ответил кейтар и ускорил шаг.

— Враг будет у наших ворот в течение часа… если не поторопимся, все помрут… — передразнила наемника девушка. — А по мне, так мы вполне успевали даже кофе выпить на дорожку…

— В нашем мире нет кофе, — возразил Тео.

— Да что ты говоришь?! — съязвила Злата. — А я и не заметила.

Оборотень не стал отвечать, и перепалка заглохла.

Слава богу, лес оказался недалеко, метров шестьсот-семьсот от ворот. Златослава была откровенно разочарована. Почему-то ей казалось, что место ее упокоения — а в том, что ничем хорошим для нее это все не закончится, она была уверена, — должно быть каким-то необычным. Воображение рисовало нечто среднее между мрачным готическим лесом из фильмов про вампиров и чем-то сказочным из диснеевских мультиков. Реальность оказалась настолько прозаичной, что даже обидно было тут умирать. Этот лес выглядел как обычный лес, пах как обычный лес, шумел как обычный лес. Черт! Да тут даже комары кусались как в обычном лесу. И что особенно обидно — кажется, кусают они только ее. Потому что мужчины как шли себе бодренько вперед, так и идут. И, глядя на них, Златослава пришла к сакраментальному выводу: жизнь — дерьмо! Она была такой в каждой жизни, которую стирала Катерина, оставалась такой, когда Злата все вспомнила, и по сей момент остается такой. И даже больше: если девушке все же удастся выбраться из этого леса живой, лучше жизнь не станет. Так что по большому счету Златослава не многое потеряет, если сегодня умрет.

Эта мысль ее заметно приободрила.

Девушка по-прежнему сильно отставала от мужчин, даже несмотря на то, что шла налегке. Размеренность пешего путешествия, однообразный спокойный пейзаж действовали расслабляюще. В такой довольно идиллической атмосфере трудно было чувствовать страх от того, что вот-вот встретишься со смертельно опасным монстром.

Поэтому, когда Байрон и Тео резко остановились, Златослава даже не сразу вспомнила зачем. Особенно ее сбило с толку то, что оборотень начал раздеваться. Она смотрела внезапно обломившийся бесплатный стриптиз, когда Байрон резко повернул ее к себе и хорошенько тряхнул за плечи, приводя в чувство.

— Злата, соберись! — Он смотрел на нее в упор. — Ты помнишь, что должна делать?

— Увижу взрыв, поверну ручку, и ходу отсюда, — с готовностью перечислила девушка.

Позади раздался рев. Златослава попыталась обернуться, но Байрон ей помешал и снова тряхнул.

— Запомни, это очень важно. — Наемник говорил медленно, как с маленьким ребенком. — Включаешь устройство только после того, как увидишь взрыв…

— Байрон, я не Кэт, — раздраженно огрызнулась Злата, высвобождаясь. — Я и с первого раза все поняла.

— Как только включишь эту штуку — беги, — проигнорировал ее тон кейтар. — Что бы ты ни услышала, что бы там ни происходило — беги!

Злата лишь слабо кивнула в ответ. Говорить расхотелось. Байрон должен понимать, что она не успеет убежать отсюда за то время, которое пройдет от включения устройства до взрыва. Спасти ее может только чудо. И одно из них сейчас стоит как статуя и не скоро придет в себя. А второе не может далеко отойти от туалета.

На Тео Злата даже не надеялась. Каким бы быстрым он ни был — добежать сюда он не успеет.

Злата огляделась в поисках Тео. Парня уже нигде не было. Зато рядом стояла огромная черная кошка, похожая на пантеру, если бы та была по размерам ненамного меньше обычной лошади. Байрон подошел к зверюге, и та села, чтобы ему легче было запрыгнуть. Как только кейтар удобно устроился, схватившись за загривок, чтобы не упасть, кошка поднялась и широкими прыжками направилась в глубь леса. Мужчины уехали не прощаясь. Может, потому, что у них так принято, а может, это плохая примета — прощаться с мертвецом.

Как ни странно, оставшись одна, Злата не думала о побеге или попытке спасти себя любимую. Сев на поросшую мхом корягу, она думала про Кэт и про Ллевелиса. Благодаря хранителям в Лимбо девушка вспомнила все, что с ней происходило за долгую жизнь. Сейчас, находясь наедине с собой, Златослава наконец могла проанализировать эти воспоминания. Это была интересная, увлекательная жизнь, полная событий и приключений. Ллевелис мог бы стать одним из самых невероятных приключений, если бы у них было время. Ей вспомнилось его лицо в доме Хельги. Бледное, осунувшееся, взволнованное. И сейчас не было причин лгать самой себе — это чертовски приятно, когда вместо того, чтобы переживать о ком-то, сама чувствуешь чужую заботу. К этому можно было бы и привыкнуть…

Ее размышления прервал долгожданный взрыв. На секунду Злата засмотрелась на оранжево-розовый гриб. Все-таки Тео был прав — такое не заметить невозможно.

Пора!

Злата решительно встала и подошла к устройству.

В теории план, разработанный Байроном, должен был сработать безукоризненно. Оборотень оставляет его и спасает Златославу. Тем более что у наемника был огромный опыт организации и проведения подобных операций.

Но всегда и везде есть место для невероятного стечения обстоятельств, предусмотреть которое просто невозможно.

Ну как, скажите, можно было предусмотреть, что, едва отъехав на несколько поворотов от Златославы, мужчины встретят первых эметов? Пришлось импровизировать и бежать совсем в другую сторону. Но и это не помогло. Один из каменных монстров замахнулся и почти попал в Байрона. Наемника он не достал только чудом. Мужчина изогнулся под немыслимым углом, уходя от удара, и, когда снова возвращался в вертикальное положение, почувствовал, как из кармана что-то выскользнуло.

Бомба! У Байрона внутри все похолодело, и практически сразу позади раздался взрыв.

Оборотень сделал несколько прыжков и остановился, на ходу превращаясь в человека.

— Нет! Нет! Нет! — причитал Байрон.

— Слишком рано. — В голосе оборотня все еще слышался рык. — Я не успею даже вернуться за ней!

Наемник это прекрасно понимал. Что же делать?!

Как ответ на его отчаяние рядом появился почти желтый Ллевелис с мутным взглядом.

— Спасай ее! — крикнул Байрон. Уточнять, кого именно, не приходилось.

Полудемон снова растаял.

— Он успеет? — обеспокоенно спросил Тео.

— Молись, чтобы успел, — мрачно сказал Байрон. — Иначе ты на собственной шкуре узнаешь, что лич — далеко не самое страшное, что могло произойти с этим миром.

Злата решительно подошла к сиротливо стоящему устройству и несколько раз глубоко вдохнула и медленно выдохнула, набираясь смелости. Еще секунда, и она уверенно щелкнула рычажком. Что ей терять?

Но как только рычажок щелкнул, девушка вдруг вспомнила миллиард вещей, ради которых стоит жить. Осознав, что умирать сегодня не хочет, Злата со всех ног бросилась прочь от злополучного устройства. И даже пробежала метров сто. На большее у нее банально не хватило сил.

Еще пара шагов, в боку закололо, и она обессиленно плюхнулась на траву.

А дальше все происходило, как в замедленной съемке: Злата услышала звук взрыва, увидела вспышку и пламя, несущееся на нее, сияние, поглощающее все на своем пути.

У нее была секунда в лучшем случае, и Златослава прошептала:

— Я люблю тебя, Ллевелис, — прежде чем закрыть глаза руками. Пусть и банально прозвучит, но смотреть своей смерти в лицо — это выше ее сил.

Она с замиранием сердца ждала секунду, две. Сейчас пламя ее испепелит! Будет ли это больно? А может, все произойдет мгновенно, и просто нечего будет чувствовать?

Но ничего вообще не происходило. Что за черт?

Златослава медленно и неуверенно убрала ладонь с одного глаза и, увидев, что происходит, резко выпрямилась, не веря собственным глазам.

Это был уже не Матэнхейм. Абсолютно незнакомый мир, в котором не было ничего, кроме камней повсюду. Хотя нет, были еще и трупики животных, и растения, валяющиеся в таком виде, словно их вырвали с корнем. И они сохли и вяли буквально на глазах.

И тут до нее дошло. В этом новом недружелюбном мире она, Златослава, должна была тоже умереть. И не то чтобы она жаловалась, но почему она до сих пор жива?

Стон за спиной заставил девушку вздрогнуть. Несколько мгновений она не решалась оглянуться, но потом все-таки набралась храбрости и посмотрела назад.

Там сидел Ллевелис, явно чувствующий себя плохо, потому что его мелко трясло.

— Ллевелис… — попыталась подойти к нему Злата. Но тот остановил ее жестом.

Спустя несколько мгновений он исчез за ближайшим валуном, на ходу приказав:

— Не ходи за мной.

Злата лишь руками развела. Зато его внезапное бегство многое объяснило. Вот почему ее не постигла участь зверушек! Ллевелис умудрился соорудить вокруг них что-то вроде защитного пузыря — когда полудемон выбрался за его границы, то по его периметру прошлась рябь.

Девушка подождала минуту, две. Но ее спаситель не возвращался.

— Ллевелис? — позвала она. — Ты там?

Тишина.

— Может, тебе нужна помощь?

Тишина.

Он что, ее тут бросил? Не может быть! У Златы внутри все похолодело от неожиданной догадки. Неужели он погиб? Зачем Ллевелис вообще выбежал из пузыря?

Девушка начала беспокойно ходить кругами. Что делать? Что делать? Что делать?

И тут она заметила, как странно колышется рябь. Злата решила проверить свою догадку и сделала несколько шагов в обратную сторону. Рябь поплыла следом. Значит, умница Ллевелис сделал защитный пузырь именно для нее! Теперь ее точно ничего не удержит. Злата медленно пошла вперед, все время опасливо следя за рябью, мало ли что.

Каменистая местность, в которую ее забросил «тщательно разработанный и продуманный до мелочей план», была труднопроходимой. Главным образом из-за самой Златославы. Карабкаться по камням да перепрыгивать через трещины между ними — это не то же самое, что и дома, по асфальту ножками. Тем не менее девушка упрямо двигалась вперед. В какой-то момент она услышала перед собой слабый шум. И удвоила усилия. Звук становился все отчетливее, и теперь можно было различить и рев, и звуки борьбы.

Что там происходит?

Неожиданно перед ней возник невысокий склон, весь усыпанный острыми камнями. Чтобы спуститься по такому и не убиться, придется потратить дня три. Но Злате этого и не нужно было. Битва, шум которой она услышала издалека, разворачивалась прямо у склона, и девушка не только все хорошо видела, но и слышала. Лич ревел и атаковал высокое создание с чешуйчатой болотно-коричневой кожей, когтями и хвостом. Но достать его не получалось. Демон — а это именно то слово, которое всплыло в мозгу, когда Злата попробовала дать ему определение, — был необыкновенно быстр и явно силен. Он не только уворачивался от ударов, но и атаковал при любом удобном случае. Его движения были настолько стремительными, что девушка не всегда успевала за ними уследить. А еще Злата смогла заметить, что у демона есть тактика. Он постоянно пытается зайти слева и атакует так, чтобы лич открылся именно с той стороны.

Златослава так увлеклась, наблюдая за демоном, что не обратила внимания на то, что лич в упор посмотрел на нее.

Дальнейшие события застали ее врасплох.

Лич сделал обманный маневр, вынуждая демона поверить в то, что вот-вот откроется слева, и в последний момент ушел в сторону. И пока его противник по инерции пролетел немного вперед, лич с невероятной скоростью полетел к единственному зрителю этой потрясающей битвы.

— Ох ты ж ежик… — растерянно пробормотала Злата и повернулась, чтобы убежать.

Существует теория, что, если есть что-то наихудшее, что может случиться, обязательно случится в самый неподходящий момент. И Злата готова была на собственном опыте доказать, что это уже не теория, а полноценный факт. Она и нескольких шагов не успела сделать, как ее нога застряла в расщелине между двумя камнями, и сколько бы девушка ее ни дергала, высвободиться не получалось.

«Вот же ж ежик, вот же ж ежик», — ругалась про себя Злата, понимая, что счет идет на секунды.

Позади раздался взбешенный рев, у нее в голове некстати возник вопрос: а чем он там ревет, если от него только череп остался? Рев повторился, но уже так близко, что девушку пробрало. Хоть ей и было ужасно страшно, но она все-таки повернулась посмотреть в лицо своей смерти, так сказать. И чуть в обморок не упала, увидев светящиеся рубиновым светом глаза черепа и объятую пламенем когтистую лапу, занесенную для удара. Кажется, даже сердце Златы не билось те несколько мгновений, в которые она наблюдала за тем, как эта лапа опускается для удара и пузырь, защищающий ее, идет мелкой рябью, но не лопается. Еще один удар, и рябь пошла сильнее, а пузырь прогнулся внутрь. Сколько он еще выдержит? Удар, два? Где Ллевелис? Почему не спасает ее?

И будто услышав ее, на лича прыгнул, сбивая с ног, тот демон, с которым он дрался. Их бой возобновился с утроенной силой и яростью. Демон уже не пытался минимизировать урон. Он атаковал как безумный, пытаясь отбросить противника подальше от пузыря, в котором была Злата. Он защищал ее! И в какой-то момент в ходе боя наступил перелом. Лич начал отступать. Сначала едва заметно. Шаг, еще шаг, снова шаг. Но этого хватило, чтобы демон почувствовал эту слабину и усилил напор, хотя, казалось бы, куда еще больше. Он провел серию стремительных атак, и уже даже лич понял, что ему не победить. Тогда он отбросил демона на достаточно большое расстояние, и вместо огня на его руках начало появляться рубиновое сияние. Злата не знала, что он собирается сделать, но нутром чуяла, что добром это не кончится.

Она посмотрела на демона. Тот бил хвостом из стороны в сторону и опасливо обходил мертвого колдуна, явно выискивая, откуда выгоднее напасть.

— Это конец, ученик, — прогромыхал голос, больше похожий на раскат грома, и Злата снова задумалась над тем, как личу вообще удается говорить.

Демон медленно начал изменяться, превращаясь в… Ллевелиса! Грязного, голого и перепачканного кровью Ллевелиса.

Златославе казалось, что ее уже ничем не удивить, но правителю Матэнхейма это удалось. Он молча смотрел на рубиновое сияние, которое становилось все ярче.

— Ты узнаешь, каково это, потерять самое дорогое, — громыхнул голос, и девушке почудилось в нем злорадство.

— Ты тоже погибнешь, — напряженно ответил Ллевелис.

— Плевать, — рыкнул колдун. — Главное, чтобы ты почувствовал свое бессилие что-нибудь исправить или изменить!

— Ллевелис! — чужим голосом испуганно пискнула Злата. — Что происходит?

— Это заклятие называется «ветер смерти», — прогрохотал счастливый голос. — Оно сметет все на своем пути. Кроме твоего расчудесного демона, на которого просто не действуют такие заклятия. А вот ты сдохнешь. А он будет смотреть…

— Ллевелис… — испуганно пролепетала Злата, умоляюще глядя на того, кто еще не так давно был демоном. Она одинаково сильно боялась явно безумного лича и хотела, чтобы Ллевелис ее спас. Плевать на гордость. Плевать на все! Напротив стоит жуткое чудовище, и здесь не голливудский фильм. Нога Златы застряла между камнями, но даже если бы не это, куда ей бежать из этого мира?

Она не хочет больше думать, что-то решать и кого-то спасать. Она устала быть сильной. Все, чего Златослава в этот момент хотела, — чтобы Ллевелис ее спас, чтобы сильным был, позволяя ей оставаться слабой.

И демон как будто услышал ее.

— Бездна знает, что я этого не хотел, но ты не оставляешь мне выбора. — Ллевелис решительно поднял руки, готовясь колдовать. — Знаешь, в чем между нами разница, Хельга? Я могу защитить то, что мне дорого.

Демон начал медленно, будто нараспев читать заклинание, и лич-Хельга попыталась ускориться. Но у нее получалось плохо, явно из-за отсутствия практики. А вот Ллевелис действовал уверенно, со знанием дела. Злата же, глядя на них обоих, думала только об одном — как бы не описаться от страха.

Небо над ними начало затягиваться неизвестно откуда взявшимися тучами, которые в свою очередь стали вращаться все быстрее и быстрее. Поднялся сильный ветер, и, наверное, если бы не нога, застрявшая в камнях, Злату бы уже унесло. И как во второсортном ужастике, в камни вокруг начала бить молния.

Только Златослава вспомнила, как нужно молиться, — рядом раздался полный боли и ярости рык лича. Девушка перевела на него взгляд. Из чудовища медленно, ручейком вытекало рубиновое свечение и уносилось в воронку. Мертвый колдун попытался броситься на Ллевелиса, но его словно что-то удерживало на месте.

Пузырь, в котором находилась Злата, пошел рябью, причем направленно так пошел. Как будто воронка и его притягивала. Рябь усиливалась, и вот пузырь уже отчетливо вытянулся, грозя сорваться в небо.

— Ллевелис! — в отчаянии крикнула Златослава.

Но он, погруженный в свое колдовство, будто и не слышал ее.

Камни вокруг понемногу отрывались от земли и улетали в воронку. Не на шутку испугавшаяся Златослава попыталась докричаться до демона. Без толку. Из-за шума ветра она и сама себя не слышала.

Злата попробовала еще раз высвободить ногу. И тут Провидение тоже было не на ее стороне. Камни слишком тяжелы, их не сдвинуть. И судя по тому, как странно болит застрявшая конечность, кажется, там как минимум сильный вывих. Что же делать?

— Услышь меня, Ллевелис! — Златослава обессиленно села на камень, придерживаясь, чтобы не упасть от ветра, дующего в спину, и прошептала: — Ты нужен мне…

Больше сделать девушка ничего не могла. Мир, в котором она сейчас находилась, рушился под аккомпанемент рева мертвого колдуна. От Златы сейчас ничего не зависело. Она подняла глаза, глядя на готовую вот-вот порваться рябь, и, второй раз за сегодняшний день прошептав:

— Я люблю тебя, Ллевелис, — закрыла глаза, ожидая мучительной смерти в ядовитой атмосфере этого мира.

Прошло одно, потом второе томительно долгое мгновение. Но смерть все не наступала. И тут ей на талию легла рука, уверенно увлекая вперед. Взвизгнув, Злата открыла глаза и инстинктивно подняла руки верх, готовясь защищаться. Руки уперлись в будто высеченную из камня грудь Ллевелиса, а глаза встретились с его помутневшим взглядом, в котором ничего не читалось. Одной рукой мужчина прижимал ее к себе, другую держал над собой, будто удерживая пузырь на месте. Собственное тело перестало слушаться, и рука Златы сжалась в кулак, который с силой врезался Ллевелису в челюсть. Но ему это, кажется, было нипочем, лишь голова от удара дернулась.

— О боже, прости меня! — едва успела попросить Златослава, прежде чем снова ударила его кулаком. Потом снова, и снова, и снова. Девушке хотелось плакать от отчаяния, глядя на то, как этот сильный мужчина продолжает принимать удар за ударом, но все равно защищает ее. Почему-то Злата была уверена в том, что если Ллевелис сейчас отпустит шар, то она погибнет. И по правде, сама Злата уже давно его отпустила бы. Она просто не выдержала бы этого избиения.

Почему она это делает? Катька приказала? Неужели ей придется отказаться от любви потому, что Катька не готова отказаться от своей комнатной зверушки? Неужели Злата не заслужила счастье?

Нет! Она сильная и не позволит Катьке управлять собой.

Златослава сосредоточилась на своем желании остановиться, она собрала всю свою силу воли, чтобы остановиться. И таки не дала своему кулаку снова подняться. Но это отняло у нее столько сил, что Злата буквально упала в объятия своего мужчины.

Мир, в котором они находились, рушился с сумасшедшей скоростью. Кружились и улетали в вихрь у них над головой камни, сверкали разряды электричества. Златослава смотрела на творящееся вокруг с ужасом, трепетом и некоторым благоговением. А потом перевела взгляд на Ллевелиса. Он по-прежнему смотрел только на нее.

— Мы погибнем? — нашла в себе силы спросить Злата.

— Я не дам этому случиться, — тихо ответил он, но все же девушка его услышала.

Почва у них под ногами дрогнула, и Златослава испуганно прижалась к нему.

— Пора, — уверенно сказал Ллевелис, и девушка невольно отстранилась, заглядывая ему в лицо. Этот миниапокалипсис не предел? Что еще он задумал?

Ллевелис посмотрел на нее немного задумчиво, и через мгновение его губы растянулись в плутоватой улыбке, а в глазах появился озорной блеск. Прежде чем Злата успела спросить, что он задумал, мужчина наклонился и поцеловал ее так, что все мысли выветрились у нее из головы. Казалось, все вокруг замерло, были только Ллевелис, Златослава и их поцелуй.

Который прервал громкий кашель.

Ллевелис нехотя отстранился, и Злата ахнула, оглянувшись. Они снова были в лесу возле Венцеславы. А рядом стояли пошло ухмыляющийся Тео и мрачный Байрон.

— Но… мы же… как же… — Возвращение в Матэнхейм произошло так внезапно, что девушка на мгновение потеряла способность связно мыслить и говорить.

Ллевелис притянул Злату к себе, еще раз крепко поцеловал и исчез, оставив бедняжку в полной растерянности.

— Какого, — выдавила она из себя через силу, в замешательстве разводя руками, — ежика?..

Мужчины синхронно пожали плечами, а Байрон предложил:

— Возвращаемся в замок?

Златослава страдальчески вздохнула, в который раз пожалев, что не настояла на том, чтобы отправиться в лес на лошади. Но эта проблема быстро отошла на задний план. У Златы очень болела нога, поэтому Тео снова перекинулся в кошку, и ее усадили на него верхом. Хотя она сопротивлялась до последнего. Тео в своем втором обличье сохранил способность разговаривать как человек, и по дороге в город мужчины обсуждали, как сработала машина, созданная Вигго.

Оказалось, аксол и впрямь был не дурак. Эти обсуждения плавно перетекли в пересказ друг другу баек про их наемнические дела, которые звучали приблизительно так: «Был у меня один заказчик, у которого был объект, мешающий ему заполучить другой объект. И вот мы, я и несколько моих товарищей, решили припугнуть этот объект, чтобы он не мешал заказчику заполучить интересующий его объект. А объект, не будь дурак, нанял такую же команду, как наша, для защиты себя и своего объекта…» В общем, все имена, названия, в том числе городов или даже рек, заменялись словом «объект». Понять, о чем говорят эти двое, было практически невозможно, да Злата и не пыталась. Она думала о Ллевелисе: почему он ее бросил? Куда сбежал? Все ли с ним в порядке? Ему ведь пришлось сильно выложиться, пока они были в том мире. Особенно когда лич-Хельга начал нападать на нее. И тем непонятнее выглядит его бегство в конце.

Злата видела лишь два возможных варианта развития событий: или что-то случилось, или… или ему показалось, что она принесла на его голову уж слишком много неприятностей, и он соскучился по легкой жизни. Впрочем, последнюю мысль девушка, как могла, старалась гнать от себя. Такого просто не может быть. Ллевелис несколько раз возвращал ее с того света, неоднократно рисковал жизнью ради нее, не побоялся сразиться с чудовищем, и даже Кэт не смогла ничего сделать, чтобы отвадить его.

И тут Злату посетила догадка. Кэт! Катька!

Они же с Ллевелисом всю дорогу цапались! Невооруженным глазом было видно, что они друг друга на тряпочки порвать готовы. Могло ли так случиться, что Златослава нужна ему, только чтобы насолить Катьке? Байрон что-то там говорил, что два чародея на одной территории будут бодаться до последнего за власть. А они оба чародеи, и… И Златослава нужна Кэт как источник энергии. А может, Ллевелису она нужна для того же? И вся эта любовь… все, что между ними, только ради почти неограниченного источника силы…

Нет! Златослава попыталась отогнать от себя эти мысли. Это бред! Ллевелис любит ее и не раз это доказывал. То, как он на нее смотрел… это любовь, такое нельзя подделать! Нельзя так смотреть в глаза, а потом…

И тут мелькнуло воспоминание. Другой мужчина, который смотрел на нее с любовью и обожанием, а потом она застала его с одной из студенток на столе в его же кабинете. И он нашептывал своей новой любовнице те же слова, что и ей.

Девушка невольно сбилась с шага. Ей перестало хватать воздуха, сердце билось как сумасшедшее, гулко бухаясь о ребра. «Нет! Нет! Нет! — как заведенная повторяла она себе. — Ллевелис не такой! Ллевелис не мог…» Сердце говорило ей, что это любовь. А разум вновь и вновь заставлял вспоминать, как это было в прошлый раз. Как больно бывает от предательства.

За такими мыслями, страхами и переживаниями Злата не заметила, что они уже не только вернулись в Венцеславу, но и пришли во дворец. Девушка пришла в себя, только когда услышала, что ее зовет по имени Кэт.

Злата подняла на нее глаза. Катька… Она самый ужасный человек на свете! Манипулирует, обманывает, вертит ее жизнью, как хочет, решает за нее, как лучше жить. И тем не менее Злата крепко обняла ее, уткнувшись лицом в ее блузу, чтобы не заплакать. Как всегда делала. Потому что не было на свете существа ближе и роднее. И Кэт поступила так, как и всегда, — обняла покрепче и сказала:

— Ну что такое опять?

Злата не стала рассказывать о своих страхах. Она все еще надеялась, что Ллевелис вернется и его поведению найдется объяснение. Девушка очень старалась убедить себя в этом, когда к ним подошел мажордом и чинно поклонился.

— С возвращением. Я уполномочен устроить леди с наилучшим комфортом, пока наш хозяин не вернется. Ваши покои уже приготовлены, и я взял на себя смелость приказать сделать для вас горячую ванну. Там же вы сможете выбрать подходящий для встречи с хозяином наряд.

Златослава смущенно покраснела. Значит, Ллевелис все-таки заботился о ней. А она… такая дура… Навоображала тут…

Еще раз обнявшись с Кэт, Злата пошла за служанкой, которую подозвал мажордом. Сам он остался рассказывать остальным, какие распоряжения сделаны на их счет. Тео от гостеприимства отказался, так как торопился вернуться в свой клан. А Кэт, перебив мажордома, принялась раздавать свои указания. Уходя, Злата слышала, как чародейка велела подыскать семьи для детишек, которых они привели вместе с Вигго, и почувствовала укол совести. По законам жанра, это Кэт должна была бы, забыв обо всем на свете, убежать развлекаться с Байроном, а Злата остаться, чтобы позаботиться о сиротках. Но, к своему стыду, девушка про них совершенно забыла. Хорошо, что Катерина в кои-то века решила побыть взрослой.