Пятое Правило Волшебника, или Дух Огня Гудкайнд Терри
— Не сказал. Приказал мне оставаться здесь и ждать тебя. — Кара двинулась в указанном направлении. — Пошли. Я отведу вас к нему.
— Ты знаешь, где его искать? — Не успев договорить, Кэлен сообразила, что вопрос дурацкий.
— Конечно! Я связана с Магистром Ралом узами. И всегда знаю, где он находится.
Кэлен находила несколько неприятным то, что Морд-Сит всегда чувствовали местонахождение Ричарда, как наседка — цыпленка. Она им завидовала. Ей бы тоже так хотелось. Она подтолкнула Энн в спину, поторапливая, иначе они рисковали остаться одни в темноте.
— И как давно вы с Зеддом начали подозревать, что что-то не так? — шепотом спросила Кэлен низенькую колдунью, имея в виду лишь то, что Энн сказала насчет волшебства.
Энн смотрела вниз, чтобы не оступиться в темноте.
— Впервые мы заметили это прошлой ночью. Хотя это трудно определить или найти подтверждение, мы проделали несколько простеньких опытов. Не то чтобы они подтвердили полностью наши подозрения. Это примерно то же, что пытаться определить, видишь ли ты сегодня так же далеко, как вчера.
— Ты рассказываешь ей о наших подозрениях, что наша магия, возможно, слабеет?
Кэлен аж подпрыгнула, услышав за спиной знакомый голос.
— Да, — бросила Энн через плечо, сворачивая следом за Карой за угол. Казалось, она вовсе не удивилась появлению Зедда. — Как там женщина?
— Подавлена, — вздохнул Зедд. — Я попытался успокоить ее и утешить, но, похоже, у меня это вышло не так хорошо, как я надеялся.
— Зедд, — перебила Кэлен, — ты пытаешься сказать, будто уверен, что возникли сложности? Это очень серьезное заявление.
— Ну, вообще-то я ничего не утверждаю...
Тут они все трое налетели на внезапно остановившуюся в темноте Кару. Морд-Сит, неподвижная словно статуя, вглядывалась в дождливую тьму. Наконец, ругнувшись сквозь зубы, она подтолкнула их, разворачивая обратно.
— Не сюда, — буркнула она. — В обратную сторону.
Выпихав и вытолкав их за угол, Кара повела их другой дорогой. Было почти невозможно разглядеть, куда они идут. Кэлен отбросила с лица мокрую прядь. В эту мерзкую погоду на улицах не было ни души. Шлепая под дождем следом за Карой, Кален чувствовала себя брошенной и одинокой. Шедшие за ней следом Энн с Зеддом о чем-то тихо переговаривались.
Должно быть, темнота и дождь сбивали Кару со следа, несмотря на связывающие ее с Ричардом узы, поскольку она несколько раз возвращалась по своим следам.
— Далеко еще? — поинтересовалась Кэлен.
— Не очень, — только и соизволила ответить Кара. Пока они шлепали по переулкам-закоулкам, грязь сумела пробраться Кэлен в сапоги, и теперь она с каждым шагом морщилась, ощущая, как склизкая пакость хлопает между пальцами. И мечтала вымыть сапоги. Она продрогла, замерзла, вымокла насквозь, извозилась в грязи — и все лишь потому, что Ричард боится, будто где-то бродит какой-то дурацкий злой дух — куриный монстр.
Кэлен с тоской вспомнила теплую воду, в которой плескалась нынче утром, и пожалела, что сейчас она не там. Но, вспомнив о смерти Юни, жалеть перестала.
Есть вещи поважнее, чем желание поплавать в теплой воде. Если Энн с Зеддом правы насчет магии...
Они дошли до площади в центре деревни. Живая тень, бывшая Карой, остановилась. Дождь стучал по крышам, стекая ручьями вниз и булькая в лужах, немедленно образовывавшихся в каждом следе.
Морд-Сит подняла руку.
— Там.
Кэлен сощурилась, пытаясь разглядеть хоть что-то сквозь пелену дождя. Она почувствовала, как Зедд встал справа от нее, а Энн — слева. Стоявшая чуть в сторонке Кара являла собой живую аллегорию уз, связывающих ее с Ричардом, тогда как остальные вглядывались во тьму, тщетно пытаясь разглядеть то, что видит она.
Внезапно внимание Кэлен привлек угасающий огонек. Крошечные язычки взметались в сырой воздух. Просто поразительно, что огонь вообще еще горел.
Судя по всему, это были бренные останки свадебного костра. Невероятно, но вопреки льющему весь день дождю этот крошечный кусочек священной церемонии уцелел.
Ричард стоял возле костра, глядя в огонь. Кэлен лишь смутно различала его огромную фигуру. Золотой плащ развевался на ветру, и в нем отражался чудесный свет огня.
Она разглядела, как дождевые капли бьются о носок сапога, когда Ричард шевелил им костер. Когда он разворошил остатки костра, пламя взлетело до колен.
Ветер играл язычками огня, желтые и красные сполохи танцевали свой волшебный танец теплого света среди мокрой холодной тьмы.
Ричард затоптал костер.
Кэлен чуть не обругала его.
— Сентраши, — пробормотал он, затаптывая сапогом угольки.
Холодный ветер поднял вверх сверкающую искорку. Ричард попытался поймать ее, но сияющая точка увернулась в порыве ветра и исчезла в сырой ночи.
— Батюшки, — уверенно проговорил Зедд, — парень нашел кучку угольков, еще горящих на старом кострище, и уже готов поверить в невозможное.
— У нас есть дела поважнее, чем поддерживать нелепые домыслы недоучки! — Тон Энн был далек от вежливого. Зедд, озабоченно соглашаясь с ней, провел рукой по лицу.
— Это может быть тысяча и одной вещью, но он уперся в одну, потому что не знает о существовании остальной тысячи.
— Невежество мальчишки... — покрутила Энн пальцем под носом Зедда.
— Это имя одного из трех шимов, — резко оборвала Кэлен колдунью. — Что оно означает?
Зедд с Энн одновременно уставились на нее, будто только что вспомнили о ее присутствии.
— Да не важно это, — отмахнулась Энн. — Суть в том, что есть весьма серьезные вещи, требующие настоятельного внимания, а мальчишка тратит время, беспокоясь о шимах!
— Что значит слово...
Зедд кашлянул, напоминая Кэлен, что не следует произносить имя шима вслух.
Сдвинув брови, Кэлен двинулась на старого волшебника.
— Что оно означает?
— Огонь, — ответил он наконец.
Глава 9
За окном громыхнул раскат грома. Кэлен села и потерла глаза. Гроза разразилась с новой силой. Кэлен прищурилась, пытаясь что-нибудь разглядеть в сумеречном освещении. Ричарда рядом не было. Она понятия не имела, который час, но спать они легли поздно. Ясно было одно: сейчас глухая ночь и до утра еще далеко. Кэлен решила, что Ричард вышел на улицу облегчиться.
Грохот проливного дождя по крыше создавал впечатление, что над головой шумит водопад. Во время их первого приезда сюда Ричард научил людей Тины класть черепичные крыши, которые в отличие от привычных соломенных не пропускают воду.
Для наглядности он помог соорудить черепичную крышу в доме духов. Так что теперь здесь, судя по всему, самое сухое помещение во всей деревне.
Непротекающие крыши произвели на жителей деревни огромное впечатление.
Кэлен подозревала, что не за горами то время, когда все здешние дома сменят соломенные крыши на черепичные. Во всяком случае, она была просто счастлива иметь сухое убежище.
Кэлен надеялась, что теперь, когда известно, что в смерти Юни нет ничего таинственного, Ричард успокоится. Они с Птичьим Человеком осмотрели всех имеющихся в наличии кур, и никто из них не нашел курицу-что-не-курица. Или какого-то еще куриного монстра, если уж на то пошло. Так что вопрос закрылся сам собой. Утром охотники выпустят кур на свободу.
Зедд с Энн были крепко недовольны Ричардом. Если Ричард действительно полагал, что горящий уголек был шимом — тварью из Подземного мира, — то что, во имя Создателя, он собирался с ним сделать, если бы поймал его? Ричард явно и сам не знал или, во всяком случае, умалчивал об этом, опасаясь дать Зедду лишний повод обвинить его в отсутствии здравого смысла.
По крайней мере Зедд, читая ему длинную лекцию о множестве всевозможных причин, следствием которых могли быть недавние события, не очень проявлял свое недовольство внуком. Нотация носила скорее информативный, чем воспитательный характер.
Ричард Рал, Магистр Д'Харианской Империи, человек, Перед которым склоняли головы короли и королевы, на милость которого сдавались целые народы, молча стоял, пока дед вышагивал перед ним, устраивая ему выволочку, объясняя и поучая, говоря то как Волшебник первого ранга, то как любящий дед, то как друг.
Кэлен знала, что Ричард слишком уважает Зедда, чтобы возражать. Раз Зедд разочарован, значит, так тому и быть.
Прежде чем они отправились спать, Энн сообщила, что получила ответ в своем путеводном дневнике. Верне с Уорреном была известна книга «Близнец Горы». Верна написала, что это главным образом книга пророчеств и что она побывала н руках у Джегана. Следуя указаниям Натана, они с Уорреном ее уничтожили вместе с остальными перечисленными Натаном книгами за исключением «Книги Обратных Преобразований и Двойной спирали», которой у Джегана не оказалось.
Когда они наконец добрались до постели, Ричард казался мрачным, а может, был просто погружен в собственные мысли, Заниматься любовью настроения у него не было. И, по правде говоря, после столь насыщенного денька Кэлен не особенно-то огорчилась по этому поводу.
Она вздохнула. Всего лишь вторая ночь вместе, и у них нет настроения заниматься любовью. Сколько раз в былые дни она просто умирала от желания оказаться с ним в постели?
Кэлен откинулась на спину, прикрыв ладонью тяжелые веки. Ей хотелось, чтобы Ричард поторопился и вернулся до того, как она снова уснет. Ей хотелось хотя бы просто поцеловать его и сказать ему, что прекрасно понимает: он делает то, что в данный момент считает правильным. И она вовсе не думает, что он валяет дурака. На самом деле она не сердилась на него, ей просто хотелось побыть с ним наедине, а не гонять весь день кур под дождем.
Она хотела сказать ему, что любит его. Повернувшись на бок, Кэлен принялась ждать. Веки смыкались сами собой, и требовалось усилие воли, чтобы раскрыть их снова. Положив руку на одеяло там, где было место Ричарда, Кэлен поняла, что своей частью одеяла он накрыл ее. Зачем он это сделал, если собирался скоро вернуться?
Кэлен села и опять протерла глаза. В тусклом свете едва горевшего очага она разглядела, что одежды Ричарда тоже нет.
Прошедший день оказался очень длинным. И в предыдущую ночь они тоже не слишком много спали. Зачем ему понадобилось выходить посреди ночи на улицу, да еще под проливным дождем? Им необходимо поспать. Утром надо возвращаться в Эйдиндрил.
Утром. Они уезжают утром. У него есть время только до утра.
Враз проснувшись, Кэлен внимательно оглядела лежащие на полу вещи. Он отправился искать доказательства. Она не сомневалась в этом. Что-то, что можно будет показать им в подтверждение того, что он не валяет дурака.
Пошарив в своем мешке, Кэлен выудила маленький светильник. Он прикрывался сверху конусообразной крышкой, так что свеча не намокнет, не погаснет под дождем. Вытащив из лежащей возле очага кучи дров длинную палочку, Кэлен подожгла ее в очаге, запалила свечу и прикрыла маленькую стеклянную дверцу, чтобы ветер не задул огонек. Светильник и свечка в нем были совсем крошечными, света получалось совсем немного, но все же лучше, чем ничего, когда шлепаешь в кромешной тьме под дождем.
Кэлен сорвала сырую рубашку с подставки, сооруженной Ричардом перед очагом. Натягивая на себя холодную мокрую одежду, она, передернувшись, покрылась мурашками. Придется ей тоже прочитать нотацию своему новоиспеченному мужу. Она заставит его вернуться обратно в постель и держать ее в объятиях до тех пор, пока она не согреется. Это из-за него ее уже трясет от холода.
Морщась, Кэлен натянула на голые ноги ледяные, мокрые насквозь штаны.
Какие доказательства он отправился искать? Курицу?
Перед тем как лечь, Кэлен, суша волосы над огнем, поинтересовалась, почему он решил, что все время видел одну и ту же курицу. Ричард ответил, что у мертвой курицы, которую они обнаружили утром возле дома духов, на клюве справа имелось темное пятно. И у курицы, на которую указал Птичий Человек, была такая же отметина.
Ричард придал этому значение далеко не сразу. Но у курицы, что поджидала под стрехой дома, где лежало тело Юни, тоже имелась отметина. Однако ни у одной из запертых в трех домах кур ее не оказалось.
Кэлен заметила, что куры постоянно что-то клюют, а на улице дождь и мокро, так что это скорее всего просто грязь. Более того, грязь наверняка была на клюве не у одной птицы. И ее просто смыло, когда их несли под дождем в хижины.
Люди Тины решительно утверждали, что собрали всех до единой кур в деревне, так что та курица, что он искал, непременно была в одной из трех хижин.
Ричард ничего не ответил.
Тогда она спросила, зачем именно этой курице — восставшей из мертвых понадобилось преследовать их весь день напролет? С какой целью? На это Ричард не ответил тоже.
Кэлен поняла, что своими словами не оказала ему нужную поддержку. Она знала: Ричарду не свойственны полеты фантазии. И его настойчивость — вовсе не упрямство и не желание досадить ей.
Ей следовало бы слушать более внимательно и ласково. Она его жена. Если он не может рассчитывать на нее, то тогда — на кого? Неудивительно, что у него не было настроения заниматься с ней любовью Но курица..
Кэлен открыла дверь и вышла на улицу, где ее приветствовал ледяной шквал.
Кара ушла спать. Охранявшие дом духов охотники заметили Кэлен и тут же подбежали, уставившись во все глаза на освещенное крошечной свечкой лицо. В сверкании молний мокрые тела казались потусторонними видениями.
— Куда пошел Ричард? — спросила Кэлен. Охотники недоуменно заморгали. — Ричард, — повторила она. — Его нет в доме. Он не так давно ушел. Куда он направился?
Один из охотников, прежде чем ответить, вопросительно оглядел остальных.
Те покачали головами:
— Мы никого не видели. Сейчас темно, но мы все равно увидели бы, если бы он вышел.
— А может, и нет, — вздохнула Кэлен. — Ричард был лесным проводником. И ночь — его стихия. Он способен раствориться в темноте точно так же, как вы умеете исчезать в траве.
Охотники кивнули, ни на секунду не усомнившись в ее словах.
— Значит, он где-то тут, но мы не знаем где. Иногда Ричард-С-Характером умеет вести себя как дух. Он не похож ни на кого из людей, что мы встречали прежде.
Кэлен улыбнулась. Ричард действительно был необычным человеком — отличительный признак волшебника.
Однажды охотники пригласили его пострелять из лука по мишени. Ричард несказанно их изумил. Он вогнал все стрелы точно в центр, причем каждая последующая ложилась поверх предыдущей, дробя ее в щепы.
Волшебный дар Ричарда направлял стрелы, хотя сам он этому не верил. Он считал, что это всего лишь вопрос практики и умения сосредоточиться. «Призвать мишень», как он это называл. Ричард говорил, что призывает мишень, давая всему остальному исчезнуть, и когда чувствует, что нашел ту самую точку в воздухе, он спускает стрелу. Причем проделывает все это в мгновение ока.
Кэлен вынуждена была признать, что, когда Ричарда учил ее стрелять, иногда она чувствовала то, о чем он говорит. И то, чему он ее обучил, однажды спасло ей жизнь. Но все равно она понимала, что в этом замешана магия.
Охотники относились к Ричарду с огромным уважением. И умение стрелять из лука имело к этому лишь косвенное отношение. Было практически невозможно относиться без должного пиетета к Ричарду-С-Характером. И раз Кэлен говорит, что он может стать невидимым, значит, так оно и есть.
Но начало его знакомства с Племенем Тины едва не обернулось катастрофой. В самую первую встречу с охотниками, когда Кэлен привела его на равнины, где обитало племя, Ричард не правильно воспринял традиционное приветствие в виде пощечины и отвесил могучую оплеуху Савидлину, одному из старейшин племени. Этим деянием он невольно продемонстрировал уважение к силе людей Племени Тины и обрел ценного друга, но заодно получил прозвище «Ричард-С-Характером».
Кэлен смахнула с лица дождевые капли.
— Ладно. Я хочу его найти. Вы все идите в разных направлениях, — ткнула она в царившую вокруг тьму, — и если отыщете его, передайте, что он мне нужен. Если же не найдете, возвращайтесь сюда, и мы будем искать дальше, пока не обнаружим его.
Охотники стали было возражать, но Кален заявила, что она до смерти устала и желает вернуться в постель, причем вместе со своим мужем. И добавила, что либо они ей помогут его отыскать, либо она отправится на поиски самостоятельно.
И тут до нее дошло, что Ричард именно этим и занялся — самостоятельными поисками. Потому что никто ему не поверил.
Охотники нехотя согласились и, растворившись во тьме, рассредоточились в разных направлениях. Им, босым, в отличие от нее не приходилось выискивать в грязи более или менее нормальную дорогу.
Немного поразмыслив, Кэлен скинула сапоги и зашвырнула их в дом. И усмехнулась тому, как здорово сообразила надуть царившую вокруг слякоть.
В Эйдиндриле большинство женщин, начиная от аристократок и кончая женами чиновников, попадали бы в обморок, увидь они сейчас Мать-Исповедницу, стоящую босиком по щиколотку в грязи и промокшую насквозь.
Кэлен зашлепала по грязи, пытаясь сообразить, какой методики может придерживаться Ричард в своих поисках. Он редко когда делает что-то без причины. Так как бы он в одиночку принялся обыскивать в темноте всю деревню?
По зрелом размышлении Кэлен отбросила первую мысль, что он ищет курицу.
Возможно, он понял, что то, о чем говорили ему Зедд, Энн и она сама, не лишено смысла. Может, он вовсе и не ищет курицу. Но тогда что он делает на улице посреди ночи?
Дождь лил на голову, стекая по шее на спину и вызывая дрожь. Длинные волосы, которые Кэлен тщательно высушила и расчесала, снова повисли мокрыми прядями. Намокшая рубашка облипала тело, как вторая кожа. Причем очень холодная кожа.
Так куда же Ричарда могло понести?
Кэлен остановилась и подняла свечку повыше.
Юни.
Может, он пошел посмотреть на Юни? Сердце Кэлен на мгновение замерло. Или взглянуть на мертвого младенца? Возможно, он пожелал оплакать обоих.
Такой поступок вполне в духе Ричарда. Он мог пожелать помолиться добрым духам за две души, только что ушедшие в мир иной. Ричард очень даже способен на такое.
Кэлен шагнула под невидимый в темноте стекающий с крыши водопад и ахнула, когда поток воды обрушился ей на голову. Отбросив с лица мокрые пряди и отплевываясь, она двинулась дальше. Пальцы, сжимавшие светильник, занемели от холода.
Кэлен внимательно осмотрелась, пытаясь сориентироваться в темноте и убедиться, что идет в верном направлении, и обнаружила знакомую низкую стенку с тремя цветочными горшками. Здесь поблизости никто не жил, в этих горшках выращивали растения для злых духов, обитавших в домах неподалеку. Отсюда дорогу она знала.
Чуть подальше за углом Кэлен нашла дверь в дом мертвых. Онемевшими от холода пальцами она нащупала задвижку. Разбухшая от сырости дверь со скрипом распахнулась. Кэлен прошла внутрь и закрыла за собой дверь.
— Ричард? Ричард, ты здесь?
Никакого ответа. Кэлен подняла свечку повыше, другой рукой прикрывая нос, чтобы хоть как-то защититься от вони.
Огонек свечи осветил платформу с лежащим на ней крошечным тельцем. Кэлен подошла поближе, скривившись, когда под босой ступней хрустнул здоровенный жук, но моментально забыла об этой мелкой неприятности при виде лежащей перед ней трагической фигурки.
Подойдя, она замерла. Крошечные скрюченные ручки застыли, согнутые в коленках ножки не доставали до поверхности на добрый дюйм. Ладошки открыты, а малюсенькие пальчики казались просто чем-то совершенно невероятным.
У Кэлен в горле застыл комок. И она прикрыла рот ладошкой, чтобы подавить невольный крик боли. Бедный малыш. Несчастная мать.
Позади раздался странный звук. Стук. Тихий, равномерный. Не сводя глаз с маленького безжизненного тельца, она рассеянно попыталась определить, что это такое. Стук на мгновение прекратился, потом начался снова. Снова прекратился.
Кэлен решила, что это падают капли, и отрешилась от него.
Не в силах удержать себя, Кэлен коснулась пальцем крошечной ладошки Ручка была настолько мала, что в ней едва помещался один палец. На мгновение она подумала, что вот сейчас пальчики сомкнутся. Но пальчики не шевельнулись.
Всхлипнув, Кэлен смахнула слезу. Ей было страшно жаль мать ребенка.
Повидав столько смертей, Кэлен не понимала, почему именно этот трупик вызывает у нее такие чувства, но тем не менее это было так.
И тут она сломалась, разрыдалась от жалости к этому даже не успевшему получить имя крошке. Стоя в темном доме мертвых, Кэлен оплакивала неначавшуюся жизнь, сосуд, прибывший в мир живых пустым, без души.
Наконец раздававшийся за спиной звук все же вклинился в ее сознание, и Кэлен оглянулась посмотреть, что же это мешает ей возносить молитву добрым духам.
И ахнула, с трудом подавив вопль.
На груди Юни восседала курица.
И выклевывала ему глаза.
Глава 10
Кэлен хотела было прогнать курицу, но почему-то никак не могла заставить себя решиться на это. Курица, продолжая свое занятие, одним глазом уставилась на нее.
Тук-тук-тук. Тук. Тук.
Именно этот звук Кэлен и слышала все это время.
— Кыш! — замахала она рукой. — Кыш! Должно быть, это из-за насекомых. Это из-за них птица здесь. Поклевать насекомых.
Но почему-то Кэлен сама этому не верила.
— Кыш! Оставь его! Кыш!
Зашипев и взъерошив перья, курица подняла голову.
Кэлен отшатнулась.
Разрывая когтями мертвую плоть, курица медленно повернула голову к Кэлен и склонила голову набок, отчего гребешок упал, а бородка всколыхнулась.
— Кыш, — услышала Кэлен свой собственный едва различимый шепот, Света не хватало, к тому же клюв птицы был покрыт запекшейся кровью, и Кэлен не могла определить, есть на нем метка или нет. Но в этом и не было необходимости.
«Добрые духи, помогите!» — мысленно взмолилась она.
Птица коротко кудахтнула. Вполне куриное кудахтанье, но Кэлен точно знала: это не так.
И тут она до конца поняла, что подразумевал Птичий Человек, говоря о курице-что-не-курица. Эта тварь выглядела как курица, ничем не отличаясь от всех прочих кур. Но это была не курица.
Это было воплощенное зло.
Кэлен ощущала это всеми фибрами души. Зло было очевидно, как ухмылка смерти. Кэлен судорожно сжала воротник. Она настолько крепко вжалась в платформу, на которой лежал трупик младенца, что не удивилась бы, если б массивное ложе опрокинулось.
Первым инстинктивным желанием было обрушиться на тварь всей мощью своей магии. Магии, навечно уничтожившей личность, оставлявшей в душе лишь чувство полной и безоговорочной преданности Исповеднице. Именно благодаря этой магии приговоренные к смерти правдиво признавались во всех своих преступлениях. Или подтверждали свою невиновность. Волшебство Исповедниц способствовало окончательному торжеству правосудия.
Спасения от магии Исповедниц не существует. Она абсолютна и окончательна.
Даже самые чудовищные маньяки имеют душу — потому уязвимы.
Магия Исповедницы была одновременно и средством защиты. Но действовала только на людей. На курицу она не произведет никакого впечатления. Не подействует на это воплощение жути.
Взгляд Кэлен метнулся к двери, прикидывая расстояние. Курица сделала шажок. Когти вцепились в лежавшую на пути руку Юни. Лапы задрожали от напряжения.
Курица отступила, напряглась и выплеснула струю фекалий Юни в лицо.
И издала кудахтанье, больше смахивающее на смех.
Кэлен отчаянно сожалела, что не может убедить себя в том, что спятила, И выдумывает невесть что.
Увы, она отлично знала, что находится в здравом уме.
Да, против этой твари не поможет не только магия Исповедницы. Даже огромное преимущество в росте и силе ничего не значат перед этим порождением Тьмы. Хорошо, если удастся просто ноги унести.
Именно этого Кэлен хотелось больше всего — унести ноги.
Жирный коричневый жук пополз по руке. Сдавленно взвизгнув, Кален смахнула жука и шагнула к двери.
Курица слетела с тела Юни и приземлилась перед дверью; Кэлен судорожно пыталась собраться с мыслями. Курица безмятежно кудахтала.
Потом склевала жука, которого Кэлен смахнула с руки. Проглотив насекомое, повернула голову и поглядела на Кэлен. Гребешок и бородка покачивались из стороны в сторону.
Кэлен посмотрела на дверь, соображая, как побыстрее выскочить наружу.
Отпихнуть курицу с дороги? Попытаться отогнать от двери? Просто игнорировать и попробовать выйти?
Она вспомнила слова Ричарда: «Юни обозвал бесчестным того, кто убил курицу. Вскоре Юни умер. Я бросил палку в сидевшую на окне курицу, и вскоре она напала на мальчика. Это по моей вине Унги пострадал. И я не хочу снова повторить ту же ошибку».
Кэлен тоже не хотела повторять ошибку. Эта тварь запросто может кинуться ей в лицо. Выклевать глаза. Вскрыть шпорой сонную артерию. И тогда она истечет кровью. Кто знает, насколько она, эта курица, сильна и на что способна?
Ричард настаивал, чтобы все были с курами исключительно вежливы. Жизнь Кэлен внезапно оказалась в прямой зависимости от его слов. Подумать только совсем недавно она считала их глупостью! А теперь взвешивает свои шансы, прикидывает варианты, исходя из того, что тогда сказал Ричард.
— Ой, Ричард, — шепотом взмолилась она. — Прости меня!
Что-то коснулось пальцев ноги. Быстрого взгляда в темноте оказалось недостаточно, чтобы разглядеть, но Кэлен показалось, будто она видит ползущих по ноге насекомых. Кто-то из этой ползучей пакости лез по лодыжке под штаниной.
Она дернула ногой. Насекомое держалось крепко.
Кэлен наклонилась и шлепнула по штанине, желая прогнать ползуна, но ударила слишком сильно и раздавила его на ноге.
Тут же торопливо выпрямилась, стряхивая запутавшихся в волосах насекомых и взвизгнула, когда сороконожка тяпнула ее в ладонь. Кэлен брезгливо стряхнула ее на пол. Сороконожка плюхнулась на землю, и курица немедленно склевала ее.
Взмахнув крыльями, курица внезапно перелетела обратно на тело Юни. Быстро перебирая лапами, она подобралась к голове и уставилась на Кэлен. Черный глаз взирал на нее с холодным любопытством. Кэлен сделала неуверенный шажок у двери.
— Мать! — произнесла курица.
Кэлен вздрогнула.
Она отчаянно старалась успокоить дыхание. Сердце колотилось так, будто готово вырваться из груди. Пальцы судорожно цеплялись за край платформы.
Должно быть, тварь всего лишь издала звук, похожий на слово «мать». Просто Кэлен — Мать-Исповедница и привыкла слышать это обращение. Ей страшно, и потому мерещится со страху всякая всячина.
Кэлен снова взвизгнула: что-то тяпнуло ее за щиколотку. Пытаясь смахнуть забравшегося в рукав жука, Кэлен нечаянно сбросила с платформы светильник. Он с тихим звоном шлепнулся на грязный пол.
Мгновенно в хижине воцарилась кромешная тьма.
Кэлен резко обернулась, почувствовав, как что-то поползло между лопаток по волосам. Судя по писку и звуку — мышь. К счастью, от резкого движения зверек упал.
Кэлен застыла. Прислушиваясь, она пыталась различить, двигается ли курица, не спрыгнула ли на пол. В комнате царила гробовая тишина, лишь в ушах громко пульсировала кровь.
Кэлен начала отступать к двери. Ступая по гнилой соломе, она неимоверно сожалела о сброшенных сапогах. Вонь забивала ноздри. Казалось, она никогда уже не сможет снова почувствовать себя чистой. Но ей было на все наплевать, лишь бы выбраться отсюда живой.
В темноте раздался кудахчущий смех.
И вовсе не оттуда, откуда его можно было ожидать. Смех раздался из-за спины.
— Пожалуйста, я не хотела ничего дурного, — сказала Кэлен во тьму. — И не думала проявлять неуважение. Я оставлю тебя заниматься твоим делом, если не возражаешь.
Кэлен сделала еще шажок к двери. Она ступала медленно и осторожно, на случай если курица окажется впереди. Ей вовсе не хотелось случайно пнуть тварь и тем разозлить. Не стоит недооценивать эту мерзость.
Исповеднице не раз приходилось яростно атаковать казавшегося непобедимым врага. И она отлично знала цену внезапной решительной атаке. Но сейчас она почему-то твердо знала, что этот противник, если пожелает, убьет ее с такой же легкостью, с какой она сама способна свернуть шею настоящей курице.
И если она затеет драку, то проигравшей стороной окажется тоже она.
Кэлен коснулась плечом стены и стала на ощупь нашаривать дверь. Ничего.
Кэлен ощупала обмазанную глиной стенку с другой стороны. Двери не было.
Безумие какое-то! Она ведь вошла через дверь. Здесь должна быть дверь!
Куроподобная тварь довольно кудахтнула.
Сдерживая слезы ужаса, Кэлен повернулась и прижалась спиной к стенке.
Должно быть, она перепутала направление, пока вертелась, стряхивая мышь. Просто повернула не в ту сторону, только и всего. Дверь никуда не делась. Просто Кэлен пошла не туда.
Но тогда — где дверь?
Она раскрыла глаза как можно шире, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть в чернильной тьме. И тут новая ужасная мысль пронзила ее сознание. А что, если курица выклюет ей глаза? Если эта тварь любит именно это — выклевывать глаза?
Кэлен услышала свой собственный панический всхлип. Соломенная крыша протекала. Тяжелая капля упала на голову, и Кэлен подпрыгнула. Сверкнула молния, и Кэлен увидела левую стену в свете зарницы. Нет, это дверь. Отблеск молнии пробился сквозь щели дверного косяка. Прокатился громовой раскат.
Кэлен отчаянно метнулась к выходу. В кромешной тьме она ушиблась бедром об угол платформы, ударила пальцы ноги о кирпичный угол. Чисто рефлекторно схватилась от боли за стопу. Прыгая на одной ноге, чтобы не упасть, наступила на что-то твердое. Жгучая боль пронизала ногу. Кэлен попыталась ухватиться хоть за что-нибудь, отдернула руку, ощутив под ладонью окоченевшее тельце, и с грохотом шмякнулась на пол.
Ругаясь сквозь зубы, Кэлен поняла, что наступила на горячий светильник.
Она потерла ногу. На самом деле не очень-то и обожглась. Просто у страха глаза велики, вот и показалось, что ногу прожгло насквозь. Впрочем, из ноги, которую она ушибла об угол, текла кровь.
Кэлен сделала глубокий вдох. Нельзя впадать в панику, выговорила она себе, иначе дело дрянь. Никто, кроме нее самой, ей сейчас не поможет. А значит, надо собраться и сохранять трезвую голову, чтобы выбраться отсюда.
Она еще раз вдохнула поглубже. Все, что сейчас требуется, — это добраться до двери. Тогда она сможет выскочить. И спастись.
Кэлен поползла вперед. Покрывавшая пол солома была мокрой — от дождя ли, или от стекавшей с платформ жидкости, Кэлен не знала. Она сказала себе, что люди Тины уважительно относятся к мертвым. И ни за что не оставили бы здесь грязной соломы. Солома наверняка чистая. Только почему же она тогда так воняет?
Огромным усилием воли Кэлен не фиксировала внимания на кишащих вокруг насекомых. Когда ее решимость хранить молчание иссякла, Кэлен тихонько застонала. Она ползла лицом к двери и увидела, как очередная молния высветила контур. Осталось совсем чуть-чуть.
Кэлен не знала, куда подевалась курица, и молилась, чтобы та снова занялась выклевыванием глаз у Юни.
Читать бесплатно другие книги:
