Самая большая тайна разума. Что такое сознание, и как это работает Терехов Василий

Homo sapiens

Уважаемый читатель! Мы с вами являемся представителями вида Homo sapiens, что в переводе с латыни означает человек разумный. Природа подарила человеку разум, и он сам знает это с древнейших времён. Но что такое разум?

Что такое разум и сознание? На этот вопрос пытались ответить тысячи философов со времён античности. Древние греки считали, что разум находится в печени. Нам теперь это кажется очень странным.

Часто философские концепции получались слишком сложными и вопрос не проясняли, скорее даже наоборот. А многие умозрительные эксперименты и логические умозаключения оказывались непродуктивными. Позднее мыслители обратились к данным практических наук: физиологии, экспериментальной психологии, а во второй половине 20-го века к кибернетическим моделям и исследованиям.

Человеческий разум располагается, – если только уместно это слово, – в мозге, который встроен в черепную коробку. Он не доступен для прямого исследования. Человек может смотреть, например, на красный квадрат. Он может его видеть и рассказать о нём своими словами. Но рядом стоящий с ним исследователь не может воспринять то, что воспринимает испытуемый. Он не может посмотреть на мир его глазами. В любом случае он смотрит на мир только своими собственными глазами. Он не может ответить на вопрос: все ли люди видят красный цвет так, как он, или другой человек воспринимает красный цвет так, как он воспринимает жёлтый или зелёный? А как видят мир другие? Как объяснить человеку, который никогда не видел красного цвета, что это такое? Для исследователя это тупиковые вопросы.

Столкнувшись с философскими ограничениями, люди пытались обойти их, настойчиво накапливая философские трактаты на полках многочисленных библиотек. Разум стал изучаться косвенно, по его проявлениям в ходе различных физиологических и психологических опытов. Такими опытами являются не только лабораторные эксперименты и заранее спланированные ситуации. Разум человека проявляет себя всегда и везде в обыденной жизни. И все его проявления и особенности доступны для наблюдения даже, так сказать, невооружённым глазом в простых бытовых и производственных ситуациях, на страницах беллетристики и в эпизодах театральных спектаклей и кинофильмов.

Именно с простого наблюдения начался психоанализ Зигмунда Фрейда. Знаменитый «эпизод с зонтиком» оказался тем толчком, который вызвал цепную реакцию его мысли. Размышления над этим эпизодом привели к созданию самой популярной психологической теории.

Выяснилось, что человек не осознаёт всех своих мотивов, поступков и не может полностью осознавать ситуацию. Если это так, то может ли он полностью владеть ситуацией? Нет, хотя ему почему-то всегда этого хочется. А почему? Задумывались ли Вы когда-нибудь над этим? Он почему-то всегда к этому стремится, и придерживается предпосылки, что это возможно.

Фрейд предложил психологическую модель разума, состоящую из трёх частей: сознание, бессознательное и предсознательное. Позднее Эрик Бёрн разработал свою трёхкомпонентную модель: ребёнок – взрослый – родитель. Всё же, в наши дни самой распространённой является двухкомпонентная модель: сознание и подсознание. Но любая подобная модель – это только очень обобщённая схема интеллекта и лишь только в одном аспекте и только в самом первом приближении.

Что касается механизмов работы разума, то З.Фрейд в числе прочего описал акустический колпак. Вот с этого мы и начнём краткий обзор феноменов и особенностей нашего разума, устройство которого имеет особую архитектуру, отличающуюся от архитектуры наших персональных компьютеров.

Реализм имён

Это специфический феномен человеческого разума. Человек, как существо владеющее речью, воспринимает объекты и явления мира по именам (собственным или нарицательным, существительным, глаголам и т. д.). Самое удивительное в этом то, что если вещь или явление не имеет названия (имени), то человек может как бы не видеть даже очевидного. Он становится странным образом как будто бы слепым, как будто его глаза что-то закрывает. Это акустический колпак, надетый набекрень, сползает на глаза (метафора Фрейда). Другими словами, человеческий разум воспринимает мир через фильтр второй сигнальной системы. (Второй сигнальной системой академик Павлов назвал речь).

Существенным является то, что имена – это не только вербальные словоформы или их графическое обозначение (письменная речь). В широком смысле «имя» – это символ. Символ может быть не вербальным, например, пиктограммой или сложным фото– или видеоизображением (такие символы широко распространены в различной рекламе). Символ может быть запахом, жестом или тактильным воздействием, и даже разрушающим агрессивным действием.

Обычно человек считает, что он живёт в каком-то мире, который он может называть реальностью или окружающим миром. В действительности человек живёт в мире имён. Имена – конструктивная, первичная реальность мыслящего интеллекта, и поэтому действительный мир человека, его настоящая реальность – это реализм имён.

Этот феномен связан с другой особенностью: с особой организацией памяти, которая является основой мышления человека.

Ассоциативная память

Современные персональные компьютеры имеют адресную организацию памяти. Каждый бит информации имеет свой адрес, и компьютер может хранить или получить эту информацию по указанному адресу.

Однако в языках программирования высокого уровня и прикладных программах используются обращения по имени, а не по адресу. С компьютером работает человек, а для него это привычный и естественный способ. В процессе исполнения компьютерной программы имена, по которых происходит обращение к информации, преобразуются в машинные коды адресов. Физически компьютер извлекает данные по машинному адресу, а не по имени, но это происходит без участия пользователя.

В голове человека, в отличие от персонального компьютера нет адресов, так же как и нет строго упорядоченных электропроводящих шин (каналов) для передачи информации. Мозг устроен по сетевому принципу. Нейросеть, состоит из многочисленных нейронов, соединённых между собой аксонами. Они передают сигналы через синапсы, но не имеет такой строгой упорядоченности и такой точной повторяемости параметров элементов, как элементы технических устройств.

Клетки головного мозга упорядочены как бы только приблизительно. То есть у разных людей может быть разное количество нейронов, нейроны могут отличаться по размерам и иметь различное количество аксонов. Соединение между нейронами не имеет строгой регулярности. Упорядоченность можно наблюдать только на более высоком уровне структуры (области мозга, органы и т. д.) При этом из-за низкой упорядоченности на уровне клеток у разных людей органы могут очень сильно различаться по размерам, пропорциям и количеству элементов (клеток).

Кроме отличий в структуре мозг человека принципиально отличается от компьютера по способу хранения информации и обращения к информации в памяти. В человеческой памяти нет адресов, обращение может происходить только по имени, и на первый взгляд, с привычной инженерам компьютерно-технологической точки зрения, это кажется просто невозможным. И всё-таки это возможно, раз мы, – люди, – живём и мыслим. Ведь это факт.

В компьютерных программах многие имена входят в цепочки, часто довольно длинные. В таких цепочках одно имя ссылается на второе, второе на третье и т. д. Но в конце цепочки где-то в любом случае должен быть подставлен машинный адрес.

Так как в голове человека нет адресов, а есть только имена, то цепочки имён (и не только словесных, но и любых образных, то есть различных символов) бесконечны. Мышление и память человека организованы по ассоциативному принципу. Человек обладает ассоциативной памятью и воображением. И это тоже удивительный феномен.

В компьютере есть так называемая файловая система. Она не существует физически, это всего лишь правила организации хранения информации в памяти компьютера. Файл – это программно целостный поименованный массив информации, то есть массив информации, имеющей имя, которое называют именем файла. Максимальная длина имени строго регламентирована. Файл имеет также скрытую часть: заголовок, который недоступен пользователю, но в нём содержится важнейшая машинная информация о том, по каким машинным адресам памяти находятся сегменты, из которых состоит файл. Структура заголовка строго регламентирована. Весь файл имеет строго определённый с точностью до бита размер и положение в адресном пространстве.

Такая организация файловой системы возможна и вытекает из принципа обращения к компьютерной памяти по адресам. В человеческой памяти нет адресов, как же устроена его, так сказать, файловая система? Человеческая память заполнена не файлами, а символьно-образными моделями без чётких границ, без чёткого размера, с размытыми метасистемными границами. В моделях нельзя провести чёткую грань между именем, заголовком и прочими сегментами модели. Более того, модель может быть одновременно или последовательно и содержательной моделью и именем (символом) другой модели, и эти её функции трансформируются в процессе мышления. Модели (образы) бесконечно ассоциируют друг с другом, образуя нечто вроде мозаичной матрицы-универсума с подвижными внутренними границами.

В разуме человека происходит бесконечное рекурсивное копирование образов. Разум создаёт модели, затем модели этих моделей, потом модели моделей моделей и т. д. При этом разум сравнивает «всё со всем», он ищет сходство и различия. Разум создаёт аналогии и метафоры, цепочки моделей и развешивает «ярлыки».

Хотя человеческий разум и компьютер сильно различаются, метод вспоминания у человека сходен с поиском в компьютерной базе данных по индексу. Например, если вы не можете вспомнить чью-то фамилию, попробуйте сначала вспомнить первую букву фамилии, называя подряд все буквы алфавита. Затем попробуйте вспомнить вторую и третью буквы. После этого фамилия всплывает из памяти. Буквы фамилии хранятся в памяти как цепочка ассоциированных образов. Такие цепочки Марвин Мински описывает как Knowledge-lines или кратко K-lines в книге «The Society of Mind».

И память, и всё мышление человека организовано по ассоциативному принципу, и при этом в архитектуре разума важное значение имеет восприятие и образование ассоциаций, которые основаны на принципе перцепции.

Принцип перцепции

Перцепция – это распознавание образов. Первым кибернетическим устройством, которое могло запоминать и распознавать образы, был перцептрон Розенбладта. Это устройство основано на революционной идее.

До этого научные и технические попытки создать устройство распознавания были основаны на предположении, что распознавание – это сравнение и поиск совпадений с некоторым шаблоном по принципу подобия. Но такие устройства не работали. Все попытки были безуспешны. Незначительные искажения или изменения образа делают его неузнаваемым для такого устройства.

А вот глаз может распознавать образы не только разного масштаба и ориентации, но и с очень большой степенью искажений и различной степенью сходства, иногда очень отдалённого. Как он это делает? Идея перцепции, практически реализованная в устройстве Розенбладта, состоит в том, что образ распознаётся не по принципу подобия, а по принципу соответствия. И не по шаблону, а по виртуальной матрице, не имеющей буквального, фотографического сходства с образом.

В перцептроне рецепторы (например, фотоэлементы) соединены шинами с запоминающими элементами, которые расположены в виде математической матрицы. Поэтому, информация, которую запоминает массив элементов – это не фотография визуального образа, а видоизменённый, математически модифицированный (как бы закодированный в матрицу) массив информации, нечто вроде голограммы: она не является фотоснимком, не является визуальным подобием первоначального образа, но при этом определённым образом соответствует ему.

Попробуем понять, что такое сходство (или подобие) и что такое соответствие. Сходство и соответствие здесь, в контексте этой книги, являются важными дополняющими друг друга категориями.

Фотопортрет подобен лицу сфотографированного человека, он похож на оригинал. Снимки двух похожих людей могут быть сходны. Если взять два снимка одного и того же человека, то можно сказать о сходстве до степени полного подобия. Это пример сходства и подобия. Сходны и многие другие вещи: например, изобретения, научные теории и произведения искусства (русский Буратино похож на итальянского Пиноккио). Они всегда имеют преемственность в той или иной степени. Но, конечно, в творчестве сходство не должно быть до степени полного подобия, так как это расценивается как плагиат.

Соответствующие друг другу вещи или элементы могут быть не похожи друг на друга, и при этом являться элементами некоторой структуры. Например, электролампочка и патрон, в который вкручивается эта лампочка – это совершенно разные вещи, но при этом одна соответствует другой. Чтобы соответствовать друг другу, эти непохожие вещи должны иметь какие-то сходные элементы или параметры на более низком системном уровне. В примере с электролампочкой и патроном, такими элементами являются геометрия присоединительной резьбы и электропроводность контактирующих металлических деталей. Значит, соответствующие вещи в чём-то всегда сходны, хотя и различны. Папа всегда чем-то похож на маму, хотя они очень разные.

Таким образом, между сходством и соответствием есть глубокая системологическая связь.

Рассмотрим ещё две философские категории, очень важные для понимания изложенного здесь материала. Это взаимодополняющие категории ретрансляции и репродукции (репликации). Эти категории относятся к процессам копирования и к природе копий.

Ксерокопия или фотоснимок являются ретрансляцией оригинала: документа или окружающей фотокамеру оптической картины. Телепередача – это ретрансляция видео и звуковых потоков через эфир. Копии в таких случая являются «отражениями», рефлексиями. Они имеют сходство или подобие с оригиналом.

А вот, например, воспроизводство потомства через геном (репликатор), напротив, является репродукцией. Об этом можно прочесть в книге Ричарда Докинза «Эгоистичный ген» (Richard Dawkins. The Selfish Gene).

Репликация не является фотографической копией. Можно сказать, что она является не «ксерокопией», а «построением», «созданием», то есть она не копируется по каким-либо фрагментам (по пикселям, например, как в случае фотоизображения), а «создаётся», «строится», «производится» по некоей схеме, математической модели. Эта модель – репликатор. Модель-репликатор не похожа ни на оригинал, ни на копию.

Такую модель можно представить как некое математическое преобразование: «голограмму», матрицу или инвариант. Репликатор не имеет сходства с оригиналом, но соответствует ему. А вот созданная с его помощью репродукция (лат. – «воспроизводство», «воспроизведённое») имеет сходство с оригиналом, но не фотографическое, а в определённых аспектах.

Далее, репликаторами и репродукциями являются виртуальные модели, которые мозг создаёт, познавая этот мир. Р. Докинз предложил понятие «мем» (или «мим», англ. вариант написания в оригинале «meme»), которое хорошо объясняет многие социальные явления, связанные с распространением различных идей и традиций. Мем – это репликатор мысли.

Рассмотрим ещё один пример, из области программирования. Используются два различных метода построения компьютерных изображений: растровый и векторный. В первом случае изображение строится по точкам, во втором с помощью векторов (линий), пространство между которыми закрашивается различными цветами.

Растровая графика – это что-то вроде мозаики. Векторная графика – это что-то вроде контурных рисунков, которые рисуют дети и художники-мультипликаторы.

Первый способ построения изображения – это ретрансляция. Второй способ – репродукция посредством репликации (с помощью репликаторов). Они различны. В первом случае копия подобна оригиналу как слепок, во-втором – в определённых абстрактных аспектах восприятия.

При низком качестве мозаика или фотография выглядят как мутное отражение в зеркале, или как испорченная, «разбитая» кусочная или лоскутная картинка. В противоположность этому контурные рисунки воспринимаются иначе: как в той или иной степени схематичные, мультяшные. Они выглядят как грубые и примитивные, но не «лоскутные».

При высоком качестве оба способа могут давать одинаковые изображения. При достаточно высоком качестве изображения обычный пользователь не различает визуально, каким техническим способом было получено видео или фотоизображение.

Но деление копирования на ретрансляцию и репродукцию достаточно условно. Между ними на самом деле нет чёткой грани. Более того, ретрансляцию можно представить как простой случай репродукции, а репродукцию – как «усложнённую» ретрансляцию.

Фрагментарность восприятия

Валентин Фёдорович Турчин в своей книге «Феномен науки: Кибернетический подход к эволюции» одну из глав назвал «Мир глазами лягушки». В ней он рассматривает один из самых удивительных феноменов восприятия.

Глаз лягушки устроен и работает таким образом, что он не воспринимает неподвижное изображение. Лягушки, крокодилы, динозавры и другие земноводные и пресмыкающиеся не способны видеть неподвижные предметы. Замри, и динозавр не увидит тебя, он пройдёт мимо, – так спасаются герои фантастических фильмов.

Глаз человека видит неподвижные вещи, но для этого его глаз совершает множество незаметных хаотичных микродвижений. Сетчатка его глаза, как и сетчатка глаза лягушки, не воспринимает неподвижное изображение. Чтобы человеческий глаз мог видеть неподвижные объекты, движение неподвижного объекта как бы имитируется самим глазом путём перемещения сетчатки относительно рассматриваемого объекта. Такая вот хитрость изобретательной эволюции!

Изображение в головной мозг передаётся фрагментами. На самом деле человек не воспринимает мир таким, каким он ему кажется. (Вот так парадокс! Какое странное утверждение!)

Восприятие фрагментарно. Глаз не видит предметов целиком, а мозг воспринимает отдельные фрагменты и детали предметов, штрихи, пятна и фрагменты контуров. Однако, мозг строит целостную (как будто) картину окружающего. Он создаёт виртуальную идеализированную схему.

Мы видим, что морской горизонт – это идеальная прямая линия. Однако, если стоя на берегу моря закрыть один глаз, и неподвижно смотреть в одну точку на горизонте, то можно увидеть неопределённую, нечёткую и размытую по периферии линию, может быть и не линию, и не прямую вовсе.

Установленная на штативе фотокамера делает копию окружающего пейзажа статически. Глаз не может воспринимать мир статически. Можно искусственно остановить глаз, например, ввести в глазные мышцы препарат, который парализует их работу. В этом случае глаз потеряет способность видеть до тех пора, пока действие препарата не закончится. Глаз не делает механически растровую копию окружающего мира способом ретрансляции, как фотокамера. Интеллект использует репликацию и репродуцирует изображение в ментальных моделях.

Динамическое мышление

А как работает наш интеллект на других уровнях? Не на уровне восприятия, а на уровне логического и образного мышления?

Эволюционная последовательность продолжается.

Как на уровне физиологического восприятия сетчатка глаза не может воспринимать неподвижное изображение, так на уровне мышления интеллект не может мыслить статически.

Мы во всём потомки динозавров! Мы не только воспринимаем, но и мыслим динамически, а не статически. Наше мышление следует назвать – динамическое мышление. Но, можно сказать и так: квазидинамическое мышление. «Квази» – это «якобы» в переводе с греческого. Квазидинамическое мышление – это якобы-динамическое мышление. Мышление и мысли – это не одно и то же. Мышление является динамическим процессом, а мысли – квазидинамическими моделями.

Мы мыслим только так и никак иначе. Мы мыслим только квазидинамическими моделями, наше мышление модельно-темпорально. Мы строим мысленную динамическую модель мира, и нам кажется, что весь мир динамичен, и каждый объект этого мира тоже динамичен.

Можете ли Вы представить весь мир, какую-то его часть или какой-то объект без времени? Вне времени?! Мир, в котором время вообще не существует? Что времени попросту нет? Это совершенно невозможно для человеческого разума.

Мы видим вокруг себя подвижный и изменяющийся мир. Мы мыслим образно-динамически. Мы замечаем, что в нашей повседневной жизни, в наших снах, в нашем воображении и мечтах всё движется, всегда что-то происходит, всё находится в движении и динамике. Наша вербальное мышление (речь) – это последовательность динамических объектных моделей. Каждая фраза стандартно содержит подлежащее (объект) и сказуемое (изменение объекта).

Но посмотрим на себя, – на свой интеллект, – с другой стороны.

К примеру, любая книга содержит набор неподвижных символов, нанесённых на листы бумаги. Динамика появляется только в момент прочтения. Аналогично записаны воспоминания в коре головного мозга. Память, как информация, как интеллектуальные модели-образы, которые хранятся в сером веществе, статична, в ней нет динамики.

Отдельно взятые информационные модели на различных носителях, в книжках и в умах людей существуют статически. Информация статична. Информация не измеряется в секундах, а только в битах. Потому что понятие время никак не соотносится с информацией как таковой. Правда, есть единицы измерения передачи информации, например, в битах в секунду. Но понятия «передача информации» и «информация» – это разные понятия. Собственно информация существует как бы вне времени.

Вот почему, при том, что наше мышление – мышление динамическое, наши мысли и образы следует считать не динамическими, а квазидинамическими. Динамика мыслей – это иллюзия мыслящего интеллекта.

Если динамика – это иллюзия мыслящего интеллекта, то существует ли вообще время? Как выглядит мир, который мы видим через фильтры нашего восприятия и мышления на самом деле? Это парадоксальный философский вопрос.

Время и есть, и нет. Во всяком случае, не существует единого времени. Время – это и интеллектуальная модель, и нечто системное в онтологическом смысле. Но так как интеллектуальных моделей множество и фрагментов мира множество, то и времён множество. В каждой модели и системе своё время.

Не существует единого, какого-то общего, мирового или универсального времени. Если рассмотреть физическую модель всей вселенной, то это опять же только ещё одна модель (хотя и очень-очень большого объекта) и только в одном аспекте (астрофизическом).

Если же абстрагироваться до философской идеи всего мира, то в этом мире не должно быть одного и единого всеобщего времени. Мир существует не во времени, потому что вне мира как универсума ничего не должно быть по определению: он включает в себя всё-всё-всё-всё на свете.

Время как категория не может быть всеобщим. (См. далее «категориальное мышление»). Время как явление тоже не может быть всеобщим.

Мир – это то, что включает в себя абсолютно всё, в том числе самого мыслящего наблюдателя. (Поэтому по-русски универсум называется вселенная: от слова «всё».) По этой причине универсум невозможно рассматривать или исследовать со стороны. Значит, мир не объективен, в том смысле, что он не является объектом.

Мир не делится и не длится. Если бы мир был делим, то он был бы простой структурой, вещью, – объектом. Но мир – структура сверхсложная.

Сколь бы грандиозной не была бы рассматриваемая система, она никогда не может быть всем миром. В любом случае исследователь будет рассматривать только фрагмент мира. Даже если рассматриваемая система представляется целым миром, на самом деле это не так, и всегда должно оказаться ещё нечто за её пределами.

Мир нельзя рассматривать как объект, с позиции стороннего наблюдателя. У него нет границ. У него нет ни начала, ни конца. Он не существует во времени, потому что в противном случае весь мир пришлось бы рассматривать относительно какой-то временной шкалы вне этого мира, а это невозможно. Мир не является объектом, потому что его невозможно рассматривать целиком с позиции стороннего наблюдателя. Поэтому понятие «объективный мир» – это фикция.

Мир – един, но при этом он не целостен. Если бы он был целостен, его можно было бы делить на части. Но сверхсложное нельзя поделить на ограниченное число частей. Нельзя разделить то, что не является объектом. Ведь что-то разделить можно только находясь в сторонней позиции, а это невозможно по определению. Значит, можно сделать формальный логический вывод, что мир неделим. И в таком мире время и пространство – не всеобщие и не всеприменимые категории.

С другой стороны, если бы мир был не единственен, то это был бы не мир, а только фрагмент мира. Мир сверхсложен, фрагментарен, но это не хаос. Мир не делится на части, слои, или модули, или субмиры. Мир также не делится на категории: мир не категориален. Мы не можем увидеть, исследовать и понять весь мир, для мыслящего интеллекта универсум – это абсолютная, необъятная и неуловимая абстракция. Он есть, но его как бы и нет!

Тем не менее, каждый здравомыслящий человек убеждён и уверен как в существовании объективного мира, так и в существовании, объективности и единственности времени. Это важный феномен психической жизни, который мы будем рассматривать далее. А пока отвлечёмся от неделимости мира и задумаемся: разделимы ли тело и разум человека, или это неделимая сущность?

Моторика

Мы так привыкли всё делить на части, что привычно человека тоже делим на части. Мы выделяем в человеке разум и считаем, что он сконцентрирован в мозге и руководит телом. Но это совсем не так. Человек думает и чувствует не только мозгом, но и всем телом. Кстати, деление человека в двухкомпонентной схеме, – на тело и разум, – не единственно возможное. Известна так же трёхкомпонентная модель: разум, душа и тело. А в «Кабалле» представлена пятикомпонентная модель.

Тело является неотъемлемой частью архитектуры разума. Интеллект человека не сконцентрирован в мозге.

В 1957 году Фрэнком Розенбладтом была предложена модель перцептрона. Перцептрон был реализован им же в 1960 году. А в августе 1985 года Владимир Михайлович Антонов зарегистрировал свою первую заявку на Обучаемую систему управления (ОСУ). Перцептрон является моделью распознавания образов, обучаемые системы управления являются моделями простой рефлекторной системы. При этом система распознавания ОСУ подобна той, которая есть в схеме перцептрона. В её основу положен принцип соответствия запоминаемого образа распознаваемым визуальным образам.

Отличие ОСУ от перцептрона в том, что ОСУ – это конструкция, в которую входят не только рецепторы, например фотодатчики, и запоминающая матрица, но кроме того серводвигатель или несколько серводвигателей. Грубо говоря, ОСУ – это перцептрон (умный глаз), слившийся с исполнительной системой (мышцами). ОСУ это модель не только перцепции (распознавания), но и моторики (мышечной активности и условных рефлексов). Причём эта модель удивляет своей простотой. Она просто элементарна, как конструкция холодильника. Конечно у человека всё сложнее. И всё же…

Один британский инженер-умелец, используя схему ОСУ, изготавливает миниатюрные электронные жучки. Жучки на механических лапках ползут на свет. Такая практическая иллюстрация возможностей ОСУ просто потрясает. Наблюдая их, совершенно невозможно избавиться от мысли, что эти жучки – живые. Такой жучок совсем не похож на привычные технические устройства. Его поведение – это поведение живого организма. Он переобучаем, он умеет приспосабливаться. Если переворачивать его, он научится переворачиваться. Можно пытаться запутать его или переносить на другую поверхность. В любых ситуациях он гибко перестраивается, обучается новым навыкам и продолжает своё движение к цели. Он умеет выживать, как это умеют биологические организмы. Если оторвать у такого механического жучка лапку, он самостоятельно переучивается идти на оставшихся. И даже если разрушить часть его мозга, оставшаяся часть сохранит свою функциональность, хотя точность и скорость действий уменьшатся. Формирование образа в памяти зависит не только от того что воспринимает в данный момент каждый рецептор (свет или тьму), но и в каком положении находится каждый двигатель или манипулятор. Лапки и фотоэлементы жучков являются равноправными частями его интеллекта, участвующими в мышлении, запоминании и распознавании.

В ОСУ все части системы являются интеллектом, а не только матрица памяти. А часть матрицы может функционировать так же как целая, с некоторой потерей точности. Аналогично часть голограммы воспроизводит всё изображение, а не его часть, хотя и с потерей резкости. Так же устроен мозг человека. Вот почему в научно-популярных публикациях появилось метафорическое сравнение мозга с голограммой.

Потребность сна

По сравнению с техническими системами биологические организмы очень неточны по своим элементным параметрам. Технические детали могут изготавливаться с микронной точностью и даже с наноточностью, а вот биологические организмы очень приблизительны: есть огромный разброс в размерах органов и размерам и количеству клеток каждого органа у индивидов одного биологического вида. Так же сосуды и нервные волокна неточным образом расположены в тканях, и даже их количество может быть различным.

Следовательно, биологический разум не может работать с информацией так, как цифровой компьютер, у которого точность составляет один бит информации, под каждый байт информации имеется свой точный адрес в адресном пространстве. При этом ошибка в один бит в компьютере может привести к краху всей системы, а вот биологические организмы, несмотря на неточность своей структуры, могут функционировать очень точно и демонстрируют высокую надёжность и живучесть.

Функциональная точность довольно приблизительных по своим параметрам тканей нервной системы и головного мозга обеспечивается особой организацией, особым способом передачи информации. Их точность обеспечивается двойственностью каналов передачи информации. В ОСУ В.М. Антонова тоже используется двойные каналы.

В биологических организмах эта система состоит из раздельных симпатической и парасимпатической нервных систем. Аналогично в ОСУ Антонова связь с серводвигателем (или двигателями) осуществляется по двум каналам, которые автор назвал «плюс-канал» и «минус-канал».

Если попытаться описать сущностную математическую модель двойных каналов, то окажется, что они имеют особую природу. Числовые значения потенциалов, которые передают каналы симпатической и парасимпатической систем не являются ни векторными, ни скалярными величинами. Эти значения являются особым видом чисел. Скалярная величина может изменяться и при этом как увеличивать своё значение, так и уменьшать. Числовые значения параметров в биологических системах при изменении накопительно увеличивают или уменьшают своё значение.

Но ведь тогда значение такого параметра в реальной системе через некоторый промежуток времени достигнет своего предела, и что дальше? Как будет работать система?

Система работать не сможет. Вот поэтому биологическим организмам необходим сон для восстановления исходных параметров. (Это объясняет В.М. Антонов в своей книге «Обучаемые системы управления».)

Действительно, если человека лишить сна, то его мышление серьёзно нарушается. При длительном лишении сна у человека даже начинаются галлюцинации. Он видит сны наяву. Или наоборот, сновидения можно считать галлюцинациями в состоянии сна, что является физиологической нормой.

Во время сна восстанавливаются первоначальное состояние в синапсах нервных клеток. Система передачи информации по цепочке синапсов подобна гидравлической системе. Поэтому Антонов назвал свою модель биогидравлической моделью нервной системы. В такой гидравлической системе в процессе работы как бы постепенно падает давление, расходуется её параметрический ресурс.

Биологические системы работают со скоростью гидравлических систем. Они «медленные существа» по сравнению с электрическими цепями и компьютерными системами, в которых сигналы передаются со скоростью света.

Структурный элемент, в котором происходит накопление параметрических значений, которые прирастают либо убывают, технологически является стеком. Чтобы понять, почему такая организация обеспечивает принципиальное увеличение точности системы, вспомним, как считают бухгалтеры.

До появления системы Луки Пачоли не удавалось организовать надёжную и стабильную работу банков. Прежде работа банкиров была кошмаром. Банки постоянно лихорадило, несколько раз в году они закрывались на две-три недели, чтобы провести аудит.

Но как только появилась так называемая система двойной записи, которая и сейчас является основным бухгалтерским методом, ситуация радикально улучшилась. В сущности бухгалтерские «дебет» и «кредит» каждого счёта это и есть двойной стек, в которых накапливаются раздельно данные по приходу и расходу.

Между работой бухгалтера и работой ОСУ можно усмотреть некоторую аналогию. Бухгалтер сводит баланс, а исполнительный двигатель системы Антонова подгоняет систему к итоговому положению, при котором потенциалы на нём будут уравновешены.

Назначением и главным смыслом внедрения системы двойной записи в бухгалтерском деле является то, что эта система обеспечивает точность путём суммарного контроля для выявления оперативных ошибок, которые неизбежны в реальной хозяйственной деятельности. То же самое назначение имеет двухканальное устройство нервной системы, оно обеспечивает точность в условиях неточности биологической элементной базы.

Аналогию также можно увидеть в периодичности работы бухгалтера и периодичности работы биогидравлической нервной системы. Банк ежедневно сводит баланс, а бухгалтер начинает учёт по дебетам и кредитам счетов каждый следующий период с нулевых значений. Биологический организм ежедневно спит, восстанавливая потенциалы синапсов нервных клеток.

Отметим, что человек испытывает повышенную потребность во сне не только после интенсивной умственной работы, но и после повышенной физической нагрузки. Это также показывает, что тело и мозг человека – это неразделимый биогидравлический интеллект. Мышцы вместе с нервными волокнами, находящимися в них, «думают» и устают от «мыслей» точно так же как и головной мозг.

Идеомоторика

В философском аспекте, как универсум, так и человек – это неделимые сущности. Это значит, что они не целостны, а мы по привычке продолжаем выделять в них какие-то части. Но если есть какие-то части, то они должны быть раздельны? Между ними должна же быть какая-то грань или граница?

Но между разумом и телом нет чёткой грани. Они тесно слились. Метасистемная граница размыта. А есть ли граница между воображаемым действием, и фактическим мышечным действием?

Скажем, я мысленно представил, что я беру ручку, которая лежит на моём столе. Но при этом я не сделал никаких движений. Но я мог бы и на самом деле протянул руку за ручкой. Как это происходит в моём организме? Как я своим интеллектом, – воображением или мыслями, или каким-то волевым усилием, – иногда включаю, если можно так выразиться, свои мышцы, а иногда нет? Что находится в промежутке между моим воображением и моими мышцами? Какой биологический тумблер включает или отключает действие? Может ли мысль существовать совершенно сама по себе, совершенно отдельно от тела? Бывает ли мысль без действия?

В середине ХIX века было открыто и исследовано явление, названное идеомоторикой. Английский физик Фарадей и французский химик Шеврель открыли его независимо друг от друга. Они исследовали непроизвольные микродвижения с помощью грузика и нити, привязанной к указательному пальцу подопытного человека (маятник Шевреля-Фарадея). Если человек мысленно представляет, что грузик раскачивается, то маятник действительно начинает раскачиваться, хотя испытуемый ничего не делает. При этом он не совершает осознанных движений, не делает волевого усилия для того, чтобы совершить движение, и даже не хочет этого.

Это происходит потому, что независимо от воли и желания человека любое мысленное представление или воображаемая картина вызывают незаметные и неконтролируемые микросокращения мышц.

В быту на этот феномен люди обращают внимание, когда развлекаются некоторыми фокусами. Например, известны такие фокусы: измерение кровяного давления с помощью кольца и нитки (это точное повторение маятника Шевреля-Фарадея) и разговор с Чебурашкой при помощи карандаша. Распространены коллективные или индивидуальные игры по самопроизвольному перемещению блюдца или чего-то аналогичного, – это якобы разговор с духами. А в цирке некоторые артисты могут даже читать мысли с помощью палочки (и даже без неё, как это умел делать Вольф Мессинг).

Когда человек только думаем о чём-либо, но при этом не совершает никаких действий, он не замечает ничтожных микросокращений своих мышц, которые всегда сопровождают движение в воображении. На самом деле не бывает мысли без действия. Между мыслью и действием нет никакой грани, никакого промежутка, они всегда вместе.

Эмоциональные срывы и материальность мысли

Отсутствие чёткой грани между воображением и действием это не только идеомоторика. А есть ли промежуток между идеомоторикой и моторикой? Можно ли однозначно определить: вот эти движения – идеомоторные, а вот эти – моторные? Эти невольные, а вот эти сознательные?

На самом деле нет качественного отличия между мышечными микросокращениями и большими мышечными сокращениями. И те и другие – это сокращения одних и тех же мышц. Между микро и макро различие только количественное.

Невольные идеомоторные сокращения – это не всегда невидимые микросокращения, в определённых ситуациях они могут усиливаться не только до степени обычных больших мышечных движений, но и значительно их превысить по силе. При этом по мере усиления мышечного тонуса могут произойти различные изменения. В одном случае невольные движения превращаются в контролируемые, в другом – остаются невольными. Второй случай – это ситуация эмоционального возбуждения или эмоционального срыва. Эмоциональные люди невольно выражают свои эмоции, размахивая руками, громко и возбуждённо говорят, быстро ходят и т. п. При ещё большем усилении эмоционального тонуса может произойти эмоциональный срыв. После эмоционального срыва человек не может объяснить, что произошло. Он считает, что на него нашло затмение, и он потерял разум.

Отсутствие чётких граней между воображением, идеомоторикой и моторикой объясняет явление, которое часто называют материальностью мысли. Материальность мысли – это ситуации, когда наши представления и мысли, позитивные или негативные, как бы сами собой и без волевых усилий человека (а может быть и вопреки его желанию) мистическим образом превращаются в реальность, воплощаются в жизнь. Как бы чудесным образом исполняются самые фантастические мечты, или наоборот, несмотря на все попытки избежать неприятностей, сбываются самые худшие опасения. В действительности никакой мистики в этом нет.

Мысль никогда не бывает бесплотной. Душа обитает не только в сером веществе, но и во всем теле. Душа не материальна, но при этом не бесплотна.

Телесные образы, эмоции

Интеллект человека – это биологическая нейро-мышечная ОСУ (обучаемая система управления), точнее – самообучаемая система управления. Человек воспринимает, думает и переживает не только мозгом, но и всеми своими рецепторами, тканями и мышцами. Это не метафора и не преувеличение. Это надо понимать буквально.

К примеру, рассмотрим ещё раз, как работает глаз. Зрительное восприятие фрагментарно. Картина наблюдаемого глазом пейзажа (интеллектуальная модель, формируемая в мозге) складывается из отдельных разрозненных кусочков. Но это не мозаичная картина, потому, что мозаика – это растровое изображение-копия, содержащее все точки картины. Глаз работает по репродукционному принципу, ему не нужны все точки. Да он и не может полностью сканировать изображение, как это делает телевизионный иконоскоп, чтобы ретранслировать картинку, и не передаёт миллионы пикселей видеоматрицы (причём все до одного какие есть), как видеокамера. Технические параметры и возможности глаза гораздо ниже. Но при этом глаз не копирует как видеокамера, а строит: создаёт новые виртуальные модели, работая совместно с мозгом и мышцами. Человек смотрит не только сетчаткой, но и глазными мышцами. Он не «фотографирует», а буквально ощупывает визуальные объекты глазом как рукой: ведь на самом деле только очень узкая центральная область сетчатки имеет достаточное число палочек и колбочек, способное различать мелкие фрагменты формы и цвета.

Из-за этой функциональной особенности глаза появились мистические фантазии о возможности перемещения предметов взглядом. Якобы глаз может не только смотреть и видеть, но, как и рука, что-то перемещать волевым усилием. На таких фантазиях основаны сюжеты многих мистических фильмов.

Когда человек думает и воображает, все его мышцы участвуют в мышлении (идеомоторика). Например, внутренняя речь всегда сопровождается невидимой артикуляцией. Ночью, видя сны, человек всегда незаметно шевелится, а всё его тело невидимо моделирует видимые им картины.

Существующие в настоящее время устройства для «чтения мыслей» путём регистрации физиологических параметров, – детекторы лжи, – это простые устройства, использующие двоичную логику («правда – ложь»). Возможно, что скоро (до 2045 года, то есть в точке сингулярности) с помощью новых технических средств будет возможно считывать также полную мышечную (и не только мышечную) картину тела, и формировать на выходе матричную, а не двоичную модель. А это – зашифрованная (как голограмма) картина мышления. Таким техническим способом можно будет читать мысли в буквальном смысле и переводить сны в видеоизображение.

Переживания тоже имеют мышечный образ (и не только мышечный; см. далее о метаморфозах). Человек ужасается корнями волос, дрожит, когда боится, у него перехватывает дух от страха, а волнение вызывает сердцебиение. Человек существо эмоциональное потому, что он думает не только мозгом, а всем телом.

Точка зрения и наблюдатель

Интеллект всегда воспринимает окружающее с определённой точки зрения. Физический организм, в котором находится интеллектуальный мозг, всегда находится в какой-то точке пространства. Его глаз, как оптический прибор, всегда смотрит с определённой точки зрения, находясь в той позиции, в которой в данный момент времени находится тело.

Возможно, уважаемый читатель, такое «открытие» (в кавычках) покажется вам банальным и смешным. Ведь это совсем просто и совершенно очевидно. Многие явления в нашей повседневной жизни, настолько привычны, что мы не обращаем на них внимания. Считая что-то широко известными, мы не пытаемся размышлять над этим. На самом деле «точка зрения», пожалуй, самый удивительный феномен разума.

Понятие «точка зрения» относится не только к визуальному наблюдению. Точно также можно сказать о позиции восприятия, имея в виду позицию, находясь в которой человек, слышит, обоняет и т. д. В более широком смысле это будет «позиция восприятия». Кроме того, мы обычно говорим о точке зрения в переносном смысле, имея в виду некую ментальную точку зрения в некоторой мыслительной позиции наблюдения образов окружающей действительности. Когда мы говорим, что кто-то излагает свою точку зрения, мы имеем в виду, что человек высказывает свои мысли.

Мы понимаем, что люди, находящиеся в разных точках пространства, видят разные зрительные картины, и точно также разные люди в различных ситуациях находятся в разных позициях и поэтому у них разные точки зрения и разные мысли и мнения о происходящем.

Существование «точки зрения» или «точки наблюдения» приводит к тому, что разум, который философы называют также мыслящим интеллектом, становится «субъектом» и «наблюдателем».

Точка зрения определяется ситуацией. Чтобы изменить оптическую точку наблюдения наблюдателю необходимо переместиться в пространстве. Аналогично ментальная точка зрения означает фиксацию на каких-то мысленных моделях (образах), и она может изменяться, то есть некая виртуальная «точка наблюдения» как бы перемещается в пространстве мысленных образов, в виртуальном пространстве разума.

Возможность существования множества точек зрения означает, что наблюдение всегда относительно (принцип относительности). Разные «картины» дополняют друг друга (принцип дополнительности), но не существует какой-то абсолютной, всеохватывающей и объединяющей всё, абсолютно истинной или единственной точки зрения.

Каждая «точка наблюдения» подразумевает «наблюдение». Возможно, читатель удивится банальности этой истины, которая похожа на тавтологию. Но отсюда последовательно вытекает ещё одна удивительная тавтология: если есть наблюдение, то должно быть и наблюдаемое. А следующий логический шаг размышления над этими банальными тавтологиями приводит к мысли, что если есть наблюдаемое, то, наверное, есть и что-то принципиально ненаблюдаемое. И тут мы замечаем, что за этими банальностями скрывается сакральная философская сентенция.

Эти феномены, – при том, что они хорошо известны, – всё ещё недооценены в психологии, но приобретают новые смыслы в кибернетическом моделировании разума.

Невообразимое и немыслимое

Восприятие и мышление – это работа мозга с конкретными интеллектуальными моделями, образами или мыслями. Грубо говоря, человек видит, скажем, стол и в его голове складывается образ стола. При этом мышцы глазных яблок визуально, можно сказать, ощупывают этот стол, а мышцы тела рисуют конкретный мышечный образ стола, как бы примеряя его к телу и различным действия, которые можно совершить рядом у стола, за столом или с самим столом. И это всё объектно и конкретно. Стол – это стол. Стул – это стул. Есть стол – есть восприятие стола. Есть стул – есть образ стула. Если есть диван – появляются мысли об отдыхе.

Но верно и обратное: если есть образ стола, то в реальном мире существует стол, который соответствует образу.

А что такое эмоции? Страх, ужас, радость, смех? Определённо, как факт у человека есть эмоции в форме телесных проявлений и поведенческой активности.

Вопрос: чему в мышлении, воображении и памяти эти телесные образы соответствуют? И второй вопрос: чему они соответствуют в окружающем мире?

Эмоции – это телесный образ невообразимого и немыслимого.

Представить наглядно, вообразить можно только умозрительный образ: нечто, что одномоментно умещается в поле зрения или воображения. Это нечто простое, объективированное и фиксированное.

Есть вещи, которые невозможно увидеть, представить и осмыслить. Невозможно ни увидеть, ни представить бесконечность. Невозможно увидеть себя самого без помощи технических средств (зеркала или телеэкрана). Невозможно одновременно увидеть все звёзды в Галактике. Невозможно увидеть кварки, протоны и электроны. Невозможно представить собственную смерть как исчезновение собственного сознания. Невозможно увидеть или представить весь Мир. Невозможно представить ничто.

Ненаблюдаемое и невообразимое – это не что-то, а ничто. Ничто нельзя умозрительно представить. Невозможно представить, потому что в принципе невозможно увидеть (или как-то воспринимать с помощью других органов чувств). В попытках представить невообразимое разум попадает в замкнутый цикл. Для этого цикла характерна модельная рекурсия: каждая следующая модель, которую создаёт разум, является моделью предыдущей модели. Такой рекурсивный цикл повторяющихся образов и мыслей Марвин Мински назвал short circuit (англ., короткое замыкание).

Рассмотрим попытку представить собственную смерть. Человек может представить свою смерть как образную сцену. Например, вообразить, что он присутствует на собственных похоронах. Он может умозрительно увидеть своё мёртвое тело как бы сторонним взглядом, и даже представить в своём воображении, что будут говорить о нём его родственники и друзья после его смерти.

Но никто не сможет представить само состояние смерти. Разум не может представить своё отсутствие. Человек не может осознать исчезновение собственного сознания. Если же он пытается это сделать, то мысль попадает в цикл, замыкаясь сама на себя, это похоже на короткое замыкание в электропроводке или на зависание компьютера в алгоритмическом цикле без точки выхода. Для разума попытка представить своё собственное исчезновение – невыполнимая задача, сильный и жёсткий стереоцикл (т. е. повторяющийся цикл), которому соответствует эмоциональный мышечный образ, который является ощущением страха. В рассматриваемом случае это очень сильный страх, который называют страхом смерти.

Но есть и более мягкие циклы, вызывающие не такие сильные эмоции. Когда человек смотрит в звёздное небо, у него может перехватить дух от мысли, как бесконечно далеко находятся звёзды. Или, ещё пример, все люди когда-либо испытывали мимолётное странное чувство нереальности собственного Я, глядя на себя в зеркало. В социальных ситуациях ощущения уверенности или неуверенности, опоздания, вины и долга, любви или ненависти являются эмоциями короткого замыкания. Также ситуативными эмоциями являются любые ощущения времени, а цейтнот приводит к стрессовому состоянию именно в цикле «короткого замыкания».

Также эмоциями короткого замыкания определяются ощущения изменчивости или неизменности. Человек не может увидеть время. Двое рядом живущих людей могут давать совершенно противоположную оценку изменчивости в мире: один считает, что всё одно и то же и годами ничего не меняется, другой может считать, что жизнь непрерывно и ежедневно меняется. Кто-то видит стабильность, кто-то ненадёжность в одной и той же ситуации. Иногда кому-то кажется, что время летит быстро, иногда – что оно остановилось.

В случаях short circuit у человека могут появляться эмоциональные ощущения, которые являются характерными: головокружение, загруженность, пустота в животе, ощущение падения или невесомости, «перехватило дух» и т. п.

Циклы могут быть как краткосрочными, так и долговременными, появляться и затухать мгновенно или в течение долгих лет. Состояние транса, известное психологам и используемое в техниках гипноза и в техниках НЛП, является следствием «короткого замыкания». От искры короткого замыкания мгновенно вспыхивает любовь с первого взгляда. А предпочтения и интересы могут превратиться в длительную аддитивную зависимость. В таких случаях о человеке могут сказать «он зациклился», и это на самом деле очень точно соответствует действительному состоянию разума.

Абстрагирование и реализм имён

Поведенческие эмоции, вызываемые ситуацией или отношениями, являются телесным образом при отсутствии объектного образа в воображении, при этом ход мысли и воображение попадают в цикл короткого замыкания.

Человеческий разум способен к абстрагированию. Это значит, что он оперирует не только объектными образами, но и множеством невообразимых понятий, каждое из которых имеет не только свой мышечный образ, но и нечто «нематериальное», но при этом реальное, существующее в природе.

Абстрактные понятия имеют имена: словесные образы. Поэтому абстракции являются для человека реальными объектами, они объективируются при помощи речи.

Это очень специфическое проявление феномена реализма имён. Невозможно наглядно представить, например, ничто. Но ничто имеет наименование: слово «ничто». Именем (словом) разум оперирует как реальным образом реального объекта. Имена могут быть абсолютно абстрактны и указывать на логически несуществующие, фиктивные или нереальные объекты, но сами при этом парадоксально реальны.

Благодаря абстрактным понятиям невообразимое становится мыслимым.

Метаморфозы

Эмоции – это мышечные образы. Разум человека не может умозрительно моделировать отсутствующий объект (ничто), и так же он не может адекватно моделировать сам себя, потому, что он не может посмотреть сам на себя со стороны. Он не может представить весь мир целиком, потому что он точно также не может посмотреть на него со стороны, ведь он сам часть этого мира.

Кроме того, разум не может быстро и наглядно представить и почувствовать собственную метаморфозу: принципиальное или значительное реальное изменение себя самого и реального мира (когда он уже не он, а мир становится другим). Такие представления всегда ограничены, абстрактны и условны. Вместо метаморфозы происходит моделирование новых ролей. И при этом человек не становится тем, что воображает.

Например, человек не может реально чувствовать себя женщиной, если он мужчина. Не может чувствовать себя стариком, если он молод. Не может почувствовать себя безруким или одноглазым, если он совершенно здоров. Он не может буквально представить, как видит красный квадрат корова, и как воспринимает свет дождевой червь. Попытки умозрительных представлений и оценок такого рода – это тоже циклы короткого замыкания.

При этом, вопреки только что сказанному, в силу явления, которое иногда называют материализацией или материальностью мысли, при длительных и сильных переживаниях, метаморфозы всё же происходят, хотя чаще не в буквальном виде.