Рыцарь Железного Кулака Тихомиров Артем

34

Все произошло слишком быстро для Астенфора…

«Я не могу составить заклинание… я не могу… Крепость уставилась на меня… Источник, ему все известно…»

Наемники были при оружии и смотрели во все глаза.

– Вот мы и на месте, – проворчал Обжора, – чую эльфий запашок…

– Скорей бы, – отозвался Гитад. – Пора с этим кончать и возвращаться… Эй, какого лешего?..

– Опа! – выдал Вирза, вытягивая саблю из ножен.

Бандиты увидели эльфов. Пятеро фрилаков шли в их сторону, растягиваясь цепочкой. За их спинами виднелись руины Крепости.

– Так, кролики сами идут к нам в руки, – сказал Кануль. Он глянул на чародея. Тот сидел в седле криво, склонив голову, и тяжело дышал.

Орк сплюнул.

– За работу, господа!

Раздался глухой удар и слабый треск – стрела эльфийки вылетела из темноты и вонзилась Астенфору в грудь, проламывая ребра. Чародей вскрикнул, на большее его не хватило, и стал падать. Лошадь его прыгнула в сторону, Астенфор съехал с ее крупа и повис на одном стремени, ударившись головой о землю. Этого он не почувствовал, потому что был мертв уже целых две секунды.

Четверка взяла в галоп с места и завопила, разгоняя сонную тишину. Вагант, наблюдавший за этим со стороны, едва не дал деру. Больно жутко все это выглядело. Всадники ринулись на эльфов, но не всей кучей, а растянувшись, стремясь окружить. Наэварра взмахнул рукой. Фрилаки были быстрее, чем верховые, и это казалось невероятным. За пару мгновений они сумели зажать чужаков в некое подобие клещей. Свистнула стрела, но целью ее стал лишь ночной воздух. Затем выстрелили наемники – Гитад пальнул с двух рук из небольших арбалетов, и два эльфа рядом с Ламиталарсом упали. Сам командир свободного отряда отскочил от налетающего на него Обжоры. Орк метнул ножи в него и в Наэварру, но промазал оба раза. Обжора зарычал. Вирза спрыгнул с коня и достал одного из эльфов. Тот развернулся, меч и сабля встретились, высекли искры. Сутулый был столь же быстр и верток, как его противник, но, кажется, обладал большим опытом. Он воспользовался промашкой эльфа и сунул ему в живот свою саблю. Фрилак высоко закричал, сталь вышла у него из спины. Вирза выдернул клинок из тела и встретил выпад Ламиталарса. На помощь бандиту пришел спешившийся Кануль с двумя короткими кацбальгерами.[6] Прежде чем подоспел Наэварра, наемники сумели потеснить фрилака и ранить его в плечо. Вридаль добежал до Кануля и ударил его сверху вниз наискосок своим гвианнексом. Кровь вылетела широкой полосой, и ее капли попали на сражающихся. Кануль упал и задергался с перерубленным позвоночником.

Вагант видел, как выбежала на открытое место Сайлэ. В руках у нее был лук, и она готовилась стрелять, но наемники были слишком близко к фрилакам. С другой стороны спешили Сибилла и Таик. Чародейка взмахнула руками, но тут же издала крик и упала, вагант так и не понял, в чем дело. Она стояла на четвереньках и трясла головой. Последний из оставшихся в седле наемников, Обжора, налетел на нее и бросил кинжал. Угол для броска был неудачный, поэтому удар пришелся рукоятью. Сибилла упала лицом вниз, изо рта у нее полилась кровь. Таик изменил направление, чтобы преградить орку дорогу, но тот рубанул с седла, выбил из руки эльфа меч и тут же добавил. Его клинок соприкоснулся с теменем Таика. Фрилак упал под копыта лошади, и его голову, уже рассеченную, раздавило в лепешку. Вагант отвернулся и попробовал немного поблевать. Не вышло.

Сайлэ выстрелила в орка, стрела прошила ему плечо, и Обжора взревел, как бешеный бык. Его смело с седла, но он тут же поднялся и побежал к Сайлэ. Она не ожидала этого и замешкалась. Орк двигался слишком быстро. Зирвент взвизгнул, вцепившись в свою видавшую виды шляпу. Сайлэ уже натянула тетиву, и Обжоре могло не повезти второй раз, однако орк предвидел все наперед. Он резко взял в сторону, заставив Сайлэ промахнуться и, подскочив к ней, рубанул с двух рук по животу. Сайлэ отбросило, она рухнула навзничь, и ее внутренности вывалились из широкого разреза.

35

Гитаду и Вирзе удалось разделить фрилаков. Бандиты наседали, осыпая эльфов сильными ударами, и старались бить наверняка. Наэварра смог ранить Вирзу, понимая, что с этим противником справиться будет непросто. Краем глаза он уловил, как главарь поразил кинжалом Сибиллу, как зарубил Таика и располосовал Сайлэ. Это стоило ему пропущенного удара. Эльф развернулся, прикрываясь от выпада сутулого, не сбавляющего темпа атаки, и не заметил сабли Вирзы, летящей по возвратной траектории на уровне бедра. Сабля ударила его плашмя и проскользнула по одежде, но этого было достаточно, чтобы потерять равновесие и ослабить внимание. Сутулый подобрался ближе, поднимая оружие, но фрилак отбил его, даже находясь в весьма шатком для себя положении. Ламиталарс тем временем упал на одно колено. Гитад вытащил кинжал и ударил его в грудь, между мифриловыми вставками. Одновременно полугном пнул его по руке с мечом, отбросив ее в сторону. Эльф в ярости крикнул и заработал его один укус кинжала, гораздо более глубокий. Полилась кровь. Наэварра отступил, прихрамывая, и бросился Ламиталарсу на выручку, но Вирза преградил ему путь, нанося стремительные удары сериями. Полугном схватил Энандиэра за волосы и бил кинжалом без разбора, во все места, куда мог дотянуться. Тело эльфа обмякло, но наемник еще какое-то время держал его в положении на коленях, за волосы, а потом отпустил.

Наэварра остался в одиночестве. Вирза стоял, опустив меч, и смотрел на него исподлобья. Эльф выбирал время для последней атаки. Подошел Обжора. Гитад встал рядом.

– Он меня достал, – сказал сутулый, потрогав рану на предплечье.

– Этот выродок прикончил Кануля, – сказал полугном, сплевывая. – Что будем с ним делать? Привезем господину виконту?

– Такого приказа не было, – прошипел орк, притрагиваясь к торчащей из плеча стреле. – Сейчас передохну малость и возьмемся… Что, эльфья погань, не помогли вашим никакие уловки? Что думал, мы лицедеи какие-нибудь? Не… не таких резали, как цыплят, а уж с вами-то, слизняками, справиться – тьфу! Вот Кануля жаль, толковый был мужик. Тебе повезло, повстанец вонючий, и то лишь потому, что ты в спину ударил, как последняя вошь. Но вы все так. Партизаны… – Орк показал крупные зубы и захохотал. – Я урюхал вашу колдовку, вон там лежит, полюбуйся. А наш чародей пал смертью храбрых, и мы тут не виноваты, судьба у него такая – стрелу принять от паршивой фрилачки. Тут мы ни при чем, да, парни?

Вирза и Гитад засмеялись. Наэварра ждал.

– А теперь говори, пес, где ваш огр? Потому как его мы тоже собираемся приласкать. Если скажешь, прикончим тебя милосердно. Чик – и вся недолга. Не скажешь, мы его все равно найдем в развалинах вашего вонючего святилища, но тогда уж не обессудь, братец…

– Чего молчишь, собачье отродье?! – рявкнул Вирза. – Мыла наелся? Где огр? Тебя спрашивают! Где огр?

– Повернись, – тихо сказал эльф.

– Чего? – не расслышал сутулый.

– Повернись…

Чуть громче. Наемники обернулись.

Орк взвился в воздух от пинка, перевернулся и рухнул на землю, словно мешок с картошкой. Вирзу схватила огромная рука за голову, оторвала от земли. Сутулый завизжал. Огр ударил им Гитада, и полугнома прибило к земле. Вирза замолк, когда переломилась его шея, и Браги добавил еще три раза. Гитад больше не поднялся – с него хватило и одного-единственного. Рыцарь Железного Кулака отшвырнул труп наемника и обтер руки о кафтан.

– Эх, жаль, не успел я. Какой-то минутки не хватило…

Страшила оглядел место боя. Лошади без всадников прохаживались взад-вперед и пощипывали траву. С крупа одной из них, запутавшись в стремени, свисало чье-то тело, огр не разобрал, кто это.

Наэварра посмотрел на него, перевел взгляд на мертвых бандитов и подошел к Обжоре. Тот был еще жив. Из его ушей и рта текла кровь, орк шевелился и пробовал ползти. Эльф вынул кинжал, встал над ним, расставив ноги.

– Ты убил моих братьев, – сказал фрилак. – Но я сделаю это быстро. – Он наклонился над бывшим главарем четверки и перерезал ему глотку.

– Браги! – Вагант стоял на коленях перед чародейкой. Лицо у нее было в крови. Огр подбежал. – Она жива. Без сознания… Эй, Наэварра. Иди сюда! Ты можешь что-нибудь сделать?

Браги отодвинул студиозуса и поднял Сибиллу на руки, она была легкой, кажется, вообще невесомой.

– Чем это ее? – спросил огр.

– Думаю, кинжалом, вот этим, рукоятью попало, – сказал вагант, показывая на оружие, лежащее на траве. – Я все видел. Эх, Браги, если бы ты пришел раньше… Если бы раньше…

– Да, – хмуро отозвался огр. – Но я был в некотором роде занят…

36

Через три дня, когда Браги и Зирвент покидали пределы Лорансаля, вагант все-таки отважился спросить, почему случилось так, что Страшила вновь оказался огром. Неужели Источник не помог ему?

– Помог, – ответил Рыцарь Железного Кулака. – Помог, Зирвент.

Они ехали по пыльной дороге в направлении границы с Перидонией. Солнце залило долину своим яростным светом. Даже тени под густыми деревьями были прозрачными и не спасали от жары. Студиоз то и дело вытирал пот с шеи и лица платком и прикладывался к фляге с холодной колодезной водой.

– Я видел все, я был там… – сказал Браги из Шидама. Он помнил глаза и руки Зиаркены, запах цветов за пределами привычной реальности.

– И что? Как же твое сокровенное желание? Ну, не молчи, иначе я скончаюсь от приступа любопытства! – канючил Зирвент. Его рыжая лошаденка тащилась по дороге с обреченным видом.

– Мне предоставили выбор…

– Кто? Кто предоставил?

– Не важно. Стать человеком или остаться таким, какой я есть, сохранить все, что имею, – сказал огр. – Это случилось уже после того, как я узнал правду.

– И в чем она состоит эта правда?

– Не знаю. Иногда мне кажется, что я все понял, иногда – что совсем ничего. Одно ясно – я по-настоящему был человеком, девятым ребенком в семье, которая меня отвергла.

– Ух ты, здорово! Это надо занести в анналы.

– Это банально, Зирвент. Мальчишка, убежавший из дома и скитающийся по свету, терпящий издевательства и побои из-за корки хлеба. Если хочешь что-то написать обо мне, подумай, нужно ли это будет читателю.

– Но ведь твоя догадка подтвердилась! – воскликнул студиозус. – Разве на это можно просто так вот плюнуть…

– Я не плевал. Я сделал выбор. И решил пока остаться огром.

– Почему? Разучился быть человеком? – спросил Зирвент. – Ну, ты даешь, Браги! Вот я бы ни за что не отказался от своей мечты! Никогда на свете, хоть режьте меня.

Страшила молчал, вспоминая последние минуты свидания с Зиаркеной. Он стоял перед ней на коленях, а она положила ладони ему на голову. Где-то во времени и пространстве огру надо было выбрать. Зиаркена задала ему только один вопрос. Она не требовала ответа немедленно, однако Браги уже все понял. И ответил. Это был не тот ответ, который устроил бы ту женщину, но другого не нашлось.

Огр объяснил ей, что не готов выбирать. Он подождет, если можно… И если в будущем окажется, что свой шанс он все-таки упустил, он не будет сожалеть.

«Правда ли это, знаменитый герой? – подумал Браги. – Правда ли?»

Он не знал. И не хотел даже думать. Сейчас он снова был огром и имел возможность делать то, что хочет.

И что, пожалуй, должен. В самый последний момент Браги увидел Хакона. Кузнец верил в него – так имел ли право Браги предать?..

Зирвент разглагольствовал. Это могло продолжаться несколько часов.

– Вместо прочувствованной и торжественной речи о Судьбе и Великом Пути ты отделываешься туманными отговорками. Это очень на тебя похоже, упрямое страшилище, очень! А я-то, наивный, хотел услышать потрясающую историю, которую можно было бы оставить потомкам… – Студиозус бросил вопросительный взгляд на Страшилу. Тот молчал, глядя вперед, на дорогу, что вела из цветущей долины. – Ну вот. Так и заканчивается эта история, донельзя банально. Зло, конечно, получило на орехи, и я рад этому, но где же красота подвига и пафос?

– Ты прав, ее нет. Ни красоты нет. Ни пафоса. Поэтому замолкни, хотя бы в память о тех, кого я не успел спасти, – ответил Браги.

– Многие, очень многие хотели бы услышать правду о великом герое, ты знаешь об этом?

– Да.

– Ну так что?

– Ничего. Обойдутся. Не из всего можно сделать сказку, брат.

– Ошибаешься, огр. Нет на свете ничего такого, что нельзя приукрасить и подать в самом выгодном свете.

– Вот пускай сказочники и трудятся, им за это деньги платят.

– Тогда никто не узнает правду, – сказал вагант.

– Мне все равно. Это не мое дело, – отмахнулся Браги.

– Ты никогда не изменишься, – вздохнул студиозус, отхлебывая из фляжки. – Никогда. Вот если бы ты стал человеком, тогда…

– Прекрати. От твоей трескотни голова болит.

Зирвент замолчал, но надолго его не хватило.

37

Эльфов похоронили неподалеку от Крепости Мечты, в лесу. Наэварра долго стоял над свежими могилами, так долго, что застал яркий стремительный рассвет. Браги, Зирвент и Сибилла ждали в стороне, не мешая фрилаку прощаться с погибшими. Лес менялся. Солнечные лучи разгоняли тьму, наполняя его жемчужно-зеленым сиянием и стирая память о ночном кошмаре. Развалины Крепости украсились яркими бликами, и на несколько мгновений она предстала перед Страшилой в своем прежнем виде, какой была восемь веков назад. Продолжалось это всего пару мгновений, а затем мираж растаял. Браги с сожалением смотрел на потрескавшуюся кладку и рухнувшие фрагменты стены. Волшебный сон прошел.

– Огр, – сказала Сибилла, взобравшись в седло. Лицо ее было изуродовано синяком, верхняя губа распухла, отек поднялся до левого глаза, и тот превратился в щелку. – Поедем со мной. Я обещала, что помогу тебе… Если захочешь, конечно. – Ей было трудно говорить. Обезболивающее заклинание не могло уменьшить опухоль. Вагант посмотрел на чародейку и понял, что теперь не боится ее. Она стала слишком обыкновенной. Когда Сибилла пыталась применить свои чары против бандитов, защитный барьер Крепости сыграл с нею злую шутку. Ее едва не парализовало. Если бы не Таик, бросившийся Сибилле на помощь, орк зарубил бы беззащитную чародейку без труда. Таик был мертв, как все другие фрилаки, преградившие путь убйцам.

– Не нужно, – ответил огр, поправляя подпругу у своего першерона. – Я не для того прошел через это, чтобы начать заново в другом месте. Оставим этот разговор. Возможно… до лучших времен…

Сибилла не спорила. Вагант наблюдал за ней.

– Так Астенфор был шпионом Леода Шардэ? – спросил он, чтобы как-то разрядить напряженность. – Странно. Он казался таким… нормальным… Чародей, но все-таки. Как случилось, что он поехал в погоню за Вридалем, да еще в такой компании?

– Не знаю, – ответила чародейка, доставая из маленькой сумочки зеркальце. – Спросить его об этом я не могу. Я не слишком хорошо его знала, но мы встречались при дворе ландграфа Гуннфина. Шардэ славится тем, что умеет заставить людей делать то, что ему нужно.

– Как мог Астенфор поддаться на шантаж? Колданул бы этого виконта…

– Не все так просто! – фыркнула Сибилла, наводя на лицо маскирующую иллюзию. Результат не замедлил сказаться. Вагант не видел ни следа страшного отека. – Даже самого могущественного мага можно взять в оборот. Достаточно найти слабое место и ударить по нему. У Шардэ есть компромат на многих влиятельных лиц в королевстве. По части слабых мест он дока…

– И на вас, госпожа чародейка?

– Надеюсь, что нет! – сказала она громко, вытаращив глаза, и убрала зеркальце. Своими манипуляциями Сибилла осталась довольна.

– Значит, Астенфора заставили… а здесь он получил свою стрелу и похоронен… попросту зарыт, как разбойник…

Вагант отыскал взглядом могилу чародея – в стороне от эльфов. Трупы бандитов отвезли подальше и сбросили в овраг. Студиозус поморщился, вспомнив, как волок мертвого Кануля.

Браги молчал, слушая разговор. Он думал о фрилаках, заплативших жизнью за то, чтобы исполнилось его желание. Не отправься они вместе с ним сюда, все, вероятно, произошло бы по-другому. Могла ли Зиаркена предупредить его? Могла ли сделать так, чтобы он появился хотя бы на три минуты раньше? Страшила не мог ее спросить, к тому же не верил, что получил бы однозначный ответ. Для существа, которое видит и знает все, нет абсолютной истины. Нет твердого «да» или твердого «нет». Конкретные ответы нужны лишь смертным, они дают им кое-какую уверенность в том, что жизнь не лишена смысла. Браги смертен, как все остальные. Возможно, придет момент, когда кто-нибудь не успеет прийти на помощь и к нему… А насчет смысла… Он не хотел думать об этом – получалось слишком пафосно, в духе глупых рассуждений Зирвента.

Наэварра отошел от могил, дошагал до своей лошади и взобрался в седло. Его лицо было бледной маской, синие глаза потухли.

– Не кори себя, огр, я знал, что так будет. Об этом мне сказал Источник, – произнес эльф, не глядя ни на кого.

Знаком он показал, что можно ехать.

Несколько часов спустя, у Могильного Камня, они прощались. Браги и Зирвент поворачивали на восток, Сибилла и Наэварра на запад.

– Прощай, Браги из Шидама, мы больше не увидимся, – сказал огру эльф. Вагант заметил, что Наэварра избегает смотреть ему в глаза. – Ты свой выбор сделал. Мы квиты. Теперь ступай своей дорогой.

– Прощай, – пожал плечами Страшила.

Эльф развернулся и поехал. Сибилла посмотрела на него, потом на Браги. Она хотела сказать нечто большее, но рядом был студиозус, следивший за развитием событий с жадностью площадного зеваки. Чародейка зло тряхнула головой и выпрямилась.

– Ты знаешь, как меня найти. Если захочешь, приезжай. Я буду ждать. Не говорю «прощай»!

Она улыбнулась. Вагант ухмыльнулся в ответ и помахал ручкой. Огр шумно вздохнул, Зирвент выпятил губу в своей излюбленной манере обиженного ребенка. Сибилла из Геденбю рассмеялась.

– Вы друг дружке подходите! Можете мне поверить! Герой и его спутник – шут, мот, ветрогон и дурак!

– Кто дурак? Я? – возмутился студиозус. – Да я… я просто… Ай, ну вас!

– Перестань, – сказал ему Браги. – Не порть хотя бы этот момент.

– Ладно. Хоть целуйтесь… о, простите, госпожа чародейка… – Он отъехал метров на пять, но продолжал слушать.

Сибилла и Браги смотрели друг на друга. Так прошло три минуты, и Страшила вдруг почувствовал, что у него зверски чешется правая ягодица. И ведь момент самый неподходящий, чтобы добраться до заветной цели.

– Вижу, тебе не терпится распрощаться. Желаю удачи, Рыцарь!

– А… да… и тебе того же… может быть, когда-нибудь увидимся…

– Уверена, что так оно и будет! – крикнула чародейка, пуская лошадь рысью.

Браги смотрел ей вслед с перекошенной физиономией. Дождавшись, когда она отъедет подальше, Страшила занялся чесанием.

– Ничто человеческое нам не чуждо, да? – захихикал Зирвент, подъезжая.

Глядя на его преисполненную хитрого самодовольства физиономию, Браги покачал головой.

38

– А все-таки жаль…

– Чего? – спросил Браги, которого вагант отвлек от мыслей.

– Жаль уезжать. Уже зная обо всем и после всего, – сказал студиозус. Кажется, в его голосе была настоящая печаль, но огр не верил. Он слишком хорошо знал этого пройдоху. – Лорансаль – родина радостного солнца, поэзии, одухотворенности и свободы. Таким я его представлял, таким видел во снах… о таком мечтал. С ним связывал свое будущее.

– Ой, только не надо канючить, – сказал Страшила, ковыряясь в зубах мизинцем. Там застряли частички мяса после отличного бифштекса, который огр съел в харчевне «Три белых кота» час назад. – Сколько было на свете мест, в которых ты разочаровывался. Сколько их еще будет, тех, что не оправдают твоих ребяческих фантазий.

– Это не ребяческие фантазии! – сказал Зирвент. – Это мечта… о красоте! Тебе не понять.

– Конечно. Я же огр, глупое чудище, возомнившее о себе невесть что!

– Вот именно!

Страшила рассмеялся.

– Эх ты, философ! Мы едем дальше, приключение продолжается…

– Я хотел учиться в Амалантском Университете, а теперь с этой мечтой придется распроститься. Шардэ не будет спать спокойно, пока не выяснит все подробности этой истории, и я хочу оказаться как можно дальше отсюда, когда это случится… Не хочу прятаться и подозревать в каждом встречном шпиона. К тому же в любой момент в Лорансале разразится война… а война не по мне… не каждый может махать мечом.

– Разве ты не сочувствуешь эльфам?

– Сочувствую. Но поэтому и не могу остаться. Не желаю, чтобы они в один прекрасный день пустили меня под нож… как других людей.

– Что ж, вполне нормальное желание. Для человека.

– А-а, теперь ты получил право рассуждать о человеческой природе!

– Я и раньше его имел. Когда наблюдаешь за людьми со стороны, не будучи человеком, ой как много видно интересного…

– Не задирай нос, – буркнул студиозус. – Все равно ты не можешь судить о людях, если сам не человек.

Страшила подумал о том, что видел у Источника. О мальчике, умирающем во дворе на подстилке из грязной соломы и куриного помета. И промолчал. Зачем Зирвенту это знать?

– Что бы ты ни делал, твои мечты обязательно втопчут в грязь, – изрек вагант, – можете меня цитировать.

– При случае обязательно, – улыбнулся Рыцарь Железного Кулака.

Они добрались до края долины, за ней начинались земли короля Перидонии. Браги рассмотрел возвышающиеся по обеим сторонам тракта сторожевые пограничные башни, утыканные цветастыми вымпелами.

Студиозус тоже разглядел их, а также пробку, образовавшуюся на пропускном пункте из желающих пересечь границу. Лорансаль остался позади. Зирвент не думал, что когда-нибудь вернется сюда. Не знал, что в один прекрасный день он сделает это и будет очень и очень удивлен. Но заглядывать так далеко в будущее он не умел.

– А почему ты не поехал на турнир… после Крепости? – спросил студиозус.

– Зачем он мне? Это ж такая головная боль. Особенно когда получишь по тыкве боевой секирой.

– Ты? Получишь?

– Случалось.

Зирвент засмеялся.

– На свете много других турниров, так что скучать не придется, – утешил его Браги. – К тому же я, так же как ты, не горю желанием давать виконту Шардэ каких-либо объяснений о том, что произошло у Крепости Мечты.

– Да уж… Слушай, в Перидонии подают хорошее пиво? – спросил вагант.

– Неплохое.

– Хм, а ты меня угостишь?

– У тебя же есть деньги! Ты честно заработал их, сотрудничая с эльфийским подпольем, – напомнил Страшила.

– Ладно, скряга. Я заплачу за себя! Заплачу, но в последний раз!

Зирвент пришпорил рыжую лошаденку и поскакал в сторону Перидонии.

Страшила расхохотался…