Алсу Паладин Галимджанова Марина
И сухая высокая женщина поспешила разнять дерущихся подростков. Правда, вышло у нее плохо. Алсу словно с ума сошла, била табличкой парня так, словно «прибить хотела к полу» или покалечить. Досталось даже завучу. Хотя, судя по объяснениям, смешанным с ругательствами, девушка сделала все обоснованно. Долгое время над ней издевались, травили, унижали, подстрекали. Припомнили даже казнь родителей.
Грубо выходило. Неправильно. Жестоко.
Наконец, у него закончилось терпение. В несколько шагов он подошел людям, оттолкнул завуча к Фиду в угол и схватил Алсу за руку, но не за ту. Рука с планшетом здорово ударила ему в ухо, тогда мужчина дерзко вырвал предмет, выбросил вбок. Люди ахнули. Прижал ее к стене, а сам навалился всем телом. Октавианка еще пыталась вырваться из его «объятий». Подумал. Развернул к себе лицом. Буквально вдавил ее в стену, тогда кажется, дошло.
– Простите…
Что с ней сделать? Ударить, чтобы успокоилась? Поцеловать на глазах у всех? Вряд ли его кошечка признает в Томасе ее мужчину. Да, и люди, наблюдающие за ними, не поймут действий гостя. Так что же делать? Ответ пришел сам. В мыслях возникли фразы, образы и даже имена.
– Алсу Паладин? – вот что сказал он.
Глаза подростка смотрели на него ужасом: – Да.
– Мне очень жаль, но такое вам не сойдет с рук. Несмотря на то, что я прибыл к вам с хорошими новостями, – это было странно. Слова, сказанные им, оставили не совсем обычное ощущение. Словно, он произнес фразу с какой-то механической точностью. Будто происходящее в коридоре уже было. Будто эта сцена была разыграна, но немного по-иному. Здравый рассудок подсказывал ему остановиться, но интуиция говорила иначе. Мужчина решил идти «ва-банк».
Пока он размышлял, как поступить. В глазах подростка заблестели слезы. Она неуклюже всхлипнула и почти выкрикнула:
– Простите! – и этот жест не удивил мужчину, потому что он также знал, что скажет мягкий голос директора Паоло Пабло:
– Прошу, пройдемте в мой кабинет.
В кабинете Паоло Пабло он чувствовал себя неуютно. Директор и завуч высказывали двусмысленные намеки на то, что комиссию по рассмотрению дела Паладин созывать не стоит, что нужно ограничиться влиянием обеих сторон на судьбу девочки. Никто не хотел громкий скандал на публике и гость в кабинете Октавии прекрасно понимал это.
Он также догадался, что происходящее не что иное, как повторение того, что было. Гость с легкостью угадывал жесты, слова собеседников, поступки. Он знал, что скажут ему через пять, десять, двадцать минут и также знал, чем закончится диалог. И даже предугадывал, то, что произойдет после порицания на поляне. Стрекоза с ссыльными не уйдет за пределы Земли. Ошибка ведущего закончится для всех печально. Но стоило ему изменить некоторые детали в диалоге, как картинка горящего корабля пропадала из видения.
Мужчина посмотрел на девушку. Лицеистка сидела тихо. Все время шептала слово «извините», но не плакала. Смотреть на вяло отвечающую девушку было неприятно, поэтому гость стал просматривать ее личное дело, пользуясь привилегий смотрящего Томаса.
Родители Алсу получили высшую меру наказания «казнь» за запрещенные разработки. Составляющий дело октавианки ограничился всего несколькими предложениями, но, пройдя по ссылкам в онлайн блоги газет, человек убедился, что дело вышло громким и до сих пор некоторые неугомонные лица задавали вопрос: «Последователи идей Теслы хотят создать временную петлю – зачем?»
Дальше шла колонка о том, что девочка эмоционально стабильна и по результатам теста старших классов может сделать карьеру участника Международного Космического Флота. Также говорилось, что у Паладин высшие оценки: по химии, астрономии, механике и отраслям филологии, связанным с наречиями и языками открытых планет. Она неплохо сдала результат «на ситуации в открытом космосе» в виртуальном тренажере. Психологи дали хорошую рецензию.
Было немного в записях и об увлечениях Алсу, но стоило просмотреть несколько записей, как мужчина едва не бросил планшет на стол. Все путешествия она записывала в блоге под названием «У. Странствия скользящих по воздуху кулов». Название объяснила тем, что на тюркском языке существительное «у» переводится как «яд».
«Сны бывают ядовитыми, – писала Паладин, – иногда хуже, чем настоящее. Словно ты прикасаешься к самому заветному, но одно резкое движение и сон разрушен, а когда открываешь глаза, остается только сожаление, боль, обида. Жестокая, волшебная, холодная реальность „У“. Чем не яд?»
Нужно было прекратить чтение, но гость не удержался и прочитал еще несколько записей. В основном это были их общие путешествия по мирам. Ни одного намека на романтику или отношения, но она здорово описывала места, характер и города. При этом пыталась объяснить необычные перемещения в смежных блогах о мистики и оккультизме.
Противоречия в характере Алсу были довольно явными, особенно для человека, имеющего склонность к точным наукам. Возможно, последним она пыталась доказать, что может находиться в обществе обычных людей. Однако он тут же оставил версию об «обычности», так как на обучении в Октавии настоял ее родной дядя.
Он все-таки бросил планшет на стол Паоло Пабло.
Директор замолчал, девочка с завучем одновременно вздрогнули.
– Не каждый день увидишь такое, – не удержался, закрыл лицо ладонями.
Закружилась голова, а на руках занемели пальцы. На мгновение ему показалось, что мужчина перестал чувствовать правую ногу. Тело потихоньку отторгало чуждое ему. Дышать стало тяжелее, поэтому он расстегнул верхнюю пуговицу литии.
Завуч расценила действия капитана Друза по-своему:
– Черное пятно на репутации Октавии! Кошмар!
– На каком вы курсе, Алсу? – меньше всего хотелось беседовать с высокомерным завучем, поэтому он обратился к Паладин.
– Вчера сдала на отлично переводные экзамены на второй.
– Первокурсница смогла вывести космический корабль из спящего режима и, – мужчина забрал планшет со стола, сделал вид, будто просматривал ее дело, – и переместить по однолинейной на два градуса? Насколько мне известно, это задание для выпускных курсов?
«Знать бы еще, что означают эти однолинейные и градусы», – подумал лже-офицер, но решил, что нужно вести диалог до поступка, которым он изменит ее будущее.
Алсу на вопрос не ответила, за нее сказал Паоло Пабло:
– Все верно.
– Доктор Паоло Пабло, вы не могли бы оставить нас с Алсу на пару минут?
Завуч с директором обменялись понимающими взглядами.
– Конечно, смотритель Друз.
Когда они остались наедине, все слова, предложения, вопросы в голове человека испарились. Он придумал целый план, как повести их маленькую беседу в нужном направлении, но, увы… Мужчина лишь пристально смотрел на собеседницу, и наслаждался моментом, что она была рядом. Было приятно даже наблюдать за ее вялыми попытками извиниться.
– Капитан… я…
– Алсу, все делают ошибки, даже октавианцы, но за все нужно отвечать, – медленно произнес он, а так хотелось коснуться этой девочки и сказать, что теперь все будет хорошо. Он возьмет ее за руку, выведет из лицея и они растворятся в толпе. Однако где-то в глубине мыслей гость признавал, что этот сон был самым необычным из всех. Словно все события происходили в настоящем, здесь, сейчас. Не было ощущения иллюзии.
– Пойдем, – он встал с кресла, но не удержался, перехватил ее руку. Свое странное поведение объяснил тем, что скорее потянул к окну, – Что ты видишь?
– Город и небо. Еще звезды, – прошептала она.
– Это не звезды, а твое будущее.
– Меня исключают…
– Нет, тебя хотят казнить: подстрекание к непослушанию, драка, инцидент с кораблем, нападение на офицера флота. Найдутся еще вещи, которые вспомнят! О чем ты думала, когда сделала это? Людям, кто тебе завидует, Алсу, удалось показать всем, что ты можешь зайти далеко.
Он не верил тому, что сказал эти слова. Однако мужчина твердо решил, что здесь их встреча будет последней. Он был очарован ею, вновь искал пути прикоснуться и расположить к себе. С каждым разом перемещения заставляли проходить его через это. С него хватит. Он должен жить дальше. В конце концов, ему нужна семья, а не призрачная девочка или «друг» Ди. Наконец, если он не сделает этот поворот, то корабль не поднимется вверх и Алсу погибнет с остальными ребятами. Перед глазами опять предстала картина: машину наклонило в бок, занесло, пилот еще пытался что-то поделать – поднял ее выше, наверное, хотел увести от жилых кварталов, но через несколько секунд корабль рухнул вниз. Бум. Яркая вспышка ослепила глаза, а в груди появилось ощущение пустоты, беспомощности, вины.
– Доктор Паоло Пабло и вы, не правы, – сказала девочка, вернув его в реальность из собственных мыслей, – для меня это не простые дразнилки. Они были моими родителями, – продолжала Алсу, – они были для меня семьей. И мне бы очень хотелось, чтобы… папа и мама были живы… пусть я бы никогда их не увидела, потому что с планеты стекла не возвращаются, но… я бы знала, что они помнят меня и продолжила жить без них.
Две крупные слезинки скатились по щекам подростка. Девочка ссутулилась и наклонила голову вниз, видимо было стыдно, что не сдержала слезы.
– Мне сложно тебе что-то советовать. Мир, в котором ты живешь, отличается от моего, – мягко произнес гость, – но пока я здесь, то не дам тебя в обиду. Обещаю, что казнь заменят.
Что еще он мог сказать? Что ее родители выбрали карьеру и убеждения, забыв про семью – забыв про ребенка, который будет страдать всю жизнь? Ведь, в каждом уголке земли найдутся такие люди как Фид.
Что сказать ей? Правду? Ложь? Или просто наблюдать, зная, что давно все решил? И… все вышло как-то само собой. Гость не сдержался, сделал шаг вперед и крепко обнял девушку. Она чуть вздрогнула, но не оттолкнула человека от себя. Возможно, за долгое время ее никто не утешал и на маленький жест сострадания, она ответила: плечи дрогнули, собеседница громко всхлипнула. От этого момента ему стало еще хуже. Он почувствовал, что должен был что-то сделать – проявить заботу, сказать, то что поддержит ее. Должен был, но не мог, потому что его любимая была так близко, что аромат волос, тепло тела кружили голову и, забывшись, что он не тот, мужчина потянулся к ней. Хотел поцеловать, но передумал, так как увидел перед собой глаза, полные ужаса:
– Капитан Друз, что вы делаете?
– Прости.
– Отпустите меня, пожалуйста.
Он отстранился от нее и убрал руки за спину: – Конечно.
– Нам нужно позвать взрослых. Мы уже долго разговариваем.
– Еще раз прости, я забыл, что ты видишь меня таким…
– Не понимаю? То есть?
– Нужно было сразу сказать, что мы кулы путешествующие во времени. Сегодня я пришел на твою сторону, но не так давно ты была на моей. Помнишь? Я почувствовал тебя и поймал за руку перед зеркалом…
– Что? – девочка попятилась назад, но ее спина через пару шагов уперлась в стекло.
Сжимая пальцы в кулаки, мужчина отошел на шаг. Как бы ни хотелось сказать, что теперь они будут вместе, он прекрасно понимал, что это замкнутый круг, который не разорвать. Вновь и вновь все будет повторяться: они будут искать друг друга, а когда найдут, каждый проснется в своем времени – он в прошлом, она в будущем. Не вырваться. Выхода нет. Все это обман, иллюзия… пытка для обоих.
– Да, я нашел тебя, Алсу Паладин.
Подросток закрыла ладонью губы и издала низкий гортанный звук, похожий на крик. Это был звук измученной души девочки: и радость, и боль, и сожаление, и ужас были в нем.
– Ты меня нашел… нашел, – не успел он что – либо сказать, как она подошла, обняла и прижалась к груди щекой. Не нужно было смотреть в ее лицо, чтобы догадаться – плакала.
– А я знала… знала, что ты меня найдешь!
– Да. Это так.
– …и мне все равно как ты выглядишь! Я хочу быть с тобой! Только с тобой! Я тебя люблю! Только ты… только тебя, Ануар…
– Послушай меня, – ее слова ударили по нему не хуже настоящего ножа, – у нас мало времени. Это тело не будет со мной всегда, и… я понятия не имею, как сделал это, и сделал ли это вообще. Да, я тебя нашел. Да, мы встретились, опять. Однако наша встреча будет последней.
Девочка невольно сжалась, побледнела и отстранилась:
– Почему? Ты же меня нашел…
– Нашел, но не для того, чтобы остаться. Мне надоели перемещения, где каждый раз разные декорации. Мы как в ловушке. Я должен уйти от тебя, чтобы, – человек хотел добавить фразу «чтобы ты выжила», но заменил ее, – чтобы у каждого из нас было светлое будущее.
– Но… я не понимаю? Мы же любим друг друга?
– Милая, я… Ты понимаешь, что делаешь со мной? Мир без тебя ничто: я перестаю быть человеком, кидаюсь в разные крайности раз за разом, когда мы расстаемся. Больше всего на свете хочу, чтобы мы встретились, но еще больше, чтобы человек, которого люблю, был счастлив. Именно поэтому, что люблю – я оставляю тебя.
Алсу не ответила на слова. Она устало опустилась на стул и закрыла лицо ладонями, но уже не плакала.
– Пообещай мне?
– Да, – вяло ответила девочка.
– Начни все с чистого листа и докажи всем, что ты самая сильная. Хорошо?
Разговор не вышло закончить, но Ануар был рад, что в помещение зашел Паоло Пабло, а завуч помогла октавианке подняться и вывела из кабинета. Если бы Алсу вновь заговорила с ним, то: он вряд ли отпустил ее, вряд ли бы сдержал сказанные слова или изменил мрачное будущее.
– Кажется, все прошло лучше, чем мы ждали? – аккуратно поинтересовался директор.
Эмоций было много. Даже немеющие части тела перестали беспокоить его. Однако мужчину выдавало лицо. Отражение в стекле окна показало, что Друз расстроен. Конечно, он мог развернуться и выйти прочь. Дело было сделано, но мужчина решил, что прежде чем покинет тело, сделает еще одно. Это действие не меняло будущее, но гость точно знал, что раньше давал мальчику шанс и ничего хорошего из этого не вышло:
– Я хочу видеть подстрекателя.
– Простите?
Тело офицера резко развернулось к мужчине, Ануар произнес:
– Закон видит все и все равны перед буквой закона Международной Гильдии Людей. Неужели вы думаете, что октавианцу первого курса Фиду выходка сойдет с рук?
Паоло Пабло побледнел.
2
Мы видим, то, что хотим увидеть,
Но стоит нам взглянуть на мир вертикально —
Мы увидим его горизонталь.
Изумрудная земля
«Сокол» встал. Под ногами в машинном отделении пренеприятно щелкнуло, последовал низкий гул, насосы издали вибрацию, и она передалась по полу. Потом стало тихо, только охрана ходила по коридору, овчарки лежали у ног военных с Земли, а заключенные обменивались многозначительными взглядами.
За нами постоянно следил мускулистый мужик в выцветшей синей форме. Он облокотился спиной о металлическую стену, скрестил руки на груди и пристально рассматривал нас. Пока мы спали, экипаж корабля пополнился. Среди прибывших были контрактные, охрана с планеты «Ю», а это означало одно – пришло время.
Однако мы были еще в космосе, несмотря на то, что пейзаж за иллюминатором изменился с синего на изумрудный. Цвет был такой яркий и одновременно пугающий, что заставлял желудок сжиматься в ком. Вдруг все кино и рассказы об этой странной земле испарились. Словно та информация о «Ю» была пустышкой, а перед нами предстала такая огромная, дикая и малоизведанная земля.
После событий на Октавии я воспринимала все немного заторможено, поэтому вяло подумала, что планета была схожа с домом. Но какая теперь разница? Я осталась совершенно одна. Человек, которого обожала, боготворила и любила, оставил наши отношения в прошлом. Мало того, я мало понимала, что произошло в кабинете лицея. Если мы раньше встречались во снах, то, наша встреча случилась в настоящем. Конечно, можно было предположить, что смотритель Друз был поклонником моих рассказов или человеком, который не прочь попользоваться своим положением. Однако за все время нашего короткого знакомства он не дал повода. Он извинился за свой поступок и признался, что такой же как и я… и еще была одна странная деталь. За все время путешествия мне ничего не снилось. Может, препарат, который я приняла перед полетом, подавил «прыжок»? Или наш разговор дал результат? Одно из двух.
Первой не выдержала Юля:
– Мы еще в космосе?
– Правила безопасности, – ответил охранник у стены, – скоро начнем погрузку. За вами пришел корабль с планеты. Оформим, подпишем, пересчитаем и погрузим.
– Разве «Сокол» не будет…
– Не будет, – перебил ее мужчина, – это «Зона-58», ребятки. Этим все сказано.
– Но нам не говорили, что перебросят с одного на другой корабль и не сказали, что такое «Зона-58»? – подал голос Боб, и весь наш ряд разом повернул головы в его сторону, такие вопросы не задавали вслух.
– Тебе не рассказали? – в голосе собеседника появились ехидные нотки, – А давай, сделаем проще? Ты повернешь свою умную головку налево. За иллюминатором как раз проходит краткий путеводитель по твоим вопросам.
Мимо нас пролетал корабль, пожалуй, раза в два больше «Сокола». Военное сопровождение флота наводило легкий ужас в мыслях, а надпись: «Осторожно. Опасный груз. Крематорий», пресекло все вопросы разом.
Каждый понял, на что намекал собеседник.
– Ого, – пролепетала Юля, – а я не ожидала такого приема.
– Конфеток с чаем не будет, – красивый юноша рядом со мной, который так и не назвал имени, подмигнул девушке.
– О, да, – хихикнула смущенная Юлька.
– Что с тобой?
Это спросил Боб. Я не сразу поняла, что вопрос был мне:
– Думаю, что …думаю, сколько времени мы спали…
– Около года, ваше величество, – за Боба ответил охранник в выцветшей форме, – ты что-то девочка, как снежная королева. Подушки были жесткими или перина не та?
Ребята в помещении тихо захихикали. Меня опять назвали снежной королевой.
– Ах, женское любопытство, не люблю его, – но слова вышли не смешными, а дерзкими. Охранник отошел от стены и резко проорал:
– Оторвали пятые точки от кресел! Живо! Начинаем погрузку!
Смена настроения человека быстро передалась всем: военным, персоналу, колонистам и даже животным. Люди притихли, стали удивленно осматривать человека. Похоже, мы слегка ошиблись с его положением. Наш собеседник был не простым охранником. Один из военных передал документы мужчине. Все люди, включая животных, покинули наш уровень. Остались только колонисты и охрана.
Я подумала, что нужно извиниться, но не успела. Меня толкнули в спину и, запутавшись в цепях на ногах, я упала лицом вниз.
– Не трогай ее! – крикнул Боб за спиной, но было поздно.
Коварные намерения Фида пришли в исполнение, а план был таков: ударить так, чтобы не смогла подняться на ноги.
– Это тебе за алгебру! Это за мою карьеру! Флот! Мои мечты! – превращая мою рубашку в тряпку, веселился Фид, – А это за разбитый нос! – пощечина прошлась по щеке.
– Запомни эти слова, Фид, когда я заплету волосы в тугой узел и надену темную одежду…
Еще удар.
– А особенно, когда на мои плечи лягут тяжелые паладины – все припомню!
Снова удары по лицу, в бок, по щекам. Вновь и вновь.
– Мечтай – мечтай, – прошипел Фид.
– Мерзавец!
И вновь меня ударили, но охрана в драку не вмешивалась. Люди стояли с равнодушными лицами, а колонисты занервничали.
– Помогите разнять их…, – лепетал испуганный Боб.
– Эй! – забеспокоилась даже Юля, – Хватит!
Никто не подошел. Охрана лишь смотрела на нас в упор.
– Слушай, – к нам сделал шаг юноша, который недавно сознался, что хотел убить человека, – ты, Фид! Я не хочу вмешиваться в ваши дела, но большой парень сказал, что у нас погрузка. Давай, ты разберешься с ней позже?
Фид хватку ослабил, а я ползком стала отодвигаться от него к металлическим креслам. В ушах стоял звон, и самостоятельно на ноги было не подняться. Во рту чувствовался горький привкус, а кровь из носа здорово запачкала одежду. Правда от одежды осталась широкая полоска на груди, а тряпка от рубашки валялась под креслом. Брюки были испачканы в крови.
Читать бесплатно другие книги:
