Мисс Хаос Хокинс Рейчел

Глава 22

Би взяла меня за руку, крепко пожала.

– Я иду с тобой, что бы там ни было.

Я покачала головой.

– Забудь. Ты же слышала Александра. Если мне помогут, последует дисквалификация.

В подробности Александр не вдавался, но в моем понимании это означало одно: смерть.

Би поджала губы и неохотно кивнула.

– Будь по-твоему. Тогда чем я могу помочь?

– Уходите, – попросила я. – И если увидите кого-то из знакомых, попытайтесь их увести.

Первое испытание сопровождалось пожаром, и неизвестно, чего ожидать на этот раз, а на ярмарке полно народу, детишек.

– Сделаем, – сказал Райан, подцепив Би под руку, и потащил ее прочь. Я повернулась и рванула туда, куда удалился незнакомец. Сердце стучало в висках, ладони взмокли, и с каждым шагом ноги все больше наливались свинцом. Цветные гирлянды, которые при входе казались такими миленькими, заплясали сполохами, и я вздрагивала от них каждый раз, проталкиваясь через толпу.

Я никак не могла отыскать его взглядом, но каким-то чутьем угадывала верное направление. По среднему ряду, потом налево, затем направо. В этой части ярмарки было особенно людно. Желающие покататься на экзотических аттракционах выстраивались в длинные очереди: чертово колесо, галактическая сороконожка. Однако одно место было совершенно заброшено, как будто попало в огромный пузырь, делающий его невидимым для остального человечества.

Комната смеха.

Вздохнув, я замерла перед темным зданием с вызывающе яркой зеленой дверью.

– Кто б сомневался, – пробормотала я, невольно представляя, как на меня набросятся загипнотизированные балаганщики в костюмах клоунов. Оружия при мне нет, и я зачем-то напялила мягкие мокасины, так что обувка тоже не в помощь.

Я принялась озираться в поисках хоть какого-нибудь подручного средства, но единственное, что попалось на глаза, – это пара сосисочных палочек, перепачканных жиром и втоптанных в грязь. Фу, как-нибудь обойдусь.

Повернулась направо – увидела целый рой воздушных шаров.

То что надо!

Зазывала увлеченно заигрывал с какой-то рыжеволосой девчонкой, которая смутно припомнилась мне по сегодняшнему прослушиванию. Я прокралась за будку и сперла со стойки пару дротиков. Они были тупыми – в противном случае организаторам ярмарки грозил бы судебный иск, – но вполне могли сделать прокол. И тут мне на глаза попалась оброненная кем-то «ловилка». Я брезгливо схватила ее, обтерла о штаны. Отчаянные времена требуют отчаянных мер.

Вновь направившись к комнате смеха, я обратила внимание, что люди по-прежнему проходят мимо, словно не замечают этот павильон.

Переведя дух, я сунула дротики в карман и сжала в руке «ловилку».

– Эх, была не была, – пробормотала я.

Мне никогда особо не нравилась комната смеха. Однажды в девятилетнем возрасте мне довелось там побывать. Мы ходили туда с Ли-Энн. Все это время она не отпускала моей руки, показывая пальцем на наши нелепые отражения и высмеивая зеленый скелет, который болтался в дверном проеме. Потом она похвалила меня, назвав самой храброй из всех третьеклассниц штата Алабама, по поводу чего мы стрескали по новой порции сахарной ваты.

Под впечатлением от этих воспоминаний я не спеша пробиралась по опустевшему павильону. Было до жути тихо, я слышала свое дыхание да скрип половиц. К чему готовиться? Что может случиться? На меня вновь нападут одурманенные люди? Не-е, с меня довольно потасовки в общаге, не хватало еще драки с ярмарочными зазывалами.

По пути то и дело попадались тусклые фонари, но в целом было так мрачно, что я с трудом ориентировалась в помещении. А может, их тут было несколько? Кажется, я миновала дверной проем, хотя теперь уже начала в этом сомневаться.

Я повернула налево и тут же уткнулась в стену, пошла было назад, но и там оказалась стена. Совсем растерявшись, я снова повернулась и прошла сквозь узенькую дверь, задевая о косяки.

Здесь было просторнее, но темнее. Ладони вспотели, и я вытерла их о штаны. Как же бешено колотилось сердце!

Краем глаза я уловила движение и резко развернулась, занеся «ловилку» над головой, и тут же опустила руку. Передо мной стояли…

Мама с папой. Все в той же одежде, в какой я их и запомнила, уходя: отец в джинсах и свитере, мама в пижаме. Они испуганно жались друг к другу – бескровные лица, огромные глаза.

– Харпер! – вдруг крикнула мама, и я бросилась к ней. Пальцы одеревенели, и я уронила свою «ловилку». Нет, только не родители. Мало мне школы, теперь еще и они. Пусть только эфоры попробуют им что-нибудь сделать!..

Я протянула к ним руку и уперлась в холодную твердь стекла. Зеркало! В смятении я отпрянула, и мама с папой тут же исчезли: на меня вновь смотрело собственное отражение. У меня был такой же бледный, напуганный вид, как и у родителей секунду назад, коса растрепалась… губы приоткрылись от прерывистого дыхания.

Вновь что-то шелохнулась, и я резко обернулась на звук – у противоположной стены стояла Би! В футболке и джинсах, все как положено. Хоть я и просила подругу не встревать, но сейчас была ей несказанно рада.

– Здесь какой-то обман зрения, – поделилась я с ней. – Мерещится всякое…

Не договорив, я сорвалась на крик – какой-то предмет пронзил тело Би под грудью справа. Блеснул металл – и по ее рубашке расплылось алое пятно. Би раскрыла рот в беззвучном крике, как выброшенная на берег рыба.

– Би! – я метнулась к ней и со всей силы ударилась о стекло. Би исчезла, словно и не бывало; на меня опять смотрело мое собственное лицо.

Я металась по кругу, тяжело дыша и дико озираясь: оказалось, что тут не два зеркала, а целая дюжина – все стены были увешаны зеркалами, и кругом в испуге мелькали десятки моих отражений. И вдруг я исчезла. На смену мне из зеркал взирали родители, безмолвно взывая ко мне из пустоты. И вновь появилась Би, пронзенная мечом, и распростертый в луже крови Райан, совсем как Сэйлор в Магнолия-Хаус; бабули таращились пустыми взглядами, как будто лишились разума. И даже Ли-Энн в том самом платье, в каком она была много лет назад, когда мы вместе блуждали в комнате смеха. Бледная, она смотрела на меня и улыбалась, точно живая. Это было больнее всего!

Все те, кто мне близок и дорог, возникали в зеркалах в безумном хороводе отражений, убитые, раненые или насмерть испуганные. Голова пошла кругом. Хотелось закрыть лицо руками и скорчиться на полу. Я приготовилась к драке, но не к такому. Тут вряд ли кто сдюжит – будь ты хоть супермен! Вдруг стало стремительно холодать. Меня била дрожь, и казалось, мой разум сейчас померкнет.

Свет, лившийся из дальнего конца коридора, заставил меня приоткрыть глаза. И вновь явилось кошмарное видение.

Дэвид парил в нескольких футах от меня, хотя я прекрасно понимала, что это очередной фантом. И все же он выглядел очень реалистично. Он смотрел на меня с безразличным выражением, и его пустые глазницы излучали яркий свет.

И вдруг передо мной возникла я. Только одетая по-другому, не как сегодня. На мне было белое платье, такое же, как на Котильоне, но точно не то, сгоревшее. Оно было забрызгано кровью, и, глядя на него, я вспоминала, что Сэйлор больше нет. В ту ночь я спасла Дэвида ценой слишком многих лишений.

Моя зеркальная копия стояла у Дэвида за спиной и плакала. Я тоже заплакала, здесь и сейчас, потому что увидела то, что сжимал в руке мой двойник.

Нож.

Какой-то особый, с блестящим клинком и изысканной резной рукояткой. Это был ритуальный кинжал, особая вещь для особых случаев.

То, что используют только для одного.

Из глаз, губ и с кончиков пальцев Дэвида лился золотистый свет. И я – та, что в зеркале, – подошла к нему и протянула руку к его волосам – тем самым, что он вечно взъерошивал в минуту волнения.

Харпер в зеркале взяла его за волосы – но лишь для того, чтобы оттянуть его голову.

Сверкнул клинок, восхитительно прекрасный в лучах света.

И замер под его подбородком. Я взглянула на своего двойника, и меня будто током шарахнуло, когда мы встретились взглядами. У нее были красные, заплаканные глаза, но она упрямо глядела на меня.

– Выбирай, – проговорила она и молниеносным движением перерезала Дэвиду горло.

Глава 23

Как и в первый раз, дверь сама отворилась, стоило мне шагнуть на порог. Я без колебаний зашла и направилась сразу в его кабинет.

Александр сидел за столом, с разложенной перед ним огромной книгой и дымящейся чашкой чая чуть поодаль. Играла приглушенная музыка, тихий грустный ноктюрн, чем-то напоминавший Шопена. И хотя на часах было начало девятого и в доме он находился один, Александр был при полном параде: элегантный костюм и галстук, завязанный на горле крепким виндзорским узлом.

При моем появлении он поднял взгляд, в котором не отразилось особого удивления.

– Ах, мисс Прайс, – произнес он и кивнул на заварочный чайник, словно бы приглашая к столу. – Насколько я понимаю, вторая стадия периазма прошла успешно. Чаю?

– Он ведь умрет, да? – спросила я, но Александр не ответил. Он моргнул раз, другой, потом сплел на груди пальцы рук. В искусственном свете блеснул бриллиант.

– Ничто не вечно, мисс Прайс, – мягко заметил он. – Я, конечно, наслышан об оскорбительной несостоятельности американских школ, но в вашем возрасте пора бы иметь представление о подобных вещах.

Мне было не до смеха. Я сердито сложила руки и угрюмо на него взглянула.

Вздохнув, Александр откинулся на спинку кресла, и оно жалобно скрипнуло.

– Да, это правда. Срок годности оракулов непродолжителен.

– Я не в этом смысле, – сказала я и опустилась в кресло напротив хозяина. Отчаянно взвыли скрипки, раздражая и без того взведенные нервы. – То есть если он войдет в полную силу, то никогда больше не станет прежним? И оракул будет править навеки, а Дэвид, который мне небезразличен, которого я знаю, он… умрет?

Александр развел руками.

– Боюсь, что так.

Я покачала головой. Мы с Дэвидом, может, уже не встречаемся, но это не значит, что я стану сидеть и ждать, когда он накачается магией по самые уши, а потом преспокойно забуду про него. Я помню мальчишку из пятого класса, белобрысого сорванца с дерзкой улыбочкой, которой он одарил меня, когда я побила его в состязании по орфографии. Помню, как его губы растягивались в кривобокой ухмылке, когда он называл меня «босс». И помню, как он сидел согнувшись над ноутбуком – такой несчастный, что хотелось его приголубить, – и кропал школьную газету.

Помню, как он подошел ко мне через весь зал в ночь Котильона и поцеловал при всех.

Александр вновь подался вперед, поставил локти на стол и сплел пальцы в замок.

– Все это – очередной пробел, допущенный, мисс Старк, в вашей подготовке. Вы воспринимаете оракула как человека. А ведь он скорее сосуд.

– Дэвид для меня значит гораздо больше, чем его сверхспособности, – возразила я, и Александр покачал головой. – Он – мальчик, мисс Прайс, – произнес он, и слово «мальчик» прозвучало с некоторым пренебрежением. Во всяком случае, это точно был не комплимент. – Мальчик, наделенный силами, в которых он ни черта не смыслит. Поверьте, эти силы находятся вне вашего понимания. И вы хотите сказать, что предпочли бы видеть в Дэвиде спутника на выпускном, чем существо, в чьих венах течет кровь богов? – Александр испытующе посмотрел на меня. – Вы думаете, мы хотим лишь использовать его, но на самом деле все его существование – это урок того, как быть полезным, мисс Прайс. А вы должны защищать его от тех, кто захочет ему навредить, а не от него самого. Не от того, кем ему предначертано стать.

На ум пришло увиденное в комнате смеха, пустой взгляд Дэвида. Даже не Дэвида, а оракула.

– Даже если для этого его придется убить?

Александр замолчал и сидел так довольно долго, а я все не могла набраться храбрости и встретить его взгляд. Я никогда не была трусихой, но после такого признания мне вдруг расхотелось быть смелой девчонкой.

Наконец он спросил:

– Вам это сегодня привиделось?

Я выпрямилась и осмелилась поднять взгляд.

– А что, разве это не ваших рук дело?

Эфор вздохнул и откинулся в кресле.

– Мы сочиняем сценарий, а не сами видения. Это испытание было предназначено для вашей психики. Вы увидели то, чего больше всего боитесь. Не обязательно видение сбудется. Оставив вас один на один с вашим худшим кошмаром, можно проверить вашу ментальную стойкость и узнать, к чему лежит сердце. И если один из кошмаров – смерть Дэвида, тогда…

– Не просто смерть, – перебила я. – Он пал от моей руки.

Александр чуть заметно кивнул.

– Пусть даже так. Если вам это страшно, это доказывает, что вы – человек, идеально подходящий для данной работы.

В его глазах мелькнула какая-то мысль. Он опять уставился в стол, а я так и не поняла, что это было.

Потом Александр сказал:

– Я знаю, вам небезразличен оракул, мисс Прайс, но чем дольше вы будете отрицать его сущность, тем больнее вам будет впоследствии. Облегчите себе жизнь, примите это как факт.

Его голос был тверд, он смотрел в сторону, и все же в его голосе угадывалась нотка сочувствия.

Я подвинулась на краешек кресла и с любопытством спросила:

– А каким был прошлый оракул?

Александр втянул носом воздух и выронил ручку в небольшую латунную чашу, в которой лежало еще пять таких же.

– Она была послушной, эффективной и исправно исполняла свои обязанности.

Что-то вновь мелькнуло в его глазах, и побелели костяшки на крепко сцепленных пальцах.

– Вы были знакомы? – уточнила я. – То есть, конечно, были, я о другом. Вы знали ее по-человечески? Или она с самого начала была только оракулом?

Его взгляд был устремлен на меня, хотя казалось, он смотрит сквозь.

– В большинстве случаев у оракулов существует период человечности. Да, я знал ее в это время.

Я постоянно пыталась придумать, как уберечь Дэвида от эфоров, и совершенно не задумывалась о том, как устроено их сообщество, потому что они – враги, и этим все сказано. Но теперь мне захотелось узнать немножко больше.

– А где вы ее держали? – поинтересовалась я. – Когда вы стали эфором? Как вообще попадают в вашу организацию? Вы типа пишете туда заявление? И тот чувак сегодня, который со мной разговаривал, тоже эфор?

Тут Александр решительно мотнул головой.

– Человек, который к вам подошел, – обыкновенный горожанин, временно околдованный для разовой услуги. Что же до остального – мои дела вас не касаются. Главное, что вы должны понять, мисс Прайс, Дэвид – оракул, и иначе быть не может. Вполне вероятно, что благодаря вашей дружбе он был какое-то время… посредственным, но рано или поздно он станет собой и вы ничего здесь не сможете сделать. У этого мальчика одна миссия – предсказывать будущее.

Я засучила манжеты своего кардигана. Хватит ходить со спущенными рукавами, точно безвольный Пьеро. Пора дать отпор! Решительно выпрямив спину, я откинула с лица волосы и взглянула в глаза Александру.

– Ну уж нет! – ответила я. – Я буду защищать Дэвида, а не какого-то зомби с горящими глазами, который предсказывает будущее и говорит загадками.

Александр втянул носом воздух, его ноздри затрепетали. Музыка уже смолкла, в комнате по-прежнему висел крепкий чайный аромат.

Он посмотрел мне в глаза и улыбнулся – искренне, впервые за все это время. Улыбка была печальной, а голос тихим, когда он заговорил:

– Мисс Прайс, эти двое – единое целое.

Глава 24

– Харпер! – визгливо гаркнула Сара, вырвав меня из оцепенения. Я перевела на нее взгляд, и та широко повела рукой.

– Твой выход! – Она стояла упершись планшеткой в бок и поджав малиновые губы. В эту минуту она, мягко говоря, меня недолюбливала. Так что я встряхнулась и шагнула вперед, стараясь как можно скорее завершить свое дефиле по сцене.

Оно вызвало у Сары крайнее недовольство. Она еще сильнее поджала губы и, намотав на палец блестящую черную прядь, процедила:

– Ты не на скачках, Харпер. И это тебе не Котильон. Здесь конкурс красоты. Не надо ходить так, будто ты швабру проглотила. Иди легко. Пари! – И она продемонстрировала, как это делается, напоминая скорее гарцующую кобылу, чем лебедушку. Я, конечно, кивнула и что-то пробормотала, пообещав, что в следующий раз будет лучше.

Сверкнув глазами, эта горгона объявила, что конкурс уже на носу.

– Следующего раза не будет, Харпер! – выкрикнула она, а мне представилась сладкая греза, как я возьму и изо всей паладинской силищи погоню ее пинками до самого выхода.

Я вздохнула и, прикрыв глаза, попыталась выкинуть из головы эту жестокую фантазию. Сара не виновата, что я всех вокруг сейчас ненавижу. В ту ночь на ярмарке мне привиделось, что я собственными руками перерезаю Дэвиду горло. Прошла неделя, а страшное видение по-прежнему преследовало меня. Второе испытание, по словам Александра, носило психологический характер: я должна была взглянуть в лицо своим страхам, и ничего общего с реальностью эти видения не имели, но от этого не становилось легче. Особенно в свете того, что однажды поведал мне Дэвид. Ему приснилось, что мы дрались. И это был не кошмарный сон, а грустный. И вдобавок я никак не могла забыть лицо Сэйлор, когда она сказала мне, что однажды Дэвид, возможно, станет опасным и для себя, и для всех остальных.

Голова пухла от всяких забот, и среди них не было мысли о том, как бы порадовать Сару Плюми своей изумительной походкой. Мне предстояло еще одно испытание, и, учитывая, как прошли предыдущие два, не удивлюсь, если на этот раз в воздух взлетит мой собственный дом. Раз за разом я теряла все больше, причем даже не понимая, во имя чего, собственно, это происходит. Невелика радость быть паладином у Дэвида, если вскоре он перестанет быть Дэвидом.

– Харпер, ты меня слышала? – спросила Сара, и в этот раз мне представилось, как я влеплю ей затрещину своим жезлом.

– Да, мэм! – радостно прочирикала я, с удовольствием отметив про себя, как она сдвинула брови. Я обратилась к ней как к женщине в годах, погладив ее против шерстки, но в то же время почтительно, а значит, и придраться тут не к чему.

По правде говоря, не каждый умеет воевать при помощи хороших манер.

При этой мысли мне стало грустно. Я вспомнила про грядущее испытание и поняла, что одними манерами тут не отделаться. После пожара я была готова к тому, что все последующие будут столь же опасны и разрушительны, однако в комнате смеха мне устроили испытание нервов, причем, что обидно, за свои же деньги. Наверное, до конца жизни мне не забыть лицо Дэвида и то, как рыдала моя мама.

И Би, проткнутую мечом.

Чего не миновать, если я не справлюсь с тем, что приберегли для меня напоследок. Может, и не в ближайшем будущем, но, насколько я успела уяснить, паладин – смертельно опасная должность. Поэтому мне кровь из носу надо пройти периазм. Если не ради себя, то ради Би.

Кстати, куда же она запропастилась? Мы вместе приехали на репетицию, и вот уже пятнадцать минут она не попадается мне на глаза. Что странно… По моему примеру она решила выступить с тростью, и Сара всегда приберегала нас напоследок. У нее было жестко заведено: сначала – певицы, потом музыканты и под конец – «спортсменки», типа танцовщиц и – да, девушек с тростью. Сейчас выступала Джилл Виатт с аккордеоном, последняя из музыкантов (хотя назвать эти звуки музыкой можно было только перекрестившись). Нам скоро на сцену, а Би как сквозь землю провалилась.

Я стала пробираться за кулисы и чуть не сшибла с ног Аманду.

– Прости, – извинилась я, и та отмахнулась.

– Не подсыпать ли ей какой-нибудь дряни в стакан со «слим-фастом»? – пробормотала Аманда, кивнув на Сару, и я прыснула со смеху:

– Неплохо бы.

Аманда была в своих джинсах и футболке. Как и я, она семенила на шпильках, в которых будет дефилировать на конкурсе. Она попыталась сделать несколько шагов на каблуках и чуть не упала.

Я подхватила ее под руку.

– Спасибо, – улыбнулась Аманда.

– Да без проблем.

На каблуках мы с Амандой были примерно одного роста. Заглянув мне в глаза, она сказала:

– Знаешь, мы с Эби всю голову сломали, как ты тут оказалась? Странновато все это, знаешь ли.

– Би захотела поучаствовать, – ответила я. Мимо нас к сцене процокала девочка из школы Ли-Хай. – А уж если Би приспичит – считай, родина приказала.

Аманда улыбнулась и, кивнув за кулисы, пробормотала:

– Мне это знакомо. От Эби тоже не отвертишься.

Я перевела взгляд туда, куда показала Аманда, и улыбка застыла на моем лице: Эби преспокойно болтала…

Со Спенсером. Чуваком из общаги, который однажды, по версии Дэвида, сильно испоганит ей жизнь. В прошлый раз мы вмешались. Райан даже стер ее помять, так что она не помнит их прошлой встречи. Так какого черта он здесь забыл?

– А это кто? – спросила я Аманду, и она выразительно закатила глаза.

– О-о, бог ты мой. Любовь всей ее жизни. Только и слышно: Спенсер то, Спенсер это. Да и он хорош, проходу ей не дает.

У меня засосало под ложечкой. Я наблюдала за этими голубками, и мне становилось дурно. Эби прильнула к нему, коснулась ладонью его груди. Радостно лыбясь, Спенсер нежно заткнул ей за ушко волосы, и хотя сегодня он казался не таким гадким, как в нашу первую встречу (еще бы, после дюжины пива), – этот тип был мне не по душе.

Как и Аманде, судя по ее взгляду.

«А вдруг изменить будущее невозможно, босс? Может, мы только его откладываем?» – пронеслись в голове слова Дэвида, и я стиснула зубы. Не может быть, нет, это неправда. Если ничего нельзя изменить, то что толку в предвидениях?

Из-под сцены раздался пронзительный окрик:

– Харпер!

Аманда состроила сочувственную гримасу.

– Нет, честно. Что-нибудь для поднятия настроения, прямо в ее карамельный «слим-фаст», – сказала она. – Сейчас начнется.

Я вздохнула и поплелась к сцене. Сара и впрямь потягивала «слим-фаст» из стакана через ярко-зеленую соломинку.

– Сделай мне одолжение, милочка, – обратилась она ко мне, – сходи поищи креп-папье. Лучше розовую. Она в кладовке возле лестницы.

Мне хотелось заявить: катись-ка сама искать свою чертову бумагу, но я, выдавив дружелюбную улыбку, ответила:

– Я мигом!

Чулан возле лестницы находился в дальнем конце коридора, расположенного ниже сцены. Я потащилась туда, сжимая в руке верный жезл.

Ну и конечно, там была куча бумаги. Целые рулоны. Чего доброго, она еще арку повесит из воздушных шаров – не оберешься позора. Я уж молилась богу, чтобы то, чему суждено случиться, произошло еще до начала праздника и мне не пришлось бы крутить жезл в дурацком костюме под цепочкой бумажных гирлянд.

Обнаружив кладовку на законном месте, я заметила, что дверь слегка приоткрыта. И, погруженная в мысли об арках, гирляндах и неописуемом ужасе, который обязательно появится на лице бабуль, тронула дверь и вошла.

И тут же поняла, что я здесь не одна. Закатив глаза, я подумала: ну кому в наше время придет в голову обжиматься в кладовке досугового центра?

Светлые волосы девушки показались мне подозрительно знакомыми, как и высокий рыжеватый брюнет, который ее целовал. И тут мне все стало ясно. Я догадалась, кто эти двое!

Би и Райан!

Глава 25

На миг я зависла, мозг отказывался переваривать увиденное. Би. Райан. Би и Райан сидят сомкнувшись губами. Она обхватила его за талию, он придерживает ее под голову. Я никак не могла поверить своим глазам, что она целует его рот в рот и все в том же духе. Мне хотелось думать, что это не Би, а Мэри-Бет в белобрысом парике или что мои нервы не выдержали и это галлюцинация.

И все же надо взглянуть правде в глаза и признать: да, моя лучшая подруга и бывший обжимаются в кладовке для бутафории.

Наверное, вполне естественно было бы закатить истерику и начать орать, точно гостья на каком-нибудь бабском ток-шоу, рвущаяся к микрофону, или тихо прикрыть за собой дверь и уйти, словно ничего не случилось, но я поступила иначе.

Я застыла как дура в дверях в своем обтягивающем костюмчике с блестками и, вцепившись в дверную ручку, невзначай проронила:

– Ой.

Они расцепились. Их губы были перемазаны «лососевой фантазией», и оба таращились на меня с перекошенными лицами. Выглядели они нелепо, только мне сейчас было не до смеха – у самой душа в пятки ушла.

– Блин, – с досадой бросил Райан, а Би так и выскочила из его объятий.

– Харпер, – сказала она, но я покачала головой. Я так отчаянно улыбалась им мерзкой фальшивой улыбкой, что у меня скулы свело.

– Да нормально, – пробормотала я. – Ничего страшного, это здорово. Мы же разошлись, какая разница, – я махнула рукой на Райана, – и вы с Брэндоном тоже не вместе, и с Мэри-Бет он расстался. Ух! Все вокруг разбегаются. А знаете, до меня вдруг дошло. Опасно встречаться, когда вокруг столько магии, всякое может случиться. Ну вот. Ладно, не буду вас отвлекать, я пошла.

И захлопнула дверь. Руки тряслись, я отвернулась и направилась в зрительный зал, крепко сжимая в руке верный жезл. На глаза навернулись слезы, и я чуть не врезалась в бутафорское дерево, прислоненное к стене. Вдруг сзади открылась дверь, и Би позвала меня по имени.

Я и не думала останавливаться, но тут она подхватила меня под локоть, и я поняла, что сопротивление бесполезно. Она уже отерла губы от дурацкого блеска, хотя на подбородке розовела бледная лососевая клякса.

– Прости, что не сказала, Харпер, – проговорила она.

– Да нормально. – Мой голос предательски дрогнул.

Би вздохнула, приблизилась на шажок.

– Не ври, я же все понимаю. Но если тебя это утешит, у нас все недавно началось.

Мне вообще показалось странным, что у них до сих пор что-то было. Наивная. Как будто по умолчанию этот поцелуй был единственным. Дуреха. Уж если они начали зажиматься по углам, то, наверное, это началось у них не сегодня.

– И когда же? – спросила я.

Би отвела глаза. Меня мутило, хотя я пыталась внушить себе, что это все запах лака и чистящего средства для ковров.

– В тот вечер на ярмарке, – призналась она, и я вспомнила, что Райан подвозил ее домой после того, как проводил меня.

– Мы оба напугались до чертиков из-за того, что там было, ну и… – На ее ресницах повисли капельки слез, и она смахнула их тыльной стороной ладони. – Само собой как-то получилось. Я не хотела. Клянусь, пока вы встречались, у меня и в мыслях не было.

Сказать по правде, я ей поверила. Би не из тех, кто предает. О такой подруге можно только мечтать. Мне хотелось расплакаться, но не из-за ревности. С Райаном у нас давно было кончено, и хотя отношения с Дэвидом зашли в тупик, я не хотела быть ни с кем, кроме него. Так что к самому поцелую это не имело никакого отношения. Скорее меня задела таинственность. Ведь могли бы и поделиться. Би всегда все рассказывала, а тут вдруг начались какие-то секреты. Понять могу, одобрить – нет.

– Если ты попросишь, чтобы мы не встречались, я пойму, – произнесла Би, но тут рядом встал Райан и положил руку ей на плечо.

– А я – нет. – Он взглянул на меня, а я не сводила глаз с ладони на ее плече. После ярмарки началось? Прошла-то всего неделя.

Уж слишком по-свойски его рука лежала на изгибе ее шеи.

– Райан, – сказала Би, но тот решительно покачал головой:

– Когда Харпер встречалась с Дэвидом, это было нормально, значит, она не должна возражать против нас.

– Да я и не против. Вы оба мне нравитесь, – ответила я, пожалуй, с чрезмерной поспешностью. Вспомнилось, как я спросила у Райана, не держит ли он зла, и он поспешно заверил, что все путем. Как же фальшиво тогда у него получилось! И мне, судя по их хмурым лицам, тоже не удалось никого обмануть.

Правда, сейчас мне было плевать. Скорей бы уйти.