Дамы и Господа Пратчетт Терри

– Нет!

– Хорошо…

Помело выписывало зигзаги над безмолвным лесом. Один из эльфов обнажил свой меч и замахнулся. Выбить жертву из седла, а потом позабавиться с ней вдоволь, пока она еще жива…

Помело резко дало задний ход. Голова и ноги нянюшки Ягг ушли вперед, так что теперь она частично сидела на собственных руках, а частично – на пустоте. Эльф со смехом спикировал к ней…

Казанунда взмахнул ломом.

Раздался звук, очень похожий на «баммммм».

Помело рванулось вперед, и нянюшка оказалась на коленях у Казанунды.

– Извини.

– Не стоит. Можешь повторить, если хочешь.

– Ты его достал?

– Вышиб из него дух.

– Хорошо. А где остальные?

– Я их не вижу.

Казанунда улыбался как сумасшедший.

– Мы им показали, правда?

Что-то просвистело в воздухе и воткнулось в шляпу нянюшки Ягг.

– Теперь они знают, что у нас есть железо, – сказала нянюшка. – Приближаться не станут. Да этого и не требуется, – добавила она с горечью в голосе.

Помело обогнуло дерево, оставило след на папоротнике и выровнялось над заросшей тропинкой.

– Нас больше не преследуют, – сообщил Казанунда. – Мы их, наверное, напугали.

– Не мы. Они боятся близко подходить к Верзиле. Не их территория. Ты посмотри, во что превратилась тропинка. На ней уже выросли деревья. А когда я была девушкой, на ней и травинки нельзя было увидеть. – Она улыбнулась, вспомнив что-то. – Летом Верзила был крайне популярным местом.

Сам лес тоже изменился. Он был старым даже по стандартам Ланкра. С уродливых нижних ветвей свисали моховые бороды. Под ногами летевших между деревьев ведьмы и гнома шелестели древние листья. Что-то услышало их приближение и предпочло скрыться в густых зарослях. Судя по звуку, это что-то было с рогами.

Нянюшка заставила помело плавно остановиться.

– Здесь, – сказала нянюшка, отодвинув лист папоротника. – Вот он, Верзила.

Казанунда выглянул из-под ее локтя.

– И все? Это же всего лишь старый могильный холм.

– Три могильных холма, – поправила его нянюшка.

Казанунда внимательно оглядел окрестности.

– Ага, – кивнул он, – теперь понял. Два круглых и один вытянутый. Ну и что?

– Впервые я увидела их сверху, – сказала нянюшка. – Чуть с помела не свалилась от смеха.

Возникла пауза, в течение которой Казанунда пытался обдумать ситуацию.

– Чтоб мне провалиться! – наконец воскликнул он. – Я-то думал, эти типы, что возятся с могильными холмами и прочими земляными работами, – серьезные друиды, а не… В общем, никак не мог себе представить, что на самом деле они выкладывают всякие похабные картинки, место которым… в отхожем месте, извини за каламбур.

– Похоже, ты не сильно шокирован?

Она готова была поклясться, что под париком гном покраснел.

– Ну, есть еще такая вещь, как стиль, – пожал плечами Казанунда. – Утонченность, наконец. Нельзя же просто орать во всеуслышание: «Эй, смотрите, какая большая и толстая у меня колотушка!»

– Тут все немножко сложнее, – возразила нянюшка, пробираясь сквозь кусты. – Здесь сама местность, как ты выразился, орет. Вообще, по-моему, колотушка – это гномье словечко?

– Ага.

– Очень точное.

Казанунда попытался выпутаться из очередного куста шиповника.

– Эсме сюда никогда не приходила, – раздался где-то впереди голос нянюшки. – Говорила, мол, хватит с нее всяких народных песенок и майских деревьев, мол, целый непристойный пейзаж – это уж слишком. Конечно, – продолжала она, – изначально это место не предназначалось для женщин. Моя прапрабабка рассказывала, что в давние-давние времена мужчины приходили сюда совершать свои странные ритуалы, которых ни одна женщина никогда не видела.

– Разумеется, кроме твоей прабабки, прятавшейся в кустах, – добавил Казанунда.

Нянюшка даже остановилась.

– А ты откуда об этом знаешь?

– Ну, можно сказать, у меня развилось некоторое понимание сущности женщин из рода Ягг, – объяснил гном.

Колючки уже разодрали весь его парадный камзол.

– Она говорила, они тут строили парилки, воняли, как подмышки кузнецов, глотали укипаловку, плясали вокруг костров, нацепив рога, и мочились на деревья, – поделилась впечатлениями нянюшка. – А еще она сказала, что на самом деле это выглядело немного по-бабьи. Но лично я всегда считала, что мужчина – это всегда мужчина, даже если ведет себя по-бабьи. А что случилось с твоим париком?

– Видимо, остался где-то на дереве.

– Лом не потерял?

– Ни в коем разе.

– Тогда приступим.

Они подошли к подножию длинного холма. Арка из трех неровных камней служила входом в неглубокую пещеру. Нянюшка пригнулась и шагнула в затхлую, пахнущую аммиаком темноту.

– Пожалуй, дальше не пойдем. Хватит, – сказала она. – Спички есть?

Серное пламя осветило плоский камень с грубым рисунком. Охра надежно въелась в глубокие царапины. Картина являла миру пучеглазого мужика с рогами и в звериных шкурах.

Из-за мерцающего света спички создавалось впечатление, будто фигурка танцует.

Под изображением была накорябана руническая надпись.

– А что здесь написано? Кто-нибудь пытался ее перевести? – спросил Казанунда.

– Это разновидность яггского языка, – ответила нянюшка. – Говоря по существу, она означает: «У меня большая и толстая колотушка».

– Яггского? – уточнил гном.

– Моя семья очень давно живет в этой местности, – пояснила нянюшка.

– Благодаря знакомству с тобой, госпожа Ягг, я столько всего узнал, – покачал головой Казанунда.

– Все так говорят. Воткни лом в щель рядом с камнем. Всю жизнь искала предлог, чтобы спуститься туда.

– А что там такое?

– Вход в Ланкрские пещеры. Как я слышала, они тянутся во все стороны. Даже до самой Медной горы. Говорят, есть вход из замка, но его я найти не смогла. В основном эти пещеры ведут в мир эльфов.

– А я думал, вход в мир эльфов находится у Плясунов.

– Это другой мир эльфов.

– Что, есть несколько миров?

– Об этом эльфы предпочитают не распространяться.

– И ты хочешь проникнуть туда?

– Да.

– И найти там эльфов?

– Именно. Ты собираешься торчать здесь всю ночь или все-таки отодвинешь ломом камень? – Она пихнула его локтем. – Знаешь, там, внизу, есть золото.

– Ага, большое тебе спасибо, – язвительно произнес Казанунда. – Вот он, видизм в чистом виде. Только потому, что я… вертикально ущербен, ты пытаешься убедить меня с помощью золота. Считаешь, что гном – это ходячая жадность? Ха! Ты жестоко ошибаешься.

Нянюшка вздохнула.

– Ну хорошо, – промолвила она. – Тогда знаешь, что я тебе скажу… Когда мы вернемся домой, я испеку тебе настоящий гномий пирог.

Лицо Казанунды расплылось в широкой улыбке.

– Настоящий-пренастоящий гномий пирог? – переспросил он недоверчиво.

– Вот именно. Кажется, у меня сохранился рецепт; кроме того, я уже несколько недель не выносила кошачий ящик[35].

– Ну ладно, ладно, уговорила…

Казанунда загнал конец лома под камень и налег что было гномьих сил. Посопротивлявшись буквально секунду, камень откатился в сторону.

Вниз вели ступени, густо покрытые землей и старыми корнями.

Нянюшка решительно начала спускаться по лестнице, даже не обернувшись, и только потом поняла, что гном за ней не пошел.

– В чем дело?

– Знаешь ли, мне никогда не нравились темные и замкнутые пространства.

– Что? Но ты же гном.

– Да, меня угораздило родиться гномом. Но, честно говоря, я нервничаю даже в обычном шкафу. А это большой недостаток, учитывая род моих занятий.

– Не глупи. Я же не боюсь.

– Ты – это не я.

– Знаешь что… Я положу в хлеб побольше гравия.

– Ах, госпожа Ягг, ты просто искусительница…

– И захвати факелы.

В пещерах было сухо и тепло. Казанунда семенил за нянюшкой, стараясь не выходить из круга света.

– А ты уже бывала здесь?

– Нет, но я знаю дорогу.

Однако вскоре Казанунда вполне освоился. В пещере лучше, чем в шкафу. Во-первых, под ноги не попадаются все время чужие башмаки, а во-вторых, не слишком велика вероятность того, что вдруг появится размахивающий мечом муж.

На самом деле он даже почувствовал себя счастливым.

В голове его непроизвольно начали возникать слова, которые, вероятно, хранились в каком-нибудь заднем кармане генов:

– Хай-хо, хай-хо…

Нянюшка Ягг усмехнулась под нос.

Тоннель привел в подземную пещеру. Факел высвечивал намеки на находящиеся где-то далеко стены.

– Здесь? – спросил Казанунда, сжимая в руках лом.

– Нет, это какое-то другое место. Мы… нам о нем известно. Это поистине мифическое место.

– То есть не настоящее?

– Почему? Настоящее. И в то же время мифическое.

Факел ярко вспыхнул. Сотни плит, густо покрытых пылью, были разложены на полу пещеры, а в самом центре каменной спирали на канате, уходившем в темноту потолка, висел огромный колокол. Под колоколом лежала стопка серебряных монет, рядом – стопка золотых.

– Только не трогай деньги, – предупредила нянюшка. – Смотри, хороший фокус, мне о нем отец рассказывал.

Она вытянула руку и легонько тронула колокол. Раздался мелодичный звон.

Пыль посыпалась с лежавшей рядом плиты. То, что Казанунда считал изваянием, вдруг, заскрипев, село. Это был вооруженный воин. Если он смог сесть, значит, определенно был живым, но воин выглядел так, словно перешел из жизни в состояние окоченения, минуя фазу смерти.

Он обратил взгляд глубоко посаженных глаз на нянюшку Ягг.

– Что, неужто настала наконец година проклятая?

– Нет, еще нет.

– Тогда доколе вы, смерды, трезвонить будете да добрых молодцев будить? И двухсот годков не минуло, глаза едва-едва сомкнул, так нет, какому-нибудь псу смердящему обязательно в колокол позвонить надо. Уйди, старуха, не мешай спать.

Воин лег.

– Это какой-то древний король и его воины, – прошептала нянюшка, уводя Казанунду прочь. – Спят волшебным сном, во всяком случае, так мне рассказывали. Один волшебник давным-давно заколдовал их. А проснуться они должны для решающей битвы, когда волк съест солнце.

– Эти волшебники, они совсем чокнутые. Одни боги знают, что они там курят, – покачал головой Казанунда.

– Ну да. Здесь направо. Всегда поворачивай направо.

– Мы что, по кругу ходим?

– По спирали. Сейчас мы точно под Верзилой.

– Этого быть не может, – усомнился Казанунда. – Мы спустились в дыру под Верзилой и… Погоди, погоди… Ты имеешь в виду, что мы находимся в том месте, с которого начали, только оно стало другим?

– Вижу, до тебя начинает доходить.

И они пошли дальше по спирали.

Которая наконец привела их к своего рода двери.

Воздух здесь был горячим. Боковые проходы излучали красное свечение.

У каменной стены стояли два массивных камня, на них был положен еще один. Звериные шкуры закрывали устроенный таким образом портал, а из-за них вырывались клубы пара.

– Их установили одновременно с Плясунами, – объяснила нянюшка. – Только отверстие здесь вертикальное, поэтому и понадобилось только три камня. Так, лом можешь оставить здесь. И сними башмаки, если в них есть гвозди.

– Эти сапоги были сшиты лучшим сапожником Анк-Морпорка, – гордо заявил Казанунда. – И когда-нибудь я обязательно заплачу ему.

Нянюшка отодвинула шкуры.

Клубы пара окутали гнома и ведьму.

Внутри была темнота, густая, горячая, как патока, – и вонючая, как старая, мокрая лисья шкура. Шагая за нянюшкой след в след, Казанунда видел в вонючем воздухе незримые фигуры, слышал тишину, которая возникает обычно, когда какой-то разговор внезапно прерывается. Однажды он вроде разглядел большую миску с раскаленными докрасна камнями, но потом призрачная рука опрокинула на них черпак, и все скрылось за клубами пара.

«Не может это быть Верзила, – сказал себе Казанунда. – Он ведь сплошь из земли, а это – шатер из шкур».

Либо одно, либо другое – но вместе?..

Он почувствовал, что с него градом льет пот.

Пар немного рассеялся, и показался свет двух факелов – не более чем красные пятна в темноте. Но и его было достаточно, чтобы осветить огромную фигуру, лежащую рядом с очередной миской с раскаленными камнями.

Фигура подняла голову. Оленьи рога пронзили влажный, липкий воздух.

– А, госпожа Ягг…

Голос был приторным, будто шоколад.

– Ваша светлость.

– Полагаю, не стоит даже просить, чтобы ты опустилась на колени?

– Не стоит, ваша честь, – нянюшка улыбнулась.

– Знаешь, госпожа Ягг, а ты умеешь проявлять уважение к своему богу. Любой атеист обзавидуется.

Темная фигура зевнула.

– Спасибо, ваша милость.

– И никто для меня не танцует. Неужели так трудно?

– Как скажешь, ваша светлость.

– Вы, ведьмы, больше не верите в меня.

– И снова ты прав, ваша рогатость.

– Но скажи мне, маленькая госпожа Ягг, вот ты попала сюда – и неужели надеешься отсюда выбраться?

– Конечно. Ведь у меня есть железо. – Голос нянюшки вдруг стал резким.

– Но откуда, госпожа Ягг? Железо не может проникнуть в мое царство.

– Мое железо проникнет куда угодно.

Нянюшка вытащила руку из кармана фартука и подняла вверх подкову.

Казанунда услышал шарканье чьих-то ног – невидимые эльфы, отталкивая друг друга, ринулись прочь. Зашипел пар – опять кто-то перевернул жаровню с раскаленными камнями.

– Убери!

– Вот уйду и уберу, – огрызнулась нянюшка. – А теперь слушай меня. Она снова заявилась. И беспокоит нас. Вмешайся. Ты должен. Мы не допустим повторения Древней Напасти.

– Я должен? С чего бы это?

– Значит, ты хочешь, чтобы она снова обрела былое могущество?

Фигура фыркнула.

– Вы никогда не будете править миром, – сказала нянюшка. – Слишком много музыки. И слишком много железа.

– Железо ржавеет.

– Но не в головах.

Король фыркнул.

– Тем не менее… даже оно… в один прекрасный день…

– В один прекрасный день, – повторила нянюшка и кивнула. – Ага. Я выпью за это. В один прекрасный день. Кто знает? Может, когда-нибудь, в один прекрасный день… Все на это надеются. Но сегодня – не твой день. Понимаешь? Так что выходи и восстанови равновесие. В противном случае я вот что сделаю. Я сделаю так, чтобы люди раскопали Верзилу железными лопатами. И они меня послушаются, они скажут, почему бы и нет, это ведь обычный курган, а потом всякие волшебники на пенсии да жрецы, которым больше делать нечего, будут ковыряться в этих земляных кучах и писать скучные книги о традициях погребения. Это станет еще одним железным гвоздем в твой гроб. Хотя, честно говоря, мне тебя немножко жаль. Но у меня есть дети, и сейчас они живут нормальной жизнью: не прячутся под лестницей при каждом ударе грома, не выставляют на улицу молоко для эльфов и не торопятся домой, потому что приближается ночь. Поэтому, прежде чем все вернется к старому, я лично позабочусь о том, чтобы тебе рога посшибали.

Слова рассекали воздух.

Рогатый поднялся. А потом еще больше поднялся. Его рога коснулись потолка.

Казанунда открыл от удивления рот.

– Итак, ты меня понял? – спросила нянюшка уже несколько поспокойнее. – Сегодня просто не твой день. Когда-нибудь – быть может. Так что сиди здесь и потей себе, ожидая свое Однажды.

– Я… приму решение.

– Очень хорошо. Ну, мы пошли.

Рогатый посмотрел на Казанунду.

– А ты чего уставился, гном?

Нянюшка Ягг толкнула Казанунду локтем:

– Отвечай же, не заставляй почтенного господина ждать.

Казанунда судорожно сглотнул:

– Чтоб мне провалиться! А ты совсем не такой, как на картинках.

В нескольких милях от Верзилы, в узкой маленькой лощине, отряд эльфов наткнулся на кроличью норку. Она и муравейник неподалеку весьма развлекли их.

Даже у кротких, слепых и немых есть боги.

Кышбо Гонимый, бог всех преследуемых, полз по кустам и проклинал все на свете. Почему у богов не может быть своих богов?

Эльфы сидели на корточках, к нему спиной, и что-то увлеченно рассматривали.

Кышбо Гонимый заполз под куст ежевики, напрягся и прыгнул.

Он сжимал зубы на лодыжке эльфа, пока они не соединились. Эльф завопил и вскочил на ноги.

Кышбо разжал зубы, упал на землю и бросился наутек.

В этом и заключалась его проблема. Он не был создан для борьбы, в нем не было ни унции от хищника. Единственный выход – молниеносная атака и не менее молниеносное бегство.

Но эльфы тоже умеют быстро бегать.

Он перепрыгивал через стволы, отчаянно скользил по кучам листьев, в глазах у него все помутилось, и тем не менее он понимал: эльфы догоняют его, обгоняют, ждут, когда он…

Листья взорвались. Мелкий бог едва успел заметить полную ненависти жуткую зубастую тварь с множеством рук. А потом он увидел двоих взъерошенных людей, один из которых размахивал над головой какой-то железякой.

Кышбо не стал смотреть, что будет дальше. Он проскользнул у твари между ног и помчался дальше, но боевой клич еще долго звучал в его длинных, обвислых ушах:

– Ну конечно, я займусь твоим прыщом! Как мы желаем? Объемом!

Нянюшка Ягг и Казанунда молча прошли к выходу из пещеры и поднялись по ступеням. Наконец они вынырнули на поверхность.

– Ух ты! – выразил свое отношение гном.

– Ага, утечки чувствуются даже здесь, – согласилась нянюшка. – Слишком уж жуткое место.

– Нет, я имел в виду, о боги…

– Он умнее ее. Или ленивей, – сказала нянюшка. – Он предпочтет ждать.

– Но он…

– Для нас они могут выглядеть как угодно, – объяснила нянюшка. – Мы видим ту форму, которую сами им придали.

Она опустила камень на место и отряхнула руки.

– Но с чего ему останавливать ее?

– Ну, в конце концов, он ее муж. И терпеть ее не может. Можно назвать это гражданским браком.

– Но чего именно он будет ждать? – спросил Казанунда, высматривая, нет ли поблизости еще эльфов.

– Ну, понимаешь, – нянюшка небрежно махнула рукой, – он считает, что все это преходяще. Железо, книги и часы, вселенные и все прочее. Настанет день, когда все это закончится, люди посмотрят на закат и увидят его.

Казанунда вдруг обнаружил, что и сам смотрит на закат за курганом. Огромная воображаемая фигура вставала на фоне пламенеющего неба.

– Настанет день, и он вернется, – тихо произнесла нянюшка. – Когда заржавеет даже железо в головах.

Страницы: «« ... 1718192021222324 »»

Читать бесплатно другие книги:

Когда на чаше весов лежат миллиардные прибыли, уравновесить их могут только миллионы человеческих жи...
Чтобы осуществить свою мечту и создать германский «Четвертый рейх», руководители неонацистского Брат...
Драматизм и юмор, глубокий социально-политический анализ и занимательность сюжета – всё это читатель...
Жизнь «черного археолога» полна опасностей. Незаконные раскопки могут завести далеко, очень далеко, ...
Блистательная, искрометная, ни на что не похожая, проза Василия Аксенова ворвалась в нашу жизнь шест...
Оман – один из немногих островков стабильности и благополучия в бурлящем арабском мире… Так было до ...