Лучшие мысли и изречения древних в одном томе Душенко Константин
(Плутарх. «Изречения царей и полководцев», 60, 7)
Если Агесилай слышал, что кого-либо хвалят или порицают, он полагал, что не менее важно знать характер тех, кто говорит, чем тех, о ком судят.
(Плутарх. «Изречения спартанцев», 1, 5)
Когда некий врач предписал ему [Агесилаю] тщательно разработанный курс лечения, выполнять который было очень трудно, царь воскликнул: «Клянусь богами, нигде не сказано, что мне непременно нужно жить и на все идти ради этого».
(Плутарх. «Изречения спартанцев», 1, 7)
Агесилай особенно любил детей: дома, играя с маленькими в лошадки, он скакал на палочке. Когда за этим занятием его застал один из друзей, царь попросил его не рассказывать об этом никому, пока сам не станет отцом.
(Плутарх. «Изречения спартанцев», 1, 70)
В битве при Левктре многие спартанцы побежали с поля битвы и, согласно закону, подлежали за это лишению гражданской чести (атимии). Однако эфоры, видя, что город таким образом в момент крайней нужды в воинах потеряет своих мужчин, не знали, как избегнуть атимии и вместе с тем соблюсти законы. Тогда законодателем избрали Агесилая. Придя на площадь народного собрания, он сказал: «Я не согласился бы стать законодателем, чтобы вводить новые законы; и в нынешние я не стану вносить ни сокращений, ни изменений. Наши нынешние законы хороши и должны сохраняться во всей силе… начиная с завтрашнего дня».
(Плутарх. «Изречения спартанцев», 1, 73)
Лакедемоняне о врагах спрашивают не сколько их, а где они.
(Плутарх. «Изречения царей и полководцев», 58, 1)
Агид, слыша похвалы элейцам за прекрасное и справедливое устройство Олимпийских игр, заметил: «Вот уж, впрямь, великое дело – раз в четыре года блюсти справедливость».
(Плутарх. «Ликург», 20)
Один старец жаловался Агиду, уже достигшему преклонного возраста, что старые законы пришли в забвение, а новые – плохи, и что все в Спарте перевернулось вверх дном. Царь рассмеялся и сказал: «Если так, то все идет своим порядком. В детстве я слышал от моего отца, что и в его время все перевернулось вверх дном».
(Плутарх. «Изречения спартанцев», 5, 17)
Когда один софист хотел произнести похвалу Гераклу, Анталкид спросил: «Разве кто-нибудь его порицает?»
(Плутарх. «Изречения спартанцев», 14, 5)
Кто умеет говорить, знает и время для этого.
(Плутарх. «Ликург», 20)
Архидам в Пелопоннесской войне, когда союзники потребовали определить их точные взносы, ответил: «У войны пайков нету».
(Плутарх. «Изречения царей и полководцев», 56)
Когда кто-то спросил Архидама, сына Зевксидама, кто стоит во главе Спарты, тот ответил: «Законы и власти, действующие по закону».
(Плутарх. «Изречения спартанцев», 19, 1)
После битвы при Херонее Филипп [Македонский] обратился к Архидаму, сыну Агесилая, с письмом, написанным весьма надменно. Тот ответил: «Если ты, царь, измеришь свою тень, то обнаружишь, что она не стала больше, чем была до победы».
(Плутарх. «Изречения спартанцев», 20, 1)
Во время войны с Филиппом некоторые считали более выгодным завязать битву подальше от дома. «Не об этом следует думать, – сказал Архидам, – а о том, чтобы там, где придется сражаться, быть сильнее противника».
(Плутарх. «Изречения спартанцев», 20, 4)
Увидев в Академии Ксенократа, уже пожилого человека, обсуждавшего философские вопросы со своими знакомыми, Евдамид, сын Архидама и брат Агида, поинтересовался, кто этот старец. Ему сказали, что это один из тех мудрецов, что заняты поисками добродетели. «Когда же, – спросил Евдамид, – он воспользуется ею, если теперь он ее только ищет».
(Плутарх. «Изречения спартанцев», 32, 1)
Когда кто-то спросил Еврикрата Анаксандра, почему спартанцы не держат деньги в общественной сокровищнице, тот ответил: «Чтобы не совращать тех, кто будет ее охранять».
(Плутарх. «Изречения спартанцев», 11)
Солдат должен бояться своего начальника больше, чем врагов.
(Ксенофонт. «Анабасис», II, 6)
Когда кто-то сказал Леониду, что он ведет в бой слишком мало людей, он ответил: «Слишком много – ведь они обречены на смерть».
(Плутарх. «О злокозненности Геродота», 32)
Когда жена во время отъезда спросила его [Леонида], не скажет ли он ей чего-нибудь на прощанье, он сказал, обернувшись: «Желаю тебе доброго мужа и добрых детей».
(Плутарх. «О злокозненности Геродота», 32)
Когда во время боя [при Фермопилах] кто-то воскликнул: «Из-за варварских стрел не видно солнца», – Леонид сказал: «И хорошо, будем сражаться в тени».
(Плутарх. «Изречения спартанцев», 51, 6)
[Один из спартанцев] сказал: «Варвары уже рядом». Леонид ответил: «Стало быть, и мы рядом с ними».
(Плутарх. «Изречения спартанцев», 51, 7)
[Леонид] приказал своим воинам завтракать, объявив, что обедать они будут уже в Аиде.
(Плутарх. «Изречения спартанцев», 51, 13)
Ликург Лакедемонский советовал согражданам заботиться о своих прическах: прическа делает красивых еще красивее, а некрасивых еще страшнее врагам.
(Плутарх. «Изречения царей и полководцев», 52, 1)
Человеку, который предлагал установить в городе демократию, он [Ликург Лакедемонский] сказал: «Сперва установи демократию в своем доме».
(Плутарх. «Изречения царей…», 52, 2)
Когда ему [Лисандру] говорили, что потомкам Геракла не подобает добиваться побед при помощи хитрости, он отвечал на эти упреки презрительным смехом. «Где львиная шкура коротка, там надо подшить лисью», – говорил он.
(Плутарх. «Лисандр», 7)
Лисандр ‹…› советовал ‹…› обманывать взрослых людей клятвами, как детей игральными костями.
(Плутарх. «Лисандр», 8)
Лакедемонянин Лисандр делал выговор ‹…› солдату, сошедшему [во время похода] с пути. Когда тот сказал, что отошел от отряда без цели что-либо похитить, Лисандр ответил: «Я хочу, чтобы ты даже не походил на пытающегося пограбить».
(Юлий Фронтин. «Военные хитрости», IV, 1, 9)
Один врач сказал Павсанию: «Ты стал стар». – «Потому, – отвечал царь, – что не лечился у тебя».
(Плутарх. «Изречения спартанцев», 59, 6)
Педарит, не избранный в число трехсот [лучших воинов], ушел, сияя и радуясь, что в городе есть триста человек лучших, чем он.
(Плутарх. «Ликург», 25)
Плистарху передали, что один очень злоязычный человек отзывается о нем хорошо. «Уж не сказал ли ему кто-нибудь, – удивился Плистарх, – что я умер?»
(Плутарх. «Изречения спартанцев», 61, 4)
Полистратид с товарищами прибыли посольством к полководцам персидского царя; те осведомились, явились ли они по частному делу или от лица государства. «Если все будет ладно – от лица государства, если нет – по частному делу», – ответил Полистратид.
(Плутарх. «Ликург», 25)
Как-то Феарид точил свой меч. Его спросили, достаточно ли он остер. «Острее злословия», – ответил он.
(Плутарх. «Изречения спартанцев», 36)
* Феопомп первым из царствовавших в Спарте разделил власть с пятью эфорами. Когда его после этого бранила жена, укоряя, что он-де передаст детям меньше власти, нежели унаследовал сам, он возразил: «Да, меньше, но настолько же и прочнее!»
(Плутарх. «К непросвещенному властителю», 1)
Кто-то спросил Харилла, почему спартанцы выводят на люди женщин в накидках, а девушек без. «Девушкам, – сказал Харилл, – надо искать мужей, а женщинам держаться тех, которых имеют».
(Плутарх. «Изречения спартанцев», 68, 2)
Однажды, когда самосские послы говорили чересчур долго, спартанцы сказали им: «Первую часть вашей речи мы забыли, а последующую не поняли, так как забыли первую».
(Плутарх. «Изречения спартанцев», 69, 1)
Как-то во время пребывания в Спарте нескольких хиосцев они, пообедав в зале эфоров, оставили на полу следы рвоты и даже справили нужду на кресла, на которых сидели. Спартанцы провели тщательное расследование, не сделал ли это кто из сограждан, но когда выяснилось, что это были хиосцы, то через глашатая объявили: «Хиосцам разрешается гадить».
(Плутарх. «Изречения спартанцев», 69, 13)
Какой-то юноша не уступил ‹…› места [знаменитому полководцу Деркеллиду] и сказал так: «Ты не родил сына, который бы в свое время уступил место мне».
(Плутарх. «Ликург», 15)
[Спартанец], которого хороначальник поставил в хоре с самого краю, ‹…› сказал: «Молодец, что придумал, как и это место сделать почетным!»
(Плутарх. «Пир семи мудрецов», 3)
Спартанка, вручая сыну щит, внушала ему: «Или с ним, сын мой, или на нем».
(Плутарх. «Изречения неизвестных спартанок», 16)
Мать сказала сыну, которого обвиняли в преступлении: «Сын мой, уничтожь или обвинение, или себя».
(Плутарх. «Изречения неизвестных спартанок», 12)
Когда сыновья одной спартанки, бежав с поля сражения, явились к ней, она сказала: «Трусливые рабы! Куда вы бежите? Может, хотите спрятаться здесь, откуда появились на свет?» И с этими словами она задрала платье.
(Плутарх. «Изречения неизвестных спартанок», 4)
Афиняне
У Алкивиада была собака, удивительно красивая, которая обошлась ему в семьдесят мин, и он приказал отрубить ей хвост, служивший животному главным украшением. Друзья были недовольны его поступком и рассказывали Алкивиаду, что все жалеют собаку и бранят хозяина, но тот лишь улыбнулся в ответ и сказал: «Что же, все складывается так, как я хочу. А хочу я, чтобы афиняне болтали именно об этом, – иначе как бы они не сказали обо мне чего-нибудь похуже!»
(Плутарх. «Алкивиад», 9)
Когда он [Алкивиад] пришел однажды к Периклу, ему сказали: «Он занят: обдумывает, как дать отчет афинянам». Алкивиад сказал: «Лучше бы он подумал, как не давать им никакого отчета».
(Плутарх. «Изречения царей и полководцев», 42, 4)
Вызванный из Сицилии в Афины по уголовному обвинению, он [Алкивиад] скрылся бегством, сказавши, что нелепо спасаться от приговора, когда можно спастись от суда.
(Плутарх. «Изречения царей…», 42, 5)
Прослышав, что его с товарищами приговорили к смерти, он [Алкивиад] воскликнул: «Так покажем им, что мы еще живы!» – и, перейдя на сторону лакедемонян, он поднял против афинян Декелейскую войну.
(Плутарх. «Изречения царей…», 42, 5)
Когда афиняне шумели о том, чтобы изгнать его [Аристида] остракизмом, к нему подошел какой-то человек, неученый и неграмотный, с черепком в руке и попросил написать ему имя Аристида. «Ты знаешь Аристида?» – спросил Аристид. «Нет, – ответил тот, – но мне надоело слушать, как все его только и зовут, что Справедливый да Справедливый». И Аристид, не сказав ни слова, написал свое имя и отдал ему черепок.
(Плутарх. «Изречения царей и полководцев», 40, 2)
* Когда среди афинян разнесся слух о смерти Александра Македонского, Демад сказал: «Александр не умер, афиняне, иначе бы весь мир почуял запах его трупа».
(Деметрий. «О стиле», 283)
Македоняне, потеряв Александра, по силе стали равны циклопу, потерявшему глаз.
(Деметрий. «О стиле», 284)
Как-то [Демократ], войдя в Народное собрание, ‹…› заявил, что в нем, как и в государстве, силы мало, а вони много.
(Плутарх. «Наставления о государственных делах», 7)
Благожелательно выслушав [афинских] послов, Филипп [Македонский] обратился к ним с такими словами: «Скажите мне, что я мог бы сделать для афинян приятного». – «Повеситься», – тотчас ответил ему Демохар.
(Сенека. «О гневе», III, 23)
Располагаясь станом в земле союзной и дружеской, он [Ификрат] заботливо окружал его и рвом, и тыном. А на вопрос: «Чего ты боишься?» – он ответил: «Нет хуже, чем когда полководец говорит: «Этого я не ожидал!»
(Плутарх.
«Изречения царей…», 44, 2)
* Ификрат, когда его переговорил Аристофонт, сказал: «У противной стороны лучше актер, у меня – драма».
(Плутарх. «Наставления о государственных делах», 5)
Гармодий, потомок древнего рода Гармодия, попрекал его [Ификрата] безродностью. Ификрат ответил: «Мой род на мне начинается, твой на тебе кончается».
(Плутарх. «Изречения царей…», 44, 5)
[Полководец] Ламах делал выговор за ошибку одному сотнику, тот уверял, что больше этого не повторится. «На войне никто дважды не ошибается», – сказал Ламах.
(Плутарх. «Изречения царей…», 43)
Однажды Лисий передал какому-то человеку, имевшему тяжбу, написанную для него речь; тот, прочтя ее несколько раз, пришел к Лисию унылый и сказал, что при первом знакомстве речь показалась ему превосходной, а после второго и третьего чтения – вялой и никчемной, на что Лисий, засмеявшись, спросил: «А разве не один раз собираешься ты говорить ее перед судьями?»
(Плутарх. «О болтливости», 5)
* Юношество, погибшее на войне, – как изъятая из года весна.
Речь в честь афинян, павших на войне (Аристотель. «Риторика», III, 10, 1411a)
У алтаря кончаются права дружбы, сказал Перикл, отказываясь от участия в ложной клятве.
(Плутарх. «Наставления о государственных делах», 13)
Перикл, избираемый стратегом, всякий раз, надевая военный плащ, говорил себе: «Осторожней, Перикл: ты начальствуешь над свободными людьми, и к тому же над эллинами, и к тому же над афинянами».
(Плутарх. «Изречения царей и полководцев», 41, 1)
Однажды, когда он [Перикл] вместе с Софоклом участвовал в морской экспедиции в должности стратега и Софокл похвалил одного красивого мальчика, Перикл ему сказал: «У стратега, Софокл, должны быть чистыми не только руки, но и глаза».
(Плутарх. «Перикл», 8)
Умирая, он [Перикл] сказал в похвалу себе, что никому из афинян не пришлось надеть из-за него траур.
(Плутарх. «Изречения царей…», 41, 4)
Когда молодой Фрасибул, влюбленный в его [Писистрата, тирана Афинского] дочь, поцеловал ее при встрече и жена Писистрата очень на это рассердилась, Писистрат сказал: «Если наказывать тех, кто нас любит, то что же делать с теми, кто нас не любит?» – и выдал девушку за Фрасибула.
(Плутарх.
«Изречения царей…», 50, 3)
Гурьба гуляк привязалась к его [Писистрата] жене и много ей говорила и делала обидного; а наутро они пришли в слезах и стали умолять Писистрата о снисхождении. Тот сказал: «В другой раз будьте умнее; а моя жена, знайте, вчера и не выходила из дому».
(Плутарх. «Изречения царей…», 50, 4)
В Эносе [город во Фракии] стоит восемь месяцев мороз и четыре стужа.
(Афиней. «Пирующие софисты», VIII)
Однажды упала балка и убила одного дурного человека. «Видите, граждане, – воскликнул Стратоник, – есть боги! а если нет богов, то есть, по крайней мере, балки».
(Афиней. «Пирующие софисты», VIII)
* В городе Пелле Стратоник подошел к колодцу и спросил, можно ли пить здешнюю воду. «Да мы-то пьем», – отвечали водоносы. «Стало быть, нельзя», – сказал Стратоник, потому что водоносы были бледные и худые.
(Афиней. «Пирующие софисты», VIII)
Фемистокл, продавая поместье, велел глашатаю объявить, что у него и сосед хороший.
(Плутарх. «Фемистокл», 18)
Из числа женихов своей дочери он [Фемистокл] отдал предпочтение хорошему человеку перед богатым, потому что, говорил он, он ищет человека, которому нужны деньги, а не деньги, которым нужен человек.
(Плутарх. «Фемистокл», 18)
Фемистокл ‹…› говорил, что его сын самый сильный человек в Элладе, потому что эллинам дают свои веления афиняне, афинянам – он сам, ему самому – мать его сына, а матери – сын.
(Плутарх. «Фемистокл», 18)
Фемистокл однажды спросил друзей: «Что вы за меня дадите, если мне еще никто не завидует?»
(Элиан. «Пестрые рассказы», II, 12)
Когда он [Фемистокл] был стратегом, а Симонид Кеосский просил у него чего-то незаконного, он ответил ему, что как он, Симонид, не был бы хорошим поэтом, если бы в своих стихах не соблюдал законов стихосложения, так и он, Фемистокл, не был бы хорошим правителем, если бы в угоду кому-нибудь поступал противозаконно.
(Плутарх. «Фемистокл», 6)
Из уважения к Спарте главным начальником флота был Эврибиад, человек слабовольный и боявшийся опасности. Он хотел сняться с якоря и плыть к Истму, где было собрано и сухопутное войско пелопоннесцев. Фемистокл стал возражать ему ‹…›. Эврибиад поднял палку, чтоб его ударить, а Фемистокл сказал: «Бей, но выслушай».
(Плутарх. «Фемистокл», 11)
Уроженец Серифа сказал Фемистоклу, что он своей славой обязан не себе, а своему городу. «Правда твоя, – отвечал Фемистокл, – как я не прославился бы, если бы был уроженцем Серифа, так и ты, если бы был афинянином».
(Плутарх. «Фемистокл», 18)
Хабрий решил отправить Фокиона собрать подать с островов и давал ему двадцать кораблей, но Фокион ‹…› возразил: «Если меня посылают на войну, нужны силы побольше, а если к союзникам – хватит и одного корабля».
(Плутарх. «Фокион», 7)
[Фокион] излагал перед народом какое-то свое суждение ‹…›. Видя, что все одобряют его речь, он обернулся к друзьям и спросил: «Уж не сказал ли я ненароком что-нибудь неуместное?»
(Плутарх. «Фокион», 8)
Когда умер Филипп [Македонский], Фокион отговаривал народ приносить благодарственные жертвы богам. Во-первых, сказал он, неблагородно радоваться по такому поводу, а вовторых, сила, стоявшая против них при Херонее, сделалась меньше всего лишь на одного человека.
(Плутарх. «Фокион», 16)
Александр потребовал у афинян кораблей, и народ подступил к Фокиону, чтобы тот высказал свой совет. Фокион встал и сказал: «Советую вам или быть сильными, или дружить с сильными».
(Плутарх. «Изречения царей и полководцев», 49, 10)
Когда разнеслась глухая весть о кончине Александра и ораторы один за другим вскакивали на помост и требовали немедленно браться за оружие, Фокион предложил подождать и сперва проверить сведения: «Если он мертв сегодня, – сказал он, – то будет мертв и завтра и послезавтра».
(Плутарх. «Изречения царей…», 49, 11)
Антипат хотел, чтобы он [Фокион] сделал что-то несправедливое; Фокион ответил: «Нельзя, Антипатр, иметь в Фокионе сразу и друга и льстеца».
(Плутарх. «Изречения царей…», 49, 16)
* Фокион со своими сторонниками был приговорен к смерти по политическому обвинению. Осужденные выпили цикуту, но ее оказалось недостаточно, а палач потребовал двенадцать драхм – стоимость полной порции яда. «В Афинах даже умереть даром нельзя», – сказал Фокион.
(Плутарх. «Фокион», 36)
Когда спартанский царь Архидам спросил Фукидида [представителя знатного афинского рода], кто лучше в кулачном бою – он или Перикл, тот ответил: «Право, не знаю; если даже я собью его с ног, он будет уверять, что не падал, убедит всех присутствующих и победит».
(Плутарх. «Наставления о государственных делах», 5)
Стадо оленей во главе со львом страшнее, чем стадо львов во главе с оленем.
(Плутарх. «Изречения царей и полководцев», 46, 3)
* Афинская старуха, с которой заговорил Феофраст, сразу признала в нем чужеземца; а на вопрос, почему, ответила: «Уж больно правильно ты говоришь».
(Квинтилиан. «Воспитание оратора», VIII, 1)
Правители Сиракуз
Нельзя отказываться от власти, пока ты на коне, можно – когда тащат за ноги.
(Тит Ливий. «История…», XXIV, 22, 9)
На вопрос, есть ли у него свободное время, он [Дионисий Старший] ответил: «Нет, и никогда пусть не будет!»
(Плутарх. «Изречения царей и полководцев», 20, 9)
[Дионисия Старшего] укоряли, что он чествует и выдвигает одного человека, дурного и всеми нелюбимого. Он ответил: «Я хочу, чтобы хоть кого-то люди ненавидели больше, чем меня».
(Плутарх. «Изречения царей…», 20, 11)
[Дионисий Старший] наложил на сиракузян побор: они плакались, взывали к нему и уверяли, что у них ничего нет. Видя это, он приказал взять с них и второй побор, и третий. Но когда, потребовав еще большего, он услышал, что сиракузяне над ним смеются и издеваются у всех на виду, то распорядился прекратить побор: «Коли мы им уже смешны, – сказал он, – стало быть, у них уже и впрямь ничего больше нет».
(Плутарх. «Изречения царей…», 20, 5)
В самом начале его правления он [Дионисий Старший] был осажден восставшими против него гражданами, и друзья советовали ему сложить власть, если он не хочет умереть насильственной смертью; но он, посмотрев, как быстро падает бык под ударом мясника, сказал: «Не стыдно ли мне, убоявшись столь краткой смерти, отказаться от долгой власти?»
(Плутарх. «Изречения царей…», 20, 2)
Тиран Дионисий ‹…› однажды оказался в окружении осаждавших его карфагенян; не было никакой надежды на спасение; когда же он ‹…› решил спастись бегством, отплыв на корабле, один из его друзей решился сказать ему: «Прекрасный саван – единоличная власть».
(Исократ. «Архидам», 44)
Дионисий Младший говорил, что кормит стольких софистов не потому, что восхищается ими, а для того, чтобы они восхищались им.
(Плутарх. «Изречения царей и полководцев», 21, 1)
Цари Македонии и Эпира
Нет ничего более рабского, чем роскошь и нега, и ничего более царственного, чем труд.
(Плутарх. «Александр», 40)
Александр говорил, что сон и близость с женщиной более всего другого заставляют его ощущать себя смертным, так как утомление и сладострастие проистекают от одной и той же слабости человеческой природы.
(Плутарх. «Александр», 22)
Когда приближенные спросили Александра, отличавшегося быстротой ног, не пожелает ли он состязаться в беге на Олимпийских играх, он ответил: «Да, если моими соперниками будут цари!»
(Плутарх. «Александр», 4)
* Филиппу я обязан тем, что живу, а Аристотелю тем, что живу достойно.
(Плутарх. «Александр», 8)
Если бы я не был Александром, я хотел бы быть Диогеном.
(Плутарх. «Александр», 14)
Когда Дарий предложил ему [Александру] 10 000 талантов и половину власти над Азией, Парменион сказал: «Я принял бы, если бы я был Александром». – «И я, свидетель Зевс, – ответил Александр, – если бы я был Парменионом».
(Плутарх. «Изречения царей и полководцев», 26, 11)
Как над землею не бывать двум солнцам, так над Азиею двум царям. (Александр Македонский – персидскому царю Дарию.)
(Плутарх. «Изречения царей…», 26, 11))
* Приближенные посоветовали Александру напасть на врагов ночью. Тот ответил: «Я не краду победу».
(Плутарх. «Александр», 31)
Однажды, прочтя длинное письмо Антипатра с обвинениями против Олимпиады, Александр сказал: «Антипатр не знает, что одна слеза матери заставит забыть тысячи таких писем».
(Плутарх. «Александр», 39)
Читать бесплатно другие книги:
