Город сожженных кораблей Михайлова Евгения
– Так, – тяжело и веско начал Виталий. – Только не надо допрашивать меня по поводу личной жизни в присутствии жены. Не потому, что я что-то от нее хочу скрыть, просто это никогда не было и не должно было быть ее проблемой. Но раз так все сложилось, я сам все скажу. Да, одна женщина родила ребенка от меня, когда Лизочке был всего годик. Это было нарушением нашего договора, она знала, что я люблю свою жену и никогда ее не брошу. Беременности бы не было, если бы она меня не подловила. Ну, у женщины всегда есть такая возможность. Долго скрывала беременность. Когда родила, пыталась заставить меня признать ребенка. Шантажом. От идеи суда отказалась, когда я купил ей квартиру.
– Как она назвала девочку? – спросил Сергей.
– Я даже не уверен, что это девочка, – ответил Виталий. – Понятия не имею, как зовут.
– Ее зовут или звали Валерия. Фамилия Сикорская, – сказал Вася. – Ее мать, Лидия, сейчас отдыхает в Альпах, я связался с ней с помощью местной полиции, она едет на опознание.
– Виталий Никитин, – спросил Сергей, – ваша дочь, рожденная Лидией Сикорской, была знакома с Элизой?
– Какую чушь вы городите! – воскликнул Виталий. – Лида Сикорская живет в другом городе, далеко, в Омске. У меня там был филиал. Потом я его ликвидировал. Разумеется, моя дочь Элиза никак не могла быть знакома с ее дочерью. И я больше не поддерживал никаких контактов.
– Но вы подарили ей квартиру в Москве, а не в Омске, – поднял распечатку одного документа Сергей.
– Она так захотела. В любом другом городе России считают, что продать квартиру в Москве – это навсегда стать богатым. Она так хотела больше двадцати лет назад, я так сделал. Я никогда не спорю с женщинами. Мы с вами будем это обсуждать? И потом это близко к действительности. Она могла бы сдавать. Чего она точно не могла – это работать. Отвращение к труду.
– Но она не продала. – Сергей продолжал рассматривать документы, не поднимая на Виталия глаз. – Она просто переехала сюда жить. Валерия закончила школу в Москве, потом компьютерные курсы, после чего ее приняли на работу секретаршей в один частный банк. Лидия значится безработной и незамужней, но, как вы слышали, отдыхает в Альпах.
– Ее спутник – как раз владелец банка, в котором работала Валерия, – сказал Вася.
– Боже, – выдохнула Галина.
– Почему вы спросили, знакома ли она с Элизой? – нервно произнес Виталий. – Почему вы все привязываете к Элизе?
В его голосе был такой откровенный страх, что все, даже Галина, посмотрели на него с сочувствием. Отец, у которого, возможно, убита одна дочь, пропала другая, был готов принять что угодно, лишь бы беда не коснулась одной – Элизы.
– Что тут непонятного, – пожал плечами Сергей. – Вещи на убитой девушке действительно принадлежат Элизе. Возможно, они были в одной компании, по крайней мере, в ту ночь. И нашли девушку в вашем районе, практически рядом с вашим домом.
– Вы уверены, что это дочь Лиды Сикорской?
– На сто процентов нет, конечно. Вы же слышали: мать летит на опознание, требуется еще одна генетическая экспертиза…
– У вас есть фотография Валерии? – спросила Галина.
– Да. Но фото жив… прошу прощения, фото обеих девушек, найденные в соцсетях, не производят впечатления большого сходства. Черты, выражения лиц – разные. Фигуры, возможно, похожи, но тоже не бросается в глаза. У девушек разная манера одеваться, держать себя. Вот, Галина, посмотрите.
Галина долго смотрела на фото дочери и незнакомой девушки. Потом сказала:
– Да, у этой девушки совсем другое лицо: глаза темные, небольшие, нос с горбинкой, губы совсем другие. Но если она такого же роста, как Лиза, то возможно, что я осматривала ее тело. Вот на этой фотографии она в очень коротком платье… Бедра чуть-чуть искривленные, я именно по этому поняла, что это не Лиза. Но пусть опознает мать. Я ей очень желаю, чтобы это была не ее дочь. Извините, я очень устала, мне нехорошо. Можно нам уехать? Больше к нам нет вопросов?
– Пока все, – сказал Сергей. – Отдыхайте. К сожалению, вы сами понимаете, когда у нас закончатся вопросы к вам. Когда теперь уже с двумя девушками все будет ясно. Думаю, это и в ваших интересах, хотя иметь дело с нами – конечно, неприятная необходимость.
– Да-да, – сказал Виталий и встал. – Мы поедем. До свидания.
В машине они долго молчали, потом Галя произнесла:
– Я не спрашиваю, за скольких детей ты расплатился, чтобы никогда их не видеть. Но один вопрос я задам. Ты понимаешь, что девушки легко могли познакомиться в Москве, ведь мать Валерии все о тебе знает, наверняка рассказала дочери, как ты их бросил, откупившись, что у тебя есть любимая дочь. Они – сводные сестры. Брошенных детей часто интересуют семьи отцов. Так вот: если они все же познакомились, то не стали ли обе жертвами маньяков? Ты так не думаешь? Может, одежда Валерии на Элизе? Возможно, кто-то жестоко над ними поиздевался из-за их сходства, из-за этого неполноценного родства? Скажи честно: ты так не думаешь?
– Нет. И не собираюсь выдвигать безумные версии, пусть во всем разбираются профессионалы. Как видишь, они работают неплохо. А тебе меня добивать сейчас не надо. Ты всю жизнь меня терпела таким, какой я есть. И только беда может открыть нам, что ты считаешь меня врагом. Не надо. Я тоже очень надеюсь, что убита не дочь Лиды. Но главное, чтобы все было в порядке с Элизой. Она – смысл нашей жизни. Я настолько был всегда в этом уверен, как и в любви к тебе, что это как будто – прости за цинизм – давало мне право отвлекаться и расслабляться. Главное было в порядке, целости и сохранности. Но если что-то случилось с Лизой – всему конец. Моей жизни конец. Того, что ты сказала про маньяков, не может быть. Элиза очень разумная, властная, хорошо разбирается в людях… рано или поздно. Она владеет ситуацией. Она куда-то уехала. Хотя я и сам думаю о том, что они могли познакомиться с дочерью Сикорской. Подурачиться в компании, затеять эти переодевания… И расстаться. У Элизы столько тряпок, она могла что-то оставить младшей, брошенной сестре. Приедет – узнаем.
– Да, ты прав, – спокойно сказала Галина. – И мы, конечно, никогда не станем врагами. И наша дочь – это наша жизнь. Только почему ты все время называешь Валерию дочерью Сикорской? Она ведь и твоя родная дочь.
– Наверное, я из тех мужчин, которым нужны разные женщины и только один ребенок. Ребенок от любимой жены.
– Ты уже говорил сегодня не раз о любви ко мне. Больше не стоит. Ситуация не способствует. Тебе изменяет такт. Ты слишком нервничаешь. Да, конечно, Элиза вернется. Господи, пусть она сейчас окажется дома. Все остальное я вынесу.
Глава 14
За Артемом приехали уже во второй половине дня. Сергей, поздоровавшись, внимательно посмотрел ему в лицо. Вроде пришел в себя. Симпатичный на самом деле парень. Но все еще очень бледный.
– Артем, – сказал он. – У нас выяснились дополнительные обстоятельства. Конечно, ничего окончательного. Поэтому прошу сосредоточиться. Я буду задавать не слишком упорядоченные и, возможно, пока не очень понятные вопросы. Отвечать нужно честно, подробно и по возможности делиться любой ассоциативной или иной информацией, связанной с тем, о чем я буду спрашивать.
– Почему такое вступление?
– Объясню. Нам пока не удалось выйти ни на одного другого подозреваемого, кроме тебя. Прямые улики, понимаешь, от этого не уйдешь. Я надеюсь что-то узнать с твоей помощью. На данном этапе я, разумеется, подозреваю в убийстве тебя, но слишком много прямых улик тоже внушают мне подозрения. Твои родители думают по поводу адвоката?
– Да… Мама мне сказала только что, что папа ищет.
– Могу посоветовать бюджетный, так сказать, вариант.
– Спасибо. Не надо. Они вроде решили продать этот чертов рояль. Он дорогой.
– Понятно. Мое дело предложить. Молодая женщина, в начале карьеры. Заинтересована в сложном, резонансном деле. Я работал с ней на одном процессе. Впечатляет. Выиграла.
– Скажу маме. Че-то как-то совсем хреново, что ли?
– Давай разбираться. Что ж тут может быть не хренового, если ты был под кайфом и ничего не помнишь. То ли видел, то ли снилось? А сам в крови.
– Я вспомнил, где был. У Сеньки Иванова. Шел пешком. Очень долго.
– Где он живет?
– Недалеко. Следующая станция метро. Я просто сначала не в ту сторону пошел, закрутился… Плохо соображал.
– Кто там еще был?
– Не успел вспомнить.
– Вспомни и напиши. И адрес точный этого Сеньки.
– Получится, что я вроде на всех настучу?
– Ну, если вы все вместе задумали и осуществили убийство, ты просто обязан пойти навстречу следствию и признаться.
– Ерунду какую-то говорите. Никто ничего не задумывал.
Он взял листок и стал писать. Потом протянул Сергею.
– Это все, кто там был?
– Это те, кого я знаю.
– Там были и незнакомые тебе люди?
– У Сени бывает кто угодно. Открытый дом. Один живет.
– А теперь соберись, как я просил. Посмотри на это фото. Ты знаешь эту девушку?
– Нет.
– Посмотри другие ее фотки. Может, все-таки знаешь?
– Да нет, точно не знаю.
– А вот здесь, посмотри, она стоит практически спиной, никого не напоминает?
Артем смотрел долго и напряженно на снимок: девушка в пуховике с капюшоном стояла спиной к фотографу, лишь кокетливо повернув в его сторону голову. Лицо было практически закрыто капюшоном.
– Немножко… На Элизу смахивает, да?
– Тебе виднее.
– Да, похожа. А кто это?
– Ты никогда не слышал, что у Элизы Никитиной есть младшая сестра? Незаконная.
– Да что-то как будто говорили. Мне просто это ни к чему было. Про Элизу все время что-то говорили. А в чем дело?
– Сейчас, извини, опять покажу тебе фото, с которым мы к тебе и пришли в тот день. Когда было предположение, что убита Элиза Никитина. Ты же по фото это практически сказал. Тебе даже плохо стало. Помнишь?
– Да.
– Вот теперь представь себе, что у этой, мертвой девушки лицо той, которую я тебе только что показал. Просто на ней платье и пальто Элизы. Представил?
– Да…
– Ты под дозой мог бы перепутать?
– Не знаю. Мог бы.
– Так ты, скорее всего, и перепутал. В любом случае: убил или просто увидел в ту ночь уже убитой.
У Артема уже все было выжжено внутри. Глаза горели от не пролившихся, а сразу сгоревших слез. Его затянуло в трясину по макушку. И он помнил сейчас только, как часто проклинал Элизу. Как хотел ее убить или увидеть несчастной. Из-за этого он и стал что-то нюхать, глотать, пить… Он это глушил. Ему было страшно. Он же ее любил. Но эта горькая и бессмысленная обида, всякий раз, когда они встречались… Он для нее был – пустое место, муляж из магазина. И с этим ничего нельзя было поделать. Он поэтому так рано стал встречаться с женщинами; хотел проверить, все ли с ним в порядке. Другие женщины считали, что все в порядке. Он многим нравился. А она его не видела! Не видела даже, когда смотрела прямо на него. Когда с ним разговаривала. Да, он ее возненавидел, потому что не мог разлюбить. И он мог, увидев тогда девушку, одетую, как она, ударить ее этой палкой? Так сильно ударить, убить? Он мог, если ничего не соображал! Наверное. Ну, если только его следы…
– Вы меня сейчас отправите в тюрьму?
– Нет, хотя объясняться с начальством придется. Ты остаешься под подпиской. Дело в том, что прямые улики слишком рядом и близко. Так не поступают убийцы. И ты был в слишком плохом состоянии, чтобы так размозжить череп. Главное, я не вижу мотива. Не исключено, что увижу. На то и следствие. Без моего разрешения – из дома никуда. Поставим наружку. Но и на помощь надеемся. Если грубая подстава, ты должен что-то сообразить. Ты кому-то мешал?
– Другая проблема. Я никому не нужен.
…Артем вошел в квартиру, Ирина ахнула, встречая его в прихожей. У него были черные тени под глазами, заострился нос, впали щеки. Это беда!
– Скажи сразу: что?
– Никаких подозреваемых, кроме меня, нет. Это не Элиза, это может быть ее сестра в ее пальто, а я перепутал. Они сзади похожи.
– Не поняла: какая сестра?
– Да есть у нее или была сестра, незаконная. Кто-то мне говорил, я не помню, что у ее отца есть еще дочь. Ее даже вместе видели с Элизой. Следак сказал, чтобы я вспомнил, кто сказал, где видели. Я ничего этого не буду. Без толку. Я хотел убить Элизу, я ее ненавидел, ничего не соображал. Но я видел кого-то в этом пальто, потому что она мне снилась в нем. И где Элиза вообще? Мне кажется, они и ее найдут убитой. И это тоже как-то повесят на меня. Не надо, мама, продавать рояль. Не надо никакого адвоката. Хотя Кольцов кого-то дешевого предложил. Может, чтобы вернее посадить… У них же есть свои, подставные. Короче, из этого выкарабкаться нельзя, понимаешь, мама?
– Убита точно сестра Элизы?
– Не точно. Ее мать летит на опознание. А какая разница?! Для нас?! Ну, не сестра. Но я перепутал с Элизой… и… – Артем сгорбился, закрыл лицо руками и сполз по стене на пол. Он сжался под этим ударом судьбы, как, наверное, лежал у нее, Ирины, в животе до появления на свет. Она родила его для счастья. Теперь понятно, что счастья не было у ее сына. Он страдал из-за этой девушки, а они занимались своей наукой, а не его жизнью. Но теперь… Ирина села рядом с сыном на пол.
– Что значит – нельзя выкарабкаться? Ты говоришь это матери? Мы должны, постарайся, мой дорогой. Постарайся вспомнить, кто говорил про сестру. Я тоже узнаю. У тебя может быть вообще алиби: вдруг ты с кем-то пошел совсем в другую сторону… Раз не соображал.
– Мам, а кровь, а отпечатки?
– Я не знаю. Но мы будем бороться.
Николай открыл дверь и увидел их по-прежнему сидящими на полу. Артем, их взрослый сын, обнимал Ирину, спрятав лицо у нее на плече, как будто его сейчас придут отрывать от нее навсегда… Несчастье продолжается. А он шел домой и так надеялся, что все вдруг как-то объяснится!
Глава 15
Виталий лежал на диване в своем кабинете и, глядя в потолок, вспоминал Лиду Сикорскую. Он не вспоминал ее столько лет. Где-то двадцать два года. Элизе через два месяца исполнится двадцать три. Ребенок Сикорской примерно на год младше. Галина упомянула о том, что не будет спрашивать, от многих ли детей он откупился. Он это делал не раз. Иногда потом узнавал, что ребенок не родился. Что это был чистый шантаж. Виталий уже никогда не произнесет в разговоре с Галей или дочерью слово «безнравственно», на нем самом из-за этой истории стоит в этом смысле жирный крест. Никаких моральных прав. Но с собой он может быть хотя бы честным. Он и сейчас не видит страшного преступления в том, что стремился к легким удовольствиям с другими женщинами. Он всегда знал, что это пройдет. Значит, это не настоящая измена. Но для женщины, которая оказалась рядом на короткое время, подлость и большой грех – ловить мужчину, который сразу говорит, что продолжения не будет, с помощью ребенка. Новой беззащитной жизни. Черт их знает, может, кто-то и бросал детей от него в роддомах, получив свои откупные.
Он с легкостью забывал таких женщин, они нарушали договор, его представления о таком серьезном аспекте жизни, как легкий флирт. Для него серьезном. Короткие отношения, основанные на взаимном влечении. Эти отношения должны кончаться в ту минуту, когда кончается влечение. Виталий сейчас был в таком смятении, что сомневался в том, что его женщины что-то испытывали к нему, кроме алчного желания захватить. Имитацию страсти он часто считал просто отсутствием сексуальной культуры. Но в эту плохую минуту он уже думал, что никто ничего к нему не испытывал. Тогда на что он тратил свою жизнь? За что так расплачивается сейчас? Нет, он, конечно, очень сильно надеется, что убита не дочь Сикорской. Не его дочь. Но ситуация страшная и унизительная. Оказывается, Элиза знала, что у нее есть сестра, они встречались. Знала, что он просто расплатился с ее матерью, чтобы не иметь к ней отношения. Но без него она бы не родилась. И, возможно, не была бы убита. Что-то тут есть, какая-то связь. Одежда Элизы, их район. Он купил Сикорской квартиру в соседнем районе. Не очень далеко, но и не слишком близко. Пешком не добежишь. И зачем?
Вся эта история с ребенком тогда показалась ему настолько противной, что он закрыл филиал в Омске и просто выбросил все из головы. Не хватило ума проверить, продала ли Сикорская эту квартиру. Не сомневался, что она сделает, как он сказал. А она развела его, как полного лоха, и, судя по всему, находила потом других лохов уже в Москве. Кольцов сказал, что он оказался вписанным в свидетельство о рождении Валерии. Вроде бы это возможно только с согласия отца. Без согласия можно было бы вписать Абрамовича или поп-звезду. Но это было в Омске, у нее там всякие связи, подружки везде. Она была заводная, хохотушка, любила быть центром компаний. Казалась добродушным человеком и страстной женщиной. Они все ему сначала такими кажутся.
Он вдруг вспомнил Лиду очень ясно, как будто видел вчера. Невысокая, полная, складная и упругая, она гладко причесывала свои темно-русые волосы, укладывая сзади то в косу, то в локоны. У нее были небольшие темные, яркие глаза и аккуратный носик с горбинкой. Губы она красила очень яркой помадой, чтобы они казались полнее. Она тогда, двадцать два года назад, очень подчеркивала свое сходство с классической гречанкой. Заказывала платья, напоминающие хитоны и туники, покупала сандалии, носила крупные украшения. На вечеринках для нее включали музыку «Сиртаки», и она очень красиво танцевала. Он гордился ею. Однажды даже привез хорошего фотографа, который сделал ей настоящее портфолио. В разных нарядах, в купальниках, в образах греческих богинь, для которых они заказывали костюмы по картинам. Она была артистичной. Принимала от него деньги и подарки, но не казалась алчной. Для него это так естественно – дарить подарки женщине, которая нравится. И его последний подарок был вовсе не плох, хотя она ему уже совсем не нравилась. Квартира, которую он ей купил, была отличной, отделанной, обставленной. Она стоила много миллионов. Но, несмотря на это, она все же затаила зло? Только этим он может объяснить тот факт, что она рассказала о нем своей дочери, сказала, где он живет, как познакомиться с Элизой. Без ее руководства все это не могло произойти. Она не должна была это делать, потому что он непреклонен в своей позиции и заплатил ей за ее же ошибку, мягко говоря. Ей было сказано, что это все, и она с этим согласилась. В противном случае не надо было принимать квартиру. А затем затеяла эту интригу с Элизой и своей дочерью, и хорошо это закончиться просто не могло. Виталий понимал, что его логика может оттолкнуть любую женщину, возможно, и не только женщину. Но она у него такая. Ее можно принимать или нет. Галина приняла, и благодаря ей их жизнь никогда не теряла человеческого, цивилизованного смысла. Но так наверняка не считала даже Элиза, вот в чем беда. И она, ничего им с Галей не сказав, начала встречаться с сестрой. Но это могло быть только ловушкой, местью. В чем она состояла? Где наша девочка? О боже! Виталию уже не казалось, что с Элизой может быть все в порядке.
Читать бесплатно другие книги:
