Женщины могут все Робертс Нора

ГЛАВА 28

Дэвид, едва живой от страха и облегчения, пулей вылетел из дома. Не успел полицейский автомобиль затормозить, как он выхватил из него Мадди, взял на руки и начал баюкать, как маленькую.

— Ты в порядке… — Он прижимался губами к ее щекам, к ее волосам. Дышал ею, и дрожь, которая била его с момента звонка, постепенно утихала. — Ты в порядке, — снова и снова повторял он, прижимая Мадди к себе.

— Я в порядке. Жива и здорова. — Стоило девочке обвить руками шею отца, как мир и в самом деле встал с головы на ноги. — Софи вела машину, как те парни на гонках, которые вы с Тео любите смотреть по телевизору. Это было здорово.

— Здорово. Ага… — Дэвид баюкал ее и успокаивался, зарывшись лицом в ее шею. Тем временем Тео неловко гладил сестру по спине.

— Держу пари, это была еще та езда. — Тео мужественно сражался с комком в горле. У него давно сосало под ложечкой от страха за Мадди и тревоги за сходившего с ума отца. — Папа, я сам отнесу ее домой. Ты разбередишь руку.

Дэвид, у которого от волнения пропал голос, только покачал головой. Он мог думать лишь о своей малышке. Его девочка чуть не погибла.

— Папа, все нормально, — сказала ему Мадди. — Я могу сама идти. Сначала нас всех трясло, но потом мы успокоились. А Тео может отнести в дом мою добычу. — Она потерлась щекой о щеку отца. — Мы хорошо ограбили магазины, правда, Пилар?

— Правда… Тео, я помогу.

— Мы с Тео справимся сами. — Мадди начала извиваться как червяк, и отец отпустил ее.

— Что ты сделала со своими волосами? — Дэвид провел рукой по стриженой гриве и задержал ладонь на теплой шее дочери.

— Избавилась от лишнего. Тебе нравится?

— Ты стала взрослой. На мой взгляд, слишком взрослой. Черт побери, Мадди, я бы не хотел, чтобы ты взрослела. — Он вздохнул и прижался губами к ее макушке. — Еще минутку, о'кей?

— Конечно.

— Я тебя очень люблю. И прошу в ближайшее время меня так не пугать.

— Постараюсь. Посмотрим, что ты скажешь, когда увидишь мое новое платье. Оно хорошо сочетается с прической.

— Отлично. Ступай в дом и тащи свои трофеи.

— Ты останешься, правда? — спросила Мадди у Пилар.

— Да, если ты так хочешь.

— Я думаю, тебе следует остаться. — Тео взял сумки, и Мадди заковыляла следом в своих «сексуальных» новых туфлях.

— Ох, Дэвид, извини…

— Ничего не говори. Просто дай мне посмотреть на тебя. — Он взял лицо Пилар в ладони, а потом запустил пальцы в ее волосы. Ее кожа была холодной, а глаза — огромными и полными тревоги. Но она была рядом, живая и здоровая. — Просто дай посмотреть.

— Я в порядке.

Дэвид привлек ее к себе и начал покачиваться из стороны в сторону.

— А как София?

— Тоже в порядке. — Внутри что-то сломалось, и от самообладания, заставлявшего Пилар все это время держаться, не осталось и следа. — О господи, Дэвид, о господи! Наши девочки! Я никогда в жизни так не боялась, но все это время они… они. держались поразительно. Мне не хотелось оставлять Софи одну объясняться с полицией, но я не могла отпустить и Мадди одну домой, поэтому…

— Тай уже выехал туда.

Пилар с трудом втянула в себя воздух; второй вдох дался ей легче.

— Я так и думала. Тогда все в порядке.

— Пойдем в дом. — Дэвид обнял ее за плечи. — Расскажи мне, как это случилось.

Тай пролетел мимо полицейской патрульной машины, заскрежетал тормозами и остановился. София следила за тем, как он переходит шоссе. Света фар было достаточно, чтобы заметить на его лице следы гнева. Пытаясь сохранять спокойствие, она повернулась спиной к допрашивавшему ее копу и пошла навстречу Таю.

Он обнял ее так крепко, что София задохнулась. На свете не было ничего надежнее этих объятий.

— Я надеялась, что ты приедешь. Очень надеялась.

— Ты ничего не сломала?

— Нет. Кроме машины. Думаю, что полетела коробка передач… Тай, у нее не работали тормоза. Их вообще не было. Они отбуксируют машину и будут проверять, но я уже знаю.

Первые слова дались Софии с трудом, однако постепенно ее голос набрал силу, а вместе с ней и гнев.

— Это не было несчастным случаем. И не недосмотром. Кто-то хотел убить меня, и ему было все равно, что при этом могут погибнуть моя мать и Мадди. Черт побери, она еще совсем ребенок. Правда, крутой. Крутой и умный. Она сказала, чтобы я снизила передачу. Хотя ни разу в жизни не водила машину.

Он был обязан сдержать свой гнев, хотя ему хотелось разнести все кругом. София дрожала, и ее нужно было успокоить.

— Этот ребенок знает немного обо всем. Лезь в машину. Пора сесть за руль кому-нибудь другому.

София растерянно оглянулась.

— Наверное, они еще не кончили разговаривать со мной.

— Если так, они свяжутся с тобой завтра. Едем домой.

— С удовольствием. Только возьму пакеты с покупками. Тай улыбнулся и ослабил хватку.

— Конечно.

Он знал, что говорил. «Домой» означало «к нему домой». Когда София не стала спорить, Тай решил, что она еще не отошла от шока. Он оставил пакеты в прихожей и стал думать, что с ней делать.

— Горячую ванну? Или выпить?

— Выпить. В горячей ванне.

— Будет сделано. А ты пока позвони матери. Скажи, что вернулась. И что останешься здесь.

— Ладно. Хорошо… Спасибо.

Той выжал в ванну половину тюбика геля для душа, лежавшего здесь с Рождества. Он пах сосной и пенился. Тай подумал, что мыльные пузыри придутся Софии по душе. Он поставил на полку пару высоких свечек. Женщины любят принимать ванну при свечах. Один бог знает почему. Потом Тай налил бокал вина, поставил его на край ванны, отошел на шаг назад, пытаясь придумать что-нибудь еще… И тут в ванную вошла София.

Она тяжело вздохнула, и Тай понял, что добился своего.

— Макмиллан, я тебя люблю.

— Ты уже говорила это.

— Нет, нет. Я имею в виду в данный момент. Никто не любил и не будет любить тебя больше, чем я сейчас. И готова доказать это.

В ванне, полной мыльных пузырей? Тай покачал головой. Наверно, он мог бы преодолеть стыдливость, но София еще не пришла в себя после потрясения.

— На этот раз я пас. Раздевайся и полезай.

— Романтичный ублюдок… Через полчаса я снова почувствую себя человеком.

Тай оставил ее в ванной и спустился за вещами. Если добыча окажется в спальне, София так легко не сбежит. Это станет первым этапом ее переезда.

Он взял ее сумку, кейс, четыре — о господи — туго набитых фирменных пакета и пошел наверх. «Если я буду занят делом, — думал он, — это поможет мне не лопнуть от злости».

— Что ты там покупала? Глыбы гранита? — Он бросил все на кровать и решил, что работа окончена. И тут кейс полетел на пол. Тай сумел схватить его на лету, но споткнулся о ремень сумки и вывалил почти все содержимое чемоданчика.

Зачем человеку носить с собой столько барахла? Раздосадованный, Тай наклонился и начал собирать вещи. Ну, бутылка воды, пухлый филофакс, электронная записная книжка еще туда-сюда. Шариковые ручки… Куда ей целых полдюжины? Губная помада.

Он лениво открыл крышечку и покрутил тюбик. Достаточно было одного запаха, чтобы ощутить вкус ее губ.

Дорожные ножницы. Гм-м… Писчая бумага, скрепки, аспирин, пудреница, маникюрный набор, другие непонятные дамские штучки. Тогда зачем таскать с собой сумку? Что она в нее кладет, черт побери? Интересно. Мятные лепешки, невскрытая пачка печенья, диктофон, спички, пара дискет, какие-то папки и флакончик яркого лака для ногтей.

Поразительно, подумал Тай. Странно, что она не ходит скособочившись, когда избавляется от этой тяжести. Не зная, чем убить время, он стал просматривать содержимое папок. Порванный листок с первым рекламным объявлением, гранки второго и пачка типографских оттисков.

Он нашел пресс-релизы с правкой от руки. Выпятив губы, прочитал английский вариант. Все было кратко, точно и убедительно.

Ничего другого он и не ждал.

А потом ему на глаза попалось изуродованное рекламное объявление.

Он медленно выпрямился, держа в руках листок и копию конверта. Потом устремился к ванной и открыл дверь.

— Что это значит, черт побери?

София чуть не уснула. Она заморгала, увидела гневное лицо Тая и лишь потом обратила внимание на листки бумаги в его руках.

— Ты зачем лазил в мой кейс?

— Неважно. Где ты это взяла?

— Получила по почте.

— Когда?

Заминка была короткой, но заметной, и Тай понял, что София собирается соврать.

— Софи, не пытайся обмануть меня. Когда ты это получила?

— Вчера.

— И когда собиралась показать это мне?

— Через пару дней. Послушай, ты не против, если я сначала закончу принимать ванну? Я голая и вся в пене.

— Через пару дней?

— Да. Мне нужно было все обдумать. Я отнесла это в полицию. А сегодня заезжала к Линку и спрашивала у него совета как у юриста. Тай, я справлюсь.

— Ага. — Он посмотрел на Софию, погрузившуюся в пену по шею. На ее лице лежала тень усталости. — Ну да. Ты со всем справляешься сама. Похоже, я забыл об этой стороне твоей натуры.

— Тай… — Когда он вышел и закрыл за собой дверь, София ударила кулаком по воде. — Подожди минутку! — Она вылезла из ванны и, не вытираясь, завернулась в полотенце. А потом побежала за ним, оставляя на полу след из воды и пены.

Она торопливо спускалась по лестнице, звала его, ругала и в конце концов услышала, как хлопнула дверь черного хода.

София включила свет на крыльце и увидела, что Тай широко шагает в сторону виноградника. Она поплотнее закуталась в полотенце и выбежала следом. Наступив босой ногой на острый камень, София разразилась новым потоком ругательств, но продолжала хромая бежать.

— Тайлер! Подожди минутку, черт бы тебя побрал! — Она сыпала оскорблениями, пока не сообразила, что говорит по-итальянски. Тай наверняка считает, что ему снова клянутся в вечной любви. — Идиот! Трус! Стой! Будь мужчиной!

Тай остановился, обернулся, и София чуть не врезалась в него. Она задыхалась, пыхтела как паровая машина и перескакивала с ноги на ногу.

— Куда тебя понесло?

— Ты не хочешь, чтобы я был рядом.

— Неправда! — В доказательство она ткнула его кулаком в грудь. — Это ты хочешь избавиться от меня! — Она вздернула подбородок. — Чем уходить, лучше бы ударил меня. Это было бы честнее.

— Очень соблазнительно. Мне действительно хочется кого-нибудь стукнуть, но я не бью женщин. Возвращайся в дом. Ты мокрая и полуголая.

— Я вернусь только вместе с тобой. А пока будем разговаривать здесь. Ты разозлился из-за того, что я не прибежала к тебе с этим мерзким листком? Мне очень жаль, но я поступила так, как считала нужным..

— Это половина правды. Ты сделала так, как считала нужным, но ничуть не жалеешь об этом. Странно, что ты удосужилась позвонить мне сегодня вечером из-за такого пустяка, как покушение на убийство.

— Тай, не сравнивай! Это всего-навсего глупая картинка. Я не позволю, чтобы она расстроила меня, тебя или кого-нибудь другого.

— Ты не позволишь! Ты! По-твоему, это называется «одна команда»? Черта с два!

Теперь он кричал. Это было таким редким явлением, что София только хлопала глазами. Здоровенный мужик, который наконец дал волю своему гневу.

— Ты сама решаешь, что кому дать, сколько и когда! И все должны беспрекословно повиноваться твоим планам! К черту все, Софи. К чертовой матери. Я просто сорвался. Проклятие, я люблю тебя… — Он приподнял ее, заставив подняться на цыпочки; его мозолистые ладони прижались к холодной коже, покрытой мурашками. — Ты для меня все. Если с твоей стороны это не так, то нам не о чем говорить. Понимаешь? Не о чем.

Тай отпустил ее. Он был зол на нее и на себя.

— А теперь иди в дом и оденься. Я отведу тебя. Они пошли рядом.

— Не надо. Пожалуйста, — взмолилась София, прикоснувшись к его руке. — О господи, пожалуйста, не уходи! — Дрожь вернулась, но теперь она не имела ничего общего со страхом за собственную жизнь. Теперь на кону стояло нечто большее. — Я виновата. Очень виновата. Я не хотела тревожить тебя, а в результате причинила боль. Я привыкла заботиться о себе и принимать самостоятельные решения.

— Так дальше нельзя. Если ты не можешь иначе, мы только даром тратим время.

— Ты прав. И я боюсь, потому что понимаю: это достаточно важно, чтобы заставить тебя уйти от меня. Я не хочу этого. Ты прав, а я нет. Я хотела справиться сама, но ошиблась. Кричи на меня, ругай меня, но только не уходи!

. Когда гнев пошел на убыль, Тай, как всегда, разозлился на себя.

— Ты замерзла. Иди в дом.

— Подожди. — Его голос был таким чужим, таким далеким, что у нее похолодело в животе. — Послушай меня…

София отчаянно вцепилась в его рубашку. Если Тай повернется и уйдет, она останется одинокой. Одинокой, как никогда в жизни.

— Я слушаю.

— Когда я ее получила, то я страшно разозлилась. Мне пришло в голову только одно: этот ублюдок Джерри воспользовался моей собственной работой, чтобы подразнить меня. Попытаться напугать. А я не хотела позволять ему пугать меня, мать и людей, которых я люблю. Я подумала, что справлюсь сама и защищу тебя от лишних волнений. Но теперь я поставила себя на твое место и поняла, что тоже испытала бы гнев и обиду.

Голос Софии дрожал. Она боялась расплакаться. «Нечестный прием», — подумала она и попыталась взять себя в руки.

— Я люблю тебя. Может быть, это единственное, с чем я не могу справиться. Пока не могу. Дай мне возможность подумать. Но прошу: не бросай меня. Я этого не вынесу. Невозможно любить человека, нуждаться в нем и видеть, как он уходит.

— Я — не твой отец. — Он взял Софию за подбородок и увидел слезы, которые она изо всех сил пыталась удержать. — И ты тоже. Я готов отдать за тебя жизнь. Если я приму на себя часть твоей ноши, это не сделает тебя слабее. Поверь мне.

— Он всегда взваливал щекотливые дела на других. — София прерывисто вздохнула. — Тай, я понимаю… Я нарочно отстраняю от себя людей, чтобы решить проблемы самой. Пытаюсь этим что-то доказать. Я даже понимаю, что это глупо и самонадеянно. Но не всегда могу остановиться.

— Все дело в практике. — Тай взял ее за руку. — Я ведь уже говорил тебе, что втыкаюсь как колючка, правда?

Ее пронзила дрожь ожидания и надежды.

— Да, говорил. — Пытаясь успокоиться, София подняла их соединенные руки и прижалась к ним щекой. — Я никогда никого не любила по-настоящему. И никто не любил меня. Похоже, теперь все изменилось.

— Согласен. Ну что, теперь мы на равных?

— Думаю, да. — У Софии дрогнули губы. «С ним так легко, — подумала она. Просто не нужно ему мешать». — Наверно, уже очень поздно.

— Тогда пойдем и проведем остаток ночи как полагается. — Тай обнял ее за талию и повел в дом. София хромала, и он инстинктивно принимал на себя тяжесть ее тела.

«Она всегда злила меня и всегда пользовалась этим», — подумал Тай.

— Нога болит?

От внимания Софии не ускользнул его довольный и слегка насмешливый тон.

— Я наколола ногу, когда бежала за одним большим и глупым culo.

— Стало быть, за мной. Моего знания итальянских ругательств достаточно, чтобы понять, что любимая женщина назвала меня дураком.

— Но очень ласково. Раз уж ты такой полиглот, почему бы нам не закончить ночь… — Она поднялась на цыпочки, что-то соблазнительно прошептала ему на ухо по-итальянски и прихватила зубами мочку.

— Угу. — Тай понятия не имел, что она сказала, но в висках лихорадочно застучала кровь. — Думаю, мне понадобится перевод.

— С удовольствием, — ответила она. — Как только мы окажемся внутри.

Пилар удивилась, увидев Тайлера на пороге кухни. Видимо, по его представлениям, было позднее утро. Но еще больше она удивилась, увидев в его руках букет цветов.

— Доброе утро.

— Привет. — Он вошел на кухню Каттеров, едва удосужившись вытереть ноги. — Я не ожидал встретить здесь тебя, а то бы… — Он смущенно покосился на цветы. — А то бы принес еще.

— Понятно. Ты принес их Мадди? Ах, Тай… — Довольная Пилар погладила его по щеке. — Ты такой милый.

— Ага, верно. Ну… Как вы обе себя чувствуете?

— Нормально. Нам повезло. — Она подошла к двери в столовую и позвала Мадди. — София вела себя просто изумительно. Держалась как скала.

— Да. Узнаю нашу Софи. Я дал ей тайм-аут. Позволил поспать подольше. — Он обернулся к вошедшей Мадди: — Привет, малышка.

— Привет. А это что?

— Думаю, что цветы. Это для тебя.

Ее брови сошлись на переносице от изумления.

— Для меня?

— Мне пора уходить. Я только попрощаюсь с Дэвидом и Тео. — Пилар рассеянно поцеловала Мадди в щеку, заставив девочку покраснеть. — Еще увидимся.

— Ага, о'кей… А почему? — спросила она Тайлера.

— Потому что я слышал, что ты сделала доброе дело. — Он протянул букет. — Нравятся они тебе?

— Ага, нравятся. — Мадди приняла букет и почувствовала легкий холодок в животе. «Что-то вроде мышечного рефлекса, — подумала она. — Но приятного». — Мне еще никогда не дарили цветов.

— Будут. Я хотел подарить тебе еще что-нибудь для мозгов, но пока ничего не придумал… Кстати, что это ты сделала со своими волосами?

— Остригла. А что?

— Да ничего. Просто спросил. — Пока Мадди искала вазу, Тай рассматривал девочку. Новая прическа делала ее похожей на смышленого эльфа. «Скоро к этому крыльцу будут слетаться мальчишки», — с легкой досадой подумал он. — Хочешь поехать со мной? Я собирался проверить, не появилась ли на растениях ложномучнистая роса, а потом посмотреть, как идут дела на винокурне. Начинается прополка.

— Ага. Это будет здорово.

— Тогда предупреди отца.

Мадди залезла в машину, села рядом с Тайлером и сложила руки на коленях.

— Я хотела спросить тебя о двух вещах.

— Валяй, спрашивай.

— Если бы я была на десять лет старше и у меня была грудь, ты бы обратил на меня внимание?

— О господи, Мадди…

— Не думай, что я в тебя втрескалась. Этого едва не случилось, когда мы только переехали сюда, но потом все прошло. Ты для меня слишком старый, а я не готова ни к серьезной связи, ни к сексу.

— Верно, черт побери.

— Но когда я буду готова, мне понадобится знать, могу я понравиться парню или нет. Чисто теоретически.

Тайлер почесал в затылке.

— Ну, если чисто теоретически… Грудь тут ни при чем, потому что для парней это не главное. Но если бы ты была на десять лет старше, ты бы мне понравилась. О'кей?

Она улыбнулась и надела темные очки.

— О'кей. Но насчет груди вранье. Парни только говорят, что для них главное — это ум и личность. Кое-кто утверждает, что он смотрит на ноги или на что-нибудь еще. И все же главное — это грудь.

— Почему ты так думаешь?

— Потому что у нас есть грудь, а у вас нет.

У Тая отвисла челюсть. Тема была слишком щекотливая, чтобы обсуждать ее с девочкой-подростком.

— Ты говорила, что у тебя есть два вопроса.

— Ага. — Мадди заерзала на сиденье и повернулась к нему лицом. — Второй — это даже не вопрос, это идея. Винотерапия.

— Винотерапия?

— Ага. Я читала об этом. Кремы для кожи на основе виноградных косточек и тому подобное. И подумала, что мы могли бы начать их выпускать.

— Мы?

— Мне нужно провести исследование и поэкспериментировать. Но во Франции есть компания, которая это делает. А мы могли бы завоевать американский рынок. Понимаешь, красное вино содержит антиоксиданты. Полифенолы и…

— Мадди, я знаю, что такое полифенолы.

— Ладно, ладно. Но косточки… Для вас это отходы производства. Вы их закапываете, а в них содержатся антиоксиданты, которые очень полезны для кожи. Кроме того, у нас здесь растут лекарственные травы. Все для здоровья и красоты.

Здоровье и красота. Что дальше?