В бизнесе законы физики не действуют Палёк Олег
– Да ну? – поджал губы старик. – Ваша реальная жизнь, сэнда как гражданина СССР, должна быть посвящена строительству нового общества. И если что-то в этой жизни отличается, как вы говорите, от коммунистических идеалов, завещанных и омытых кровью наших отцов и дедов, то ваша задача сэнда сделать жизнь лучше. А моя – дать вам правильное руководство на этом пути.
– Да вы на улице бываете, Аркадий Дмитриевич, или на кафедре живете? – не выдержал Сергей. – Какой коммунизм?! Главная его задача – преодоление эксплуатации путем уничтожения частной собственности на средства производства. Но недавно партия официально собственность разрешила. Таким образом, она признала ошибочность всей предыдущей политики. А согласно историческому материализму, производственные отношения объективно и однозначно определяют общественный строй. Вне зависимости от того, что думают эти «строители». Так что сейчас мы строим капитализм. Хотя с позиции морального кодекса строителя коммунизма мы должны его хоронить.
– Что?! – удивленно и возмущенно воскликнул преподаватель. – Вы подвергаете сомнению политику партии?
– Ну что вы… – пошел на попятную Сергей. Он отлично знал, что случается с теми, кто открыто подвергает сомнению коммунистическую идеологию в СССР. Минимум – вылет из университета с волчьим билетом. – Тем не менее, вы не можете не согласиться, что Перестройка подвергла ревизии некоторые догматы марксизма-ленинизма. Частное предпринимательство…
– …частное предпринимательство разрешалось и раньше, – прервал его Аркадий Дмитриевич, сэнда в период НЭПа… – он замолчал, видимо, подбирая аргументы.
– Да вы слушали прения на первом съезде народных депутатов? Сейчас об этом открыто говорят на всех уровнях. Проблема не в частностях, проблема утопической попытке построить альтруистическое общество с эгоистическими по природе людьми. Пока мы были в изоляции, энтузиазм еще не выветрился, а цены на нефть – высоки, как-то удавалось сводить концы с концами. Но долго внушать голодным людям, что им сытно, нельзя, может психика не выдержать. Разрешение частных предприятий – как раз попытка как-то соотнести неработающую идеологию с действительностью.
Студенты зашушукалась. Катя, единственная девушка в группе, откровенно неодобрительно посмотрела на Сергея. Василий пнул друга под столом, недвусмысленно требуя заткнуться. Но Голубеву попала шлея под хвост. Он добавил еще пару резких фраз, но неожиданно осекся. Преподаватель побагровел и несколько раз хватил ртом воздух. Потом взял себя в руки и ровным голосом отчеканил:
– Сергей Вениаминович, прошу покинуть аудиторию. О вашем поведении будет доложено лично ректору.
Сергей понял, что хватил лишку. Он поднялся и вышел. И кто тянул за язык? Видимо, где-то внутри нарастал диссонанс между тем, что он изучал и тем, что видел вокруг. В жизни теперь требовался не ум, образование, научное терпение, а хваткость, конформизм, приспособленчество. С детства ему внушали, что СССР самая лучшая страна, мы строим светлое будущее человечества – коммунизм, где всем будет по потребностям. И что остальные страны пока прозябают в темноте, но рано или поздно придут к нам. А теперь оказывается, что мы строили номенклатурный деспотизм, и только сейчас пытаемся вернуться в русло цивилизованного мира.
Под самой крышей лабораторного корпуса у него была маленькая потайная комната. То ли это лифтовая так и не построенного лифта, то ли пожарная комната. Года два назад он поставил там стол и пару стульев и заходил, когда хотел побыть в одиночестве. В последнее время – со Светой. Сергей поднялся на верхний этаж, проскользнул к лестнице на чердак, ведущей к комнате и вдруг остановился: из-за двери доносились голоса. Слов не разобрать, но говорили двое – Света и ее ухажер, Михаил. Его как будто обдало холодным душем. Как она могла предать? Ведь это тайная комната только для них двоих. Она разрушила нечто интимное, что их связывало. Также тихо Сергей спустился и вышел из университета.
Дождик продолжал мелко моросить. По дороге к общежитию мокрые ветки кустарников цеплялись за одежду, но студент не обращал внимания на то, что одет в легкую рубашку. Он злился на непогоду, на Свету, на Аркадия Дмитриевича, на шефа. Нет, не то, это частности. Он вдруг осознал, что занимается не тем и находится не на том месте. Этот кризис начался не сейчас, а зрел все последние годы. Чем больше он узнавал окружающую жизнь, тем более она вступала в противоречие с догматами поведения, которые внушали с детства. «Цель вашей жизни – упорная работа на благо общества» – говорили в школе. «Мы строим коммунизм – высшую фазу развития человечества» – четвертый год утверждают на комсомольских собраниях в университете. Но стоит оторваться от учебников и посмотреть по сторонам, как окружающая действительность начинает бить по глазам противоречиями книжной и реальной науки. Страна не приближалась к изобилию, а все более отдаляется от него. Руководители этого процесса не могли не замечать, но врут на каждом шагу, потому что изменить что-то в рамках коммунистической идеологии невозможно. Сергею, как рядовому «строителю коммунизма» оставалось закрыть глаза на противоречия. То есть приспособиться, как делали все, или пытаться выбиться в руководители. Но сейчас оба эти пути были тупиковыми. Приспосабливаться было не к чему, так как коммунистический строй трещал по всем швам и не мог обеспечить приличным пайком его строителей. А чтобы пробиться во власть, нужны были связи. Да и не любил Голубев управлять людьми.
Он постоял около дерева рядом с общежитием, не обращая внимания на дождь. Между корней сосны валялись хлебные корки, но белка, для которой предназначался этот корм, не спешила вылезать из укрытия. На стене общежития написан лозунг «Перестройка – веление времени!». Восклицательный знак кто-то исправил на вопросительный. Сергей топтался около входа в общежитие, когда неожиданно дождь прекратился. Тучки разбежались, в просвет выглянуло солнце. Настроение несколько улучшилось. И тогда он вспомнил о предложении Алексея Куркина. Теперь в Академгородке его ничто не держало. По научному коммунизму будет двойка, поэтому на семинары можно не ходить. Диплом он может делать где угодно, там сплошная математика, была бы бумага и карандаш. Или на компьютерах, которыми торговал Алексей. А они в Москве. Значит, надо ехать в столицу.
Внезапно приняв решение, он развернулся и отправился в контору Алексея. К сожалению, того не оказалось на месте. Секретарша сообщила, что председатель кооператива в командировке в Улан-Удэ. Но, если он хочет ехать в Москву, даст телефон. Но ехать придется за свой счет – без шефа она не может выдать командировочные. Голубев записал телефон и отправился в общежитие паковать вещи.
– Ну ты и дурак, – сказал Василий, как вернулся с семинара. – Зачем ссориться с властью? Абсурд. Тебе что, жить надоело?
– Так – надоело. Шефу на астрофизику наплевать, ему бы только зарплату побольше. Чтобы было, как заведено, без лишней суеты.
– Отнюдь. Так значит, дело в шефе?
– И в нем тоже. Может, он и хочет поддержать молодую смену, да не может: денег нет. А этому Аркадию на пенсию надо было лет десять назад.
– Не вижу логики. На кухне одно говорим, на людях – другое. Подчиняйся правилам и будешь нормально жить. Ты что, революцию решил устроить? Абсурд!
– Да ну, ты скажешь, – ответил Сергей, обдумывая, что ему понадобиться в Москве. Скоро зима, надо бы теплые вещи взять, но нет подходящего чемодана. – Причем тут революция? Раньше партия хоть придерживалась ленинской идеологии. А послушай теперь, что они говорят: надо поддерживать частную инициативу, возрождать предпринимательство. А когда кто-нибудь пытается это сделать, люто ненавидят. Знаешь, за что? Знают, что новые буржуи заберут у них власть. И поэтому натравливают народ на кооперативщиков, якобы они и есть причина той разрухи, в которой находится страна.
– А может у причины другое имя: Света?
– Это – тоже. Она теперь с Михаилом.
– Это тот комсомольский лидер, у него еще папа – большая шишка в горкоме?
– Ну да, но я не думаю, что из-за этого. Хотя… Ты же сам говорил, что женщине нужен добычливый мужик. Вот я и поеду на заработки.
– А диплом?
– А что диплом? Сдавать через год, написать где угодно могу.
– Отнюдь. – Василий вышел минут на десять и вернулся с большим чемоданом. – Бери мой, в подвале лежал с зимними вещами, я их в коробку переложил.
– Спасибо.
– А насчет Аркадия Дмитриевича не переживай. Он потом успокоился. В деканат не пойдет, тем более – к ректору. Может, даже четверку на экзамене поставит.
– Да не хочу я ходить на занятия и притворяться, что он истину глаголет. Почему в науке нас учат доверять только наблюдениям и эксперименту, а в «научном» коммунизме все держится на вере? Эксперименты провалились, а наблюдения очевидно опровергают теорию. Ты веришь в эту лабуду?
– Отнюдь. Только я на третьем курсе и вылететь могу на раз. Вот и нафиг я столько учился?
– Не вылетишь. Держись подальше от чистой науки, и будешь в порядке. Ну, посидим на дорожку.
– Ты прямо сейчас летишь? Не вижу логики. А с нашими попрощаться? Анатолий приглашал на сабантуй, у него импортная выпивка есть. Скоро Посвящение. У тебя куча ролей в капустнике. Да и…
– Если без меня обойдутся, значит, я был не на своем месте. А я думаю, обойдутся.
– А Света?
– Она первая в этом списке.
– Отнюдь…
Они присели на чемодан, потом встали, пожали друг другу руки и Сергей направился в аэропорт. Голубев летел в самолете впервые. Ему бы смотреть на землю из иллюминатора и ахать от попадания в воздушные ямы. Вместо этого весь полет парень думал о своем решении. Он пытался разложить все по полочкам, как его учили в университете. Против: приходится бросать учебу, надежды и перспективы в дальнейшей жизни, расстаться с друзьями, девушкой. За: попытка вырваться из паутины лжи. 3:1 не в пользу его поступка. Что ему не нравилось в налаженной жизни с ясными перспективами? Умом Сергей не понимал этого. Значит, причины были вне логики, где-то интуитивны, а где-то просто эмоциональны. Ему не нравился этот вывод. И все же он чувствовал, что поступает правильно. В конце концов, решение обратимо – посмотрит столицу, прочувствует новые ветры, может даже заработает. Диплом никуда не убежит. Вздохнув с облегчением, Сергей съел холодную курицу – традиционный обед Аэрофлота, – и задремал.
Глава 3
Москва встретила Сергея негостеприимно. Прилетел вечером, пока добрался до города, стемнело. Телефон не отвечал. Не отвечала и секретарша, так как в Новосибирске в это время была ночь. Билет на самолет забрал последние деньги, в кармане звенела одна мелочь. Пешком, волоча чемодан, он добрался до ближайшего вокзала (это оказался Павелецкий) и устроился спать на полу.
Международный звонок стоил тридцать копеек за минуту. Утром дозвонился до Новосибирска, секретарша – до Москвы и дала другой телефон. Ответил некий Александр. Назвал не адрес, а место встречи около метро «Пролетарская». Метро стоило пять копеек, их пришлось клянчить у прохожих. С чемоданом еле протиснулся через турникет. Около метро к нему подошел парень лет двадцати пяти, в черных спортивных штанах с огромной белой надписью «Адидас», желтой мятой футболке и кроссовках на босу ногу.
– Александр Гречнев, кооператив «Квант», – представился он.
– Сергей Голубев из Новосибирска, на работу.
– Какая, нахрен, работа. Ладно, пойдем, тут недалеко.
Они пересекли проспект, прошли дворами и остановились у подъезда высотного здания. Спутник Сергея набрал код, и они поднялись почти на самый верх. Однокомнатная квартира выглядела приличной, если бы не беспорядок и мусор по углам.
– Кидай кости, – сказал Александр и отправился на кухню, где у него стоял включенный компьютер.
Сергей поставил чемодан в угол и тоже пошел на кухню. Саша играл на компьютере в ролевую игру. На дисплее бегали шестнадцатицветные фигурки-монстры. Рядом стоял телефон на куче клочков криво исписанной бумаги и початая бутылка пива. Оставшийся кусок стола занимал электрочайник и надломанная буханка. Напротив – плита на четыре конфорки, над ней – навесной шкаф. В углу – холодильник, рядом с которым валялась дюжина пустых бутылок из-под пива. Сергей принес стул из зала и сел рядом с Александром.
– А что, Алексей насчет меня не говорил?
– Он много чего базлает, – буркнул Александр, не отрываясь от игры. – Ты сам с ним перед выездом говорил?
– Нет.
– Ну вот. Заказов нет. Босс как раз поехал в Улан-Удэ, чтобы их собрать.
– А что ты не на работе?
– Это и есть «работа». Ты думал, у нас люксы, голые красотки пиво носят? Нет. Вот эта съемная квартира, да склад. В прачечной.
– Где?
– В прачечной на Баррикадной. Что удивляешься? Государственные организации не сдают помещение кооперативам. Могут, но зачем это руководителю? Он с этого денег не имеет, все по безналу, один гемор. Это чудо, что я договорился с прачечной. Отмываем там деньги, – он засмеялся.
– А кто еще в конторе работает?
– В Москве кроме нас больше никого нет. Начальник закупки ведет, я – шнырь. Ты в помощники по закупкам. Однако дело это хлопотное. Ты откуда?
– Студент новосибирского университета, факультет физики, пятый курс.
– А! Босс набирает своих. Но в бизнесе законы физики не действуют.
– А ты чем занимаешься?
– Играю в «Ультиму-5», – одной рукой Саша ткнул в экран, другой тряхнул пустую бутылку пива. – А в целом треп с населением и органами. Квартиру эту снял, например. Прачечную нашел. Друзья там по общагам…
– По общагам?
– Ну да. Все наши поставщики оттуда.
Из дальнейшего рассказа Сергей выяснил, что новый коллега окончил машиностроительный техникум, но по специальности не работал ни дня. «Вот еще у станка париться». Работал везде понемногу, предпоследнее место – в кооперативе по сдаче квартир. Там и познакомился с Алексеем, когда тот искал квартиру. Председатель «Кванта» предложил работать на него, ему был нужен человек, знающий Москву. Сделали пару закупок компьютеров, босс сам отвез их в Новосибирск. Дело наладилось. Теперь нужны те, кто будет тестировать «железо», покупать, складировать и отправлять.
– А откуда-то берутся, эти компьютеры?
– В ГУМ-е покупаем, – съязвил собеседник. – Да оттуда же, откуда все импортные вещи в столице, – он хлопнул по надписи «Адидас» на боку, – от пиндосов. И от тех, кто заграницу мотается.
– Фарцовка?
– Сейчас это законно. И везут иностранные студенты. Им максимум, что грозит – высылка из страны, но МИД на это не пойдет. Поэтому основные места – общежития.
– Ясно, – сказал Сергей, хотя мало что понял. Ничего, разберется на ходу. – Перекусить что есть?
– Пошарь в холодильнике.
В холодильнике нашлись заплесневелые консервы «Килька в томате», проросшая луковица, надкусанный плавленый сырок и рассыпавшиеся серые макароны.
– А почему макароны в холодильнике?
– Тараканы. И мыши.
– А. Могу суп сварить.
– Не знаю, есть ли кастрюля. И соли нет.
– А что ты ешь?
– Ничего, – ответил Александр, отламывая кусок от буханки. – Обычно я дома ночую, мама готовит.
– Может, за продуктами сходить? Хотя денег нет.
– Возьми в шкафу в зале.
Сергей прошел в комнату и открыл шкаф. Там стояли запаянные в пленку зеленые и красные коробки, похожие на кирпичи.
– И где деньги?
– Они и есть, – ответил Александр, подходя. – Никогда не видел банковскую упаковку?
– Не-а. Тут же…
– Тысяч сто на закупки. Теперь ты понял, почему я тебя пробивал? Мало ли кто звонит. А мелочь тут. – Саша выдвинул один из ящиков шкафа, плотно забитой мятой массой купюр. – Только в магазине ничего не купишь. Ты у метро пошукай, там бабки толкают, что по талонам получили.
– А на сколько брать?
– Да хоть на все. Запиши потом, что почем. Алексей вернется, проверит. Кстати, о бухгалтерии. Надо договора кое-какие составить. Поможешь?
– Ага.
– Около двери, на гвоздике – запасной комплект ключей. Купи пива несколько бутылок. Впрочем, ты не найдешь…
В Москве стояла на редкость ясная солнечная погода. Можно сказать – бабье лето. Несмотря на рабочий день, народу около проспекта было много. Рядом с домом обнаружился большой гастроном, весь ассортимент которого состоял из вездесущих ломаных макарон, кулинарного жира, рыбных консервов аж двух сортов, плавленых сырков и каких-то круп в одинаковых серых пакетах. Хлеб имелся трех сортов – белый, черный и баранки. В дальнем углу очередь отоваривала талоны. Купив баранки, Сергей отправился к метро. Там он нашел торговцев едой. Бабулек было меньшинство, в основном немолодые мужчины с авоськами. Торговали тем, что давали на талоны: маслом, сахаром, колбасой. Несколько мужиков стояло в очереди в неказистый ларек с надписью «Пиво». За стеклом не было никакого товара, кроме пустых бутылок. Продавец, тетка в летах, буркнула сразу, как Сергей ткнулся в окошко:
– Двадцать.
– Чего «двадцать»?
– Молодой человек, отойдите, не мешайте работать.
Голубев догадался, что она торговала водкой. Видимо, бабушки продавали «талонную» водку в ларек рублей за пятнадцать, а тот продавал мужикам за двадцать. Деньги мужики зарабатывали на продаже других «талонных» товаров. Странно, зачем этот бартер, если можно сменять одни талоны на другие? Потом вспомнил, как выглядит талон, и понял, что подделать его проще простого. Торговать водкой бабушки не решались – несколько милиционеров стояли рядом с ларьком, охраняя монополию. Быстро разобравшись в ситуации, Сергей купил масла и сахара. Способность быстро ориентироваться на новом месте была отточена в общежитии. Цены в полтора-два раза превышали магазинные, но деньги теперь можно было не экономить. Колбасу покупать не решился – выглядела она неаппетитно. Взял десять плиток шоколада «Спорт» у бабульки-одуванчика и плиточный чай у небритого мужика с перстнями на пальцах. Жить можно. Довольный покупками, студент отправился домой.
Александр играл на компьютере. Сергей поставил чай, намазал хлеб маслом. Подумал и шлепнул плитку шоколада сверху. Такие «бутерброды» надолго станут его «фирменным» стилем.
Александр оторвался от игры:
– Пива купил?
– Нет.
– Жаль.
– Но видел, где водку продают.
– Не покупай. Паленая она.
– Я думал, они скупают у бабушек и продают.
– Так тоже делают, но ты приезжий, подсунут самопальную. – Саша принюхался к чаю. – Плиточный?
– Ага, – ответил Сергей, разливая бурду по стаканам.
– Из верблюжьей колючки.
– Чего?
– Или кипрей. Подделка. Ты с рук осторожно покупай, постоянно накалывают. Маргарин вместо масла, сахар с сахарином, колбаса из кошек…
– Чего?
– Шучу. Колбасу варят дома из костей, потом сушат крахмалом. Поэтому я с рук стараюсь не покупать. Если хочешь нормальный хавчик, езжай на рынок, там можно мяса купить.
– А столовая или ресторан?
– Столовые с нормальной жрачкой есть только в учреждениях. Те, что на улице – тошниловка. Обычные рестораны от забегаловок отличаются только ценником. А в приличные заведения я не ходок, потому что там не едят, а трут дела.
– Как это?
– Блатные тусуются, начальство, проститутки и прочее. Поэтому готовят долго и дорого. А пиво все равно разбавленное. Можешь сходить с боссом.
– Кстати, а что ты Алексея «боссом» зовешь? – спросил Сергей, доедая бутерброд.
– Как-то раз назвал его так, понравилось. Мне вот кликуху «менеджер по продажам» дал. Пальцы гнет в глазах заказчиков. Но я не секу, какие заказчики, если офиса нет. Разве что на кухне принимать.
– А когда он собирался назад?
– Звонил из Улан-Удэ, говорит, что с самолетом трудности.
Сергей закончил есть, вытер стол. Тряпкой являлась разодранная футболка неопределенного цвета, видимо с плеча Александра. «Менеджер по продажам» вышел из игры, запустил текстовый редактор и спросил:
– Печатать умеешь?
– Медленно.
– Я по клавиатуре вообще одним пальцем. Надо договора изменить и распечатать, босс задание оставил.
– В игре такого не заметил. Ладно, наберу. А как их печатать?
– Принтер отвезли в Новосибирск. Босс сказал купить новый. Вот тебе и задание, познакомишься с электронным рынком Москвы.
– А что, в Москве есть магазины, где продаются принтеры?
– Кто тебе сказал, что в магазине? У иностранных студентов можно купить. Напрямую на них выйти трудно, да и смысла нет – везут раз-два в год. В общагах есть посредники, у которых, этот… ассортимент богаче, цены немного выше. Бывают еще посредники к посредникам, целая цепочка выстраивается. Не суть. Вот список, – он вытащил из-под телефона кучу бумажек, – звони и ищи принтер. Покупатели с наличкой дефицит, найдешь быстро. Наш номер записан на корпусе телефона, или просто говори: «от Алексея-304», они в курсах.
Сергей взял разрозненные клочки. На них как попало, ручкой и карандашом были написаны странные заметки. Заголовки «Общаги и первые руки», «Ремонт», «МГИМО», под которыми имена или фамилии с телефонами, перемежались с надписями типа «Бекхан, железо», «Андрей-425, 1-й мед», «От Алексея, мониторы».
– А какой принтер искать?
– Широкий. В такой лист поперек можно засунуть, в узкий – только вдоль. Узкие не в ходу, хотя мне нравятся. На столе места меньше занимают.
– А марка?
– Это тебе не супермаркет – покупай, какая будет. Выбор не богатый. Фирму, типа «Epson» или «HP» не везут – дорого. Поэтому лейблы всякие случаются, что в Восточной Европе придумают. У них одна и та же лента, менять просто. Я пока футбол посмотрю, стучи, если что.
Александр сел на диван в большой комнате и включил телевизор. Сергей разложил на столе бумаги и начал звонить. Большинство телефонов не отвечало. На остальных подозрительно спрашивали, кто звонит. Но чаще на вопрос: «Хочу купить принтер» отвечали «Сейчас нет». Очевидно, большинство номеров в «базе» были посредниками. Стало ясно, что означают три цифры после многих имен: начало телефонного номера. Через час телефон зазвонил. Сергей взял трубку и обратился к Александру:
– Предлагают лазерный принтер. Брать?
– Спроси цену.
– Двадцать пять тысяч.
– Да они охерели! Скажи, потолок восемь тысяч.
– Ага, передал. Отвечают, что сам охерел, если не разбираешься.
– Матерки оставь себе.
В следующие полчаса телефон взорвался звонками. Сергей еле успевал записывать предложения, попутно запоминая множество новых слов: «матричный», «девять иголок», «кабель Сетроникс», «драйвера на флопе» и прочее. В перерыве футбольного тайма в кухню зашел Александр. Он пошарил среди пустых бутылок пива, вздохнул, отпил прямо из горла чайника. Посмотрел на исписанный Сергеем листок, поинтересовался:
– Какие результаты?
– За восемь тысяч есть один, еще несколько – за восемь с половиной, остальные за девять.
– У, жуки! Из первых рук широкий принтер на семь штук тянет. Если за девять толкают, значит, четыре посредника, по пятьсот рублей наваривают. Или кто-то совсем обнаглел и штуку накручивает.
– Ты же сказал, что за восемь можно брать?
– Я сказал, что это потолок. Семь с половиной должно быть. Не выйдет из тебя спекулянта.
Снова раздался звонок. Сергей послушал и сказал, обращаясь к Саше:
– Звонит Андрей-425, говорит, подъехал с принтером, стоит у метро.
– Какое «подъехал»?! – подпрыгнул Александр. – Ты что, сказал ему привозить?
– Нет. Но я говорил, что за восемь берем.
– О, чтоб тебя этим принтером по башке… Ладно, Андрей-425 – ценный кадр, пойду встречать. На звонки отбой.
Александр вышел и вернулся с парнем, который нес большую коробку.
– Андрей Калюжный, – представился он Сергею. – Походу ты новый сотрудник «Кванта»?
– Ага, – ответил за него Александр. – А ты и рад новичков обувать. С чего это твой «Amstrad» стал восемь тысяч стоить?
– За срочную доставку, – улыбнулся Андрей.
Посредник разделся, и Сергей смог его рассмотреть лучше: парень лет двадцать пяти, очки в легкой металлической оправе, сильно потертые джинсы, отечественная рубашка из толстой ткани, маленькая кожаная сумка через плечо. Он поставил коробку на пол, и Сергей увидел надпись «Amstrad».
– Так, студент, учись распаковывать электронику, – сказал Александр, убирая со стола чайник.
– Я бы взял деньги и отчалил, – заметил Андрей, – общага в десять закрывается.
– Проверим принтер – получишь всю сумму, как обычно.
– Чего проверять – он нулевый.
– Если работает, что тебе беспокоиться? – И Александр начал аккуратно распаковывать коробку, аккуратно клея наклейки на пенопласт.
– Когда будем назад засовывать, наклейки должны быть на месте, как будто принтер и не распаковывали, – сказал Саша включая принтер. – Елки, евровилка! Хорошо, что у меня розетка раздолбана.
Новый прибор мигнул лампочками, каретка дернулась было, но вернулась в начало. Александр сунул в подачу лист бумаги, нажал пару клавиш в редакторе. Принтер на секунду задумался, а затем начал с противным скрежетом двигать кареткой туда-сюда. Не дожидаясь окончания распечатки, оператор прервал процесс и вытащил листок. На нем были какие-то кракозябры.
– Еще и не русифицирован.
– Так это же не распакованный принтер, – удивился Андрей. – Походу надо или драйвер русский ставить или «Лексикон», в нем уже встроено. – Он снял сумку с плеча, достал дискетку на пять дюймов. – Ставь.
– Небось с вирусами? – подозрительно покосился Александр, принимая флопик.
– Там антивирус Лозинского. И игрушка «Диггер». Заметь, за это денег не беру.
– Слышь, студент, поставь программы, – обратился Саша к Сергею. – Мне надо денежные дела перетереть.
И они ушли в большую комнату. Пока Александр расплачивался, Сергей скопировал русский редактор «Лексикон», игрушку «Диггер», антивирус – он впервые встретил такой тип софта – и какие-то тестовые программы. Парни вернулись в кухню. Сумка Андрея заметно округлилась.
– Ну, ребята, походу обращайтесь, – сказал Андрей, – у меня хорошие связи не только в первом меде, но и в МГИМО.
– С ценами не наглей, – вставил Александр.
– Давайте большой заказ, будут и цены нормальные. Мне что, за сто рублей париться? Да я на обмене валюты больше потеряю.
– Твои иностранцы хотят баксы?
– Рублями тоже берут, но по невыгодному курсу.
– Охота тебе палиться с обменом.
– Да менты на это закрывают глаза. Если попадаешься, походу даешь денег и все.
– А что такое «лазерный» принтер? – спросил Сергей.
– Это бандура больше твоего компьютера, зато качество печати не хуже, чем в типографии. И графику может делать. А что, были заказы? Я один такой продал в редакцию «Московского Комсомольца».
– Нет информации – нет спроса, – ответил Сергей. – Теперь знаем, будем предлагать.
– Деловой подход. Походу в «Кванте» появился нормальный закупщик.
Андрей ушел. Сергей загрузил договор и спросил Сашу, что нужно исправить.
– Да забей. Все равно текст никто не читает, он предприятиям для отчетности. Вставь везде «Квант». И реквизиты нашего счета из отдельного файла. Распечатай штук пять для начала.
Сергей закончил работу в двенадцать часов. В Новосибирске в это время была уже глубокая ночь, поэтому клонило ко сну. Александр давно дремал на диване, несмотря на стрекот принтера. Голубев растолкал его, спросил, где спать.
– Да ложись рядом, больше шконок нет. Снимали квартиру на одного, чтобы хозяин цену не задрал.
– А что, разве Алексей спит не здесь?
– Чаще в прачечной, у него там шмара.
– Кто?
– Неважно. Я дома сплю, но сегодня лень тащиться через весь город.
Сергей нашел старое пальто вместо одеяла.
– А подушка есть?
– Может, тебе еще перину? Не студент, что ли?
Голубев вытащил из шкафа несколько кирпичей денег, прикрыл курткой – получилось средне. Впрочем, даже эти старания оказались лишними: стоило лечь на диван, как он мгновенно вырубился.
Глава 4
Утром Сергей проснулся от грохота в прихожей.
– Черт возьми! – ругнулся кто-то. – Что ты тут понаставил?
– Коробку из-под принтера, – услышал он голос Александра.
– Нашел место… – Сергей узнал голос Алексея Куркина. – А кто у тебя дрыхнет? – продолжил он, заходя в зал.
Студент поднялся с дивана. Оказывается, он спал, не раздевшись.
– А, Голубев… – протянул босс, – типа решился? Вовремя, есть работа. Приводи себя в порядок.
Сергей зашел в ванную, совмещенную с туалетом. Плитка, закрашенная зеленой краской, отвалилась во многих местах. Эмаль в ванне местами отсутствовала, обнажая чугунный остов. Раковина оказалась металлической – видимо, фаянсовую часто разбивали. К такому выводу Сергей пришел, увидев трещину в унитазе. Заметил поздно, когда уже спустил воду и долго смотрел, как она бодрой струей лилась на пол. Вспомнив отставшие обои в кухне и небрежную побелку в зале, понял, что квартира часто сдавалась не очень аккуратным съемщикам. Или это судьба всех таких квартир. Когда вытерся и прошел на кухню, остальные сотрудники «Кванта» пили чай. На столе лежал большой сверток насквозь промасленной бумаги, от которой шел густой рыбный запах.
– Байкальский омуль, – пояснил Алексей, проследив взгляд. – Мне он даром не сдался, но заказчики всучили. Вся эта водка, рыба и баня бесконечная во как достали! – Он провел ребром ладони по шее. – А никуда не денешься, на этом уровне дела без пьянки не делаются.
– Взял бы меня с собой, я б помог, – облизнув губы, сказал Александр. – Омуль с пивом…
– Ага, ты бы типа помог… Офис нашел?
– Да где найдешь? В Москве нет твоего понятия «сдача нежилого помещения внаем».
– А как же другие кооперативы? Сам был в их офисах.
Читать бесплатно другие книги:
