Герцогиня-дурнушка Джеймс Элоиза
– Я ей непременно скажу. Ты пойми, Дейзи, не полагается упоминать женщин, подобных Белле, в приличном обществе. Не говоря уже о том, чтобы давать советы, как им обустраивать свои гнездышки.
– Когда это ты стал «приличным обществом»? И не называй меня Дейзи, – пробурчала Тео. – На ком ты думаешь жениться? – Ей неприятно было задавать этот вопрос. У нее всегда возникало что-то вроде собственнического чувства, когда речь шла о Джеймсе.
– У меня никого нет на примете, – ответил молодой человек, но уголок его рта слегка дернулся.
– Ты врешь! – воскликнула Тео. – У тебя точно кто-то есть! Кто она?
– У меня никого нет, – ответил Джеймс, вздохнув.
– Раз ты не был ни на одном балу в этом году… – размышляла вслух девушка. – Хм… невозможно даже вообразить, на кого ты положил глаз. Разумеется, я должна играть важную роль при выборе твоей нареченной, – заявила Тео, воодушевленная этой мыслью. – Я знаю тебя лучше, чем кто-либо еще. Она должна быть музыкальной – ведь у тебя прекрасный голос.
– Меня не интересуют дамы, умеющие петь! – заявил Джеймс, метнув на Тео тот загадочный взгляд, который ей очень нравился. Бльшую часть времени он был просто забавным шутником, немного странноватым «братом», которого она знала всю жизнь, но иногда вдруг становился совершенно другим… «Очень похожим на мужчину», – сказала себе Тео.
Она взмахнула руками и проговорила:
– Ради всего святого, Джеймс, успокойся. Должно быть, я ошиблась, сказав, что ты врешь. – Она улыбнулась. – Думаешь, я стану дразнить тебя из-за твоего выбора? Я, которая выболтала тебе, что обожаю Джеффри? По крайней мере, тебе не придется беспокоиться, что твоя избранница тебя не заметит. Ты прекрасно выглядишь. Девушки недостаточно тебя знают, чтобы догадываться о твоих недостатках. Ты поешь как ангел, когда кому-либо удается подбить тебя на это. И ты однажды унаследуешь титул. Вчера вечером все девушки сгорали бы от желания потанцевать с тобой, а я могла бы наблюдать за ними, стоя в сторонке.
– Терпеть не могу балы, – буркнул Джеймс, но мысли его были заняты чем-то другим. Он явно пытался решить какую-то проблему – Тео поняла это по его виду, поэтому спросила:
– Она ведь не замужем?
– Замужем? Кто замужем?
– Женщина, которая привлекла твое внимание!
– Никто меня не привлекал. – Уголок его рта не изогнулся, так что, вполне возможно, он говорил правду.
– У Петры Аббот-Шеффилд приятный певческий голос, – в задумчивости сказала Тео.
– Терпеть не могу пение!
Она знала об этом, но думала, что с возрастом это у него пройдет. Когда Джеймс пел в церкви «Жив наш славный Царь опять», ее всегда охватывал благоговейный трепет перед чистой красотой звучания – казалось, голос его возносился к сводам храма, а затем превращался в трубный глас для «О смерть, где, скажи, твое жало?». И всегда, когда он пел, ей представлялась яркая зеленая листва поздней весной.
– Разве неудивительно, – добавила Тео, – что мои мысли находят выражение в красках, а твои – в музыке?
– Ничего подобного. Я вообще не думаю о музыке.
– Но тебе следовало бы мыслить в музыкальных образах, – поправилась Тео. – Принимая во внимание твой голос…
Но Джеймс явно был не в настроении развивать эту тему. А она убедилась за долгие годы, что лучшая тактика в общении с ним – не приставать, когда он не в духе.
– Хотела бы я иметь твои достоинства. – Девушка забралась на кровать с ногами и, обхватив руками колени, прижала их к груди. – Будь я такой, как ты, Джеффри оказался бы у моих ног.
– Сомневаюсь. Вряд ли он захотел бы иметь жену, которой дважды за день требуется побриться.
– Ты знаешь, что я имею в виду. Мне нужно лишь одно – чтобы люди начали обращать на меня внимание, – сказала Тео, слегка покачиваясь вперед-назад. – Если бы у меня было хоть немного слушателей, я сумела бы их заинтересовать. Ты знаешь, что сумела бы, Джеймс. Я могла бы поговорить о Кларибел. Мне всего-то и нужен хоть один подходящий поклонник, который не охотится за приданым. Который стал бы… – Внезапно ей пришла в голову идея – отличная и вполне сформировавшаяся. – Ах, Джеймс!..
– Что? – Он поднял голову.
Глядя на него, она едва не отказалась от своей идеи. В глазах его застыла безысходная печаль, а щеки ввалились – словно он долгое время ничего не ел. И выглядел он вконец измученным.
– Ты в порядке? Чем же ты занимался прошедшей ночью? Ты выглядишь как пропойца, который провел ночь в трущобах.
– Со мной все в порядке.
«А может, он действительно накануне перепил коньяка?» – подумала Тео. Ее мать придерживалась мнения, что джентльмены, как правило, уже к тридцати годам успевали насквозь пропитаться спиртным.
– У меня возникла идея, – сказала она, возвращаясь к своей проблеме. – Но это означает, что тебе придется отложить свои планы с женитьбой в ближайшее время.
– У меня нет таких планов. Я не хочу связывать себя женитьбой. Не важно, что говорит мой отец на этот счет. – Джеймс умел быть ужасно скрытным, когда хотел. Он изменился в лучшую сторону, с тех пор как ему исполнилось пятнадцать, но не сказать, что намного. – Знаешь, что я ненавижу больше всего в жизни?
– Уверена, ты скажешь, что отца. Но на самом деле ты так не думаешь.
– Нет, помимо него. Так вот, я терпеть не могу чувствовать себя виноватым.
– Кто же заставляет тебя чувствовать себя виноватым? Ты безупречный отпрыск рода Ашбруков.
Он снова провел рукой по волосам.
– Именно так все и думают. Я бы все на свете отдал – только бы уехать куда-нибудь подальше, где ничего не слышали о графах и о том, что положение обязывает… и так далее… Где о человеке судят по тому, каков он сам, а не по его титулу и прочим побрякушкам.
– Не могу понять, откуда у тебя чувство вины, – нахмурилась Тео.
– Я никогда не был достаточно хорошим. – Джеймс прошел в конец комнаты и выглянул в окно.
– Ты говоришь глупости! Все тебя любят, а если это для тебя не имеет значения… Ох, тогда не понимаю, что тебе нужно. Я знаю тебя лучше, чем кто-либо в мире, и раз я говорю, что ты достаточно хорош, то так и есть.
Он повернулся к ней лицом, и Тео с облегчением увидела улыбку на его губах.
– Дейзи, а ты не собираешься когда-нибудь получить место в парламенте?
– Им бы там очень повезло в этом случае! Но серьезно, Джеймс… Ты хоть выслушаешь мой план?
– Задумала покорить мир?
– Покорить Джеффри, что гораздо важнее. Если бы ты притворился, что ухаживаешь за мной – только достаточно долго, чтобы все заметили, – это бы очень много значило для меня. Ты никогда не посещаешь балы, а вот если начнешь сопровождать меня, то каждый задумается… И тогда Джеффри обратит на меня внимание, и я сумею очаровать его. И он уже не будет обращать внимание на мою фигуру, вот так-то! Разве не блестящий план?
– Он имеет определенные преимущества… – протянул Джеймс, прищурившись.
– Например…
– Отец подумает, что я ухаживаю за тобой, и оставит меня в покое хотя бы ненадолго.
Тео захлопала в ладоши.
– Прекрасно! Я абсолютно уверена, что Джеффри захочет поговорить с тобой. Это он был старостой класса в вашем последнем учебном году в Итоне?
– Да, он. И поэтому я могу прямо сказать тебе, что Тревельян будет не слишком приятным мужем. Он слишком умен себе на беду. К тому же имеет привычку зло подшучивать над людьми.
– Вот это мне в нем и нравится.
– Не говоря уже о том, что он страшен как смертный грех, – добавил Джеймс.
– Ничего подобного! Он восхитительно высок, и у него глаза… медно-коричневого цвета. Они напоминают мне…
– Не надо, не говори, – перебил Джеймс с выражением крайнего отвращения. – Я не хочу этого знать.
– Напоминают утренний шоколад, – закончила Тео, проигнорировав его замечание. – Или глаза Тиба, когда тот был щенком.
– Но Тиб – собака, – заявил Джеймс. – Неужели ты хочешь сказать, что любовь всей твоей жизни выглядит как десятилетний ожиревший пес? – Он усмехнулся и добавил: – Пожалуй, ты права. У Тревельяна действительно какой-то собачий вид. Почему я этого раньше не замечал?
Демонстрируя, что не зря провела семнадцать лет в доме герцога Ашбрука, Тео швырнула одну из своих туфелек в голову Джеймса. Туфелька задела его ухо, что привело к лишенной всякого изящества (и довольно забавной) сцене, во время которой Джеймс гонялся за девушкой по спальне. Поймав Тео, он обхватил ее одной рукой за талию и постучал костяшками пальцев по голове; она же протестующе вопила.
Подобная сцена в спальне Тео, как и во многих других комнатах, происходила великое множество раз. Но сейчас, хотя девушка истошно вопила и пинала его по ногам, до Джеймса внезапно дошло, что он держал благоуханное женское тело. Причем груди Дейзи упирались ему в руку, а округлые бедра терлись о его пах так, что он чувствовал…
Руки его невольно разжались, и Тео, не удержавшись на ногах, с глухим грохотом шлепнулась на пол. Она тут же поднялась и, потирая колено, воскликнула:
– Что это с тобой?! Раньше ты никогда не бросал меня, не позволял мне упасть!
– Нам не следует больше играть в такие игры, потому что мы… Ты ведь скоро станешь замужней женщиной
Тео с подозрением посмотрела на него, прищурив глаза.
– И у меня рука болит, – поспешно добавил Джеймс, чувствуя, как его щеки краснеют. Он терпеть не мог лгать, в особенности Дейзи.
– На мой взгляд, ты в полном порядке, – заметила она, внимательно осматривая его. – Не вижу у тебя никаких повреждений, которые могли бы оправдать твой поступок. Ты уронил меня на пол… как чайную чашку.
И лишь когда Джеймс выбежал из комнаты, Тео опустилась на кровать и задумалась над тем, что только что видела. Ей и прежде доводилось видеть подобную выпуклость на бриджах мужчин, однако теперь она испытывала замешательство, заметив ее у Джеймса. Тео никогда не думала о нем в таком плане, но сейчас вдруг задумалась.
Глава 3
– Теодора, дорогая, ты готова? – Миссис Саксби стремительно вошла в спальню дочери. Тео часто замечала, что ее дорогая мама напоминала страуса, шея и длинные ноги которого находились в постоянном движении.
В тот момент, когда шея дамы стала полностью видна, на ней засверкали бриллианты.
– Скажи, как я выгляжу? – спросила мать.
– Как собор Святого Павла в Рождество, – ответила Тео, целуя ее. – Вся светишься и блестишь, словно на тебе ожерелье из звезд.
Миссис Саксби чуть покраснела.
– Я надела слишком много бриллиантов, да? Но бал у графини бывает только раз в год. И нужно сделать все от нас зависящее, чтобы произвести хорошее впечатление.
– Или показать лучшие бриллианты, раз подвернулся случай, – добавила Тео.
– Позволь мне взглянуть на тебя, дорогая, – сказала мать, отступив на шаг. – Это платье очень красивое.
– Ненавижу красивое, – буркнула Тео, хотя знала, что ее мнение никого не интересовало. – «Красивое» на мне выглядит ужасно.
– По-моему, ты выглядишь просто восхитительно, – возразила мать, и по ее лицу было видно, что она искренне верила в это. – Ты самая милая и самая прелестная девушка во всем Лондоне.
– Тебе не кажется, что твои материнские чувства ослепляют тебя? – спросила Тео.
– Вовсе нет. Ничуть.
– Прошлым вечером я подслушала двух девушек, говоривших о том, что я похожа на мальчика, – продолжала Тео, оживляя неприятные воспоминания, – так пробуют языком больной зуб. – И давай не будем тешить себя надеждой, что я прелестна, мама.
Миссис Саксби нахмурилась:
– Какой вздор! Как могли эти девушки подумать о тебе такое? Должно быть, они так же слепы, как бедная Женевьева Хепплер. Ее мать не разрешает ей носить очки, и вчера вечером она наткнулась прямо на меня.
– Они так думают, потому что я действительно выгляжу как мальчик, – ответила Тео. Немного помолчав, она добавила: – Но мы с Джеймсом придумали одну хитрость, которая поможет мне привлечь внимание несравненного Джеффри.
По какой-то причине миссис Саксби вовсе не считала юного лорда Джеффри Тревельяна идеальным джентльменом. Правда, она в отличие от дочери не тратила столько времени на изучение этого молодого человека.
– Джеймс сделает вид, что ухаживает за мной, – объяснила Тео, повернувшись к зеркалу и приглаживая завитки, которые стоили ее служанке доброго часа трудов.
У миссис Саксби крайне неэлегантно отвисла челюсть.
– Он сделает… что?
– Сделает вид, просто притворится, разумеется, что ухаживает за мной. Его отец решил, что ему настало время подыскать себе жену, но Джеймс не хочет жениться. Ты ведь знаешь, как он ненавидит балы, не говоря уж о том, чтобы вступить в учтивый разговор с леди. Но если все будет выглядеть так, будто он сопровождает меня на балах, то не только герцог успокоится, но и все это заметят, потому что Джеймс никогда не посещает подобные мероприятия. И следовательно, все обратят внимание на меня.
– Да, конечно, это непременно заметят, – подтвердила мать.
– Значит, и Джеффри обратит на меня внимание, – продолжала Тео. Сейчас этот план показался ей довольно глупым. Ведь такой мужчина, как лорд Джеффри, вряд ли захочет иметь дело с девицей с лошадиным лицом, как у нее, да еще и отпускающей неглупые замечания.
Тут миссис Саксби вдруг нахмурилась и строго спросила:
– Чья это была идея?
– Моя, – призналась Тео. – Не думаю, что Джеймсу этого хотелось, но он не посмел отказаться. Кроме того, это прекрасное решение проблемы с герцогом, требующим, чтобы Джеймс женился. Он еще слишком молод для этого. Разве ты так не думаешь, мама? Ему ведь еще нет и двадцати.
– Я ничего об этом не знаю, – ответила ее мать. – Но если говорить о зрелости, то он, по меньшей мере, лет на десять старше своего отца. И я думаю, ему лучше жениться на девушке с состоянием, чтобы он мог привести в порядок поместье, когда Ашбрука хватит апоплексический удар. Полагаю, именно по этой причине герцог толкает его на брачную ярмарку.
– Ты всегда учишь меня, чтобы я не делала язвительных замечаний, мама, но сама-то что говоришь? Ох, неужели мне обязательно нужно носить это жемчужное ожерелье? Терпеть не могу жемчуг.
– Юные девушки всегда носят жемчуг. Что ты делаешь, дорогая?
Тео подняла взгляд от своего письменного стола.
– Я вношу поправки в мой список. Одна из них – на случай, если когда-нибудь я начну одеваться так, как мне хочется.
– Что-то по поводу жемчуга?
– Да. Я добавила для себя два новых правила, и одно из них гласит: «Жемчуг предназначен для свиней».
– А какое второе? – спросила мать.
– Тебе оно не понравится, – заметила Тео. – «Выпускники Итона заслуживают рассмотрения».
– Почему же мне не понравится? Вовсе нет. Но я думаю, что лучше оценивать мужчину по его положению в обществе, а не по образованию. Кроме того, есть еще и другие школы помимо Итона, дорогая.
– Мама, этот список не имеет никакого отношения к поискам мужа. Это всего лишь руководство. Именно так я буду одеваться, когда получу возможность быть самой собой, то есть когда выйду замуж. Например, итонская парадная форма просто изумительна!
– Надеюсь, я не доживу до той поры и не увижу, что ты одеваешься как мальчишка-школьник, – сказала мать, нарочито содрогнувшись. – Даже страшно вообразить такое…
– Разве ты не помнишь, как обожал Джеймс капитана крикетной команды после своего первого семестра в Итоне? Есть особое очарование в том, чтобы тебя принимали за ученика Итона. Если бы только я могла придумать, как это осуществить… По крайней мере это удержало бы девушек от сочувственных реплик в адрес моей фигуры в профиль.
– Вот тебе мой совет… – сказала мать, оторвавшись от зеркала. – Всякий раз, когда ты заметишь хоть легкий намек на сочувствие от одной из этих пустоголовых девчонок, подними руку и коснись жемчужного ожерелья твоей бабушки. Может, оно тебе и не нравится, Теодора, но его стоимость почти равна приданому большинства этих девиц. Наличие собственности играет не последнюю роль, когда речь идет о привлекательности.
– Если я окажусь рядом с Джеффри, то непременно привлеку его внимание к моим жемчугам. Возможно, я протащу нитку бус сквозь зубы, чтобы он наверняка их заметил. – Девушка подошла к матери сзади и крепко обняла ее. – Я не понимаю, почему не стала такой же красивой, как ты, мама.
– Но ты так же…
– Молчи, – перебила Тео. – У меня длинный нос и острый подбородок, и я совершенно не женственная. Но я могу с этим жить, по крайней мере смогла бы, если бы не должна была носить так много белых оборок и рюшечек, делающих меня похожей на ведро вспенившегося молока.
Миссис Саксби улыбнулась отражению дочери в зеркале.
– В Лондоне нет ни одной семнадцатилетней девушки, которая не стремилась бы носить яркие цветные платья по вечерам. Поверь, это произойдет довольно скоро.
– Как только я стану леди Тревельян, – сказала Тео, хихикнув.
Глава 4
Девоншир-Хаус
Бал у графини Девоншир
Когда герцогская карета остановилась перед Девоншир-Хаусом, Тео бодро выпрыгнула из нее вслед за своей матерью. За ней последовал покорный, но угрюмый Джеймс. Все трое задержались на некоторое время у дверей бального зала после того, как объявили об их прибытии, но, к величайшему разочарованию Тео, никто, похоже, не заметил, что ее сопровождал самый неуловимый трофей на брачном рынке этого года.
– Ужасная толчея, – с неодобрением заметила миссис Саксби, осматривая зал. – Графине, очевидно, следовало бы подсократить список приглашенных. Я, пожалуй, поднимусь наверх и сыграю партию-другую в пикет.
Такое развитие событий Тео и планировала.
– Джеймс проводит меня домой, – тотчас же сказала она. – Сомневаюсь, что он согласится остаться надолго. Мы должны успеть ввести его в высшие круги общества.
И действительно, Джеймс уже начал теребить свой шейный платок.
– Здесь прямо-таки адская жара, – пробурчал он. – Я останусь самое большее на полчаса.
Миссис Саксби бросила последний взгляд на переполненный зал и удалилась в верхнюю гостиную, где собиралась весь вечер играть в пикет со своими подругами.
– Назад!.. – прошептала Тео Джеймсу, когда ее мать скрылась из виду.
– Что?
Девушка потянула своего кавалера обратно в холл.
– Теперь, когда мама ушла, мне нужно немного времени.
Тео потащила Джеймса за собой по коридору и свернула в первую же открытую дверь. Комната оказалась мило обставленной гостиной, к счастью – с зеркалом над каминной полкой. Сняв жемчужное ожерелье, Тео сунула его в карман к Джеймсу.
– Оно оттопыривает карман моего фрака, – запротестовал он.
– Можно подумать, легкая небрежность в одежде тебя смущает! Мама сказала, что оно стоит целое состояние, так что, пожалуйста, постарайся его не потерять.
Джеймс поморщился, но сдался. Тео же с силой рванула розовый кружевной гофрированный воротник, обрамлявший ее шею, и, поскольку она еще днем предусмотрительно ослабила удерживавшие его стежки, он послушно отделился от платья.
– Слушай, что ты вытворяешь? – спросил Джеймс, не на шутку встревожившись. – Ты не можешь остаться в платье с таким глубоким вырезом. Там ведь нет ничего, чтобы прикрыть твою… чтобы прикрыться.
– Почему это не могу? Он совсем не так глубок, как у некоторых присутствующих здесь женщин. А у них груди – как страусовые яйца. Мне же нечем похвастаться… Так почему бы не показать то, что у меня действительно есть?
– Тебе это безусловно удается, – сказал Джеймс дрогнувшим голосом.
Тео подняла на него взгляд.
– Но это ведь только грудь, не более того.
Джеймс нахмурился и, отступив на шаг, закашлялся.
– Но все-таки очень милая, обрати внимание, – добавила Тео с озорной улыбкой. – Думаю, это главное мое достоинство.
Сильным рывком она содрала розовую кружевную гофрированную манжету с левого запястья и тут же вслед за ней – с правого. После чего вытащила шпильки из тщательно уложенной прически, и ее локоны рассыпались по плечам. Вытащив красную ленту из ридикюля, она вплела ее в волосы, откинула их со лба и закрепила шпильками на макушке, чтобы не падали вниз. В результате получился довольно растрепанный шиньон, но контраст между ее волосами и красной лентой определенно вызывал интерес.
– Ты теперь выглядишь совершенно иначе… – пробормотал Джеймс, рассматривая ее отражение в зеркале.
– Я выгляжу гораздо лучше, – ответила Тео с уверенностью (ведь она целых пять раз за этот день практиковалась укладывать волосы с лентой). – Думаешь, ему это понравится?
Джеймс снова уставился на ее декольте.
– Кому?
– Джеффри, конечно! Ох, только постарайся не подвести. – Тео посмотрелась в зеркало. Без ужасной розовой кружевной отделки ее платье приобрело более изысканный вид. К тому же ее груди выглядели прелестно – пусть даже так решила она сама.
– Ох! Совсем забыла! – Тео порылась в ридикюле и достала брошь; она тоже принадлежала ее бабушке, но была более впечатляющей, чем жемчуга. Брошь была из чистого золота, очень тяжелая, в форме розы с гранатовой подвеской.
– Что ты собираешься с этим делать? – спросил Джеймс. – Не думаю, что подобные драгоценности предназначены для таких платьев, как твое.
– Для каких именно?
– Ведь твое платье сшито из очень тонкого материала, практически прозрачного…
– Шелковая сетка поверх муслина, – сообщила Тео. – Эта сетка расшита причудливыми узорами и, безусловно, представляет собой лучшую часть этого несчастного платья.
Джеймс пригляделся внимательнее.
– Твоя мать знает, что ты не надеваешь сорочку?
– Конечно же, я ношу сорочку! – солгала Тео. Она приколола брошь прямо под грудью, закрепив ее на ленте, опоясывавшей завышенную линию талии. – И вообще, какое тебе дело до моего нижнего белья, Джеймс? Это совершенно тебя не касается.
– Касается, если мне ясно видны очертания твоей ноги, – проворчал Джеймс. – Твоей матери это не понравится.
– А тебе нравится? То есть как представителю мужского пола…
– Как ты можешь такое говорить? – Джеймс нахмурился, однако послушно взглянул на платье Тео. А она выставила ногу вперед таким образом, что ее очертания смутно угадывались – только угадывались, заметьте, – под шелковой сеткой и нижней юбкой. – Выглядит чертовски странновато, – пробормотал он. – Как и брошь, которую ты приколола под самой грудью. Можно подумать, что ты специально стараешься привлечь внимание… к этой области.
– Так и есть, – заявила Тео. Гранатовая подвеска добавила вспышку цвета ее наряду, но главное – подвеска будет побуждать джентльменов посмотреть на ее груди еще разок. И еще – Джеймс. Ведь он был самым красивым мужчиной на этом балу, так что теперь часть его обаяния непременно перепадет ей.
Взяв молодого человека под руку, Тео заявила:
– Я готова выйти на сцену.
– Твоя мать убьет тебя. Или меня… – пробормотал Джеймс со вздохом.
– Минуту назад ты пожирал меня глазами.
– Ничего подобного! – Он попытался изобразить удивление.
– Не спорь со мной, Джеймс. И знаешь, раз ты так глазел на меня, то другие джентльмены тоже будут. Идем в бальный зал. Я готова встретиться с Джеффри.
– Ты видишь его где-нибудь? – прошептала Тео минуту спустя, улыбаясь и кивая леди Бауэр – та была явно заинтригована, увидев Джеймса рядом с девушкой (конечно, этого и следовало ожидать – ведь у нее были три дочери брачного возраста).
– Кого? – с рассеянным видом спросил Джеймс. Он снова потянул свой шейный платок. – Похоже, я сейчас задохнусь. Не думаю, что смогу выдержать здесь даже полчаса.
– Да Джеффри же! – прошептала Тео, ущипнув своего спутника за руку. – Помнишь, что ты должен меня ему представить?
– Я думал, ты с ним уже знакома.
– Но он никогда не обращал на меня внимания. Я ведь уже говорила тебе об этом.
Джеймс насмешливо фыркнул:
– А верно… Я должен завести разговор о приданом, а затем сообщить ему, что твое гораздо больше, чем у…
– Тш-ш! – Она снова ущипнула его, причем так сильно, что он вздрогнул. – Я надеюсь, что ты меня не подведешь.
– Постараюсь. – Джеймс тяжко вздохнул.
– Неужели для тебя так ужасно находиться здесь? – спросила Тео, несколько встревоженная выражением его лица. – Я знаю, что ты не любишь балы. И если ты просто отведешь меня к Джеффри… Обещаю, что уйду сразу же после этого.
Они остановились, пропуская гостей, направлявшихся к столу с закусками.
– Мне кажется, ты совершаешь ошибку, – тихо сказал Джеймс.
– С Джеффри?
Джеймс утвердительно кивнул:
– В Итоне мне пришлось жить с Тревельяном в одной комнате, и я бы не хотел повторить этот опыт. Не желаю и тебе того же.
– Все совершенно иначе, если люди женаты, дурачок, – возразила Тео. Она представила, как они с Джеффри сидят за столом и завтракают, читая газеты. К тому же он очень умен и, несомненно, сумеет оценить ее сообразительность и остроумие.
– В браке все будет еще хуже, – сказал Джеймс. Толпа перед ними наконец-то рассосалась, и они двинулись дальше. – Но я-то, по крайней мере, мог отлупить его, когда он становился особенно навязчивым.
– Тебе нечего беспокоиться о судьбе моего брака. Просто смотри, пожалуйста, в оба, чтобы не пропустить его. Ладно? Я не так высока, чтобы видеть через головы людей.
– Порядок. Я вижу Тревельяна, – сказал Джеймс, увлекая девушку за собой и кивком указывая куда-то. – Но он с Кларибел.
– Естественно, – откликнулась Тео со стоном.
– Она чертовски привлекательна.
– Пофлиртуй с ней, – сказала Тео, ухватившись за внезапно осенившую ее идею. – И знаешь, жениться на ней – не худший вариант для тебя.
– Ты хочешь, чтобы я женился на пустоголовой Кларибел? – спросил Джеймс громким шепотом.
– Полагаю, что нет. – Тео только сейчас заметила Джеффри и неожиданно для себя вцепилась в руку Джеймса. У нее внезапно сдали нервы.
Лорд Джеффри Тревельян имел светло-каштановые волосы, которые взъерошивал в стиле, известном как «Титус». И одежда его была всегда элегантной, хотя и не слишком утонченной. Но Тео больше всего восхищалась его лицом – узким и язвительно насмешливым. А уголки его глаз слегка приподнимались. Одного взгляда на него было достаточно, чтобы понять, что он закончил Кембридж и что ему присвоили степень бакалавра с отличием первого класса по двум дисциплинам: философии и истории. То есть он был самым подходящим мужчиной для Тео. Не настолько красивым, чтобы ей приходилось постоянно тревожиться из-за того, что муж выглядит намного лучше, чем она (Тео испытывала жалость к будущей жене Джеймса, так как эта женщина обречена была вечно оставаться в тени мужа).
Оказалось, что Джеффри стоял среди очень красивых людей – у всех были высокие скулы, чувственная нижняя губа и прекрасной формы нос. И что еще хуже – все они выглядели до отвращения умными. За исключением Кларибел, разумеется.
Тео тяжело вздохнула и попыталась задержать Джеймса. Но как раз в этот момент их заметили, и все люди, стоявшие рядом с Джеффри, просияли, словно увидели саму королеву. А некоторые даже поздоровались с Тео. И Джеффри был одним из них.
– Добрый вечер, мисс Саксби, – произнес он с поклоном.
Сердце Тео от волнения подпрыгнуло к самому горлу.
– Рада видеть вас, лорд Джеффри, – с трудом вымолвила она, присев в реверансе.
– Ох, мисс Саксби!.. – воскликнула Кларибел Сеннек своим высоким пронзительным голосом. – Вы прекрасно выглядите. Познакомьтесь с моей кузиной леди Алфеей Реник.
– Мы уже встречались, – произнесла Алфея с деланым безразличием; она окинула взглядом декольте Тео, а затем бесцеремонно уставилась на Джеймса. Наблюдая, как она с жеманной улыбкой протягивала руку для поцелуя, Тео решила, что в мире нет существа более алчного и ненасытного, чем эта юная леди. Алфея напоминала лису, добравшуюся до кладки куриных яиц.
– Сегодня он вас сопровождает? – прошептала Кларибел. – Как вам повезло… Ведь вы воспитывались с ним вместе.
Тео кивнула и проговорила:
– Да, вы правы, Джеймс мне очень дорог. – Она старалась придать голосу как можно больше нежности.
В этот момент Джеймс отпустил какую-то шутку в адрес короля Имерети, гостившего при дворе последние две недели, и все рассмеялись.
Тео повернулась к нему, твердо решив показать себя столь же остроумной, как Джеймс, – независимо от темы. А он, разумеется, уже оказался в центре внимания, причем держался весьма непринужденно.
Тео могла бы возмутиться и обидеться на Джеймса. Где бы он ни появился, его везде встречали с распростертыми объятиями и чуть ли не влюблялись в него. Ему даже не требовалось для этого блистать остроумием.
– Право же, – говорил в это время Джеффри, – Ее королевское высочество, по общему мнению, очень благоразумна и сдержанна. Она отличается прекрасным характером и вообще лишена каких-либо недостатков.
Читать бесплатно другие книги:
