Удивительные путешествия по реке времени. Книга вторая. Неожиданные встречи Бессонова Алена

Предисловие

Задолго до тех событий, которые произойдут в этой книге, в солнечной Италии родился мальчик. Это был не простой мальчик, и родился он не в простой семье, а в семье волшебников. Младенец появился на свет в обычной дорожной повозке, в которую была впряжена усталая лошадка. Если бы лошадка была не такой усталой, может быть, она успела бы доскакать до специального дома, где появляются новорождённые детки. Но она еле волочила ноги и не успела. Мальчишка появился на свет ровно в середине пути от деревушки под названием Ривейра, где жили родственники мамы малыша, и деревни под названием Баджора, где жили родственники папы. Мальчика назвали Рибаджо, чтобы не обидеть ни тех, ни других. Рибаджо рос смышлёным, рано научился читать, это стало его любимым занятием. Отец с матерью Рибаджо были уверены – мальчишка вырастит путешественником, недаром он родился в пути. К восемнадцати годам Рибаджо действительно объехал, обскакал, облетал и оплавал весь мир. В день своего совершеннолетия Рибаджо решил, что настало время путешествовать не только просто по земле, а по земле во времени. Он же волшебник, разве можно этим не воспользоваться?! Натолкнуло его на эту мысль книга о семи чудесах света.

Он с радостью взялся за её чтение, и, прочитав большую часть книги, затосковал. Картинки в книге были замечательные, а дальше даты, цифры, имена. Прочитал и забыл. Скучно! Рибаджо захотелось самому побывать там. Потрогать всё руками. Познакомиться с людьми. Услышать их истории. Посмеяться вместе с ними и погрустить. Тем более что к той поре, как Рибаджо появился на свет, чудес этих на земле уже не было, их разрушило время. Время может уничтожить всё, кроме памяти людей. Вот так, передавая рассказы о семи чудесах света от одного человека к другому, они пришли к тому, кто сумел их описать в книге.

– Интересно, – подумал Рибаджо, закрывая последнюю страницу, – но скучно, словно таблицу умножения прочитал.

Мама волшебника сразу поняла, куда хочет забраться её любознательный сын:

– Не смей, Рибаджо, путешествовать во времени один, это опасно! – обеспокоилась она. – Потеряешься, не вернёшься назад. Река времени хитра, она часто меняет своё русло. Туда надо лететь с добрыми друзьями. С теми, кто поможет в любом несчастье.

Рибаджо припомнил, как однажды в далёкой северной стране он познакомился с девчушкой, звали её Василиса, по-домашнему Васюшкой. Девчонка была хохотушкой, к тому же она тоже мечтала о путешествиях. Уже тогда волшебник подумал:

– Хорошо было бы взять её с собой! Только вряд ли её отпустят домочадцы.

– Теперь совсем другое дело, – улыбнулся Рибаджо. – Путешествие во времени занимает только миг. От восхода солнца до его заката надо вернуться домой, иначе, вступая в новый день, река времени изменит своё русло. Тогда назад в это же место можно не попасть.

Вот так итальянский мальчишка – волшебник появился в доме Василисы, девочки из северной страны на берегу могучей реки. Появился в кружке света от настольной лампы. Ровно в тот момент, когда Васюшка зажгла её, чтобы начать готовить уроки.

– Рибаджо! – радостно закричала Василиса. – Здравствуй, рада тебя видеть! Отчего ты такой маленький, раньше ты был ростом с моего папу.

– Я могу быть любым, – засмеялся Рибаджо. – Сейчас я такой, завтра другой. Ты забыла, я волшебник? Теперь мне удобно быть таким, я не занимаю много места. Ты не будешь против, если я поселюсь у вас на время?

– Мы всегда рады гостям, Рибаджо! – обрадовалась Василиса. —

– Идём, я познакомлю тебя со своей семьёй. Правда, папы сейчас нет, он в экспедиции на северном полюсе.

– Он путешественник?! – удивился волшебник.

– Путешественник! – утвердительно кивнула девочка. – Вырасту, тоже буду путешественницей, как папа!

Оказалось, в доме Василисы много обитателей.

– Это моя Бабушка, бабуничка, – сказала Васюшка, прислоняясь к бабушкиной щёчке. – Она не только любит нас всех, бабуничка ещё и вкусно готовит!

– О, мадам! – закатил глаза от восхищения Рибаджо. – Я ваш вечный рыцарь! Как я люблю вкусно поесть! А это кто?! – удивился Рибаджо, увидев нахохлившегося попугая. Попугай сидел на спинке дивана и громко ворчал:

– Кто-кто, дед Пыхто! Ещё один нахлебничек объявился!

– Кешка, прекрати! – топнула ножкой Василиса. – Рибаджо наш гость!

– Гость, в горле кость! – тихонько продолжал ворчать попугай. – Теперь Васюшка будет любить его больше меня.

– Это моя мама, – продолжала Василиса, – Моя самая любимая мамочка!

– Рибаджо! – обратилась к волшебнику мама. – Вы простите Кешку, он просто ревнует.

– Разберёмся! – улыбнулся волшебник.

– Я Васюшкин друг Олег, или Алька, как вам удобнее. Думаю, мы подружимся! – сказал улыбчивый мальчик, Васюшкин ровесник. – Я живу в соседнем доме, а в школе сижу с Василисой за одной партой.

– Ну, вот и все домочадцы, – Васюшка вскочила со стула, побежала к двери, – пойдём, покажу тебе дом.

– А я?! – завопил что было сил попугай. – Всех представили, а меня нет! Я что, кучка прошлогодних листьев?!

– Ой-ой! – воскликнула Василиса. – Познакомься, Рибаджо! Наш любимец – попугай Кешка, или принц КешьюV, из рода королевских попугаев династии1 Кешью.

Кешка вспорхнул и уселся прямо на левое плечико Васюшке:

– Моё место, не занимать!

В одно мгновение Рибаджо уселся на правое плечико девочке, благо они с попугаем были одного роста.

– А это моё, тоже не занимать! – упрямо сказал волшебник.

Вот и познакомились! Река времени ждёт… Она сейчас бурлива и нетерпелива, так ей хочется рассказать о давних событиях и героях хороших и не очень. Посему прочистите уши, протрите глаза и вперёд!

В части «Какие же они черепашки?» Рибаджо, Василиса и Алька знакомятся с известными историческими личностями гениальными скульпторами и художниками эпохи Возрождения Донателло, Леонардо да Винчи, Микеланджело и Рафаэлем, имена, которых были использованы в мультфильмах о черепашках ниндзя. Досадно, что наши дети изначально воспитываются на мультиках и в них закрепляется стойкое понятие, что Донателло, Леонардо, Микеланджело и Рафаэль это весёлые и смелые черепашки. Мы реконструируем события и знакомим героев книги с великими личностями, устраивая им встречи в разных временных отрезках и городах.

Встреча первая. Гостья

В один из весенних майских дней, ближе к ужину Рибаджо с сияющим видом ворвался в комнату и что было силы, закричал:

– Ура! К нам в гости едет моя бабушка Лючия! Соскучилась! Хочет меня проведать! Можно, бабуничка, мама?!

– Конечно, можно. Зачем ты спрашиваешь? – тут же отозвалась мама. – Когда она собирается приехать? И чем? На какой вокзал спешить? Или, может быть, в аэропорт?

– Ой, мамочки! – запричитала бабушка. – А ужин праздничный для дорогой гостьи успею приготовить?!

– Не надо! Не надо! – замахал руками Рибаджо. – Она прямо сейчас будет. Ближайшей вечерней лошадью и прискачет…

Не успел Рибаджо договорить, а во дворе уже нетерпеливо била копытом серая в черных яблоках кобылка. В седле, с прямой спиной и гордо вскинутым подбородком сидела довольно моложавая женщина трудно определяемого возраста.

– Вот и моя бабушка! – крикнул на ходу Рибаджо и устремился вниз по лестнице встречать гостью. Все остальные ринулись за ним.

Всадница, заметив Рибаджо, спешилась2. И тут же энергично замахала руками. Засуетилась и так резво заговорила, что домочадцам показалось: не иначе как застрочил пулемёт.

– Внучок! Аmico del cuore!3 Не забыл бабушку Лючию? Иди сюда я тебя поцелую…

Но вместо поцелуя Рибаджо получил увесистую затрещину.

– Негодяй! Ты забыл любимую бабушку! Три года носа не кажешь! – женщина порывисто прижала юношу к себе. – Посмотрите на моего внучка! Какой красавец вырос! Настоящий итальянец!

Попеременно прижимая и отталкивая Рибаджо, бабушка Лючия не переставала, тараторила:

– Ты зубы чистишь, как приказывала бабушка Лючия? Привет тебе от твоей бестолковой тётки Софии. Питаешься хорошо, не всухомятку? Дед Сильвио тоже передаёт привет и затрещину. Почему его не навещаешь?

Бабушка Лючия, поспешно выполнила просьбу дедушки, ещё раз отвесила увесистую оплеуху Рибаджо.

Рибаджо не сопротивлялся, бабушка Лючия перекидывала его так тряпочную куклу с одной руки на другую. Трепала, тискала, целовала и всё время говорила

– Клаудио, твоя ненормальная тётка со стороны отца интересуется: ты ещё не женился?! Я ей объясняю, что ты ещё маленький, а она трещотка не унимается – какой он маленький, он уже здоровый слон!

Тут бабушка Лючия прервала свою речь и внимательно вгляделась в Рибаджо.

– Мне кажется ты слишком маленький! Это всё твои фокусы, негодяй?! Ну-ка покажись своей бабушке в полный человеческий рост!4

Мама, бабушка, Васюшка и Алька, на плече, которого сидел попугай Кешка, всё время, пока бабушка Лючия говорила, стояли в сторонке с умильными5 и счастливыми лицами. В тот момент, когда Рибаджо вдруг принял вид обычного человека, лица домочадцев стали ещё и удивлёнными. Перед ними предстал высокий, плечистый, со смуглым лицом, большими черными глазами и копной кудрявых волос юноша.

– Вот тебе и краковяк! – икнул от неожиданности Кешка. – Как же ты теперь усядешься Васюшке на плечико?!

– Это теперь Васюшка будет сидеть у меня на плече, – Рибаджо легко как пушинку подхватил девочку и усадил себе на плечо.

– Я ж говорю слон! – всплеснула руками бабушка Лючия. – Продолжаем дальше: привет тебе от внучки твоей сестры Марселлы и её кошки…

– Бабушка! – взмолился Рибаджо. – Если ты будешь передавать приветы поимённо от всей нашей родни, мы не закончим даже к воскресенью, а сегодня только вторник. Давай от всех сразу большой и сердечный привет…

– Посмотрите, люди дорогие, – вскинула руки к небесам бабушка Лючия, – мы вырастили непочтительного ребёнка, – бабушка хотела одарить Рибаджо очередной затрещиной, но не дотянулась. – Ой-ё-ёй! Горе пришло на мою голову…

– Не волнуйтесь, уважаемая, – робко принялась успокаивать  Лючию бабушка Васюшки, – у вас не просто хороший внук, у вас замечательный внук…

– Но пр-р-рохвост! – всё-таки вклинился в разговор Кешка. – Вонючка!

– Мой внук прохвост?! Мой внук вонючка?! – вмиг успокоилась бабушка Лючия и взглянула на Кешку сердитыми глазами. – А не превратить ли тебя, птица, в курицу!

– Опять краковяк! – спрятался за мамину спину испуганный попугай. – Ещё одна волшебница появилась на мою голову. Они здесь гнездо вьют, точно!

– Бабушка, – сердито прикрикнул Рибаджо, – приступай к подаркам.

– Не командуй бабушкой, – заворчала бабушка Лючия, но всё-таки свою большую сумку открыла и извлекла оттуда пушистый свёрток.

– Это вам, уважаемая, – ласково сказала Лючия, протягивая бабушке Васюшки подарок. – Вязала, с любовью, из шерсти домашней козы Карлы.

Бабушка приняла разноцветный свёрток, развернула – это была шаль! Но какая шаль! Видимо бабушке Лючии помогал плести её королевский паучок и серебряная змейка. И, похоже, они плели это чудо не одну ночь. Шаль была до того нежной и пушистой, будто хоровод снежинок танцевал свой вальс на лунной дорожке. Лючия одобрительно кивнула, ей понравилось выражение удивления и восхищения на лице Васюшкиной бабушки.

– А это вам, красавица, – проворковала Лючия, вынимая очередной подарок уже маме, – тёплые валеночки для ваших русских снежных зим. Сама валяла, мой барашек Филиппе даёт великолепную шерсть. А это вашим деткам и Рибаджику варежки и шарфики. Иди сюда, Васюшка, тебе красненькие с белыми помпончиками из шерсти козы Бьянки. Эти твоему другу Альке, синие с черным узором из шерсти молодого барашка Франциска, эти белые с синим узором моему великовозрастному внучку Рибаджику из шерсти ламы Элизабет.

Бабушка огляделась вокруг и воскликнула:

– Где ваш маленький внучок Кешка, я ему чуники6 сшила из кожи куницы. Её подстрелил наш дедушка Фабрицио. Ты помнишь деда Фабрицио, Рибаджо? Он передаёт тебе и твоим друзьям привет и подарки. Так, где же ваш внучок?

– Меня, не видно, что ли? – заворчал попугай Кешка. – Я давно уже здесь!

– Ты, птица? – удивилась бабушка Лючия. – Рибаджо рассказывал, что ты хороший, свойский парень.

– Правильно, я птица-паренёк и вовсе никакая не птица – девочка! – Кешка смущённо почесал лапкой за ушком. – Он и вправду говорил, что я хороший?

– Да! – быстро закивала головой бабушка Лючия. – Он тебя хвалил, говорил, что ты умный и смелый.

– О-о-о! Я такой! Я такой! – радостно подтвердил попугай. – Вы классная! И подарок ваш мне тоже нравится. В одном чунике я буду спать, когда в доме захолодает. Второй чуник подарю знакомой вороне, пусть греется, можно?

– Сколько угодно, – засмеялась бабушка Лючия, – обязательно расскажу о тебе своим цесаркам7: и Лулу, и Коко, и Зизи, и Мирабель. Они обожают смелых и умных птичек-парней.

Бабушка Лючия ещё долго радовалась преподнесённым ею подаркам, а потом ликовала от того что подарки пришлись впору и понравились домочадцам.

– Ну, всё! – в завершение сказала бабушка Лючия и бодрым шагом направилась в дом. – Нежности закончились. Показывайте мою комнату. Хочу, есть и спать! Остальные разговоры завтра.

– Как?! – закричал Рибаджо. – А подарки дедушки Фабрицио, зажала?!

– Ничего не зажала, – недоуменно пожала плечами бабушка Лючия. – Просто кусочек радости хотела оставить на завтра. Ну, хорошо, не возникай, подарю сейчас, раз ты так хочешь.

И бабушка Лючия извлекла из сумки просторный аквариум, в тёплой воде которого весело плескались четыре красноухих черепахи.

– Как же он у неё в сумке поместился такой огромный? – шёпотом спросила мама у бабушки. – Сумка-то вроде не большая.

– Ой, доченька, – также шёпотом ответила бабушка маме, – ты, что забыла, они же волшебники. Чего хочешь, из чего хочешь вынут.

– Их четыре! – захлебнулся радостью Кешка. – Четыре! Значит, у меня тоже будет своя черепаха. Моя собственная, дарёная. У меня никогда в жизни не было никакой своей животинки: ни собаки, ни кошки, ни морской свинки. А я ведь хотел. Как я хотел!

Кешка почти заплакал от радости:

– Теперь у меня будет черепаха! Какое счастье!

Всё присутствующие вместе с Кешкой прослезились от умиления.

Весь следующий день в доме Василисы было шумно. Домочадцы придумывали имена для черепах.

– Мою, – перекричал всех Кешка, – будут звать Каролина – Патриция – Милано, классное имя!

– Пока ты его выговоришь, она успеет позавтракать, пообедать и поужинать, – покатился со смеху Рибаджо.

– Заткнись! – возмутился попугай, но тут же умолк сам. Вспомнил, что теперь Рибаджо нельзя клюнуть в нос исподтишка, и даже плевать в его сторону опасно. Вон, какой слон вымахал! Одним пальцем прибьёт.

– Мою черепашку будем звать Милкой, – решительно сказала Василиса, – или Симкой.

– Милкой, звали корову бабушкиной сестры Валюни, – уточнил Кешка, – а Симкой её козу. Не думаю, что черепашкам понравятся коровье-козьи имена.

– Хорошо, – согласилась Васюшка, – тогда мою черепашку будут звать Виолетта.

– Я не понял, – встрял в разговор Алька, – почему вы черепахам даёте девчачьи имена, они же мальчики?

– Ну?! – изумилась бабушка Василисы. – Откуда ты знаешь?

– Чувствую! – Алька насупил брови и деловито произнёс: – Предлагаю назвать наших черепашек, как в знаменитом мультике о черепашках ниндзя: Леонардо, Донателло, Микеланджело и Рафаэль. Прикольные имена и всем хорошо известные. Черепашек ниндзя знают все!

– Что-о-о-о! – протрубила с дивана зычным голосом бабушка Лючия. – Что-о-о! Повтори, что ты сейчас предложил, мальчик, как назвать черепашек?!

– Леонардо, Донателло, Микеланджело и Рафаэль, – испуганно повторил Алька. – Что я такого сказал?

– Рибаджо, ты слышал? – начала закипать бабушка Лючия. – Они считают что Леонардо, Донателло, Микеланджело и Рафаэль – это черепахи?

– А кто? – удивлённым хором спросили Василиса, Алька и Кешка.

– Рибаджо! – бабушка Лючия вскочила с дивана и пробежала на бешеной скорости по комнате, затем бессильно упала туда же на диван, раскинула в разные стороны руки и прошептала: – Какой ужас! Они не знают что это имена великих итальянских художников эпохи Возрождения8. Ужас какой! Какой пробел в знаниях!

– Ты, бабушка Лючия, переживала, – со спокойной улыбкой сказал Рибаджо, – чем будешь заниматься на отдыхе? Вот и займись, просвети деток…

– Конечно, займусь, – бабушка Лючия опять вскочила с дивана и сердито затопала ногами. – Ты что здесь делал, негодяй?! Они знают, как зовут корову и козу бабушки Валюни и не знают имена великих итальянских художников. Позор тебе, Рибаджо, на твою кудрявую голову. Решено! Завтра утром перемещаемся. Кто со мной?

– Куда перемещаемся, бабуленция? – поинтересовался Рибаджо.

– Тебе какое дело? – бабушка Лючия метнула недобрый взгляд в сторону Рибаджо. – В пещеру перемещаемся, к моему другу в литейную мастерскую «мага из Перетолы» 9Томмазо Мазини.10

– О-о-о! – игриво застонал Рибаджо. – Бабуль, может, я останусь? Я у него прошлый раз виньетку11 сломал, он мне подзатыльник обещал…

– Долг платежом красен, внучек, – тоном не терпящем возражения сказала бабушка Лючия, – если обещал, пусть треснет. Ты мне будешь нужен. Тебе придётся шедевры из музеев потаскать. На время конечно. Надо будет проиллюстрировать знакомство.

– Так с кем знакомиться будем? – не унимался Рибаджо

– Тьфу ты ну ты! – крякнул со своей жёрдочки Кешка. – Ты как подрос, так и поглупел сразу. С гениями знакомиться будем. Даже я понял! С Леонардо, Донателло, Микеланджело и Рафаэлем.

– Вот именно! – подтвердила бабушка Лючия.

Встреча вторая. Томазо Мазини

Ранним утром следующего дня после заклинания бабушки Лючии мама, бабушка Васюшки, сама Васюшка с Кешкой на плече, Алька, Рибаджо и бабушка Лючия оказались перед входом в старинную пещеру. Они с трудом отворили тяжёлую, кованую дверь и спустились вниз по множеству ступеней. Лестница привела их в мир, где реальное слилось со сказочным, где далёкое прошлое соседствовало с удивительным настоящим, где хозяин творил чудеса с огнём и железом.

В овальном12 зале, гости расположились за круглым деревянным столом. В зале не было окон, в стенах не было отверстий, выходящих на поверхность, но воздух оставался свежим, напоенным ароматом луговых трав. В кованых стальных канделябрах13 горели свечи. Горели разноцветным огнём.

– Где хозяин? – тревожно спросила Васюшка.

– О! Хозяин, как всегда появиться внезапно, откуда совсем не ждёшь, – подмигнула глазом Василисе бабушка Лючия. – Он затейник и озорник. О Томазо Мазини ходит легенд предостаточно. Будто он совершил долгое путешествие на Восток, был вхож в богатые и нищие дома. Вёл долгие беседы с мудрецами и правителями, а когда вернулся на родину, в Италию, не тащил за собой обоз со златом и серебром, с мехами и шелками, а пришёл с одним сундучком, где гремели черепки, дощечки да шелестели старые свитки пергаментов. С Востока он вернулся мастером. Всё ему было под силу: лил метал, был кузнецом, ювелиром, собирал разные механизмы, подчас странные и замысловатые. Стал заниматься алхимией и чёрной магией, за что прозвали его – Заратустрой.14 Томазо изобрёл необычные крылатые машины, волшебные, переливающиеся холодным огнём краски. И всё это он делал, не будучи чудодеем, а просто человеком.

Бабушка Лючия прошлась вдоль стены овальной комнаты, заглядывая в каждую нишу

– Томазо! – звонко закричала Лючия. – Томазо, где ты, детка? Гости уже удивлены, а меня ты удивить не можешь! Покажись, насмешник, мы не сделаем тебе ничего плохого…

Свет в помещении неожиданно погас, и несколько секунд стояла абсолютная темнота. Мгновенье и вот уже огнистой змейкой заскользила меж кубков на столе ручная ящерица. На стенах начали разгораться пятна холодного света: белые, красные, жёлтые, голубые. Сквозь них медленно проступили рисунки неизвестных чудовищ, крылатых ящуров, птиц. Стенные ниши открылись и в них мама, бабушки и дети увидели необычного вида машины, а на узких полках во множестве стояли поделки из кованого металла.

– Томазо, у нас времени до заката солнца, – начала сердится бабушка Лючия, – это не так много. Заканчивай фокусы, приступим к делу. Ты знаешь сеньора Донателло? Можешь познакомить с ним моих ребятишек и их родителей?

Кусок округлой стены неожиданно отодвинулся, и из открывшейся щели показалась кудрявая голова с черными как спелые вишни глазами. Глаза смеялись, искрились радостью и добротой.

– Это, с которым Донателло, Лючия? С чесальщиком шерсти из Флоренции.

– Ну, посмейся, посмейся над старой бабкой, Томазо, – Лючия громко высморкалась в батистовый платок. – Сыровато здесь у тебя, прикинь на детей войлочные тужурки,15 не дай бог, простудятся.

Голова мгновенно исчезла и через минуту опять появилась, но уже в другой стенной щели. Впереди головы двигалась гора из разноцветных войлочных тужурок необычайной красоты. Когда вся одежда была разобрана, гости увидели спортивного вида человека, сделанного из мышц и смуглой кожи. На Томазо были надеты атласные шаровары, сшитые на восточный манер и малюсенькая жилетка, едва прикрывавшая атлетические плечи.

– Конечно-же, нас интересует сын чесальщика шерсти из Флоренции, – иронически заметила Лючия, – некто Донато ди Никколо ди Бетто Барди, прозванный Донателло. А если проще, нас интересует великий итальянский скульптор эпохи Возрождения, автор мраморной скульптуры Давида хранящейся в Музее скульптуры и прикладного искусства Барджелло во Флоренции. Ну-ка, Рибаджо, доставь нам её сюда.

– А! – воскликнул Томазо. – И ты здесь, негодник! За мной осталась затрещина за испорченную виньетку, ты помнишь?!

– Да, помню я, помню! – отмахнулся Рибаджо. – Что сначала – затрещина или статуя Давида?

– Статуя Давида! – хором закричали гости.

– Давай, Томазо, сначала дело, а уж потом развлечения, – примирительно сказала бабушка Лючия.

– Иех! – воскликнул Рибаджо и исчез.

– Иех! – вновь раздалось в комнате, и все присутствующие вновь увидели Рибаджо и возникающую за его спиной бронзовую статую Давида.

– Вот это да! – взвизгнул Алька. – Из музея стащил?

– Не стащил, – сурово сказал Рибаджо, – а позаимствовал на время, что бы вам, невеждам, показать.

– Ничего себе краковяк! – гаркнул с плеча Василисы Кешка. – Чёй-то у него за голова под ногами валяется?

– Птице, это позволительно не знать! – услышали гости голос незнакомого человека неожиданно возникшего на верхней площадке лестницы.

– Донато, заходи! – замахала руками бабушка Лючия. – Заждались уже!

Скульптор быстро сбежал по ступенькам вниз…

Встреча третья: Донателло

Портрет Донателло – итальянский скульптор эпохи Возрождения

Скульптор быстро сбежал по ступенькам вниз, поклонился всем присутствующим, а бабушку Лючию поцеловал в щёку.

– Тебе нравится мой Давид, Лючия? – Донателло обошёл скульптуру вокруг, ласково провёл ладонью по плечам, лицу. – Этот Давид мне удался, правда, Лючия!

– Несомненно! – горячо отозвалась бабушка Рибаджо. – Он лучший! Но первый, совсем молодой, тоже был хорош! Какой отличный кусок мрамора ты использовал для него.

– Кусок был неплох, – взгрустнул скульптор, – но для такой фигуры маловат…

Мама с Рибаджо и детьми сидели, не шелохнувшись, боялись нарушить беседу Лючии и великого скульптора. Зато Кешка нетерпеливо переминался с лапки на лапку, ему не терпелось встрять в разговор.

– Маловат, это точно, – подтвердила Лючия, – поэтому его и перенесли из флорентийского собора Санта-Мария дель Фьоре 16в галерею Уффици.17 Рибаджик, требуется твоя помощь…

– Иех! – пискнул из дальней ниши в стене Рибаджо. – Он же тяжёлый, как мост! Только из уважения к великому скульптору…

Следующий «иех!» раздался через минуту после первого, и сразу после него рядом с фигурой бронзового Давида появилась фигура Давида поменьше, но уже из мрамора.

– И у этого чья-то голова под ногами, – взвизгнул Кешка.

– Меня тоже поразила эта история, – скульптор присел на диван и откинулся в его мягкие подушки. – Когда-то совсем в далёкой юности я увидел картину неизвестного мне художника. Она ошеломила меня. На картине худенький мальчик, абсолютно безоружный вышел на бой с огромным, около трёх метров высотой воином. Воин был закован в чешуйчатую броню, медные наколенники, на голове его был медный шлем, в руках медный щит. Голиаф, так звали воина, был вооружён тяжёлым копьём, один наконечник, которого весил семь килограммов и большим мечом. Никогда, подумал я тогда, не победить мальчонке такого громилу. Я заплакал…

– Си-и – ай, ай! – всхлипнул Кешка. – Здоровый какой обижает маленького?

Из Кешкиных глаз лились потоки солёных слёз:

– Си-и-ай, ай!

Донателло подошёл к спинке стула, на которой сидел рыдающий Кешка, и ласково погладил птицу по разноцветным крылышкам.

– Моя матушка рассказала мне эту историю, – продолжал Донателло, – она прочла её в Книге всех книг в Библии.18 Однажды на народ Давида, так звали мальчика, напали враги. Их предводитель великан Голиаф вышел вперёд и закричал:

– Выберите у себя человека, пусть он придёт и сразится со мной. Если убьёт меня, мы будем вашими рабами. Если же я одолею его, то вы будите нашими рабами и будите служить нам вечно.

Осмар Шиндлер «Давид и Голеаф» 1888 год.

Давид увидел замешательство среди своих соплеменников19. Без раздумий вышел он навстречу великану Голиафу. Все, кто видел это, пришли в изумление. Мальчик был рыж волосами, красив, румян, но совсем молод. Он не был воином, он был простым пастухом. Давид сложил свой головной платок вдвое и в центр образовавшейся петли вложил увесистый камень. Голиаф, так же как и все остальные воины с той и другой стороны с изумлением наблюдали за действиями Давида. Мальчик начал раскручивать петлю над головой, постепенно усиливая круговые движения. В момент наиболее сильного маха он выпустил из руки один из концов своего платка, петля развернулась, и освобождённый камень с неимоверной скоростью полетел прямо в лоб великану, сразив его наповал. Голова Голиафа треснула как орех. Так закончился этот поединок. Народ Давида остался свободным.

«Давид» – бронзовая скульптура работы Донателло.

– Хе! – недовольно хмыкнул попугай. – Так чё я реву? Сразу сказать не мог, что кончится всё хорошо. Сколько слёз зазря пролил, чем я теперь плакать буду?

Кешка вспорхнул и перелетел на плечо бронзовому Давиду

– Молодец! – попугай панибратски похлопал статую крылышком по щеке. – Такого слона одним камешком прибил. Всем слонам наука.

Кешка покосился хитрющим глазом на Рибаджо:

– Повторяю, всем слонам наука. Включая присутствующих…

– Кешка погоди! – оборвала попугая Василиса. – А дальше, что было дальше?

– Дальше Давид стал царём, – улыбнулся скульптор, – а я поражённый библейской историей всю жизнь ваял20 фигуру этого мальчишки. Скульптуры получались разными. Две из них вы видите здесь.

– Ой, не прибедняйся, Донато, – подал голос Томазо Мазини, – твои скульптуры украшают многие музеи мира.

– Чего стоит бронзовая конная статуя кондотьера Гаттамелаты21 в Падуе.22

– Бабушка! – воскликнул Рибаджо. – Эту лошадь я сюда не потащу, она меня задавит!

– И не надо. Путешествие в Падую, будет вам развлечением, – сказала бабушка Лючия и одарила всех таинственной улыбкой. – Томазо мы ненадолго, туда и обратно. Рибаджо, ты за старшего. Пока дети будут рассматривать памятник коню и полководцу, я проведаю своих родственников.

– Бабушка, ты же давала слово не летать к призракам, – Рибаджо скорчил недовольную рожицу. – Ну какие они нам родственники?

– Рибаджо, быть рядом с Эуганскими холмами,23 замком призраков24 и не навестить родственников, ни хорошо, ни красиво. – Бабушка послала внуку воздушный поцелуй и растворилась в воздухе.

– Рибаджо! Куда она? – тихонько спросил Алька.

– Когда-то давно рядом с Падуей было множество действующих вулканов, – так же тихо начал объяснять Рибаджо, – потом они заснули и превратились в холмы похожие на дремлющих динозавров. Со временем спины динозавров заросли дубами, орешником, виноградной лозой. Среди холмов возник старинный замок, в нём поселились призраки. Ночью по залам замка бродят рыцари, закованные в броню, леди в длинных карнавальных платьях. Ходят и пугают зазевавшихся туристов. Меня тоже в детстве пугали. Фу, не люблю я их!

– Хватит, нас стращать! – неожиданно взвился попугай Кешка. – Полетели, хочу лошадь посмотреть!

Рибаджо хлопнул ладошками и быстро-быстро зашептал:

Весна в Падуе это буйство цвета и запаха. Весна в Падуе время полыхающего красно-белым цветом миндаля. Миндаль весной сказочное дерево, похожее на большой вкусно пахнущий цветок. В одно мгновение мама, бабушка и дети во главе с Рибаджо оказались около фасада падуанского собора – Базилики дель Санто,25 в том месте, где площадь пересекает улицу. На фоне огромного цвета карамели собора, красующегося замысловатыми витражами окон, лицом к городу, спиною к собору гости увидели памятник «Гаттамелату» – конный памятник Эразмо да Нарни. Полководцу, защищавшему Венецианскую республику от врагов на суше и на море. За мягкость и вкрадчивость манер, которые напоминали кошку, выслеживающую добычу, он получил прозвище «Гаттамелата», что означает «Медоточивая кошка».

«Гаттамелата» – пожилой человек, но ещё полный сил, уверенно и спокойно сидел в седле на породистой, статной лошади. Левой рукой полководец поддерживает поводья, а правой держал жезл. Одет воин был в античные доспехи,26 украшенные фигурками всадников. Донателло вознёс трёхметровую статую на восьмиметровый пьедестал.27

Памятник «Гаттамелату» работы Донателло.

– Смотрите, – мама вскинула руку в направлении спокойно шагающей лошади. – Он как будто покидает собор.

Василиса с Алькой побежали вокруг памятника, а Кешка уселся на нос лошади и спокойно спросил, глядя прямо в немигающий глаз:

– Давно стоишь?

– С 1447 года, – ответил за бронзовую лошадь Рибаджо. – Без малого 570 лет!

– Давненько! Голуби не докучают? – деловито осведомился Кешка.

– Докучают, а что поделаешь? – опять подал голос Рибаджо.

– Говори, что ты под моей защитой, – Кешка гордо выпятил грудь. – Я принц Кешью V из династии королевских попугаев. Поняла?

– Поняла, – хихикнул снизу Рибаджо.

– Рибаджо! – окликнула волшебника мама. – Смотри, пьедестал украшен изображением дверей. Почему они закрыты с западной стороны и открыты с другой, с восточной?

– Потому что в мир мёртвых можно войти в открытую дверь, а обратно выйти нельзя, – Рибаджо поднял вверх указательный палец правой руки и нарочито басовитым голосом медленно произнёс: – Из царства мёртвых возврата не-е-е-т-т-т!..

– Ну тебя, безобразник, – улыбнулась бабушка, до этого пристально изучающая памятник, – не кривляйся! Тебе не кажется, что нам пора обратно. Солнышко уже почти село. Мы не успеем возвратиться в пещеру к Томазо Мазини. Следующее знакомство придётся отложить на завтра. Надо предупредить бабушку Лючию. Но как?

– Да проще – простого, – Рибаджо вынул из заднего кармана джинсовых брюк сотовый телефон, набрал номер и сказал: – Лючия! Мы возвращаемся домой. Не опаздывай к ужину.

Затем молодой волшебник обернулся к бабушке, и спросил:

– Что у нас сегодня на ужин?

– Гурьевскую кашу соберём! – быстро отозвалась бабушка. – Порадуем гостью!