Колония Ливадный Андрей

– А ты сам? – внезапно сощурившись, спросил Марк. – Помнится, когда мы повстречались в первый раз, ты медленно врастал в землю, неподалеку от зоны тотальных разрушений.

– Да, – кивнув, согласился дройд. – Но то была охота на ведьм. Корпорация постаралась на славу – причиной сбоев они объявили серию кибермеханизмов производства концерна «Новая Азия». Я отношусь к их числу…

– Ладно, я понял. Повторяться не будем. – Келли коснулся сенсора зажигания, и двигатель машины заработал с едва слышимым утробным урчанием. – Я был слишком юн в ту пору, ты ничего не знаешь, но ведь кто-то стучится в дверь, желая напомнить о трагедии двадцатилетней давности. Не подскажешь – зачем? На мой взгляд, реанимировать скандал такой давности – затея весьма хлопотная и призрачная в плане успеха. Даже если намек на циничные действия «Фон Брауна» имеет под собой реальную почву.

– Извини, Марк, я недооценил отправителя, – ответил дройд. – Он намного умнее, чем показалось на первый взгляд. Конечно, поднимать скандал, опираясь на те события, бессмысленно. Целью являешься ты.

«Дэйш» слегка притормозил, сбрасывая скорость перед крутым поворотом дороги, огибающей холм.

– Выражайся конкретнее.

– Майлер умер, и сейчас назревает крупный дележ марсианского пирога. Ты – сильная фигура, Марк, за тобой стоит вся служба внутренней безопасности колониального отдела корпорации, а это, если называть вещи своими именами, маленькая, но хорошо вооруженная и дисциплинированная армия.

Келли помрачнел.

Было над чем задуматься. Строки электронного послания вкупе с последующими выводами уводили сознание в пучины памяти, словно за приборной панелью дорогой машины сидел не зрелый мужчина, а перепуганный, дезориентированный семилетний мальчик, только что ставший сиротой.

«Корпорация лишила тебя детства, – нашептывал внутренний голос, – и она же взрастила тебя, Келли, как лучшего из своих служащих».

Если автор послания рассчитывал на подобную реакцию, то он ее бесспорно добился.

– Подключись к базам данных, Генри, – произнес Марк, когда за поворотом дороги показались строения южного КПП. – Попробуй выяснить, кто, кроме самого Майлера фон Брауна, мог быть причастен к тем событиям. Меня интересуют живые, – уточнил он, паркуя машину. – И не высовывайся. Думаю, тебе не стоит светиться, пока я не выясню, что за птица наш новый управляющий. Сядь за руль и изображай электронного болвана, короче, сам знаешь… – Келли привычным движением освободил захваты скрытой под пальто наплечной кобуры. – Все, я пошел.

Назначенная на полдень встреча несла для Марка Келли двойную нагрузку: во-первых, ему предстояло разобраться с очередным нарушением границ со стороны новоазиатов, а во-вторых, к данному событию была приурочена его первая личная встреча с прибывшим накануне новым колониальным управляющим, присланным советом директоров корпорации после смерти Майлера фон Брауна. Генри был прав: назревал крупный дележ марсианской собственности, и такая манера «знакомства» с начальником службы безопасности говорила о хорошей осведомленности Дитриха Фридмана, – в частности, он заранее знал, что Келли большинство острых проблем решает лично, без помощников и свидетелей, но тем не менее настоял на встрече.

«Решил посмотреть на спектакль? Или желает составить обо мне личное мнение?» – думал Марк, направляясь к приземистому зданию КПП, подле которого стоял вездеход с эмблемой колониальной администрации. Рядом переминались с ноги на ногу двое личных охранников Фридмана, сам Дитрих, очевидно, зашел в помещение контрольно-пропускного пункта.

Келли кивком поздоровался с двумя новыми сотрудниками и прошел через автоматические двери внутрь приземистого здания.

Дитрих Фридман действительно поджидал его внутри. Вчера Келли разговаривал с ним по видеосвязи – заочное знакомство посредством телекоммуникаций состоялось сразу по прибытии управляющего на Марс, но видеокартинка и реальный образ имеют между собой мало общего, поэтому Марк не скрывал своей заинтересованности, пожимая руку Фридману.

Такой типаж людей ему нравился – Дитрих выглядел лет на сорок, его сухощавость не имела ничего общего с худобой – подтянутая фигура говорила в пользу систематических занятий спортом, а заостренность черт лица скрадывал подвижный цепкий взгляд серо-стальных глаз, в которых Марк не сумел прочесть ожидаемого выражения вальяжной самоуверенности.

Впрочем, он мог ошибаться в своих мысленных оценках, хотя первое впечатление оказалось приятным.

– Вы неуловимы, господин Келли, – посетовал Фридман, отвечая на крепкое рукопожатие. – Я полагал, что начальник службы безопасности сидит в офисе, а по регионам мотаются его подчиненные.

Марк принял доброжелательный тон и доверительно ответил:

– Есть сорт проблем, которые я привык решать лично.

Дитрих кивнул и тут же переспросил: А в чем, собственно, заключается нынешняя проблема? Насколько я понял, это связано с нашими соседями?

Келли подошел к настенному информационному экрану и включил его, вызвав изображение карты местности.

– Вот тут проходит условная, – он подчеркнул интонацией это слово, – граница между территориями «Фон Брауна» и концерна «Новая Азия». Четкого разграничения нет, после катастрофы двадцатилетней давности эти земли были отнесены в разряд зон повышенной опасности. По колониальному кодексу, преимущественное право на владение такими участками марсианской поверхности получает та организация или даже частное лицо, которое приложит эффективные усилия по очистке зараженного региона.

– По моим сведениям, наши службы приступили к деактивации зоны спустя год после катастрофы, – выказал свою осведомленность Фридман.

– Верно. Эти усилия продолжаются до сих пор, – кивнул Келли, указывая на неровные границы очищенных от радиации территорий. – Азиаты поначалу не проявляли никакой активности в этом направлении, но год назад тут появились их люди и техника. Я выяснил, что работы по вторичному терраформированию ведет одна из множества дочерних фирм концерна, которые возникают и исчезают, словно насекомые-однодневки. Это обычная практика новоазиатов, особенно в буферных зонах освоения, чуть что пойдет не так – фирма ликвидируется, будто ее никогда и не было.

– Ну, это не ново, – криво усмехнулся Фридман.

– Здесь не Земля, – с неожиданной жесткостью в голосе оборвал его Келли. – Я не склонен мириться с методами дикого бизнеса, – чуть понизив тон, добавил Марк, – в особенности когда речь идет об экологической безопасности.

– Наверное, я чего-то недопонимаю, – развел руками Дитрих. – Если наши коллеги из концерна очищают загрязненные территории, то их можно только поприветствовать, верно?

– Не всегда, – помрачнел Келли. – Лучше всего разобраться на месте. – Он бросил взгляд через окно и добавил: – Предлагаю воспользоваться вашим вездеходом. Моя машина плохо подходит для езды по пересеченной местности.

– Что ж, я не против, – с легкостью согласился Дитрих. – Это далеко?

– Километров десять по прямой.

– Поехали.

Они вышли из здания автоматизированного пропускного пункта, отмечающего границу между официально оформленными территориями корпорации и холмистой пустынной местностью, которая простиралась на сотни километров к югу, вплоть до отрогов горного хребта.

– Далеко отсюда до Российского сектора освоения? – осведомился Фридман, делая знак рукой одному из охранников.

– Их земли лежат к востоку. Границы не менялись со времен катастрофы, в этом вопросе русские придерживаются политики невмешательства и никогда не зарятся на чужое, что, на мой взгляд, выгодно отличает их от азиатов.

– Вы расист, Келли? – прищурился Фридман. Боковая дверь вездехода с шипением скользнула вдоль борта, открывая проход в тесный салон с несколькими креслами, явно демонтированными с пассажирского челнока.

– Я реалист, – в тон ему ответил Марк.

– Наверное, я плохо разбираюсь в людях, – с непонятной досадой буркнул Дитрих, усаживаясь в кресло. – На мой взгляд, здесь, на Марсе, идет жесткая конкуренция…

Келли остановил его протестующим жестом:

– Фридман, вы должны понять: Марс – это не полигон, не свалка и не элитный поселок. Мы на планете. Здесь все прихотливо перемешано – чудесные ландшафты соседствуют с мертвыми равнинами, элитные коттеджи с трущобами временных бараков, и людей здесь принято разделять не по расовой принадлежности, а но их делам.

Дитрих внимательно выслушал Келли и покачал головой:

– Не понимаю, как это возможно.

– Нас, по сравнению с земным муравейником, еще очень мало…

– Кого вы имеете в виду?

– Марсиан, – лаконично ответил Марк, но тут же развернуто пояснил: – Коренных жителей колонии, кто родился тут или проживает на постоянной основе. Таких вы насчитаете тысяч десять, не более. Остальные – временщики, люди, у которых контракт на год или два. О них я не сужу.

– Странный подход. И вообще, откуда такие цифры? Мне казалось, что только в секторе освоения Новой Азии проживают от тридцати до сорока тысяч человек.

– Верно. Но марсиан там всего несколько сот. Остальные – это наемные рабочие, их привозят транспортные корабли, те самые, что доставляют на орбитальные заводы Земли обогащенную марсианскую руду.

Фридман удивленно посмотрел на Келли.

– Странная арифметика… – недоуменно произнес он. – По вашим словам выходит, что сектор новоазиатов какая-то черная дыра…

Келли пожал плечами:

– Называйте как хотите. Одно я знаю наверняка – концерн широко использует примитивный ручной труд и нисколько не дорожит рабочей силой. Люди мрут, как в Средние века, а их руководству, похоже, наплевать на это. Ни для кого не секрет, что на Земле существует проблема перенаселения, и они легко черпают человеческие ресурсы, загребая их со «дна» своих мегаполисов. Доставка на Марс осуществляется варварским способом – в трюмах грузовых кораблей, где «поселенцы» вынуждены проводить по нескольку месяцев в условиях тесноты, антисанитарии и низкой гравитации. Могу вас уверить – не все доживают до окончания перелета.

Дитрих только покачал головой.

– Теперь подумайте, Фридман, с кем приходится иметь дело силам корпорации в пограничных зонах, – продолжал развивать свою мысль Келли.

Новый управляющий на секунду закрыл глаза, а затем честно ответил:

– Мне трудно представить подобное. На Земле все преподносится совершенно иначе.

– Вот именно – преподносится, – соглашаясь с его оценкой, кивнул Марк. – Конечно, среди азиатов попадаются нормальные люди, но они редкость, учитывая схему подбора кадров для колонии. Мне такое соседство доставляет массу неприятных проблем. И дело тут вовсе не в расизме, а в той политике, что из года в год проводит руководство «Новой Азии». Они, несомненно, развивают свой сектор, у азиатов полно высокотехнологичных производств, их кибернетическими системами местного производства оснащается почти вся техника колонии, но все это построено на человеческих костях – иной, более мягкой формулировки я подобрать не могу.

Фридман взглянул на обзорный дисплей. Вездеход, переваливая через ухабы, медленно полз между двумя пологими возвышенностями, покрытыми похожей на спрессованный пепел серой коростой.

Непривлекательные места.

– Хорошо, вашу характеристику сотрудников концерна я понял. А что представляет собой население Российского сектора?

Келли был приятно удивлен заинтересованностью Фридмана. Обычно высшие чины корпоративной иерархии не пытались вникать в тонкости формирования отдельных зон освоения Марса, для этого существовали аналитические отделы компании, составляющие тематические отчеты за каждое полугодие, но, насколько знал Марк, верхушка колониальной администрации «Фон Брауна» не утруждала себя их прочтением – для совета директоров корпорации Приоритетными являлись три направления: обеспечение незыблемости границ, внутренний порядок в секторе и стабильный прирост прибыли. Они лишь диктовали политику, а конкретные методы ее претворения в жизнь являлись головной болью исполнителей, к разряду которых относил себя Келли.

– С русскими можно иметь дело, – ответил он на заданный вопрос. – Во-первых, их немного – около двух тысяч человек, во-вторых, на Марс прилетают в основном ученые и технические специалисты, в корне отличающиеся от того контингента рабочих, что завозят в колонию азиаты. Мы успешно сотрудничаем, у нас отлаженная схема бизнеса, основанная на бартерных сделках, – русские поставляют нам продовольствие в обмен на тяжелую технику для терраформирования.

– Что, с ними нет вообще никаких проблем? – недоверчиво переспросил Фридман.

– Нет, – пожал плечами Келли. – С моей точки зрения, они лучше других понимают истинную, уникальную ценность Марса.

– Интересно. В чем же заключается эта исключительная ценность?

Келли на секунду задумался, а затем ответил откровенно, как думал:

– Колония похожа на чистый лист бумаги. Главная ценность марсианских земель не в количестве полезных ископаемых и не в производственных мощностях, которые возводятся тут, а в возможности воссоздать на терраформированных землях утраченную на Земле экосферу.

Дитрих пристально посмотрел на Келли, а потом заметил:

– Вы действительно рассуждаете как реалист…

– Я марсианин, – повторил Марк режущую слух формулировку. – Уроженцы колонии смотрят на мир немного под другим углом. Можно работать на корпорацию, но при этом нельзя забывать о том, что твоей родиной является вся планета, вне зависимости от зон освоения. Мы с вами отличаемся тем, что даже в бесплодных пустынях, где еще не проходили машины терраформирования, я ощущаю себя, как дома, понимаете?

– С трудом, – ответил ему Дитрих. – Но обещаю, что постараюсь понять.

В глазах Фридмана на мгновение промелькнуло и тут же исчезло выражение крайней обеспокоенности. Келли заметил этот секундный блеск, но понять, чем он вызван, не смог.

«Наверное, все же волнуется перед встречей с азиатами… – решил про себя Марк. – Хотя что ему грозит, рисковать своей шкурой буду я…» – тут же мысленно поправился он.

Вездеход к этому времени уже преодолел пологий склон холма и остановился, не доезжая до гребня возвышенности, с которого открывалась панорама глубокой котловины, а если быть точнее – прямоугольного карьера, в одной части которого велась добыча необогащенной руды, а в другой высились конические горы серо-коричневой, спекшейся в сыпучие корпускулы почвы.

Келли, привычно манипулируя технологической оснасткой вездехода, выстрелил два видеозонда, один из которых вонзился в камень, выступающий из почвы на самом гребне возвышенности, а второй перелетел через нее, прочно зацепившись крепежными шипами за почерневший ствол дерева, погибшего много лет назад.

Секунду спустя на экраны вездехода начало поступать видеоизображение.

– Что это значит? – резко осведомился Фридман, сверившись с компьютерной картой. – По моим данным, этот участок был подвергнут процедуре интенсивной деактивации. – Он щелкнул ногтем указательного пальца по той части информационного экрана, где красными, тревожно мигающими цифрами отражалось значение уровня радиации.

– Перед вами образчик «терраформирования по новоазиатской схеме», – недобро усмехнулся Марк. – Здесь неподалеку расположена долина, где до катастрофы существовал поселок и рудообогатительный комплекс концерна. Теперь они взялись за его восстановление.

Фридман мрачно посмотрел на экран и уточнил:

– Серые отвалы, которые я вижу…

– Это верхний слой радиоактивной почвы. Они срезают ее и везут сюда, постепенно заполняя карьер. Обратно грузовые вездеходы доставляют партии руды из открытой выработки. Еще две–три недели, и азиаты уйдут отсюда, отставив после себя тщательно выровненное захоронение. В результате их долина будет подготовлена для несложной процедуры остаточной деактивации, а запускаемые в производственный цикл обогатительные комплексы получат сырье на первое время работы.

– А мы? Эти земли заявлены на…

– Мы получаем неуклюже замаскированный могильник радиоактивной почвы, – ответил Келли.

– Зачем вы привезли меня сюда? – сощурился Дитрих. – Почему, вместо того чтобы действовать, мы катаемся по нейтральным территориям?

Марк молча протянул ему мобильный коммуникатор.

– Действуйте, – предложил он. – Свяжитесь, с кем сочтете нужным. Нажмите на административные рычаги. Погрозите азиатам пальцем по статкому, и завтра, а может, даже сегодня, их здесь уже не будет. Они даже не станут зарывать эти отвалы, просто бросят все как есть и исчезнут.

Глаза Фридмана начали мутнеть, но Марк сделал вид, что не замечает явного приступа гнева. Вместо того чтобы ждать, пока новый управляющий разразится очередной тирадой, он спокойно произнес:

– Я направлялся сюда, чтобы действовать. Это вы решили поехать со мной.

– Вы в своем уме, Келли?!. – палец Дитриха выразительно ткнул в экран. – Это, по-вашему, кто?

– Охрана. – Марк коснулся сенсора, и контуры человеческих фигур, облаченных в легкую защитную экипировку, подсветились алым. – Двадцать пять человек, вооружены автоматическими короткоствольными «ИПП-40» модели «гервет», – спокойно прокомментировал он, снимая с магнитной липучки значок служащего корпорации. Два «скорпиона» из наплечных кобур перекочевали в карманы наглухо застегнутого пальто, и фигура Марка обрела законченную безликость.

– Что вы намерены предпринять, Келли?!

– Это нейтральная территория, Фридман. Сейчас я не сотрудник корпорации, а коренной уроженец планеты Марс, твердо убежденный, что нехорошо гадить там, где живешь. Они этого не понимают. Иногда язык грубой силы – единственное средство общения, – заключил он. – К тому же у меня с самого утра скверное расположение духа… – При этих словах он исподволь взглянул на лицо Дитриха, но не заметил, чтобы на нем дрогнул хотя бы один мускул. Сейчас перед ним стоял недоумевающий чиновник, пытавшийся, к чести сказать, удерживать себя в руках. Намек на утреннюю электронную почту не произвел на Фридмана никакого впечатления.

«Значит, отправитель не он», – сделал предварительный вывод Марк.

– Я оставлю коммуникатор включенным. Вы сможете слышать, что происходит на площадке. – Келли коснулся сенсора, и массивная бронированная дверь плавно скользнула в сторону. – Думаю, вам не стоит вмешиваться.

Когда бронированная плита встала на место, Фридман позволил себе невнятно выругаться.

Два его телохранителя – один за пультом управления вездехода, а второй у контрольной панели информационной системы – переглянулись между собой. Их взгляды будто говорили друг другу: сейчас посмотрим, как этот крутой марсианин превратится в дуршлаг под огнем двух десятков скорострельных «герветов».

«Пижон… Даже пальто не снял. Как он двигаться-то будет в таком „панцире“»? – неприязненно подумал водитель, провожая взглядом фигуру Келли.

Дитрих тем временем сел в кресло подле информа[2], куда видеозонд разведки передавал подробное изображение, масштабируя его с виртуозностью профессионального оператора, ведущего прямую трансляцию с популярного на Земле шоу «Выживание».

Динамики объемного звучания пока что передавали едва слышное дыхание Келли да приближающийся звук работающих двигателей грузовых вездеходов.

«Он с ума сошел…» – Фридману импонировала храбрость, но не безрассудство. Здесь Келли мог бы поспорить с управляющим, который смотрел на ситуацию с привычной для него точки зрения: двадцать пять автоматических стволов – это стена огня, где каждая вторая пуля – твоя. «Да и вообще, как он собирается заставить их разгребать эту помойку?!»

Мысленный вопрос остался без ответа – Келли в этот момент достиг вершины холма и присел, правой рукой достав изготовленный к стрельбе «скорпион».

«У парня точно крыша набекрень…»

Камера взяла резкое увеличение, показав, как Марк привычным движением большого пальца освободил от фиксатора и откинул в верхнее положение миниатюрный электронно-оптический прицел. Подняв тяжелый автоматический пистолет, он спокойно прицелился и плавно надавил на сенсорную гашетку огня.

Аудиосистема передала приглушенный хлопок, и азиат, выставленный в оцепление карьера, инстинктивно схватился руками за горло, откуда торчал пластиковый микроинъектор с парализующим составом.

Дитрих почувствовал, как на лбу выступили мелкие бисеринки пота. Он ждал иного – брызг крови, хриплого, захлебывающегося крика и шквального ответного огня, однако часовой не издал ни звука, мешковато осев на землю.

Марк тем временем выпрямился, брезгливо стряхнул с полы пальто белесую пыль и спокойным, уверенным шагом направился вниз по крутой тропе, протоптанной во время смен постовых.

Видеосистемы разведзондов будто угадывали его намерения, по крайней мере, Фридману казалось, что камеры не только неотступно следуют за фигурой Марка, но и читают направление его взгляда… Вот на экране промелькнули силуэты охранников, расхаживающих среди поднятой грузовыми вездеходами пыли, затем в фокус передающего устройства попал шикарный внедорожник марки «Форкасо», припаркованный на небольшой площадке в стороне от глубокой наезженной колеи. Поляризованные стекла машины не позволяли разглядеть, есть ли кто в салоне, но легкое, змеящееся марево чистого от пыли воздуха указывало на работу встроенного климатического процессора. Значит, в машине кто-то сидел…

Марк тем временем добрался до часового, снял с его лица дыхательную маску, надел ее и теперь направлялся к внедорожнику. Он миновал уже половину пути и был на дне карьера, когда на него обратил внимание один из охранников Азиат несколько секунд напряженно следил за фигурой в длиннополом пальто, затем сделал шаг вперед и окликнул Келли на своем языке.

– Стой! Ты куда? – раздался в отсеке вездехода синхронный перевод, который вела кибернетическая система слежения.

К удивлению Дитриха, Марк остановился и спокойно ответил на универсальном языке Новой Азии:

– Я от Липень Ляо, придурок. – Он боковым зрением зафиксировал, как из клубов пыли с разных сторон начала подтягиваться охрана, не менее десятка человек. – Господин Хо Хуань ждет меня, ему должны были позвонить.

– Где твоя машина? – с подозрением переспросил охранник. Упомянутое имя произвело на него определенное впечатление, а природная грубость, помноженная на привычную вседозволенность собственного положения, породила в интонациях его голоса удивительную смесь наглости, недоверия и опасливой почтительности.

– Она завязла в грязи за холмом, – ответил Марк на его вопрос.

Круг охранников начал опасно сужаться. Многие, не слышавшие разговора, уже держали пальцы на га-Щетках.

В этот момент ветровое стекло машины начало медленно опускаться.

– Сейчас господин Хо Хуань вправит тебе мозги, – угрожающе произнес Марк, так чтобы его услышали все приблизившиеся охранники, одновременно передернув плечами, будто от крайнего негодования.

В следующий миг у Дитриха Фридмана перехватило дыхание – он увидел, как Марк с двумя «скорпионами» в руках рывком подался назад и вбок, мгновенно заблокировав линию огня телом остановившего его охранника и на два шага приблизившись к внедорожнику, стекло которого вдруг остановилось, оставшись в полуопущенном положении.

Дальнейшие несколько секунд слились в одно стремительное, но точно выверенное действие.

Охранник, заслонявший Марка от своих коллег, отреагировал с секундным опозданием – он ринулся вперед, вскидывая «гервет», но две пули, выпущенные Келли, пробили его предплечья, выключив обе руки, – ослабевшие пальцы выронили тяжелый «ИПП», и азиат вдруг истошно завыл, осознав пронзившую его боль.

Отступая к машине, Келли продолжал стрелять, не останавливаясь, – казалось, его взгляд фиксирует малейшее движение, а разум успевает просчитывать обстановку с точностью кибернетического устройства.

Еще двое охранников рухнули в пыль – у обоих были прострелены руки, и только тут до Дитриха, в немом оцепенении наблюдавшего за событиями, дошло, что в ответ еще не прозвучало ни одного выстрела, – Марк перемещался так стремительно и искусно, что камера слежения не успевала реагировать на его молниеносные рывки, сопровождавшиеся отрывистыми одиночными выстрелами «скорпионов».

Оказывается, только первый патрон в обойме был снаряжен специальной бесшумной капсулой, оснащенной парализующим инъектором, далее шел стандартный титан в оболочке из мягкого сплава.

Причина, по которой охранники не открыли ураганный огонь на поражение, была проста: Марк действовал с завидным хладнокровием, в котором просматривался трезвый расчет профессионала, – несколько мгновений его закрывало оседающее в пыль тело раненого азиата, а спустя четыре секунды после первых выстрелов он уже находился подле пассажирской двери внедорожника, и, стреляя по нему, азиаты изрешетили бы салон машины вместе с сидящим внутри боссом.

Два телохранителя Фридмана уже не усмехались. Было что-то зловещее, эстетичное в четких, отточенных до автоматизма движениях Келли. Он рисковал жизнью, но делал это хладнокровно, обдуманно, вот только побудительные мотивы его поведения до сих пор оставались неясны. Фридмана никак не устраивала промелькнувшая в их разговоре ссылка на особенное отношение Марка к способам освоения марсианских пустынь.

«Кому он служит? Корпорации? Себе лично?»

Дитрих машинально сопоставил в уме суммы, выплачиваемые корпорацией начальнику отдела внутренней безопасности, с тем смертельным риском, которому в данный момент подвергал себя Келли вместо того, чтобы препираться с азиатами по статкому, сидя в удобном офисном кресле, вдали от радиоактивной пыли и визгливого посвиста пуль.

Что-то не складывалось в сознании Фридмана…

Эти мысли промелькнули в голове управляющего за те секунды, что понадобились Марку для рывка к машине.

Находящийся внутри человек не успел ни осознать происходящего, ни поднять злополучное стекло – его палец, соскочивший с пятнышка сенсорной кнопки стеклоподъемника, никак не Мог найти ее вновь, когда горячий ствол «скорпиона» уперся ему в лоб.

– Не дергайся, – предупредил Келли, услышав, как зашипела кожа на лбу у азиата. – Свяжись с охраной, быстро. Прикажи всем бросить оружие на землю.

Пару секунд спустя «герветы» охранников полетели в пыль.

– Теперь пусть подойдут ближе, чтобы я видел всех. Двадцать четыре человека, без оружия, понятно?

– Кто ты такой?! – прошипел Хо Хуань, но, скосив глаза на бесноватого незнакомца, словно призрак материализовавшегося посреди карьера, предпочел буквально исполнить его требования, выдохнув в коммуникатор нужный набор фраз.

– Уже лучше, – похвалил его Марк. Кислородная маска скрывала большую часть его лица, меняя тембр голоса, но глаза оставались прежними, холодными, будто льдинки, и их взгляд действовал на Хо Хуаня гораздо сильнее, чем слова.

Мимо, не делая резких движений, прошли обезоруженные охранники с перекошенными от ненависти лицами. Выстроившись перед машиной в неровную шеренгу, они ждали дальнейших указаний, не в силах что-либо предпринять.

Марк мысленно сосчитал их и произнес, обращаясь к молодому боссу азиатов:

– Медленно открой переднюю дверь. Попытаешься меня толкнуть – пристрелю.

Оказавшись в салоне, он коснулся сенсора стеклоподъемника, и поляризованное стекло поднялось, скрыв происходящее внутри машины от наблюдателей.

– Коммуникатор, оружие и чип круиз-контроля, – потребовал он.

Хо Хуань – один из младших отпрысков семьи Ляо – выполнил требование, процедив сквозь зубы:

– Тебе это не пройдет даром.

– Взаимно, – огрызнулся Марк, разбив рукоятью «скорпиона» компьютерный чип. Теперь передвижения машины было невозможно отследить со спутников. – Есть еще локальная сигнализация?

Хо секунду помедлил, потом молча указал на отдельный блок приборной панели.

Возиться с электроникой было некогда, и Келли дважды выстрелил в устройство радиомаяка.

– Скажи им, что ты жив, – он протянул коммуникатор пленнику. – Пусть пригласят начальника рабочей смены.

Хо Хуаню не оставалось ничего иного, как выполнить требования Келли. Он откровенно не понимал, что происходит, а защитная маска, скрывающая лицо Марка, не давала возможности опознать внезапного визитера.

Вызвав старшего смены, он передал коммуникатор Келли и застыл в кресле. Лицо молодого азиатского аристократа искажала гримаса ненависти, за которой прятался тщательно скрываемый страх.

– Ты заведуешь этой помойкой? – резко осведомился Марк, когда на том конце связи кто-то хрипло задышал.

– Да, сикоромо[3]…

– Слушай внимательно. У господина Хуаня возникло желание прокатиться по окрестностям. Он понял, что концерн совершил необдуманный поступок, пытаясь захоронить радиоактивные отходы на территории, где вскоре поселятся ничего не подозревающие люди. Это нехорошо, и он хочет, чтобы ты лично организовал вывоз отвалов назад в долину. Убрать нужно все, до последней крохи зараженной земли. Ты меня понял?

– Да, сикоромо.

– Учти, господин Хуань отключил все средства контроля и будет ездить со мной до тех пор, пока последний грузовой вездеход не уйдет из карьера. После я позвоню на этот же коммуникатор и скажу, где остановился ваш молодой босс. Задача ясна? Действуй. И помни, судьба Ляо-младшего в твоих руках. Ты можешь, стать большим человеком.

Келли свернул панель коммуникатора и отключил питание, чтобы прибор не запеленговали, позвонив на его номер.

– Трогай, – приказал он пленнику. – На выезд из этой помойки, потом направо, к старой трассе.

Спустя сорок минут машина, сделав несколько кругов по незнакомой для Хо Хуаня местности, остановилась под сенью корявого, мутировавшего после взрыва атмосферных процессоров хвойного редколесья, Келли молча достал две ручные осколочные гранаты, с характерными щелчками повернул диски предохранителей, зафиксировав подпружиненные столбики взрывателей в позиции «растяжка», затем закрепил их на подлокотниках водительского кресла и, соединив оба взрывных устройства тонкой сталистой проволокой, приказал:

– Затылок на подголовник.

Хо Хуань покорно запрокинул голову.

– Открой рот.

Азиат секунду помедлил, но все же повиновался. Келли пропустил туго натянутую проволоку через приоткрытый рот и посоветовал:

– Зажми ее покрепче зубами. И постарайся не мотать головой. Когда твои люди вывезут всю дрянь назад на территорию концерна, я позвоню и скажу, где они могут тебя забрать. До этого момента придется посидеть тихо и терпеливо… если не желаешь взлететь на воздух. – Произнося эту фразу, Марк пристегнул руки Хо Хуаня к рулевой колонке, еще более ужесточив его позу, и добавил, открыв пассажирскую дверь: – Если ты терпелив, а твои люди расторопны, все обойдется. Вздумаешь меня искать – милости прошу. Могу дать небольшую подсказку: обрати внимание на рабов, которых вы захватываете здесь, на Марсе. Возможно, это облегчит тебе поиск, но, на мой взгляд, будет лучше, если ты их просто освободишь. Иначе я могу прийти еще раз, понимаешь?

В ответ раздалось лишь сдавленное мычание. Тугая проволока накрепко приторочила голову Хуаня к подголовнику кресла – он не видел двух прикрепленных к подлокотникам гранат, но ощущал их каждой клеточкой своего тела, невольно сжимая зубами тонкую стальную нить.

Марк вылез из машины, осторожно закрыл пассажирскую дверь и, зашагал напрямик через чахлый перелесок к развилке дорог.

В двух километрах от перелеска, на развязке старых магистралей его поджидал Генри.

Опустившись на заднее сиденье, Марк с облегчением снял изрядно надоевшую дыхательную маску, отдающую запахом чужого тела, и кинул ее в мусорный отсек, встроенный в дверь комфортабельной машины.

– Не забудь отправить мусор в утилизатор, – напомнил он андроиду. – Пальто отдашь в чистку.

Дройд кивнул, включая систему защиты от прослушивания.

– Есть важная информация, Марк, относительно Утреннего послания, – не поворачиваясь, произнес он.

«Дэйш» уже набирал скорость, двигаясь к южному КПП.

– Ну? – Келли приспустил стекло и прикурил сигарету.

– Я еще раз обработал данные, исходя из предположения, что диверсионный акт на двенадцатой станции переработки атмосферы был организован при непосредственном участии корпорации.

– Выяснил что-нибудь? – глубоко затягиваясь, спросил Марк.

– Относительно проблем, возникших у корпорации в районе Нью-Даймонда, прямых данных обнаружить не удалось, по внутреннему поиску в корпоративной сети я вместо ответа получил лишь код ошибки Копнув глубже, нарвался на систему защиты, которую категорично не устроил твой уровень доступа. Поиск в открытых базах данных пестрит журналистскими домыслами, которые не подтверждены ни одним реальным фактом. Все тщательно прибрано. Да, была авария на рудообогатительном комплексе близ Нью-Даймонда, в результате взрыва силовой установки погибли два десятка человек, но что интересно: среди жертв не только простые рабочие – там погиб некто Френк Лаймер, занимавший двадцать лет назад должность главного инженера корпорации. Слишком крупная и заметная фигура, чтобы предположить его случайное появление на территории комплекса к моменту локальной техногенной катастрофы. Френк, ко всему прочему, проживал на Земле и прибыл на Марс за неделю до своей гибели.

– Значит, проблемы технического плана, на которые так упорно намекали в прессе, все же были, – задумчиво произнес Марк, тщательно обдумывая услышанное. – Причем они явно носили незаурядный характер, если главный инженер корпорации срочно вылетел в колонию.

– Я придерживаюсь той же логики. Учитывая уровень секретности, которым окружены события, нетрудно предположить, что достоверной информацией владел лишь узкий круг лиц. Я выяснил, кто в тот момент занимал ключевые должности на Земле и Марсе.

– Ну, не тяни…

– Исключая самого Маклера фон Брауна, в суть проблем могли быть посвящены еще пять или шесть человек. Во-первых, главный инженер, назначенный на место погибшего Лаймера, – некто Толмачев. Он без вести пропал в колонии два десятилетия назад. Официально – погиб при взрыве атмосферных процессоров. Во-вторых, начальник марсианского отделения службы корпоративной безопасности Николай Скрягин.

– Тоже пропал без вести?

– Именно.

Келли лишь покачал головой:

– Давай дальше. Три трупа уже есть.

– Собственно, к списку можно добавить самого Майлера фон Брауна и его правую руку, некоего Дей-вида Мошера. Сейчас о нем мало кто помнит, но два десятилетия назад он являлся заметной фигурой в корпоративной иерархии.

– У меня с твоих слов создается ощущение, что все ниточки, ведущие к тем событиям, тщательно обрублены.

– Не совсем так, – возразил дройд. – Глава корпорации, как тебе известно, скончался. Но ведь кто-то отправил письмо. Остается упомянутый Дейвид Мошер, бессменный заместитель Майлера, второй акционер «Фон Брауна»…

– Где и при каких обстоятельствах он погиб? – хмыкнув, переспросил Марк.

– Вот тут ты ошибся. Он жив. Мошер покинул пост вице-президента корпорации десять лет назад и с тех пор поселился тут в колонии.

– Ты не ошибся? – голос Келли слегка дрогнул, выдавая волнение. Андроид был единственным, с кем Марк мог позволить себе подобную роскошь – говорить эмоционально и непринужденно.

– Я все тщательно проверил, пока ты был занят. Дейвид Мошер тут, на Марсе, ему недавно исполнилось семьдесят, но, по данным медицинской карты, старик находится в трезвом уме и твердой памяти.

– Ты считаешь, что отправитель письма он?

– Пятьдесят на пятьдесят, Марк, – выдал свою оценку вероятностей андроид.

Келли не ответил. Несколько минут он смотрел в окно, на проносящиеся мимо ландшафты, размышляя над новой информацией, затем, когда впереди показался знакомый поворот дороги, произнес:

– Включи музыку, Генри. И веди себя в присутствии Фридмана как положено.

По лицу Дитриха трудно было ответить: зол он или же, наоборот, восхищен действиями главы службы безопасности.

Он вышел из здания КПП и прямиком направился к плавно вырулившему на парковочную площадку элегантному «Дэйшу». Охрана попыталась последовать за ним, но Фридман остановил их, раздраженным жестом руки указав на вездеход.

Открыв заднюю дверь машины, он сел рядом с Марком и спросил:

– Вы всегда действуете подобным образом, Келли?! Марк пожал плечами.

– Только в особо запущенных ситуациях, – ответил он.

– Значит, я могу считать, что просто удачно оказался в нужное время, в нужном месте? Если это не система, то я закрою глаза на инцидент и постараюсь забыть увиденное.

– А в чем дело, господин Фридман? Разве я каким-то образом подставил корпорацию? Или азиаты не выполнили моих требований?

– С этим все в порядке, – буркнул Дитрих. – Они так суетятся, что уже успели сделать два рейса в долину, вывозя назад радиоактивную почву.

– Ну вот видите. Я же говорил: есть сорт людей, которые понимают только прямой язык силы. Переговоры с ними бесполезны.