Перстень с трезубцем Теущаков Александр
– А где эта грань – между рано и поздно? Я бы давно избавился от тебя, да все ждал, когда ты дашь согласие на наш брак. После того, как ты сменила свое имя, я понял, что у меня нет шансов стать графом. Сейчас, когда мы с тобой одни, никто не помешает мне сказать всю правду. Да, это я подослал убийцу к твоему жениху – этому ничтожному «Пся крев». Твой отец хотел, как-то иначе повлиять на него, но я решил, что будет лучше, если он исчезнет навсегда.
– Это ты так расчищал путь к моему сердцу?! – вскипела Илона.
– И к вашему богатству тоже. Граф при жизни хотел, чтобы я женился на тебе, но когда он узнал, что я состою на тайной службе у Габсбургского короля и склоняю его на сторону Фердинанда, то обвинил меня в предательстве. Он оскорбил меня, и прогнал как собаку. Ох! Как я ненавидел его в тот момент! Его, графа Ласло и всех подобных им дворян. Ишь, удельные «князьки», независимости им захотелось. Псы!
– Барон, отпусти мне руки, больно! – попросила графиня.
– Нет уж, болтайся. Такой ты мне больше нравишься, чем спесивой и причудливой барыней. Ты хотела правду – так получи ее. Да! Это я предупредил Хаджи бея, что граф Жомбор в замке и даже указал место, где его можно подкараулить. Теперь ты довольна? Это я навел турка на твоего отца.
Ребека замотала головой и зарычала:
– Пес! Мерзкий, отвратительный предатель!
– Ха-ха-ха! – засмеялся в ответ Гаспар, – злись змея, разбрызгивай свой яд, да вот только недолго тебе осталось. Сейчас я тебе такое устрою, еретичка! Напомню все «прелести» инквизиции.
Он накинул на щиколотки графини кандалы и крепко затянул их, затем к ее ногам прикрепил тяжелый камень. Приподняв графиню выше, барон снова зафиксировал цепь.
– Все, Гаспар, хватит, я буду молчать. Отпусти, слышишь! Мне больно!!! – закричала Илона.
– А теперь отвечай, ты общаешься с графом Ласло?
– Нет, ты же знаешь – он мой враг.
– Не обманывай меня, Берток передал, что ты связывалась с ним. Так да или нет?
Барон поднялся, чтобы натянуть цепь.
– Да-да! Он иногда помогает мне.
– В чем?
– Он помог мне вернуть замок, королева добилась от султана благосклонности и меня, как Жомбор Илону приблизили к Трансильванским дворянам.
– У-у, собаки! Как бы я хотел, чтобы и Ласло болтался с тобой рядом, но ничего, скоро ему представится такая возможность, он, как и его отец закончит на дыбе.
Илона притихла на миг, а затем спросила:
– Что ты хочешь этим сказать?
– А то, что графа Ласло, мы со Шрузом уничтожили.
– Так это ты выкупил графа у турок?! Значит смерть Ласло – это твоих рук дело?
– А что тебя так разволновало, ведь Ласло были вашими заклятыми врагами или после того, как граф помог тебе, ты стала лестно отзываться о них. Да, я выкупил его у Хаджи – бея и привез в Токай. Через месяц он сдох под пытками. Нет его больше! Я зарыл графа на заднем дворе, как собаку. Двух своих врагов я отправил на тот свет, теперь настала твоя очередь.
Барон, поднявшись, подошел к графине и взял тряпку, чтобы заткнуть ей рот.
Что-то сверкнуло сбоку и обрушилось на него. Гаспар чудом успел увернуться и увидел, как сабля ударила в пол, высекая искры. Он успел схватить стоявшую возле стены алебарду и прикрылся от следующего удара. Отскочив на середину помещения, барон пытался разглядеть в сумраке, кто же напал на него.
Мужчина в плаще и черной повязке ожесточенно наступал, барон отчаянно отбивался от сабельных ударов. Со стороны было хорошо видно – два противника прекрасно обученные искусству фехтования, не уступали друг другу.
Вашар пытался преградить путь барону, рвущемуся к подвешенной графине, и наносил удары по древку алебарды. Гаспар под натиском был вынужден отступить. Размахнувшись в очередной раз, направил свое оружие в висок Андору, но он вовремя пригнулся, и слева, нанес удар перстнем барону под глаз. Алебардой все-таки зацепило левое плечо Вашару, порвав при этом одежду и распоров мышцы. Оружие выскользнуло из рук барона и отлетело в сторону. Отскочив к железной корзине, стоявшей возле стены и одновременно утирая кровь с лица, барон схватил металлическую пластину с цепями на концах и, размахивая ею, контратаковал Вашара.
Андор, отбиваясь, отступил на несколько шагов и споткнулся о каменный стульчик, не заметив его в сумраке. Упав, он едва успел увернуться от цепи, при этом больно ударившись раненным плечом. Барон на миг перестал размахивать пластиной, вглядываясь в открытое лицо противника. Вашар в горячке даже не заметил, как повязка слетела с его лица, но в помещении не хватало света, и потому барон увидел только усы на худощавом лице. Последние действия происходили за спиной Ребеки, она не могла увидеть лицо своего союзника.
Гаспар, изловчившись, ударил Вашара концом цепи в правое плечо, и разоружил его. В голове помутилось от боли, и Андор чуть не потерял сознание. Барон, воспользовавшись замешательством противника, поднял алебарду с пола и острым концом упер ее в грудь поверженного Вашара. Немного отдышавшись, он спросил:
– Кто ты? Тебя наняла Ребека? Отвечай или я проткну тебя насквозь.
– А тебе, не все ли равно барон, теперь мы с ней в твоей власти, – превозмогая боль и стараясь не провоцировать Гаспара, ответил Вашар.
– Что-то мне твой вид знаком, кажется, я где-то встречался с человеком в подобном одеянии. Черная шапка, плащ, повязка на лице – все это говорит о том, что ты разбойник. Покажи свою левую руку, что у тебя на пальце, чем ты меня ударил?
Вашар повернул печатку перстня внутрь ладони и зажал его в кулаке.
– Только после моей смерти.
– Потерпи, немного осталось, скоро ты с ней встретишься, – барон надавил острием алебарды в левую руку Андора и при свете догорающих факелов пытался разглядеть, что прятал поверженный противник. Вашар хотел ударить барона раненной рукой, но он, отбив удар, с силой придавил ногой запястье гайдука. У Вашара от боли помутилось сознание, он почувствовал, как Гаспар пытается сорвать с пальца перстень, но тщетно. Барон каблуком сильно ударил по сжатому запястью Вашара, да так, что хрустнули пальцы. Затем с силой вывернул руку и при слабом отблеске огня попытался рассмотреть изображение на перстне.
– Ладно, сейчас я тебя прикончу и сниму этот перстень, но перед тем, как сдохнуть, назови хотя бы свое имя.
– Пустое дело ты затеял барон, лучше оглянись.
Гаспар, поддавшись на подстрекательство гайдука, отвлекся на мгновение и, оглянувшись, увидел входящего в помещение с дубиной в руках слугу Ребеки. Вашару было достаточно мгновения, собрав всю силу, ударил ногой барону в бок. Он отлетел от гайдука и получил удар увесистой дубиной по голове.
Подав руку, Корнель помог Андору подняться на ноги и оба бросились освобождать графиню. Она сильно застонала от боли. Руки и ноги не слушались. Ее осторожно перенесли на каменную скамью.
Вашар, на какое-то время отвлекся от барона и, взяв факел, пытался найти свою повязку. Корнель, занятый графиней не заметил, как пришедший в себя барон, поднявшись, кинулся в открытый проход, ведущий к винтовой лестнице.
Первым рванулся Андор, пытаясь настигнуть барона, но голос графини остановил его:
– Вашар, брось его. Ему все равно не найти выход из подземелья, мало того, там кругом ловушки. Корнель, перевяжи руку господину и иди наверх. Приведи сюда людей, вдруг эта сволочь надумает вернуться. И еще, направь трех человек в помощь людям Вашара, они стерегут выход из подземелья на южном склоне холма.
Андор, проводив слугу, присел рядом с графиней:
– Ты все слышала?
– Да. Теперь мы точно знаем, кто предал моего отца и убил графа Ласло. Андор, барон увидел твое лицо, ты не боишься, что он раскроет тебя?
– Здесь довольно темно, не уверен, что он на свету узнает меня.
Тебе было больно? – Он погладил графиню по руке.
– Господи, как же это невыносимо терпеть, я думала, мои кости выскочат из суставов. Андор, зато наш план удался, мы теперь знаем всю правду.
– Илона, у Вадаша есть дом в Токае или он снимает его? Он сказал, что захоронил там тело Ласло Лайоша?
Графиня на миг задумалась и видимо что-то вспомнив, сказала:
– В Токае есть у него дом, но я в нем ни разу не была.
Вашар согласно кивнул и, подойдя к потайному входу, спросил:
– Ты уверена, что Вадаш Гаспар не выберется из подземелья, а вдруг он найдет еще какой-нибудь выход?
– Если он пойдет в сторону сокровищницы, то окажется на дне колодца. Изберет другой вход – пропадет в лабиринтах. Оттуда выхода нет.
– А на южном склоне?
– Я рассказывала тебе, что добраться до него нет никаких шансов, барон без еды и воды через неделю сдохнет, тем более факел он с собой не прихватил, он же не кошка – бродить в темноте, там есть такие места, где пробираться нужно пригибаясь, он расшибет себе голову.
– Кроме твоего отца и тебя, еще кто-то знает о выходе из лабиринта?
– Никто. Был, правда, один ребенок, он случайно выбрался наружу.
– Ну, вот видишь – значит, есть способ выбраться.
– Это исключено, нужно знать одну дверь, ведущую в единственно верный проход, а о ней знаю только я.
– Хорошо, ты меня успокоила.
– Хотя постой, Андор! – воскликнула встревожено графиня и приподнялась, – есть еще один человек, которому известно, как выбраться. Я совсем забыла о нем.
– Кто он?
– Шруз – слуга барона, который пытал графа Ласло. Палач не раз спускался в подземелье с моим отцом и наверняка мог знать о существующей двери. Я не уверена, конечно, но исключать этого не стоит.
– И где он сейчас?
– Барон сказал, что им пришлось убегать от напавших разбойников, в лесу их дороги разошлись. Так, Вашар, нам нужно срочно выбираться наверх. Я пошлю человека к цыганскому вожаку, может быть, Димитр скажет, куда скрылся Шруз.
– Или его убили?
– Вполне, ведь я отдала приказ – оставить в живых только Гаспара.
– Илона, подумай хорошенько, может в подземелье есть еще вход. Барон и Шруз не должны встретиться.
– Не переживай, у Шруза остается только один путь – это южный склон холма, а там сейчас твои и мои люди. Здесь тоже все перекрыто, – Илона положила свою руку ему на грудь и ласково произнесла, – останься у меня в замке на несколько дней. Нам необходимо отдохнуть и набраться сил, да и твою рану нужно залечить.
– Не могу Илона, я вынужден поспешить, меня в условном месте дожидается человек.
– О-о! Ты еще в состоянии двигаться, а я чувствую себя словно после пыток, когда граф Ласло так «приветливо» меня принял в своем убежище.
Вашар отстранился, и слегка сжимая ее руку, ответил:
– Ласло будет очень благодарен тебе за сведения, об убийцах его отца.
– А ты? Ты отблагодаришь меня?
– Конечно! Какую форму благодарности ты предпочитаешь?
– Поцелуй меня… – Ее просьба прозвучала неожиданно и так нежно. В темноте он не видел глаз графини, а только чувствовал ее близкое дыхание. На какой-то миг им овладело оцепенение, и он не нашел, что ответить. Илона приподняла повязку и ее губы прикоснулись к губам Андора. Придерживая руками ее спину, он почувствовал, как дрожь пробежала по телу графини. Чтобы избавиться от внезапно возникнувшего чувства, ему пришлось отодвинуться от нее. Вашар, молча, поднялся со скамьи и движением руки предложил графине покинуть помещение.
– Подожди Андор, задержись. Я хочу сказать тебе…
Вашар прикрыл ее рот рукой и тихо сказал:
– Не нужно Илона. Я должен напомнить тебе о моей тайне. Прости, но я не должен поступать наперекор своему сердцу.
Она вздрогнула и спросила:
– Ты не свободен? У тебя есть жена или возлюбленная?
– Я не могу сейчас ответить на твой вопрос.
– Но почему! Почему я не могу знать о тебе больше, ведь я в какой-то мере имею на это право.
– Как понять твои слова?
– Андор, – она видимо засмущалась, но полумрак был ее союзником, Вашар не мог в тот миг видеть ее раскрасневшееся лицо, – я люблю тебя!
Он в нерешительности замер, не зная, как отреагировать на ее признание.
– Что же мне с тобой делать, Илона? – спросил он ласково, – мне так жаль, что с нами все это случилось. Ты не должна была говорить мне…
Настал черед Илоны, закрыть ладонью его рот.
– Я ничего не могу с собой поделать. Разве сердцу, возможно приказать, что бы не любить тебя?
– Я чувствовал, с тобой что-то происходит, и понимал, что рано или поздно ты откроешься мне и потому предупреждал тебя, что не могу быть с тобой рядом. Слышишь Илона, мы не можем быть вместе.
– Ну почему?! Ответь мне. Намекни хотя бы, чтобы я не мучилась. Если тебя не будет рядом со мной, как после своего признания я смогу жить. Что за тайна не дает тебе раскрыть свое сердце? Андор, пощади меня, скажи, что тебя сдерживает?
– Илона, не обижайся на меня, но я вынужден кое-что сказать тебе. Ты не спрашивала меня – хочу ли я быть с тобой. Могу ли я поддаться соблазну и открыть тебе свое сердце. Ты – красивая и умная женщина, ворвалась внезапно в мою жизнь, но не поинтересовалась, свободен ли я от любви к другой женщине. Почему ты не хочешь услышать меня, я ведь не раз говорил тебе, что не вправе переступать эту черту. Теперь я вижу, что любовь меняет тебя, ты становишься совершенно другой, даже Вадаш Гаспар заметил, что ты изменилась. Ты поменяла свое имя, может в надежде изменить свою жизнь и в последнее время твои поступки говорят сами за себя. Скажи, что заставило изменить твою жизнь? Действительно любовь или смена вероисповедования?
– Протестантская вера здесь не причем, хотя я стала часто молиться и вымаливать у Бога прощение за совершенные мною грехи. Мои чувства к тебе – это главный ответ на твой вопрос. Мне всегда хотелось, чтобы ты увидел меня с лучшей стороны, и потому доводила себя до истерики, споря сама с собой. Только любовь к тебе погасила во мне ненависть к Ласло, через тебя я простила ему все, хотя понимаю, что во многом была несправедлива к нему. Ты чем-то напоминаешь мне Юстина – моего бывшего жениха, он тоже старался «обуздать» мою строптивость и ему удавалось многое, потому что я любила его. С его смертью я потеряла что-то человеческое, что помогало моей душе менять натуру. И встретив тебя, я стала понимать, что ты и есть тот мужчина, который сможет разжечь во мне угасающую любовь. Она тяжело вздохнула и продолжила с печалью, – а теперь ты хочешь, чтобы я заглушила все чувства к тебе. Разве это возможно?! Андор!
Вашар, проникнутый откровением Илоны, не стал больше огорчать ее своим отказом и, немного подумав, спокойно произнес:
– Пойми Илона, многие называют меня – разбойником. Я не знаю, что меня ждет на следующий день, может он будет последним. Меня ищут турки, магнаты, местные дворяне, чтобы отрубить голову. Мне суждено прожить свою жизнь, скрывая от людей свое лицо за этой черной повязкой… – Он не успел высказаться до конца, за приоткрытой дверью, в проходе послышались приближающиеся шаги, видимо Корнель, привел людей к ним на помощь.
Разъехавшись в разные стороны с бароном Гаспаром, Шруз направился по лесной тропинке. Он гнал коня, с силой нахлестывая плетью по его бокам. Уворачиваясь от веток и пригибаясь от сучьев деревьев, он проскакал в таком темпе несколько миль. Погоня отстала, видимо разбойники потеряли его из виду и повернули назад. Шруз удивился, что так легко отделался и направил коня вниз по склону. Он решил сделать основательный крюк, чтобы миновать тропу, на которой разбойники устроили засаду.
В лесу стемнело. Ехать верхом и тем самым создавать шум от копыт лошади становилось опасно и Шруз, спешившись, повел коня за собой. Его внутренний ориентир в незнакомой местности сработал плохо, плутая, он все еще не добрался до дороги. Приняв левее и пробираясь сквозь кусты, он только к утру вышел к основному тракту. Наконец он достиг развилки и, свернув налево, пустил коня галопом. Шруз намеривался доскакать до Черного коршуна и предстать перед графиней Жомбор, но по пути призадумался. Нехорошее предчувствие заставило его приостановить коня и спешиться. «А если барона схватили, графиня с меня голову снимет, скажет – оставил в беде хозяина. Видно дело у нее спешное, раз барон бросив все свои дела, отозвался на ее зов».
Не зря щемило под сердцем. Шруз при встрече с Ребекой постоянно чувствовал, что она недолюбливала его. При жизни стареющего графа, он слушался только хозяина и порой возникали откровенные стычки с графиней, а она терпеть не могла, когда челядь и прислужники не выполняли ее требований. После смерти Жомбора Иштвана, барон Вадаш Гаспар снова забрал его к себе и только изредка Шрузу доводилось встречаться с графиней. У рейнского палача были свои причины недолюбливать спесивую графиню. Еще несколько лет назад, находясь при графе Жомборе, Шруз сопровождал его в поездке по Польше. Посетив свой замок под городом Санок, отец столкнулся там с Ребекой, она должна была в это время находиться в Трансильвании. Граф просил и уговаривал ее уехать на родину, но дочь не соглашалась ни в какую, тогда у нее только-только начался любовный роман с польским офицером.
Иштван, тайно узнав об этом, не пожелал, чтобы его дочь связывала свою жизнь с плебеем. Он решил подослать Шруза к слуге Юстина – возлюбленного графини, чтобы разузнать об офицере больше. Но слуга оказался верным хозяину и, не захотев стать доносчиком, прогнал Шруза. Ребека, узнав об этом, сначала набросилась с обвинениями на Шруза, но поняв, что бесполезно, обратилась к отцу, чтобы он наказал палача. Граф, естественно принял сторону Шруза и отправил графиню в Трансильванию. С тех пор Ребека недолюбливала Шруза.
«Как она встретит меня, если в крепости нет барона? Думаю, не лучше, когда мне пришлось прятаться у графини в доме на болотах. Гаспар уговорил ее принять меня на какое-то время. Стерва! Разве я знал, что она способна была на такую дерзость. Напустила на меня своего орла-беркута, он едва не лишил меня глаза. Такая и со света сживет, вся в отца пошла. Хорошо Вадаш Гаспар быстро забрал меня к себе в Пресбург, а то ведь графиня могла бы подстроить что-нибудь. Где же барон? Как мне быть? Куда ехать дальше? Без Вадаша мне в замке графини делать нечего. А что если я тайно проберусь в крепость и узнаю, там барон или нет? С северной стороны вход взорвали гайдуки, но зато с южной, есть вход в подземелье. Насколько я помню, как мне показывал граф Жомбор, там расположены две ловушки, а сами лабиринты представляют собой гиблые места. В одном из них, есть потайная дверь, но ключа-то у меня нет. Толку в том, что я проберусь, попасть в замок я не смогу. Есть правда один лабиринт, но о нем знал только граф, через тот проход, минуя дверь, можно пробраться в камеру пыток. Как открыть ту дверь, я знаю. Ладно, пойду, все равно идти мне некуда, если не найду барона, придется пробираться в Австрию, здесь мне оставаться опасно».
Поздно вечером, Шруз, стреножив коня и оставив его на краю леса, осторожно прокрался к арке в подземелье. Предчувствие не обмануло его, не доходя несколько шагов, он услышал голоса. «Вот беда, дозор выставили. Зачем? Кого ждут и что это за люди?» Ползком, подобравшись ближе, он увидел в темноте три фигуры. Не разводя костра, они сидели и негромко разговаривали. Шруз прислушался.
– И долго мы еще будем ждать его? – спрашивал один голос.
– А бес его знает, – отвечал второй, – жрать захочет, сам вылезет.
– Лучше бы он остался там, нам мороки меньше.
– Говорят, он один без охраны приехал к графине.
– Эй, вы, заканчивайте бубнить, – послышался еще один голос.
Шруз определил, что в дозоре сидело пять человек, они разбились на две группы. Тот, который прикрикнул, негромко добавил:
– Будем здесь сидеть до второго пришествия, поняли? И чтобы тихо, без разговоров, а не то спугнем барона, – услышал Шруз последнюю фразу.
«Вот так да! Что бы это значило? Уж ли не барона Вадаша они здесь караулят? Ничего не понимаю, если судить по их разговору, то какой-то барон находится там – в подземелье. Ну, не с этой же стороны, так бы они сидели внутри. Он приехал без охраны, значит – это Гаспар! Что же там случилось, почему барон вынужден скрываться в подземелье? Пожалуй, мне нужно как-то проскочить туда, чтобы узнать, тот ли это барон».
Ждать пришлось долго. Трое, что были ближе к Шрузу, прикорнули и он, извиваясь, как змея, подполз к арке. Один стражник спал, другой сидел, держа в руках пику, направив ее наконечником в сторону входа.
Сколько прошло времени, Шруз не ведал, нападать и поднимать шум ему не хотелось, и потому решил ждать. Но вот человек с пикой поднялся и, зайдя за арку, закряхтел, видимо стягивая штаны. Раздалось журчание. Шруз, воспользовавшись заминкой охранника, быстро и тихо проскользнул к двери, ведущей в склеп. Чтобы исключить скрип металла, налил из бурдюка в ладонь немного вина, и побрызгал на верхнюю и нижнюю петли. Надавив на одну из створок двери, он очутился в усыпальнице. Сдвинув плиту, спустился по ступеням и пошел по лабиринту. По памяти, пройдя несколько десяткой шагов, он уперся в глухую стену и, шаря по ней правой рукой, направился дальше. Нащупав факел, достал кремень с трутом и, добыв огонь, пошел под уклон подземелья в сторону потайной двери.
Память не изменила ему, в потолке увидел дугообразный выступ и, нащупав дверь, саданул пару раз плечом. Закрыто! Шруз присел на корточки и стал раздумывать, что делать дальше. «Искать лабиринт, который приведет к камере пыток, или пройти вглубь подземелья и позвать барона. Если не докричусь, буду возвращаться. Как пройти через дозор? Днем бесполезно – значит нужно управиться затемно».
Глава 16.Подземные лабиринты Жомбора
Гаспар, очутившись на винтовой лестнице, на ощупь спустился в проход. Он запомнил, по какому тоннелю шли они с графиней, но ради собственной безопасности решил пойти по второму.
В голове шумело и саднило под глазом. Напавший разбойник ударил его чем-то железным, попав в челюстную кость. Вытянув из-за голенища сапога тонкий кинжал и опираясь рукой о стену, пошатываясь, барон двинулся вдоль лабиринта. Часто останавливался, прислушивался, но улавливал только собственное дыхание и звон в ушах от гробовой тишины.
Какое-то необъяснимое ощущение свербело в области живота. Он остановился, призадумался: «Как же мне без света пробираться по темным лабиринтам? Слышал из рассказов, что такие подземелья напичканы ловушками: стрелы, копья, скрытые колодцы – все это может ожидать меня впереди».
Продолжил путь дальше, остерегаясь западни в полу, и поэтому каждый следующий шаг начинал с притопывания. Вот так и шел, пританцовывая и махая кинжалом впереди себя, боясь попасть в ловушку. Вдруг, наткнулся на стену и, обшарив ее в обе стороны, понял – это тупик. Прибавил шагу, пришлось возвращаться, дорога назад была проверенной, а значит безопасной. Прошел отрезок пути, казалось, где-то здесь должен быть вход на лестницу, но ничего подобного не встретил. Барон был вынужден идти дальше, может быть там, он найдет другой выход? Но его помыслам не суждено было осуществиться, он снова наткнулся на глухую стену. Почувствовал, как закружилась голова. Его стошнило, пришлось присесть на пол и отдохнуть. Веяло прохладой и сыростью. В ушах по-прежнему стоял шум, рана под глазом перестала кровоточить.
«Черт! – выругался он, – что делать, как выбраться из этого проклятого подземелья? Вот тварь – Ребека, обманула меня, заманила в ловушку. Чуял сердцем, не хотелось ехать, да подумал, что решилась графиня на нашу женитьбу. Вот я олух, размечтался, а она хитрее меня оказалась. Кто этот гусь в маске? Может Ребека его наняла? Сволочь, умеет драться, как ловко меня саданул, – барон ощупал рваную рану под глазом. – Теперь графиня все знает и передаст Ласло обязательно, а он попытается отомстить за смерть своего отца. Да, попал я, как зверь в волчью яму. Кто все-таки тот мужчина в черном? Больно одежда его знакома. А не такую ли носил Черный гайдук?! Может совпадение. Как же отсюда выбираться? Если покричать кого, то смерти не избегу, найдут по голосу. Как будто у меня есть выбор, так или иначе, все равно не сносить головы. Вот черт! Как же я забыл взять с собой карту подземелья, которую Ребека передала мне с Бертоком. Подумай бы заранее, сейчас не плутал бы по этим лабиринтам. Так опять же, факела нет. Ладно, сиди не сиди, а выход искать нужно».
Гаспар вновь продолжил свой путь. Он плутал по лабиринтам, каждый раз надеясь, что найдет выход, но оказавшись в очередной раз в тупике, плевался, злился и рычал от злобы. Затем до его сознания дошло, что вот так, можно бродить бесконечно и в один прекрасный момент он угодит в ловушку или свалится от усталости.
Он не знал, сколько прошло времени, как спустился в подземелье, казалось, что он бродит здесь целую вечность. Умаявшись, барон решил отдохнуть и прилег прямо на пол. Он долго лежал, обдумывая свое горестное положение, как вдруг ему показалось, что в глубине подземелья, что-то промелькнуло. Кругом была кромешная мгла, и Гаспар удивился, потому что видение слегка было освещено светом. Он напряженно вглядывался в темноту и снова уловил таинственное существо. Теперь у барона не было сомнения, что видит привидение и по мере того, как оно приближалось, стал четко различать контуры фигуры и даже черты лица. Он с ужасом заметил, что привидение сильно походило на него. Барон заградился рукой и плотно сжал веки.
Открыв глаза, ничего не увидел и с облегчением вздохнул. Видимо его воспаленный мозг переутомился и ему привиделся собственный двойник. Еще долго сидел и думал, что это было, кратковременный сон или на самом деле в этом подземелье существуют привидения? Отчаяние вновь овладело его разумом, Гаспар уже был готов, чтобы его подобрали люди Ребеки, только бы быстрее выбраться отсюда.
Вдруг ему показалось, что кто-то крикнул. Гаспар моментально вскочил на ноги и напряг слух. Теперь он отчетливо услышал где-то вдалеке, едва различимый голос человека. Барон рванулся по лабиринту, забыв об опасности. Наткнувшись на глухую стену, снова вернулся и побежал другим путем. Часто останавливался, прислушивался и как только услышал голос, сразу закричал в ответ:
– Эй, кто там! Вы слышите меня? Так продолжалось некоторое время, пока голос из лабиринта не стал звучать отчетливее.
Радостно забилось сердце, и Гаспар бросился в сторону кричавшего человека. Он не сразу понял, что произошло, и на какой-то миг ощутил, как его ноги потеряли почву под ногами. Но когда его тело обдало холодной водой, сообразил, что провалился под каменный пол. При падении кинжал выпал из руки. Вынырнув, барон отчаянно заработал ногами и руками, пытаясь определить ширину водоема. Проплыв вдоль стены, выложенной из камней, понял, что это был круглый колодец. Намокшая одежда и сапоги мешали держаться на плаву и через некоторое время, почувствовал, что его тянет на дно. Набрав полную грудь воздуха, барон погрузился под воду и попытался снять сапог. Когда вынырнул, с ужасом понял, что не сможет избавиться от обуви. Он отчаянно закричал, в надежде, что его кто-то услышит.
Выбиваясь из сил, Гаспар водил руками по стене колодца и наконец, нащупал трещину между камнями. Ему удалось зацепиться за нее пальцами. С облегчением вздохнул и еще раз крикнул. Гулким эхом пронесся в пустоте его призыв о помощи. Пальцы соскользнули, и он погрузился в воду. Собрав последние силы, барон сделал рывок и снова уцепился за спасительную трещину. Вдруг наверху, в отдалении услышал, как кто-то кричит:
– Господин барон, Вы ли это? Подайте голос – это я, Ваш слуга Шруз.
– Шруз! Молодчина, здесь я, здесь! – закричал он, что было сил, – я в колодце, осторожно не упади. – Сверху послышались звуки открываемого люка, затем огонь залил ярким светом жерло колодца.
– Шруз, дорогой ты мой, помоги, у меня уже нет сил.
– Сейчас господин барон, я только размотаю веревку, держитесь, я Вас вытащу.
Пальцы снова соскользнули и барон не в силах бороться с водой, пошел ко дну. Пока в легких был воздух, он еще мог двигать руками, правда это мало помогло и его тело медленно погружалось. Почувствовал, как что-то задело его руку, и машинально ухватился за предмет, болтающийся в воде, им оказалась спасительная веревка. Тело барона уверенно пошло вверх. Наконец, оказавшись на поверхности, понял, что спасен и выдохнул с победным криком.
Гаспар лежал на полу и в полусознательном состоянии силился во тьме нащупать руками слугу. Факел пришлось на время притушить.
– Шруз, дорогой, дай я тебя обниму! – благодарно произнес барон.
Никогда палач не испытывал от барона ласкового обращения к своей особе и понимая, что спас ему жизнь, прильнул к спасенному. Он протянул хозяину небольшой бурдюк с вином, и тот с жадностью сделал несколько глотков.
Отдышавшись, барон воскликнул:
– Это просто чудо! Как ты оказался здесь? Это невероятно!
Шруз рассказал Гаспару о своих похождениях и в конце спросил:
– А Вы-то барон Вадаш, как попали сюда?
– Зови меня просто Гаспар, я тебе очень обязан и потому, прими от меня глубокую благодарность, отныне ты мой друг.
Барон посвятил Шруза в некоторые тайны, которые удалось раскрыть за последние сутки. В своем рассказе он дошел до того места, когда увидел привидение и спросил:
– Как ты думаешь, что бы это значило?
Палач покряхтел, делая вид, что ему не хочется разъяснять подобное видение, но повинуясь твердому желанию барона, с дрожью в голосе сказал:
– Я слышал, такое происходит, когда душа покидает тело и видит себя со стороны вне плоти, говоря по-иному – это предзнаменование смерти.
– Ты что такое говоришь?! – забеспокоился барон, – глупости все это.
– Наверно Гаспар тебе все во сне привиделось, – успокаивал он барона, – ты столько пережил за последние часы, такое и за год не испытаешь.
– Шруз, как будем выбираться отсюда?
– Иди за мной, на всякий случай обвяжи свой пояс веревкой, мало ли покойный Жомбор понаставил здесь ловушек.
– А ты веришь, что дух графа может бродить по подземелью?
– А почему нет! Я даже очень в это верю.
– А голова? Ведь ее нет на теле. Как может туловище перемещаться без нее?
– То ж дух, а он в груди обитал, – по-своему рассудил Шруз, – давай барон выбираться отсюда, а то не ровен час, графиня пошлет кого за тобой.
Запалив факел, они двинулись в сторону склепа, откуда недавно пришел палач.
Вашар, оказавшись с графиней в главной башне, прошел за ней в ее покои. Он позволил Илоне снять с себя копеньяк, куртку и рубашку. На обнаженном плече гайдука зияла рваная рана. Кровь унялась, но во избежание заражения необходимо было обработать плечо. Андор накинул на тело копеньяк, чтобы не смущать своим голым торсом Илону.
– Ты умеешь терпеть боль, – спросила она, указывая взглядом на нож. Вашар, скрутил полотнище, приготовленное графиней и, закусив его зубами, кивком дал понять, что готов. Она накалила над пламенем лезвие ножа и прижала к ране. Андор вздрогнул, зрачки его глаз расширились, но не один звук не слетел с уст. Запахло паленым мясом. Илона, поморщившись, отложила нож в сторону и, прижавшись лицом к руке Андора, замерла. Он погладил ее по голове, и устало поблагодарил:
– Спасибо, теперь можно перевязать рану.
После того, как он оделся, Илона с надеждой спросила:
– Когда мы увидимся?
– Думаю, скоро. Пока не разыщем Вадаша Гаспара и Шруза, нам придется какое-то время согласовывать наши действия. Им нельзя позволить покинуть Трансильванию, иначе тебе и Ласло не сдобровать. У барона есть свои люди среди дворян, сочувствующих Габсбургам, потому его ответ нам с тобой будет незамедлительным и жестоким. И помочь нам может только то, что живем мы с тобой в Трансильвании, где австрийского короля не особо жалуют. Я понимаю тебя, ты уже отомстила Хаджи-бею за смерть своего отца, а теперь пытаешься расправиться с бароном, но не забывай, что скоро графу Ласло будет известно об убийцах его отца, а он так не оставит этого дела – Гаспара и Шруза ждет смерть.
– Может ничего не говорить графу Ласло, пока мы не найдем их?
– Нет, Илона, ведь я только за этим прибыл сюда.
– И только… – она ревностно посмотрела ему в глаза.
Вашар, обратив внимание на печальное лицо Илоны, улыбнулся и ответил:
– Мы же друзья…
– И только? – снова повторила она с обидой в голосе.
– Проводи меня, я очень спешу.
Она бережно погладила по его больному плечу и тяжело вздохнув, повела Андора к выходу из гостиной залы.
– Чуть не забыла, Андор, – Илона взяла со стола письма и протянула Вашару, – возьми, пригодится.
– Они же лежали за пазухой у барона, – удивился Андор.
– Корнель подобрал их с пола, видимо во время поединка барон обронил письма.
Через пять минут он сел на коня и, подхлестывая его плетью, миновал подъемный мост. В двух милях от замка к нему присоединились три всадника и, поднимая клубы пыли, помчались вниз по северному склону в сторону леса.
Илона, стоя на бруствере крепостной стены, наблюдала за ними, пока они совсем не скрылись из вида. По ее щекам текли слезы. Первый раз, за долгое время она почувствовала, что плачет по-настоящему, не от обиды и горечи, а от тоски и нежности, исходящей из ее груди к любимому мужчине. Ей так захотелось быть среди гайдуков, скакать рядом с Андором и радоваться жизни вместе с ним.
Ласло Михал, только что вернулся в замок с очередной поездки, сопровождая со своими воинами большое количество скота до города Надьсебен. Там он продал скотину саксонским скототорговцам, выручив при этом большую сумму денег.
По возвращении он любил внезапно появляться в Железной руке и въезжал не через главные ворота, а миновав ущелье, проходил по пещерам соляных рудников. И только тогда появлялся в крепости со стороны запасного входа.
Вот и теперь, отправив охрану, он заглянул в помещение, где варили соль. Михал обратил внимание на двух рабочих, копавшихся возле огромного чана с кипящей водой. Тот, что был наверху, возился с задвижкой, а второй рабочий, потеряв терпение, когда же напарник спустит воду, занялся чисткой желоба. В очередной раз он взглянул наверх и, не услышав команды напарника, присел на корточки, как вдруг, заслонка пришла в движение, и поток крутого кипятка хлынул по желобу прямо на рабочего. Ласло вовремя заметил опасность и, кинувшись к мужчине, оттолкнул его в сторону. Вода ошпарила их обоих, но не так сильно: рабочему обожгло ноги, а Ласло руку.
Срочно вызвали метра Эрно. Прежде чем он взялся осматривать ошпаренных, Михал отвел его в сторонку и что-то шепча, объяснил. Эрно удивленно взглянул на него и, по всей видимости, хотел возразить, но увидев нахмуренное лицо графа, согласно кивнул головой. Пока лекарь обрабатывал обваренные места каким-то вязким составом и накладывал повязки, Михал, улыбаясь, разговаривал с мужчиной.
– Ну, что брат, достанется нам от наших жен. Кто теперь кормить семьи будет?
– Заживет как на собаке, господин Михал, правда недельку-другую придется подлечиться.
– Ты почему не дождался команды напарника? Первый день работаешь что ли, зачем подставился?
– Это он виноват, не предупредил.
– Оба виноваты! Если еще раз подобное повторится, пеняйте на себя, – сказал он строго, но смягчившись, спросил, – дети есть?
– А как же, у нас с женой – дочка маленькая.
– А как звать жену?
– Фружиночка.
– Которая у бабки Марселлы жила?
– Жила, пока я ее замуж не взял.
– Если мне память не изменяет у бабки еще кто-то жил из девушек.
– Река. Она и до сих пор с ней живет, помогает по хозяйству. Говорили, что у Реки турки всех родичей вырезали, а ее добрый гайдук спас.
– Было дело, слышал, – кивнул Михал, затем дал указание управляющему, чтобы он помог пострадавшему, а сам в сопровождении доктора, пошел в замок.
Плохие вести, так же как и добрые, быстро перемещаются с помощью людей. Не успел граф зайти в башню, как ему навстречу уже спешила Этель. Увидев мужа с перевязанной рукой, она осторожно, чтобы не причинить боль, прикоснулась к его щеке губами.
– Здравствуй милый. Как же это случилось? Сильно обварило?
– Здравствуй ласточка, – приветствовал граф жену, целуя в губы, – пустое, скоро заживет.
Не поверив, она вопрошающе взглянула на Эрно.
– Не волнуйтесь госпожа Этель, ожог не опасный, я вот Вам мази оставлю, так Вы за мужем поухаживайте, – сказал доктор, успокаивая графиню.
Оставшись вдвоем, Этель спросила Михала:
– Как съездил? В пути все было спокойно?
– Все хорошо, деньги за скот выручил, так что обошлось без приключений.
– Есть, какие новости об отце? Ты виделся с Вашаром?
Михал помрачнел.
– Да родная, новости есть, и еще какие. Вашару удалось раскрыть убийц моего отца. Сам Андор чуть не погиб, им с графиней Жомбор удалось заманить барона Вадаша в замок, но он оказался проворнее, и ему удалось скрыться в подземелье крепости. Вашар мне такое сообщил… Понимаешь, Этушка, барон в течение месяца мучил моего отца пытками до тех пор, пока он не умер, затем его закопали. Я скоро поеду в Токай и заберу его останки, в нашем родовом склепе он упокоится рядом с мамой.
Слезы навернулись на глаза Этель.