Перстень с трезубцем Теущаков Александр
И вдруг, со стороны скалы, недалеко от стоящего Эрно, раздался женский крик, он звучал приглушенно, как будто доносился из глубины колодца. Все затаились и прислушались. Крики снова отчетливо повторились и гайдуки расслышали:
– Герге – ей! – Женский голос отчаянно звал на помощь.
– Ханга! – закричал в ответ парень, – Ханга, где ты?
– Я в пещере, у меня связаны руки и ноги.
Гайдуки из-за выступа в скале не могли заметить пещеру. Они видели только лекаря Эрно, он стоял и не мог решиться, что ему делать дальше. Наконец, видимо приняв решение, он двинулся к пещере. Два-три шага отделяло его от выступа, как вдруг нога сорвалась, и он рухнул вниз. С ужасным криком проходило его падение, но крепкая веревка не дала разбиться Эрно о дно ущелья. Когда гайдуки подкрались к тому месту, где только что стоял лекарь, то увидели, как он беспомощно болтается на веревке. Один гайдук, шутя размахнулся саблей, как бы намериваясь перерубить веревку, но Гергей остановил его:
– Э-э! Он нам нужен живой.
– Давай отпустим его, Герге, пусть немного полетает, – шутил он.
Но офицер уже не слышал товарища, а крепко держась за выступы камней, шаг за шагом, шел по опасной тропе. Вот он достиг небольшой площадки и, нагнувшись, проник вглубь пещеры.
– Ханга, милая, где ты?
– Здесь я Герге, иди скорее ко мне.
Девушка полулежала на какой-то тряпичной подстилке со связанными ногами и руками. При каждой попытке вскочить, Ханга все время заваливалась на бок.
– Подожди, любовь моя, я сейчас веревки разрежу.
Как только Гергей разрезал кинжалом веревку, руки Ханги уже обвили его шею. Она раньше стеснялась называть его любимым, но теперь, сквозь слезы твердила:
– Любимый мой Герге, любимый!
Он целовал ее лицо, чувствуя слезы на своих губах, и тоже приговаривал:
– Сердечко ты мое, Ханга, лапушка. Любушка ты моя.
Наконец, ему удалось разрезать веревки на ее ногах. Наклонившись, чтобы не задеть головой низкий свод пещеры, она обняла Гергея и, прижавшись к нему, тихо сказала:
– Я чувствовала, что ты меня найдешь. Ночью лежала и думала, что ты скоро придешь. Ты веришь мне?!
– Верю, моя родная. Пойдем на свет, нас друзья ждут.
Как только они появились на площадке, раздались веселые крики и свист. Гайдуки приветствовали молодых. Двое уже подтягивали наверх лекаря, ухватившись за веревку руками, он перебирал ногами по скале.
Граф Ласло и его воины, после того, как покинули место побоища, решили разыскать двоих австрийцев. Михал понимал, если они доложат своему командованию, то в гарнизоне легко могут догадаться, что руководил сражением граф. Ведь когда Буйко и Пете переговаривались, все слышали, что они называли друг друга друзьями.
Разделившись на две группы, гайдуки пустились на поиски. Михал со своей половиной воинов поехал в сторону гор, а другая половина во главе с Боратом, направилась по дороге, где располагались деревни.
Во время пути, пока всадники не достигли высоких холмов, Михал рассуждал про себя: «Возвращаться в замок без Ханги нет смысла. Бианка может не выдержать такого потрясения, она и так держит себя в постоянном напряжении. Я не знаю, что скажет ей Этель, каким образом ей удастся усыпить подозрительность Бианки, связанной с отсутствием в замке дочери. Сейчас вся надежда на Гергея, сможет ли он разыскать девушку. А метр Эрно? Как быть с ним? Вдруг ему удастся уйти и забрать с собой Хангу. Но теперь, когда его племянник мертв, зачем ему девушка? Хотя лекарь пока не знает о его смерти. Было бы лучше, если Эрно погибнет. Эрно, Эрно, – вздохнул граф, – что же ты наделал? Зачем порвал добрые отношения с нами, ведь ты спас наши жизни – мою и Этель, неужели смена власти так повлияла на твое решение или ты был всегда такой и ждал, когда придут австрийцы? Выходит так, раз он смело пошел против меня – значит, Эрно заручился поддержкой племянника и барона Вадаша. Да, если б Эрно знал, что их уже нет в живых. Ради чего он похитил Хангу? Чтобы сделать ей больно или чтобы нам с Этель насолить. Но за что?»
С такими невеселыми раздумьями граф достиг скалистой местности. Вдруг один из гайдуков, ехавший впереди, поднял руку, а затем указал в сторону ущелья. Спешившись, все пристально разглядывали, как вдалеке за деревьями замелькали фигурки людей, ведущих под уздцы лошадей.
Гайдуки, затаившись за каменистым склоном горы, стали ждать приближения неизвестных людей. Как только они вышли на ровное место их пересчитали, отряд состоял из двенадцати человек, включая женщину.
Ласло, догадавшись, что это его люди, вскочил и первым бросился навстречу, он уже различил Хангу и потому, не обращая внимания на валуны и камни, торчащие из земли, бежал по склону холма со скоростью ветра.
В группе Гергея тоже заметили приближающихся гайдуков. В небо полетели шапки. Приветственно замахали руками, засвистели, восторженно что-то выкрикивая, бросились навстречу.
Михал вне себя от радости подбежал и обнял Хангу, она с таким же рвением поддалась его порыву.
– С тобой все в порядке? – осматривая покрасневшие от веревок запястья, просил Михал.
– А, не беда, господин Михал, пройдет, – ответила она весело.
– Ну, наконец – то, мы вас обыскались, чего только не передумали, – радостно произнес граф и приобнял подошедшего Гергея.
– Гергей, какой ты молодец! Нашел все-таки. Как тебе это удалось?
– Ханга своими молитвами направляла меня к себе, – улыбался офицер.
Михал приветливо махнул всем гайдукам рукой и, заметив среди них метра Эрно, сразу же помрачнел. Он схватился было за рукоятку сабли, но в последующий момент погасил в себе вспышку ярости. Михал подошел вплотную к лекарю и, взглянув в его глаза, мрачно сказал:
– Ты не только наплевал нам с Этель в душу, но ты еще предал всех людей, с которыми жил рядом. Пока живи, мы отвезем тебя в крепость, и я сам буду судить тебя справедливым судом.
Ханга дождалась, когда граф отойдет от лекаря и, улыбнувшись, сказала:
– Господин Михал, Гергей уже рассказал мне, что госпожа Бианка приехала к Вам в замок.
– Ханга, девочка моя, я понимаю, что ты совсем не помнишь свою мать, но постарайся понять, что все это время она жила только одной надеждой – это найти тебя. Она не забывала ни на минуту, что у нее есть родная дочь. Постарайся принять ее и называй мамой. Прошу тебя, не обращайся к ней иначе, перед Богом и людьми вы чисты и обе достойны предстоящей встречи.
– А вы говорили с ней?
– Конечно, она много рассказывала о тебе, когда ты была еще малюткой.
– А мой отец? Она скажет, кто он?
– Непременно, радость моя, ты узнаешь все, как только мы вернемся в замок. Хочу сказать тебе Ханга, что кроме встречи с матерью, тебя ждет такой сюрприз, думаю, от него ты будешь в восторге.
– Как все интересно, мне даже не верится, что со мной все это происходит. А в отношении мамы я постараюсь, господин Михал, – пообещала девушка.
– Не называй меня больше господином, сегодня ты войдешь в наш дом, как равная по положению, – загадочно произнес граф.
– Я Вас не поняла, – брови Ханги поднялись от удивления.
– Твоя мама теперь виконтесса и ты соответственно займешь свое место в ее семье.
– Я должна буду уехать? – тревожно спросила Ханга, поглядывая на своего жениха.
– Не расстраивайся, ты вправе сама решать и выбирать свой путь, – граф недобро перевел свой взгляд на метра Эрно. – И еще одна просьба к тебе, чтобы не расстраивать мать, скажи, что ты выезжала к больному, ты же у нас лекарь, – улыбнулся Михал.
Отступив от нее на шаг, граф воскликнул:
– О Боже! В каком виде ты предстанешь перед родной матушкой!
И правда, юбка ее была порвана в нескольких местах, рубашка выпачкана грязью. Сапожки на ногах девушки выглядели не лучше.
Гергей тоже обратил внимание на изорванную одежду Ханги и, что-то сообразив, отреагировал просьбой на замечание графа:
– Господин Михал, разрешите ненадолго отъехать.
Граф удивленно посмотрел на него, но кивнул в знак одобрения.
– Только быстро, у нас мало времени, мы будем ждать тебя на дороге.
Граф приказал запрячь в коляску коня, брошенную метром и, усадив в нее Хангу, махнул гайдукам рукой.
– Пятеро со мной, – приказал Гергей и, вскочив на коня, поехал вверх по склону в сторону саксонской деревни.
Поднимая клубы пыли, гайдуки подъехали к дому саксонца. Увидев снова мадьярских всадников, хозяин дома перекрестился и вышел встречать не прошеных гостей.
Гергей, спешился и подошел к саксу.
– Твоя дочка дома?
– Дома, – ответил он тревожно, – господин офицер, а зачем она Вам?
– У нее найдется одежда, но только новая?
– Есть, конечно, а зачем Вам?
– Очень нужно, я куплю ее, ты не переживай. Пойдем, посмотрим ее гардероб.
Хозяин с недоумением прошел в дом и что-то объяснил жене и дочери. Они неохотно пошли выполнять его просьбу и вскоре принесли девичью одежду.
Офицер обратил внимание, что в том месте, где был убит австрийский солдат, были замыты полы от крови, он заглянул в другую комнату и увидел чистую постель.
– Куда вы дели трупы? – обратился он к хозяину.
– За околицу унесли и там схоронили.
Гергей стал рассматривать женскую одежду, и ему приглянулось белоснежное платье с небольшим вырезом на лифе, к низу оно переходило в сборчатые складки, и на поясе была закреплена широкая голубая лента.
Венгерских девушек в провинции не часто увидишь в таком великолепном одеянии, разве, что в городах, да в знатных домах на дорогих приемах или по случаю торжеств одевали они подобные наряды. Видимо отец купил своей дочери платье именно для такого случая.
Гергею удалось уговорить хозяина, пообещав ему, что он купит точно такое же, и вернет его девушке. Рассчитавшись с хозяевами, он предупредил, чтобы помалкивали о том, что сегодня произошло в их доме и беспокоить больше никто их не будет. Гайдуки мирно покинули деревню.
Встретившись на дороге с графом Ласло, все направились в сторону замка Железная рука, и через несколько миль к ним присоединился отряд Бората.
Теперь Михал был спокоен. Всю дорогу до дома на его губах играла улыбка. Догадываясь, какое сегодня вечером состоится торжество, он решил устроить сюрприз. Для Ханги и тем более ее матери Бианки, присутствие на торжестве Жомбор Илоны вызовет неподдельную радость, ведь, по сути, благодаря графине, состоится сегодня их встреча. Понимая, что графиня Илона на прием к графу может взять с собой сына, Михал слегка заволновался. Этель может его понять, так как знает всю правду, а вот остальные, когда увидят рядом двух мальчиков Андора и Лайоша, точно останутся в недоумении, глядя на их сходство.
«Пусть думают и рисуют у себя в голове разные истории, в конце концов, дети не должны быть виновны за поступки своих отцов, станут взрослыми, может, и узнают правду о своем родстве».
Глава 29. Долгожданная встреча
С тех пор, как Бианку привезли в замок Железная рука прошло три дня. Она познакомилась со всеми его обитателями. Особенно ей понравилась жена Михала Этель и ее матушка Кэйтарина. Разговорившись, они вспомнили об общих знакомых, это помогло им быстро сблизиться. Баронесса рассказала ей о своем муже, который взялся помогать и опекать еще совсем молоденькую девушку в 1527 году. Так же упомянула о друге семьи – Балинте, принимавшего участие в судьбе Бианки.
Когда виконтессу пригласили в гостиную, она с замиранием сердца приблизилась к портрету графа Лайоша, висевшего на стене. Долго всматривалась в его лицо, вспоминая их последнюю встречу. В тот год он сильно постарел и выглядел намного старше, чем был изображен на портрете, но Бианка сразу признала его. Теперь не было никакого сомнения, что Ласло Михал был сыном Лайоша, тем более, герб на стене, о котором говорил граф, виконтесса сразу же заметила, когда переезжала подъемный мост.
Но не это волновало Бианку, она все время показывала своим видом, что хочет увидеть Марию. Не встретив ее в замке, она восприняла известие об отъезде дочери с печалью, ведь она всю дорогу готовилась к этому событию, по несколько раз репетируя про себя сцену их встречи. Этель успокоила виконтессу, сказав, что Ханга срочно выехала к больной женщине и вероятно ее присутствие около пострадавшей обязательно.
Уже третий день Бианка не находила себе покоя. Два дня подряд она поднималась на крепостную стену и с надеждой смотрела в сторону дороги, идущей вдоль озера, но дочь так и не появлялась. Только несколько раз какие-то всадники приближались к воротам замка, и виконтесса с замиранием сердца надеялась увидеть среди них свою дочь.
Она маялась и порой ходила из угла в угол комнаты, в которую ее поселили. Кэйтарина решила скрасить ее одиночество и пригласила виконтессу с собой в городок. Они посетили местную церковь, показавшуюся Бианке чудом архитектурного творения в отдаленном от больших городов месте. Хэди приглянулся виконтессе, с его необыкновенными, а порой вычурными домами и чистыми улочками. Большая площадь перед зданием управления городком и аккуратными аллейками перед церковью говорили сами за себя, жители здесь соблюдают порядок и постоянно поддерживают чистоту. Виконтесса так же заметила, что вокруг всего городка была возведена стена, и на входе дежурили в карауле солдаты. Кэйтарина объяснила ей причину усиления охраны Хэди, что возможно скоро боевые действия между войсками Фердинанда и войском Сулеймана коснутся и их городка.
Затем они посетили соляные копи, и виконтесса впервые увидела грандиозные заводские сооружения для добычи соли, а так же прошла по удивительным проходам соляных пещер, но только туда, где стояла стража, им не разрешили пройти, дальше была запретная территория. Они обошли вокруг замка, и Бианка была поражена красотой озера и ниспадающего в него водопада. Кэйтарина вкратце рассказала Бианке об истории возникновения замка, и как древний род Ласло поселился здесь несколько веков назад, придя из южных земель Трансильвании. Весь день провели женщины в путешествии по окрестностям и только к вечеру, уставшие, но довольные прогулкой, вернулись в замок.
С любопытством виконтесса осматривала укрепления крепости: стены с зубчатыми парапетами, боковые башни, каменные пристройки, предназначенные для разных целей. Большая кузня располагалась в промежутке между главной и внутренней стеной. Просторная кухня под навесом и даже баня – ничего не ускользнуло от взора Бианки. Впечатлял размах территории замка, несравнимый с землей и домом виконта де Шантуана, расположенного на окраине Парижа. Ее поразила коллекция оружия графа Ласло, расположенная в центральной зале донжона. Мечи, сабли, алебарды, ружья – все виды оружия имели своих мастеров, некогда изготовивших их. На лезвиях сохранились монограммы оружейников XV–XI веков.
Бианка долго оставалась под впечатлением от всего, что увидела днем и на время отвлеклась от своих томительных мыслей, но с наступлением ночи, снова замаялась.
– Не расстраивайтесь Бианка, ни сегодня завтра, Михал и Ханга приедут, – успокаивала ее Этель, а саму начали одолевать тревожные мысли: «Что же там происходит, нашлась ли девушка, что с мужем?»
– Этель, как Вы думаете, моя дочь возьмет свое прежнее имя – Мария?
– Здесь нужно выслушать ее, моя дорогая Бианка, – мягко ответила Этель, – двадцать с лишним лет она жила под именем Ханги и если примет от Вас это предложение, то ей будет необходимо привыкнуть к новому имени. Понимаете, мы все ее так зовем, в том числе и ее любимый парень.
Виконтесса согласно кивнула.
– А какая она, Ханга? Расскажите о ней.
– Прекрасная девушка, ее воспитала удивительная старушка и обучила врачеванию. Она заменила ей родную мать, оберегая от недобрых людей. Сколько раз Урсуле удавалось прятать ее от турок, когда они врывались в их деревню для сбора налогов. Ханга обучена трем иностранным языкам: немецкому, французскому и итальянскому.
– Французскому?! – удивилась Бианка.
– Да, метр Эрно обучил ее. – Этель немного помолчала, после упоминания лекаря, но собравшись с мыслями, продолжила, – она способна самостоятельно сделать операцию. Вы знаете, сколько у нее благодарных людей, которых она вылечила. Вот и сейчас она поехала к больной.
Этель слегка покраснела, она не выносила говорить неправду, но сегодняшний случай заставил ее солгать. Ей не хотелось причинить боль виконтессе, Этель и так видела, как она мучается.
Всю ночь Бианка провела в ожидании, вскакивая порой от шума, подходила и открывала окно во двор замка. Вслушивалась в редкие людские разговоры, да перекликания ночной стражи.
Когда солнечные часы на стене замка показали около полудни, она сидела в своей комнате, занятая мыслями. Не выспавшаяся после бессонной ночи, она прибывала в плохом самочувствии. Побаливала голова.
Вдруг за окном громко заиграла труба, призывая своей мелодией воспрянуть духом всех жителей крепости, но прозвучал не сигнал тревоги, а короткая часть из бравого марша.
Это Людвик отдал команду трубачу, завидев вдали отряд из всадников и знакомые флажки на концах копий. Сразу же поднялась решетка, и солдаты бросились вращать колесо, опуская мост.
Бианка выскочила в главную залу и подхваченная восторженными выкликами Этель и Кэйтарины, поспешила с ними во двор. Жители замка уже собирались на площади, многие рвались на стену, чтобы первыми разглядеть возвращающееся войско. Лайош, как всегда уже махал рукой отцу, завидев его впереди отряда. Прозвучал холостой выстрел из пушки, теперь и в городке были предупреждены, что граф и гайдуки вернулись.
Застучали копыта по деревянному настилу моста и всадники ровной колонной по двое, под приветственные крики и свист жителей, въехали в крепостные ворота.
Михал спешился и шел впереди колонны, ведя под уздцы своего коня. Навстречу, как всегда, выскочил сынишка Лайош и со всего разбегу бросился к нему на шею. Граф нежно поцеловал его в щеку и, потрепав ласково по голове, спросил:
– Ну, помощник коменданта, докладывай, все ли спокойно на вверенной тебе территории?
Мальчик соскочил на землю, выпрямившись, с серьезным видом, подражая Людвику, доложил:
– Господин граф, за время Вашего отсутствия в замке все спокойно, за исключением приезда гостей.
– Каких гостей? – улыбнулся Михал.
Лайош обернулся и, увидев Бианку, показал рукой:
– Госпожа виконтесса пожаловала к нам в гости.
– Ты принял ее, как подобает графу? – опять улыбнулся Михал.
– Да, отец, – с серьезным видом заявил Лайош.
Взрослые улыбались, глядя на мальчика и подмечая в нем черты его отца.
Гергей подал руку Ханге и бережно помог ей спуститься с подножки коляски. Она выглядела великолепно в белом платье. Кто-то из жителей замка даже на первых порах не узнал девушку и был удивлен очаровательной незнакомке.
Люди расступились и перед графом предстали родственники. Обняв Этель, он поцеловал ее, а затем, поклонившись, поздоровался с Кэйтариной. Улыбнулся и, припав губами к руке Бианки, сделал шаг в сторону, пропуская ее вперед.
Мать и дочь, с нескрываемым интересом глядя друг на друга, остановились. Увидев поразительное сходство между молодой женщиной и девушкой, в людской толпе раздалось несколько изумленных восклицаний. Граф поднял руку, чтобы все замолчали. Тишина нависла нал толпой.
Первой шагнула виконтесса и медленно приблизилась к Ханге. У обеих учащенно забились сердца в груди. Глаза Бианки заблестели от слез. Ханга чувствовала и понимала, что эта красивая женщина и есть ее мама. Девушку в тот момент тоже поразило сходство между ними. Увидев, как женщина раскрыла перед ней свои объятия, Ханга робко прижалась к ее груди. Бианка, едва сдерживая себя, чтобы не разрыдаться, отступила на полшага и протянула обе руки с медальоном. Ханга, увидев свой медальон, наклонила слегка голову. Фамильная реликвия заняла место на груди своей прежней хозяйки. После этого Ханга сильно прильнула к своей матери. Они долго стояли, обнявшись и изредка утирая слезы, глядели друг другу в глаза.
– Девочка моя, доченька, – произнесла Бианка, – прости, что не доглядела за тобой.
– Ну, что Вы… – Ханга застеснялась назвать ее матерью, но видимо предварительный разговор с графом дал свои ростки, она нежно произнесла, – мама… Вы, ни в чем не виноваты. Это Вам спасибо, что не забывали меня и всегда искали. Они снова горячо обнялись.
Затем Бианка подошла к графу и, поклонившись ему, сказала:
– Михал, от всего сердца благодарю тебя, ты снова вернул мне счастье, – она завертела головой, в надежде увидеть еще одного человека – барона Балинта, но, к сожалению, его не оказалось на площади среди людей.
По толпе прошел слушок и, распространяясь с неимоверной быстротой, оповестил всех жителей о счастливой и долгожданной встрече двух женщин. Жители замка, разобравшись, наконец, в чем дело, захлопали в ладоши и восторженными возгласами приветствовали мать и дочь.
Ханга взяла за руку своего парня и подвела к матери.
– Вот, мама – это мой жених Гергей.
Виконтесса с улыбкой осмотрела молодого офицера и, найдя его симпатичным и любезным, протянула руку для поцелуя.
– Гергей, рада познакомиться с тобой, мне уже успели рассказать о тебе, я горда, что у моей дочки такой славный парень, – она еще раз мило улыбнулась.
– Теперь всем нужно отдохнуть с дороги, – громко заявил граф, – вечером, когда в замок приедут гости, мы отпразднуем это радостное торжество.
Он приказал достать из погреба несколько бочек с вином и отправить в Хэди, пусть и люди порадуются такому событию.
Сквозь толпу собравшихся людей, к графу приближались пришедшие горожане, впереди их шествовали Гиорджи и священник. Михал, как всегда, приобнял друга за плечи и повернувшись, поклонился святому отцу, при этом поцеловал ему руку.
Первым делом небольшая процессия из господ замка вошла в часовню и, помолившись, отдала благодарность Всевышнему за его неисповедимые повороты в их судьбах. Затем все прошли в донжон, чтобы порадовать друг друга последними новостями.
Графу вкратце пришлось рассказать о сражении с австрийцами и как ему удалось отвести подозрения от себя со стороны турок и их врагов – Габсбургских наемников. О том, что им удалось разыскать и освободить Хангу, естественно пришлось умолчать. Никому не хотелось омрачать счастливую виконтессу.
– Так барона Вадаша больше нет? – еще не веря до конца, спросила баронесса Йо.
– Да, матушка, – ответил Михал, – человек, некогда предавший Вашего мужа и отца Этель – мертв. Теперь, когда виконтесса де Шантуан, а иначе уважаемая нами Бианка, наконец-то вошла в нашу дружную семью, я с полной уверенностью могу заявить, что ее муж граф Ласло Лайош отомщен и его убийца наказан мною за все свои злодеяния.
Как гром среди ясного неба прозвучало это признание. Баронесса Йо привстала от крайнего удивления. Ханга, крепко сжав ладони перед грудью, изумленно смотрела во все глаза на Михала.
– Да-да, моя милая Ханга, ты не ослышалась, Ласло Лайош твой родной отец, а если яснее выразиться, то мы с тобой доводимся друг другу братом и сестрой по отцу. Видимо для молодой девушки такое признание на сегодняшний день было лишним, от переизбытка волнения, голова ее закружилась и она, прикрыв глаза, рухнула в кресло.
Женщины бросились помогать, обдувая ее лицо. Гергей не растерявшись, набрал из кувшина в рот воды и спрыснул на лицо Ханги. Веки ее задрожали и открылись, кто-то протянул ей платок и девушка, постепенно приходя в себя, вдруг заплакала. Баронесса Йо, выставив вперед руки, остановила всех:
– Пусть поплачет – это сейчас единственное средство, которое поможет ей скорее прийти в себя. Да, Михал, растеребил ты наши души, – обратилась к нему Кэйтарина, – вот значит, какую тайну хранил граф Лайош и доверил ее только моему мужу. Оказывается, у него была молодая жена, и никто об этом не знал. Ай да граф, ай да старый лис, – улыбнулась она. Потом взглянула на Этель и подозрительно спросила:
– А ты дочь, почему-то странно молчишь? Ты знала обо всем?
– Кое-что, мама. Это была не моя тайна. Прости, если обидела тебя своим молчанием.
– Господи, да разве я в обиде! – воскликнула она, – это невероятно!! – Граф Ласло, – обратилась она к Михаю официально, но с шутливой ноткой, – сегодня день раскрытия тайн, может быть у тебя припасено еще, что-то неожиданное, потрясающее.
– Думаю, что достаточно на сегодня, госпожа баронесса, – ответил он, в свойственной ей манере.
– Ну, почему же Михал, Ханга уже успокоилась, а нам всем будет приятно окунуться в тайны семьи Ласло.
– Приятного мало, матушка, когда после стольких лет, выплывают наружу тайны, от которых наши жизни начинает затягивать в горестный водоворот непоправимых случайностей.
– Тем не менее, граф, мы все твои родственники и готовы выслушать тебя.
– Ну, что же, будь по – Вашему матушка Кэйтарина. Гергей, не обижайся, я прошу тебя выйти, особых секретов у меня нет от родственников, но пока ты не женился на Ханге, ты не входишь в наш круг.
Поклонившись, офицер вышел за дверь.
– Я хочу обратиться к вам с одной просьбой, – продолжал Михал, – все равно когда-то у вас возникнут вопросы, относительно моего отца, графа Лайоша и мне бы хотелось, чтобы вы ради его спокойного пребывания в ином мире, сохранили эту тайну до конца и даже наши дети и внуки не должны ее коснуться. Матушка Кэйтарина некогда Вы держали в своей руке вот этот перстень, – граф протянул ей печатку с трезубцем.
– Да, действительно мне приходилось видеть эту вещь, которую по просьбе моего мужа я должна была передать одному человеку.
Вдруг от догадки ее глаза широко раскрылись, и она открыла рот, чтобы продолжить.
– Да, матушка, этим человеком был мой отец. А теперь ты Бианка покажи свой.
Виконтесса вынула бархатный мешочек из выреза платья и протянула графу. Он достал перстень и вкруговую обвел его перед глазами изумленных родственников, – вот, это тот самый перстень с трезубцем. Я не могу сказать вам многого, потому что это тайна моего отца, и я поклялся ему не разглашать ее, но вы вправе догадываться кое о чем, потому что этот перстень имеет другую историю – он не один раз оставил свой отпечаток на лбах турок и знатных дворян. Теперь, делайте вывод, но еще раз прошу вас сохранить эту тайну.
– Но после смерти Лайоша эта история продолжалась вплоть до наших дней, – заинтересованно сказала Кэйтарина, – кто-то, владея этим перстнем, продолжал разбойничать и нападать на дворян. Напрашиваются вопросы, у кого был этот перстень, и как он попал к Бианке?
– Это и есть тайна графа Ласло Лайоша. Дорогие мои, большего сказать я вам не могу.
– Что же все-таки означает изображение на этом перстне? – спросила баронесса Йо, – или подобный перстень появлялся где-то раньше до твоего отца?
– Я пытался разобраться сам, но мои познания в этой области ограничились скудными сведениями: легенда о происхождении трезубца, как символа, упирается в глубину веков и всплывает среди арийского народа.
– Точно Михал, я вычитала об этом в книге, из твоей библиотеки, – радостно поддержала его Ханга, – там говорится о Небесном Свароге, начертавшем своей рукой огненные руны.
– Да-да, – продолжил Михал, – Он как бы подсказывал людям на спасительный маяк, указывающий на забытые и грубо нарушенные, Великие Знания.
– Еще трезубец появлялся на золотых и серебряных монетах киевского князя Владимира «Красного солнышка», – подсказала Ханга.
– И в древнегреческой мифологии, где трезубец является обожествленным предметом, наделенным магической силой в руках царя морей – Посейдона, – добавила Кэйтарина.
– Так что дорогие мои, я не могу сказать, почему граф Ласло Лайош выбрал для борьбы с османами и некоторыми дворянами именно этот символ, – попытался закончить обсуждения граф Ласло, – если честно, то для меня это осталось неразгаданной загадкой.
Михал встал и подошел к Бианке и ее дочери.
– Судьба, как бы посмеивается над нами, вот и я хочу доказать это – ты Бианка, по воле случая теперь доводишься мне второй матерью, – Михал улыбнулся, – а Ханга моей сестрой. Как видите, все встало на свои места. Но есть небольшой секрет, который ты Бианка пытаешься разгадать уже много лет.
– Михал, тетушка Кэйтарина видимо была права, сегодня день сюрпризов, – удивленно произнесла виконтесса.
– Да, действительно – это так. Помнишь, ты искала человека, который в Коложваре должен был передать тебе какие-то ценности.
– Конечно, помню.
– Так вот, я его нашел, и он передал тебе кое-что, – граф хитро сузил глаза и протянул бумагу, свернутую в рулон и опечатанную, – прочти это.
Бианка, сломав печать, развернула лист и, дочитав до конца, воскликнула:
– Но здесь же говорится о части наследства графа Ласло Лайоша!
– Правильно, и эта часть принадлежит его жене и родившейся дочери, что же здесь удивительного?
– Но… – Бианка была в замешательстве, – я же незаконная жена Лайоша и кто тот человек, который должен был передать мне это письмо?
– В завещании говорится именно о тебе Бианка. А тот человек…
– граф сделал вынужденную паузу, – я к Вашим услугам, госпожа виконтесса.
– Ты! Михал, ты был тем человеком?!! Но Лайош называл совершенно другое имя.
– Ото.
– Верно! – Бианка не переставала удивляться.
– Да, я должен был выполнить просьбу отца и какое-то время жил в Коложваре под этим именем, но дела заставили меня уехать в свой замок, я оставил вместо себя человека, но, к сожалению, девушка, которая должна была приехать за документом и показать мне перстень с трезубцем, не появилась. Ну, а теперь дорогие мои, я предлагаю всем заняться своими делами, кто-то пожелает дальше общаться, а нам – хозяевам, нужно готовиться к приему гостей.
Михал, поклонившись, первым покинул гостиную залу.
Ближе к вечеру в замок стали съезжаться приглашенные гости. Барон Балинт приехал из Темешвара с женой и другом Габором. Пока их занимала разговорами Кэйтарина, граф и графиня Ласло встречали новых гостей. Вот уж не ожидал Михал, что именно в этот день к нему пожалует человек от Изабеллы. Он поклонился графу и отдал ему в руки опечатанный рулончик, эта была бумага за подписью Изабеллы, в которой стояли и еще несколько подписей влиятельных господ, в том числе министра австрийского короля и Великого визиря Османской империи.
Поблагодарив гонца, Михал протянул бумажный свиток Этель и весело произнес:
– На какое-то время наши рудники и жители Хэди защищены от нападения наемников Фердинанда и турецких воинов.
Михал отвлек от беседы Балинта и Габора и отвел их в сторонку.
– Как вам друзья последняя новость?
– Это ты граф о нападении турок на отряд Вадаша или о его смерти?
– Обо всем вместе, – улыбаясь, ответил граф.
– Ошеломительная новость! Это известие уже докатилось до генерала Кастальдо, ведь Вадаш набирал наемников именно в его войско.
– Черт бы их побрал, – выругался Ласло, – кого там только нет, весь сброд: испанцы, итальянцы, немцы, австрийцы и, к сожалению даже венгры.
– Тебе не нравится, что мадьяры вступают в его войско? – спросил Габор.
– Если честно, то мне все не нравится, что Трансильванские дворяне имеют статус вассалов султана и что в северных провинциях Венгрии дворяне присягнули Фердинанду.
– Если говорить о людях, преданных своему государству, то Иштван Лошонци набирает в свое войско, как раз венгров, – заметил Балинт.
– Я понимаю барон, – вздохнул граф Ласло, но в целом это не меняет общего положения – Венгрия разорвана на части. – Чтобы перейти снова к недавнему событию, он весело сказал: – Но на сегодня меня радует то, что турки не отрубили Вадашу последнюю руку, а сразу же лишили его головы.
Габор и Балинт улыбнулись удачной шутке графа, для них смерть Гаспара стала облегчением, предатель заслужил то, что с ним произошло.
Следующих гостей граф встретил с трепетом в груди, ими оказались графиня Жомбор и ее сын Андор, сопровождаемые вооруженными всадниками. У каждого в руках было длинное копье, на концах которого развевался флажок. Знаменосец держал большое, колыхающееся на ветру знамя, с изображением черного коршуна.
Одна только Этель ревностно посмотрела на графиню. Да, она была действительно красивой, смуглой женщиной: темный волос, жгучий взгляд, приподнятые слегка и изогнутые в дугу брови. Графиня Ласло оценила свою соперницу, она выглядела великолепно, хоть и прошло много лет, как они расстались в доме на болотах. Но не графиня, опять же поразила ее, а сходство сына Илоны с Лайошем. Что-то томящее зашевелилось в ее груди и, похоже – это «что-то» не собиралось покидать насиженного, теплого места. Но собрав свою волю, она улыбнулась Илоне, и знаком пригласила гостей к накрытому во дворе столу.
Жомбор Илона, давно не видевшая Этель, оценила по достоинству жену Ласло: ее выразительный взгляд, великолепные волосы, прямую осанку и, пожалуй, ту самую неизменную доброту, которой порой подкупала Этель, находясь когда-то в плену у графини.
Ханга, увидев Илону, обрадовалась и рукой сделала приглашение своей матери, для знакомства.
– Здравствуй тетушка Илона, – произнесла девушка со свойственной ей непринужденностью.
– Здравствуй дорогая Ханга. – Она осмотрела девушку и, покачав головой, искренне произнесла, – выглядишь великолепно, ты просто – само очарование.
Илона приобняла девушку и заметила рядом незнакомую женщину. У графини от удивления даже приоткрылся рот. Она с изумлением глянула на Хангу, затем опять на женщину и, зажмурив глаза, почему-то замотала головой. Видимо таким образом пыталась избавиться от наваждения.
Ханга заметив, что графиня крайне удивлена, прикоснулась к руке Илоны и с улыбкой на губах сказала:
– Тетушка Илона, познакомьтесь, – это моя мама.
– Ма – ма? – У графини слегка отвисла нижняя челюсть, – вы что? Ха-ха… – неестественно хохотнула графиня, – решили меня разыграть?!
– Илона, – граф Ласло решил объяснить ей ситуацию, – виконтесса де Шантуан действительно мать нашей Ханги. Мы не успели предупредить тебя об этом, так что получился еще один сюрприз.
– Сюрприз? – переспросила Илона, – а как это все понимать?
Граф взял под локоть подошедшего Балинта и, кивая на него головой, с улыбкой сказал графине Жомбор:
– Барон Балинт все объяснит тебе подробно. Извини Илона, но нам с женой нужно встречать гостей.
Читать бесплатно другие книги:
