Посох старой ведьмы Бабкин Михаил

Глава 1

В огне

Спал Тимка в эту ночь плохо. Почти до самого утра его донимали странные и тревожные сны, какие-то бессмысленные кошмары. Может быть, именно из-за этих снов, а, возможно, оттого, что неподалеку громко и очень сердито храпел карлик Ворча, Тим под утро проснулся и долго лежал без сна. Вспоминались дом, друзья. Школа, елки-палки, совершенно не вовремя вспомнилась. И то, как он попал сюда, в этот странный мир, – тоже вспомнилось…

Через таинственную пещеру в заезжем луна-парке Тимка угодил в чудное Закрытое королевство. Здесь он познакомился с неугомонным Боней Хозяйственным, королевским завскладом. Так уж получилось, что им вдвоем пришлось освобождать незадачливого волшебника Олафа из зачарованного зеркала – в зеркало его упекла ведьма Лурда по вредности своего несносного характера. В общем, Тим с Боней справились с ведьмой и освободили волшебника. Но беглые ведьмины слуги – бывшие перчаточные пальцы, оживленные колдовством, – под шумок похитили волшебный посох колдуньи. Взломав волшебную дверь в тайном драконьем храме, «пальцы» удрали в другой, неизвестный мир. И все бы ничего, но, открыв эту дверь, они ненароком нарушили древнее заклятье – ведь в храме много веков спали два извечных врага, Великая Змея и Белый Дракон, – и теперь эти враги потихоньку просыпались… Надо было срочно вернуть посох и закрыть дверь, пока волшебные звери не проснулись окончательно! И Тимка с Боней отправились за «пальцами» в погоню.

Этот чужой мир оказался проклятым именно той самой Великой Змеей! Проклят основательно и серьезно, заколдован самым что ни на есть черным и сильным колдовством.

Тим и Боня познакомились здесь с очень самостоятельным карликом Ворчей, в принципе неплохим человечком, но страшным обжорой. Вот вместе с ним друзья и путешествовали нынче в поисках ведьминого посоха. А путешествие оказалось вовсе не простым!

В развалинах разрушенного города на отряд напали костоходы – чудом ожившие скелеты! Спасаясь вместе с друзьями от буйных костоходов в подземелье, Хозяйственный нашел там волшебный браслет и стал… оборотнем. Это оказалось вовсе не лишним – когда на друзей напали голодные крысы, Боня превратился в тигра и быстро разобрался с кусачими грызунами.

У Тимки тоже нежданно-негаданно нашлось оружие против всякой нежити. Этим оружием оказался… обычный пульт дистанционного управления от телевизора! Тим нечаянно захватил его из дома во время неудачной попытки вернуться назад, в свой мир.

Выбравшись из подземелья, отряд попал в древний храм. И здесь друзья познакомились с бабкой Эйей. Знакомство вышло веселым: Боня хотел угостить старуху чаем, а чай – здесь он назывался замасуром – оказался для старушки слишком большим искушением. От чая местные жители становились пьяными! Так что бабулька вдруг превратилась в жуткое чудовище и чуть не погубила своих гостей, но вовремя заметила колдовской браслет на руке Бони. На том драка и закончилась – ведь Хозяйственный оказался не кем иным, как ожившим Великим Магистром ордена Боевых Оборотней!

После примирительной чашки чая бабка Эйя рассказала, что интересующие Тимку и Боню «пальцы» были здесь, но их захватили в плен морские колдуны – жестокие и опасные существа, живущие где-то на берегу моря. Но посоха при «пальцах» не было… Тимка устал от этих ночных воспоминаний. Пару раз зевнув, он повернулся на другой бок и быстро уснул. И даже Ворчин храп больше его не беспокоил – Тим крепко спал.

– Подъем! – зычно рявкнул Хозяйственный. – Труба зовет, кошка орет, жареный петух зернышки клюет и так далее! Сколько я могу вас будить? Имейте совесть, просыпайтесь.

Тимка открыл глаза, неохотно сел и сладко потянулся. Рядом с долгим прискуливанием зевнул Ворча, после фыркнул, как жеребенок.

– Чего мне снилось! – радостно сообщил карлик. – Такая штука приятственная, просто прелесть!

– Колбаса тебе снилась, – отмахнулся Тим, – или шашлык.

– Откуда ты знаешь? – удивился Ворча. – Подглядывал, да?

– Хватит чепуху молоть. – Боня разжег спиртовку. – Пора завтракать и в путь. Спасибо бабке Эйе, посторожила нас, пока спали. Ну-ка, – Хозяйственный приладил на огонь чайник, – сейчас кипяточку организую и похлебаем водички. По-походному, с галетами.

– Чаю хочу, – капризно сказал Тим, – почему пустой кипяток?

– Забыл вчерашнее? – Боня мельком взглянул на старуху-оборотня: Эйя неподалеку деловито махала по полу стертым веником, наводя мало-мальский порядок в своем убежище и вряд ли слышала его слова. – Зачем зря бабку запахами нервировать? А то станет опять крокозяброй, не поглядит, что я Магистр.

– Магистрище, – зевнул Ворча, – чародей с костяным браслетом. Простейших пирожков с повидлом наколдовать не может! С кем я связался?

Боня сделал вид, что туговат на ухо, и разлил кипяток по кружкам.

Выходили из храма осторожно, по очереди. Первой на всякий случай вышла Эйя. Убедившись, что вокруг все спокойно, она вполголоса подозвала к себе Хозяйственного и что-то долго шептала ему на ухо, тыча клюкой в сторону далекого дворца-многоэтажки с разбитыми зубчатыми башенками и сквозными дырами в капитальных стенах: над дворцом висел густой черный дым. Тим с дрожью в душе подумал, что в тех развалинах наверняка живут местные костоходы-индейцы, которые ждут не дождутся прихода живых гостей к себе на обед. О чем и сигналят клубами дыма всем своим знакомым.

– Наверное, рыбу коптят, – заключил Ворча, проследив за Тимкиным взглядом. – Я нечаянно подслушал, что бабка Эйя нашему величеству нашептывала – где-то за дворцом море есть. Ясное дело, что где море, там и рыба. Так что в развалюхе точно коптильня работает, факт!

– Не-а, – Тим сокрушенно покачал головой, – бери, Ворча, круче. Там коптят свежепойманных карликов. Деликатесных, с бородой.

– Ты думаешь? – пробормотал Ворча и с испугом уставился на развалины. – Что-то мне туда не хочется, – пожаловался он Тимке, – что-то назад мне хочется, в садик с яблочками.

– А костоходы? А крысы? – Тим мило улыбнулся карлику. – Учти, они тоже бородатеньких любят.

Ворча сплюнул и ничего не ответил, только надвинул козырек кепки по самые глаза.

– Пошли. – Боня поправил на плечах отощавший рюкзак, пожал на прощанье бабульке Эйе руку и, держась подальше от стен разбитых домов, размеренным шагом направился к далеким дымным развалинам. Тим вприпрыжку последовал за ним, ухватив Ворчу за руку; карлик уныло волочил ноги, всем своим видом показывая, что он вовсе не горит желанием идти в ту сторону. Нагнав Хозяйственного, мальчик зашагал рядом.

– Куда мы идем? – Тим подергал Боню за карман куртки. – В дымовой дворец?

– Нет, – Хозяйственный настороженно поглядывал по сторонам, продолжая шагать посреди улицы, – мне его Эйя показала как ориентир. Чтобы направление держать. А заходить мы в него не будем, мимо пройдем… Как раз во дворец нам никак нельзя! Что там спрятано, никто не знает, но известно одно – кто бы туда ни заходил, назад никогда не возвращался.

– Даже костоходы? – Тим нахмурясь посмотрел на щербатые башенки.

– И они тоже, – кивнул Боня.

– Вот и славно, – облегченно сказал Ворча, вырвал свою руку из Тимкиной и с независимым видом бодро зашагал впереди всех. Даже стал насвистывать что-то веселенькое.

Похоже, Эйя хорошо знала эти места и очень обстоятельно проинструктировала Хозяйственного – за все время, пока они пробирались через завалы, тайные проходные дворы и разбитые сквозные подъезды, им не встретился ни один костоход. Крысы шмыгали в развалинах там и тут, наглые и бесстрашные, но нежить отсутствовала напрочь. Видимо, костоходы и другие веселые живоглоты предпочитали более приличные места, не такие замусоренные.

– Значит, так, – на ходу объяснял Хозяйственный, – мы идем к морю. Там у морских колдунов есть береговая башня, где они останавливаются, прежде чем плыть на свой остров. Я надеюсь, что в башне обнаружатся хоть какие-то следы наших горе-похитителей… Надо же! – Бонифаций возмущенно махнул рукой. – Украсть ведьмин посох, взломать волшебную дверь, поставить за собой всякие гнусные преграды – и все для того, чтобы в конце концов оказаться в лапах каких-то кровожадных морских личностей! К тому же колдунов.

– Колдуны-пир-раты, – раскатисто прохрипел Тимка, талантливо подражая киношным океанским разбойникам. – Йо-хо-хо, якорь мне в глотку!

– У тебя что, ангина началась? – покосился на него Бонифаций. – Кончай сипеть.

Но Тим уже вошел в раж.

– Пятнадцать грызофей на сундук колдуна! – беспечно заорал он на всю улицу, – и бутыль кетчупа!

– С сосисками, – облизнулся Ворча.

– Молчать! – цыкнул на них Хозяйственный. – Сейчас от ваших воплей костоходы набегут! Тогда и посмотрим, кого на сундук колдуна. С кетчупом.

Тим умолк, пристроился за спину к Бонифацию и пошел дальше уже без выкрутасов. Ну, может, немножко и похулиганил напоследок – пару раз скорчил рожи Хозяйственному в спину. Но это не в счет.

Так они шли довольно долго – Боня, Тим и Ворча, гуськом, друг за дружкой, как опытные туристы по сложному труднопроходимому маршруту. Впрочем, путь и впрямь выдался сложный: дорога, указанная старухой-оборотнем, была хоть и безопасна, но зато сплошь усеяна битым кирпичом, обломками мебели и оконных рам, острыми осколками стекол. Тим поначалу во все глаза смотрел по сторонам, потому как все было необыкновенно интересно – казалось, таинственные развалины хранят в себе кучу замечательных кладов и секретов, которые твои, стоит только руку протянуть! Но вместо протягивания рук за тайнами Тим сам несколько раз растягивался поперек тропы, оступаясь на предательских кирпичах. После третьего раза он стал смотреть только себе под ноги, не обращая внимания на заманчивые красоты старинных зданий.

Ворча ступал осторожно и ни разу даже не споткнулся, хотя, похоже, все его мысли были отсюда очень далеко – он шел грустный и задумчивый. Видно, представлял себе будущую встречу с морскими колдунами…

Город закончился. Исчезли развалины и мусор под ногами, пропали разбитые стены, умолк заунывный посвист ветра в пустых оконных проемах. Впереди, совсем рядом, стоял лес. Само собой, мертвый – ни листика, ни травинки. Раскоряченные согнутые деревья, словно их долго и с наслаждением топтал кто-то очень большой и тяжелый, плотной неровной стеной преграждали путь.

– Не похоже, – громко сказал Ворча, становясь на цыпочки и по-гусиному вытягивая шею. – И так тоже… Нет, не похоже.

– На что? – Тим устало присел на корточки.

– На море, – деловито пояснил Ворча. – Ни капельки схожести! Море – оно мокрое. А где же тут вода? Там, внутри, поди и луж нету. Сплошной сухостой.

– Поразительная наблюдательность! – огрызнулся Хозяйственный. – А то мы не заметили. Нда-а, намудрила что-то бабулька. – Боня присел рядом с Тимкой. – Про лес она мне ничего не сказала. Забыла небось. Так или иначе, а идти нужно именно в этом направлении. – Хозяйственный мотнул головой в сторону леса.

– Раз надо, значит, пойдем. – Тимка прошелся пристальным взглядом по сплетению стволов и веток. – Боня, вон там. Видишь? – Мальчик протянул руку. – Там… Не туда смотришь, бери левее. – Он подцепил Хозяйственного пальцем за подбородок и повернул ему голову в нужную сторону. – Вроде бы проход, да? Пошли посмотрим.

– А как же насчет покушать? – заканючил Ворча, который уже настроился часок передохнуть и плотно пообедать. – Мыслимое ли дело, в леса не евши ходить! Эдак и оголодать можно до сваливания штанов. – Карлик насупился и нехотя поплелся за Тимом, со злости футболя ногой голые кустики.

В стене сухих стволов действительно обнаружилось отверстие. Именно отверстие – совершенно круглое, с обугленными краями. Точно сквозь сухой бурелом прокатился огненный шар и выжег в нем коридор, просторный, темный и пахнущий гарью. Хозяйственный недовольно повел носом:

– Оно, конечно, хорошо, что мы путь нашли. Но какой-то он весь подозрительный, неправильный. И паленым воняет.

– Давайте не пойдем, – унылым голосом предложил Ворча, – поищем другую дорожку. На худой конец обойдем лес кругом.

– Вот еще, – Тимка смело шагнул в коридор, – не будем мы бегать и обходные пути искать. Настоящие герои всегда идут прямо! Или криво. Но вперед и только вперед. За мной!

– Герой он, – негромко сказал Боня, проверяя, легко ли вынимается из ножен меч, – прямоходец. Ну-ну, – и зашагал вслед за мальчиком.

Ворча почесал в бороде, сник и обреченно последовал за ними.

Выжженный в буреломе ход шел неровно, петляя по своим, ведомым только ему направлениям. Тусклый солнечный свет слабо пробивался сквозь веточный потолок, тонул в горелой черноте стен и пола – впрочем, его вполне хватало, чтобы идти, не зажигая фонарик. Было тихо, только еле слышно шуршала под ногами зола.

Через час хождений по закопченным лабиринтам все так перемазались в копоти, что стали похожи на негров в черных траурных костюмах. Словом, прислони кого из них к обугленной стенке коридора и пройди мимо – нипочем не заметишь! Возможно, это и спасло им жизнь.

Первым ощутил опасность Ворча.

– Экое место противное, – прошептал он в затылок Тимке, – видимо, здесь так все горело, что до сих пор не угасло. Представляешь, мне спину печет. Посмотри, у меня штаны с кафтаном случаем не тлеют? – он остановился и повернулся к мальчику задом. Тимка взглянул на него, но тут и сам почувствовал, что и ему в лицо пышет жаром: далеко позади них ярко светилась огненная звездочка, быстро увеличиваясь в размерах и наливаясь желтым светом. Нечто пылающее догоняло отряд, неумолимо приближаясь к ним и плюя острыми язычками пламени во все стороны; еле слышное гудение донеслось до Тимки – вроде того, которое издает зажженная паяльная лампа.

– Боня, – Тимка шарахнулся к Хозяйственному, – солнце с неба свалилось, за нами гонится! Сейчас запеканку из нас сделает.

– Чего? – Боня резко повернулся. Мгновенно оценив ситуацию, он сорвал с себя и Тимки рюкзаки, глубоко засунул их в упругую стену.

– Куртки на голову! Лицом к стене и вдавитесь поглубже! Авось пронесет. – Хозяйственный убедился, что Тим и Ворча сделали все как надо, и сам уткнулся в деревья носом. Колючие ветки неприятно упирались Тимке в лицо, кололи живот, но выбирать не приходилось – шум горелки быстро приближался.

– Прощай, мой садик яблочный, – запричитал сбоку Ворча, – прощай, колбаска! И ты, Тимка, тоже прощай… – Тим нервно захихикал.

Яростное шипение ударило мальчика по ушам. По неприкрытой пояснице словно мазнули огненным горчичником; рядом коротко взвыл Ворча. Шипение стихло – пламенное нечто промчалось мимо, не заметив посторонних на своем пути.

– Отбой, – сказал Хозяйственный, выдергивая Тимку за шиворот из стены, – запеканка отменяется. О, да у тебя куртка дымится! И Ворча слегка поджарился. Сейчас я вас водичкой обработаю, – он достал флягу, набрал в рот воды и щедро обрызгал Тимку и карлика. Ворча с блаженным видом размазал грязь по лицу:

– Эх, хорошо! Теперь мне и дымовой замок с карличьей коптильней не страшен, я уже как есть копченый. В собственном соку!

– Что это было? – Тимка надел рюкзак. – Шаровая молния или бешеный огнемет?

– Кто его знает, – Хозяйственный прицепил флягу на пояс, – не сожгло нас, и ладно. Короче, надо поскорее отсюда убираться! Похоже, у шариковых огнеплюев наша дорога пользуется большой популярностью, вон какая обугленная… Протоптали, однако.

Они быстро пошли вперед. Горячая зола обжигала ноги сквозь подошвы. Ворча иногда, сердито ойкая, скакал то на одной, то на другой ноге, остужая башмаки. Своим топтанием он поднял белое облако пепла, внутри которого и прыгал, как лягушка в тумане; Тимка, вынужденно нанюхавшись горелой пыли, то и дело отчаянно чихал, сильно стукаясь лбом о Бонин рюкзак.

Хозяйственный неожиданно остановился. Тимка, полуслепой от пепла и чиха, налетел на него; сзади в Тимку врезался карлик – тот вообще шел на ощупь.

– Ничего себе, – вполголоса сказал Боня, – дела…

– Что там? – засуетился Ворча, протискиваясь между Тимкой и стеной. – Чур, я первый! Только глаза прочищу и посмотрю.

– Тихо, – Хозяйственный прижал палец к губам, – глядеть можно, шуметь – нет.

Тимка протер глаза пальцем, проморгался. Боня посторонился, и Тим увидел: впереди, на большой поляне, пылал костер. Вернее, даже не костер, а столб огня высотой с трехэтажный дом: солнечно-яркое бездымное пламя било прямо из земли тугой струей, издавая монотонное гудение. А на другом конце поляны, за огнем, темнел лес. По сравнению с ослепительным факелом лес был темен и угрюм, почти не виден, но Тимка все же различил, что деревья там не спрессованы в буреломную стену, а стоят достаточно далеко друг от дружки. Пройти можно.

– По-моему, это газ горит. – Тимка прикрыл лицо ладонью и поглядел на огонь сквозь щелку между пальцами. – Я по телеку видел, как нефтяники землю бурят, нефть и газ ищут. Бывает, газ найдут и подожгут его нечаянно. Тогда точно такой же огневой фонтан из земли бить начинает.

– Не знаю, как там ваши бурильщики-мурильщики, – Бонифаций тоже прикрыл лицо рукой, – а здесь землю явно для поганых колдовских целей дырявили. Ну-ка, пошли потихоньку. Обойдем костер по-над деревьями и двинем дальше, к морю. Думаю, направление мы верное держим. – Хозяйственный хотел еще что-то сказать, но передумал, только прижал палец к губам, а после вышел на полянку. Тим посмотрел на Ворчу – тот все протирал глаза – и шепнул ему на ухо:

– Понял? Смотри, ни звука! Не то костряки из земли повылезают и гриль из нас сделают.

– Само собой! Разумеется! – пообещал карлик. – Буду нем как рыба. Я… – Тим зажал ему рот ладонью и легонько щелкнул в лоб, потом отпустил и пошел к Хозяйственному.

Очень осторожно, почти на цыпочках, они передвигались по сожженной поляне, старательно обходя столб пламени дальней стороной. Тимка ступал Боне след в след, представляя, что они группа ниндзей-диверсантов, выполняющих особое шпионское задание. Вокруг грохочут взрывы, шипят огнеметы, свистят над головой пули, а они должны во что бы то ни стало дойти до цели. Враги бегают вокруг туда-сюда, а они идут никем не замеченные… Но вот навстречу выскакивают из засады костоходы-каратисты. И Тим храбро направляет на них скорострельный гранатомет, нажимает спусковой крючок…

– Ба-бах! – победно заорал Тимка. – Всех убил! Ура!

Хозяйственный с испугу подпрыгнул на полметра, оступился и упал на четвереньки, больно стукнувшись коленом о камень. Ворча, повизгивая от страха, рысью кинулся мимо Тимки, налетел на Боню и тоже свалился, кувыркнувшись через рюкзак.

– Вы чего, – оторопел Тим, – я же просто так, понарошку.

Хозяйственный, красный от злости, вскочил на ноги, но опять свалился – Ворча застрял рукой в рюкзачной лямке и бился на весу о рюкзак, как пойманная щука о дно лодки.

– Ты с ума сошел! – зарычал Хозяйственный на мальчика, спешно выдирая карлика из-под лямки. – Офонарел, ей-ей!.. Да не дергайся ты так.

Он перехватил Ворчу поудобнее, освободил ему руку и отпустил карлика на землю.

– Я нечаянно, – Тим потупил глаза, – замечтался я.

– Мечтать на привале будешь. – Хозяйственный зло дернул щекой. – Кстати, напомнишь мне тогда, что я тебе ремня должен. За понарошку. Если живы останемся. – Боня осекся, уставясь на что-то за Тимкиной спиной. Тим повернул голову: огненный столб опал, сжался до голубого жаркого облачка, будто где-то под землей резко перекрыли газовый вентиль. Надсадное гудение пламени перешло в тихий шелест; стало заметно прохладней.

– Бежим! – Хозяйственный схватил Ворчу под мышку. – Тим, не отставай! Сейчас начнется… – и трусцой кинулся к далеким деревьям. Тимка резво припустил с места в карьер, сразу обогнав Бонифация – тому, помимо рюкзака, мешал Ворча. Карлик и так и сяк крутился у Хозяйственного под рукой, стараясь не упустить из виду красочное зрелище: полупогасшее пламя переливалось серебряными всполохами, стреляя по сторонам крупными бенгальскими искрами.

– Лезет! – вдруг придушенно крикнул Ворча, на миг замерев в крепких Бониных объятиях. – Несите меня скорей отсюда, несите! Башка из земли лезет, ой, мамочки! – и в ужасе заклацал зубами. Тимка успел добежать до деревьев, когда услышал вопли человечка. Остановясь, он поглядел в сторону колдовского пламени.

Сквозь слепящее марево и шипучие искры, как ракета из пусковой шахты, из-под земли медленно выдвинулось то самое «нечто», что недавно чуть не сожгло весь отряд в лесном тоннеле. Похожее на лохматую шаровую молнию, огненное существо висело над отверстием, слегка покачиваясь в потоке восходящего горячего воздуха. Темные, более холодные пятна на его жаркой поверхности вырисовывали контуры лица. Очень неприятного лица – с бессмысленно вытаращенными глазами, растянутыми в зловещей улыбке толстыми губами и кнопочно-круглым носом.

– Колобок, что ли? – удивился Тимка, вытер пот со лба и упер руки в бока. – Если и колобок, то свеженький, только что испеченный. Вон какой горячий, с пылу с жару! Боня, поднажми! – Тим сложил ладони рупором. – Начинается атака чокнутых колобков!

Хозяйственный, задыхаясь и прихрамывая на ушибленную ногу, был уже близко, когда огненная голова плюнула в него длинной огнеметной струей. Пламя едва не достало до Бони, огненным ручейком пролилось на землю.

– Ах, ты так? – Тимка выдернул из кармана пульт управления. – Значит, так? Ну, колобок, держись. Сейчас я тебя съем!

Тщательно прицелясь, Тим нажал кнопку. Лохматый шар дернулся, как от удара, огненные усики-шерстинки втянулись в его нутро.

– А вот еще! – Тимка надавил кнопку раз, другой. Поверхность шара потемнела, и он камнем рухнул в огненный колодец. – Победа! – Тим запрыгал на месте, выбивая чечетку по хрустящей золе. – Смерть огнеплюям!

Хозяйственный остановился перед мальчиком, уронил Ворчу себе под ноги и согнулся в приступе кашля.

– Тяжеловато, – пробормотал он наконец, – и рюкзак, и Ворча… Маленький, а такой неподъемный, надо же! Понятно, куда вся еда у него девается – в вес уходит… Кхе! Ох, запыхался. Ты чего пляшешь? – Боня с тревогой уставился на Тимку. – Опять какую шкоду надумал?

– Скажешь, – обиделся Тим, – вовсе наоборот! Я подвиг совершил, дурацкого колобка в подвал загнал.

– Какого колобка? – не понял Хозяйственный.

– Который в тебя огнем плевал, – охотно объяснил Тимка, непринужденно поигрывая пультом, – который нас в лесном тоннельчике чуть не зажарил.

– Да? – Боня почесал в затылке. – Чего не видел, того не видел. У меня на макушке глаз нет. Но все равно спасибо.

– Не за что, – великодушно ответил Тим, – мне колобков гонять, что мух газетой лупить. Никаких проблем!

Ворча, выудив откуда-то из кармана обломок деревянной расчески, собрался вычесывать бороду.

– Все бока мне наше бегательное величество оттоптал, – пожаловался он Тимке, – у Хозяйственного натурально железная хватка! Хорошо, что ты жароморда колдануть успел, я-то видел, что с ним случилось, – Ворча подмигнул мальчику, – молодца! У меня от его плевка полбороды обгорело. Еще немного, и я вовсе лысым стал бы! В смысле безбородым. – Карлик воткнул расческу в опаленную бороду.

– Все хорошо, что хорошо кончается, – глубокомысленно заметил Хозяйственный. – Пошли отсюда. Черт его знает, прибил ты на самом деле огневика или он за подмогой помчался.

– Ха, – Тимка самоуверенно постучал ногтем по пластмассовой коробочке, – сто пудов гарантии!

Пронзительный вой, какой издают пожарные сирены, разодрал тишину. Из потухшего колодца со взрывными хлопками, один за другим, вылетело с десяток сияющих шаров-огнеплюев. Застыв вертикальной цепочкой, они принялись плавно вращаться на месте, явно выискивая незваных гостей.

– Вот тебе и сто пудов, – пробормотал Боня, невольно пятясь назад.

– Дергаем отсель, – решил Ворча и немедленно так и сделал, ломанувшись сквозь кусты, как резвый поросенок. Тим и Боня помчались за ним.

Шары как бы нехотя стронулись с места и, поджигая на своем пути встречные сухие стволы, рваными скачками пустились за беглецами в погоню.

Глава 2

У самого синего моря

Лесной пожар бушевал вовсю. Поднявшийся ветер гнал огонь по верхушкам деревьев: мертвые, сухие до звона стволы вспыхивали и сгорали в мгновение ока, точно были сделаны из артиллерийского пороха. Огненные шары с улыбчивыми физиономиями мчались на пламенном пожарном валу как серфингисты на гребне волны, не вырываясь вперед, но и не отставая. Иногда они ныряли в пламя, и тогда пожар на миг стихал, как будто бы шары подзаряжали от него свою огненную силу… Возможно, так оно и было на самом деле.

Боня и Тим бежали за Ворчей. Неутомимый карлик все время был впереди – словно лесной лоцман, он вел за собой отряд, первым натыкаясь на глубокие ямы или особо густые заросли и тут же находя обходные тропки. Бежали споро, не останавливаясь и не тратя время на испуганные крики или подбадривание друг друга. У Тимки открылось второе дыхание, и ему казалось, что сейчас он запросто может пробежать хоть пять, хоть десять километров. А хоть пятьдесят.

Бонифаций, изредка оглядываясь на мальчика, торил перед ним дорогу, нарочно ломая ногами мешающие кусты или сшибая на бегу телом встречные тонкие деревца. Но Тимка этой заботы не замечал – он вел бой. Бой не на жизнь, а на смерть! Лихо вскидывая пульт, он наотмашь лупил невидимым лучом по огнеплюям, в азарте нажимая на все кнопки подряд. Времени верно прицелиться почти не оставалось, огонь наступал неудержимо, и надо было бежать и бежать, но иногда луч попадал точно в цель. И если была нажата кнопка «выключено», то и шары выключались. Насмерть и навсегда. Каменея прямо в воздухе, они гулко падали в пожар, ломая уцелевшие стволы, как хворостинки. А если Тимка нажимал на какую-нибудь другую кнопку, то поведение подстреленного огнеплюя трудно было предугадать. Иногда они всего лишь вспыхивали всеми цветами радуги, иногда точно сходили с ума и начинали плевать огнем куда попало и – прицельно – в солнце. А иногда, вдруг потеряв всякий интерес к погоне, тяжело и неуверенно улетали назад, в сторону своего пылающего логова.

Последний шар Тимка сбил, впопыхах нажав штук пять кнопок одновременно. Огнеплюй, словно получив с земли мощный пинок, бесхвостой кометой взмыл высоко в небо, пронесся по дуге над лесом и рухнул где-то впереди, при падении лопнув в воздухе на сотни огненных звездочек.

– Ура, – устало сказал Тим и дунул в окошко пульта, как в ствол пистолета, – вот теперь ура! – и, догнав Хозяйственного, побежал рядом с ним.

Поляна вынырнула из-за деревьев как нельзя вовремя. Пробежав по инерции пару десятков метров, Боня и Тим остановились, тяжело дыша, кашляя и отплевываясь от пыли.

– Успели, – держась за грудь, прохрипел Хозяйственный, – вон где смерть наша застряла, – и потыкал пальцем себе за спину: ближние деревья уже громко трещали в ясном, почти бездымном пламени.

– Где… Ворча где? – Тим взахлеб дышал горячим воздухом и никак не мог надышаться. – Где наш… бесстрашный и… неутомимый?

– Да вот он, – Боня вяло показал рукой, – к нам бежит. Бесстрашно и неутомимо.

Действительно, Ворча, спотыкаясь о кочки, несся через всю поляну навстречу товарищам, всплескивая руками и крича что-то непонятное сорванным голосом.

– Вот неугомонный, – Тим поспешил к карлику, – пошли, Боня. Боюсь, что он вовсе не обниматься к нам бежит.

– Пожар! Впереди пожар, – проскулил Ворча, едва только Тим и Боня встретились с ним, – и слева пожар, и справа! Я все кругом обегал, везде огонь и огонь!..

Хозяйственный и Тимка переглянулись.

– Плохо дело, – мрачно сказал Боня, – если уж и Ворча лазейки не нашел… Остается одно – станем посреди поляны. Может, пожар до нас и не достанет. Может, все обойдется, а? – и с надеждой оглядел друзей. Тим пожал плечами и угрюмо поплелся к центру полянки, размышляя на ходу, как уберечься от обложного шквального огня. Но ничего, кроме пожарных машин и пенных огнетушителей, в голову не лезло.

– Боня, ты случаем в пожарную машину не сумеешь превратиться? – Тимка на секунду представил себе рыжую конопатую пожарку с хромированными усами-бампером и от души расхохотался. – Очень кстати было бы!

– Весело ему, – сердито прокомментировал Хозяйственный смелое предложение, – смешно. Сейчас из нас шашлык получится, а Тиму все хи-хи да ха-ха. Как маленький, ей-богу!

Ворча, до того оцепенело стоявший с открытым ртом и затуманенным взором, вдруг ожил. Нет, даже не ожил, а скорее взорвался, бестолково заметался на месте, остервенело топоча ногами и потрясая кулаками:

– Никогда! Чтобы из меня сделали шашлык?! Да найдется ли в конце концов управа на мои несчастья или нет? Хоть бы дождь пошел, что ли! С градом, проливной! С бу-урей!!! – и, в сердцах вырвав из бороды забытый гребешок, карлик швырнул его в небо.

– Ишь чего захо… – Тим не успел закончить фразу. Над головой громыхнуло так, что оглушенный Тимка свалился с ног. Боня заворожено уставился вверх – из совершенно безоблачного неба мутной стеклянной крышкой на них падал толстый слой воды. Хозяйственный никогда раньше такого не видел: словно кто-то взял фрагмент буйного морского шторма, с молнией, густой надволновой пеной, убийственным градом и пронзительно холодным дождем – и небрежно швырнул им на головы.

– Полундра! – успел крикнуть Боня, и шторм обрушился на них. Хозяйственного впечатало лицом в землю, ледяные градины острыми гвоздями впились в затылок; с жестяным шумом пролился серо-свинцовый ливень, втоптав Бонифация в мигом раскисшую землю. И все закончилось.

– Аф, – сказал Хозяйственный, поднимая голову и с трудом выдавливая изо рта ком вязкой грязи, – ва… пр-р… ы-ых!

– Фто? – Из соседней лужи вынырнул Тимка, черный, блестящий, и, плюясь землей, попросил: – Хофори хромче, у меня уфы не слыфат.

Боня встал, пошатнулся, однако устоял – ноги скользили и разъезжались в стороны. Тимка вылез из лужи, вытащил следом за собой оглушенного Ворчу: карлик лежал в грязи и слабым голосом настойчиво требовал продолжения дождя, сгущения мокрого тумана и выпадения январского снега. Чтобы, значит, наверняка. Чтобы – никаких шашлыков!

Пожар прекратился. Вокруг дымились обугленные стволы деревьев, звонко постреливая угольками; позади, сквозь частокол черных палок, что раньше был лесом, виднелась голая равнина, присыпанная белым пеплом. Впереди деревьев тоже не было, но зато по сторонам обширно, насколько хватало взгляда, землю покрывал ковер мерцающих углей – горячий воздух над ними плясал в невидимом танце, волнами искажая перспективу. Казалось, что там, за углями, идет сильное непрерывное землетрясение. И моретрясение. Потому как море – синее, на самом деле гладкое и спокойное – лежало почти рядом, в получасе ходьбы. Ходьбы по оранжевым углям.

– Вот, Тимыч, тебе наглядный пример, – Хозяйственный попрыгал на одной ноге, вытряхивая из уха воду, – что с желаниями надо обращаться осторожно. Иногда они сбываются и далеко не лучшим образом.

Тимка оглядел дрожащего от холода карлика сверху донизу и предположил:

– Боня, а может, Ворча у нас волшебник? Какая-нибудь фея гремучей воды, а?

Хозяйственный перестал прыгать, нагнулся и выдернул из грязи рюкзак.

– Я думаю, ежели он и фея, то не воды, а крепких подзатыльников и легких увечий.

– Сам ты фея, – обиделся Ворча, – фей-бонифей. Я их спас, а они дразнятся! Если бы не мое пожелание…

– Это еще неизвестно, – рассеянно заметил Хозяйственный, разглядывая море из-под козырька ладони, – ты ли так расстарался или кто другой. Может, местное явление природы произошло. Или пожарный волшебник мимо пролетал. Нда-а, – Боня потер кулаком липкие усы, – долго придется ждать, пока угольки остынут.

– Чего там ждать, – Тимка схватил Хозяйственного за руку с браслетом, – кнопку надави и вперед!

– Не стану я тигром по жаровне бегать, – сразу отказался Боня, – лапам больно будет, хвост обгорит. Тигры, между прочим, звери не огнеупорные.

– Хе, – Тим крутанул браслет, – вот посмотри, какая красивая птичка нарисована. Большая! Орел, что ли? А, не важно. Обратишься к пташку и перенесешь всех нас на ту сторону, поближе к берегу.

– Ума палата, – ненатурально обрадовался карлик, – гений! Блестящая идея. Только я высоты боюсь! Вот умру с испугу, и будете потом жалеть.

Тим ехидно засмеялся.

– У тебя уже столько страхов было, что ты, наверное, двадцать два раза от них помереть мог. Ничего, и двадцать третий страх переживешь! Боня, скидывай амуницию и немедленно превращайся в птичку. Народ ждет, – и потянул Хозяйственного за рукав, стаскивая с него куртку.

Птичка из Бонифация получилась знатная. Здоровенная, как тягловая лошадь, с синим жестким оперением и мощным кривым клювом, она больше походила на боевой самолет. Особенно когда раскрывала крылья.

Тим надежно устроился у птицы на спине, посадив перед собой Ворчу и обхватив его руками: глаза у карлика были завязаны Бониной рубашкой. Чтобы не боялся.

– Эй, синяя птица счастья! – Тимка постучал пятками по бокам. – Давай. Мы готовы.

Боня каркнул что-то хриплое и гортанное, прихватил клювом рюкзаки и прыгнул вверх, оттолкнувшись от земли когтистыми мохнатыми лапами. Два крыла, как два паруса, от порыва ветра хлопнули о воздух; Тим глянул вниз – за несколько взмахов они поднялись высоко. Очень высоко. Из поднебесья открывался замечательный вид: четко, до мельчайших подробностей можно было разглядеть порушенный город, маленький и почти невзаправдашний. В середине развалин блестела зеркальными стенами непонятная исполинская воронка, уходящая в глубь земли; а вон там неисправной зажигалкой попыхивала колобковая шахта, вокруг которой бестолково суетилась пара выживших огнеплюев.

Впереди расстилалось море, окаймленное широкой полосой прибрежного желтого песка. Слева, почти у горизонта, на границе суши и воды красной кирпичной спицей торчала высокая башня, больше похожая на заводскую трубу, чем на колдовское жилье. Казалось, что из нее вот-вот пойдет вонючий фабричный дым.

– Боня, – Тим нагнулся и постучал птицу кулаком по шее, – рули влево, на башню.

Хозяйственный заложил плавный вираж, башня постепенно оказалась у него прямо по клюву.

– Следопыт косоногий! – от избытка чувств громко закричал Тим, радуясь полету. – Завел нас в лес, чуть не уморил! Всего-то промахнулся километров на двадцать. Ворча, ты знаешь, кто такой Сусанин?

Карлик помотал головой. Он не знал никаких сусаниных, муманиных и фуфаниных. И вообще пусть все от него отстанут и дадут спокойно дожить последние драгоценные минуты перед бесславной кончиной. Потому что ему холодно, страшно и очень грустно в животе. И сейчас он или насмерть простынет, или брякнется на землю, или умрет от голода. Одно из трех.

Тим обнял Ворчу покрепче и шепнул ему на ухо, что как только они приземлятся, то сразу будет роскошный обед с двойными консервными порциями и сладкий чай. Много чая! Посему посоветовал пока не умирать, а немного подождать. До обеда. А после – отдавать концы сколько влезет. Ворча приободрился, выпрямился, даже чуть-чуть приподнял рубашку с глаз, о чем сразу и пожалел: высоты он все-таки боялся по-настоящему.

Обедали на дне небольшой ложбинки, возле быстрого ручейка. Хозяйственный для пущей безопасности не стал подлетать к самой башне, а опустился неподалеку, за пологой горкой. Пока Тим и Ворча отмывались в ручье, Боня быстренько сполоснул свою одежду и приготовил обед. Ему как оборотню было проще – во время превращений вся грязь с него исчезала непонятно куда. Тимыч в шутку посоветовал Хозяйственному два раза в день, утром и вечером, превращаться в кого-нибудь. Для профилактики, вместо душа и чистки зубов. Боня подумал, подумал и… согласился.

– Но, – сказал он, – как-нибудь потом, если воды и мыла под рукой не будет.

Ворча уплетал за двоих, заливая пережитые ужасы крепким чаем. И даже то, что закончились консервы, не нарушило его благодушного настроения:

– А, ерунда. Сейчас меня это ни капельки не волнует. Вот подождите, когда я проголодаюсь, тогда и увидите, какая со мной будет истерика!

Покончив с плотным обедом, Хозяйственный по-командирски твердо решил немедля выступать в поход на башню. На что Ворча сказал: «А как же!», Тим подтвердил: «Прямо сейчас!» – после чего они оба свернулись калачиками и тут же крепко уснули. Боня поглядел на спящих, зевнул и, решив, что башня никуда от них не убежит, тоже прилег отдохнуть. На полчасика, не закрывая глаз. В режиме недреманной охраны…

Проснулся Хозяйственный от пронзительных ойканий. Резво вскочив на ноги и наполовину выдернув меч из ножен, он лихорадочно завертел головой в поисках опасности: жалобные стоны и причитания доносились из-за недалеких метелок неряшливых кустов. Осторожно ступая на носках, Бонифаций подкрался к кустам и раздвинул ветки.

Ворча и Тим, по-турецки поджав ноги, сидели напротив друг дружки. Тимка взял у карлика из руки что-то невидимое, намотал это невидимое на пальцы и с усилием порвал его, одновременно бормоча себе под нос непонятные слова. Подождав немного, он требовательно протянул к Ворче руку:

– Давай следующий! Хотя нет, сам попробуй.

Карлик закатил глаза, застонал и, с отвращением покопавшись в бороде, с ойканьем выдернул из нее волосок.

– Теперь рви на кусочки, говори «Трах-тибидох» и загадывай желание. – Тимка подпер голову обеими руками и с интересом уставился на Ворчу.

– Ну, трах. Ну, тибидох, – карлик со злостью рванул волос, – пусть передо мной появится… э-э… миска пельменей.

Оба замерли в ожидании, но ничего не случилось.

– Щипай еще, – приказал Тим. Карлик послушно потянулся к бороде.

– Эге, – рассмеялся Хозяйственный, пряча меч и выходя сквозь кусты к друзьям-заговорщикам, – похоже, у нас открылась походная парикмахерская? Однако если ты, Ворча, решил расстаться с бородой, то все же лучше ее сбрить, а не выдергивать по кускам. Объясните мне, бестолковому, что здесь происходит?

– Я его на колдучесть проверяю, – охотно пояснил Тим, вставая и разминая затекшие ноги. – Боник, я на тыщу процентов уверен – наш Ворча колдун, властелин черных сил! Иначе откуда буря взялась, когда он гребешок вместе с волосами из бороды выдрал? Между прочим, в одной интересной книжке как раз было написано про такой случай: жил-был старый бородатый волшебник по имени Хоттабыч, который чуть что вырывал из бороды волосок, говорил заклинание, и все тут же происходило именно так, как он хотел.

– Ух ты! – Боня с трудом подавил хохот. – И много вы успели наколдовать?

– Да вот, – Тимка огорченно развел руками, – что-то не очень получается. Или заклинание неправильное, или борода слабосильная. Может, по пять волосков за раз надо рвать? – Тим поманил Ворчу пальцем. – Иди сюда. Сейчас экспериментик и устроим.

Карлик скрутил дулю и помахал ею перед Тимкиным носом:

– Хватит! Сколько можно говорить, что я не колдун. Повторяю – не колдун! Общипал, понимаешь, меня всего, как курицу для супа, – и нахохлившись, ушел вперевалку за кусты.

– Экспериментаторы, – хохотнул Боня, – пошли вещи собирать. Надо дальше двигать. Эй, Ворча!

– Ой! Трах-тибидох, хочу колбасы! – глухо донеслось из-за кустов и, чуть погодя, разочарованно:

– Нет. Точно, не колдун. А жаль…

На первый взгляд башня казалась необитаемой. Желтый рассыпчатый песок лежал вокруг нее нетронутым выглаженным покрывалом, и лишь тонкие, намытые морем барханчики кое-где змеились вдоль кромки воды. Тимка стоял в тени башни и, задрав голову, рассматривал барельефное украшение вокруг арочной входной двери – плотное переплетение беломраморных змей, самых разных, но одинаково противных. Глаза у змей были сделаны из мелких драгоценных камней и когда на них попадали отраженные от волн солнечные зайчики, глаза хищно посверкивали разноцветными лучиками. Словно подмигивали.

– Тим, не отвлекайся, – прошептал Хозяйственный, – доставай свою пультовую убивалку и будь готов ко всему. Заходим. – Боня потихоньку толкнул полуоткрытую дверь.

Тяжелая, покрытая зелеными потеками медная дверь легко и бесшумно уплыла в сторону. Хозяйственный, настороженно держа руку на мече, неспешно вошел в башенный полумрак. Тим, как настоящий охотник за преступниками, в два прыжка заскочил следом, прижался к стене спиной и повел пультом из стороны в сторону, готовый в любой момент открыть стрельбу невидимыми лучами; Ворча остался снаружи сторожить рюкзаки.

Башня колдунов, внешне схожая с фабричной трубой, изнутри походила на нее еще больше – крыша у башни отсутствовала, а стены покрывала копоть. Солнечный свет падал в башню почти вертикально, неярко высвечивая верхние этажи, тускнея с каждым нижним ярусом. Внизу света почти не было и Тимке пришлось немного подождать, пока глаза привыкнут к темноте. Всего Тимка насчитал двенадцать дырчатых этажей-уровней, соединенных между собой поднимающейся вдоль круглой стены винтовой лестницей.

Хозяйственный, убедившись, что в башне наверняка никого нет – не было слышно ни звука, – бесшумно направился к каменным ступеням. Тим поспешил за ним, не забывая поглядывать на подозрительно тихие этажи и держа палец на главной выключательной кнопке пульта. Для себя Тимка решил, что обязательно будет стрелять во все движущееся сразу и без предупреждения. Как и положено хорошему киношному полицейскому при разборке в бандитском логове.

К Тимкиной досаде, первый бандитский этаж оказался пуст. На нем не было ничего, лишь только слой жирной сажи черным мхом покрывал кольцо пола. Пустыми оказались и второй, и третий этажи. А вот на четвертом Тимку и Хозяйственного ждал сюрприз. И очень неприятный: Тим чуть не закричал от неожиданности, когда увидел его, но вовремя спохватился – негоже бравому полицейскому пугаться чего-либо на задании. Даже если перед ним распятый на стене человек. Вернее, «палец».

«Палец» висел здесь давно. Очень давно. Он весь был покрыт грязью и паутиной, как забытая, никому не нужная вещь. Серый от пыли капюшон безжизненно склонился к груди, длинные рукава были растянуты в стороны и намертво приколочены к кирпичам толстыми ржавыми костылями. Полы плаща обгорели, на груди и боках «пальца» зияли неровные дыры – в них слабо клубился черный туман, основа и сущность неживой жизни: «пальца» некогда пытали, и пытали жестоко. А после бросили. Тим судорожно сглотнул – конечно, ведьмины помощники были негодяями, ворами и предателями. Конечно. И заслуживали наказания. Но не такого же!

– По-моему, он жив. – Боня сел на корточки перед распятой фигурой, заглянул снизу под капюшон. – Вроде бы и глаза светятся. Эй, ты живой? Ты который из «пальцев», Указательный или Средний? – Хозяйственный встал и легонько тронул рукой плечо распятого. Медленно-медленно капюшон поднялся, хлопья пыли посыпались с него: на Тимку и Боню уставились два серых пятна, расплывчатых и туманных. Механический, совершенно безжизненный голос монотонно забубнил, глотая большинство знаков препинания и окончания слов:

– Я мертв давно… но часть меня ждала вас… я знал, что вы придете… ищите Среднего на острове колдунов… в вывернутой башне… курс на солнце… только он… посох… я мертв… я мертв…

Тихое шипение – вроде того, с каким сдувается проколотый мяч, – раздалось в тишине и черная фигура «пальца» опала. Остался только балахон – грязная бессмысленная тряпка, невесть зачем прибитая к стене.

– Печально, – Хозяйственный расстроенно закусил ус, пожевал его, – какая дрянная, ненужная смерть! Больше мне сказать нечего. Пошли вниз. – Боня, уже не таясь, потопал по ступенькам, чертыхаясь на ходу. Гибель «пальца» огорчила его гораздо сильнее, чем он пытался показать Тимке. И Тим это понимал.

Ворча встретил друзей радостными бессвязными воплями. Говорить членораздельно он не мог, так как со скуки навел в рюкзаках ревизию и сейчас всухомятку давился найденными там галетами и кусковым сахаром. Боня отобрал у него продукты, бросив пару ласковых насчет «нахального желудка в кепке». После, вкратце рассказав Ворче об увиденном, Хозяйственный предложил отойти всем подальше от башни и устроить совещание. Мол, надо крепко подумать, что делать дальше, выработать план и стратегию предстоящего путешествия. Опять же – где взять корабль или на худой конец лодку? Пешком до острова не дойдешь!

Обиженный «желудок в кепке» в совещании участвовать отказался. Сказал, что у него от недоедания в голове звон, а в ногах дрожание. И вообще чихал он на Хозяйственного с высоты колдовской башни, и если бы он – желудок то есть – был морским колдуном, то превратил бы жадного Бонифация в чудо-юдо рыбу кит. Пущай тогда свой дурацкий остров ищет! А сам бы плясал вприсядку на его спине… – Тут Ворча осекся и задумчиво посмотрел на Тима. Тимка в ответ кивнул и уважительно пожал карлику руку.

– Вы… Вы это бросьте! – у Хозяйственного вытянулось лицо, до него дошло.

– Именно, – сказал Тимка, улыбаясь и подмигивая Боне, – кит! То, что надо. Р-раздевайся!

– Я плавать не умею, – заканючил Хозяйственный, слабо отпихиваясь от насевших на него мальчика и карлика, – я моря боюсь! Я утону!

– Врешь, – Тимка пытался сдернуть с него рюкзак, – киты не тонут. Нечего маленьких обманывать!

– Так его, родимого, – радостный Ворча суетливо дергал Боню за рукава, – скидывай куртец! Ох, и напляшусь я на тебе, как мне и хотелось. Есть, есть правда на свете! И это хорошо.