Посох старой ведьмы Бабкин Михаил
Тимка как сидел, так и упал, дрыгая в воздухе ногами от смеха.
– Нет, не Червь, – глядя на Тимку, повеселел Ворча, – вон как Тимофейский заливается! Знает что-то, а молчит. Скрытничает. А ну говори, в чем дело, пока мы с Боней от переживаний не полысели!
– Сейчас. – Тимка для разминки еще немного подрыгал ногами. Потом подумал и подрыгал еще. Хозяйственный не вытерпел, схватил Тима в охапку и поставил его на ноги:
– Хватит разминаться! Говори давай, физкультурничек.
– Все вилки и тарелки Тузик унес, – Тимка шмыгнул носом, потер его ладонью, – я смерчика отправил на задание, а он…
– Какое задание? – в один голос воскликнули Боня и Ворча.
– Ответственное. – Тим сделал важное лицо, сложил руки на груди. – Скоро Тузик вернется, тогда я вам и расскажу, в чем оно заключалось.
– Сейчас рассказывай, – потребовал Боня, – не в игрушки ведь играемся. Кто тебя знает, чего ты ему напоручал!
– Ладно. – Тимка махнул рукой. – Тузик прекрасно видит в темноте и отлично ориентируется в этом червячном лабиринте. И я решил, что, пока мы отдыхаем, он может быстренько пробежаться туда-сюда по коридорам, найти пещеру Червя и проводить нас к ней.
– Опа! – Боня от неожиданности поперхнулся воздухом и сильно постучал себя в грудь. – Предупреждать надо! Уф, полегчало… Ничего себе заданьице! А попросить Тузика заодно принести нам посох ты не догадался?
– Не-а, – удрученно поник головой Тим, – не догадался.
– Врешь ты все, Тимка, – Ворча в сердцах сорвал с головы кепку и метнул ее в мальчика, – а зачем врешь, не понимаю. Интересно, как это ты смог узнать, что ветерок и видит хорошо, и заблудиться не боится? Он же разговаривать не умеет!
– А, проще простого. – Тим подобрал шапочку и любезно надел ее карлику на голову, натянув козырьком на нос. – Я Тузика спрашивал, а он мне кивал, если хотел сказать «да». А если хотел сказать «нет», то приседал. Понял, Ворчух неверящий?
Ворча засопел, с трудом перетягивая кепку на затылок:
– Ну и подумаешь! А брови зачем прищемлять? Брови-то при чем?
Тимка не ответил, не успел – чуть не сбив мальчика с ног, из темноты вылетел смерчик и принялся скакать и прыгать вокруг друзей, жарко облизывая их воздушным языком.
– Эй, потише! Факел погасишь. – Боня замахал руками, отгоняя от себя Тузика. – Тимка, приструни своего дружка. Чего это он такой веселый?
– Наверное, встрече рад. – Тим потрепал ветерок по горячему боку. – Ты нашел Червя?
– Что там? – нетерпеливо заворчал Боня. – Он как, кивает или прыгает? Ничего не вижу. И зачем он только такой прозрачный?
– Кивает, кивает, – успокоил его Тимка, – а если тебе так важно его видеть, тогда давай как-нибудь Тузика заметней сделаем. Скажем, Ворчину кепочку на него оденем.
– Не дам! – Ворча суетливо обхватил руками голову. – Моя кепка, личная! Любимая!
– Тим, не хулигань, – Хозяйственный поморщился, – ты видишь ветерок, и ладно. Будешь, так сказать, смерчевым переводчиком. Итак, приступим…
Ветерок «рассказал» многое. Сложность была лишь в том, чтобы придумывать для него правильные вопросы. Зато потом, ориентируясь на смерчиковы «да» и «нет» – поклоны и приседания, – можно было достаточно подробно представить себе общую картину путешествия Тузика. Во-первых, оказалось, что подземные ходы, прорытые Червем, действительно представляют собой очень сложный запутанный лабиринт. Мало того, все семь туннелей, идущих от воронки в разные стороны, рано или поздно соединяются между собой. Во-вторых, из лабиринта есть и запасные выходы на поверхность земли – Тузик по пути обнаружил парочку. Так что воронка была лишь парадным ходом, вернее, парадной норой Червя. А в-третьих – и самое главное, – Тузик нашел подземную пещеру, где обитал Червь. Больше ветерок не смог сообщить ничего: на все вопросы о том, что сейчас делает Червь и много ли там у него хранится награбленного добра, Тузик лишь неопределенно покачивался из стороны в сторону. Видимо, у него это обозначало что-то вроде человеческого недоуменного пожимания плечами.
– Ну-с, большего мы от нашего скорохода, пожалуй, не добьемся, – подвел Боня итог допросу. – Но и то, что мы узнали, – немало! Молодец, Тузик, молодец. Что ж, давайте двигаться в путь.
– Ка-ак? А завтрак? – Ворча упер руки в бока. – Кто же ходит воевать натощак?
Боня закатил глаза и протяжно застонал.
– Нечего стонать, – карлик насупился, – сам, если хочешь, хоть месяц голодай! Ничего не имею против. А меня изволь накормить! Червяки червяками, а обед по расписанию! Не могу я геройствовать на пустой желудок, усек?
Пришлось отложить поход на часок. Тимка наелся быстро и, поджидая, пока Боня и Ворча управятся со своими порциями, от нечего делать решил еще пораспрашивать Тузика. Выяснилось, что до логова Червя далеко. Очень далеко! Идти и идти. А идти Тимке было лень – от хождения по скользкому полу быстро уставали ноги, как при прогулках по гололедным улицам. Тимка, наверное, полчаса ломал голову, как бы устроить так, чтобы и до цели побыстрей добраться, и топать при этом поменьше. И придумал! Ведь давно известно, что лень – лучший повод для изобретательства: все самые гениальные изобретения были сделаны от лени. Колесо, например. Или сани.
Мысль о санках и натолкнула Тимку на одну забавную идею. Мальчик дождался, когда закончится обед, и сразу приступил к делу:
– Боня, как тебе такое предложение – не шлепать пехом к пещере Червя, а добраться туда быстро и весело? С ветерком.
– Хорошая мысль, – согласно кивнул Хозяйственный. – Но как?
– А вот как. – Тимка поднял с пола пустой рюкзак, который Боня все никак не мог выбросить за ненужностью – хозяйская жилка не позволяла, – и потрусил его, вытряхивая со дна крошки и мусор. Хозяйственный еле успел подхватить выпавший из рюкзака флакончик с волшебным снадобьем и бережно спрятал его в карман куртки.
– Ну и что? – Ворча насмешливо дернул брезентовый мешок за лямки. – Меня, что ли, в эти петли вместо лошадки запряжешь, а сам с Боней на рюкзаке верхом поедешь? Шалишь, брат, не выйдет! Ворчу не надуешь.
– Вот именно, – Тим широко улыбнулся карлику, – именно что надую! Но не тебя, а рюкзачок. Засунем туда смерчика, а сами сядем сверху, Тузик нас и отвезет куда надо. Только дырки придется прорезать, чтобы он дорогу видел.
– Дырки! – всполошился Хозяйственный. – В новом рюкзаке! Да как такое можно!
– Можно, – снисходительно успокоил его Ворча, – для пользы дела все можно. Правильная мысль, Тимка, верная. Одобряю.
– О, горе мне! – заломил в отчаянье руки Боня. – Дожили! Ох, делайте что хотите…
– Режь дырки, – Тимка сунул рюкзак карлику, – ножик у Бони возьмешь. А я с Тузиком поговорю, – мальчик направился к смерчику.
Тузик пришел в полный восторг от предложения покатать друзей на себе. Он вообще был озорным и веселым колдовским смерчиком в отличие от солидных природных смерчей, которые только и умели что скучно и без всякой фантазии крушить подряд что ни попадя: работа у них была такая, крушительная.
Смерчик нырнул в подготовленный Ворчей рюкзак, раздув его как воздушный шар, и для пробы стал носиться по коридору, звонко стукаясь о стены и потолок.
– Тпру-у! – Боня на ходу поймал рюкзак за лямку. – Хорош баловаться! Едем! Загружайся, – и первым уселся на рюкзак сверху, положив оставшиеся факелы себе на колени. Тим и Ворча пристроились к Хозяйственному по бокам, обхватив его руками для пущей безопасности: рюкзак заметно просел под их весом, став плоским и широким, как лепешка. Сидеть на такой лепешке было очень удобно.
– Хей-хей! – крикнул Тим и пришпорил зеленый рюкзачный бок пятками. – Поехали!
Сплюснутый Тузик рванул с места, как пороховая ракета, будто Тимка нажал кнопку «пуск», – Боня чуть не свалился с брезентового скакуна. Горящий факел вылетел из его руки и остался где-то за спиной гаснущей искоркой – вокруг путников сгустилась непроглядная темнота.
– Едем! Едем! – хором вопили Тим и Ворча, от избытка чувств сжимая Хозяйственного в объятьях почище голодного удава. – Ура!
Рюкзак лихо мчался по коридору, как бобслейные сани по ледяному желобу. Тимка оторвал на миг от Бони одну руку, включил фонарик и принялся светить вперед – при свете скорость оказалась более чем ошеломительной: туннельные развилки мелькали перед глазами, точно семафоры за окном скорого поезда – вжик, и проехали! На крутых поворотах рюкзак по инерции иногда заносило на стену, а порой забрасывало чуть ли не до потолка туннеля. И тогда мощный душераздирающий рев потрясал подземную тишину – это кричал Боня. Он до смерти боялся быстрой езды.
Вот так они и ехали – стремительно, весело и почти бесстрашно. Одним словом – три храбреца, унесенные ветром! Бесшабашным смерчиком в дырявом рюкзаке.
Впереди стало заметно светлее, и Тузик сбавил скорость. Теперь он неторопливо скользил, почти подкрадывался к конечной цели подземного путешествия. Тим погасил фонарик за ненадобностью – из боковой дыры в стене туннеля на пол лился ровный матовый свет. Как от уличной лампы дневного освещения.
– Приехали, – громким шепотом сказал Тимка карлику, – конечная остановка, станция Червяковка. Рюкзак дальше не идет! – и спрыгнул на пол. Хозяйственный выпустил смерчика на волю, подержал в раздумье пустой рюкзак и уронил его на пол:
– Тузик, охранять! – Боня настороженно глянул на молочное зарево. – Сдается мне, что на рюкзачке мы сегодня покатались не в последний раз. Ой не в последний! – и пошел к оплавленной дыре.
Тим и Ворча уже стояли по обе стороны входа, прячась за коридорную стену и, высунув головы в проем, молча разглядывали пещеру – таинственное подземное жилище Червя. Логово, так сказать. Поганое.
Поганое логово оказалось не очень-то и поганым. Больше всего оно походило изнутри на здоровенную, перевернутую донышком вверх чашку – очень широкую и очень глубокую. И очень чистую. Идеально ровный пол растекся перед ними стеклянным озером, высокий купол потолка был еле заметен в мареве неживого света. А источником этих подземных сумерек был сам Червь.
Тимка сначала и не понял, что за штуковина находится перед ним. Вернее, кто. Потому как Червя он, само собой разумеется, в такой близи никогда раньше не видел, тем более в темноте. Тим первым делом подумал, что перед ним необычно выпуклая стена, покрашенная зачем-то белой фосфорной краской, а за ней-то и прячется зловредный Червь! И только через пару секунд Тимка сообразил, что светящаяся стена – это и есть сам Червь, видимая часть его бока.
Потому что в стене вдруг открылся синий иллюминатор беззрачкового глаза, и глаз этот внимательно-внимательно посмотрел на отверстие входа. И на Тимку.
Глава 14
Чудовище и сокровище
– Ух, какой глазастенький! – Ворча отшатнулся от дверного проема в сторону, прижался спиной к Хозяйственному. – Боня, он на меня посмотрел! И глазом поморгал. Сейчас небось ка-ак съест меня! И вас тоже съест. Слопает!
– Тихо, – Хозяйственный зажал карлику ладонью рот, – не убивайся заранее! Ведь не схарчил же Червь пока никого из нас. Может, и дальше есть не будет. Может, он вегетарианец.
– Веги… что?! – Ворча вырвался из Бониных рук и, согнувшись в три погибели, как ушибленный радикулитом, проскочил мимо дыры к Тимке.
– Тим, все пропало! – карлик страшно завращал глазами. – Боня раскрыл великую тайну Червя: он не только людей жрет, он еще и Тарианец! Который с Веги.
– Чего? – Тимка озабоченно пощупал Ворче лоб. – Никак ты заболел? Вон и температурка у тебя вроде бы поднялась.
– Здоровый я, здоровый, – карлик нетерпеливо сбросил Тимкину ладонь со лба, – это не я придумал, это Боня сказал.
– Значит, получается, что Червь – это некий тарианец со звезды Веги, так, что ли? – нахмурился Тимка, непонимающе глядя на Ворчу. – Инопланетянин, что ли? Ерунда какая-то.
– Ино… – Карлик подавился словом и опрометью кинулся назад к Хозяйственному.
– Боня, каюк – кранты – конец всему, – скороговоркой выпалил он. – Тим сказал, что Червь – натуральный инопло… иноплотетянин! Плоть тетянит! Что это такое не знаю, но звучит ужасно!
– Слушай, да замолчишь ты наконец или нет! – шепотом прикрикнул Хозяйственный на карлика. – У тебя что, приступ болтулизма? Наговорил черт-те что! Вегетарианец – это тот, кто мясо не ест. Понял?
– А-а, – облегченно перевел дух Ворча, – тогда другое дело. Тогда пускай тетянит себе, чего хочет и сколько влезет, ежели оно для нас неопасно.
Хозяйственный поманил Тимку к себе пальцем. Тим, с тревогой поглядывая на неоновый бок Червя, перебежал опасный участок и остановился возле Бони. Глаз, который недавно так напугал Ворчу, сразу тогда же и закрылся, и теперь Червь опять был похож на выпуклую стену. Высокую и непреодолимую.
– Значит, так, – Боня деловито подкрутил усы и солидно прокашлялся, – план у меня такой: я иду в пещеру, обхожу Червя кругом, нахожу посох и возвращаюсь с ним. Без шума и пыли. Что, хороший план?
– Замечательный, – сразу одобрил Ворча, – иди, Боня, иди, дорогой. И поскорее! А то мне страсть как надоело торчать здесь и бояться. У меня уже боялка вся устала!
Тимка молча хлопнул Боню по руке – давай, мол, – и достал убойный пультик. Конечно, пульт сейчас вряд ли смог бы помочь, случись вдруг что непредвиденное, но с оружием Тим чувствовал себя уверенней и спокойней.
– Ага. Ну я пошел. – Хозяйственный, не колеблясь, шагнул на лед стеклянного пола. Тонкий хрустальный звон прорезал тишину зала – будто по полу тюкнули серебряным молоточком. Легкая дрожь пробежала по телу Червя: в фосфорном боку опять открылся синий глаз: Хозяйственного словно лошадь в грудь лягнула – с дымящейся на груди курткой он перелетел через коридор и с размаху припечатался к стене.
– Кхе-кхе, жжется, гад! Будем считать, что первая попытка не удалась, – заметил Боня, поднимаясь на ноги. – А ну, еще раз!
После второй попытки Хозяйственный сдался.
– Не понимаю, – Боня, распахнув куртку и потирая обожженную грудь, с ненавистью разглядывал гладкий бок Червя, – опять он свой стрелючий глаз закрыл. Почему так – стоит мне только шагнуть на этот окаянный пол, как Червь просыпается? А в остальное время лежит себе и лежит, прямо бревно бревном. И даже вроде не дышит!
– Помнишь башню морских колдунов? – Тимка легонько тронул Боню за руку. – У них еще вокруг входа плиты сигнальные лежали. Так, может быть, у Червя весь пол – одна сигнальная плита? Как услышит он, что к нему гость пожаловал, то открывает дежурный глаз и шарахает в кого ни попадя, на всякий случай. Небось в воронку за эти годы много всякой нежити попадало! И к Червю наверняка хоть кто-нибудь из них да прилезал. Вот он и наловчился таким образом незваных гостей выпроваживать. Р-раз – и как выпроводит! И от гостей лишь мокрое место остается. Или кучка пепла.
– Мокрое, не мокрое, – Боня повел плечами и поморщился от боли в спине, – но дубасит он и впрямь сильно. Хорошо, что я сейчас оборотень и потому такой крепкий и неуязвимый. А был бы дохляком навроде костохода, так наверняка размолотился бы в песок.
– Думаю, Червь тебя и принял за костохода, – подал голос Ворча, – не то он так бы тебе вломил, что ой-ой! По стенке размазал бы. Вместе с браслетом.
– Ворча, давай-ка ты попробуй, – попросил Боня карлика, – ты у нас ростом вроде как самый маленький будешь. Авось Червь тебя не заметит!
– Больно надо. – Ворча поежился. – Тебя, такого большого и толстого, и то вон как швырануло, чуть не прибило. А что со мной будет, если он меня глазом пристукнет? Одна борода в кепке останется. Нет, не пойду.
– Ворчик, не выделывайся, – Тимка взял карлика за плечи и повернул его к себе, – ладно, не хочешь – не пойдешь к Червю. Ты нам только проверь пол на сигнальность, и все! Надо же разобраться, отчего он дилинькает.
– Ну, если только на сигнальность, – уныло согласился Ворча, – тогда конечно. Куда от вас денешься!
Карлик подошел к стеклянной глади и осторожно поставил на нее одну ногу. Ничего не произошло. Ворча подергал себя за бороду для храбрости и поставил вторую ногу. Хрустальный звоночек не успел еще толком зазвучать, как Ворча упал на четвереньки и в таком виде быстро выбежал в коридор – ответный удар глаза прошелся аккурат над карликом. В этот раз он был гораздо сильней: в противоположной стене коридора образовалась оплавленная вмятина, точно в нее раскаленным кулаком стукнули.
– Все, баста! Напроверялся. – Ворча на четвереньках отполз подальше в сторону от входной дыры. – Ты, Тим, теперь сам пробуй эту ерундовину на звонючесть. Я лично туда больше не ходуль. То есть не ходец.
– И попробую. – Тимка сунул Боне пульт. – Если что не так – стреляй! – И без лишних разговоров мальчик вошел в зал.
Тим стоял, напряженно ожидая, когда зазвонит треклятый колокольчик и настанет пора удирать, как и Ворча, на своих четырех. Или вообще ползти прочь по-пластунски. Но ничего не происходило – звоночек не включался. Тимка медленно шагнул вперед, затем назад, однако ничего не изменилось: Червь лежал все так же без движения, а развеселый васильковый глаз и не думал открываться.
– Вон оно что! – до Тимки донесся возбужденный голос Хозяйственного. – Ворча, я понял! Сигнализация от нашего веса срабатывает, вот как! Я и ты – мы с тобой оба слишком тяжелыми оказались. А Тим – нет.
– Ха, – уверенно ответил невидимый Ворча, – все правильно. Кто много кушает, тот и много весит. Закон природы, знаешь ли!
– Тихо ты, ошибка природы! – прикрикнул Боня на карлика. – Не отвлекай мальчишку.
Голоса за стеной утихли, и Тимка медленно-медленно, как будто бы шел он не по надежному полу, а по шаткой стреле высотного подъемного крана, крадучись, отправился в опасный путь вдоль круглой стены пещеры. Справа от Тимки блестело зеркало полированного камня, слева метрах в десяти матово светился Червь, отражаясь в стене во всем своем фосфорном великолепии. Там же, в стене, был и второй Тимка – напуганный, робкий. Тим подмигнул своему отражению – эгей, не дрейфь, парень, прорвемся! Отражение намек поняло и перестало бояться. Тимка задрал нос, выпятил грудь и нормальным шагом пошел дальше.
Червь казался бесконечным. Тим все шел и шел, недоумевая, куда могли подеваться голова и хвост чудовища. То, что чудовище лежит, свернувшись кольцом, Тим понял давно, но где-то же Червь должен был состыковаться! Не слипся же он в самом деле в бесконечную червяковую баранку, это было бы крайне неудачно… Тимка шагал, раздумывая над тем, что ему надо будет сделать, ежели Червь и впрямь окажется сплошным. Скажем, прикусил во сне собственный хвост. Но никаких умных мыслей в голове не возникало, там лишь непонятно почему назойливо вертелся обрывок старинной песенки с заводным припевом: «Эх, конфетки-бараночки!.. Эх, конфетки-бараночки!..» Тим невольно принялся мурлыкать ее себе под нос. Вот так, с конфетками-бараночками он чуть не проскочил мимо долгожданного входа на охраняемую Червем территорию.
Все оказалось до обидного глупо – пойди Тимка не направо, а налево, он сразу бы наткнулся на проход между головой и хвостом. А так ему пришлось обойти всего Червя по во-от такому кругу!
– Елки-палки, – обиженно сказал Тим и бочком, бочком, чтобы не коснуться ни морды, ни хвоста Червя (хотя где у того что, он так и не смог разобраться), протиснулся к заветному хранилищу. И остановился, пораженный увиденным.
А увидел он настоящий склад драгоценностей! Были здесь и золотые кубки, и массивные короны в россыпи бриллиантов, были неподъемной тяжести золотые цепи со звеньями с Тимкину ногу, были груды перстней с драгоценными каменьями и горы жемчужных ожерелий, были мечи в дорогих, сияющих кружевом алмазов ножнах… Все было! Какую только драгоценность мог бы представить себе Тимка, он наверняка нашел бы ее здесь, стоило лишь хорошенько поискать. Если бы, конечно, Тим был таким же пароогненным существом, как и Червь, и тоже умел бы растапливать камень и стекло.
Потому что все это драгоценное великолепие было надежно укрыто внутри прозрачнейшего стекла пола, на недосягаемой глубине: Тим словно парил над залежами бесценных сокровищ, которые Червь от великой своей жадности каждый раз, как их накапливалось достаточно много, прятал под очередным толстым слоем стекла. А так как походов за сотни лет было много, то в конце концов пол подземной пещеры стал походить на стеклянное озеро, доверху набитое драгоценностями. Но не это было главным, не это!
Посреди застывшего озера рядом с кучей золотого металлолома сиротливо торчал красный посох. Как палочка из подтаявшего эскимо – криво, уныло и совсем неаппетитно. Груда драгоценностей возле него блестела куда как ярче, чем обычно сияет настоящее золото, даже хорошенько начищенное. И Тим, подойдя ближе, сообразил, что все эти кубки, цепи и прочая дребедень, натасканная Червем в пещеру за последнее время, – все они покрыты тонким слоем стекла. Видимо, Червь собрался было спрятать их вместе с посохом в своем прозрачном сейфе, да передумал. Поленился, наверное. Так или иначе, но посох был здесь, тот самый! Ведьмин. Тимка от радости чуть не запрыгал и не захлопал в ладоши, но вовремя спохватился. Все складывалось удивительно легко и просто: пришел, увидел, утащил! Без шума и пыли, как сказал Хозяйственный.
Тим взялся за посох обеими руками и несильно дернул его на себя, но хрустальная палка даже не пошевелилась. Тогда Тим попытался немного раскачать ее, но безуспешно – посох и не думал вылезать из стекла, напрочь застряв в нем. Правда, неглубоко, всего на толщину спичечного коробка. Тимка отпустил волшебную палку и призадумался. Что-то он делал не так… И тут Тим сообразил, что едва не совершил большую глупость: стоило бы ему как следует стукнуть по посоху ногой или попытаться с большей силой вывернуть его из стеклянной ловушки, как тотчас сработал бы охранный звоночек, и тогда десятки жгучих синих глаз открылись бы по всему внутреннему боку Червя. И гладкий пол под Тимкой немедленно превратился бы в яму с кипящим в ней стеклянным варевом. Что могло бы случиться дальше, Тимка и представить себе не мог, хотя на секунду перед ним и возник яркий красочный образ: маленький беленький скелетик в обнимку с красным посохом уютно возлежит на грудах золотого хлама, навеки запаянный в прозрачную массу озера. Как таракан в стакане с застывшим эпоксидным клеем.
Тим немножко попереживал насчет своей оплошности, а потом решительно выбросил из головы ненужные сейчас мысли и фантазии. В данный момент надо было не переживать, а действовать! И действовать быстро, точно и наверняка. Тимка достал змеиный кинжал и осторожно, прямо-таки с нежностью, вырезал в полу вокруг посоха лунку. Хрустальная палка угрожающе накренилась, но Тим вовремя подхватил ее и, не поднимая на руки, мягко положил посох на пол. Посох оказался довольно тяжелым, и Тимка в растерянности замер над ним – нести ведьмину палку на себе было никак нельзя! Потому что их совместный вес наверняка включит тревожный сигнал, и тогда все Тимкины ухищрения с вытаскиванием посоха из пола пропадут даром.
Тимка присел на корточки, в раздумье покатал ладонью посох по полу. Колдовская палка все норовила катиться по дуге, ей явно мешал налипший кусок стекла от лунки. Тим состругал кинжалом ненужную блямбу набалдашника и дочиста выскреб посох волнистым клинком. Кинжал даже не оцарапал волшебную палку – возможно, они оба были сделаны из одного и того же материала. Теперь все было как надо, и посох легко и бесшумно катился по полу и, что самое главное, прямо.
– Вот так и пойдем, – довольно сказал сам себе Тимка и пошел к выходу, то и дело пиная перед собой магический посох, как обрезок обычной водопроводной трубы. Посох катился, Тимка шел, и все бы наверняка закончилось благополучно, если бы Тим чересчур не увлекся самим пинанием.
Голова и хвост Червя были совсем близко, когда Тимка, напрочь потеряв бдительность, ка-ак врезал сапожком по посоху! Вернее, хотел врезать, но нога лишь скользнула поверх палки и умчалась совсем не туда, куда надо. Как будто Тим ни с того ни с сего каратешный приемчик применил. Только вышел на скользком полу этот приемчик для Тимки боком – мальчик кувырнулся в воздухе и грохнулся спиной об пол. Тим сразу вскочил на ноги, но было поздно. Тяжелый гром прокатился по всей пещере, как будто ударили стальной колотушкой в громадный серебряный гонг. По телу Червя прошла волна судороги, и на уровне Тимкиной макушки в необъятном туловище монстра стали открываться глаза. Синие, убойные. Безжалостные.
– Эй, я нечаянно! – возмущенно закричал Тим. – Это не считается!.. Так нечестно!
Невидимые лучи ударили в центр застывшего озера, точнехонько в то место, где раньше стоял посох. Расплавленное стекло фонтаном брызнуло из лунки в потолок, осыпаясь на пол горячим градом разнокалиберных бусин; секундой позже красное пятно вулканической лавы забурлило посреди пещеры. Страшный треск оглушил Тимку – это лопался незыблемый монолит пола: белые зигзаги трещин, как ленивые молнии, поползли внутри обреченного озера, разрывая на своем пути и стекло, и вмурованные в него драгоценности.
– Ого! – прошептал Тим, подхватил посох и бегом кинулся к выходу из червячного кольца. За спиной у Тимки шипело, плюхалось и скворчало тающее стекло, а впереди медленно поворачивалась навстречу к бегущему мальчику слепая голова Червя. Огненная пасть раскрылась под хоботом чудища, обнажив толстые сабли зубов; горячая смесь пережженного воздуха и угарного газа удушливой волной окатила Тима, и он закашлялся, не в силах дышать внутри отравленного ветра. На миг Тимке показалось, что он вот-вот потеряет сознание, но тут мальчик вспомнил о жалком скелетике в обнимку с посохом.
– Зашибу-у-у! – взвыл Тим и, выставив перед собой посох, как копье, побежал к выходу. Правда, это ему только казалось, что он бежит. На самом деле Тимка еле волочил ноги, едва поспевая за перевесившим его тяжелым посохом.
Червь ждал. Его открытая пасть мерцала неугасимым глубинным огнем, плотный пар тонкими струйками сочился из неровных щелей между лезвиями верхних зубов. И чем ближе подходил мальчик к Червю, тем шире открывалась бездонная зубастая дыра – хобот над ней утончился, став чем-то вроде гибкого щупальца, и щупальце это было готово схватить Тимку в любой подходящий момент. Но момент так и не наступил.
– Эхма! – зычно крикнул Боня, выскакивая из-за головы Червя. – Ворча, давай!
Хозяйственный сделал громадный прыжок, точно рыжий кенгуру, пролетев и мимо частокола зубьев, и мимо рванувшегося к нему щупальца. Затормозив возле мальчика, Боня крутанулся на месте, беспрерывно стреляя во все стороны из Тимкиного пульта. Червь грузно заколыхался всей тушей, с десяток его жгучих глаз одновременно лопнули и стекли по фосфорному боку ядовито-синими каплями. Остальные глаза беспорядочно завращались в мягких глазницах, нещадно лупя жаркими лучами куда придется – и по самому Червю тоже! Рев, подобный леденящему душу вою армейской сирены, заполнил пещеру, заглушив все остальные звуки.
Внезапно рядом с мордой Червя бородатым призраком возник Ворча и с силой метнул в огненную глотку зверя какой-то пухлый красный сверток, после чего нырнул обратно в спасительный коридор. Хозяйственный подхватил Тимку и посох на руки и опрометью кинулся к выходу из пещеры мимо сжимающейся пасти Червя.
Ворча уже сидел верхом на раздутом рюкзаке, нетерпеливо ерзая по нему и дергая за лямки, как за вожжи. Боня торопливо уселся позади карлика на рюкзак, надежно прижал одной рукой Тимку к своим коленям, а другой хлопнул Ворчу по плечу:
– Поехали!
В оглушительном шуме Ворча вряд ли услышал бы команду, даже если бы Хозяйственный проорал ему прямо в ухо, но удар по плечу карлик почувствовал. Ворча натянул лямки, беззвучно причмокнул губами и размашисто стукнул каблуками по рюкзаку.
Рев и громовые стоны раненого Червя становились все тише и тише, глохли в лабиринте подземных туннелей по мере того, как отряд уносился прочь от полуразрушенной пещеры-хранилища. В этот раз Тузик ехал немного помедленней – видимо, понимал, что Тимка чувствует себя сейчас не очень хорошо. Хотя по меркам ветерка «помедленней» означало только то, что на поворотах рюкзак зашвыривало теперь не до потолка, а лишь до середины стены.
Тимка наконец-то пришел в себя. Нет-нет, сознания он не терял, но после ядовитого выдоха Червя стал какой-то заторможенный и вялый, какой-то полувыключенный стал. Прохладный встречный ветер прочистил Тимке легкие и остудил разгоряченную голову, выдул из мальчика отраву. Тим затрепыхался под железной Бониной рукой.
– Лежать! – Хозяйственный крепче прижал Тимку к коленям. – Не время удобней устраиваться. И так доедешь!
– Боня, посох где? – Тимка в темноте стал обеспокоенно шарить вокруг себя руками и только сейчас понял, что он на нем и лежит – колдовская палка больно давила на ребра.
– Пульт где? – не понял его Хозяйственный. – Эх, Тим, нету больше пульта. Потерял я его, когда тебя из пещеры вытаскивал. Да ты не переживай, обойдемся мы и без твоей пультовой убивалки! Нам бы только без приключений до выхода в Закрытое королевство добраться, а там посохом колданем, уберем с Двери магическую заслонку и – будьте здоровы!
– Мне папа уши за этот пульт оторвет, – расстроился Тимка, – что делать, даже и не знаю.
– Если не знаешь, что делать, так ничего и не делай, – мудро посоветовал Хозяйственный. – Когда вернешься в свой мир, то купишь папе новый пульт. Я тебе и денег дам. Мешка золота хватит? Большого, с тебя ростом.
– Наверное, хватит, – подумав, согласился Тимка, – в крайнем случае разобью свою копилку и добавлю.
– Вот и славно, – Боня пошарил у Тимки в карманах, выудил оттуда фонарик и передал его Ворче:
– Давай включай, а то ничегошеньки не видно! В такой темноте сам себя потеряешь и никогда не найдешь. А тут у нас и Тим лежачий, и ценный посох при нем… Глаз да глаз нужен!
Ворча включил фонарик: в луче света замелькали частые туннельные развилки. На фоне отраженного от стен электрического света карлик смотрелся черным силуэтом, и силуэт этот был растрепанным – волосы на голове Ворчи стояли дыбом, борода вымпелом развевалась на ветру.
– Ворча, где твоя кепка? – Тим попытался еще разок высвободиться из Бониного захвата, очень уж на посохе лежать было неудобно, но у него ничего не получилось. – Эй, Ворча, кепка, спрашиваю, где? Которая любимая и ценная! Потерял, что ли?
– Не трогай Ворчу, – Боня похлопал Тимку по спине, – он сейчас в горе и именно из-за кепочки. Ты думаешь, Червь так просто взял и отпустил нас от себя и даже в погоню не наладился? Не-ет, брат, тут дело в другом. Ворча вот чего придумал: когда Червь на тебя напал, он упаковал в свою кепку оставшиеся у меня мешочки с чаем вместе с фляжкой озуровского снадобья и кинул этот вкусный подарочек в пасть Червю. Раз на всех местных жителей обычный чай так здорово действует, то на нашего глазострельного приятеля Ворчин коктейль тем более произвел огромное впечатление. Можно сказать – потрясающее! Червь-то под своей шкурой небось весь почти жидкий, иначе откуда из него пар берется? Представляю, какой внутри глазастика сейчас чаек заварился! Когда мы уезжали, Червю уже хорошо было. Он, Тим, в расплавленное стекло купаться полез. Веселый такой был, довольный. Счастливый.
– Кепку жаль, – сердито крикнул назад Ворча, краем уха услышав Бонин рассказ. – Хорошая кепочка была.
– Ничего. – Тимка поднапрягся и крикнул Ворче сквозь ветер: – Я тебе новую пришлю. Адидасовскую!
– Две! – категорично потребовал карлик. – Одну про запас. Как пострадавшему в неравной борьбе с червями. И новый кафтан! И новые туфли! И…
Тузик резко затормозил, и Ворча вместо своего очередного пожелания клюнул рюкзак лбом.
– Приехали. – Боня спрыгнул с рюкзака.
Туннель полого поднимался вверх, оканчиваясь широкой дырой. Сквозь дыру в туннель падал солнечный свет: это был выход, один из тех, которые Тузик обнаружил во время своего одиночного похода.
– Воля! – обрадовался Ворча. – Волюшка! – и бегом направился к выходу. Тузик выскользнул из рюкзака и, обогнав карлика, сразу исчез, растворился в потоке света. Тимка поспешил за Ворчей, неся посох на плече, как заряженный гранатомет; Боня подобрал с пола рюкзак, оглядел его со всех сторон, нащупал в нем рваные дырки и расстроенно отшвырнул брезентовый мешок в сторону.
– Угробили-таки рюкзачок, – вздохнул Хозяйственный и пошел следом за Тимкой.
Они оказались за городом, как раз недалеко от той мусорной полянки, на которой веселые ветерки опять гоняли свой мяч. Боня с минуту стоял, привыкая к дневному свету, – хотя солнце и светило по-прежнему тускло, но после подвальной темноты и этот свет был невыносимо ярок.
– Глянь-ка, глянь, – Ворча пихнул Тимку локтем в бок, – Тузик наш к друзьям удрал, уже и в мяч с ними играет!
– Вот и славно, – Тимка посмотрел в ту сторону, куда указывал карлик, – все правильно. Он нам здорово помог, спасибо ему! А теперь нам пора возвращаться в свой мир и Тузик это прекрасно понимает. Куда же он уйдет от своих друзей?.. Так что – прощай, Тузик!
Тим помахал ветерку рукой, но смерчик того не заметил – он был весь в игре. Или сделал вид, что не заметил. Может быть, Тузику не хотелось огорчать своих новых друзей долгим прощанием… Ведь это был очень добрый ветерок. Душевный.
Глава 15
Конец Проклятью
– А ну-ка, Тим, дай мне посох, – потребовал Хозяйственный, подходя к мальчику. – Странный он какой-то, честное слово. Вроде бы и тот посох, а вроде бы и не тот. – Боня посмотрел сквозь хрустальную палку на солнце. – Лурдин посошок был красный, как спелая клубника. А этот то ли розовый, то ли фиолетовый… Не пойму.
– Да ладно тебе, – Тимка уважительно погладил посох ладонью, – не забывай, сколько он в темноте пролежал. Выцвел, наверное. – Тим оторвался от волшебной палки и ткнул пальцем в Хозяйственного:
– Р-раздевайся! Полетаем напоследок, не пешком же через весь город к нашей пещере шлепать.
– Ворча, а ты как? – Боня посмотрел на карлика. – Здесь останешься или с нами полетишь?
– С вами, – Ворча искательно посмотрел на Хозяйственного, – если возьмете. Хотел я было найти себе место для житья поуютнее да побезопаснее, но лучше моего садика ничего не встретил.
– Ворчик, а давай с нами, к Боне во дворец, – весело предложил Тим, – чего тебе одному среди своих яблочных елок сидеть! У нас, – Тимка кивнул в сторону Бони и поправился, – у них то есть, в Закрытом королевстве, тебе гораздо веселее будет.
– А колбасы у вас много? – с надеждой спросил карлик у Хозяйственного. – И всего-всего остального? В смысле еды.
– Завались, – коротко ответил Хозяйственный, все еще недоверчиво разглядывая посох, – чего-чего, а колбасы много. Назначу тебя главным начальником королевского колбасного склада с правом круглосуточной дегустации. Можешь лопать колбасу сколько влезет. Хоть ночью, хоть днем.
– Так чего же мы стоим! – засуетился Ворча. – Скорей превращайся, скорей! Может, как раз к обеду и успеем на склад. Эх, хорошо! – Карлик жизнерадостно потер ладошки и клещом вцепился в Бонину куртку. – Снимай кафтан, наше колбасное величество, или я его сам сдеру!
Развалины под синим птичьим крылом уплывали назад. Разрушенные замки прощально сверкали в небо осколками разбитых окон; по улицам суетливо бегали костоходы, размахивая над собой костяными руками, словно тоже прощались с улетающей птицей. Над Саламандровым замком вился непривычно мощный столб черного дыма, а сам огненный дракон, как длинная такса над кроличьей норой, сидел над воронкой Червя и озадаченно глядел в нее: воронка потихоньку заполнялась жидким стеклом.
– Ишь чего творится, – Ворча с любопытством смотрел вниз, – совсем Червь от нашего чая очумел. Похоже, он сам себя от радости в стекле утопил! Дела-а. – Карлик насмешливо присвистнул.
Тим глядел на Ворчу и диву давался – куда подевалась его боязнь высоты! Карлик вертелся на птичьей спине как заведенный, разве что на голову к Боне не залезал. Можно было подумать, что Ворча всю жизнь только и делал, что летал на птицах-оборотнях, скоростных коврах-самолетах и ведьминых метлах.
– И не страшно тебе? – из интереса полюбопытствовал Тимка. – Высоко все-таки.
– Э, ерунда, – небрежно махнул рукой Ворча, – бывало и повыше летали. А вот страха у меня действительно нет. Видно, помер мой страх высоты, от ужаса и помер. Когда мы с тобой чуть в воронку не упали. – Карлик подмигнул Тимке, лег на живот и уставился на далекую землю.
Город закончился. Птица заложила посадочный вираж и плавно приземлилась возле мертвого леса, как раз у знакомой тропинки.
– Хорошая посадка, – похвалил Тимка птицу, соскальзывая по заботливо наклоненному крылу на тропинку, – твое мастерство, Боня, растет с каждым полетом! Скоро тебе можно будет вручить значок «Заслуженный оборотень-летун» и почетную грамоту от бабки Эйи.
Птица насмешливо покосилась на мальчика черным глазом и небольно ущипнула его клювом за ногу. Чтобы ерунды не болтал.
…Хозяйственный оделся, придирчиво оглядел себя:
– Не парадная форма, конечно. Вон и карман оторвался… А, сойдет! – Боня взял в руку посох, стукнул им в тропинку. – Вперед, удальцы-храбрецы! Нас ждет Олаф, а Ворчу – вкуснейшая колбаса. Горы колбасы и море сосисок!
– Ура! – крикнул Ворча и бодро ступил на тропинку. Но не успел он пройти и двух шагов, как из-за соседнего дерева ему на голову со свистом опустилась увесистая дубинка. Карлик непонимающе оглянулся на друзей, пошатнулся и упал под дерево.
– Что… – Хозяйственный схватился было за рукоять меча, но метко пущенный из-за того же дерева камень с треском ударил его в лоб. Боня осел на землю, тупо мотая головой: Хозяйственного сильно оглушило.
– А вот и я, – Средний неспешно выплыл на тропинку, помахивая зажатой в рукаве сучковатой дубиной, – небось не ждали, а? Думали – сгинул Средний в лабиринте? Ха-ха! Выбрался, смог… Ох и долго мне вас ждать пришлось! Одно меня успокаивало: коли вы посох все-таки найдете, то другой дороги у вас не будет. Все равно сюда придете! Извиняюсь за негостеприимное обхождение, но что поделать, – «палец» лицемерно вздохнул, – ведь по доброте душевной вы мне сами посох не отдадите, верно? А так – отдадите. – Средний подплыл к Хозяйственному и занес над ним дубинку. – Отдавай посох, королишко пришибленный!
Боня, еле двигаясь, отрицательно помотал головой, из последних сил прижал посох к груди.
– Так получай! – Дубинка резко опустилась на голову Хозяйственного, но Боня в последний момент успел закрыться от палки левой рукой – во все стороны брызнули осколки волшебного браслета. По запястью Хозяйственного потекла кровь.
– Еще? – наклонясь над Боней, участливо спросил Средний и коротко хохотнул. – Гони посох, ничтожество!
Тим словно очнулся от столбняка.
– Стой! – Тимка выхватил из нарукавного кармана кинжал, прозрачное лезвие сверкнуло опасными бликами. – Отойди от Бони, негодяй! Фиг тебе, а не посох. – Тим решительно встал между Хозяйственным и черной фигурой, направил ей в грудь волнистый кинжал.
– Ты? – удивился Средний. – Ты смеешь угрожать… мне?! Какой-то стеклянной игрушкой? Глупый мальчишка. Дурак. Пошел вон! – «Палец» лениво толкнул Тимку дубиной в плечо. – Убирайся, пока я и тебя не убил, как этого гнусного карлу.
– Мразь! – крикнул Тим и с силой воткнул кинжал «пальцу» в грудь.
Лезвие зашипело, из черных складок плаща Среднего в месте удара вырвался сноп черных искр. Средний отшатнулся, соскользнул с клинка, попятился и уперся спиной в дерево.
– Ты что, убил меня? – недоверчивым шелестом пронеслось в воздухе. – Уби-и-ил… – и черная фигура рассыпалась пеплом; дубинка сухо брякнула об утоптанную землю тропинки.
Но Тим не видел этого. Все его внимание было сосредоточено на змеином кинжале, на его прозрачном волнистом клинке – клинок таял… Он утончался, превращаясь из волшебного оружия в странную плоскую сосульку: по сосульке стекали фиолетовые капли, падали на тропинку и прожигали в земле глубокие дымящиеся дырочки. Как от едкой кислоты.
Тимка отбросил остатки кинжала в сторону – серебряная рукоять нагрелась до невозможности, металл обжег Тимке пальцы. Рукоять упала на траву… зеленую траву! И растеклась по ней блестящей кляксой.
Тим глубоко вздохнул, его била нервная дрожь. Вздохнул и от неожиданности закашлялся. Потому что воздух пах! Пах зеленью, сыростью, цветами и медом, пах летом и июльской жарой. Тимка оторопело поглядел по сторонам: живые деревья вокруг него шелестели зелеными листьями, яркое полуденное солнце припекало макушку. Какой-то жучок на лету стукнулся о Тимкину щеку, упал на тропинку и уполз в густую сочную траву. В цветы.
Развалины города подернулись дымкой, заколебались, как вспугнутый ветром мираж: мусорный вал вокруг города, угрюмые остовы зданий, ржавые крыши башен – все текло и менялось, исчезало и вновь появлялось; грозовой гром без туч и дождя прокатился по небу. Тимка стоял и смотрел на это дивное диво, позабыв на время и про Ворчу, и про Боню. И про себя. Потому что такое зрелище дано было увидеть только раз в жизни! Да и то не каждому.
Пелена, накрывшая развалины города, растаяла, как ночное наваждение, и город вернулся в реальность. Но вернулся не обломками и развалинами, не мусорными кучами и грязью, нет! Он стал таким, каким был когда-то, очень и очень давно. До Проклятья. Высокие нарядные замки с развевающимися на ветру длинными разноцветными флагами на острых шпилях, стройные башенки с посеребренными островерхими крышами выглядывали из-за городской стены с тяжелыми дубовыми воротами. Но их наверняка скоро отопрут – люди, а не костоходы!
– Это… где это мы? – слабо донеслось из густых кустов. – Елы-палы, колючки какие-то, муравьи… Тим, да что здесь творится? – Из зарослей, хромая и бережно держа ушибленную руку на отлете, вылез Хозяйственный. Другой рукой он держал посох, на который время от времени тяжело опирался.
– Боня, нету Проклятья! – Тим подбежал к Хозяйственному, крепко обнял его. – Я Среднего убил, а кинжал взял и расплавился. Тут и город сразу стал как новый, и жуки летать стали! Листья и те распустились.
– Молодец! – Боня потрепал Тимку по голове больной рукой, охнул и спрятал руку за спину. – Значит, снял Проклятье с целого мира? Умница, поздравляю. Они теперь тебе памятник поставить должны! Тридцать три памятника! А то и все сто.
– Да ну их, памятники эти, – Тим равнодушно махнул рукой, – пошли Ворчу искать. Средний хвалился, что убил его! Вот ужас, если это так.
– Кого убил? – из кустов напротив высунулась маленькая рука, раздвинула ветки. – Что, неужели на самом деле смертоубийство произошло? – Из зарослей выбрался Ворча. Целый и невредимый. Если и была у него на голове шишка от удара дубинкой, то косматые седые патлы надежно прятали ее под собой.
– Тебя, Ворча, тебя. – Тим подбежал к карлику, обнял и его. – Как хорошо, что ты живой!
– Ворча? – недоуменно сказал карлик, вежливо, но твердо отстраняя мальчика от себя. – Ворча? Какое смешное имя… Ах да! Действительно… Забавно, право, забавно. – Карлик захохотал. Звонко, весело, от души. Глядя на него, рассмеялся и Тимка.
Боня как-то странно глянул на Ворчу, пожевал губами и легонько постучал по Тимкиной спине посохом:
– Пойдем, время не ждет. Надо возвращаться к Олафу.
– К Олафу? – переспросил Ворча и зашелся от смеха, точно Хозяйственный отпустил замечательную шутку. – Надо же, к Олафу! – Карлик смахнул ладошкой выступившие от смеха слезинки и вытер руку о бороду. – Ух ты, какая длинная! – Ворча помял в руках свою седую бородищу, словно в первый раз ее увидел. – Зарос я, однако. – Карлик небрежно перебросил бороду через плечо и развинченной походкой направился по тропинке в глубь леса.
– Тимка, – Боня торопливо наклонился к мальчику и зашептал ему прямо в ухо, – опять беда! Снова с нашим Ворчей беспамятная болезнь случилась, на этот раз от удара. Видишь, даже забыл, как его зовут. Ты уж будь с ним поосторожней, пока он в себя не придет. Хотя бы не дразни, ладно? И не подначивай.
– Будь спокоен, – Тимка почти по-военному отдал честь, приложив растопыренную пятерню к виску, – так точно, никак нет! Р-разойдись!
– Сейчас как дам по шее, – рассвирепел вдруг Хозяйственный, – не посмотрю, что спаситель мира! Ш-шутничок, туды его.
Тимка взвизгнул и задал стрекача, догоняя Ворчу. Боня, прихрамывая, пошел за ним, сердито стуча посохом по тропинке.
Через памятную речушку перебрались вброд. Тимке очень хотелось еще разок прокатиться на черепахе, но Боня отказался наотрез.
– Некогда черепах выискивать, баловство это, – заявил Хозяйственный и с серьезным видом, прощупав дно волшебным посохом, перевел отряд на другой берег. Тимка перенес Ворчу через речку на себе, а карлик только похохатывал, весело шлепая Тима ладонями по макушке. Странно все-таки он вел себя сейчас, нынешний Ворча. Точно ему показывали веселую кинокомедию, а не вели в другой, незнакомый мир. Тимка даже немного расстроился, подумав о том, что у Ворчи от удара мозги съехали набекрень. Но потом успокоил себя: врачи-то в Закрытом королевстве наверняка есть! Вылечат. И больше не обращал внимания на Ворчины шалости.
В пещере все было по-прежнему. Только вход оказался заплетен диким виноградом, и Боне пришлось основательно поработать мечом, чтобы очистить проход от цепких виноградных лоз.
– Можете начинать радоваться. Через пять минут мы будем дома! – торжественным голосом пообещал Хозяйственный, непринужденно становясь напротив магического заслона. – Сейчас! Вот-вот. – Боня прицелился посохом, как из винтовки, в чернильные кляксы и закорючки.
– Открывайся! – повелительно рявкнул Хозяйственный на кляксы. – Именем… э-э… именем чего же? А, Лурды! Открывайся именем Лурды!
Но заслон как стоял, так и остался стоять. Кляксы и закорючки лишь дернулись, метнулись в разные стороны, а после нехотя вернулись на свои места.
– Чего это с ним? – нахмурился Боня, оглядывая посох. – Сломался, что ли?
– Батарейки сели, – подсказал Тим с умным видом, – хочешь, из фонарика батарейку выну?
– Иди ты, – отмахнулся от него Хозяйственный, – умный какой. Может, я что не так делаю?
– Все так, – спокойным голосом сказал вдруг Ворча, подходя к Боне и уверенно, по-хозяйски кладя руку на посох, – все верно. Только нет в нем сейчас той силы, которая сможет открыть колдовской заслон. Пустой сейчас посох. Мертвый.
– А ты откуда знаешь? – насторожился Боня. – Ты-то при чем здесь?
– При том. – Ворча глянул Хозяйственному в глаза. – Я – дух посоха, его сила и могущество. Я – Красный Морок!
Читать бесплатно другие книги:
