По ту сторону реки. Ярилина рукопись Козинаки Марина
– И как тебе не стыдно так говорить, ведь Полина твоя подруга!
Анисья пожала плечами, а Митя достал из кармана две сложенные карты и уже в сотый раз принялся их изучать.
– Знаете что? – вдруг сказал он, но никто не отозвался. – У меня есть предложение. Чем сидеть дома и рыться в книгах, давайте сходим завтра в город. Мы возьмем эту карту, где славянской руной отмечено местонахождение Ярилиной рукописи, и попробуем идти, следуя всем поворотам, указанным на ней.
– Но с того времени, как книга оказалась спрятанной в этом месте, могло пройти много сотен лет! В городе появились тысячи новых домов. И этих поворотов и изгибов, обозначенных на карте, давно уже может и не быть, – ответила ему сестра.
– Значит, мы не будем обращать внимания на эти дома. Скажем, станем считать невидимыми любые постройки старше… ну не знаю, старше какого-нибудь года. Надо только определиться, какого именно.
– И правда! Надо попробовать! – воскликнула Анисья.
– Сева, ты что думаешь?
Сева сидел, уткнувшись в книгу, и не отвечал, словно последнего вопроса не слышал. Его мысли были заняты чем-то другим.
Утро воскресенья выдалось снежное. И хоть солнце поглядывало золотым глазом из-за сизых облаков, снег сыпал в таком количестве, что несколько минут ожидания возле каменных ворот превратили двух ребят в снеговиков.
– Дурацкая затея тащить с собой всех, – сказал Сева, стряхивая с себя снег и натягивая шапку до самых глаз.
– Согласен, но ведь это подруги Анисьи догадались о копье Ярилы, а не мы. Та к что они имеют полное право идти с нами.
– Что за радость искать тайник в сопровождении целой кучи девчонок!
– Ты что, не с той ноги встал? – спросил Митя. – Вроде бы куча девчонок тебя никогда не смущала.
Сева нахмурился и отвернулся от улыбающегося друга.
Наконец послышались приглушенные голоса, а через секунду появилась Анисья, ведя за руку Василису. За ними семенили Маргарита и Полина, одетая в ярко-зеленый пуховик.
– Доброе утро.
– Привет, – отозвался Митя и вкратце сообщил девочкам о том, о чем уже успела рассказать им его сестра.
Минут через сорок они оказались у особняка Муромцев, не дойдя до него всего каких-то сто-двести метров. Полина и Маргарита удивленно вытягивали шеи в попытке рассмотреть дом, где жила Анисья, но так ничего и не увидели – поместье скрывалось за высоченной каменной оградой.
Далее вела пустынная, укрытая снегом, прямая дорога. Иногда она раздваивалась или перекрещивалась с другими тропинками, но у шестерых колдунов пока не возникало споров по поводу выбора пути. Вскоре, судя по карте, предстояло повернуть направо, но дорогу им преградила вереница небольших домиков, похожих на тот, в котором жила семья Василисы. Митя быстро обошел дома вокруг и, выяснив по надписи на стене, что построены они были всего несколько десятилетий назад, повел отряд своих друзей прямо через двор одной из этих построек.
– Смотрите, – он указал пальцем на карту. – Если соотнести расстояние от нашего дома до Белой Усадьбы, и расстояние до постройки с Руной Марса, получается, что идти нам надо около часа, ну, может, немного поменьше. Расстояние приличное.
– Главное, вернуться в Белую Усадьбу до темноты.
Город был сказочно прекрасен. На пустынных улицах, занесенных снегом, изредка встречались колдуны, спешащие домой, чтобы завершить последние приготовления к празднику Зимнего солнцестояния. Пару раз на глаза Полине попались и новогодние вывески, украшенные праздничными гирляндами, совсем как в обычных городах вроде Москвы или Новгорода. Митя незаметно для других подтолкнул Севу локтем и кивнул в сторону Водяной колдуньи, которая глядела по сторонам, разинув рот. Сева улыбнулся.
Анисья безостановочно щебетала, и, видимо, что-то очень веселое, раз Маргарита с Василисой то и дело смеялись, но Полина их не слышала. Она замедляла шаг и рассматривала чуть ли не каждый дом в этом удивительном месте. Девочка видела много городов: огромную Москву, с ее яркими красками, небоскребами и маленькими уютными улочками, с сотнями пестрых магазинов; Бордо – завораживающий город, где жили ее дядя с тетей; несколько пригородов Парижа да вдобавок немало крупных русских городов, куда ездила на экскурсии с одноклассниками из своей старой школы. Но такого места, как Росеник, не видела никогда! До сегодняшнего дня она знала здесь лишь один маршрут – от Белой Усадьбы до жилища Василисы, – да и этот путь они проделали в закрытой карете Муромцев. Улица же, по которой они двигались сейчас, не шла ни в какое сравнение с любой другой из тех, что когда-либо ей довелось видеть. Длинная мостовая, обрамленная с обеих сторон кособокими домиками-теремками, походила на детские Полинины представления о сказочной стране. Высокие круглые фонари, шпили на крышах, увенчанные фигурками животных, а главное – маленькие, словно пряничные, разноцветные теремки, отличавшиеся друг от друга настолько, насколько различаются обычно два человека. Окошки с широкими резными ставнями или со строгими вытянутыми вверх рамами были украшены флажками, плакатами и огоньками, бросающими на снег розовые и зеленые блики. Возле крылечек стояли небольшие или, напротив, высокие пышные ели, наряженные где причудливо сверкающими шарами, а где – сладостями. В воздухе кружились крупные снежинки. Люди, редко встречавшиеся в это тихое утро возле крылечек своих домов, с приветливыми улыбками поглядывали на проходивших мимо молодых колдунов. Вот из-за двери какой-то лавки показался старичок с седой бородой, но не такой длинной, как у Ильи Пророка. На голове его был смешной колпак, а одежда походила на клокастую рыжую шубу, подпоясанную красным ремнем. За стариком из лавки вышла молодая женщина, одетая, к удивлению Водяной колдуньи, по последней моде потусторонних. Тут же из-за угла высунулось лицо еще одной колдуньи, взрослой, можно даже сказать, пожилой, но оно тут же скрылось, и саму колдунью Полина так и не разглядела.
Свернув налево, ребята оказались на другой улице, совершенно непохожей на предыдущую. Теперь дорога стала в несколько раз шире, а дома выше. Все они были разномастными, но массивными и величественными, и придавали улице вид центральной, хотя, судя по карте, до центра города было еще очень далеко.
– Мне кажется, здесь надо повернуть, – подала голос Полина, наконец оторвав взгляд от построек и вернувшись к тетрадному листку, который сжимала в руке.
Все посмотрели на карту.
– Нет, – ответил Сева.
– Нет. Верно, нет, – как загипнотизированные отозвались Анисья, Василиса и Маргарита.
Митя поглядел на девочек и просто пожал плечами.
– Но ведь, если учесть, сколько мы прошли, здесь нам нужно повернуть вон туда, – Полина подняла удивленные глаза на ребят.
– Ну, тогда сворачивай, – сказал Сева так холодно, что Полина почувствовала мороз всей кожей.
Он стоял, окруженный Полиниными подружками, и с необъяснимым триумфом глядел на маленькую Водяную колдунью, будто только что выиграл у нее какой-то очень важный спор. Полина беспомощно моргнула и, осознав, что без своих спутников никуда пойти не решится, кивнула в знак согласия с их выбором. Но настроение ее испортилось, во-первых, из-за того, что, будучи уверенной в своей правоте, она должна была следовать за друзьями по неверному маршруту, а во-вторых, из-за того, что девочки опять повели себя глупо в присутствии Севы.
«Курицы!» – подумала Полина в порыве нахлынувшей злости.
Она замедлила шаг и специально отстала от друзей, чтобы побыть немного наедине со своими мыслями. Постепенно обида на подруг утихла, уступив место пониманию того, что девочки не виноваты. Наверное, сопротивляться Сиренам и впрямь тяжело, а значит, вся вина ложилась на Севу. Внезапно размышления ее были прерваны – кто-то вцепился в ее руку. Полина повернула голову и увидела женщину. Она показалась ей смутно знакомой, и девочка тут же сообразила, что перед ней – та самая колдунья, что выглядывала из-за угла на предыдущей улице. Женщина была красивой, с благородными чертами, но лицо ее покрывали глубокие морщины, отчего определить ее возраст было трудно. Она немного ослабила хватку и внимательно посмотрела на Полину. Глаза у нее были необычного цвета – смесь коричневого и синего.
– Милая, – сказала незнакомка, не отрывая взгляда от девочки. – Не поможешь мне?
Полина покосилась на друзей, которые уже удалились на приличное расстояние.
– Я не знаю, смогу ли. А что вам нужно?
Женщина не ответила, только с еще большим упорством стала смотреть Полине в глаза. Потом спросила своим немного скрипучим голосом:
– В какой стороне Пустые Холмы?
– Простите. – Полина улыбнулась. – Я не из Росеника. Я не знаю, где Пустые Холмы.
– Хорошо, – протянула колдунья. – Очень хорошо.
И зашагала прочь. Полина посмотрела ей вслед, а затем бросилась догонять своих спутников. К этому моменту между Севой и Митей завязался спор: они никак не могли определиться, стоило в этом месте поворачивать направо или нет. Митя утверждал, что нужно идти вперед, но Сева, поддерживаемый всеми девочками, настаивал на своем варианте.
– Полина, – воскликнул Митя. – Ну, хоть ты скажи, что нам надо прямо!
Но Полина, многозначительно взглянув на него, лишь пожала плечами. Митя сначала нахмурился, но в следующую секунду распознал в этом жесте месть за то, что в прошлый раз не поддержал ее предложения, и улыбнулся.
Все повернули направо.
– А что там? – подала голос Маргарита, указав далеко вперед, где из-за невысоких деревьев, укутанных в снежные шубки, возвышались разноцветные шпили с флажками, словно с десяток деревянных теремков выстроились в ряд. Над этим сооружением то и дело разрывались яркими вспышками хлопушки.
– Ярмарка, – ответила Василиса.
– Ярмарка? А что там продают?
– Все, начиная от сладостей и заканчивая мебелью. Каждое воскресенье жители Росеника туда ходят, вот поэтому так мало народу на улице.
– Да, там проводятся разные представления. Бывает даже очень весело, – вставила Анисья.
– Здорово, – откликнулась Полина, тоже вглядываясь вдаль. – Я хочу туда!
– Очень вовремя, – отрезал Сева, и все замолчали.
На какой-то момент Сева даже устыдился своего резкого тона. Но он знал, что больше не сумеет разговаривать с Водяной колдуньей нормально, и причиной этому служило услышанное вчера. Теперь каждый раз, когда он смотрел на Полину, в его голове звучал высокий голос Анисьи: «А ты ей совершенно не нравишься». «Я от тебя тоже не в восторге», – отвечала задетая гордость.
– Ого, вот это ворота! – На этот раз Маргарита замедлила шаг.
Не слишком широкая улица упиралась в серую каменную ограду, достигающую в высоту около трех метров. Большие черные ворота представляли собой искусное сплетение толстых чугунных прутьев. Они изображали птицу с длинными перьями на хвосте.
– Это жар-птица, – добавила Маргарита.
– Кстати, где-то недалеко, если мы выбрали верный путь, должна быть и руна Марса, – сказал Митя.
– Но за воротами не видно дома, – Василиса встала на цыпочки.
– Ну, вряд ли это то, что нам нужно, – пожал плечами Митя. – Здесь жар-птица на воротах, а значит, дом отмечен так же. Но это говорит о том, что мы находимся в старой части города. Если я не ошибаюсь, здание с руной Марса должно быть древним.
– А что, если это не здание вовсе? – вдруг спросила Маргарита.
– Что же? – Сева повернулся к ней.
– А если руна Марса – это какой-то памятник? – подсказала Василиса.
– Вот-вот, – подхватила Маргарита. – Может быть, рукопись зарыта под землей? Под памятником?
– Что-то я не помню никаких памятников, где присутствовала бы эта руна, – с сомнением произнес Митя. – Есть статуя Союза Четырех – она очень древняя и почитаемая, и на ней начертаны всякие знаки, но она находится в другом конце города. Не думаю, что она нам нужна.
– А кто здесь живет? – задумчиво спросила до этого молчавшая Полина.
– Род Велес, – ответил Митя.
– Странно, – протянула Полина, глядя куда-то вдаль. – А Пустые Холмы отсюда далеко?
– Пустые Холмы? – удивился Митя. – Откуда ты про них знаешь?
– Пустые Холмы – это самая окраина. До них долго добираться, – пояснила Анисья. – А что?
– Просто… – девочка замялась. – Когда мы шли сюда, одна женщина спросила, как добраться до Пустых Холмов. Она была вон там, а потом скрылась за деревьями.
– Что? – резко спросил Сева. – Какая женщина?
– Такая необычная. Старая и не старая одновременно. На ней было что-то бордовое вроде плаща, я не поняла точно.
Севино лицо приобрело озабоченное выражение. Он с неподдельным волнением покосился на Митю, но тот лишь вопросительно кивнул.
– Что она тебе говорила? – Сева снова повернулся к Полине.
– Ничего особенного, только спросила дорогу. Правда, она больно схватила меня за руку.
– За руку? – Полине показалось, что она впервые видит эмоции на лице Севы. – За ладонь?
– Да, – кивнула девочка.
– Черт, – тихо сказал Митя, а Сева вдруг со всех ног побежал в сторону тех деревьев, где совсем недавно исчезла таинственная женщина.
– Да что случилось? – спросила Полина.
– За последнее время в Росенике произошло много нападений на Светлых магов, – начал Митя. – Причем нападавших никто не может обнаружить. Наш город считается самым безопасным укрытием для колдунов из всех существующих, но что-то пошло не так. То ли здесь появился предатель, перешедший на чужую сторону, то ли еще что-то. Вывод один: защита города нарушена, и жители Росеника под угрозой.
– Но Ирвинг… – вставила Анисья.
– Ирвинг пытается с этим бороться. Но как можно обнаружить перебежчика, если нет никаких зацепок?
– Но Митя, – воскликнула Полина. – Причем тут эта женщина, она же просто дорогу спросила! Или Пустые Холмы – это что-то…
– Да не в Пустых Холмах дело! Она поняла, что ты Водяная! А что больше всего хотят заполучить Темные маги, а точнее, кого? Да мы еще ее и к дому главной наставницы Заречья вывели! – Митя обреченно хлопнул себя по лбу.
– Не может быть… – В голосе Василисы послышались нотки страха.
– Но разве она сама не могла сюда прийти? – Полина не понимала, что ужасного было в ситуации.
– Нет! – чуть ли не крикнула Анисья. – Только Светлые маги могут оказаться в некоторых местах города! Самых важных местах! И даже зная точный маршрут, Темный маг никогда не придет сюда. Так тут все устроено.
– Но ведь мы не вели ее… – произнесла Маргарита. – Почему она не потеряла нас из виду? Ведь так она могла добраться сюда, идя за кем угодно, кто шел бы в этом направлении!
– Нет, не могла бы, – пояснил Митя. – Если она действительно Темный маг, то, вероятно, оставила на Полине След. Это что-то вроде заклинания, которое позволяет неотрывно следить за человеком, но для этого нужен физический контакт. Любая Темная магия требует физического контакта, поэтому, Полина, старайся ни до кого неизвестного не дотрагиваться. И не разрешай дотрагиваться до себя! Ясно? О!
Из-за деревьев показался Сева.
– Надо сматываться, – тяжело дыша, сказал он. – Это была Странница.
Митя еле слышно выругался, бесцеремонно схватил Полинину ладонь и принялся совершать над ней замысловатые движения своей рукой, шепча невнятные слова.
– Что значит «Странница»? – спросила Маргарита, когда Митя отпустил руку Полины, и все ребята быстрым шагом отправились в обратный путь.
– Как это «что значит»! Я же рассказывала вам! – возмутилась Анисья. – Странники не относятся к Темным или Светлым колдунам. Но Светлые их недолюбливают, если не сказать – боятся. Странники никого не убивают, но и не мешают Темным магам совершать злодеяния. Они занимаются лишь собственным видом волшебства, больше походящим на шаманство.
– Говорят, что Странники перешли к Темным, – отозвался Митя. – Смотрите. Там трамвай! Давайте поедем, а то мы привлекаем слишком много внимания своей спешкой!
На следующее утро каждый из шестерых друзей проснулся с мыслью о том, что случилось вчера. Было ясно, что в ближайшее время им не удастся повторить совместные поиски заветной книги, так как начался период Зимних праздников. А это значило, что Маргариту с Полиной ждала дорога домой и свидание с членами семьи, а Муромцев – званые ужины и вечеринки.
Сева, впервые за пару последних месяцев проводивший свободное утро в родном доме, нашел в одном из ящиков комода свой старый зеркальный коммуникатор. Он стер с него пыль, открыл и стал разбираться, в каком состоянии чары.
В тот же миг поверхность зеркальника пошла рябью, и там появилось знакомое лицо.
– Мы завтра уезжаем, – тут же объявил Митя. – В Шотландию, на две недели.
– Почему так спонтанно? – нахмурился Сева.
– Об этом я и хотел рассказать. У меня есть подозрения, что это путешествие лишь прикрытие. Мой отец себя странно ведет.
– В каком смысле?
– В прямом. Как будто волнуется. Недавно убили Святогора, а потом напали еще на одного мага из Дружины. А мой отец, наверное, связан с Ирвингом даже сильнее, чем дружинники. По-моему, отец боится нападения.
– И для этого едет в Шотландию?
– Ирвинг ему посоветовал. Сказал, якобы наладить отношения с колдунами за границей. Но мне кажется, это оттого, что Темные хотят устранить отца.
– Н-да, – протянул Сева, но не успел ничего добавить: поверхность зеркальника опять пошла рябью, а потом и совсем погасла.
Глава девятая. Открытие
На следующий день наступил праздник Зимнего солнцестояния. Снег за окном кружил, сливаясь с бесцветным небом, и невозможно было понять, где заканчивались небеса и начиналась земля. Темные силуэты соседских домов словно повисли в молочном пространстве, ветки деревьев черными венами извивались вокруг них.
Сева отвернулся от окна и опять уставился на лист с нарисованной картой. Мысль о Ярилиной рукописи, настоящей Ярилиной рукописи не покидала его. Хотелось отыскать книгу, если она действительно существовала. Хотелось увидеть ее собственными глазами.
О чем все-таки говорили эти руны? Может, они вовсе и не обозначали никаких зданий в городе? Почему они решили, что рисунок из старой Звездницы является планом Росеника? С какой стати?
Его взгляд продолжал блуждать от девиза Белой Усадьбы к руне Солнца; затем к руне Марса, рядом с которой была изображена стрелочка – Ярилино Копье; а потом еще выше, к Меркурию.
«Что это может быть?» – думал Сева, с самого утра не выпускавший из рук мятого листка, исчерченного и исписанного вдоль и поперек. Ему казалось, что разгадка близка. Он интуитивно ощущал, что нужно лишь подумать хорошенько, внимательно анализируя даже самые смутные предположения, которые крутились в голове. Воздушный маг чувствовал, что именно сегодня что-то должно произойти.
Он искал сведения о старинных постройках Росеника, о знаках, запечатленных на них, но все упоминания о рунах, которыми некогда помечались дома, словно исчезли из книг… Севу это насторожило, и он решил спросить отца о том, что может означать планетарная руна Меркурия на здании.
– Нет, я не знаю, – ответил отец. – Вообще Меркурий покровительствует нам, целителям. Ею могли отметить больницу, а кроме того, любой дом, в котором живет целитель. Не исключено, что когда-то обозначали этим знаком и наш дом или жилище любого другого более-менее известного лекаря.
«Статуя, памятник, – думал Сева, вспоминая догадку Маргариты. – Возможно, памятник известному целителю… Может, когда-то такая статуя была, но разрушилась?»
Мысли его тут же уносились в другое русло: сохранилась ли Ярилина рукопись? Если она существовала на самом деле, и если карта указывала именно на нее, могла ли она до сих пор лежать в том месте, куда некогда была спрятана? Не хранилась ли она теперь у Ирвинга? В его поместье Уточкино Гнездо в Небыли? Или в чьей-нибудь сокровищнице? Кто видел ее? Кто имел возможность ею пользоваться?
«Памятник, обелиск, больница, сокровищница…» – идеи сменяли одна другую, пока в конце концов настенные часы не пробили полдень.
Вдруг Сева вспомнил о своем обещании мачехе. Он вышел из комнаты и в несколько прыжков добрался до первого этажа. Дверь на кухню была приоткрыта.
– Я пришел. Тебе все еще нужна моя помощь?
Из кухни приятно пахло тушеными овощами.
У большой плиты стояла полная кухарка в белоснежном фартуке, рядом с ней – миловидная женщина, новая жена отца. Она встретила юношу радостным возгласом:
– Какой молодец! Ты вовремя. Мы без тебя не справимся с этим огромным ужином. Бабушка твоя уже вот-вот приедет. А папа, кажется, еще пол-Росеника пригласил на праздник.
– А сам-то он где? – спросил Сева, без удовольствия глядя на ощипанные тушки куриц, лежащие на разделочном столе.
– Лечит… Снова какое-то неотложное дело. Но! Он обещал быть через пару часов и устроить уборку. Это отлично, потому что я ненавижу убираться! Держи, режь это. А, я же не сказала тебе. Смотри! – она улыбнулась и протянула ему руку, на которой поблескивало изящное колечко.
– Что? – буркнул Сева, мыслями которого все еще владела Ярилина рукопись. – Вы второй раз поженились?
– Да нет, – мачеха рассмеялась. – Кольцо нашла. Твой отец подарил мне его в прошлом году, а я почти сразу и потеряла. Ну вот, а сегодня само отыскалось.
– Как же?
– Надо было смотреть внимательнее. Ведь все, что мы ищем, обычно лежит прямо у нас под носом. Ох, ну точно, неспроста все получается, – она обратилась к кухарке, и та согласно закивала. – Ничего не происходит просто так. Я полчаса назад обнаружила, что у нас пропали чайные ложки. Ты знаешь, то ли домовые меня не любят, то ли просто шалят, но они перетаскали все ложки. Я обыскала все комнаты, кухню. А потом полезла вон в тот шкаф, в самый низ, куда обычно даже и не заглядываю. Открываю – оно лежит, мое кольцо.
– Хм, здорово, – сказал Сева, и вдруг какая-то мысль, связанная с картой и рунами, посетила его голову, но тут же упорхнула. Он несколько секунд простоял в задумчивости, но, так и не придя ни к какому выводу, вновь обратился к собеседнице, надеясь, что ее наивная болтовня натолкнет его на что-нибудь важное: – А что же с ложками? Не нашла?
– Нет. – Колдунья пожала плечами. – Где брать их – не знаю, но не бежать же за новыми! Сейчас все уже закрыто!
– Нет. Обойдемся без них. Хотя… – «Ничего просто так не происходит», – прозвучало у него в голове. – Можно взять из фамильных сервизов…
– О Меркурий! Разве можно? Мне кажется, это не очень-то хорошо. – Мачеха всплеснула руками и опять оглянулась на кухарку.
«О Меркурий? – удивился про себя Сева. – Почему она сказала – Меркурий?»
Ведь раньше определенно говорила что-то другое! Или он просто не замечал? А может, это знак?
– Почему нехорошо? Кому они нужны? Только пылятся в этих старых шкафах, – сказал он сухо.
– Ну, все-таки серебро… фамильное… Его хранят веками, а мы тут десерт есть будем…
– Брось, Юль, возьми их.
– Сама не смогу, – ответила она после некоторой паузы. – У меня не получается открыть шкаф с фамильным серебром…
– Но ты же принадлежишь к нашей семье! – удивился Сева и впервые за весь разговор повернулся к ней.
– Да, но дом не воспринял меня с самого начала… – Она расстроенно покачала головой. – Домовые ложки прячут, шкафы не открываются… Да ты же знаешь.
– Пошли вместе. Разберемся со шкафом и достанем эти древние сервизы. Правда, боюсь, за столько лет они могли превратиться в серебряную пыль.
Сева направился в гостиную вслед за мачехой. В комнате было просторно и не так жарко, как на кухне; со стен глядели нарисованные тушью драконы. Дубовый сервант в дальнем углу чинно посверкивал посудой из-за стеклянных дверей.
– Вот, – Юля подергала за ручку. – Не открывается, как видишь. Я…
Сева взял мачеху за руку и вместе с ней потянул дверцу шкафа на себя. Скрипнули старые петли, и сервант уступил.
– Открылась. Не знаю, почему он тебя невзлюбил? – Сева легонько пнул шкаф ногой.
– Не хочет дом новую хозяйку, – как-то буднично произнесла женщина, опустилась на колени и принялась доставать из нижнего ящика обернутые черным бархатом предметы.
– Глупости. Папа же хочет, – сказал Сева, почувствовав в голосе мачехи досаду.
– А дом – нет, – Юля продолжала стоять на своем. – Ох, ну и древность, верно ты говоришь, – она развернула один из свертков, и на свет появилась тонкая серебряная чашечка с витой ручкой. – А это? Ну только посмотри. И эти блюдца? Ощущение, что им тысяча лет. Хотя чему я удивляюсь, им действительно может быть тысяча лет. Ведь ваш род такой старинный! Ну ладно, мы возьмем несколько ложек, а когда домовые вернут наши, мы эти положим на место. А тут даже узоры пропали, все стерлось… хотя вот кое-где видно, все сплошь руны, руны…
– Руны?! – воскликнул Сева и выхватил из ее рук серебряную пиалу. Он стал вертеть ее, разглядывая со всех сторон, сердце забилось быстрее. Надписи были размытыми, почерневшее серебро прятало свои древние секреты. – Ты не думаешь, что самые старые сервизы могли быть утеряны? Хотя бы при переездах? – Планетарных рун нигде не было видно.
– Да нет, отчего же. Все это охранялось очень тщательно. И где же тут ложки? К тому же не так далеко переезжали ваши предки. По-моему, они всегда строились на этом пятачке земли. Ну разве что каждый раз выстраивали новый дом метрах в пяти от старого. Развалины в саду, поросшие мхом и травой, – не что иное, как останки ваших жилищ. Это мне твой отец поведал.
– Зачем строиться в одном и том же месте?
– Наверное, вас тут что-то держит. Давай-ка сюда, я уберу.
Сева протянул ей пиалу, и взгляд его буквально приковался к поцарапанному, немного выгнутому серебряному донышку – в четко выгравированном кружке виднелась маленькая славянская руна.
– О, Велесов Шлем, – молодая мачеха проследила за направлением его взгляда и усмехнулась. – Я как-то раз уже натыкалась на эту руну у вас в доме. Забавно, верно, что серебряная посуда с таким знаком принадлежит вам, а не семейству Велес.
Сева почувствовал, как его наполняет небывалое волнение. Ничего удивительного не было в том, что Велесов Шлем повстречался Юле в этом доме… Ярилино Копье обозначало то же самое, что и руна Марса, а Велесов Шлем – то же, что и планетарный знак Меркурия. Поток его мыслей прервал голос мачехи, которая достала сверток с тяжелыми, потемневшими от времени ложечками.
– Вот они! Смотри, на них-то четкие узоры! Руны Меркурия. Прямо на всех. Ну, это я понимаю. Знак потомственных целителей. Хорошо, что праздничный десерт не обойдется сегодня без ложек. Ну что бы я делала без тебя, Сева? – Юля встала.
– Где ты видела Велесов Шлем? Где? Вспомни место!
– В погребе, кажется.
– Я скоро вернусь, ладно? – тут же пробормотал Сева. – Через полчаса… или через час! Я помогу все приготовить, хорошо? Но сейчас мне срочно надо уйти! Очень срочно!
– Да… ладно… – Женщина озадаченно поглядела ему вслед, когда он вылетел из гостиной.
В прихожей он схватил куртку и через секунду оказался в заснеженном саду позади дома: это было обычное, не слишком ухоженное и не очень красивое место, но теперь его древность казалась Севе неоспоримой. В дальнем конце сада большие валуны перемешались с остатками кирпичной кладки, сквозь которую протиснулись жесткие тонкие стебли камнеломки. Тленом изъеденный камень кое-где был покрыт мшистой серостью и присыпан снегом. Такие же серые глыбы торчали из земли рядом со старым кленом, на котором вот уже лет пятнадцать висели дряхлые веревочные качели.
«Наверное, вас тут что-то держит, – вспомнил Сева фразу мачехи. – Что? Что нас может держать на этом месте?»
Надо было отправиться в подвал, в погреб, но Сева почувствовал, что ему следует еще раз взглянуть на сад – кладбище богатых домов его предков.
От самого старого фундамента тянулся широкий земляной вал, похожий на хребет огромной рептилии, спящей и невидимой под снегом. Вал этот, приближаясь к Севиному дому, сходил на нет, теряясь в сухих зарослях вьющегося винограда, и в конце концов упирался в заднюю стену, за которой как раз и располагалась лестница, ведущая в погреб.
Воздушный колдун не отрывал взгляд от этого земляного хребта. В самом погребе он бывал сотни раз – это было маленькое квадратное помещение, заставленное банками с соленьями и ненужными вещами. Севе отчего-то стало казаться, что, спустись он туда опять, ничего необычного не найдет, но вот этот холм… длинная насыпь, что ползла через весь сад… Почему она вела прямо к стене? Тянулась словно нитка с насаженными на нее, как бусины, остовами старых зданий и новым жилищем Заиграй-Овражкиных. Было ли это именно тем, что «держало» всю семью на одном месте?
Сева все же отправился в подвал, но так и не нашел там ничего, что могло объяснить происхождение земляной насыпи: никаких потайных дверей, никаких знаков, в том числе и Велесова Шлема. Вероятно, Юля видела эту руну где-то еще, назвав погреб по ошибке.
Тайна не отпускала, он вернулся в сад и продолжил свои исследования. Вал за кленом переходил в пологий холмик, с которого Сева в детстве скатывался на санках.
– Осторожно! Справа камень, ты помнишь? Не ударься! – кричал с порога нежный голос матери, но Сева, конечно же, влетел в камень лбом.
Вот и сам клен. С ним тоже были связаны детские воспоминания.
– Севушка, слезай с дерева! Ты можешь упасть!
– Ну и что? Я не разобьюсь. Папа сказал, что Воздушные маги не разбиваются!
Он, естественно, не разбился, но очень долго лежал на земле, чувствуя такую нестерпимую боль, что даже немного всплакнул.
Дальше за кленом начинался бурьян – никто в эту часть сада не ходил. Никто, кроме маленького мальчика, которого оставляли поиграть одного. Там, в бурьяне, прятался полуразрушенный, очерченный каменным кругом колодец. Черная вода страшно и таинственно сверкала далеко в глубине. В ней ничего не отражалось: ни небо, ни Севино лицо. Он часами мог смотреть на воду, слушая эхо собственного голоса и гулкие всплески брошенных вниз камней. Но однажды – Сева помнил как сейчас – ему что-то померещилось на дне. Какой-то темный всполох, движение чего-то призрачного, и приятный еле различимый шорох заставил его свеситься вниз всем телом…
В ту секунду его схватили руки матери.
– Милый, ты мог разбиться! Ну зачем ты туда полез!
– Мама, Воздушные маги не разбиваются!
– Значит, захлебнуться. Там же вода! Холодная, темная! Там глубоко!
– Колодец завалили, – бросил отец через некоторое время, холодно глядя на сына. – Теперь тебе до него не добраться.
Сева, пораженный этим воспоминанием, сначала замер, а потом отправился в ту часть сада. Он брел на ватных ногах, потом пошел все быстрее и быстрее. Раскидал снег и кучу наваленных друг на друга камней и веток – под ними показался замшелый край колодца. Уровень воды внизу не изменился. Ее чернота была все такой же завораживающей, как и много лет назад. Сева нагнулся, с нарастающим трепетом следя за тем, как сразу же исчезает падающий снег, попадая в колодец. Вдруг его рука скользнула по рассыпающейся от старости стенке колодца, и большой кусок камня полетел вслед за снежинками. Он достиг поверхности воды, бултыхнулся и скрылся в темноте. В ту же секунду послышался еще один глухой удар – камень ударился о дно.
– Тут так мелко? – удивился Воздушный маг.
По воде пошли круги. Сева ощутил легкое дуновение. Повеяло чем-то необъяснимым, словно колодец находился во власти мощной, древней магии.
«Это то, что я ищу, – подумал он. – Все это время колодец был у меня под носом… Все, что мы ищем, лежит прямо у нас под носом…»
Он взобрался на край и, закрыв глаза, прыгнул вниз.
Раздался звук дверного колокольчика.
– Я сам открою! – выкрикнул Митя, опередив пожилую домработницу, которая уже спешила к входной двери. – Привет! Быстро же ты добрался!
– Я бежал, – ответил Сева.
– Сева, привет! – взвизгнула Анисья и потянулась, чтобы поцеловать его в щеку. Ее рыжеволосая подруга лишь смущенно улыбнулась и кивнула вошедшему колдуну. После возвращения семейства Муромцев из Шотландии это была первая встреча всех четверых.
– За тобой гналась толпа поклонниц? Или ты просто решил пробежаться в это прекрасное морозное утро? – съязвил Митя, вешая Севину куртку на золоченый крючок в виде морды дракона.
– Да, спорт – полезная вещь. Можно мне чаю?
– Чай, пожалуйста, – обратился Митя к домработнице, – в детскую.
Пожилая колдунья кивнула и скрылась в коридоре. Митя же повел друзей на третий этаж в комнату, которая звалась «детской», хотя никакие дети там никогда не жили. Утренний свет косыми лучами ложился на изгибы широкой мраморной лестницы.
– У меня плохая новость, – сообщил Сева. – У нас опять есть долг перед Заречьем. Лиса велела прийти к ней послезавтра. А там уже и на встречи с Жабой и Велес пора.
– Ну и ладно. – Митя пожал плечами и открыл дверь детской, пропуская девочек. – Все не так ужасно. Не впервой.
– Да нет. Тебе покажется это ужасным после того, как я сообщу тебе следующую новость.
Сева упал на диван рядом с Анисьей.
– Та к о чем ты еще хотел рассказать? – спросил Митя.
Сева внимательно посмотрел на дверь и приложил палец к губам. В эту секунду дверь отворилась, и домработница внесла большой поднос с чайником и чашками. Хотя вернее было бы сказать, что она его не несла, а сопровождала, потому что поднос летел по воздуху сам, подгоняемый лишь частыми взмахами руки колдуньи.
– Спасибо, – Сева встал и налил чаю себе и девочкам. – Прежде чем сообщить еще одну новость, я должен узнать, где ваши родители.
С хитрой улыбкой Сева протянул фарфоровую чашку Василисе и вернулся обратно к дивану. Он был явно в приподнятом настроении.
– На заседании Вече старейшин.
Читать бесплатно другие книги:
