Команда ТелеVIP Мансуров Дмитрий
«Баммммм!» — прозвучал невидимый гонг.
— Ты должен пойти туда, не знаю куда, и принести то, не знаю что! — с ядовитой ухмылкой приказал джинн: в его времена подобный посыл означал годы бессмысленных блужданий и возвращение ни с чем. Павел, к его удивлению, не стал хвататься за голову и вспоминать, где он видел эдакое диво, и как до него добраться за отведенное время. Вместо этого он выдал шокировавшую джинна фразу:
— Пойди туда, сам знаешь, куда и лови там то, сам знаешь, что! — отпарировал Павел. — Загадывай нормальные желания, а не всякую белиберду.
— Ничего не знаю, — заупрямился джинн, — Желание загадано!
— Да ради бога! — Павел подхватил с земли подсохшую коровью лепешку и со всего маху запустил ее джинну в лицо. Тот присел, но лепешка, словно так и задумывалось, упала к его ногам и сломалась на куски. Джинн скривился от убойного запаха.
— Что это за гадость? — он зажал нос и вскочил на ноги, — Где ты это взял?!
Павел победно сложил руки на груди.
— Стало быть, ты согласен, что желание исполнено? — усмехнулся он. Джинн изменился в лице. — Условия соблюдены с особой тщательностью, и подтверждены твоими собственными словами! Или ты себе не указ?
— Я знаю, что это такое, и где ты это взял! — завопил джинн. — Ты воспользовался моим эмоциональным всплеском в своих корыстных целях!
— А ты — в своих, — развел руками Павел. — Раунд второй. Я загадываю желание!
«Баммммм!»
Джин злобно рыкнул длинную фразу на родном языке, и трава вокруг него пожухла. Павел медленно, четко и громко выговаривая каждый слог, так, чтобы эхо разносило его голос, с пронзительным надрывом в голосе приказал:
— Хочу мир во всем мире! — в смысле, получи, фашист, гранату!
У джинна отвисла челюсть: во загнул парень! Странный он какой-то — люди мечтают о сокровищах и миллиардных счетах в банках, а он… Неужели повезло столкнуться с романтиком?
— А войны во всей войне ты не хочешь?! — с тем же надрывом прокричал он, и эхо у него получилось куда сильнее. — После нее такой мир во всем мире наступит — ни в одной сказке не описать!
— Тишина и вечный покой? — уточнил Павел. — Не пойдет. Выполняй мое желание.
— Это не желание, — отказался джинн, — а несбыточная мечта. Перестань заниматься глупостями и загадывай нормальное желание.
— Не мои проблемы, — заупрямился Павел. — Выполняй. Даю сутки на выполнение, если не выполнишь — замуруешься в кувшине и больше носа на улицу не покажешь!
Джинн яростно сверкнул глазами и хлопнул в ладоши.
Наступил мир во всем мире.
— Желание выполнено! — ответил джинн.
— Я проверю! — воскликнул Павел.
— Проверяй… — равнодушно отозвался джинн.
Павел хитро прищурился и сказал:
— Ну, что, джинн — мир?
Тот недоуменно поморгал, соображая, что хотел сказать странным заявлением этот стукнутый камнем человек.
— Разумеется, мир, — отозвался он. — Но от исполнения моих желаний ты не освобождаешься, запомни!
— Да и фиг с ним: зато теперь ты меня не убьешь и ничего со мной не сделаешь.
— Не говори «прыг», пока не перегопнишь! — напомнил джинн, привычно исказив первоначальный смысл фразы. — Разве ты не в курсе, что наибольшую опасность представляют лучшие друзья, которые гробят чужие жизни из самых лучших побуждений? Проиграешь — получишь от меня мирных дружеских тумаков, это я тебе гарантирую.
— Какой же это мир?
— Худой мир. Но он всяко лучше доброй ссоры с автоматами, перестрелками и прочими прелестями современной военной мощи. Теперь выполняй мое желание.
Павел горестно вздохнул: ухищрения не помогли. Подлый джинн сумеет отыскать лазейку даже в самых мудреных законах и правилах. Ему бы не с бедными одиночками воевать, а с системой схватиться — тогда точно будет видно, кто кого сильнее.
— Говори, что за желание?
— Хочу хлеба и зрелищ, да помощнее!
— Хорошо, — кивнул Павел, — верни меня домой, в мою квартиру.
Джинн хлопнул в ладоши. Поляна разверзлась под их ногами, и они упали в квартиру Павла с высоты в два с половиной метра. Земля над ними съехалась и обратилась потолком с закачавшейся люстрой.
— Что дальше? — спросил он. — Что-то я не вижу никаких зрелищ.
— Он покажет, — Павел указал на телевизор и нажал на кнопку. — А я сейчас за хлебом сбегаю.
Джинн увидел цветное изображение и прирос к дивану, на который сел. Павел понял, что Гроту некогда было знакомиться с современными технологиями, он проверял места своей боевой, трудовой и других видов славы, знать не зная, что на свете есть чудеса поприличнее его старинных магических фокусов. Он задумчиво стучал пальцами по дистанционному пульту, соображая, не удастся ли обернуть техническую отсталость Грота себе на пользу, и внезапно его осенило. Он бросил быстрый взгляд на джинна, ушедшего с головой в просмотр нового голливудского боевика, и рванул в магазин.
Домой он вернулся с пятью бутылками водки.
— Вот тебе хлеб, — сказал он, протягивая джинну стакан, до краев наполненный алкоголем.
Джинн неохотно оторвался от просмотра фильма, уставился на стакан и перевел взгляд на человека.
— Ты стукнутый, да?
— Есть маленько, — не стал возражать Павел.
— Оно и видно.
— По твоей милости, кстати говоря, — напомнил Павел.
— Не аргумент: я тебя стукнул, но я тебя и лечил. Но не долечил, судя по всему… Короче, кто тебе сказал, что хлеб — это вода?
— А вот сюда посмотри, — Павел протянул джинну поллитровую бутылку, на этикетке которой было нарисовано пшеничное поле. Он специально выбрал в магазине именно такие этикетки, заранее зная о том, что джинн возмутится появлением неправильного хлеба. — Видишь, пшеница нарисована?
— Это не хлеб.
— Теперь хлеб. Пока ты сидел в кувшине, у нас произошло немало изменений — ты сам об этом говорил. Хлеба это тоже касается — из твердого он стал жидким и продается на разлив. Пей… в смысл, ешь. Глотай, одним словом.
Результат воздействия «сорокаградусного хлеба» намного превзошел ожидания Павла. Незнакомый с творением Дмитрия Менделеева джинн быстро опьянел и совершенно позабыл о том, что ему надо свести в могилу Павла, неизменно подливающего водку в джиннов стакан. Он любовался действиями главного героя, тот в одиночку стирал с лица земли толпы злодеев, их дома, их войска, их авиа— и автотехнику, и при этом успевал перевести через дорогу десятки старушек. Последнее джинна так рассмешило, что он залпом выпил два полных стакана водки и забыл закусить. Павел не настаивал, про себя подсчитывая, что закончится раньше: жидкий хлеб или трезвость джинна?
Тот выпил еще один стакан и спросил заплетающимся языком:
— Так и быть, загадывай желание, пока я добрый…
Павел растерялся: со всеми приготовлениями к спаиванию джинна он совершенно позабыл о том, каким невыполнимым заданием его озадачить?
Пришлось импровизировать.
Павел порыскал глазами по квартире, надеясь, что вещи помогут придумать какую-нибудь оригинальную идею. Книжная полка с двумя сотнями книг из серии «Всемирная библиотека», вопреки громким именам авторов, на умные мысли не натолкнула, разве что напомнила, как Павел в школе силился прочитать «Войну и мир». Читать книги подобной толщины он мог, но на добровольных началах, не торопясь. Учителя требовали прочтения четырех томов за две недели. При этом учеников засыпали сотнями вопросов о причинах поведения книжных героев, словно те являлись подследственными, а ученики — криминалистами, выводящими героев на чистую воду.
Компакт-диски… что с них взять? Заставить джинна избавить мир от исполнителей, которым медведь на ухо наступил? Но это очень просто, и место исчезнувших займут новые, ничуть не лучше. Проще избавить мир от тех, кто раскручивает подобных исполнителей…
Нет, снова не то.
Телевизор. Зрелища.
Вот оно! Если пьяного джинна ударит током, то он умрет, и на этом выполнение желаний закончится, можно будет спать спокойно. А если не умрет, то одному человеку станет очень больно.
Но рискнуть стоит в любом случае — хуже не будет.
— Вот мое желание, джинн, — воскликнул Павел. — Я хочу, чтобы ты забрался в телевизор!
Джинн не допил стакан, выплюнув содержимое на пол.
— Зачем? — изумился он.
— Сначала исполни, затем спрашивай! — сурово ответил Павел. — У нас не было уговора объяснять, почему загадано именно то, а не иное.
— М-да? Ладно… — покачнувшийся джинн вытянул руки и зашептал заклинание. Павел отошел в дальний угол комнаты и замер в ожидании короткого замыкания. Джинн должен отвинтить крышку и забраться внутрь — и вот там ему крепко достанется за все хорошее.
Но джинн не стал отвинчивать крышку. Не зная тонкостей современной техники, он подошел к проблеме с другой стороны — со стороны кинескопа. Тот потемнел, померцал… и открылся двумя створками. Павел обомлел: вопреки ожидаемому, изображение не пропало. Главный герой, в саже, в крови и с любимой подругой, как ему и положено, гордо шествовал в светлое будущее, на заднем фоне полыхал остров с убитыми злодеями, а легкий ветерок выносил из кинескопа запах гари. Джинн поднялся в воздух и плавно покачиваясь, влетел в кинескоп. Створки за ним закрылись, словно их и вовсе не было.
— Получилось!.. — Павел от изумления выронил стакан. Как допил, так сразу и выронил. А потом подошел к телевизору и отключил его.
Наступила тишина.
Но экран сам по себе загорелся призрачным светом, и преждевременная радость нечаянного избавления от джинна сменилась страхом. Павел пробурчал нечто нелестное в адрес неугомонного джинна и тут же увидел его лицо с той стороны экрана.
— Ты чего натворил, сволочь ты эдакая?! — джинн постучал по кинескопу, но монолитное стекло и не думало открываться и выпускать его в квартиру.
Павел хрипло засмеялся в ответ. Все-таки у него получилось то, что он хотел.
— Я победил тебя, Грот, — ответил он. — Ты проиграл.
Джинн глубоко вздохнул: перспектива вновь провести немыслимое количество лет в заточении его совершенно не вдохновляла.
— Что ж, признаю: ты меня поймал, — согласился он. — Уважаю за находчивость. Но ты забыл одну мелкую деталь.
— Какую?
— У меня осталось еще одно желание, и ты должен его выполнить, иначе я от тебя не отстану. Вот мое желание: возвращай меня в реальность.
— Ты сам туда забрался, сам и выбирайся!
— А я не могу, — ответил джинн. — Пьяный был, не помню, как получилось.
Павел чертыхнулся и растерянно проворчал:
— Ты слишком быстро протрезвел…
Джинн оскалился:
— Еще бы! Когда мир вокруг тебя сворачивается в трубочку, тут не то, что протрезветь — окочуриться несложно. Короче так: даю тебе сутки на то, чтобы вытащить меня отсюда. Не вытащишь — пеняй на себя!
Павел поставил стакан на стол и сел перед телевизором на корточки, высматривая остатки швов от склеивания створок кинескопа. Но стекло было монолитным.
Джинн молча смотрел ему в глаза и ждал выполнения желания. Но освободить Грота Павел так и не сумел.
Он проиграл в споре.
…Игорь выдернул руку из грозовой тучи.
— Значит, вот откуда появлялись белочкарики — из тех же телезрителей… — произнес он вполголоса. Он не совсем понимал, в чем связь между проигрышем Павла и его последующей вербовкой в стан белочкариков, но точно знал, что наткнулся на важное звено в происходящем. Осталось сообщить об этом Лесниду — тот наверняка разберется в хитросплетениях реальности и вымысла.
Неизвестный противник поступил оригинально: собрал войско из обычных горожан, подчинив их собственной воле при помощи гипнотелевизоров. И ведь понимал, что новую технику способны купить в основном люди в расцвете сил, пенсионерам намного сложнее приобрести дорогую вещь. Возможно, они тоже покупали телевизоры, но в тайную армию создателя телевизоров не попадали: старики часто проигрывают молодым в реакции. Из них могли выкачивать энергию или вовсе проигнорировать: много ли с пожилых возьмешь?
Предстояло выяснить, сколько человек уже оказались в подчинении создателя телевизоров. Игорь полагал, что белочкариков немного: Григорий мог пересчитать по пальцам места с усилением гипнополя, и Леснид сотоварищи успел побывать в каждом из них. Но когда Игорь направился в кабинет Леснида и по дороге выглянул в окно, то понял, как сильно он ошибался.
Часть 4
Хроника одного расследования
Глава 1
Бытовые происшествия
Сидя за рабочим столом, Владимир торопливо читал рапорт о вчерашнем происшествии в девятиэтажном доме по улице Танкистов. Первый день после отпуска — и на тебе, новый рабочий год начинается с необычного происшествия: маньяк, которому надо оторвать уши, садится на двухместном самолете на крышу жилого здания, ломает люк и спускается в подъезд. Заходит в гости к молодому парню — служебная собака указала на квартиру, где тот жил — и улетает, напоследок сломав часть кирпичного бортика. Жильца квартиры после этого никто живым не видел, и теперь Владимиру предстояло определить — связано ли исчезновение парня с появлением воздушного хулигана?
«И надо ему было взлететь именно над этим подъездом?» — сердито подумал Владимир: кирпичи, выбитые колесами самолета из бортика, не попали по головам старушек, а жаль. До глубины души возмущенные действиями пилота, старушки и сами были не лыком шиты: любовью к промыванию косточек всему сущему, включая «несправедливого Создателя», они вызывали немалую головную боль у молодых соседей и участкового инспектора. Тот не раз предлагал старушкам возглавить местное отделение желтой газеты «Рентгеновский взгляд», в котором работали такие же злобные балаболки, но старушки в ответ куксились и обзывали журналистов зажравшимися профанами.
Владимир отметил, что из квартиры не утащили ничего «популярного». Несмотря на взломанный замок, на месте осталась небольшая денежная сумма, компьютер и новый телевизор.
Опергруппа следов наркотиков не обнаружила, зато получила свидетельские показания от тех же старушек, что в подъезд в тот же день заглянули трое в белых очках, а один из вошедших держал в руке алюминиевый чемоданчик — «точь-в-точь из голливудских боевиков». Минут через десять неизвестные вышли из подъезда и уехали на ничем не примечательном «Москвиче». Никто из соседей не признался, что троица пришла именно к ним, и старушки решили, что гости заявились по душу Григория.
Считать подобные визиты совпадением было бы глупо: настолько кучно по времени они произошли. Да и старушки заявили, что никогда ранее не ни один самолет не совершал посадку на крышу здания и никакие люди в белых очках и одним дипломатом на всех в остальные подъезды не заходили.
Он выхватил из папки чистый лист бумаги и нарисовал на нем схематическое изображение — «палка, палка, огуречик — вот и вышел человечек» — что в данном случае обозначало пропавшего Григория. Пририсовал справа пилота двухместного самолета, а слева — троицу с дипломатом.
Вырисовывается сюжет: Григорий тайком от общественности занимается бизнесом, о котором нежелательно распространяться. Не наркотики, но что-то прибыльное — иначе люди с чемоданчиком «из голливудских боевиков» и пилот самолета к нему не заглянули бы.
«Нелегальное копирование и распространение секретных материалов? — подумал Владимир. — Возможно. Бизнес мелкий и опасный, но приносящий определенный доход».
Прилетевший к Григорию пилот торопился, иначе не стал бы опускаться на крышу, а приземлился бы у подъезда и оставил самолет под охраной тех же старушек.
Вопрос: почему торопился пилот?
Версия первая: он хотел предупредить Григория о нежелательных гостях.
Версия вторая: люди в белых очках хотели предупредить Григория о появлении пилота, но не успели.
Иначе говоря, кто из гостей Григорию друг, а кто враг? Ведь как и троица с чемоданчиком, пилот мог желать смерти парня. И если пилот — враг, то соседи должны были услышать ругань или звуки драки. Если друг — тогда понятно, почему Григорий исчез тихо и незаметно. Но в любом случае, парень улетел: старушки видели, как он входил в дом, но не видели, как он выходил.
Владимир вспоминал соседей Григория по этажу. Четыре квартиры, слева от парня живет девушка, появляющаяся дома ближе к восьми вечера и потому понятия не имеющая о появлении в гостях Григория пилота и людей с чемоданчиками. Напротив ее квартиры — семья из двух алкоголиков, живущих от бутылки до бутылки, а напротив квартиры парня — старушка лет семидесяти, которая ничего не может сказать относительно поломки люка и исчезновения Григория, потому что уехала на две недели в деревню к родственникам.
«Странная старушка, — подумал Владимир, — обычно родственники приезжают к старшему поколению в деревню, а тут… Неважно».
Во время появления пилота из вышеперечисленных жильцов дома могли быть алкоголики или их приятели — кодовый замок в подъезде не установлен, и к ним часто заглядывали дворовые выпивохи. Владимир хорошо запомнил жильцов как раз из-за алкоголиков — случалось приезжать и разбираться с их друзьями по поллитровому интересу.
Придется снова заглянуть к ним в гости и узнать, не помнят ли они, как пилот сломал люк — сделать это бесшумно невозможно. Понятное дело, что алкоголики не станут мешать взломщику — да и как ему помешать, если он ломает люк с противоположной стороны?
«В принципе, — подумал следователь, — эти алкоголики вообще ничего защищать не станут — силы не те, да и к чему воевать за общую (а стало быть, ничью) собственность? Для них — пусть весь мир рухнет, лишь бы чего выпить на поминках цивилизации осталось».
Владимир нажал на кнопку селектора.
— Кристина, проверь данные: упоминается ли где в рапортах троица с алюминиевым чемоданчиком? Эти дела — мне на стол.
— Хорошо, Владимир Федорович, — Кристину, девушку лет семнадцати, на время каникул устроили сюда по знакомству, и ее работа заключалась в посильной помощи следователям.
Владимир закрыл папку и откинулся на спинку сиденья, пытаясь понять, каким делам Григория обязано появление троицы в очках и пилота-экстримала. В квартире полный порядок, вещи на месте, деньги на месте. Эксперты обнаружили в компьютере закодированные файлы, но после расшифровки данных оказалось, что в них — не секретные послания от ЦРУ или ФБР, а жуткая графомань о тяжелой жизни современного молодого человека в диком средневековье. Оно и понятно: из Григория — хакер, как из него же — балерина. Взломать сервер спецслужб он сумеет только в том случае, если подойдет к нему с кувалдой или монтировкой.
Рука следователя сама собой выводила бессмысленные черточки и кривые линии на бумаге — привычку черкать ручкой по бумаге он приобрел в школе, раздумывая над решением задач. Учителя пытались отучить его от вредной привычки, но тщетно. Привычка укреплялась из вредности, и со школьных пор до сегодняшнего дня а вычерчивание бессмысленных линий ушли сотни листков. Владимир знал, что набирающая силу партия зеленых убила бы его за варварское отношение к бумаге, но ничего не мог с собой поделать, и в оправдание порче бумаги мог сказать, что каждый год сажал по два деревца в парке.
Записав в блокноте о том, что завтра поутру нужно зайти к алкоголикам и выяснить, что к чему, Владимир отложил дело о пропавшем жильце и, вздохнув, взялся за следующую папку: работы с каждым годом становилось все больше и больше.
Алкоголики не обрадовались визиту старого знакомого. Скуксившись, они пригласили его в квартиру, но Владимир предпочел остаться в коридоре: по стенам в прихожей ползали тараканы, и он опасался, что несколько паразитов заберутся на него. Лови потом расплодившихся потомков в своем доме и на рабочем месте…
— Похоже, вы в курсе, зачем я пришел? — на всякий случай спросил Владимир, увидев, как помрачнели алкоголики. Те не стали отпираться и добровольно признались, что вернут украденные деньги, как только получат зарплату.
Владимир умело сохранил на лице беспристрастное выражение и отреагировал на чистосердечное признание алкоголиков так, словно заранее знал об их правонарушении. И хотя мелкие шалости выпивох его мало интересовали в данный момент, пришлось выслушать их исповедь.
Как оказалось, не зря. Украденные — по словам алкоголиков «взятые в долг» — пятьсот рублей оставил на сломанном люке тот самый пилот с банданой, одетый в черную куртку с подмигивающим черепом.
«Броская примета, — подумал следователь, — никогда не встречал кожанок с подмигивающими черепами. Самоделка?»
Узнав, что неизвестный положил деньги на сломанный люк, Владимир испытал чувство, близкое к потрясению: до чего вежливые вандалы пошли — оплачивают поломки из собственного кармана. Прямо как в славные средневековые времена, когда дерущиеся в кабаках оплачивали разгром. Обычно вандалы разрушали чужое имущество безвозмездно.
Следователь записал данные и, подняв голову, посмотрел на люк. Тот успели починить и обить дополнительным слоем оцинкованного железа — на всякий случай.
По словам свидетелей выходило, что Григорий ушел вместе с пилотом.
— А на голове у него была каска и какой-то шлем или очки, хрен поймешь этих… геймеров, — добавил алкоголик.
— Вот как, — произнес следователь: получается, что друг Григория — это пилот. Иначе говоря, Григорий жив, но скрывается. Вопрос: от кого и почему? — А он точно ушел с пилотом добровольно?
Ответ алкоголика ошарашил следователя.
— Не знаю. Он был без сознания, и тут фиг разберешь — добровольно он это сделал или нет?
— Так… — пробормотал следователь. — Давай-ка с самого начала и с мельчайшими подробностями.
— А выпить есть? — привычно отозвался алкоголик. Владимир мысленно чертыхнулся: кто о чем, а этот — о выпивке. Теперь, когда алкоголик перешел из обвиняемых в свидетели, он мог диктовать условия, но не должен превышать меру.
— У меня с собой из жидкого — только синяя паста в гелевой ручке, — честно ответил следователь. — Будешь?
Алкоголик скривился.
— На фиг, — с отвращением отказался он. — В ней спирта нет.
— Еще маркер есть, — вспомнил Владимир. — Он точно спиртовый.
— Ну, ты изверг! — изумился алкоголик. — Там того спирта — полторы капли на квадратный километр! Как его пить буду?
— Это нюхательный спирт.
Алкоголик посмотрел на следователя, пытаясь понять: шутит тот или издевается? Владимир тем временем приготовился записывать подробную историю случившегося.
— Зачем мне нюхательный спирт? — спросил алкоголик.
Владимир пожал плечами:
— Не хочешь — не надо. Рассказывай, что произошло, пока твои дружки втихую не выпили твой неприкосновенный запас самогонки. А чтобы тебе стало легче, предлагаю обмен: ты рассказываешь мне все, что знаешь о пилоте и Григории, а я забываю, что ты украл пятьсот рублей.
Алкоголик с грустью поглядел на следователя: вот, стараешься с людьми по-человечески, а они тебя в твои же прегрешения носом тыкают. Где справедливость?
Пилот самолета, как пояснил алкоголик, ничего не забирал из квартиры (за исключением жильца), а поначалу даже принес в нее уйму приборов, и где-то часа через два-три забрал принесенное вместе с бесчувственным Григорием.
А вскоре после ухода пилота в квартиру нагрянула троица с чемоданчиком.
— Взломщики мастерские! — воскликнул алкоголик. — Они открыли дверь, словно не ней никаких замков нет!
Что троица делала в квартире, он не знал: страх пересилил любопытство, и по-тихому заглянуть в гости и разузнать, что к чему, алкоголик не решился.
Вернувшись в коридор, троица осмотрела разбитый люк, просверлила дырки в стене, вложила в отверстия продолговатые капсулы и замазала дырки герметиком из пластиковой колбы.
— М-да? Где? — озадаченный Владимир посмотрел на стены.
— А вон! — указал алкоголик на едва заметное пятнышко чуть более светлых белил с крохотной черной точкой в центре.
— Забавно… — расковыряв ручкой заделанную дырку, Владимир подхватил выпавшую из отверстия вместе с кусочком шпаклевки прозрачную капсулу. На пол и костюм медленно оседали крохотные белые крошки. Следователь перехватил капсулу большим и указательным пальцами правой руки и повертел ее, разглядывая со всех сторон.
Прозрачный пластик, через который хорошо видно приборчик, напоминающий видеокамеру микроскопических размеров.
Напоминало разработку спецслужб.
— Ничего себе… — пробормотал следователь: не хватало еще переступить дорогу спецподразделениям. — Интересно мне знать, чем занимался Григорий, если здесь наставили дорогущие видеокамеры?
— Можно посмотреть? — алкоголик вытянул шею, стараясь получше разглядеть чудо современной шпионской техники.
— Не советую. — Следователь вернул микрокамеру на место, понимая, что теперь придется лично познакомиться с представителями данной спецслужбы: его изображение наверняка поступило на компьютеры, и вскоре в родную квартиру заглянут три человека в белых очках и алюминиевым чемоданчиком — выяснить причины, согласно которым возникла необходимость выковыривания служебного оборудования из специально созданного тайника. А вслед за этим (если троица не пристрелит следователя ради сохранения служебных тайн) останется получить приказ от непосредственного начальства прекратить расследование и забыть об увиденном. — Иначе троица придет за тобой, и я сомневаюсь, что пилот решит спасти твою проспиртованную душу.
Недовольный алкоголик буркнул три слова, но аппетиты любопытства поумерил.
— Слушай, — сказал следователь. — Если троица решит снова заглянуть в квартиру Григория — дай мне знать.
— А как? — спросил алкоголик. — У меня телефона нет, к соседям стучаться приходится или на телеграф бежать.
— Неважно, как ты это сделаешь, — пояснил Владимир, — для меня главное — чтобы ты сообщил, чем троица занимается в квартире и что из нее вынесет.
— Ну, это я сразу могу ответить: они вынесут чемоданчик. А что в нем — одному богу известно. — ухмыльнулся алкоголик. — В квартиру Гриши я не полезу — не хочу получить от троицы по лбу за все хорошее. Сам говоришь — они могут меня в круиз на тот свет отправить.
— Ты не забыл, что украл пятьсот рублей? — напомнил следователь. Алкоголик встрепенулся.
— Конечно, не забыл! Я буду помнить об этом, пока они не закончатся! — воскликнул он. — Но ты не думай, что из-за этой бумажки я полезу на рожон. За пятьсот рублей у нас теперь дают пятнадцать суток или пару раз по морде. Не больше.
Следователь слегка кивнул головой: несмотря ни на что, алкоголик прав. Богатые депутаты не считают воровство пятисот рублей у бедняков преступлением, а если троица на самом деле отправит алкоголика на тот свет, то лучше от этого станет только соседям.
«Что ж… придется ждать завтрашней смены, когда непосредственное начальство поставит точки над „и“» — решил Владимир.
— Спасибо за помощь! — сказал он на прощание. Алкоголик изрядно удивился и даже немного протрезвел от вежливых слов. — Надеюсь больше не увидеться с тобой в моем кабинете.
— Я тоже надеюсь! — отозвался алкоголик. — И это легко устроить: не хватайте меня больше, и я не стану вам докучать.
— А ты не давай нам повод тебя хватать, — отпарировал Владимир.
Алкоголик мрачно усмехнулся:
— Вам не нужен повод, чтобы кого-то схватить.
— Не скажи, — следователь покачал перед ним указательным пальцем. — Где доказательства?
— Готовь камеру, сейчас продемонстрирую! — уверенно ответил алкоголик. — Только напьюсь для храбрости и выйду на улицу. И даю слово — через двадцать минут я окажусь в вытрезвителе.
— Но повод-то есть: милиция хватает всех, кого штормит в ясную погоду.
— Вот… нашли, до чего докопаться… А если у меня ностальгия по штормам? Я, может, о море скучаю, — философски заметил алкоголик. — В мире столько проблем, а вы тратите драгоценное время на перевозку поклонников Бахуса. За что?!
— Выходи трезвым — тебя ни одна собака не тронет, — возразил Владимир.
— Тронет, — воскликнул алкоголик. — По привычке.
— Тебя не переспоришь… — отмахнулся Владимир. — Так и быть, путешествуй к своему циррозу печени, а мне пора.
— И тебе удачного путешествия к нервному срыву!
Владимир пристально посмотрел на алкоголика.
— Скажешь, нет? — возразил тот. — Я цирроз заработаю, но мне хоть приятно пить. А ты получаешь удовольствие от работы?
Владимир не нашелся, что ответить.
Алкоголик закрыл дверь, раздавив одного таракана, а следователь поспешил к выходу: из квартиры настолько несло перегаром, что требовалось срочно чем-нибудь закусить, а то начальство устроит взбучку за пьянку во время работы.
На следующий день Владимир отправился на работу, полный надежд на встречу с представителями спецслужб — и пусть они запретят заниматься делом об исчезновении жильца, но он точно будет знать, что к чему, и с чистой совестью передаст им собранные материалы.
До обеда следователь терпеливо ждал, когда его вызовут на ковер по данному поводу, но никто и словом не обмолвился о произошедшем, словно действия Владимира совершенно не затрагивали интересы спецслужб. Он отлично понимал, что спецслужбы не оставляют без внимания выковыривание подотчетных средств наблюдения. Так не бывает.
— Надо было забрать видеокамеру себе, — сердито пробормотал следователь, — тогда они точно заявились бы.
И когда начальство вызвало его на разговор, следователь почувствовал заметное облегчение: пусть его сейчас пропесочат, но зато пояснят, какими делами занимался пропавший Григорий.
Но начальство (вот сволочи!) не сказало о парне и спецслужбах ни слова, а заговорило о других проблемах. Владимир почувствовал себя уязвленным: спецслужбы его проигнорировали, посчитали мелкой сошкой, не стоящей их драгоценного времени!
«Или не сволочи? — подумал он, выходя из кабинета начальства в коридор. — Может, поняли, что я сам обо всем догадаюсь и сделаю правильные выводы? Или молчат, потому что они — не наши спецслужбы?.. Твою мать… Не хватало еще в эту дрянь влипнуть!»
Перед глазами прошли видения о международных заговорах и секретных агентах с лицензией на убийство. Владимир сглотнул и крайне медленно открыл дверь в свой кабинет — вдруг успели заминировать?
Обошлось.
Сев за стол, Владимир запоздало сообразил, что в доме напротив может сидеть киллер, и его сердце сжалось от ужаса. Он уставился на настенные часы и в прострации стал следить за секундной стрелкой в ожидании рокового выстрела.
Но стрелка совершила круг, совершила два, три, четыре, а киллер все не стрелял.
«Либо он не может прицелиться, либо никакого киллера там нет, — пронеслась мысль, и Владимир облегченно выдохнул. — При такой работе мнительным стать — что раз плюнуть… А вдруг киллер спрятал в кабинете замаскированную бомбу?!»
Он внимательно осмотрел кабинет, лихорадочно вспоминая, как стояли предметы до его ухода к начальству. Заодно стало ясно, почему начальство ни словом не обмолвилось о спецслужбах. Его самого запугали и приказали вызвать следователя для банального разговора, чтобы в это время навести в его кабинете свой порядок и ликвидировать Владимира вскоре после его возвращения.
«Вроде бы ничего не изменилось… — подумал он и ахнул: бомба замаскирована под часы! — Я тут сижу, ерундой маюсь, а таймер отсчитывает последние секунды!»
Владимир вскочил и бросился к часам. Рывком сорвал их и перевернул задней стороной к лицу.
Шестеренки крутятся, пружина дергается — все, как всегда.
Батарейка.
Большая какая-то…
Идеальное место для пластиковой взрывчатки.
Читать бесплатно другие книги:
