Каньон Тираннозавра Престон Дуглас

Конец наступил обычным июньским днем. Послеполуденная жара накрыла лес словно одеялом, листья безжизненно повисли. На западе скапливались грозовые тучи.

Самка охотилась.

За деревьями она не заметила внезапную вспышку на юге. В бледно-голубом небе беззвучно расцвело, поднимаясь все выше, желтое свечение.

Лес настороженно молчал.

Пять минут спустя земля сильно задрожала, и хищница наклонилась вперед, чтобы сохранить равновесие. Не прошло и полминуты, как толчки прекратились. Она продолжила охоту.

Приблизительно через восемь минут почва вновь дрогнула, на этот раз закачавшись вперед-назад, а потом из стороны в сторону, словно на волнах. Тогда-то хищница и увидела необычное желтое свечение, поднимающееся на юге над горизонтом. Огромные стволы араукарий теперь отбрасывали не одну, а две тени. Охотница смотрела, как небосвод затягивается ярко-желтой пеленой. Лес озарился светом, и бокам самки стало жарко, уже не от солнца, а от тепла, проникавшего с юга. Хищница прекратила преследовать добычу и насторожилась, однако беспокойства пока не испытывала.

Через двенадцать минут она услыхала свист — будто бы приближался сильный ветер. Свист превратился в рев, и вдруг деревья пригнуло к земле, а лес наполнился громким треском ломающихся стволов. Нечто непонятное — не ветер, не звук, не давление воздуха, а все это одновременно — накатило на нее с огромной силой, бросило наземь, и там на хищницу стремительно полетели листья, палки, ветки и стволы деревьев.

Она лежала в оцепенении, страдая от боли, пока не проснулись могучие инстинкты, приказывавшие ей встать, встать и драться. Хищница поднялась со спины, пригнулась, яростно щелкая зубами и рыча на ветки и листья, с ураганной скоростью несущиеся прямо на нее.

Буря, полностью опустошившая лес, медленно стихала. И в тишине возник, нарастая, новый звук — загадочное гудение, почти что пение. В небе промелькнула яркая полоска, потом еще и еще; они таяли ближе к горизонту, и в погубленном лесу раздавались взрывы. Скоро вспышки превратились в огненный дождь. Ничего не понимающие животные испуганно кричали, ревели, трубили — голоса эти поднимались над искалеченным лесом, словно звуки хора обезумевших от страха. Между вывороченными деревьями метались туда-сюда стайки небольших животных, а огненный дождь все усиливался.

Перед хищницей проносилось стадо неосторожных целофизисов, и она, сунув свою огромную голову туда, в самую гущу, принялась хватать и рвать их зубами, усеивая землю дергающимися, извивающимися конечностями, телами и хвостами. Хищница не спеша поедала куски добычи, порой сердито щелкая зубами на огненный дождь, который вскоре утих. Вместо него с неба посыпались мелкие камни. Она закончила есть и легла, отдыхая, не замечая ничего. Хищница не видела, как скрылось солнце и как небо из желтого стало оранжевым и, наконец, кроваво-красным, темнеющим с каждой минутой и излучающим жар отовсюду и в то же время ниоткуда. Сам воздух делался все горячее, постепенно достигнув такой температуры, какую хищнице еще не приходилось терпеть.

Мозг ее в конце концов осознал, насколько силен жар и до чего болит обожженная спина. Хищница поднялась и дошла до болота, окруженного кипарисами, — там она обыкновенно валялась в грязи, — присела и перевернулась на спину, зарываясь в прохладную черную жижу.

Постепенно стемнело. Она расслабилась. Все было в порядке.

Марстон Уэзерс

1

Мелоди Крукшенк перевела файл, открытый на экране компьютера, в формат html, подобрала нужные изображения, впечатала заголовки и внесла последние изменения в коротенькую статью, которую написала в приступе лихорадочной активности. Она чувствовала себя разбитой, проведя без сна шестьдесят часов, но ее все еще поддерживал заряд возбуждения. Эта небольшая статейка станет одной из наиболее значительных научных работ за всю историю палеонтологии позвоночных и обязательно вызовет бум. Появятся скептики, противники и самозваные разоблачители. Может быть, Мелоди даже обвинят в мошенничестве, однако факты надежны, они все выдержат. И изображения безупречны. Кроме того, у нее еще остался один необработанный фрагмент образца, который она намеревалась предложить Национальному музею естественной истории или Гарвардскому университету — пусть их палеонтологи проведут независимое исследование.

Мелоди поместит статью в интернетовский «Дневник вице-президента», и тогда начнется светопреставление. Нужно, чтобы ее прочел лишь один человек, потом она будет доступна всем и каждому, а жизнь Мелоди изменится бесповоротно.

Итак, работа завершена — или почти завершена. Палец женщины застыл над клавишей «Ввод»: оставалось только переслать статью по электронной почте.

Раздался стук в дверь, Мелоди вздрогнула и обернулась. Вход до сих пор был забаррикадирован креслом. Она посмотрела на часы: пять.

— Кто там?

— Уборка.

Мелоди со вздохом встала из-за стола, прошла к двери и отодвинула кресло. Она уже собиралась открыть, как вдруг замерла.

— Уборка?

— Я же сказал.

— Фрэнки?

— А то кто ж.

Мелоди отперла дверь и с облегчением увидела такого знакомого Фрэнки, худющего и небритого. От него несло мерзкими сигаретами и еще более мерзким виски. Он вошел, шаркая ногами, и Мелоди закрыла за ним дверь. Фрэнки принялся расхаживать по лаборатории, опорожнять мусорные корзины в огромные целлофановый мешок и нескладно насвистывать. Под столом Мелоди он взял корзину, переполненную банками из-под газировки и обертками батончиков «Марс», вытащил ее, ударившись при этом головой и рассыпав по столу несколько пустых баночек от «Доктора Пеппера». Остатки напитка забрызгали дисплей стереомикроскопа.

— Извиняюсь.

— Ничего страшного.

Мелоди нетерпеливо ждала, когда же он закончит. Фрэнки высыпал в свой мешок то, что еще оставалось в корзине, наскоро вытер стол рукавом, мимоходом толкнув микроскоп стоимостью 50 000 долларов. У Мелоди мелькнула мысль: и как только одни люди смогли выдумать цифры, а другим вот даже мусор толком не удается вынести? Женщина выбросила эту мысль из головы. Думать так — значит злобствовать. Она никогда не позволит себе стать похожей на тех заносчивых ученых, с которыми ей приходилось иметь дело последние несколько лет. Мелоди всегда будет по-хорошему относиться к техническому персоналу, неуклюжим уборщикам и студентам-старшекурсникам.

— Спасибо, Фрэнки.

— Пока.

Фрэнки ушел, с шумом задев дверь своим мешком, и снова воцарилась тишина.

Мелоди со вздохом осмотрела стереомикроскоп. Капельки «Доктора Пеппера» забрызгали край дисплея, а немного жидкости, заметила она, попало на влажное предметное стекло.

Мелоди глянула в окуляры, желая удостовериться, что образец не поврежден. Его оставалось совсем мало, каждый фрагмент был на вес золота, особенно большую ценность представляли шесть или семь «венериных зеркалец», которые с таким трудом удалось извлечь из окаменелости.

Нет, всё в полном порядке. Капелька «Доктора Пеппера» большой роли не играет: несколько молекул сахара едва ли могут причинить вред частице, пережившей 65 миллионов лет в земле и выдержавшей купание в 12 %-ной фтористоводородной кислоте.

Вдруг Мелоди застыла. Похоже, зрение сыграло с ней шутку: одна из поперечин на «ручке» «венериного зеркальца» внезапно шевельнулась.

Мелоди выжидала, разглядывая в окуляры увеличенные частицы. Мороз прошел у нее по спине. На глазах у Мелоди задвигалась другая поперечина, совсем как крошечный механизм, переключающийся с одной позиции на другую. Поперечины шевелились, и одновременно перемещалась сама частица. Мелоди смотрела, зачарованная и встревоженная, на остальные частицы, тоже начавшие передвигаться подобным образом. Все они пришли в движение; их поперечины работали там, в жидкости, словно маленькие винты.

Частицы до сих пор живые.

Должно быть, здесь все дело в сахаре. Мелоди полезла под стол и достала последнюю банку «Доктора Пеппера». Открыла ее, набрала в микропипетку совсем небольшое количество напитка и поместила каплю на край предметного стекла.

Частицы активизировались: крошечные поперечины, вращаясь, увлекали их туда, где концентрация сахара была выше.

Беспокойство Мелоди возросло. Она ведь не учла, что частицы до сих пор способны быть распространителями неведомой инфекции. Раз уж они живые, то наверняка в прошлом могли вызвать инфекционное заболевание — по крайней мере у динозавра.

В герпетологической лаборатории, расположенной дальше по коридору, один из смотрителей Музея разводил партеногенетических ящериц для долговременного эксперимента. В той лаборатории имелся инкубатор с клеточными культурами, полученными в искусственных условиях. На примере клеточной культуры будет видно, способны неизвестные частицы заразить современную ящерицу или нет.

Мелоди вышла из минералогической лаборатории. Коридор пустовал: в воскресенье после пяти здесь вряд ли кого-нибудь встретишь. Дверь герпетологической лаборатории была заперта, однако ключ-карта Мелоди сработала, и за каких-то пять минут женщина достала чашку Петри, заполненную развивающимися клетками ящерицы. Принесла чашку к себе в лабораторию, под струей солевого раствора выделила несколько клеток и перенесла их на предметное стекло. Приникла к окулярам.

«Венерины зеркальца» перестали двигаться к сладкой капле. Они повернулись, все разом, почти как стая волков, учуявших неизвестный запах, и устремились к новым клеткам. У Мелоди вдруг сдавило горло. Через несколько секунд частицы достигли группы клеток, окружили их, прикрепившись к клеточным мембранам своими длинными отростками, а потом, резким молниеносным движением каждая частица проникла внутрь какой-нибудь одной клетки.

Поглощенная этим зрелищем, Мелоди ждала, что будет дальше.

2

Форд силой отвел человека в спортивном костюме к углублению в скале, где нагромождение камней сзади и сбоку образовывало прикрытие. Трое оставшихся солдат направили на Форда и его пленника винтовки. Сержант подал знак рукой, и солдаты с двух сторон стали наступать на Форда.

— Всем не двигаться и опустить оружие.

Командир сделал солдатам знак остановиться.

— Я уже сказал: или этот человек нам всем рассказывает, что происходит, или я его убиваю. Понятно? Вы же не хотите вернуться на базу, таща своего начальника в мешке для трупов, верно?

— В другом мешке будешь лежать ты, — негромко проговорил Хитт.

— Я для вас же стараюсь, сержант.

— Для нас?

— Вам тоже нужно знать правду.

Молчание.

Форд приставил пистолет к голове Масаго.

— Говори.

— Отпусти его, иначе я открою огонь, — тихо сказал Хитт. — Один…

— Подождите, — вмешался Том. — Мы американские граждане. Мы ни в чем не виноваты. Неужели вы для этого служите в вооруженных силах — чтобы убивать мирных американцев?

Сержант поколебался, впрочем, это было едва заметно. Потом произнес:

— Два…

— Послушайте, — продолжал Том, обращаясь непосредственно к сержанту, — вы не понимаете, что творите. Не нужно слепо подчиняться приказам. Подождите хотя бы, пока узнаете, в чем тут дело.

Сержант снова замялся. Двое других солдат посмотрели на своего командира, ища поддержки. От Хитта зависело все.

Он опустил винтовку.

Форд заговорил спокойно, вспоминая, как много лет назад его учили вести допросы.

— Вы лгали этим людям, верно?

— Нет. — Лицо пленника уже покрылось испариной. Тут кто угодно испугается.

— Нет, лгали. А теперь вы скажете правду, иначе я убью вас. И никаких повторных предупреждений, ничего. Я всажу вам пулю в голову, а со мной потом будь что будет.

Форд говорил совершенно серьезно, вот что было самое главное. Пленник это понимал.

— Хорошо. Первый вопрос. На кого вы работаете?

— Я начальник подразделения ЛО 480.

— Которое занимается?..

— Его учредили в семьдесят третьем, после экспедиции «Аполлона-17» на Луну. Оно должно было изучать лунный образец, известный под названием ЛО 480.

— То есть какой-то лунный камень?

— Да.

— Продолжайте.

Масаго сглотнул. С него градом катился пот.

— Это был осколок выбросов из кратера, известного под названием Ван Серг. В осколке содержались фрагменты метеорита, от удара которого возник кратер. В тех фрагментах находились частицы. Микроорганизмы.

— Что за микроорганизмы?

— Неизвестные. По-видимому, это инопланетная форма жизни. Они биологически активны. Их можно использовать для создания оружия.

— А какое к этому отношение имеет динозавр?

— В окаменевшем динозавре обнаружены аналогичные частицы.

Форд помолчал.

— Выходит, динозавра убили инопланетные организмы?

— Да.

— И все-таки, при чем же здесь лунный камень? Я что-то совсем запутался.

— Возраст кратера Ван Серг составляет шестьдесят пять миллионов лет. И динозавр погиб шестьдесят пять миллионов лет назад в результате падения Чиксулуба.

— Чиксулуба?

— Это астероид, падение которого вызвало массовое вымирание динозавров.

— Дальше.

— Осколок того астероида послужил причиной возникновения кратера Ван Серг. Астероид, видимо, кишел инопланетными частицами.

— Какова цель проводимой вами операции?

— Очистка территории, ликвидация всех сведений об ископаемом и последующее извлечение ископаемого для ведения секретных исследований.

— Когда вы сказали «очистка территории», то имели в виду — очистка от нас?

— Да.

— А говоря «ликвидация всех сведений об ископаемом», вы подразумеваете нашу ликвидацию, я прав?

— Мне нелегко смириться с необходимостью лишать американских граждан жизни. Но здесь серьезнейшим образом затронут вопрос национальной безопасности. На карту поставлено выживание нашего народа. Отдать жизнь за свою страну — достойный поступок, пусть даже вы умираете не по доброй воле. Порой этого нельзя избежать. Вы были агентом ЦРУ. Вы понимаете. — Он замолчал, впившись глазами в Форда. — Те инопланетные частицы вызвали массовое вымирание динозавров. Попади они в дурные руки, может начаться другое массовое вымирание — вымирание людей.

Форд выпустил Масаго.

Тот отскочил и, тяжело дыша, попятился; затем выхватил «беретту» и встал чуть позади Хитта.

— Хитт, уничтожить этих троих.

Снова наступило долгое молчание.

— Вы не сделаете этого, — сказала Салли. — Теперь вы понимаете, что совершите убийство.

— Я жду исполнения моего непосредственного приказа, сержант, — тихо проговорил Масаго.

Никто не произносил ни слова. Никто не двигался с места.

— Хитт, вы лишаетесь командных полномочий, — сказал Масаго. — Рядовой Говицки, исполняйте приказ. Уничтожить этих людей.

Снова напряженная тишина.

— Говицки, я не слышу вашего ответа на полученный приказ.

— Есть, сэр.

Говицки поднял винтовку. Секунды шли.

— Говицки? — вопросительно произнес Масаго.

— Стойте! — вдруг вмешался Хитт.

Агент прицелился сержанту в голову.

— Говицки! Исполняйте мой приказ.

Том сделал Масаго подножку, пистолет выстрелил в воздух, но никого не задело. Агент перевернулся, вскочил, однако Хитт ловко ударил его в солнечное сплетение. Масаго тяжело рухнул за землю. Он лежал, согнувшись пополам, не в силах произнести ни звука.

Хитт ногой отшвырнул пистолет в сторону и печально проговорил:

— Наденьте ему наручники.

Говицки с Хиршем выступили вперед и через минуту защелкнули наручники у Масаго за спиной. Он задыхался и кашлял, катаясь по песку, из угла его рта сочилась тонкая струйка крови.

Все надолго замолчали.

— Итак, — сказал Хитт солдатам, — я беру на себя командование операцией. По-моему, этим троим нужна вода.

Говицки снял с плеча флягу, передал ее по кругу. Недавние пленники по очереди жадно приникали к ней.

— Хорошо, — сказал Хитт, — теперь настоящее положение дел нам известно, однако операцию все-таки нужно завершать. Думаю, следует точно определить местонахождение динозавра. Это известно вам, — он посмотрел прямо на Форда.

— Что вы собираетесь с нами сделать?

— Вас троих я отвезу в Уайт-Сэндз. Генерал Миллер решит, как с вами быть — здесь он командир, а не этот… — сержант бросил взгляд на Масаго, — … штатский.

Форд кивнул на огромный валун, высившийся в глубине пещеры.

— Динозавр сразу за тем камнем.

— Вы говорите правду? — Хитт повернулся к Говицки. — Присмотрите за ними, а я схожу и удостоверюсь.

Он исчез за валуном и вернулся несколько минут спустя. Сказал:

— Ну и дела. Ничего себе ящерка… — Повернулся к своим людям. — Первый этап операции, по-видимому, завершен. Ископаемое обнаружено. Сейчас я вызову остальных членов группы, мы соберемся все вместе у вертолета, вернемся на базу, явимся с донесением к генералу Миллеру и приведем с собой этих троих. Потом будем ждать дальнейших приказов. — Хитт обернулся к Масаго. — А вы, сэр, будете вести себя тихо и не станете создавать нам неудобств.

3

Вертолет на солончаковой равнине напоминал гигантское черное насекомое, сидящее на земле и собирающееся взлететь. Люди в молчании приближались к нему: Том, прихрамывая, шел без посторонней помощи, Салли поддерживал один из солдат. Шествие замыкал Хитт, впереди себя он вел Масаго.

Четверо членов группы, которых сержант отозвал с занимаемых ими точек, присели с сигаретами в тени ближайшей скалы. Хитт жестом подозвал их к вертолету, и они поднялись, отбросив окурки. Вслед за солдатами в вертолет вошел Том. Сержант показал на длинные металлические сидения вдоль стены.

— Доложите на базу о завершении первого этапа операции, — сказал он второму пилоту. — Сообщите, что я счел необходимым лишить штатское лицо Масаго права командовать операцией, а также обезоружить его.

— Есть, сэр.

— Я лично явлюсь с подробным донесением к генералу Миллеру.

— Да, сэр.

Один из солдат задвинул створку люка, вертолет разогнался и взлетел. Том, сидевший рядом с Салли, облокотился о свернутую веревочную лестницу. Настолько вымотанным он не чувствовал себя никогда в жизни. Оглянулся на Масаго. Тот до сих пор не произнес ни слова. Странно, лицо его совсем ничего не выражало.

Вертолет поднялся над крутосклонной долиной и заскользил над вершинами плоскогорий в юго-западном направлении. Солнце докрасна раскаленным диском теперь висело над горизонтом, и по мере того как вертолет набирал высоту, Тому удавалось разглядеть Навахское кольцо, а за ним — Меса де лос Вьехос с группой каньонов, известных под названием Лабиринта. А уж совсем далеко виднелась извилистая синяя полоска — река Чама.

Когда вертолет неспешно поворачивал на юго-восток, Том краем глаза заметил внезапное движение. То был Масаго. Он успел встать и уже бежал к кабине пилотов. Том вскочил и бросился на него, однако агент, извернувшись, высвободился и со всего размаху ударил Тома скованными руками по голове. Несмотря на наручники, он сумел вытащить нож из чехла, висевшего у бедра, перекувырнулся через голову и влетел в открытую дверь кабины пилотов. Все остальные вскочили со своих мест, чтобы догнать Масаго, но вертолет вдруг накренился, и люди повалились вбок, а из кабины раздался булькающий вопль.

— Он собирается устроить аварию! — прокричал Хитт.

Вертолет с головокружительной быстротой устремился вниз, винт его вибрировал, издавая низкое гудение. Том с трудом поднялся на ноги, цепляясь за веревочную лестницу и пытаясь устоять: вертолет со свистом несся к земле, все быстрее и быстрее. В открытую дверь кабины Том мельком увидел, как второй пилот борется с Масаго, а мертвый первый пилот лежит на полу, залитый кровью.

Вертолет дернулся назад, и Том воспользовался этим рывком, чтобы самому попасть в кабину. Он ударился о приборную панель, очутился в кресле, нанес удар Масаго и попал ему по уху. Неловко отклонился, и второй пилот, схватив Масаго за скованные руки, стукнул ими по панели, выбив таким образом нож. Тут вертолет накренился, Том с пилотом повалились на пол, и Масаго, набросившись на пилота, стал его душить. Они катались по полу, скользкому от крови.

Том кинулся на Масаго, ударил его головой об пол, освободив второго пилота, и крикнул ему:

— К приборам!

Но того и не нужно было подгонять. Он рывком вскочил на ноги, схватил штурвал, и вертолет резко накренился. Хвостовой винт взревел, машина замедлила ход, отчего людей чуть не вывернуло наизнанку, но второму пилоту удалось выровнять вертолет. Масаго все еще отчаянно сопротивлялся, выказывая почти нечеловеческую силу, но к Тому теперь присоединился Хитт, и вместе они прижали представителя ЦРУ к полу. Сквозь вой двигателей до Тома доносилось, как второй пилот вызывает аварийно-спасательную службу. Одновременно он пытался совладать с приборами.

Вдруг в ветровом стекле мелькнул, проносясь мимо, утес. Тут же вертолет со страшной силой тряхнуло, и раздался грохот, похожий на автоматную очередь, — обломки винта, словно шрапнель, пробили обшивку и ворвались в кабину вместе с тучей мелких капель гидравлической жидкости. Второго пилота обломками прибило к стене, его кровь забрызгала разбитое ветровое стекло. Скрежетнул задевший о камень металл, потом последовало несколько секунд свободного падения, невесомости, и затем — сильный толчок.

И тишина.

Том словно выплывал из темноты, и ему понадобилось некоторое время, чтобы вспомнить, где он. Да, в разбившемся вертолете. Том попытался шевельнуться и понял: его, лежащего на боку в углу кабины, засыпало обломками. Словно издалека доносились крики, капанье гидравлической жидкости (или то была кровь?), чувствовался мерзкий запах авиационного топлива и сгоревших приборов. Все оставалось неподвижным. Том с усилием выбрался из-под обломков. В боку вертолета образовалась громадная дыра, и сквозь нее было видно, что они упали на крутой склон разрушенной скалы. Вертолет загудел и немного сполз вниз, вылетело несколько заклепок. Воздух медленно наполнялся дымом.

Том перелез через груду осколков и нашел Салли, которую завалило веревочной лестницей и брезентом. Он отгреб их в сторону.

— Салли!

Жена пошевелилась, открыла глаза.

— Сейчас я тебя вытащу.

Том обхватил ее за плечи, потянул к себе, с облегчением видя, что она, похоже, просто оглушена.

— Том! — раздался голос Уаймана Форда.

Он обернулся. Форд выбирался из кучи обломков, по лицу его текла кровь.

— Горим, — выдохнул он, — пожар.

В ту же секунду послышался свист, и пламя охватило хвостовую часть вертолета, а людям в лицо дохнуло нестерпимым жаром.

Одной рукой Том обхватил Салли и понес ее к тому месту, где обшивка лопнула — по-видимому, то был единственный выход. Сделав усилие, Том подтянулся на металлической скобе, взялся рукой за край отверстия и подтащил к нему Салли. Она вцепилась в искореженный металл, и муж помог ей вылезти наружу и забраться на корпус разбитого вертолета. До земли там было футов восемь. Том видел, что огонь быстро распространяется по хвосту, ползет вдоль дорожек разлитой гидравлической жидкости и постепенно поглощает вертолет.

— Можешь спрыгнуть?

Салли кивнула. Том помог ей спуститься чуть ниже, и она прыгнула.

— Беги!

— А ты какого черта там торчишь? — закричала Салли снизу. — Давай быстро сюда!

— Форд внутри!

— Вертолет сейчас взорвется!

Но Том уже заглядывал внутрь — там раненый Форд пытался забраться в пробоину, держась за веревочную лестницу. Одна рука у него беспомощно висела.

Том лег на живот, пролез в дыру, схватил Уаймана за здоровую руку и вытянул наверх. Громадное облако черного дыма поднялось в воздух, как раз когда Том окончательно вытащил монаха, подтолкнул его кверху, а потом помог спрыгнуть.

— Том! Скорее вниз! — кричала Салли, поддерживая Форда, отползавшего от вертолета.

— Еще Хитт остался!

— Сейчас будет взрыв!

Из пробоины валил дым. Том нырнул внутрь и присел, поскольку внизу еще было чем дышать. Не поднимая головы, он подполз к тому месту, где в последний раз видел Хитта. Сержант без сознания лежал на боку в кабине пилота, среди обломков. Тома обдавало жгучими волнами жара. Обхватив руками туловище Хитта, он стал тащить его, однако ему не под силу было справиться со здоровяком-военным.

Послышался глухой щелчок, что-то загорелось внутри вертолета. На Тома попеременно накатывали дым и жар.

— Хитт!

Он хлопнул сержанта по лицу. Тот закатил глаза. Том ударил еще раз, изо всех сил, и взгляд Хитта стал осмысленным.

— Вставайте! Бегите!

Том обхватил Хитта рукой за шею, попытался поднять. Сержант, прилагая немыслимые усилия, встал на ноги и тут же тяжело повалился на колени. Он тряс головой, с волос у него капала кровь.

— Проклятье…

— Скорее бежим отсюда! Пожар!

— Боже…

Хитт, похоже, наконец стал осознавать происходящее и был готов идти без посторонней помощи. Дым стал настолько густым, что Том почти ничего не видел. Он ощупью передвигался по полу, сержант полз следом. Прошла целая вечность, прежде чем они достигли того места, где пробитая обшивка загибалась кверху. Том повернулся, схватил Хитта за руку, положил его мясистый кулак на металлическую скобу.

— Лезьте!

Воздуха уже не оставалось, и едкий дым словно осколками битого стекла царапал легкие.

— Лезьте, черт вас дери!

Сержант стал карабкаться, как зомби, по рукам его бежала кровь. Том лез следом, крича на Хитта, чувствуя усиливающееся головокружение. Слишком поздно, сейчас он потеряет сознание. Все кончено. Том почти разжал руки…

Но вот кто-то потянулся к нему, вытащил его из дыры и столкнул вниз. Том тяжело упал на песок, а через секунду рядом приземлился стонущий Хитт. Салли прыгнула рядом с ними — это она возвращалась на вертолет, чтобы помочь им.