Второй удар гонга (сборник) Кристи Агата

И тогда все остолбенели. Они увидели то, чего все уже ждали, но боялись думать. В комнате напротив двери находилось окно. Слева от окна стоял большой письменный стол. Перед окном в кресле, приставленном сбоку к столу, согнувшись, полусидел-полулежал человек. Он был к ним спиной, но по самой его позе все стало сразу понятно. Правая рука беспомощно повисла, на ковре под рукой лежал блестящий маленький пистолет.

Пуаро повернулся к Грегори Барлингу и громко сказал:

– Уведите миссис Литчем Рош… Уведите дам.

Мистер Барлинг понимающе кивнул. Он коснулся руки хозяйки, отчего та вздрогнула.

– Застрелился, – пробормотала она. – Ужас!

Передернув плечами словно от озноба, она позволила себя увести. Вместе с ней удалились и девушки.

Пуаро, а следом за ним двое молодых людей вошли в кабинет.

Жестом приказав не подходить слишком близко, Пуаро приблизился к телу и опустился возле него на колени.

С правой стороны на виске было пулевое отверстие. Пуля пробила голову насквозь и, по-видимому, попала в зеркало на левой стене. Зеркало пошло трещинами. На письменном столе лежал лист бумаги, где нетвердой рукой было выведено только одно слово: «Прости».

Пуаро быстро взглянул на дверь.

– Ключа в замке нет, – сказал он. – Любопытно…

Он пошарил в кармане покойного.

– Вот он, – произнес Пуаро. – По крайней мере, похож. Будьте любезны, господа, проверьте.

Джеффри Кин взял ключ и вставил в замочную скважину.

– Да, это он.

– Что с окном?

Гарри Дейлхауз подошел к окну.

– Закрыто.

– Позвольте-ка. – Пуаро быстро вскочил на ноги и подошел сам. Окно было французское, доходившее почти до пола. Пуаро распахнул створки, с минуту постоял, разглядывая газон, потом снова закрыл.

– Друзья мои, – сказал он, – мы должны позвонить в полицию. И до тех пор, пока они не приедут и не убедятся, что действительно имело место самоубийство, здесь ничего нельзя трогать. Смерть наступила не более четверти часа назад.

– Знаю, – осипшим голосом сказал Гарри. – Мы слышали выстрел.

– Comment?[2] Что вы сказали?

Наперебой Гарри и Джеффри Кин рассказали, как было дело. Едва они умолкли, вернулся Барлинг.

Пуаро повторил ему то, что только что сказал молодым людям, и попросил, пока Кин вызывает полицию, ответить на несколько вопросов.

Гарри отправился к дамам, а они прошли в скромную утреннюю столовую, возле двери которой на страже встал Дигби.

– Насколько я успел понять, вы были близким другом месье Литчема Роша, – начал Пуаро. – Именно по этой причине я обращаюсь к вам первому. По правилам, разумеется, сначала следовало бы поговорить с мадам, но, кажется, на сей раз более pratique начать с вас.

Пуаро помолчал.

– Видите ли, я оказался в несколько щекотливом положении. Скажу прямо: я частный детектив.

Финансист позволил себе улыбнуться:

– Об этом нет нужды говорить, месье Пуаро. Ваше имя известно.

– Месье очень великодушен, – Пуаро отвесил поклон. – Тогда перейдем к делу. Несколько дней назад я получил на свой лондонский адрес письмо за подписью месье Литчема Роша. В письме говорилось, что в последнее время у него стали пропадать крупные суммы. В интересах семьи – месье написал именно так – он не желал обращаться в полицию и попросил меня выяснить, что происходит. Я принял его предложение. Правда, не в тот же день, как это хотелось месье… Но в конце концов, у меня есть и другие дела, а месье все же не король Англии, хотя он, похоже, думал о себе нечто подобное.

Барлинг сухо улыбнулся.

– Пожалуй, вы правы.

– Вот именно. Письмо, видите ли… явно свидетельствует о том, что месье был человек, так сказать, неуравновешенный. И теперь я хотел бы понять, был ли он болен или же попросту эксцентричен, n’est-ce pas?

– То, что он сделал, говорит само за себя.

– Но, месье, самоубийство совершают не только психически нездоровые люди. На дознании коронер нередко называет самоубийцу больным лишь по той причине, чтобы пощадить чувства членов семьи.

– Хьюберт был давно не в себе, – твердо сказал Барлинг. – Он страдал приступами ярости, свихнулся на фамильной чести – странностей у него хватало. И тем не менее он был человек далеко не глупый.

– Безусловно. Хватило же ему ума понять, что кто-то его обворовывает.

– Разве люди совершают самоубийство оттого, что их обворовали?

– Вы попали в точку, месье. Абсурд. И значит, не будем торопиться с выводами. В письме он говорил об «интересах семьи». Вы, месье, человек светский и, должно быть, знаете, в каком случае человек совершает самоубийство «в интересах семьи».

– Вы хотите сказать?..

– На первый взгляд дело выглядит так, будто ce pauvre месье сам узнал, кто именно украл деньги, и не смог этого перенести. Но у меня перед ним осталось обязательство. Я согласился на его условия и получил аванс. «В интересах семьи» месье не хотел, чтобы имя вора узнала полиция. Придется действовать быстро. Я должен успеть все выяснить до начала официального следствия.

– А потом?

– Потом… я поступлю по своему усмотрению. Но долг выполнить я обязан.

– Понимаю, – ответил Барлинг. Несколько минут он молча курил, потом произнес: – Так или иначе, я ничем не могу быть вам полезен. Хьюберт не делился со мной секретами. Мне ничего не известно.

– Подумайте, месье, подумайте, у кого, по вашему мнению, была возможность украсть деньги.

– Трудно сказать. Может быть, у его агента по недвижимости. Он новый здесь человек.

– Агент?

– Да. Маршалл. Капитан Маршалл. Очень приятный молодой человек, однорукий, руку он потерял на войне. В Литчем-Клоз приехал примерно год назад. Тем не менее Хьюберт ему доверял, это-то я знаю.

– А если бы капитан Маршалл обманул его доверие, стал бы месье «в интересах семьи» скрывать этот факт от полиции?

– Н-нет.

Неуверенность, с какой ответил Барлинг, не ускользнула от внимания Пуаро.

– Поясните, месье. Прошу вас, расскажите мне все как есть.

– Это, видите ли, всего-навсего сплетни.

– Тем не менее.

– Хорошо, я скажу. Не заметили ли вы в гостиной очень красивую молодую женщину?

– Я заметил там двух очень красивых молодых женщин.

– О да, конечно. Мисс Эшби. Прелестная девушка. В Литчем-Клоз она впервые. Миссис Литчем Рош пригласила ее по просьбе Гарри Дейлхауза. Нет, я-то имел в виду Диану, ту, что с темными волосами.

– Разумеется, я обратил на нее внимание, – сказал Пуаро. – Не заметить такую женщину невозможно.

– Ведьма, – Барлинг вдруг утратил любезность. – На сто миль вокруг не найдется человека, с которым бы она не пококетничала. Однажды кто-нибудь ее убьет.

Барлинг отер платком лоб, не замечая, с каким интересом выслушал эту тираду Пуаро.

– Юная леди…

– Она приемная дочь Литчема Роша. Роши оба очень огорчались, что у них нет детей. Потому и удочерили Диану… Она им какая-то родня. Хьюберт был к ней чрезвычайно привязан, только что не боготворил.

– И он, разумеется, хотел, чтобы она не спешила выходить замуж.

– Захотел бы, если бы нашлась подходящая партия.

– Подходящая… Вы не себя ли имеете в виду, месье?

Барлинг вздрогнул и покраснел.

– Я не говорил ничего…

– Mais non, mais non![3] Конечно, конечно, месье. Но ведь вы именно это имели в виду, не правда ли?

– Я в нее влюбился… Да, влюбился. Литчем Рош очень обрадовался. Я был для нее как раз та партия, о какой он мечтал.

– А как отнеслась к вашему предложению мадемуазель?

– Говорят вам, ведьма.

– Понимаю. У нее оказались собственные представления о счастье, не так ли? А капитан Маршалл, не оказался ли он более удачлив?

– Э-э, видятся-то они часто. Всякое говорят. Не думаю, чтобы у них было что-то серьезное. Скорее всего, ей попросту захотелось повесить на пояс еще один скальп.

Пуаро кивнул.

– Но предположим, в слухах все-таки есть доля правды – это объяснило бы причину, почему мистер Литчем Рош не хотел огласки?

– Вы же не можете не понимать, что сам Маршалл не мог украсть деньги.

– О, parfaitement, parfaitement![4] Ему могли передать, например, фальшивый чек, скажем, кто-нибудь из домашних. Кстати, а что за человек Гарри Дейлхауз, кто он такой?

– Племянник.

– Он что-то наследует после смерти Литчема Роша?

– Он сын сестры Хьюберта. И в первую очередь получает, конечно, имя. Хьюберт был последний из Литчемов Рошей.

– Понимаю.

– Литчем-Клоз не майорат, но в течение нескольких столетий переходил только от отца к сыну. Я-то считал, что Хьюберт должен был завещать дом жене, а потом, после ее смерти, скажем, Диане, при условии, что Диана выйдет замуж за достойного человека. Тогда имя перешло бы к ее мужу.

– Понимаю, – сказал Пуаро. – Вы очень любезны и очень мне помогли, месье. Не могли бы вы сделать еще одно одолжение? Передайте мадам Литчем Рош, о чем я вам сейчас рассказал, а также просьбу уделить мне одну минуту.

Не успел Пуаро как следует обдумать все, что услышал от Барлинга, как в гостиную вошла миссис Литчем Рош. Она медленно подошла к креслу.

– Мистер Барлинг все мне объяснил, – сказала она. – Разумеется, нам не нужен скандал. Хотя от судьбы не уйдешь, не так ли? Я говорю про зеркало.

– Comment, зеркало?

– Едва я его увидела, то поняла: это знак. Знак Хьюберта. Знак проклятия. Видимо, чем древнее род, тем вероятнее, что на нем лежит проклятие. Хьюберт всегда был странный. Но в последнее время он стал совершенно невыносим.

– Простите меня за бестактность, мадам, но не испытывали ли вы в последнее время нужду в деньгах?

– В деньгах? Я никогда даже не думала о деньгах.

– Разве вам не знакома поговорка, мадам? Кто не думает о деньгах, у того их и не будет.

Пуаро позволил себе тихо рассмеяться. Но миссис Литчем Рош этого не заметила. Мысли ее блуждали далеко.

– Благодарю вас, мадам, – сказал Пуаро, и на этом беседа закончилась.

Пуаро позвонил в звонок, и вскоре на пороге появился дворецкий.

– Вынужден просить вас ответить мне на несколько вопросов, – сказал Пуаро. – Я частный детектив, которого пригласил ваш хозяин.

– Детектив? – ахнул дворецкий. – Но с какой стати?

– Будьте любезны, ответьте на мой вопрос. Меня интересует выстрел.

Дигби рассказал все, что запомнил.

– Значит, в холле вы были вчетвером?

– Да, сэр. Мистер Дейлхауз, мисс Эшби и я, а мистер Кин вышел из гостиной сразу, как только мы услышали грохот.

– Где в это время были остальные?

– Остальные, сэр?

– Да, миссис Литчем Рош, мисс Кливз и мистер Барлинг.

– Миссис Литчем Рош и мистер Барлинг спустились вниз позже, сэр.

– А мисс Кливз?

– Кажется, когда они пришли, мисс Кливз была уже в гостиной, сэр.

Пуаро задал еще несколько вопросов и отпустил дворецкого, попросив пригласить мисс Кливз.

Мисс Кливз не заставила себя ждать. Глядя на нее, Пуаро пытался соотнести то, что услышал от Барлинга, с тем, что видел. Девушка в белом атласном платье, с приколотой к плечу розой, была невероятно красива.

Пуаро принялся объяснять, для чего прибыл в Литчем-Клоз, и при этом внимательно смотрел ей в лицо, чтобы не упустить ни малейшей в нем перемены, однако мисс Кливз ничуть не смутилась этой новостью и лишь пришла в некоторое недоумение. О Маршалле она отозвалась хорошо, но говорила о нем спокойно и даже несколько равнодушно. Зато вспыхнула при имени Барлинга.

– Барлинг мошенник, – резко сказала девушка. – Я не раз говорила об этом старику, но он и слышать ничего не хотел и продолжал вкладывать деньги в его дурацкие концерны.

– Вы огорчены смертью вашего… вашего отца, мадемуазель?

Диана с изумлением взглянула на Пуаро.

– Разумеется. Я современный человек, месье Пуаро. И не стану рыдать и заламывать руки. Но я любила его. Хотя так, наверное, для него лучше.

– Лучше?

– Да. Иначе скоро его заперли бы в больнице. Он всерьез начал верить в то, что он, последний из Литчемов Рошей, всемогущ и всесилен.

Пуаро задумчиво кивнул головой.

– Понимаю, понимаю… явный признак душевного заболевания. Кстати, мисс Кливз, не позволите ли вы мне рассмотреть вашу сумочку? Очаровательно, эти шелковые розочки просто прелестны. Простите, так о чем бишь я? Ах да, конечно, вы тоже услышали выстрел?

– Разумеется. Правда, я подумала, что это либо машина, либо какой-нибудь браконьер в лесу, либо что-нибудь в этом роде.

– В тот момент вы были в гостиной?

– Нет. В саду.

– Понимаю. Благодарю вас, мадемуазель. А теперь, если позволите, я хотел бы встретиться с мистером Кином.

– С Джеффри? Сейчас я его найду.

Когда вошел Джеффри Кин, на лице у него читались одновременно любопытство и настороженность.

– Мистер Барлинг уже поставил меня в известность, для чего вы сюда приехали. Я не знаю ничего такого, о чем следовало бы сообщить вам, но в случае если…

– От вас мне нужно только одно, месье Кин, – перебил Пуаро. – Час назад, когда все мы, выйдя из гостиной, направились в кабинет, вы наклонились и подняли с пола какой-то предмет. Мне нужно знать, что это был за предмет?

– Я… – от неожиданности Кин едва не подпрыгнул, но тотчас взял себя в руки. – Не понимаю, о чем вы, – спокойно ответил он.

– Думаю, понимаете. В тот момент, насколько я помню, я был к вам спиной, но кое-кто из моих друзей считает, что у меня глаза и на затылке. Вы что-то подняли и положили в правый нижний карман пиджака.

Пуаро замолчал. На красивом лице Джеффри Кина отразилось сомнение. Наконец он решился.

– Вы правы, месье Пуаро, – сказал он и, подавшись вперед, вывернул на стол содержимое кармана. На стол легли носовой платок, портсигар, крохотная шелковая розочка и золотой спичечный коробок.

После минутного молчания Кин сказал:

– Я поднял с пола вот это. – Он поднял спичечный коробок. – Уронил я его немного раньше.

– Думаю, вы говорите неправду, – сказал Пуаро.

– Что вы хотите сказать?

– То, что и сказал. Я, месье, человек аккуратный, методичный и ценю порядок. Спичечный коробок на полу я увидел бы и поднял, а уж такой, уверяю вас, заметил бы непременно. Нет, месье, думаю, вы подобрали нечто поменьше… Может быть, это. – Он взял со стола шелковую розочку. – Кажется, она от сумочки мисс Кливз?

Кин помолчал, потом рассмеялся и сказал:

– Сдаюсь. Ее… мне вчера подарила мисс Кливз.

– Понимаю, – сказал Пуаро.

В это мгновение дверь распахнулась, и в комнату вошел высокий светловолосый человек в дорогом костюме.

– Кин, что все это значит? Литчем Рош застрелился? Не могу поверить, приятель. Невероятно.

– Позволь представить тебя месье Эркюлю Пуаро, – сказал Кин. Вошедший при этом имени вздрогнул. – Месье Пуаро сам тебе все объяснит.

С этими словами Кин вышел из комнаты, хлопнув дверью.

– Ужасно рад с вами познакомиться, месье Пуаро, – Джон Маршалл был едва ли не счастлив. – Как хорошо, что вы здесь. Литчем Рош никого не предупредил о вашем приезде. Но я, сэр, всегда был вашим горячим поклонником.

«Очень приятный молодой человек, – подумал про себя Пуаро. – Однако он не так молод – на висках седина, на лбу морщины. Молодым у него были голос и манера держаться».

– Полиция…

– Полиция уже здесь, сэр. Я прибыл вместе с ними… Потому что узнал, что произошло. Кажется, никто особенно не удивился. Старик спятил, конечно, но все равно…

– Но вы-то, вы ведь удивились, узнав, что он покончил с собой?

– Честно говоря, да. Никогда не подумал бы, что… ну, что Литчем Рош способен бросить сей мир на произвол судьбы.

– Если я не ошибаюсь, у него в последнее время были денежные затруднения?

Маршалл кивнул:

– Он играл на бирже. По совету Барлинга. Рискованная была игра.

Спокойным голосом Пуаро сказал:

– Не хочу ходить вокруг да около. Скажите: не показалось ли вам, будто мистер Литчем Рош подозревает вас в подделке счетов?

Маршалл воззрился на Пуаро с таким откровенным изумлением, что Пуаро невольно улыбнулся.

– Кажется, мой вопрос поставил вас в тупик, капитан Маршалл.

– Да уж. Что за странная мысль?

– Отлично. Следующий вопрос. Не заподозрил ли он вас в том, что вы способны лишить его приемной дочери?

– Ого, вы уже успели узнать!

Маршалл смущенно рассмеялся.

– Значит, дело обстоит именно так?

Маршалл кивнул в знак согласия, но сказал:

– Старик ничего не знал. Ди не велела говорить. Думаю, она была права. Он взрывался… как ящик с гранатами. Я мгновенно вылетел бы с работы, вот и все.

– И что же вы намеревались делать?

– Честное слово, сэр, и сам толком не знаю. Я решил слушаться Ди. Она сказала, что все устроит. На самом-то деле я уже начал подыскивать себе другую работу. А как только нашел бы, сразу бы отсюда ушел.

– И тогда мадемуазель вышла бы за вас замуж? Но в таком случае мистер Литчем Рош мог оставить ее без содержания. А мадемуазель Диана, на мой взгляд, бедности не любит.

Маршалл заерзал.

– Я заработал бы ей на жизнь, сэр.

В комнату вошел Джеффри Кин.

– Здесь полицейские, месье Пуаро, они хотят с вами увидеться.

– Merci[5]. Сейчас иду.

В кабинете Литчема Роша находились полицейский врач и инспектор.

– Мистер Пуаро? – спросил инспектор. – Наслышаны о вас, сэр. А я инспектор Ривз.

– Очень приятно, – сказал Пуаро, пожимая протянутую ему руку. – Моя помощь нужна вам или нет? – Он позволил себе коротко рассмеяться.

– На этот раз нет, сэр. Дело ясное.

– Самоубийство? – спросил Пуаро.

– Безусловно. Дверь и окно были заперты, ключ от замка лежал у него в кармане. Вел он себя в последнее время странно. Какие тут могут быть сомнения?

– И вы не заметили ничего… необычного?

Врач кивнул.

– Разве что сидел он в чертовски нелепой позе, иначе как бы пуля попала в зеркало? Впрочем, самоубийцы все делают не по-людски.

– Пулю нашли?

– Да, вот она. – Врач протянул пулю Пуаро. – Возле стены под зеркалом. Пистолет его собственный. Хранился в ящике в этом столе. Здесь, конечно, есть какая-то тайна, но, осмелюсь предположить, мы ее никогда не узнаем.

Пуаро кивнул.

Тело перенесли в спальню. Полицейские уехали. Пуаро, который вышел было их проводить, задержался у двери. Вдруг он услышал за спиной шорох и обернулся. Рядом стоял Гарри Дейлхауз.

– Не найдется ли у вас случайно хорошего фонаря, друг мой? – спросил Пуаро.

– Разумеется, сейчас принесу.

Вернулся он вместе с Джоан Эшби.

– Если хотите, можете составить мне компанию, – великодушно предложил Пуаро.

Он пошел вдоль дома вправо и остановился под окнами кабинета. Там между стеной и дорожкой был разбит газон шириной футов в шесть. Пуаро нагнулся и посветил в траву. Потом выпрямился и покачал головой.

– Нет, – сказал он. – Не здесь.

Он замолчал, поднял фонарь и вдруг замер. Со всех четырех сторон газон обрамляла цветочная клумба, где росли астры и георгины. Луч фонаря осветил землю перед цветами. Влажная почва здесь еще сохранила отпечатки следов.

– Четыре, – пробормотал себе под нос Пуаро. – Два к окну и два обратно.

– Наверное, садовник, – предположила Джоан.

– Нет, мадемуазель, нет. Посмотрите внимательно. Это следы от туфель маленьких, легких, на каблуках, то есть от женских. Мадемуазель Диана сказала, что вечером выходила в сад. А не вспомните ли вы, мадемуазель, она спустилась вниз раньше вас или нет?

Джоан покачала головой.

– Не помню. Когда я услышала гонг, то заторопилась… Я ведь решила, что это уже второй. Я пробежала мимо ее спальни бегом. Кажется, дверь была открыта, но не уверена. А вот у миссис Литчем Рош дверь была закрыта, это точно.

– Понимаю, – сказал Пуаро.

Что-то в его голосе заставило Гарри насторожиться, но Пуаро лишь задумчиво молча нахмурил брови.

В дверях они столкнулись с Дианой Кливз.

– Полицейские уехали, – сообщила она. – Все… закончилось. – Она вздохнула.

– Нельзя ли попросить вас на два слова, мадемуазель?

Она первая вошла в утреннюю столовую, Пуаро прикрыл за собой дверь.

Страницы: «« 12345678 ... »»

Читать бесплатно другие книги:

Большая часть «Смерти лорда Эджвера» была написана на раскопках в Ниневии, где писательница находила...
«Сладкая парочка» сыщиков – Томми и Таппенс Бересфорд – снова в деле. Им предстоит масса веселых и з...
«Слоны умеют помнить» – один из последних романов Агаты Кристи о великом сыщике Эркюле Пуаро. Сыщик ...
Помните английскую песенку в переводе Корнея Чуковского: «А за скрюченной рекой / В скрюченном домиш...
В романе «Свидание со смертью» на упомянутое свидание отправляется богатая американка, путешествующа...
Антураж романа Агаты Кристи «День поминовения» (известного также как «Сверкающий цианид») полностью ...