Гробница вервольфа Соболева Лариса
– Мишель, короткая дорога к усадьбе есть? – спросил Суров.
– Не знаю, я так далеко еще не заезжал. Смотрите, кто это там, на пригорке? – указал он плетью.
– А мы сейчас спросим, – дернув лошадь за повод, сказала Марго.
Она спустилась в низину, затем поднялась на пригорок, где стоял всадник. Уваров и Суров неторопливым шагом ехали за нею.
– Простите, господин… – подъезжая к всаднику, заговорила Марго.
Тот немедленно приподнял над головой шляпу и представился:
– Оливье де ла Гра, профессор медицины.
– Графиня Ростовцева Маргарита Аристарховна, – ответила молодая женщина.
Это был высокий мужчина с благородной внешностью. Резко очерченные скулы и слегка впалые щеки придавали ему усталый вид. В седле профессор держался как влитой, с выправкой военного, да и вороная лошадь под ним не шелохнулась, значит, он опытный наездник. Де ла Гра производил впечатление человека строгого – он не изволил даже улыбнуться. Уваров и Суров тоже представились, и Марго спросила:
– Господин профессор, не скажете, есть ли короткая дорога в Озеркино?
– О, однако вы сделали большой крюк… Лучше возвращайтесь той же дорогой, ведь уже темнеет, – посоветовал де ла Гра.
– И все же как нам сократить путь? – настаивал Суров.
– Только напрямую через лес, никуда не сворачивая, – указал плеткой де ла Гра. Он хорошо говорил по-русски, иностранца выдавало лишь чуть излишнее грассирование. – Но, господа, ночью в лесу опасно.
– Скоро мы даем спектакль, не желаете ли посмотреть? – поспешила пригласить его Марго.
– Благодарю вас.
Кажется, он принял приглашение.
– А как вам сообщить о дне?
– Я гощу в усадьбе напротив Озеркина, через озеро. Честь имею, господа.
Он приподнял шляпу, затем стегнул лошадь, та сорвалась и вихрем умчалась, унося седока, а троица поскакала к лесу. В чаще, где было много темнее, всадники перешли на спокойный шаг. Лошади чувствовали препятствия, обходили их, но вскоре совсем стало темно, Уваров дал команду:
– Стойте! Мы не сбились? Уж давно должна быть дорога.
– Мишель, я слежу вон по той звезде, – указал Суров. – Мы начали движение по лесу точно на нее.
– Я так устала… – протянула Марго.
– Сейчас передохнем, – оживился Суров. – Смотрите, вон костер…
Они выехали на поляну, где у костра сидели три мужика и два мальчика лет десяти в посконных рубахах, значит, деревенские. Здесь же паслись с десяток лошадей. Всадники спешились, мужики и дети встали, в пояс поклонились господам.
– Здорово, мужики, – поприветствовал их Суров. – Мы немножко заплутали. Далеко ли еще до дороги?
– Недалече, – сказал самый старший мужик с окладистой бородой, придававшей ему грозный вид. – Рощу перейдете, дорога сразу и будет. Нынче и мы далеко не забредаем, боязно.
– Отчего ж боязно? – полюбопытствовала Марго.
– Да так… – почесывая затылок, вступил в разговор белобрысый мужик. – В лесу нечисть объявилась, ее и боязно.
– Нечисть? – улыбнулась Марго. – Неужто?
– Ей-бо! – перекрестился белобрысый, для верности вытаращив глаза. – Кого встретит, кровушку выпивает.
– Ну-ка, ну-ка, расскажи…
Марго присела на краешек пенька, а грозный мужик дал мальчонкам по затрещине:
– Чего стоите, окаянные? Живо коней барских напоите. Пожалуй, и я с мальцами пойду к ручью, а то их одних боязно отпускать.
Два мужика снова сели к костру, рядом с Марго устроился на траве Суров, а Уваров присел у огня на корточки.
– Ну, кто же в лесу завелся, что так вас напугал? – лукаво подмигнув Сурову, спросила Марго.
– Дык, барыня, оборотень волком воет, – начал белобрысый. – Да упыри на свет божий выходят. Из нашей деревни зимой паренек в лес пошел за хворостом и сгинул. Искали его, искали… нашли мертвым, а на шее след от клыков. Повитуха тотчас определила: упырь кровь высосал.
– Неужто правда? – не верила Марго.
– Истинная! – заверил второй мужик. – А из соседней деревни он двоих загубил. Весной было дело. Да вон барин должон знать, – кивнул он на Уварова. – Чай, из его деревни люди.
– Все точно, – подтвердил Уваров. – Я полицию вызывал.
– Разве ж полиция упыря найдет? – хмыкнул белобрысый. – Пошастали по лесу, да все без толку. А недавно так ишо одного нашли, городского.
– Действительно, странно… – задумчиво произнесла Марго.
– Что ж странного? – пожал плечами другой мужик. – Вот сейчас возвернется Демид, порасспросите его. Он с оборотнем силой померился.
– Так от оборотня живым уйти возможно? – подзадоривал его Суров.
– Стало быть, возможно, – заявил мужик уверенно.
Послышалось фырканье лошадей, на поляну вышли бородатый Демид и мальчики, держа коней под уздцы.
– Демид! – позвала Марго. – Расскажи, как ты оборотня победил.
– Дак ить давненько то было… – смущенно буркнул тот. – Уж тому лет двадцать…
– А ты вспомни, – настаивала Марго.
Просили и мужики, любопытство было написано на лицах мальчиков, прилегли на травку, подперев ладонями мордашки. Демид хмурился, однако подсел к костру, весомо начал рассказ:
– В тот год я жениться надумал. До свадьбы оставались считаные денечки, а тут слухи пошли, будто оборотни у нас объявились. И людей с перекушенным горлом находили точь-в-точь как нынче. Нам с Глашей не до слухов было, помиловаться охота. Осень стояла золотая, мы ввечеру и гуляли по лесу. Вдруг слышим – шур-шур… будто кто листьями шелестит. Опосля все стихло. Мы далее идем, беседу ведем. Опять – шур-шур… И чего там шуршит, думаю… Ранее мы с Глашей как посвиданькаемся, так расходились, а тут боязно мне стало ее отпускать, я и говорю: «Пошли, доведу до околицы». Довел ее, дождался, покуда в избу вошла, и назад пошел, опять же через лес. Иду… Круглая луна на небе висела, оттого в лесу совсем светло было. И снова слышу – шур-шур где-то рядом. А с собой у меня ни ножа, ни чего другого…
– Да ты вон какой огромадный, – хихикнул белобрысый.
– Оно конечно, – согласился Демид. – Но коль не знаешь, что за человек за тобой крадется, да с помыслами какими, тут и сильного страх охватит. Вдруг гляжу – палка. Крепкая, большая, гладкая. Поднял я ее, а когда сгибался, вокруг незаметно поглядел. И вижу: за елкой кто-то стоит. Я пошел далее, а уши назади держу. И чуток передержал. Вдруг как затопотит он! Я оглянулся… Кабы бы то простой человек на меня бежал, я бы его враз дубиной огрел. А тут несется на меня… мать честная! Страшон, аки черт! Бородища и волосы лохматые, рот открыт, клыки торчат. Ей-богу, барыня, не вру!
– Верю, – завороженно слушала Марго. – Что же дальше?
– Я так и обмер. А он на меня – прыг! И свалил. Ушибся я, оттого не сразу обороняться стал, а только когда он харю свою препоганую ко мне приблизил и вроде как примеривался цапнуть клыками. Я одной рукой его за горло – хвать! Второй палку нащупал… А он – кулаками по роже моей! Меня тут злоба взяла, думаю: ну нет, просто так ты меня не возьмешь. Держу его за горло одной рукой, а он скалится, рычит, точно зверь. Я изловчился и палку ему в рот сунул, чтобы он ее прикусил. Второй рукой ухватился за другой конец и держу. Гляжу – поранил его, кровь потекла с десен и губ. Я поднатужился и перевернул его, оседлал, а палкой удерживаю. Подергался он, из сил выбился. Я его кулаком примочил в харю, он сознания и лишился. Думаю себе: чего теперь-то делать? А одежа на ем хорошая, барская. Я решил: коль попросту расскажу, никто не поверит. Снял кушак, связал его и взвалил на плечо. Принес в деревню, посадил в дровяник, привязал и народ созвал. Он в себя пришел, озирается. Пальцы на руках скрюченные, когти длинные и оскал звериный, а зубы… красные! Повитуха святой воды плеснула на его с молитвой, он как заорет. Повитуха крестом себя осеняет и шепчет: «Оборотень». Мы так и попятились. Народ загалдел, мол, сжечь его надобно живьем. Ага! В моем дровянике? Чтобы и дом сгорел? Я им толково объясняю: надобно в город его свезть и в полицию сдать. Верно?
– Разумно, – усмехнулся Суров. – Сдал?
– А вот слушай дальше… – продолжил увлеченно Демид. – Успокоил я народ: раз мне повезло его одолеть, то никуда не денется, а утром свезем в город. На том и порешили. Утром пришли ко мне на подмогу мужики, вытащили мы его на свет божий… Что тут началось! Он как завоет, как заплачет… и крючит его чего-то. Мы глядь, а на роже его и руках волдыри повскакивали, точно кипятком обварился. Мы его назад в дровяник спрятали, уж больно он жалобно плакал. Сидим на завалинке, думу думаем: чего делать? Повитуха совет дала: мол, ехать в город надо и привезть полицию, пущай сами думают, как его забрать. Сел я на коня и поскакал. Встретил городового, рассказываю: так, мол, и так! А он мне: сколь выпил, когда оборотня встретил? Я ему: где тут полиция, покажь. В участке велели домой ехать, мол, завтрева прибудем. Я домой возвернулся, похлебки дал оборотню. Тот ничего, съел, аж за ушами трещало, так ведь, почитай, сутки не ел.
– Полиция приехала? – спросил Уваров.
– А то как же! Да только оборотень сбежал. Утром я пришел к дровянику, а подпорка валяется, дверь открыта. А я же ее накануне закрыл на задвижку и бревном подпер, чтобы пленник не сбег. Веревки оказались разрезаны. Только ить ножа при ем, при оборотне-то, не было, я его в лесу обыскал.
– Как же он сбежал? – озадачилась Марго.
– Так ить оборотень он, ему отпереть дровяник дело нехитрое, – убеждал рассказчик. – С тех пор тихо стало, уж и позабыть успели. А теперь вдруг опять…
– Но ведь оборотень – это человек, который превращается в волка и нападает, не так ли? – спросила графиня. – А на тебя напал человек.
– Оно так, барыня, – согласился мужик. – Так ить с человеком схожести он мало имел. Видно, не успел оборотиться в волка. А я так думаю: то упырь был.
– Пора нам, – поднялся Уваров.
Дорогу всадники нашли быстро. В усадьбе они поужинали, Марго и Суров отправились на покой, а Уваров все ходил по берегу, словно чего-то ждал. И снова звуки божественного голоса пронеслись над озером.
После завтрака Уваров занялся делами, а Суров и Марго прогуливались по саду, ведь без Мишеля нельзя репетировать. Гувернантка с Митенькой проводила урок живой природы, за ними ходила нянька.
– Не идет у меня из головы вчерашний рассказ, – проговорила Марго. – В нем много нелепого, но, согласитесь, оборотнем был какой-то сумасшедший.
– Согласен, сударыня.
– Как же он исчез из дровяника? Отчего в первую ночь не бежал?
– Для меня в данном исчезновении нет противоестественности, сударыня. Оборотню кто-то помог: убрал подпорку, открыл дровяник и разрезал веревки.
– А эти странности… откуда у него образовались волдыри? Почему он завыл, когда повитуха плеснула в него святой водой?
– Человек является самой большой загадкой, мне доводилось видеть весьма необычные явления.
– Например?
– Дамам такие вещи не рассказывают.
– Расскажите, Александр Иванович. Мне хочется найти объяснение тому, что слышали, или же… или придется поверить в существование сказочных существ.
Она не капризничала, Марго говорила с жаром, ее пытливый ум желал расставить все точки над «i», причем немедленно. Суров остановился, заложил руки за спину и, глядя сверху в ее любознательные глаза, ровным голосом сказал:
– Моему солдату оторвало снарядом голову, а он все бежал, сжимая оружие. Случай не единичен. Я вас шокировал, сударыня?
– Отнюдь, – опустила она глаза, не получив однозначного ответа. – Хотя это ужасно… бежать с оторванной… Да. А еще?
– Да те же сумасшедшие. Они вживаются в образ получше всякого актера. Ежели представляют себя Наполеоном, то говорят, как он, стоят, как он, часами могут рассуждать о поражениях и победах, притом весьма убедительно. И нет никаких средств, способных вернуть их к ним же.
– Вы и такое видели?
– Доводилось.
– Ах, Александр Иванович… – Марго улыбнулась. – Коль существуют странные люди, так среди них точно моя гувернантка. Поглядите на нее: с утра удила рыбу, а сейчас бегает с сачком, как дитя.
– У всякого свои причуды. Вон и вы, сударыня, увлеклись домашним театром.
– А кстати! Когда вы пришлете ко мне офицеров?
– Завтра же, слово даю.
Суров сдержал обещание, и в усадьбу каждый день приезжали два поручика – Христич и Воронин. Оба проявили способности к актерству, прекрасно исполняли куплеты. Особой гордостью Марго была Анфиса – статная русская красавица, которой осталось усвоить манеры, а игра ее была безупречной. Не хватало одного персонажа, но и тут выручил Суров, приказав своему денщику Степану изображать второго отца. Марго утонула в хлопотах, подыскивая подходящие костюмы из старья, кое-что приходилось делать собственными руками, например гусарский кивер для Анфисы. Жуткие истории позабылись…»
3
Нет, ничего этого не будет, а мог бы получиться увлекательный мистический детектив… Конечно, готова всего лишь завязка, София не знала точно, куда вывезет ее воображение. Теперь и не узнает. Что с ней сделают? Убьют, а труп закатают трехколесным велосипедом в асфальт? Страшно! А кому не страшно умирать? Даже в горле пересохло от страха! Но что она может сделать?
София очнулась, когда бандит остановился во дворе явно государственного учреждения, что ее не удивило. Сейчас полным-полно оборотней – не фантастических существ, а реальных людей, которые оборачиваются кем угодно в зависимости от выгоды. Бандит обошел авто, открыл дверцу, скомандовав:
– Выходи.
Когда она выбралась, он бросил свой жилет на ее руки в наручниках.
– Иди вперед.
– Куда? – пролепетала София.
– Туда! – гаркнул он, указав на вход.
Распахнул перед ней дверь – надо же, какая вежливость! Изнутри на Софию дохнуло чем-то застоявшимся, плотным сгустком отрицательной энергии.
– Это со мной, – бросил кому-то бандит, София не посмотрела – кому.
Потом была лестница, длинный коридор, по пути встречались какие-то люди, снова лестница, звук поворачиваемого ключа в замке… Ноги чужие, голова в тумане…
– Входи, – сказал бандит. – Садись.
София села на краешек стула в тесном кабинете, услышала, как бандит сказал кому-то по телефону:
– Доставил ее. Нет уж, вы сами…
Не хочет убивать лично, перекладывает на сообщников, догадалась она. Тем временем браток кинул трубку на аппарат, плюхнулся на стул, бухнул лапы на стол и уставился на Софию с такой ненавистью, будто она поломала ему жизнь.
– Ну, что, подруга, попалась? – сказал, доставая сигареты и придвигая пепельницу. Закурил. – Колись теперь.
– Что? – робко спросила она, не понимая смысла его слов.
– Ты помогла бежать опасному преступнику, следовательно, состоишь с ним в связи. Как его имя? Где его найти? Ты должна знать.
У Софии в голове полушария переместились, казалось, она попала в дурдом. А может, так оно и есть.
– Не прикидывайся овцой, – ухмыльнулся бандит, явно получая удовольствие. – Сейчас тебя отправим в СИЗО…
– Куда?
– В следственный изолятор. Чтобы ты там подумала…
Вошел пожилой мужчина – усатый-полосатый (то есть с усами и в полосатой рубашке), лет на двадцать старше бандита. Вежливо произнес:
– Здравствуйте, София…
– Арсеньевна, – подсказал бандит, уступая ему место.
– Итак, София Арсеньевна, у нас к вам дело.
– Дело? – съежилась она. – Вы кто?
– Вам не сказали? – с укоризной посмотрел мужчина в сторону бандита, и тот отвернулся, скрестив руки на груди. – Вас пригласили в уголовный розыск.
– Пригласили… – повторила София, ничего не понимая. Только нечто внутри подало сигнал: убивать не будут.
– Вы помогли вчера бежать преступнику, теперь должны помочь нам.
– Я? Преступнику? Помочь? – растерянно пробормотала она. – Но я его не знаю…
– Конечно. Если бы знали, то помогли бы нашему сотруднику…
– А она меня дубиной огрела! – упал здоровенными лапищами на стол бандит (или он кто?), очутившись нос к носу с ней. – Ты знаешь, сколько мы за ним гонялись? Девять месяцев! – И так бахнул лапами по столу, что София подпрыгнула на стуле. Тем не менее она уже приходила в себя. – Девять месяцев коту под хвост! Кто тебя просил лезть? Он был у меня в руках! С поличным! А ты… дубиной…
– Книгой, – тихо вымолвила София. – Дайте воды.
Мужчина налил воды в стакан, протянул ей, а руки-то в наручниках плюс жилет. Он наехал на парня:
– Артем! Это что?
– Это? – ухмыльнулся тот. – Обработка в воспитательных целях.
– Сними наручники, – процедил, видимо, начальник.
Артем обошел стол, взялся за стул и развернул Софию вместе с ним. Вставил ключик в «браслет», ворча:
– Тебе урок: не будешь лезть на выручку маньякам.
– Кому?! – распахнула глаза она.
– Маньякам! – рявкнул Артем.
София выпила воду, отдышалась. Молча протянула стакан, мол, еще налейте. Выпила половину и подняла глаза на начальника:
– Что вы хотите?
– Объясню, – снова уселся тот. – Вчера неизвестный позвонил нам, услышав женские крики с территории заброшенного завода, когда шел через него. Мы отправили людей, подозревая, что дал о себе знать маньяк, которого ищет уже года три вся область. Отправили людей, жертву нашли. По всем признакам мы не ошиблись, но маньяка там не было. Группа прибыла через пять минут, ведь завод рядом, а раз жертва кричала, то он не мог уйти далеко. Обыскали все, но его след простыл, просто фантом какой-то. Группа уехала, Артем остался и, спрятавшись, прождал полчаса. Преступник спрыгнул с верхнего перекрытия, видимо, лежал на бетонной плите, которую закрывала еще одна плита. Как он туда забрался – чудеса, да и только. Артем погнался за ним, тот выскочил на людную улицу, часто сворачивал, надеясь потеряться, и в конце концов заскочил в ваш магазин. Наверняка хотел выйти через черный ход, думал, Артем не сообразит, куда он нырнул. Ну а вы… – и вздохнул.
София опустила глаза, закусив губу. Вот так отличилась! Неужели ее накажут? Нет, усатый-полосатый говорил о помощи…
– Что с женщиной? – спросила. – С жертвой?
– Не спасли.
– А я вам зачем?
– Вы его видели в лицо, – сказал начальник. – Он вас. Не понимаете? (Не поднимая на него глаз, она отрицательно мотнула головой.) Вы на очереди.
– На какой очереди? – вытянулось у нее лицо.
– Вы можете его опознать, так что другого выхода у него нет, кроме как убить вас.
– А? – открыла рот София, вытаращив глаза. Час от часу не легче!
– Поэтому вы здесь. Если будете слушать нас, то, надеюсь, доживете до старости. Но пока он на свободе, ваша жизнь в опасности.
София выпила оставшуюся воду и закивала – дескать, согласна на что угодно, лишь бы до старости дожить.
– Вот и хорошо, – ободряюще улыбнулся начальник. – Сейчас вы и Артем составите фоторобот по горячим следам.
– Боюсь, я ничего не запомнила.
– Вспомните. Ведь маньяка знаете в лицо только вы и Артем.
– А его, – указала она подбородком на «бандита», – он не захочет убить?
– Думаю, попытается, но с ним ему справиться будет труднее. Идемте.
Напряжение в какой-то степени спало. А слово «маньяк» звучало отдаленным эхом, словно София посмотрела триллер, оставивший неприятный осадок. В конечном счете она радовалась, что похищение закончилось счастливо.
Пришли в комнату, ей пододвинули стул, рядом уселся в расслабленной позе бандит… то есть Артем, напугавший ее до смерти. Он сам похож на маньяка.
Началась сборка черт лица. Одновременно София выстраивала в голове роман, который обязательно напишет.
Продолжится он так
«Гувернантка каждый день, едва забрезжит свет, удила рыбу, и иногда ей удавалось поймать штук пять рыбешек, которых с удовольствием поедал кот. Однажды утром, когда прислуга, позевывая, еще только приступала к своим обязанностям, она, как обычно, пришла на причал, расположилась на краешке, опустив босые ноги в воду, и закинула удочку. Прошел час, рыба не ловилась. Послышался голос Марго, а раз уж мадам проснулась, то поднимет весь дом. Мадемуазель поняла, что сегодня улова не видать, потянула удочку, а та зацепилась за камыш. Не привыкшая пользоваться чужими услугами, мадемуазель уложила удочку на дощатый настил и пошла переодеться…
Выйдя на террасу и увидев пасмурное небо, Марго не огорчилась:
– Будет дождь. Ты так его ждал, Мишель.
– Тучи не дают гарантии, что польет дождь. А ты как думаешь, Саша?
– Думаю, будет, – ответил тот, садясь за накрытый стол. – У меня плечо со вчерашнего дня ноет. Верная примета: к перемене погоды.
– А что у вас с плечом? – спросила любопытная Марго.
– Ранение, сударыня.
Пришла гувернантка в балахоне и нелепой шляпке с цветными лентами, закрывающей волосы. Марго пригласила ее к столу, но та ответила, что сначала должна отцепить крючок. Все отнеслись с пониманием к причуде англичанки и принялись пить чай. Вдруг Уваров неестественно затрясся, Суров огляделся в поисках того, что так насмешило друга, и в его глазах заплясали чертики.
– В чем дело? – не понимала Марго их поведения.
Брат лишь указал рукой, Марго оглянулась и, обладая непозволительно несдержанным характером, прыснула. Мадемуазель услышала, оценив смятение за столом, и надменно сказала по-французски:
– Это купальный костюм, господа. Вы находите его смешным? Так одеваются в Европе, когда идут купаться в общественном месте.
На ней было нечто невообразимое: широкие штаны до колен наподобие кюлот из цветного ситца, приталенная блуза с длинными рукавами, заканчивающаяся кокетливой оборкой до бедер. Черные чулки довершали наряд и никак не гармонировали с костюмом. Рюшей, бантиков и оборок с лентами было так много, что сухопарая англичанка выглядела толстухой.
– Костюм великолепен, – еле сдерживала смех Марго. – Мы смеемся по другому поводу… подполковник рассказал забавную историю…
Мадемуазель величественно сошла в воду.
– Она утонет, едва ее костюм намокнет, – смеялся Уваров.
– Боже мой, – смутилась Марго, – мы вели себя неприлично, но… это так смешно…
А мадемуазель разгребала руками воду, подплывая к поплавку. Наконец она взялась за леску, потянула ее, та подалась, но при том тащила нечто тяжелое. Кажется, попалась крупная рыба, англичанка никак не могла вытащить ее одна. Не выпуская леску, она с осторожностью поплыла обратно, подтянувшись на руках, залезла на причал и закричала:
– Болшой риба! Помощь, господа!
– Что это? – привстал Уваров, переменившись в лице.
Стоя спиной к озеру, гувернантка нелепо подпрыгивала и призывно махала руками. С нее ручьями стекала вода, брызги летели во все стороны. Суров подскочил и ринулся в сторону озера, за ним Уваров и Марго. Не понимая, почему господа мчатся к ней с такими перевернутыми лицами, гувернантка повернулась к воде, и ее длинное лицо стало еще длиннее, а небольшие глаза круглыми.
У причала плавала утопленница, которую зацепила крючком мадемуазель Каролина и успешно доставила к берегу. Едва она поняла, что именно поймала, гувернантка исторгла из себя невнятный звук и упала в обморок. Ее успел поддержать Суров, иначе плавала бы мадемуазель рядом с утопленницей. Но ее костюм вобрал в себя чуть ли не половину воды из озера, перенести ее одному было невозможно. Тогда Уваров подхватил даму за ноги, и мужчины вдвоем отнесли ее на террасу и уложили на плетеные кресла. Марго крикнула слуг. Первой прибежала девчонка и, увидев мадемуазель в ее изысканном купальном костюме, звонко расхохоталась.
– Прекрати! – строго прикрикнула Марго. – Позови Анфису, пусть принесет нюхательной соли.
– Степан! – звал Суров. – Степан, черт тебя возьми!
– Тут я, ваше высокоблагородие! – примчался денщик.
– Зови мужиков, у нас утопленница…
Труп положили на траву, Уваров распорядился, чтобы принесли полотно и накрыли. Это была молодая девка в крестьянском платье, неплохо сохранившаяся, очевидно, в воде тело находилось недолго. Над гувернанткой хлопотали Анфиса и Марго, та пришла в себя, но сил подняться не имела. Денщик указал на шею девки:
– Гляди, ваше высокоблагородие!
Суров присел, осматривая шею утопленницы, и увидел две небольшие глубокие ранки, расстояние меж ними два дюйма. Одна приходилась точно на сонную артерию, другая – на горло, чуть выше впадины между ключицами.
– Скачи в город, позови полицию, – приказал он денщику.
Девушку накрыли полотном, а озадаченный Суров поспешил на террасу.
– Похоже, ее убили. На шее две глубокие ранки.
– Я хочу взглянуть на нее, – сказала Марго.
– Плохая идея, сударыня, – попытался образумить ее Суров, который подумал, что с них довольно одной мадемуазель, которая стонала в кресле после обморока.
– Хочу взглянуть, – повторила графиня и решительно направилась к утопленнице. Там она попросила мужика отбросить полотно и, преодолевая отвращение, наклонилась, рассматривая шею девушки.
– Безусловно, она убита. Причем до того, как ее бросили в воду.
Стеная, мадемуазель поднялась с кресла, намереваясь уйти к себе. Но ее взгляд снова упал на труп крестьянки, и она, издав короткое восклицание «о!», упала в очередной обморок.
Двое полицейских и уездный пристав (невысокий мужчина со скверной физиономией пьяницы, в круглых очках, в старомодных брюках в крупную клетку, не соизволивший ни разу снять картуз) задержались в имении. Наблюдая за отъезжающей телегой, на которую погрузили труп, пристав спросил:
– Вам, господа, известно, откуда девица?
– Полагаю, из ближней деревни, – сказал Уваров. – Девица молода, вряд ли она далеко отошла от дома.
– Коль узнаете, откуда она, сообщите родственникам, чтобы прибыли на опознание. Мы ее в мертвецкую поместим, да только долго она там не пролежит.
– Я пошлю по деревням людей, – пообещал Уваров.
– Прискорбный случай-с, – вздохнул пристав. – И уж который на счету. Но девица впервой случилась.
– Вы хотите сказать, что убийство похоже на прежние? – спросил Уваров.
– Да-с, господа. Дело одних рук-с. Как и в тех случаях, два удара нанесены острым предметом по шее. Однако не шилом, чем-то более толстым.
– Говорят, в округе оборотень объявился, – посчитала нужным сообщить Марго. – Или вампир. Будто он убивает несчастных людей, встретив их ночью.
– Возможно, ваше сиятельство, убивает и вампир, – подобострастно склонил голову пристав. – Однако уж слишком острые и длинные зубы у вампира – раны наносит глубокие, трахеи-с пробивает. К сожалению, других признаков, подтверждающих, что удары нанесены зубами, или клыками, нет-с, господа. Одни-с предположения, а этого мало. И хотелось бы знать мотивы вампира. Прощайте, господа. Будьте осторожны, когда отправляетесь гулять.
После ужина Суров курил трубку на террасе, а Уваров, глубоко задумавшись, мерил шагами лужайку. Сегодняшняя ночь не была чарующе волшебной.
– Ты и твоя сестра слишком большое значение придаете последним событиям, – произнес Суров, сходя по ступеням. – Россказни о вампирах и оборотнях – чистейший бред. Кто-то ловко дурачит народ.
– Все так, – согласился Уваров. – Но крестьяне суеверны, их теперь не загонишь на работу в лес, и я людей понимаю. А на носу сенокос. И главное – непонятно, с какой целью кто-то убивает людей. Не кровь же он пьет, в самом деле. Хотя сознаюсь, мне почему-то не по себе становится.
– Выпей водки, Мишель, и поспи, – посоветовал Суров. – А искать нечисть должен невежа в картузе и очках. Правда, надежды на него мало. А плечо-то мое не обмануло, дождь начинается…
По воде зашелестели первые капли, внезапный порыв ветра прошелся по камышам, после чего дождь начал набирать силу. Выпив с другом водки, Суров ушел газетку почитать на сон грядущий, а Уваров еще долго сидел в плетеном кресле, надеясь, что незнакомка с чудесным голосом не изменит себе и споет, а он услышит.
Вчера репетиция отменилась из-за находки в озере, сегодня – из-за дождя – поручики не прискакали (Марго сама велела, чтобы в ненастье они не мчались в усадьбу). Гувернантка лежала в постели, с ней чуть ли не горячка приключилась, Митенькой занималась няня. Уваров читал на террасе, тут же с трубкой во рту чистил охотничьи ружья Суров, а Марго заперлась в библиотеке, которая досталась Мишелю от деда, регулярно пополнялась и нынче насчитывала сотни книг. Хранились здесь и журналы с газетами, для них Уваров отвел отдельную комнату. Марго набрала несколько изданий по интересующей ее теме и теперь с недовольством откладывала одну за другой…
Читать бесплатно другие книги:
