Объявлено убийство Кристи Агата
– Года за два. Но завещание Рэнделл составил еще до того, как она бросила фирму, и не стал его переписывать. Он сказал мне: «У нас нет детей. Наш малыш умер, когда ему было два года. Так пусть после нашей смерти деньги достанутся Блэки. Она будет играть на бирже и пустит их в рост». Понимаете, – продолжала Белль Гедлер, – Рэнделл обожал сам процесс делания денег, ему нужны были не капиталы, а острые ощущения, волнения, риск. И Блэки это тоже любила. Она была так же азартна, ее отношение к жизни имело много общего с отношением Рэнделла. Вот только у бедняжки никогда не было обыкновенного человеческого счастья: она не влюблялась, не волновала мужчин, не кокетничала с ними… и семьи у нее не было, и детей – в общем, она не жила по-настоящему.
«Как удивительно, – подумал Краддок, – что женщина, жизнь которой была омрачена тяжелой болезнью, женщина, лишившаяся единственного ребенка, потерявшая мужа, оставшаяся вдовой и много лет прикованная к постели, сохраняет такую доброжелательность и способна так сочувствовать другим».
Миссис Гедлер кивнула:
– Я знаю, о чем вы думаете. Но у меня было все, ради чего стоит жить. Это можно отнять, но оно все-таки было! Я росла хорошенькой, веселой девочкой, вышла замуж за любимого человека, который любил меня всю жизнь. Мой малыш умер, но он все же пробыл со мной два года, и это было прекрасно. Да, физически я много страдала, но если вы когда-нибудь испытывали что-то подобное, то можете себе представить, как радуешься, когда боль на время отпускает тебя. И все всегда были ко мне добры… Нет, я действительно счастливая женщина!
Краддок обратил внимание на некоторые недоговоренности в рассказе вдовы финансиста.
– Миссис Гедлер, вы сказали, что муж оставил наследство мисс Блэклок, поскольку больше было некому. Но ведь это не так. У него есть сестра.
– Соня? Но они давно поссорились и разорвали отношения.
– Он не одобрял ее брак?
– Да, она вышла замуж за этого… как его…
– Стэмфордиса.
– Да-да, Дмитрия Стэмфордиса. Рэнделл считал его проходимцем. Они с ходу возненавидели друг друга. Но Соня по уши влюбилась в Дмитрия и твердо решила выйти за него замуж. А почему бы и нет? У мужчин на сей счет бывают странные идеи. В двадцать пять лет Соня не была уже глупой маленькой девочкой и прекрасно понимала, на что идет. Наверное, Стэмфордис действительно был самым настоящим мошенником; кажется, его обвиняли в каких-то махинациях. Рэнделл даже подозревал, что он живет под чужой фамилией. Соня все знала. Но Рэнделл, естественно, не мог оценить мужского обаяния Дмитрия. Он уверял, что Дмитрий женится на деньгах, но это неправда. Дмитрий тоже влюбился в Соню. Она была красива, очень красива. И характер у нее был волевой. Если бы брак не удался, если бы Дмитрий начал плохо с ней обращаться или изменять ей, Соня порвала бы с ним, бросила его. У нее были деньги, она могла самостоятельно строить свою жизнь.
– Значит, брат с сестрой так и не помирились?
– Нет. Рэнделл с Соней вообще не очень ладили. Она обиделась на то, что он пытался помешать ей выйти замуж, и заявила: «Что ж, отлично! Ты совершенно невозможный человек и больше никогда обо мне не услышишь».
– Но вы о ней все-таки услышали?
Белль улыбнулась:
– Полтора года спустя я получила письмо. Оно пришло из Будапешта, но обратного адреса Соня не указала. Она просила передать Рэнделлу, что бесконечно счастлива, у них с Дмитрием родилась двойня.
– А как назвала детей, не написала?
Белль вновь улыбнулась:
– В письме говорилось, что дети родились около полуночи и что она собирается назвать их Пипом и Эммой. Но, конечно, Соня могла и пошутить.
– И больше вы о ней ничего не слышали?
– Нет. Она написала, что они всей семьей собираются надолго уехать в Америку. Но больше от нее не было ни слуху ни духу.
– Это письмо не сохранилось?
– Боюсь, что нет… Я прочитала его Рэнделлу, он проворчал: «Она еще будет кусать локти, что вышла за такого подонка». Это были единственные слова в адрес Сони. И мы совершенно о ней забыли, она как-то выпала из нашей жизни.
– Но если вы переживете мисс Блэклок, наследство, по завещанию мистера Гедлера, должно перейти к детям Сони, не так ли?
– О, это моих рук дело! Когда Рэнделл сказал мне о завещании, я возразила: «А представь, что Блэки умрет раньше меня». Рэнделл был поражен. Я сказала: «Да, конечно, Блэки пышет здоровьем, а я этим похвастаться не могу, но бывают же несчастные случаи. Вдруг ей кирпич на голову упадет?» – «Но кому оставить? Больше некому!» – растерялся он. «Почему? У тебя есть Соня», – сказала я. «Чтобы этот прохвост прикарманил мои денежки? – возмутился Рэнделл. – Нет! Ни за что!» – «Но у них есть дети, Пип и Эмма, а может, и еще кто-нибудь родился», – сказала я. Муж поворчал, но в завещание их вставил.
– И с тех пор, – с расстановкой произнес Краддок, – вы не имели сведений ни о Соне, ни о ее детях?
– Ничего… Может, их и в живых-то уже нет. А может, они где-то далеко…
«Может, даже в Чиппинг-Клеорне», – подумал Краддок.
Белль как будто угадала его мысль, и в ее глазах появилась тревога.
– Нельзя допустить, чтобы они причинили Блэки зло! Блэки хорошая, действительно хорошая… Пожалуйста, оградите ее от беды!..
Голос миссис Гедлер резко ослаб. Вокруг рта и под глазами залегли серые тени.
– Вы устали, – сказал Краддок. – Я, пожалуй, пойду.
Больная кивнула.
– Пришлите ко мне Мэк, – шепотом попросила она. – Я страшно утомилась… – Она слабо шевельнула рукой. – Позаботьтесь о Блэки… с ней не должно случиться плохого… пожалуйста, позаботьтесь о ней!
– Я сделаю все, что от меня зависит, миссис Гедлер.
Краддок встал и направился к двери.
Ее голос потянулся за ним, словно тонкая нить:
– Вам недолго придется ее охранять… только до моей смерти. Пока я не умру, Блэки будет в опасности… позаботьтесь о ней…
На пороге Краддок столкнулся с сестрой Маклелланд.
– Надеюсь, я не сильно повредил ее здоровью, – смущенно пробормотал инспектор.
– Ничего страшного, мистер Краддок! Я же вас предупреждала: она потеряет силы внезапно.
Позже он спросил у медсестры:
– Скажите… я не успел узнать у самой миссис Гедлер… она не сохранила каких-нибудь старых фотографий?…
– Нет, боюсь, у нее ничего не осталось, – сказала сестра Маклелланд. – Все личные вещи и бумаги мадам были сданы на хранение вместе с обстановкой лондонского дома в самом начале войны. Миссис Гедлер тогда тяжело болела. А склад взорвали. Миссис Гедлер очень расстраивалась из-за того, что потеряла столько семейных реликвий и бумаг. Думаю, что никаких снимков у нее нет.
Тем не менее Краддок считал, что поездка была ненапрасной. Мифические близнецы Пип и Эмма оказались вполне реальными.
«Итак, – принялся рассуждать Краддок. – У нас есть брат с сестрой, которые воспитывались где-то в Европе. Перед свадьбой Соня была богата, но с тех пор деньги в Европе сильно обесценились. За послевоенные годы с ними вообще происходили какие-то странные вещи. Что же получается? Мы имеем дело с сыном и дочерью человека, который был не в ладах с законом. А вдруг они приехали в Англию нищими или почти нищими? Что им тогда делать? Напрашивается естественный вывод: надо разузнать про богатых родственников. Дядя, владевший многомиллионным состоянием, умер. Прежде всего они, вероятно, поинтересуются дядиным завещанием. Вдруг им или их матери что-нибудь перепало? Они отправятся в Соммерсет-Хаус, прочтут завещание и наведут справки про Летицию Блэклок. Затем примутся разузнавать о вдове Рэнделла Гедлера. Выяснится, что она инвалид, живет в Шотландии, но жить ей осталось совсем недолго. Однако, если Летиция Блэклок умрет раньше Белль Гедлер, близнецы завладеют огромными деньгами. Что из этого следует?»
Краддок задумался. Нет, в Шотландию брат с сестрой не поедут. Они скорее выяснят местонахождение Летиции Блэклок и отправятся туда. Но выдадут себя за других!.. А как они поедут: поодиночке или вместе? «Эмма… Хотел бы я знать… Пип и Эмма… Голову даю на отсечение, что один из них или даже оба находятся сейчас в Чиппинг-Клеорне!» – решил Краддок.
Глава 15
«Сладкая смерть»
Мисс Блэклок давала указания Мици:
– Приготовь сандвичи с сардинами и помидорами. И немного лепешек. Они у тебя получаются просто объеденье. Да! И еще хорошо бы испечь твой фирменный торт.
– Мы иметь праздник?
– Да, у мисс Баннер сегодня день рождения. Мы ждем к чаю гостей.
– Когда такой старый, не устраивать рождение. О рождение лучше забыть.
– Ну, а ей забывать не хочется! Мисс Баннер хочет получить подарки. И потом… устроить маленькое торжество очень даже приятно.
– Вы так сказать и тот раз. А что получалось?
Мисс Блэклок с трудом сдержала досаду:
– Теперь такого не случится.
– Почему вы знаете? Я весь день дрожу от страх, а весь ночь закрою дверь и смотрю даже гардероб, если там кто-то есть.
– Очень хорошо, ты таким образом обеспечиваешь свою безопасность, – холодно процедила мисс Блэклок.
– Вы хотеть, чтобы я готовить… – Мици произнесла слово, звучавшее для английского уха примерно так: «швицебзррр» – очень похоже на шипение разъяренных кошек.
– Да, именно его приготовь! Он такой вкусный!
– Вкусный, да. Но у меня ничего нет для этот торт. Я его не могут приготовлять. Мне нужно шоколад и масло. Много масло, сахар и изюм.
– Возьми масло, которое нам прислали из Америки. И часть изюма, припрятанного на Рождество. А вот тебе плитка шоколада и фунт сахару.
Лицо Мици расплылось в улыбке.
– Хорошо, я приготовлять вкусный торт, очень вкусный! Он будет растопляться в рот. А наверх этот торт я класть шоколадный глазурь!.. У меня хорошо получаться шоколадный глазурь. И еще я писать наверх: «С лучший пожелания». Этот англичане со свой торт как песок… они никогда не кушать торт, как мой. Хороший, скажут они, сладкий… – Ее лицо опять омрачилось. – О, этот мистер Патрик! Он называть мой торт «Сладкий смерть». Мой торт! Я протестовать, чтобы так называть мой торт!
– Но это был комплимент, – возразила мисс Блэклок. – Патрик имел в виду, что ради такого торта можно даже умереть.
Во взгляде Мици сквозило сомнение.
– Я не любить, когда говорят «смерть». Никто не будет умереть, когда кушать мой торт. Наоборот, они будут здороветь…
– Конечно, Мици, конечно!
Мисс Блэклок покинула кухню со вздохом облегчения. Беседа завершилась благополучно. А ведь могло быть иначе, от Мици всего можно ожидать!
В коридоре Летиция встретила Банни.
– О, Летти, наверное, надо сказать Мици, чтобы она начинала делать сандвичи?
– Нет! – решительно воспротивилась мисс Блэклок. – Мици сейчас в хорошем настроении, не надо ее будоражить.
– Но я только покажу ей…
– Дора, прошу тебя, не надо! Выходцы из Центральной Европы не любят, когда им навязывают свое мнение. Они этого просто не переносят!
Дора поколебалась, но тут же ее лицо озарилось безмятежной улыбкой.
– Только что звонил Эдмунд Светтенхэм. Пожелал мне всяческих благ и пообещал принести в подарок горшочек меда. Не правда ли, мило? И откуда он узнал про мой день рождения?
– Похоже, это знает весь поселок. Да, наверное, ты сама всем и растрезвонила, Дора.
– Что ты, Летти! Я просто как-то невзначай обмолвилась, что завтра мне стукнет пятьдесят девять.
– Шестьдесят четыре, – подмигнула ей мисс Блэклок.
– А мисс Хинчклифф сказала: «Непохоже. А мне, как вы думаете, сколько мне лет?» И всем тогда стало ужасно неловко, ведь мисс Хинчклифф – особа неопределенного возраста. Кстати, она сказала, что по пути занесет нам яиц. А я пожаловалась, что наши куры в последнее время почему-то плохо несутся.
– Выходит, у нас не так уж плохо с угощением на твой день рождения, – подытожила мисс Блэклок. – Мед, яйца, коробка прекрасных шоколадных конфет в подарок от Джулии…
– Хотелось бы мне знать, как она достает такой дефицит?
– Лучше не интересоваться. Скорее всего из-под полы.
– А ты мне подарила чудесную брошку! – Мисс Баннер с гордостью оглядела свою грудь, на которой красовался маленький листочек с бриллиантиком.
– Нравится? Вот и хорошо. А я никогда не любила побрякушки…
– Я в полном восторге!
– Ну, и прекрасно. Давай теперь покормим уток.
– Ха! – трагически воскликнул Патрик, когда гости сели за стол. – Что я вижу? «Сладкая смерть»!
– Тс-с, – шикнула на него мисс Блэклок. – Не ровен час, Мици услышит! Она жутко злится, когда ты так называешь ее торт.
– Но это же воистину «Сладкая смерть»! Банни, это ваш именинный пирог?
– Да, – лучезарно улыбнулась Дора, – у меня сегодня великолепный день рождения.
Ее щеки ярко пылали с той самой минуты, когда полковник Истербрук вручил ей маленькую коробочку конфет и с поклоном провозгласил: «Сладкое – наисладчайшей!»
Джулия торопливо отвернулась, за что мисс Блэклок выразила ей взглядом неодобрение.
Собравшиеся воздали должное яствам и, отведав на десерт крекеров, поднялись из-за стола.
– Ох, тяжело, – пожаловалась Джулия. – А все из-за торта. В прошлый раз была аналогичная история.
– Но торт того стоит, – утешил ее Патрик.
– Да, в тортах и пирожных иностранцы знают толк, – изрекла мисс Хинчклифф. – А вот простого пудинга приготовить не могут!
Все вежливо промолчали, хотя губы Патрика дрогнули, как будто его так и подмывало спросить, кто из присутствующих хотел бы сейчас отведать простого пудинга.
– Вы что, наняли нового садовника? – поинтересовалась мисс Хинчклифф у мисс Блэклок, когда они возвратились в гостиную.
– Нет, а почему вы решили?
– Да тут один мужик шнырял возле курятника. Вид у него, правда, был довольно приличный, выправка армейская.
– Ах, вы про этого! – воскликнула Джулия. – Это же наш сыщик.
Миссис Истербрук выронила сумочку:
– Сыщик?! Но… почему?
– Не знаю, – пожала плечами Джулия. – Он тут все время ходит кругами и следит за домом. Наверное, охраняет тетю Летти.
– Какая чушь! – возмутилась мисс Блэклок. – Я могу сама за себя постоять.
– Но ведь все давно кончено! – вскричала миссис Истербрук. – Я как раз хотела спросить, почему полиция не закрывает дело?
– Они не удовлетворены его исходом, – объяснил ее муж. – Вот почему.
– А чего им не хватает?
Полковник Истербрук многозначительно покачал головой, давая понять, что он мог бы поведать куда больше, если бы счел это необходимым. Эдмунд Светтенхэм, испытывавший антипатию к полковнику, заметил:
– Честно говоря, мы тут у них все под подозрением.
– Под подозрением? – ахнула миссис Истербрук.
– Не бери в голову, котеночек, – промурлыкал муж.
– Нас подозревают в том, что мы тут крутимся намеренно, – продолжал Эдмунд, – чтобы при первой возможности совершить убийство.
– Мистер Светтенхэм, умоляю, не надо! – вскричала Дора Баннер. – Я уверена, никто из вас не смог бы убить нашу дорогую, драгоценную Летти!
Все дружно смутились.
– Это шутка, – пробормотал Эдмунд.
Чтобы разрядить обстановку, Филиппа предложила послушать последние известия. Все горячо ее поддержали.
Патрик прошептал Джулии:
– Сюда бы еще миссис Хармон! Сейчас наверняка прозвучал бы ее звонкий голосок: «Но ведь кто-то все-таки ждет случая убить вас, мисс Блэклок?»
– Я рада, что они со старухой Марпл не пришли, – сказала Джулия. – Эта старая грымза везде сует свой нос. По-моему, она обожает копаться в грязном белье. Типичный образчик Викторианской эпохи.
Последние новости вызвали чинное обсуждение ужасов атомной войны. Полковник Истербрук заявил, что Россия представляет собой главную угрозу мировой цивилизации, а Эдмунд возразил, что у него есть несколько совершенно обворожительных русских друзей. Однако его заявление было принято весьма прохладно.
Затем все снова рассыпались в благодарностях хозяйке.
– Ну как, повеселилась, Банни? – спросила мисс Блэклок после ухода последнего гостя.
– О да! Но голова так болит! Наверно, от нервов.
– Скорее от торта, – поправил Дору Патрик. – Меня тоже подташнивает. А вы еще все утро лопали шоколад.
– Я, пожалуй, прилягу, – сказала мисс Баннер. – Выпью аспирин и попытаюсь уснуть.
– Хорошая мысль, – отозвалась мисс Блэклок.
Мисс Баннер отправилась наверх.
– Мне пойти закрыть уток, тетя Летти?
Мисс Блэклок строго посмотрела на Патрика:
– Если дашь честное слово, что хорошо запрешь дверь.
– Запру! Клянусь, что запру!
– Выпейте немножко шерри, тетя Летти, – посоветовала Джулия. – Как говаривала моя нянюшка: «Это утихомирит ваш желудок». Выражение жуткое, но сейчас очень уместное.
– Пожалуй, ты права. Честно говоря, я не привыкла к таким роскошным пиршествам… О, Банни, как ты меня напугала! Что случилось?
– Не могу найти аспирин, – безутешно сказала Банни.
– Он в моей спальне, возле кровати.
– И у меня на трюмо лежит аспирин, – сказала Филиппа.
– Спасибо… большое спасибо. Я возьму, если не найду свой. Но мой где-то здесь, я точно знаю. Новый пузырек. Куда я его задевала?
– Да в ванной полным-полно пузырьков с аспирином! – нетерпеливо воскликнула Джулия. – Этот дом напичкан аспирином!
– Меня просто раздражает моя рассеянность, я все теряю, – пожаловалась мисс Баннер, поднимаясь обратно по лестнице.
– Бедная старушка Банни, – покачала головой Джулия, поднимая бокал. – Может, стоит дать ей капельку шерри?
– Нет, – покачала головой мисс Блэклок. – Она сегодня перевозбуждена, на нее спиртное не подействует. А назавтра будет худо… Но, по-моему, Банни от души повеселилась.
– Да, она была очень довольна, – кивнула Филиппа.
– Тогда давайте угостим Мици, – не унималась Джулия. – Эй, Патрик! – позвала она брата, услышав его шаги – Патрик вошел через черный ход. – Пригласи сюда Мици.
Мици привели, и Джулия налила ей шерри.
– За лучшего в мире повара! – сказал Патрик, поднимая бокал.
Мици была польщена, но решила, что надо возразить.
– О нет, нет! Я не повар. На родине я делать умственный труд.
– Значит, ты даром теряла время, – заявил Патрик. – Какой умственный труд сравнится с тортом «Сладкая смерть»?
– О-о! Я говорить… мне не нравится…
– Мало ли что тебе не нравится, моя прелесть? – рассмеялся Патрик. – Я его так прозвал – и точка! Ладно, давайте выпьем за «Сладкую смерть» – и к черту последствия!
– Филиппа, дорогая, я хочу с тобой поговорить.
– Да, пожалуйста, мисс Блэклок… – с легким удивлением отозвалась Филиппа Хаймес.
– Ты ведь немножко расстроена, да?
– Я?
– Мне кажется, в последнее время у тебя расстроенный вид. Что-то случилось?
– Нет… ничего, мисс Блэклок. Что у меня может случиться?
– Не знаю… Я думала, может, вы с Патриком…
– С Патриком? – на этот раз Филиппа удивилась всерьез.
– Значит, нет. Извини, пожалуйста, что я вмешиваюсь… Но вы так часто бывали вместе… Видишь ли, хотя Патрик мне родня, я бы тебе не советовала… Не думаю, что из него получится хороший муж. По крайней мере в обозримом будущем.
Лицо Филиппы окаменело.
– Я больше не выйду замуж.
– Выйдешь! Когда-нибудь выйдешь, дитя мое. Ты молода. Но не будем об этом. Значит, других поводов для огорчения у тебя нет? Денежных затруднений, например?
– Нет. Все нормально.
– Я знаю, тебя волнует дальнейшая учеба сынишки. Поэтому я решила тебе кое-что рассказать. Я сегодня была в Милчестере у мистера Беддингфелда, это мой адвокат. В последнее время все настолько шатко, что я решила составить новое завещание… на всякий случай! Кроме того, что завещано Банни, все остальное переходит к тебе, Филиппа.
– Что?! – вскинулась Филиппа. Казалось, она напугана до полусмерти и вот-вот упадет в обморок. – Не надо, я не хочу… Правда, не хочу… Что вы… И почему? Почему мне?
– Наверное, потому, – странным тоном произнесла мисс Блэклок, – что больше некому.
– Но ведь у вас есть Патрик и Джулия!
– Да, Патрик и Джулия. – В голосе мисс Блэклок продолжали звучать странные нотки.
– Они ваши родственники.
– Очень дальние. Они не вправе ничего от меня требовать.
– Но… я тоже не хочу… Не знаю, что вы думаете обо мне, но я не хочу…
Во взгляде ее читалась не благодарность, а скорее враждебность. И страх.
– Поверь, я знаю, что делаю, Филиппа. Я к тебе привязалась. И потом, у тебя ребенок. Если я умру сейчас, тебе достанется не так уж и много… но через несколько недель все переменится. – Мисс Блэклок посмотрела на Филиппу в упор.
– Но вы ведь не собираетесь умирать! – запротестовала Филиппа.
– Не собираюсь и не умру, если приму меры предосторожности.
– Меры предосторожности?
– Да. Подумай над этим… И больше не волнуйся.
Мисс Блэклок вышла из комнаты. В коридоре она о чем-то поговорила с Джулией – Филиппа слышала их голоса. Через несколько мгновений Джулия вошла в гостиную. Ее глаза холодно блестели.
– Сыграно просто идеально, Филиппа. Да, действительно, в тихом омуте… Теперь я вижу… Темная ты лошадка, темная…
– Ты слышала…
– О да! Как, наверное, и было задумано.
– Не понимаю, о чем ты?
– Наша тетя Летти совсем не дура… Но тебе-то теперь не о чем волноваться, Филиппа. Ты неплохо устроилась…
– Джулия!.. Я не хотела… совсем не хотела…
– Врешь! Еще скажи, что ты презираешь деньги. Нет, голубушка, тебе деньги нужны, и даже очень! Но запомни: если кто-нибудь теперь укокошит тетю Летти, ты первая окажешься под подозрением.
– Но я не собираюсь этого делать! Тем более что это просто глупо – убивать ее сейчас, когда… стоит только подождать…
– Ах, вот как?! Значит, ты в курсе насчет этой старой миссис… как там ее… которая скоро загнется в Шотландии? Любопытно… Да, Филиппа, я чем дальше, тем больше убеждаюсь, что ты и впрямь темная лошадка.
– Я не хочу лишать вас с Патриком вашей доли!
– Неужели? Извини, дорогая, но я тебе не верю.
Глава 16
Возвращение инспектора Краддока
По пути домой инспектор Краддок очень плохо спал. Его мучили кошмары. Он все время бегал по серым коридорам старинного замка, тщетно пытаясь куда-то добраться и что-то предотвратить. Под конец ему приснилось, что он проснулся. У Краддока прямо гора с плеч свалилась. Но тут вдруг дверь его купе медленно распахнулась, и Летиция Блэклок, по лицу которой текла кровь, прошептала: «Почему вы не спасли меня? А могли бы, если бы постарались».
Тут уж он проснулся по-настоящему.
Так что Краддок был очень рад, когда наконец добрался до Милчестера. Он не откладывая явился к Райдесдейлу, который внимательно выслушал его рапорт.
– Мы тут тоже продвинулись вперед, правда ненамного, – сообщил Райдесдейл. – Но главное, что Белль Гедлер подтвердила слова мисс Блэклок. Итак, Пип и Эмма… Любопытно.
– Патрик и Джулия Симмонс того же возраста, сэр. Если бы выяснилось, что мисс Блэклок не видела их с тех пор, когда они были маленькими детьми…