Пассажир из Франкфурта Кристи Агата

– Это означает, что ты была непослушной девочкой и няня тобой недовольна. Что же ты натворила?

Сибил подняла глаза к потолку и захихикала.

– Это была гусеница, такая пушистая. Я ее посадила на няню, и гусеница заползла туда. – Она ткнула пальцем себе в грудь.

– Фу, неудивительно, что няня рассердилась, – сказала леди Матильда.

Тут вошла няня и сообщила, что мисс Сибил перевозбудилась, не хочет читать молитвы и ни за что не желает ложиться спать.

Сибил подкралась к леди Матильде:

– Я хочу прочесть мои молитвы у тебя, Тильда!

– Очень хорошо, но потом сразу в постель.

– Да, Тильда.

Сибил опустилась на коленки, сложила ладошки вместе и стала издавать разные странные звуки, которые, видимо, считала необходимой подготовкой для обращения к Богу. Она вздохнула, постонала, помычала, простуженно шмыгнула носом и начала:

– Милый Боженька, благослови папу и маму в Сингапуре, и тетю Тильду, и дядю Стэффи, и Эми, и повариху, и Эллен, и Томаса, и всех собак, и моего пони, и моих лучших подруг, Маргарет и Диану, и Джоан, еще одну мою подругу, и сделай меня хорошей девочкой, ради Иисуса, аминь. И пожалуйста, Боженька, пусть няня не сердится.

Сибил вскочила, победно посмотрела в глаза няне, пожелала спокойной ночи и исчезла.

– Кто-то, должно быть, рассказал ей про «Бенво», – заметила леди Матильда. – Кстати, Стэффи, а кто будет твоим шафером?

– Я совсем об этом забыл. А это обязательно?

– Так принято.

Сэр Стэффорд Най взял в руки маленького пушистого зверька.

– Моим шафером будет панда, это понравится Сибил и Мэри-Энн. А почему бы и нет? Панда была с нами с самого начала, уже во Франкфурте…